Текст книги "Сонеты 5, 56, 57 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда"

Автор книги: Александр Комаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 58, 1—6

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«That God forbid, that made me first your slave,

I should in thought control your times of pleasure,

Or at your hand th' account of hours to crave,

Being your vassal bound to stay your leisure.

O, let me suffer, being at your beck,

The imprison'd absence of your liberty» (78, 1-6).

William Shakespeare Sonnet 58, 1—6.

«Чтоб Бог препятствовал, что сделал меня впервые вашим рабом,

Я должен мысленно контролировать ваше время наслаждений,

Либо отсчёта часов от вашей руки страстно жаждая (послаблений),

Являясь вашим вассалом, обязан оставаться с вашим досугом.

О, позвольте мне страдать, будучи в полном вашем распоряжении,

В отсутствии всякой вольности, лишённый вами свободы» (78, 1-6).

Уильям Шекспир, Сонет 58, 1—6.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 15.09.2025).

* beck and call – полное распоряжение

В малой подгруппе сонетов 57—58, повествующий поэт наконец то предъявил адресату сонетов свои претензии, касательно своего участия в его «разгульном досуге», что стало служить существенной причиной предыдущего «period of estrangement», «периода отчуждённости» в их отношениях. Впрочем, переместив фокус внимания к содержанию сонета 59, можно констатировать прямую связь этого сонета с подгруппой сонетов 57—58, из-за этого сонеты 65—59 вошли в одну группу, знаменующую окончание «period of estrangement», «периода отчуждённости» во взаимоотношениях поэта и «молодого человека».

– Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 59, 1—8

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«If there be nothing new, but that which is

Hath been before, how are our brains beguil'd,

Which, labouring for invention, bear amiss

The second burthen of a former child!

O, that record could with a backward look,

Even of five hundred courses of the Sunne,

Show me your image in some antique book,

Since mind at first in character was done» (59, 1-8).

William Shakespeare Sonnet 59, 1—8.

«Если нет ничего нового, кроме того, что уже есть (спустя),

Из бывшего ранее, насколько наши мозги оказались обмануты,

Которые устремились к измышлениям потерпевшего неладное

Вторым бременем – прежнего дитя!

О, эта запись могла бы быть, причём оглянувшись назад,

Даже из пятисот направлений курса Солнечного,

Покажите мне ваш образ в какой-нибудь античной книге,

С тех пор, как оказались совершенно впервые в заказчиках» (59, 1-8).

Уильям Шекспир, Сонет 59, 1—8.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 30.09.2025).

Упреки поэта в содержании сонет 59, по-видимому, затрагивали некоторые эпизоды безответственной забывчивости юноши, обнаруженной автором сонета по истечению «period of estrangement», «периода отчуждённости». Безответственная забывчивость юноши, касалась его оказании поддержки в написании произведений другими авторами, включая участие в качестве заказчика тиражей книг сторонних авторов в типографии. Тем не менее, содержание сонета 59 подсказывает, что этим сонетом автор завершает группу сонетов 65—59, которая вошла в связку с остальными отчасти по тематике, имеющей общую сюжетную направленность.

– Confer!

________________

© Swami Runinanda

© Свами Ранинанда

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 60, 5—8

This text is distributed for nonprofit and educational use only.

«Nativity, once in the main of light,

Crawls to maturity, wherewith being crown'd,

Crooked eclipses 'gainst his glory fight,

And Time that gave doth now his gift confound» (60, 5-8).

William Shakespeare Sonnet 60, 5—8.

«Рождеством, как только оказавшись в центре света,

Проползя к зрелости с помощью кого-то, будучи увенчанным,

Окольным путём добившийся его боевой славы,

И Время, что одаривает ныне, сбивая с толку своим подарком» (60, 5-8).

Уильям Шекспир, Сонет 60, 5—8.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.10.2025).

