Текст книги "Земля горит под ногами. Смерть оккупантам! (сборник)"

Автор книги: Александр Конторович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

GPS?

Хм…

Рискнуть? И идти по ночному лесу? Техники, что способна засечь прибор, у преследователя с собою я не увидел. Но что-то же лежало в его рюкзачке? Аппаратура нынче хитрая пошла…

Нет.

Отпадает GPS. Жаль, конечно…

Рискнуть – и поспать?

И проснуться от холодного лезвия в боку? Или от выстрела в упор? Мне почему-то думалось, что мой преследователь станет стрелять именно так. Умом-то я понимаю, что он свободно может всадить в меня весь магазин метров с двадцати, какой уж тут упор… Но предчувствие – оно осталось, никуда не ушло.

Радиопереговоры

– «Центр» – «Кречету 21».

– Слушаем вас, «Кречет 21».

– У нас холодает, а разжигать костры не разрешено. Прошу разрешения снять часть постов на обогрев и отвести людей в поселок.

– Вот еще! – недовольно фыркнул Погонин. – А кровать с периной ему не нужна? Передайте! – повернулся он к человеку, сидящему в камуфляжной куртке рядом с ним.

– Нет, перина ему не нужна, – отрицательно помотал головой камуфлированный. – А вот кровать…

– Но я же кровати себе не требую! Пусть терпит! Он коммунар или кто?

Собственно говоря, Погонин не врал, ему незачем было требовать кровати. Она и так у него имелась. Он лежал на удобном диване, прикрытый пледом, и просматривал почту на экране ноутбука. Судя по выражению лица, никаких приятных новостей там не было, и поэтому настроение у него стремительно портилось.

– Так ведь действительно же промерзнут… – осторожно заметил его собеседник. – И толку с них потом будет… немного. Они же в лесу почти ничего не умеют.

– Хрен с ними – пусть костры зажгут. Только так, чтобы их со стороны видно не было. И не отвлекайте меня больше такими мелочами!

Повод для плохого настроения действительно имелся. Из полученной почты явствовало, что его идея выращивать здесь некоторые специфические «лекарственные» препараты поддержки «наверху» не нашла. Более того, ему непрозрачно намекнули на несвоевременность некоторых инициатив. А все это в итоге приводило к существенному уменьшению денег на счетах. А вот жить без них вновь образованной «коммуне» (если этим словом можно было назвать данный поселок…) становилось нелегко. Можно целыми сутками толкать речи перед единомышленниками и призывать их к труду на общее благо. Можно. Но сотворить «на коленке» тот же электрогенератор, не имея никакого производства, красивые словеса не помогают! А уж создать в тайге обычную электролампочку…

Теория самодостаточного, независимого от всех общества начинала трещать по швам. Пока еще незаметно, подспудно, но эти мысли уже сильно напрягали главного теоретика. Город – вот поле его действия! Там, среди толп легковерных слушателей, он чувствовал себя настоящим вождем. А здесь, на земле, когда хорошо подвешенного языка было явно недостаточно, требовались еще и руки, желательно умелые, оболванивать своих почитателей становилось все труднее с каждым днем. И в этой ситуации выход к ним Имперца становился просто-таки манной небесной! Голова Волина могла стать платой за возврат в привычные условия работы. То, что взамен требовалось положить десяток-другой последователей, Погонина не смущало совершенно. Они и так стали уже слишком опасны – даже и для него. Вот пусть и живут здесь самостоятельно, устанавливая какие угодно порядки. Но – сами, без него. А он, отъехав в город, может и дальше продолжать свою деятельность. Ведь основная цель – возбуждение всеобщей ненависти к российской армии – пока не достигнута. И если не поспешить, то вакантное место в рядах ее охаивателей будет занято кем-то другим. И все – прощай, легкая и сытая жизнь! Перспектива же пожизненного пребывания в затерянном поселении его не прельщала абсолютно.

– Я вздремну немного, – повернулся он к помощнику. – Будите меня, если произойдет что-то экстраординарное.

