Текст книги "Сонеты 65, 58, 59 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда"
Автор книги: Александр Комаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
Краткая справка.
«Птица Феникс» – это бессмертная птица, связанная с греческой мифологией, которая мистическим образом циклично возрождается из пепла. Характерно, что Птица Феникс во смерти превращалась в пепел, но следом возрождаясь снова и снова. Известно, что птица Феникс непосредственно была связана с Солнцем, и обретает новую жизнь, «возрождалась», из своего пепла. В некоторых мифах говорится, что Птица Феникс умирает в пламени при полном сгорании превратившись в пепел, в других – Птица Феникс, просто умирает и разлагается, прежде чем возродиться заново. Однако, во всех версиях птица Феникс обязательно загадочным образом воссоздаётся, то есть возрождается. Геродот в своём труде «Истории» (II, 73) писал следующее: «Есть ещё одна священная птица, которую называют «Фениксом». Говорят (мне это кажется недостоверным), что он делает следующее: Птица Феникс, устремляясь из Аравии, несёт умащенное смирной тело отца в храм Гелиоса и там его погребает». Тацит в «Анналах» (VI, 28, 5-6) рассказывал о Птица Феникс, которая, когда приблизиться смерть, делает гнездо и изливает в него животворную силу «vim genitalem adfundere».
Ахилл Татий в своём сочинении «О любви Левкиппы и Клитофонта» (III, 25) (кон. II в. от Р.Х.) написал, что, когда Птица Феникс умирает, сын несёт её к Нилу, сделав для него временную гробницу, описывая полный цикл ритуала Возрождения Птицы Феникс. Элиан (ок. 200 г. по Р.Х.) в сочинении «О природе животных» (VI, 58), говоря о разумности Птицы Феникс , восклицал: «Клянусь богами, разве не мудрость – знать, где находится Египет, там город Солнца (Гелиуполь), в который ей суждено приходить, куда и в какую могилу следует положить отца?».
Овидий употреблял по отношению к Птице Феникс глагол «возрождаться», однако в то же время говорил об «отцовской могиле» в «Метаморфозах», (XV, 392—393; 402; 405—407): «...только одна возрождает себя своим семенем «Птица Феникс», «…una est, quae reparet seque ipsa reseminet, ales / «Птица Феникс» её назвали ассирийцы / Выйдя из праха отца, возрождается маленький феникс»; «…corpore de patrio parvum phoenica renasci», «…благочестиво свою колыбель и отцову могилу взяв Феникс / Как дар на священный порог в Гипериона Храме».
Возвращаясь к теме, так называемых правок или исправлений при каждом переиздании, текста оригинала Quarto 1609 года, к примеру, редактор одного из переизданий «шекспировских» сонетов Джордж Стивенс (George Steevens) изменил, наводя глянец в тексте сонета 19, заменив оригинальный оборот «в её крови», «in her blood», на свой оборот «сожжённый заживо», «burned alive», по аналогии с образами пьесы «Кориолан» («Coriolanus» 4.6.85); тогда как, у Николаса Делиуса (Nicolaus Delius) есть фраза, – стала «всё ещё стоя», «while still standing», послужив заменой упомянутого оборота речи в оригинальном тексте сборника сонетов. («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary. Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
Э П И Л О Г
Несмотря на то, что подавляющее большинство неискушённых читателей, возможно, не имеют начальных навыков и знаний, относящихся к методологиям практической теургии стоиков, попытаюсь отчасти прояснить ситуацию используя фрагменты из трудов основоположника современного психоанализа Карла Густава Юнга из работы «Архетипы в Коллективном Подсознательном» (The Collected Works of C.G. Jung: «The Archetypes and the Collective Unconscious», 1969),
Краткая справка от автора эссе.