Тогда как, в содержании сонета 60, не имеющем прямой связи с группой сонетов 56—59, повествующий бард в иронической форме подверг острой критике «молодого человека», адресата сонетов, касаясь непосредственно карьерного роста и престижа в обществе умело используя протекцию своего лучшего друга – графа Эссекса.

(Примечание от автора эссе: Генри Райотесли, 3-й граф Саутгемптон (Henry Wriothesley, 3rd earl of Southampton) (родился 6 октября 1573 года, Коувдрей, Сассекс, Англия – умер 10 ноября 1624 года, Берген-Оп-Зум, Нидерланды) (в возрасте 51 года) – английский дворянин, друг и покровитель Уильяма Шекспира.

Генри Райотсли унаследовал графский титул своего отца в 1581 году и стал королевским подопечным под опекой Уильяма Сесила, позднее получившего титул лорда Берли. Получив образование в Кембриджском университете и в Грейвз-Инн, Лондон, ему было 17 лет, когда он был представлен ко двору, где снискал расположение королевы Елизаветы I и подружился с Робертом Деверо, 2-м графом Эссексом. Саутгемптон стал щедрым покровителем и меценатом писателей и поэтов, в том числе Барнабе Барнса, Томаса Нэша и Джерваса Маркхэма. Однако больше всего он известен как покровитель Шекспира, посвятившего ему поэмы «Венера и Адонис» («Venus and Adonis», 1593) и «Похищение Лукреции» («The Rape of Lucrece», 1594). Причём утверждалось, что сонеты Шекспира были адресованы ему, пусть не безрезультатно. Если это так, то более ранние сонеты, призывающие к браку, должны были быть написаны до начала (в 1595 году) интриги Саутгемптона с Элизабет Вернон, одной из фрейлин королевы, кульминацией которой стал их поспешный брак в 1598 году, вызвавший гнев королевы и приведший к их непродолжительному тюремному заключению в тюрьме Флит.

В 1596 и 1597 годах Саутгемптон сопровождал Эссекса в его экспедициях в Кадис и на Азорские острова. В 1599 году он отправился с Эссексом в Ирландию, но королева настояла, чтобы Саутгемптон вернулся в Лондон. Он был глубоко вовлечен в восстание в Эссексе (февраль 1601 года), накануне которого он побудил актеров театра «Глобус» (Globe Theatre) возродить постановку пьесы «Ричарда II» (пьесу о низложении короля), чтобы взбудоражить, подготовив население Лондона к мятежу. 19 февраля 1601 года его судили за государственную измену; его титулы были утрачены, и он был приговорен к смертной казни, но благодаря вмешательству сэра Роберта Сесила приговор был заменен на пожизненное заключение.

После восшествия на престол Якова I Саутгемптон вновь занял свое достойное место при дворе. В 1603 году он был произведен в рыцари ордена Подвязки и капитаны острова Уайт и восстановлен в звании пэра актом парламента. В 1603 году он развлекал королеву Анну премьерой пьесы Шекспира «Потерянные Труды Любви» («Love's Labour's Lost»), поставленной труппой «Люди Лорда Камергера» (Lord Chamberlain's Men), вскоре сменившей название на «Люди Короля» (King's Men).

Саутгемптон являлся активным членом Виргинской и Ост-Индской компаний. В 1614 году он добровольно выступил в поддержку немецких протестантов, а в 1617 году предложил организовать экспедицию против берберских пиратов. В 1619 году он стал тайным советником, но впал в немилость из-за своего решительного противостояния королевскому фавориту, герцогу Бекингему. В 1624 году он и его старший сын вызвались добровольцами сражаться за Соединенные провинции против Испании, но, высадившись в Нидерландах, они заболели лихорадкой, и Саутгемптон умер через несколько дней после смерти своего сына. (This article was most recently revised and updated by Encyclopaedia Britannica).