– Хорошо, шеф! – кивнул тот, проследил взглядом за тем, как Погонин устраивается поудобнее. Вот же досталась работенка! Опекать новоявленного «гуру» и играть роль его ближайшего соратника! Порою он завидовал своим коллегам из «миротворческого корпуса», которым выпали менее хлопотные клиенты. Да и работать в городе – куда как приятнее. А здесь… Сиди в глухомани, изображая из себя «восторженного приверженца нового прогрессивного учения». Тьфу! Никаких развлечений, выпивка под запретом, женщин – и вовсе считай, что нет. Не рассматривать же в этом качестве новоявленных «коммунарок»? Хрен их разберет, похоже, что у них деформация произошла не только в мозгу…

Где-то в лесу

Все-таки я пошел. По темному лесу.

Двигаюсь осторожно. Стараясь не влететь куда-нибудь мордой и не попасть ногою в яму.

Идти так, разумеется, можно. Но очень медленно и с опаской. Я прямо-таки физически ощущал за спиною своего преследователя. Он здесь, в лесу, никуда не ушел и не уйдет. Будет идти за мною день, два… сколько потребуется. И рано или поздно, но он меня все-таки догонит. Хотя без привычного оружия ему будет труднее, это факт.

Дорога!

Вот здесь я от него оторвусь!

Здесь все навыки моего противника не пляшут. Тут мы будем на равных. Он привык действовать в лесу? Там, где его преимущество наиболее велико? Ну, а я такой вредный человек, что вытащу его в непривычные условия и этим уравняю наши шансы.

Поднявшись на верхушку очередного холма, останавливаюсь.

Резко.

Вот куда он меня гонит…

Оказывается, мои предположения относительно «стоящих на номерах» были очень близки к истине.

Есть тут такие субчики.

Стоят.

Впрочем, сейчас, скорее всего, отдыхают.

Ничем иным невозможно объяснить то, что народ разжег костры. Нет, «пионерских» костровищ они, разумеется, не разводили – на это ума все-таки хватило. Скорее всего, они разожгли их где-то в ямках, прикрыв огонь от посторонних взглядов. Но вот то, что л ю б о й костер неизбежно бросает отсвет на верхушки деревьев – про это не подумали. И этот самый отсвет я сейчас и наблюдаю.

Аж в двух местах.

Вывод?

Там меня и ждут.

Но есть и в этом некий плюс, даже несколько.

Вопервых, я вижу, г д е меня ждут, – и это радует.

Вовторых, это не слишком-то хорошо подготовленные и обученные люди – те не стали бы разжигать огня. И это тоже вселяет в меня некоторый оптимизм.

Есть еще и втретьих, даже и вчетвертых, но не это сейчас главное.

Я их вижу – вот это основное!

И еще.

У моего преследователя нет с ними радиосвязи – иначе бы костры никто и не разжег.

А раз так… все-таки нехороший я человек… недобрый. Люди, можно сказать, работают, силы и нервы тратят, чтобы меня изловить. Головами небось думают… Хм… Головами? Судя по кострам, там что-то иное задействовано. Я бы даже сказал – совсем не голова, а ее прямая противоположность.

Через час можно было не только рассмотреть искры, иногда вылетающие из овражка. Но даже и расслышать треск веток в костре. Что-то я совсем перестаю понимать некоторые происходящие события… плохо это, старею, что ли? Ладно, выставили цепь стрелков, на которую меня гонит загонщик (хорошо, что один-единственный, двоих таких спецов надуть – дело нереальное), но хоть проинструктировать людей-то можно было? Полное впечатление, что сюда нагнали вчерашних школьников! Да, вслух они, слава Богу, не разговаривают. Но весьма громко перешептываются, а кое-кто даже и курит! Вообще атас… Благодаря подобным ляпам я сравнительно легко обошел три точки, где сидели такие вот стрелки.

Разок мимо меня, почти не скрываясь, протопала целая группа – к костру шли. Замерзли, надо думать. И точно – оттуда на посты проследовала примерно такая же по численности кучка стрелков.

А вот оружия у них почти и не видно… Не с ножами же они тут устроились? Но нет, один из них поскользнулся и, падая на землю, загремел чем-то металлическим. Автомат? Хрен его знает…

Вот и костер совсем рядышком.