Теургия, «Theurgy» – это последовательное выполнение ритуалов и обрядов, целью которых является восстановление трансцендентной сущности с помощью повторного прохождения Божественных «сигнатур» сквозь слои бытия. Образование было важнейшим условием для понимания схем «природы вещей», как составляющая часть представлений мироздания, предложенных Аристотелем, Платоном и Пифагором, а также халдейскими и дельфийскими оракулами. Работа теурга проходит по правилу «подобное к подобному»: на материальном уровне с помощью физических символов и магии; на более высоком уровне – с ментальными и чисто духовными практиками и мистицизмом. Начиная с нахождения Божественного в материи, теург в конечном счёте достигает уровня, где внутренняя божественная часть души объединяется с Богом. Ямвлих считал, что теургия является подражанием богам, и в своей главной работе «О Египетских Мистериях», где он охарактеризовал теургические ритуалы, как «ритуализованную космогонию», которая наделяет воплощённые души божественной ответственностью за созидание и сохранение космоса.
Выборочные фрагменты текстов на английском, были взяты из архивной копии полного собрания сочинений Карла Густава Юнга, причём все материалы, приведённые ниже на английском, полностью соответствуют оригиналу. Данный авторский материал предоставляется читателю прежде всего в качестве вспомогательного, лишь только для ознакомительных целей и сопоставления с литературными образами сонетов Шекспира, поэтому не подлежит резервному копированию на любые носители информации.
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by Jung, Carl Gustav: «The Archetypes and the Collective Unconscious». The Collected Works of C.G. Jung
(Jung, C., Collected Works of C. G. Jung, Vol. 9, Part 1. First published in England in 1959 by Routledge & Kegan Paul LTD. Second Edition 1968). («Essays on a Science of Mythology: The Myth of the Divine Child and the Mysteries of Eleusis» by C. G. Jung and Karl Keenyi. Published: Oct 21, 1969. Copyright: 1963).
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
Concerning rebirth.
«Participation in the process of transformation. The fifth and last form is indirect rebirth. Here the transformation is brought about not directly, by passing through death and re birth oneself, but indirectly, by participating in a process of transformation which is conceived of as taking place outside the individual. In other words, one has to witness, or take part in, some rite of transformation. This rite may be a ceremony such as the Mass, where there is a transformation of substances.
Through his presence at the rite the individual participates indivine grace. Similar transformations of the Deity are to be found in the pagan mysteries; there too the initiate sharing the experience is vouchsafed the gift of grace, as we know from the Eleusinian mysteries. A case in point is the confession of the initiate in the Eleusinian mysteries, who praises the grace conferred through the certainty of immortality.
Cf!. The Homeric Hymn to Demeter, verses 480—482: «Blessed is he among men who has seen these mysteries; but he who is uninitiate and has no part in them, never has lot of like good things once he is dead, down in the darkness and gloom». (Trans, by Evelyn-White, Hesiod, «The Homeric Hymns and Homerica»; p. 323). And in an Eleusinian epitaph we read: «Truly the blessed gods have proclaimed a most beautiful secret: Death comes not as a curse, but as a blessing to men».
Относительно процесса перерождения.
«Участие в процессе трансформации. Пятая и последняя форма – непрямое перерождение. Здесь трансформация происходит не непосредственно, когда человек сам проходит через смерть и возрождается заново, а косвенно, участвуя в процессе трансформации, какой понимается как происходящий вне индивида. Другими словами, человек должен стать свидетелем или принять участие в некотором обряде трансформации. Этот обряд может быть церемонией, такой как месса, где происходит трансформация веществ.
Присутствуя на обряде, человек участвует в нем божественная благодать. Подобные превращения Божества можно найти в языческих мистериях; там посвящённый, разделяющий этот опыт, также удостаивается дара благодати, как мы узнаём из элевсинских мистерий. В качестве примера можно привести исповедь посвящённого в элевсинские мистерии, который восхваляет благодать, дарованную через уверенность в бессмертии. Cf!. Гомеровский гимн Деметре, стихи 480—482 провозглашает: «Благословен тот из людей, кто видел эти мистерии; но тот, кто не посвящён и не причастен к ним, никогда не было так много хорошего, как после смерти, когда он погружается во тьму и мрак». (Trans, by Evelyn-White, Hesiod, «The Homeric Hymns and Homerica»; p. 323).