Королева Елизавета 13-го апреля 1596 года настоятельно приказала Роберту Деверо, 2-му графу Эссексу (Robert Devereux, 2nd Earl of Essex), не брать с собой Саутгемптона (Henry Wriothesley, 3rd earl of Southampton), ни графа Дерби в экспедицию по освобождению Кале Вполне возможно, что граф Саутгемптон мог не сопровождал Эссекса в экспедиции в Кадис летом 1596 года, хотя не было полностью исключено его участия, как частного лица. В феврале 1597 года Саутгемптон вызвал графа Нортумберленда, потребовав сатисфакции на дуэли рапирами, в связи с чем потребовалось вмешательство самой королевы и членов Тайного Совета, дабы предотвратить эту дуэль. Тогда как, уже 1-го марта выступил крестным отцом на церемонии крещения дочери сэра Роберта Сидни, юной Бриджит. Несколько позже в том же году Саутгемптон был с Эссексом в его «бесславном» плавании на Азорские острова, где, по словам Роуленда Уайта (Rowland Whate): «My Lord of Southampton fought with one of the Kings great Men of Warre, and suncke here», «Мой милорд Саутгемптон сразился с одним из Королей величайшим мужем Войны и потопил при этом». По возвращении он впервые выступил в Палате лордов 5 ноября и был включен в состав нескольких комитетов, но стал «хроническим прогульщиком». К этому времени он испытывал серьезные финансовые трудности и передал управление своими поместьями двум попечителям, которые к концу года продали часть его земель.

Роберт Деверо, граф Эссекс (Robert Devereux, 2nd Earl of Essex) 1566—1601 граф Эссекс не всегда был фаворитом королевы. У него была своя семья, и за годы службы при дворе он участвовал в нескольких военных и морских экспедициях. В которых графе Эссекс сражался в Нидерландах в 1586 году против испанцев, где преуспел в битве при Зутфене. Именно, в этом сражении сэр Филип Сидни на поле битвы был тяжело ранен в бедро, но через неделю после ранения умер от заражения гангреной. Тем не менее, ближе к завершению дальней экспедиции с разным успехом граф Эссекс, наконец, отличился в качестве главнокомандующего при взятии Кадиса в 1596 году. И тогда он возвратился в Англию национальным героем, но год спустя попал в неприятности с королевой за неподчинение её приказам во время плавания на острова, военно-морской экспедиции против Испании, которую возглавляли Эссекс и Уолтер Рэйли.

В 1598 году Саутгемптон был вовлечен в потасовку при дворе с Амброзом Уиллоби (Ambrose Willoughby), одним из телохранителей королевы, который приказал ему покинуть зал заседаний, где он играл в карточную игру «primero» после того, как королева удалилась потчевать. Есть предположение, что в основе ссоры лежали слова Уиллоби, которые вызвали разногласия между Саутгемптоном и его любовницей Элизабет Вернон, одной из фрейлин королевы. Королева запретила Саутгемптону появляться при дворе, хотя вскоре ему было позволено вернуться. Тем не менее, в начале февраля Роуланд Уайт сообщил, что: «My Lord of Southampton is much troubled at her Majesties straungest Usage of hym», «Мой милорд Саутгемптон очень обеспокоен тем, что её Величество слишком строго использует гимн». Столкнувшись со своими финансовыми трудностями и немилостью королевы, Саутгемптон решил некоторое время пожить за границей и воспользовался возможностью сопровождать сэра Роберта Сесила в посольстве к Генриху IV Французскому. 6 февраля Саутгемптону была выдана лицензия на двухлетний выезд за границу, и к марту они с Сесилом уже были в Анже, где 7 марта Саутгемптон был представлен французскому королю. Когда в апреле Роберт Сесил вернулся в Англию после своей неудачной миссии, Саутгемптон остался при французском дворе, планируя отправиться в Италию вместе с сэром Чарльзом Дэнверсом и сэром Генри Дэнверсом, которым он помог бежать из Англии в 1594 году после убийства Генри Лонга. В этот момент королева решила помиловать братьев Дэнверс, и они вернулись в Англию 30 августа 1598 года, когда Саутгемптон также тайно вернулся и женился на своей беременной любовнице Элизабет Вернон. Он почти сразу же отбыл на континент, но к 3 сентября королева узнала об этом браке и отправила Элизабет Вернон, одну из своих главных фрейлин, в тюрьму Флит за то, что она вышла замуж без королевского разрешения. Королева приказала Саутгемптону немедленно возвращаться в Англию, но он оставался в Париже ещё два месяца, проигрывая крупные суммы в азартные игры. К началу ноября он вернулся в Англию, также поступил на службу во флот, где пробыл месяц, за это время Элизабет Вернон родила дочь Пенелопу. В 1599 году, во время Девятилетней войны (1595—1603), Саутгемптон отправился в Ирландию вместе с Эссексом, который назначил его генералом кавалерии, но королева настояла на том, чтобы это назначение было отменено. Саутгемптон остался при графе, но не в качестве офицера, а военного советника. Однако, Саутгемптон проявил активность во время кампании и добился поражение ирландских повстанцев, когда его кавалерия отбила атаку при Арклоу в графстве Уиклоу). (Overview Wikipedia).