Отлично. Теперь поищем нужное мне место.

Какое?

Да то самое – где никто меня искать не станет.

И как его найти?

Проще простого – по запаху.

Поиски не заняли много времени, искомое обнаружилось достаточно легко, народ не слишком утруждал себя длительными хождениями туда-сюда.

Где нормальный человек не станет искать противника?

На своих позициях – там, где знает (ну, во всяком случае, должен…) каждую кочку.

Там, где спит, – там все свои, рукой потрогать можно.

Там, где ест, – по той же причине.

И там, где, пардон, освобождается от всего съеденного. Здесь, просто по умолчанию, никого постороннего не бывает. По крайней мере – не должно быть.

Ясное дело, что в сам сортир (точнее, в ту ямку, которую для этой цели облюбовали мои противники) я не полез. Устроился рядом. Некомфортно, но вот уж здесь меня никто искать не станет.

А как же мой преследователь?

Ну, ночью-то он за мной не пойдет – следов не видно. А вот днем… посмотрю я на то, как он удивленно вытаращится на обалделые физиономии стрелков.

Дорогу я искал?

Так вот она – здесь эти гаврики так натоптали, что никакой следопыт ничьих следов не отыщет, хоть с тоски удавись! А вот теперь… теперь и вздремнуть можно, только нос заткну.

Несколькими часами позже

– Ну и где все эти люди? – светловолосый парень демонстративно зевнул. – Сидим тут уже третьи сутки! А никого нет! В поселке дел до фига, а мы здесь штаны просиживаем.

– Ну не просто же так нас сюда послали? – возразил ему собеседник, не отрывая от глаз бинокль. – Учитель знает, что говорит! Раз он сказал, что кто-то идет, значит, основания для этого были!

– Были или нет… но время попусту тратим! Не придет сюда никто!

– Откуда нам знать? – вступила в разговор девушка с малокалиберным карабином, сидевшая у задней стенки ямы, в которой расположилась вся троица. – Учитель ничего просто так не скажет! У него есть источники информации…

– Которых никто никогда не видел! – возразил светловолосый. – И они достаточно часто, между прочим, ошибаются! В первый раз, что ли?

Воцарилось молчание – троица переваривала сказанное.

– А… – начала было девушка.

– Тихо! – напрягся парень с биноклем. – Там кто-то есть!

– Где?! – подскочили с мест его товарищи.

– Вон там – в лесу! Покосившуюся ель видите?

– Ну…

– Левее нее! Метров десять! Из травы рюкзак высунулся!

Лязгнул затвор карабина, девушка положила его на край ямы и прицелилась.

– Нет… не вижу пока.

– Точно он там! Увидишь – стреляй!

– Хорошо…

Разбудил меня выстрел. Не успел я толком продрать глаза, как тотчас же грохнул второй, третий… И понеслось. Подхватываю оба пистолета и выглядываю из своего убежища. По всей линии «обороны», занимаемой неведомыми «охотничками», грохотала канонада. Парни и девицы азартно расстреливали прилегающую местность, засыпая ее свинцом. На моих глазах патлатый худощавый парень высадил по кустам обойму своего обреза. Самого натурального обреза от старой трехлинейки. Причем стрелял он совершенно не целясь и никакого дискомфорта от этого не испытывал. По-моему, ему просто доставлял удовольствие сам процесс стрельбы. Во всяком случае, ничего хотя бы отдаленно похожего на поиск цели в его действиях не наблюдалось. Парень торопливо перезаряжал обрез, вытягивал руку в сторону кустов и нажимал на спуск. Бог знает, чего он собирался достичь такой стрельбой. По крайней мере, для меня это так и осталось загадкой.