А в элевсинской эпитафии мы читаем: «Воистину, благословенные боги открыли самую прекрасную тайну: Смерть приходит к людям не как проклятие, а как благословение». (The Collected Works of C.G. Jung: «The Archetypes and the Collective Unconscious»). (Jung, C., Collected Works of C. G. Jung, Vol. 9, Part 1. First published in England in 1959 by Routledge & Kegan Paul LTD. Second Edition 1968; pp.114—115). («Essays on a Science of Mythology: The Myth of the Divine Child and the Mysteries of Eleusis» by C. G. Jung and Karl Keenyi. Published: Oct 21, 1969. Copyright: 1963. Pages: 208. SBN:9780691017563).
Experience of the transcendence of life.
Experiences induced by ritual. By the «transcendence of life» I mean those aforementioned experiences of the initiate who takes part in a sacred rite which reveals to him the perpetual continuation of life through transformation and reneival. In these mystery-dramas the transcendence of life, as distinct from its momentary concrete manifestations, is usually represented by the fateful transformations – death and rebirth – of a god or a godlike hero. The initiate may either be a mere witness of the divine drama or take part in it or be moved by it, or he may see himself identified through the ritual action with the god. In this case, what really matters is that an objective substance or form of life is ritually transformed through some process going on independently, while the initiate is influenced, impressed, «consecrated», or granted «divine grace» on the mere ground of his presence or participation. The transformation process takes place not within him but outside him, all though he may become involved in it.
The initiate who ritually enacts the slaying, dismemberment, and scattering of Osiris,
and afterwards his resurrection in the green wheat, experiences in this way the permanence and continuity of life, which out lasts all changes of form and, phoenix-like, continually rises anew from its own ashes. This participation in the ritual event gives rise, among other effects, to that hope of immortality which is characteristic of the Eleusinian mysteries. (Cf.! infra, «The Psychology of the Kore», and Kerenyi's companion essays in Essays on a Science of Editors).
A living example of the mystery drama representing the permanence as well as the transformation of life is the Mass. If we observe the congregation during this sacred rite we note all degrees of participation, from mere indifferent attendance to the profoundest emotion. The groups of men standing about near the exit, who are obviously engaged in every sort of worldly conversation, crossing themselves and genuflecting in a purely mechanical way-even they, despite their inattention, participate in the sacral action by their mere presence in this place where grace abounds – the Mass is an extramundane and extratemporal act in which Christ is sacrificed and then resurrected in the transformed substances; and this rite of his sacrificial death is not a repetition of the historical event but the original, unique, and eternal act. The experience of the Mass is therefore a participation in the transcendence of life, which overcomes all bounds of space and time. It is a moment of eternity in time. (Cf.! my «Transformation Symbolism in the Mass»).
Переживание трансцендентности жизни.
«Переживания, вызываемые ритуалом. Под «трансцендентностью жизни» я подразумеваю те вышеупомянутые переживания посвящённого, который принимает участие в священном обряде, который открывает ему вечное продолжение жизни через трансформацию и обновление. В этих мистических драмах трансцендентность жизни, в отличие от её сиюминутных конкретных проявлений, обычно представлена судьбоносными превращениями – смертью и возрождением – бога или богоподобного героя. Посвящённый может быть простым свидетелем он может видеть божественную драму, или принимать в ней участие, или быть тронутым ею, или же он может видеть, что отождествляет себя с богом посредством ритуального действия. В данном случае действительно важно то, что объективная сущность или форма жизни ритуально трансформируются посредством какого-либо процесса, происходящего независимо, в то время как посвящённый подвергается влиянию, впечатлению, «освящению» или (ему) даруется «божественная благодать» просто на основании своего присутствия или соучастия.
Процесс трансформации происходит не внутри него, а вне его, хотя он и может быть вовлечён в него. Посвящённый, который ритуально изображает убийство, расчленение и рассеяние Осириса, а затем его воскрешение в зелёной пшенице, таким образом, ощущает постоянство и непрерывность жизни, которая переживает все изменения формы и, подобно фениксу, постоянно возрождается из собственного пепла. Это участие в ритуальном событии порождает, помимо прочего, надежду на бессмертие, характерную для элевсинских мистерий. (Cf.! infra, «The Psychology of the Kore», and Kerenyi's companion essays in Essays on a Science of Editors).