Впрочем, давайте вернёмся к семантическому анализу сонета 57, пытаясь понять чувства автора при написании строк, наполненных христианским смирением, поникнув перед своей судьбой.

Первое четверостишие представляет собой два односложных предложения, причём начальные строки 1-2 представляют собой риторический вопрос от первого лица прошедшего времени, обращённый к юноше, адресату сонета.

Строки 2-3 первого четверостишия представлены многосложным предложением, состоящим из двух односложных, каждое из которых вместилось в одну строку. Стоит отметить, что повествующий на протяжении всего сонета обращается к молодому человеку на «вы», что подтверждает отсутствие любой иронии по отношению к адресату в рассматриваемом сонете, являющимся неотъемлемой частью частной переписки между двумя придворными аристократами.

«Being your slave, what should I do but tend,

Upon the hours and times of your desire?

I have no precious time at all to spend;

Nor services to do, till you require» (57, 1-4).

«Будучи вашим рабом, что Я был должен, кроме как склониться,

По часам и времени суток, зависящий от ваших желаний?

Я не обладаю бесценным временем, дабы на всё тратить (зря);

Ни оказывать услуг до тех пор, пока вы не потребуете (тотчас)» (57, 1-4).

В строках 1-2, повествующий поэт задаёт юноше риторический вопрос: «Being your slave, what should I do but tend, upon the hours and times of your desire?», «Будучи вашим рабом, что Я был должен, кроме как склониться, по часам и времени суток, зависящий от ваших желаний?».

– Является ли, столь претенциозный тон Шекспира аллегорией или выдумкой поэта, обвиняющего юношу в тирании, заданным риторическим вопросом сонета 57? Ни в коем случае нет.

Несомненно, этот риторический вопрос был задан для того, чтобы следом выставить контрдовод последующих строк, которые содержат основную причину предыдущего «period of estrangement», «периода отчуждённости». Между тем, как в предыдущем сонете 56, повествующий описал стратегию и перспективы их дружбы при помощи образа «двоих, заключивших договор вновь», который может служить доказательством истинного чувства ответственности перед лицом обязательств приверженности дружбе.

«I have no precious time at all to spend;

Nor services to do, till you require» (57, 3-4).

«Я не обладаю бесценным временем, дабы на всё тратить (зря);

Ни оказывать услуг до тех пор, пока вы не потребуете (тотчас)» (57, 3-4).

Вполне понятно, что повествующий поэт в строках 3-4 от первого лица в литературно-риторической форме выставил основные контрдоводы, основанные на причинах претензий к юноше: «I have no precious time at all to spend; nor services to do, till you require», «Я не обладаю бесценным временем, дабы на всё тратить (зря); ни оказывать услуг до тех пор, пока вы не потребуете (тотчас)».