Стрельба стихла так же внезапно, как и началась. Сидевшие в укрытиях «охотнички» защелкали затворами, перезаряжая оружие. Сейчас я уже мог более или менее подробно их разглядеть и подивился про себя разномастности их вооружения. Большинство из тех, кого я видел, были вооружены наганами и обрезами от трехлинеек. Попадалось иногда и другое оружие: охотничьи ружья и малокалиберные карабины. Но таких людей было немного. Их одежды также не отличались однообразием. Все, кого я видел, щеголяли самым разным снаряжением. Были среди них люди, одетые в обыкновенные туристические штормовки. Кто-то ходил в импортном охотничьем костюме, а иные и вовсе в повседневных рабочих комбинезонах. Не было среди собравшихся только одного – военной формы. Даже какой-либо намек на подобную одежду здесь отсутствовал в принципе. Что это была за странная компашка, я понять так и не смог. Кто ими командовал, тоже не поддавалось никакому определению. Собравшиеся здесь более всего походили на анархистскую вольницу, которую как-то ухитрились заставить выполнять совершенно несвойственные и чуждые им функции солдат.

Между тем среди стрелков завязался горячий спор. Судя по размахиванию руками и стволами и тем жестам, которые они делали в сторону тайги, горячо обсуждался вопрос о том, кто именно пойдет оценивать результаты отгремевшей канонады. Я ничуть не преувеличиваю – именно канонады, потому что назвать только что произошедшее каким-то другим словом было весьма затруднительно. В окружавшей нас до этого тишине даже громкий чих казался бы кощунством, а уж когда начинают стрелять сразу полсотни стволов…

Спор тем временем закончился, и из недалекой ямки медленно вылезли на свет божий три человека. Двое парней и девушка с карабином. Причем, на мой взгляд, именно она являлась в данной троице закоперщиком. Воинственно вскинув оружие, вылезшие поперлись к лесу. Никакого подобия строя у них не существовало. А подобное построение носило в узких кругах ироническое название «боевого пятна». Ощетинившись стволами, они пересекли узкую полоску кустарника, отделявшего их позиции от собственно леса, и скрылись за деревьями. Надо полагать, им всем совершенно не хотелось куда-то там идти и кого-то искать.

По кому же вели огонь мои незадачливые соседи? Сколько я ни напрягал глаз, увидеть никого в густом лесу мне так и не удалось. А судя по тому, что с их стороны одновременно лупило чуть не полсотни стволов, можно было предположить, что атака на их позиции была проведена немалыми силами и по всему фронту. Но никаких следов нападающих здесь не усматривалось. Предположить же внезапное и массовое окривение всех стрелявших (даже при моем крайнем неуважении к ним) было бы неправильно. Разгадка напрашивалась только одна. Выстрелил кто-то из «охотников», а уж все прочие, дико одуревшие от бестолкового сидения на месте, охотно поддержали его начинание. А заодно – раскрыли перед всеми свое местонахождение и предполагаемую численность. По какой именно цели стрелял «охотник», полагаю, выяснить теперь будет уже невозможно.

Ветки кустов за спинами вошедших в лес поисковиков шелохнулись… И все. Прошло около получаса, никаких движений ни в этом, ни в любом другом месте более не наблюдалось.

Интересная картина получается. Судя по отсутствию какой-либо реакции на действия троицы, подстрелить своего оппонента никому из «охотников» не удалось. Что бы ни пытались найти там их представители, пропасть бесследно на столь долгий срок никто из них явно не собирался.

Это могло свидетельствовать только об одном: одуревшие от безделья парни обстреляли моего старого знакомого. На свою беду, стрелки они оказались хреновые и в него не попали. Или попросту не смогли его окончательно добить. И в данном случае он принял абсолютно верное и логичное решение – все, кто по нему стреляет, враги. Положа руку на сердце, даже и сам я, находясь на его месте, думал бы точно так же. И это значит, что с большой вероятностью вошедшую в лес троицу можно было окончательно и бесповоротно списать. Не могу сказать, чтобы их судьба вызвала у меня какое-то сожаление. За что боролись, на то и напоролись. Неприятным в данной ситуации являлось только одно: они принесли ему оружие. Сомневаюсь, что лесному мастеру так уж сильно требовался еще один револьвер или обрез, но вот карабин, который был у девушки, пришелся ему, скорее всего, ко двору. И поэтому в самом ближайшем будущем следует ожидать от лесовика «горячего привета».