Живым примером мистической драмы, олицетворяющей как постоянство, так и трансформацию жизни, является Месса. Если мы наблюдаем за паствой во время этого священного обряда и отмечаем все степени участия, от простого безразличия до глубочайших эмоций. Группы мужчин, стоящих вокруг у выхода люди, которые, очевидно, ведут какие-то мирские разговоры, крестятся и преклоняют колени чисто механически – даже они, несмотря на свою невнимательность, участвуют в сакральном действе одним своим присутствием в этом месте, где царит благодать.
Месса – это момент вне мировых действ, в котором присутствует Христос, принесённый в жертву, а затем воскресший в преображённых субстанциях; и этот обряд его жертвенной смерти является не повторением исторического события, а оригинальным, уникальным и вечным актом. Таким образом, переживание Мессы – это участие в трансценденции жизни, которая преодолевает все границы пространства и времени. Являясь этим вневременным) мгновением вечности в (текущем) времени». (The Collected Works of C.G. Jung: «The Archetypes and the Collective Unconscious»). ((Jung, C., Collected Works of C. G. Jung, Vol. 9, Part 1. First published in England in 1959 by Routledge & Kegan Paul LTD. Second Edition 1968; pp.117»118). («Essays on a Science of Mythology: The Myth of the Divine Child and the Mysteries of Eleusis» by C. G. Jung and Karl Keenyi. Published: Oct 21, 1969. Copyright: 1963. Pages: 208. SBN:9780691017563).
Concerning rebirth: Forms of rebirth.
«Five different forms of rebirth are defined and described. Metempsychosis, or transmigration of souls, is described as life extended in time by passing through different bodily existences, an eternal life interrupted by different reincarnations. This concept does not require a continuity of personality, even in Buddhism where it is of particular importance, but only continuity of Karma. In reincarnation, human personality is regarded as continuous; previous existences are at least potentially available to awareness, since the same ego is presumed to exist throughout the various lives. These lives are generally thought to be exclusively human. The third form of rebirth, resurrection, is defined as a reestablishment of human existence after death, with the implication of some change or transformation of the being. A different place or body may be involved in transformation; the change of body can be either in the carnal or the nonmaterial sense. Rebirth in its fourth form (renovatio) is described as rebirth within the span of individual life; this rebirth may either consist of some healing or strengthening of a part of the physical or psychological being without essential change of the whole, or of a profound basic change in the essential nature of the individual, called transmutation. Examples are offered such as the assumption of the body of the Mother of God into heaven after her death. The fifth form of rebirth is seen as an indirect one in which the individual witnesses or takes part in some rite of transformation and thereby shares a divine grace. It is exemplified by the witnessing of transubstantiation in the Mass, or the confession of the initiate in the Eleusinian mysteries».
По отношению к перерождению: формы перерождения.
«Определены и описаны пять различных форм перерождения. Метемпсихоз, или «переселение душ», описываемый, как жизнь, растянутая во времени за счёт прохождения через различные телесные воплощения, вечная жизнь, прерываемая различными перевоплощениями. Эта концепция не требует преемственности личности, даже в буддизме, где это имеет особое значение, а только преемственности кармы. В реинкарнации человеческая личность рассматривается как непрерывная; предыдущие существования, по крайней мере потенциально, доступны осознанию, поскольку предполагается, что одно и то же эго существует на протяжении различных жизней. Обычно считается, что эти жизни принадлежат исключительно человеку. Третья форма перерождения, воскрешение, определяется как возобновление человеческого существования после смерти, подразумевающее некоторое изменение или трансформацию существа. В процессе трансформации может быть задействовано другое место или тело; изменение тела может быть как в плотском, так и в нематериальном смысле. Перерождение в четвертой форме («renovatio») описывается как перерождение в течение индивидуальной жизни; это перерождение может заключаться либо в некотором исцелении или укреплении части физического или психологического существа без существенного изменения целого, либо в глубоком базовом изменении сущностной природы индивидуума, называемом трансмутацией. Приводятся такие примеры, как вознесение тела Богородицы к Богу на небеса после её смерти. Пятая форма перерождения рассматривается в качестве косвенной, при которой человек становится свидетелем или принимает участие в каком-либо обряде преображения и тем самым приобщается к божественной благодати. Примером этого может служить свидетельствование об пресуществлении во время мессы или призвание посвящённого в элевсинские мистерии». (The Collected Works of C.G. Jung: «The Archetypes and the Collective Unconscious»). (Jung, C., Collected Works of C. G. Jung, Vol. 9, Part 1. First published in England in 1959 by Routledge & Kegan Paul LTD. Second Edition 1968; p. 451; pp. 113—115). («Essays on a Science of Mythology: The Myth of the Divine Child and the Mysteries of Eleusis» by C. G. Jung and Karl Keenyi. Published: Oct 21, 1969. Copyright: 1963. Pages: 208. SBN:9780691017563).