Конечная цезура строки 3 была заполнена мной наречием в скобках «зря», которое установило рифму строки, хорошо вписавшись в шекспировскую «открытую» или «королевскую» строку.

Слово глагол в конце строки 3: «to spend», «тратить», вполне можно истолковать, как «wastes», «транжирить впустую», так как похожий образ нашёл своё место в строке 13 сонета 100.

Второе четверостишие представляет собой одно многосложное предложение, состоящее из двух односложных, каждое из которых вмещается в две поэтические строки; где мелодичность, поэтический ритм и красота строфы вызывает восхищение у любого более или менее искушённого в поэзии читателя.

«Nor dare I chide the world-without-end hour,

Whilst I (my sovereign) watch the clock for you,

Nor think the bitterness of absence sour,

When you have bid your servant once adieu» (57, 5-8).

«Ни смею Я бранить бесконечные часы (томлений муки),

Покуда Я (мой суверен) посматривал на часы ради вас,

Ни смея помышлять об чувстве горечи разлуки,

Когда вы попрощаетесь однажды со своим слугой (дай знать)» (57, 5-8).

В строках 5-6, повествующий бард продолжил тему бесконечных ожиданий, когда он принимал участие в бурно проводимом и затяжном досуге юноши: «Nor dare I chide the world-without-end hour, whilst I (my sovereign) watch the clock for you», «Ни смею Я бранить бесконечные часы (томлений муки), покуда Я (мой суверен) посматривал на часы ради вас».

Конечная цезура строки 5 была заполнена мной оборотом в скобках «томлений муки», который разрешил проблему рифмы строки, придав ей вид законченной мысли. Примечательно, что строка 6 сонета 57 имела примечание в скобках «my sovereign», «мой суверен», расположенном в рабочего пространстве сонета, согласно оригинальному тексту Quarto 1609 года. Тем не менее, это было прямое обращение поэта к адресату сонета, которое связано подобным приёмом, являющимся примечанием в скобках начала строки 14: «Though you do any thing», «Хотя, вы делали что угодно», согласно оригинальному тексту Quarto 1609 года.

Впрочем, давайте попытаемся понять, столь необычный «композит обращений», между тем при рассмотрении могло показаться на первый взгляд, что обращение в скобках «my sovereign», «мой суверен» строки 6, появилось как следствие применения литературного приёма «гипербола».

Хотя в таком случае любой автор, включая Шекспира никогда не заключит бы подобное обращение в скобки, написав его без скобок. По-видимому, автор пытался намёком донести до адресата нечто «глубоко личное», что нельзя было написать прямым текстом из-за опасности незамедлительного получения фатального результата. Для ясного понимания подстрочника, заложенного в данное обращение строки 6 «my sovereign», «мой суверен», заключённого в скобки. В любом случае, была очевидной необходимость чёткой и понятной формулировка, рассматриваемого оборота со словом «суверен», чтобы окончательно понять, заложенный автором смысл в это слово.

* Формулировка – ж. 1. процесс действия по несов. гл. формулировать от чего. Результат такого действия; краткое и точное словесное выражение мысли. 2. Сформулированное положение, идея, образ. 3. Чётко сформулированные выводы. Современный толковый словарь русского языка Ефремовой.

(Примечание от автора эссе: «суверен» – это носитель верховной власти в монархическом государстве, независимый от власти другого государства. Слово «суверен», можно истолковать, как «монарх», «государь», «правитель» или «властелин», но в том случае, когда носителем верховной власти в государстве может быть не только один человек, а несколько, к примеру, несколько членов династии, объединённых по родственному признаку).