А раз так, то делать мне здесь больше нечего. Пусть эти сидящие в засаде обалдуи не щадя патронов перестреливаются с моим преследователем. Авось хоть кто-нибудь из них окажется более удачливым, нежели я.

Осторожно выбираясь из своей недолгой засидки, ищу путь, по которому сюда пришли эти самые стрелки. Спустя некоторое время обнаруживаю относительно утоптанную тропинку, а еще через несколько минут – десяток неплохих мотоциклов, причем два из них с колясками. Стало быть, эти умники не свалились, разумеется, с неба, а вполне цивилизованным образом прикатили сюда на данной технике. Потратив некоторое время, снимаю шланги бензопроводов и аккуратно закупориваю их подходящими по размеру сучками. Причем в нижней части. Для любого, кто смотрит на мотоцикл с обычной позиции, бензопровод цел и заполнен топливом. Только вот в двигатель оно все равно не поступает.

Вытолкав на руках один мотоцикл, провожу его вдоль по тропинке метров на сто и только здесь завожу. На мое счастье, на покинутых позициях опять затрещали выстрелы, на фоне которых совершенно потерялся рокот мотоциклетного движка. Проехав около километра, выезжаю на более-менее широкую тропку. Здесь уже можно прибавить скорости.

– Олег! Олег! Ты чего молчишь, Олег? Стреляй же! На близкой дистанции твоя двустволка стоит любого другого ствола. Выкоси эти кусты картечью, за ними кто-то пошевелился!

В ответ не прозвучало ни одного выстрела. Кричавший обернулся и окинул взглядом предполагаемую позицию своего товарища. На ней не было заметно никакого движения. Его напарник лежал лицом вниз на своем оружии… а из-под яркой куртки толчками вытекала темная жидкость.

«Что он еще там разлил? – мелькнула мысль. – Неужто вино откуда-то взял? Цвет-то красноватый!»

Но, присев на корточки и унюхав совсем не винный запах, обалдевший от ужаса парень рванулся в сторону. Хватаясь руками за траву, он выскочил из ямы.

Щелк!

Словно хворостиной щелкнули по орешнику! Левое плечо будто шилом раскаленным проткнули. Бегун изогнулся дугой, пытаясь достать рукой до раны, но не удержался и скатился обратно.

Простонав что-то в рацию и не дождавшись ответа, он принялся снова выкарабкиваться из ямы, бросив на дно бесполезный обрез.

Вз-зж!

Брызнула осколками кости простреленная голова, и человек, судорожно хватаясь руками за воздух, сполз назад.

По всему расположению стрелков спорадически вспыхивали отдельные перестрелки. Народ лихорадочно опустошал магазины своего оружия, расстреливая каждую подозрительную тень. Нередко в пылу боя они стреляли и в сторону своих соседей. И очень часто выпущенные наугад пули находили свою жертву. А невидимый стрелок, засевший в лесу, изредка вносил свою лепту в общий хаос, подстреливая то одного, то другого. Наконец даже до самых упертых начало понемногу доходить, что самое лучшее, что можно придумать в данной ситуации, – это отойти в сторону и освободить дорогу человеку, идущему из леса. Поддерживая друг друга и волоча за собою раненых, они оттянулись на фланги. Ощетинившись стволами, попрятались по различным ямкам, приготовившись подороже продать свою жизнь. Но покупателей на это в данный момент не нашлось. Еле заметная темная фигура проскользнула мимо лежащих на земле людей и бесшумно растворилась в лесу.

Прошло около часа. Ни одного выстрела не прозвучало со стороны леса. Не шевельнулась ни одна веточка, и никакой подозрительный звук не нарушил лесную тишину.

– Ушел? – повернулась к своему соседу светловолосая девица.

– Да вроде бы. Во всяком случае, я не слышу ничего.

– Валить надо отсюда, – вмешался в разговор третий, коренастый парень с револьвером в руках. – Я не знаю, кто это такой был, но если следом за ним идет хотя бы еще один такой же деятель, то пусть Учитель ловит его сам. Сколько раз мы стреляли по этому типу?