Concerning rebirth: The psychology of rebirth: Subjective transformation. e. Identification with a cult-hero.
«Identification with some god or hero who is transformed in a sacred ritual is discussed as an important form of personality transformation. The Metamorphosis of Apuleius, the Osiris cult of Egypt, and the Christian tradition are detailed as examples of this phenomenon. The latter is considered to represent a culmination of this transformation in the idea that everyone has an immortal soul and shares in the godhead; further development of this idea is seen to lead to the concept of Christ in each individual. Two forms of this indirect transformation process are described as dromenon, characteristics of the ritual of the Catholic Church, and the gospel, the Protestant preaching of the Word».
Всё, что касается перевоплощения: Психология перерождения: Субъективная трансформация, то есть идентификация с помощью культового героя.
«Отождествление с каким-либо богом или героем, преображённым в ходе священного ритуала, рассматривается как важная форма трансформации личности. В качестве примеров этого явления подробно рассматриваются в метаморфозах Апулея, египетском культе Осириса, а также – христианской традиции. Считается, что последнее представляет собой кульминацию этого преобразования в идее о том, что каждый человек обладает бессмертной душой и неким образом причастен к божеству; дальнейшее развитие этой идеи, как полагают, что это обязательно приведёт к представлению о Христе в каждом человеке. Две формы этого процесса косвенной трансформации описаны, как «дроменон» («dromenon»), характерный для ритуала католической церкви и Евангелие, в виде протестантской проповеди Мира». (The Collected Works of C.G. Jung: «The Archetypes and the Collective Unconscious»). (Jung, C., Collected Works of C. G. Jung, Vol. 9, Part 1. First published in England in 1959 by Routledge & Kegan Paul LTD. Second Edition 1968; p.128). («Essays on a Science of Mythology: The Myth of the Divine Child and the Mysteries of Eleusis» by C. G. Jung and Karl Keenyi. Published: Oct 21, 1969. Copyright: 1963. Pages: 208. SBN:9780691017563).
Карл Густав Юнг, «Архетипы и коллективное бессознательное».
(Литературный перевод Свами Ранинанда 04.12.2025)
(Примечание от автора эссе: элевсинские мистерии («Eleusinian mysteries») – это древнейшие тайные религиозно-теургические обряды, взявшие своё начало в Древней Греции, проводившиеся в Элевсинии и посвящённые богиням Деметре и Персефоне или Коре. Они были одним из самых важных культовых мероприятий, предоставлявшим надежду на духовное возрождение, очищение и лучшую загробную жизнь. Мистерии включали в себя двухступенчатую систему – Малые и Великие мистерии, сопровождавшиеся ритуалами, священными представлениями и употреблением напитка «кикеон», который мог вызывать «изменённые состояния сознания». Мистерии были основаны на мифах об Деметре. Её дочь Персефона была похищена Аидом, богом подземного мира. Деметра, являющаяся богиней жизни и плодородия, после похищения дочери пустилась на поиски. Узнав от Гелиоса о её судьбе, Деметра удалилась в Элевсин и дала клятву, что пока ей не вернут дочь, то ни один росток не пробьётся из земли. Обеспокоенный неурожаем Зевс приказал Аиду вернуть Персефону. После возвращения дочери Деметра позволила земле расцвести и на радостях открыла царю Келею и царевичам Триптолему, Эвмолпу и Диоклесу свои священные обряды и мистерии.
Но так как Аид дал съесть Персефоне перед уходом из подземного мира зёрнышко граната, чтобы она вернулась к нему, то дочь Деметры не могла долго оставаться с матерью. Боги пришли к соглашению, что Персефона две трети года будет жить в Верхнем мире, а оставшееся время посвятит себя Подземному владыке.