Итак, обращение в скобках «my sovereign», «мой суверен» строки 6 сонета 57 не предполагалось для применение поэтом в качестве литературного приёма «гипербола», дело в том, что Уильям Шекспир в подстрочнике подобного обращения намекал юному графу Саутгемптону на его «кровную связь» с династией Тюдоров, что нём, действительно, присутствует чистая «королевская кровь».

* ДИНАСТИЯ – (династия устар.), династии, жен. (греч. «dynasteia», то есть «господство»). Ряд последовательно правивших монархов, принадлежащих к одному роду. Династия Романовых. Династия Бурбонов. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935—1940.

Рассуждая об применённом литературного приёма «аллитерация» при помощи многократного написания автором частицы: «Nor», «Ни» в начале строк 4, 5, 7 и 9 сонета 57, согласно замыслу автора сонета 57. Который, по-видимому, предусматривал выполнение нескольких сопутствующих функций при использовании в тексте сонета частицы: «Nor», «Ни». Дело в том, что в начале предложения частица «Nor», «Ни» является усилительной частицей, в таком случае, она служит для усиления имеющегося в предложении отрицания чего-либо или кого-либо, к примеру, в обороте разговорной речи: «ни в коем случае...».

Тем не менее, вполне уместно обратить внимание на характерные черты «шекспировских» приёмов в практике применения повторяющихся слов профессора Джеймса Дэви Батлера, изложенные в его книге, следующим образом: «No one class of once-used words is more conspicuous in Shakespeare than «alliterative compound»...connected one after the other», «Ни один класс когда-нибудь использованных слов не бросается в глаза у Шекспира так ярко, как «аллитеративные композиты»... соединённые друг за другом». («The once used words in Shakespeare» by Butler, James Davie 1886. Publisher: New York. Press of the New York Shakespeare society. Contributor: The Library of Congress).

– Confer!

«I have no precious time at all to spend;

Nor services to do, till you require.

Nor dare I chide the world-without-end hour,

Whilst I (my sovereign) watch the clock for you,

Nor think the bitterness of absence sour,

When you have bid your servant once adieu.

Nor dare I question with my jealous thought,

Where you may be, or your affairs suppose» (57, 3-10).

«Я не обладаю бесценным временем, дабы на всё тратить (зря);

Ни оказывать услуг до тех пор, пока вы не потребуете (тотчас).

Ни смею Я бранить бесконечные часы (томлений муки),

Покуда Я (мой суверен) посматривал на часы ради вас,

Ни смея помышлять об чувстве горечи разлуки,

Когда вы попрощаетесь однажды со своим слугой (дай знать).

Ни смею Я излишне моей ревнивой мыслью – вопрошать,

Где бы вы не были, либо ваших предполагаемых делах (причём)» (57, 3-10).

Усиления «отрицания» чего-либо в строке с помощью частицы «Nor», «Ни», по сути является основной её функцией. Тогда как в начале строк 4, 5 сонета 57 повторение частицы: «Nor», «Ни» служит для усиления связи между первым и вторым четверостишием, причём «аллитерация» с помощью рассматриваемой частицы в начале предложения выделяет эти строки в общем контексте сонета.

Тем не менее, частицы «Nor», «Ни» в начале строк 7 и 9, также являясь «аллитерацией», удерживают связь между вторым и третьим четверостишиями, вместе с тем, выделяя содержание строки 8: «When you have bid your servant once adieu», «Когда вы попрощаетесь однажды со своим слугой (дай знать)». Поскольку подобная тема неоднократных «расставаний» извечно оставалась злободневной для автора, столь замечательных сонетов.

Краткая справка.

«Аллитерация» – это повторение одинаковых или однородных согласных частиц или предлогов в начале стихотворной строки, придающее тексту особую звуковую выразительность, особенно в стихосложении. Подразумевается большая, по сравнению со средне языковой, частотность этих звуков на определённом отрезке текста или на всём его протяжении. Об аллитерации не принято говорить в тех случаях, когда звуковой повтор появляется, вследствие повторения морфем. Словарным видом аллитерации является тавтограмма.