– Я почти все патроны расстреляла, пять штук только и осталось, – покачала револьверным стволом девушка.

– И как?

– Каком кверху! Чего спрашиваешь, сам не видел?!

– Да я как-то не особо сомневался в результате.

– А сам-то? Можно подумать, ни разу не выстрелил? Что ж ты у нас – такой храбрый да меткий, а так опростоволосился? Как на тренировках по мишени лупить, так ты первый. А в реальности?

– Да уж получше некоторых!

– Да? Я что-то не вижу тут тел поверженных врагов. Может, покажешь?

– Не только показать, я и указать могу.

– Это на что же?

– А ты, голуба, забыла, с кем говоришь? Забыла свое место в коммуне?

– У меня еще склероз не наступил. И зрение в порядке. Я тоже могу кое-что интересное вспомнить на общем собрании. Кто-то у нас меткий да опытный очень даже ловко по кустикам прятался в то время, как все остальные воевали. Не напомнишь мне, кто это такой был?

– Смотри, я не только напомнить, но и припомнить могу.

– А я хоть, как ты говоришь, окривела, с такой дистанции и спьяну не промажу, – револьверный ствол в руках девушки недвусмысленно качнулся. – И все остальные меня поддержат, между прочим.

Коренастый дернулся было рукой к обрезу, и в ту же секунду щелкнул взводимый курок нагана.

– Э, хватит вам, – вмешался в разговор третий собеседник. – Успеете еще друг другу рога пообломать. Нам сейчас отсюда надо уйти целыми да ребят унести, кто еще жив. Потом бодаться будете. А то ведь и я в стороне не останусь, – и он убедительно покачал в воздухе револьвером.

– Ладно, – примиряюще выставил вперед ладони коренастый. – Все, хорош! Действительно, Влад правильно говорит. Надо раненых вынести. Кира, займешься перевязкой?

– Сделаю. А вы там посматривайте, чтоб никто из кустов не шарахнул чем-нибудь.

– Будь спок, – сказал третий. – Тут всем жить охота. Мне еще парочку вопросов кое-кому задать надо…

– Не тебе одному, – кивнула Кира.

Спустя пару часов засадники подвели итоги короткого безумного боя. Собственно говоря, боем это можно было назвать только с очень большой натяжкой. Большинство раненых и убитых были подстрелены своими же. Заполучить пулю из обреза в бок на коротком расстоянии – удовольствие много ниже среднего. Значительная часть раненых могла отдать Богу душу в любой момент. А те, кто еще имел хоть какие-то шансы на выздоровление, могли их реализовать только в том случае, если бы попали к врачу в течение самого короткого времени. Всего убитых было семеро и порядка двенадцати человек раненых. Причем большая часть из них весьма тяжело. Потери просто потрясающие, если учесть общую численность засадников. Сама та мысль, что им предстоит еще одно столкновение с кем-либо похожим, вызывала у них неконтролируемую панику. Нимало не заботясь о сохранности имущества, они в быстром темпе покидали в коляски мотоциклов кое-какие вещи, втиснули туда же часть раненых и в максимально быстром темпе рванулись в сторону поселка – кто пешком, а кто на технике. Увы, далеко уехать им не удалось: мотоциклы заглохли почти тотчас же. Ритуальное пинание колеса и дерганье проводов ни к какому результату не привело, моторы не желали заводиться. И поэтому, бросив все снаряжение, таща на руках своих раненых, засадники потопали к своему жилью напрямик через лес. Это даже нельзя было назвать отступлением – паническое бегство, и никак иначе.

До поселка они добрались где-то часа через полтора. При этом уже на ходу у них постоянно вспыхивали споры и ссоры, и от окончательного сведения счетов их удерживала только мысль о том, что за спиной, возможно, идет еще один опасный враг. Наконец впереди появились домики поселка. Народ прибавил ходу, и уже через несколько минут они подошли к центральному зданию. Сюда же притащили и раненых. Никакой больницы в поселке не имелось, все возникающие мелкие неприятности типа синяков, вывихов и по нечаянности простреленных рук и ног традиционно лечили амбулаторно или в совсем уж тяжелых случаях отвозили пациента в ближайшую больницу (за восемьдесят километров…).