Элевсинские мистерии представляли собой симуляцию теологического ритуала для возвращения Персефоны из Подземного мира, подобно тому, как ежегодно весной возвращаются брошенные осенью в землю семена, являясь символом воскрешения из мёртвых. Келей был первым жрецом Деметры, посвящённым в её обряды и тайны, а его сын Триптолем, обученный богиней искусству выращивания пшеницы, открыл его другим людям по всей земле. В гомеровском гимне, который датируется VII веком до н. э., дана попытка объяснить происхождение элевсинских мистерий; между тем, в основе мистерий изначально был заложен миф об Деметре и Персефоне.
Тогда, как Персефона уже попала в («царство мёртвых») Аид: «Блажен смертный, которому удалось узреть мистерии!», – воскликнул автор гимна «К Деметре». – «Но тот, кто не прошёл посвящение и не исполнил ритуалы элевсинских мистерий, после смерти не обретёт блаженства в тёмных жилищах иного мира» (480—482 B.C.).
Гомеровский гимн «К Деметре» рассказывает центральный миф о двух богинях и объясняет происхождение Элевсинских мистерий. Пока Кора (Персефона), дочь Деметры, собирала цветы в Никейский долине, когда её похитил Плутон (Аид), бог подземного царства. Девять дней Деметра искала её, но все это время не прикасалась к амброзии. Наконец, Гелиос сказал ей правду: Зевс решил выдать Кору замуж за своего брата. Обессиленная от горя, в гневе на царя богов, Деметра не вернулась на Олимп. Под видом старушки она пришла в Элевсин и села у Колодца Дев. На вопросы царских дочерей она ответила, что её зовут Дозо, и что она сбежала от пиратов, которые силой привезли её на Крит. Она приняла приглашение воспитывать маленького сына царицы Метаниры и потребовала «кикеон» – смесь из ячменя, воды и болотной мяты. Деметра не кормила грудью Демофонта, а натирала его амброзией и прятала его по ночам, «как головёшку», в огонь. Ребёнок все больше и больше походил на бога: Деметра и вправду хотела сделать его бессмертным и вечно молодым. Но однажды ночью Метанира увидела своего сына в огне и пришла в ужас. – «Вы слишком глупы, смертные, и скучны, вы не знаете ни своего счастья, ни своего несчастья!», – воскликнула Деметра. С этого момента Демофонту уже никогда не стать бессмертным. Затем богиня являет себя во всем своем великолепии, сверкающий свет исходит от её тела. Она повелевает построить для неё «большой Храм с алтарём», где она будет учить своим обрядам людей, следом она покидает дворец.
Как только святилище было выстроено, Деметра удалилась в него, горюя по дочери, а на земле наступила страшная засуха. Зевс тщетно посылал гонцов, умолявших её вернуться к богам Олимпа. Деметра отвечала, что её ноги не будет на Олимпе и что она не даст растениям произрастать до тех пор, пока снова не узрит воотчию свою дочь. Зевс попросил Плутона вернуть Персефону, и царь Аида подчинился. Однако он заставил Персефону проглотить зёрнышко граната, чтобы она не забыла царство мёртвых и ежегодно возвращалась к своему мужу на четыре месяца. Снова обретя дочь, Деметра согласилась присоединиться к богам, и земля чудесным образом вновь покрылась зеленью. Но перед тем, как вернуться на Олимп, богиня раскрыла свои обряды и вверила свои мистерии царю Келею и царевичам Триптолему, Диоклесу и Эвмолпу – «святые обряды, которые никто не смеет нарушить, выведать или разгласить, ибо глубокое благоговение перед богинями глушит голос».
В гимне «К Деметре» говорится о двух типах посвящения; точнее, текст объясняет происхождение Элевсинских мистерий, с одной стороны, воссоединением двух богинь, с другой – как результат неудачной попытки сделать Демофонта бессмертным. Историю Демофонта можно сравнить с древними мифами о трагической ошибке, которая в какой-то момент первоначальной истории уничтожает возможность бессмертия человека. Но в данном случае нет ни ошибки, ни «греха» со стороны мифического предка, из-за которого он утратил бы бессмертие для себя и своих потомков. Демофонт не был таким первочеловеком; он – младший сын царя. В решении Деметры дать ему бессмертие можно усмотреть желание усыновить ребёнка (который утешит, взамен потерянной Персефоны), и в тоже время отомстить Зевсу и олимпийцам. Деметра участвует в процессе превращения человека в бога. Богини имели власть наделять людей бессмертием, и обжиг, «выпечка» новообращённого считается самым эффективным средством. Застигнутая Метанирой, Деметра не прячет своего разочарования при виде людской глупости. Но гимн не говорит о возможности обретения бессмертия таким способом и в будущем, что означало бы установление обряда инициации, превращавшего людей в богов посредством огня.