Куда важнее было понять, что литературный приём «аллитерация» при помощи четырёхкратного применения в сонете 57 частицы: «Nor», «Ни» в начале строк 4, 5, 7 и 9 сонета 57, на самом деле предоставляло утвердительный ответ на вопрос об достоверности содержания подстрочника в рассматриваемом обращении к юноше «my sovereign», «мой суверен» строки 6. Судя по всем признакам, если следовать замыслу автора то, поэт прямо намекал юноше о том, что он является прямым наследником Елизаветы I, как внебрачный сын. Что, несомненно даёт объяснение непосредственному участию графа Саутгемптона в известном «Мятеже Эссекса» 1601 года, возглавляя бунт в качестве второго лица, после самого Роберта Деверо, графа Эссекса.

Вернувшись к рассмотрению строк 6-8 второго четверостишия, хочу заострить внимание на причине столь покорно-покаянного тона поэта, абсолютно неверно понятый в рецензиях подавляющего большинства современных критиков, которые интерполировали современный образ жизни на нравы и обычаи средневековой Англии. Могу с полной ответственностью заверить, что нравы и уклад жизни чересчур сильно изменились по истечению почти пяти веков. Поэтому, подобный подход совершенно недопустим, так как является проявлением некомпетентности при использовании в научных статьях и диссертациях, в качестве методологии реальной научно-исследовательской работы.

«Whilst I (my sovereign) watch the clock for you,

Nor think the bitterness of absence sour,

When you have bid your servant once adieu» (57, 6-8).

«Покуда Я (мой суверен) посматривал на часы ради вас,

Ни смея помышлять об чувстве горечи разлуки,

Когда вы попрощаетесь однажды со своим слугой (дай знать)» (57, 7-8).

В строках 6-8, повествующий поэт дал знать, что он отлично понимает, что если не будет принимать участие в досуге юноши, тогда ему не видать реальной поддержки в написании новых пьес: Whilst I (my sovereign) watch the clock for you, nor think the bitterness of absence sour, when you have bid your servant once adieu», «Покуда Я (мой суверен) посматривал на часы ради вас, ни смея помышлять об чувстве горечи разлуки, когда вы попрощаетесь однажды со своим слугой (дай знать)». Конечная цезура строки 8 была заполна широко распространённым оборотом речи в скобках «дай знать», который установил рифму свободной шекспировской строки при переводе на русский.

Третье четверостишие представляет собой одно многосложное предложение, состоящее из двух односложных, каждое из которых вмещается в две «королевские» поэтические строки.

«Nor dare I question with my jealous thought,

Where you may be, or your affairs suppose,

But, like a sad slave, stay and think of nought

Save, where you are how happy you make those» (57, 9-12).

«Ни смею Я излишне моей ревнивой мыслью – вопрошать,

Где бы вы не были, либо ваших предполагаемых делах (причём),

Но подобно печальному рабу останусь и не буду думать ни о чём

Помня, где вы находитесь насколько счастливыми их делаете вы» (57, 9-12).

В строках 9-10, повествующий от первого лица настоящего времени обращается к «молодому человеку», адресату: «Nor dare I question with my jealous thought, where you may be, or your affairs suppose», «Ни смею Я излишне моей ревнивой мыслью – вопрошать, где бы вы не были, либо ваших предполагаемых делах (причём)». Конечная цезура строки 10 была заполнена мной наречием в скобках «причём», установившим рифму строки.

«But, like a sad slave, stay and think of nought

Save, where you are how happy you make those» (57, 11-12).

«Но подобно печальному рабу останусь и не буду думать ни о чём

Помня, где вы находитесь насколько счастливыми их делаете вы» (57, 11-12).