На шум голосов на крыльце появился Погонин.

– Что случилось? – протирая сонные глаза, спросил он. Ему пришлось сидеть за компьютером почти до четырех часов утра, выторговывая возможные преференции в обмен на голову Имперца. Поэтому визит своих подопечных застал его буквально врасплох. – Кого вы притащили?

– А глаза раскрыть? – нелюбезно отозвались ему из толпы. – Ты против кого нас отправил? Что это за головорезы такие? Там не меньше десятка их из тайги ломилось!

– Ты че, мухоморов нажрался? – удивился стоящий на крыльце «вождь». – Какой десяток? Там один человек должен был идти!

– Один? – ехидно переспросил его коренастый. – Может, спустишься, наконец, с крыльца и посмотришь на раненых? Тут с нескольких стволов стреляли. И из разных, между прочим! Что там за головорезы перли из тайги?

– Какие головорезы? Ты что вообще несешь? Где Семен? Он же должен был вами командовать. Мы же сами избрали его командиром.

– Вон он лежит, третий с краю. Правда, от головы не так много и осталось, но узнать его еще можно.

Погонин поперхнулся.

– Эээ… Он что – ушел?

– Кто – он?

– Ну, этот… Имперец.

– Не знаю, он здесь был или еще кто. Но он прошел сквозь наши ряды, как иголка через мешок.

– Так что же вы, мать вашу! Догнать его! Догнать немедленно!

– А что ж ты сам-то на крыльце стоишь? Мы всю ночь в лесу сидели, мерзли. А ты, как я посмотрю, здесь спал? А ведь вместе с нами уходил!

– Да ты что, совсем обалдел? Ты кому это говоришь? Я же всегда в первых рядах вместе с вами!

– Это подушку давить ты первый! Где твое оружие?

– Вот… – Погонин вытащил из-за пояса свой наган. – Я с оружием не расстаюсь, все это знают.

Коренастый в два прыжка оказался на крыльце и ловко выдернул наган у растерявшегося предводителя.

– А ну-ка, – крутанул он барабан. – Странное дело… Из него когда последний раз стреляли? И патронов в барабане нет. Так ты, выходит, всю дорогу комедию здесь перед нами ломал?

Толпа глухо загудела.

Стоявший в сенях помощник Погонина тихо притворил дверь. Быстро забежав в комнату, он присел на корточки перед сейфом. Порывшись в заднем кармане брюк, достал оттуда небольшую серенькую пластинку. Приложил ее к левому верхнему углу сейфа. Тихо щелкнул электронный замок. Помощник осторожно вытащил из сейфа тонкую папку и забрал с верхней полки два толстых конверта. Закрыл сейф, несколько раз нажал на кнопки замка. Подергал ручку и удовлетворенно кивнул. Вернувшись в комнату, вытащил из стенного шкафа набитый рюкзак и, подойдя к окну, выбросил его на улицу. Порылся в шкафу и разыскал там небольшую пластиковую коробку. Открыл. Под крышкой коробки оказалась панель с цифрами и переключателями. Выставив на приборной панели время срабатывания зажигательного заряда, он подсунул коробку под ворох одежды в платяном шкафу. Подойдя к окну, осмотрелся, вылез на улицу и прикрыл за собой створки. Накинув рюкзак на плечи, прислушался к шуму, доносящемуся с другой стороны дома. А там действия разворачивались не на шутку: перекрывая голоса спорящих, гулко бахнул выстрел.

Дойдя до леса, помощник вытащил из рюкзака спутниковый телефон и набрал номер.

– Господин Никишов? Здравствуйте. Это Семенов звонит… Да-да… Нет, к сожалению, не все в порядке… Да… Не сказал бы, что по самому худшему, но причин для радости у меня нет. Эти сумасшедшие вышли из-под контроля и сейчас пытаются устроить самосуд своему учителю… Совершенно уверен! Там уже пошла стрельба… Ухожу, разумеется… К сожалению, транспорт у них есть, и я не могу исключить того, что часть колонистов оставит поселок.