После неудачной попытки сделать Демофонта бессмертным Деметра открывает, кто она, и требует, чтобы для неё построили святилище. И она отказывалась раскрывать свои таинства людям до тех пор, пока не обретёт свою дочь. Посвящение «мистериального» порядка радикально отличается от посвящения, прерванного Метанирой. Посвящаемый в элевсинские мистерии не получал бессмертия. В определенный момент большое пламя вспыхивало в святилище Элевсина. Но, хотя некоторые примеры кремации известны, маловероятно, что огонь играл прямую роль в посвящениях.
То немногое, что мы знаем о тайных ритуалах, свидетельствует, что центральным мотивом было присутствие обеих богинь. Посредством инициации человеческое состояние изменялось, но по-другому, чем в случае с Демофонтом. Несколько древних текстов, которые имеют непосредственное отношение к этим мистериям, сосредоточены на посмертном блаженстве посвящаемого. Выражение «Блажен смертный...» из гимна «К Деметре» повторяется как лейтмотив. «Счастлив тот, кто видел это перед тем, как спуститься под землю!», – восклицал Пиндар. «Ему известен конец жизни. Он также знает его начало!», «Трижды счастливы те смертные, кто видел эти таинства и спустится в Аид; только они могут иметь настоящую жизнь там, для остальных все там – страданье» (Софокл, фрагм. 719). Другими словами, вследствие увиденного в Элевсинии, душа посвящаемого будет наслаждаться блаженством после смерти; она не станет печальной поверженной тенью без памяти и силы (состояние, которого так боятся герои Гомера).
Единственное упоминание земледелия в гимне «К Деметре» – это сообщение, что Триптолем был одним из первых, кто был посвящён в элевсинские мистерии. Между тем, следуя традиции, Деметра послала Трепонема обучить сельскому хозяйству у греков. Некоторые авторы объясняют ужасную засуху следствием схождения в Аид Персефоны, богини растительности. Но гимн утверждает, что засуха была наслана Деметрой намного позднее после того, как она удалилась в святилище, построенное для неё в Элевсинии. Можно предположить, вслед за Вальтером Отто, что изначальный миф рассказывает об исчезновении растительности, но не пшеницы; до похищения Персефоны пшеница не была известна. Многочисленные тексты и памятники изобразительного искусства подтверждают тот факт, что пшеница была получена от Деметры после драмы с Персефоной. Здесь можно усмотреть следы древнего мифа, который объясняет появление зерна через смерть и воскресение божества (§11).
Хотя, обладая бессмертием олимпийцев, Персефона не может умереть, как божества типа «dema» и Хаинувеле (см. §12) или, как боги растительности. Древний мистико-ритуальный сценарий, продолженный и развитый мистериями Элевсина, провозглашает мистическую связь между священным браком, насильственной смертью, сельским хозяйством и надеждой на счастливое существование по ту сторону могилы.
В конечном итоге, акт похищения Персефоны Аидом повелителем царства мёртвых, следуя психоанализу, в данном случае, олицетворяет символическую смерть Персефоны, оказывая огромное значение людей в эпоху политеизма. В результате этого похищения жительница Олимпа и благосклонная богиня стала проводить время в царстве мёртвых, таким образом стирая непроходимые грани между Аидом и Олимпом. Персефона, как посредница между двумя божественными мирами отныне могла с этого времени вмешиваться в судьбы смертных. Используя известное выражение христианской теологии, мы можем сказать: «felix ciilpa!» («счастливая ошибка!»). И точно так же неудача Деметры в даровании бессмертия Демофонту привела к сверкающей Епифании самой богини и основанию упомянутых мистерий.