В строках 11-12, повествующий продолжил излагаемую мысль упомянув, что юноша делает счастливыми своими любовными утехами многих придворных дам: «But, like a sad slave, stay and think of nought save, where you are how happy you make those», «Но подобно печальному рабу останусь и не буду думать ни о чём помня, где вы находитесь насколько счастливыми их делаете вы». В столь смиренном тоне нет ни на йоту иронии, по очевидной причине, указывающей на тот факт, что он не обрел полной творческой зрелости для самостоятельного написании пьес. И поэтому зависит от поддержки юноши, выступавшего в качестве сформировавшегося литературного эксперта-консультанта и верификатора. Тем не менее, творческая зрелось, как состоявшегося маститого драматурга ему придёт, но несколько позже.

В заключительном двустишии, повествующих бард по традиции подводит линию под вышеизложенным, сделав своего рода умозаключение, оптимистически настроенного и умудрённого жизненным опытом придворного аристократа, более похожее на некую христианскую притчу.

«So true a fool is love that in your Will,

(Though you do any thing) he thinks no ill»

«Итак, истинно, дурак шут – любовь, что в вашем Волеизъявлении,

(Хотя, вы делали что угодно) он не помышлял – зла (увы)» (57, 13-14).

При детальном рассмотрении заключительно двустишия, представленного автором, как одно предложение, хочу заострить внимание на авторское примечание адресованном непосредственно адресату сонета в начальной части строки 14, которое было выделено в скобки, согласно оригинальному тексту Quarto 1609 года.

В строках 13-14, повествующий бард в связи с востребованностью юноши в качестве любовника среди придворных дам, сделал соответствующее умозаключение: «So true a fool is love that in your Will, (though you do any thing) he thinks no ill», «Итак, истинно, дурак шут – любовь, что в вашем Волеизъявлении, (хотя, вы делали что угодно) он не помышлял – зла (увы)».

Фраза строки 14: «Though you do any thing», «Хотя, вы делали что угодно» заключенная в скобках, согласно Quarto 1609 года, подтверждает мою версию связи с подобным примечанием строки 6: «my sovereign», «мой суверен», ибо суверену в условиях средневековья было разрешено делать всё, что ему заблагорассудится, и это исторический факт. Обратив взгляд к образам любви в других произведениях Шекспира, можно констатировать, что шекспировской поэзии и драматургии было свойственным аллегорически сравнивать «чувство любви» со несмышлёным дитём, либо с дураком шутом.

Но главное, это то, что автор сонета при помощи слова-символа «Will», согласно оригинальному тексту Quarto 1609 года, непринуждённо подтверждает «свободу Выбора», данную любому Всевышним, выраженную через «Волеизъявление» человека разумного, включая юношу, адресата сонета 57. Поэт выражает уверенность и надежду, что многочисленные любовные похождения юноши совершенно безобидны, его любовь, выраженная в многочисленных похождениях адюльтера, всего лишь «дурак шут», который никогда «не помышлял – зла».

В контексте сонета 57, эти слова звучат, как ритуальный гимн, в храме, посвященном богу Эросу. Тем не менее, по истечению некоторого времени, поэт будет вынужден сменить свою точку зрения, когда речь пойдёт об образе «hardest knife ill», «твердейшем клинке зла» в строке 14 сонете 95.

Возвращаясь к заключительным выводам анализа сонета 95.

Примечательно что сонет 95 был посвящён «молодому человеку», но в подстрочнике по касательной было упомянуто в примечании в скобках строки 13: «deare heart», «дорогое сердце» его возлюбленной юной придворной фрейлины, следуя хронологии исторических событий, – леди Элизабет Вернон. Впрочем, сам факт её сосуществования, в качестве «возлюбленной Саутгемптона, поэтом был отмечен, как «large priviledge», «крупная привилегия», где применённый «hardest knife ill», «твердейший клинок зла» наветов и сплетен потерял свою смертоносную остроту по причине взаимной любви, это – во-первых.