Он некоторое время помолчал, выслушивая собеседника.

– Разумеется… Да, я уже отошел в сторону… Не могу быть уверенным, но полностью исключить этого нельзя… Понял вас, выдвигаюсь в этом направлении.

Выключив телефон, он убрал его в рюкзак и торопливо зашагал по узкой тропинке.

Телефонный звонок

– Господин подполковник?

– Он отсутствует.

– Нет на месте? А с кем я имею честь разговаривать?

– Капитан Нольде.

– Очень приятно, господин капитан. Не могли бы вы пригласить к телефону своего начальника?

– Простите, а кто вы такой?

– Извините, господин капитан, а по этому телефону звонит так много людей?

– Прошу прощения, сэр. Сейчас я вызову подполковника.

Несколько минут тишины.

– Подполковник Кранц.

– Здравствуйте, господин подполковник.

– Добрый день, сэр.

– Увы, господин подполковник, не для всех.

– Что произошло?

– Если вы помните, некоторое время назад я показывал вам на карте одно поселение…

– Помню.

– К сожалению, мои наихудшие опасения подтвердились. Обитатели этого поселка, прикрываясь лозунгами построения нового общества, занялись обычным наркобизнесом.

– Это очень нехорошее известие, сэр.

– Увы… Как нам удалось узнать, будучи застигнуты руководством поселка за этим неблаговидным занятием, многие жители взбунтовались и попросту перестреляли всех тех, кто им в этом мешал. Не удалось уйти и руководству.

– Что можем сделать мы, сэр?

– К сожалению, силы правопорядка, которые могли бы как-то воздействовать на этих людей, находятся очень далеко и вовремя подойти к поселку не успеют. Как это ни прискорбно, господин подполковник, но придется предпринять решительные меры. Вы меня понимаете?

– То есть вы имеете в виду…

– Совершенно верно. Нормальных людей там уже не осталось, и ваша совесть будет чиста. Разумеется, мы официально санкционируем это мероприятие. Как-никак, а корпус обязан пресекать столь тяжкие преступления против существующего порядка. Разумеется, соответствующая просьба местных властей последует в самом ближайшем времени. Собственно говоря, я даже удивлен, что вам до сих пор ее не предоставили!

– Действительно… Впрочем, сэр, я этому не удивлен! Увы!

Некоторое время спустя

– «Фалькон3», ответьте «Гнезду».

– В канале «Фалькон3».

– Доложите обстановку.

– «Птичек» выпустили, получаем картинку с местности.

– Можете обеспечить ретрансляцию?

– Обеспечиваем.

– Есть картинка. Наблюдаю скопление лиц около некоторых домов. Объект три, шесть, одиннадцать – на земле тела людей. Судя по позам, убитые. Объект девять – горит, пожар никто не тушит. Обеспечьте просмотр квадрата шесть.

– Понял – квадрат шесть. Разворачиваю «птичку» номер один.

– Пошла картинка. Группа лиц возле мотоциклов и машин. Производят погрузку вещей. Вооружены. «Фалькон3» – контроль дороги.

– Выполняю.

– Есть изображение. Движения не наблюдаю. Возврат «птички», контроль подступов к поселку.

– Есть. Выполнено.

– «Фалькон2» – «Гнезду».

– На связи «Фалькон2».

– Сбрасываю вам координаты целей, привязка осуществлена.

– «Фалькон2» принял, высылаю своих «птичек».

Размытыми тенями мелькнули над дорогой беспилотники. На небольших скоростях двигатели не создавали особого шума – спешить некуда. При подходе к поселку аппараты разделились. Два, заложив вираж, обогнули цель, чтобы зайти на нее со стороны леса, а один продолжал лететь прямо.

На экране оператора внезапно появилась и стала расти, закрывая весь обзор, крыша длинного строения – какого-то сарая. Легкое движение джойстика – аппарат чуть наклонился, потом приподнял нос…

– «Гнездо» – «Фалькону2»!

– Слушаю вас, «Фалькон2»!

– Над целью. Повторяю – над целью! Запрашиваю разрешение на открытие огня!