Текст книги "Сонеты 110, 9, 10 Уильям Шекспир, лит. перевод Свами Ранинанда"
Автор книги: Александр Комаров
Жанры:
Поэзия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
«Your love and pity doth the impression fill
Which vulgar scandal stamp'd upon my brow;
For what care I who calls me well or ill,
So you o'er-green my bad, my good allow?» (112, 1-4).
William Shakespeare Sonnet 112, 1—4.
«Ваша любовь и жалость создали чувств впечатленье,
Которыми штамповался вульгарный скандал на моём челе;
За такую заботу Я тот, каким меня называют: добром иль злом,
Итак, вы излишне зелёный мой худший, добрый позволитель мой?» (112, 1-4).
Уильям Шекспир сонет 112, 1—4.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 02.04.2024).
«In so profound Abysm I throw all care
Of others' voices, that my adder's sense
To critic and to flatterer stopped are.
Mark how with my neglect I do dispense:
You are so strongly in my purpose bred
That all the world besides methinks are dead» (112, 9-14).
William Shakespeare Sonnet 112, 9—14.
«В такой глубокой пучине, что Я отбросил все советы (их)
Чужих голосов, что из-за моего гадючьего ощущенья (наверно)
К критике и угодничеству перестало быть – таковым.
Заметьте, насколько Я распорядился с пренебрежением своим:
Вы так настоятельны в моём предназначении порождённом,
Что весь мир, кроме того, мне кажется омертвелым (Содомом)» (112, 9-14).
Уильям Шекспир сонет 112, 9—14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 02.04.2024).
(Примечание от автора эссе: относительно «шекспировского» сокращения слова «o'er», в полном написании «over», которое переводится как: «сверх», «излишне», «слишком». Впрочем, при обращении к кому-либо в начале строки, как например, в начале строки 11 сонета 128 оборот речи: «O'er» обозначает сокращённое обращение на французском: «Mon cher», «Мой дорогой». Mon cher (фран. яз.) – «мой дорогой», «дорогой мой друг», «дорогуша», «приятель мой», «милый друг», «уважаемый». Подобное обращение было широко распространённым не только во Франции, но и обиходным обращением аристократов Англии при обращении к своим близким друзьям не только при обращении в разговоре но и частью приватной переписки).
«Несомненно, содержание сонета 112, следующего после сонетов 110 и 111 отражало чувство непритязательной глубочайшей благодарности Шекспира по отношению к талантливому «молодому человеку», Генри Райотсли, 3-му графу Саутгемптону за помощь при создании и продвижении постановки его первых двух пьес: «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции» на королевских подмостках». 2024 © Свами Ранинанда.
Характерно, но в сонетах 111-112, мы можем наблюдать слова символы, помимо этого в сонете 112 упоминалось по какой причине начал формироваться или «штамповаться вульгарный скандал на челе» поэта в глазах литературного бомонда.
В тоже время, в сонете 114, поэт подтвердил неоценимую помощь и поддержку, оказанную «молодым человеком» следующей фразой: «mind, being crown'd with…», его «разум был увенчан с помощью…» юноши. Но после оглушительного успеха первых 2-х пьес стал: «Drink up the monarch's plague», «Испившим, монаршей чумы», то есть получил «льстивую публичную похвалу» самой королевы. Действительно, повествующий бард был увенчан лаврами славы и всеобщего признания, как сформировавшийся драматург «елизаветинской» эпохи.
Обескураженный поэт, сокрушаясь завершил сонет 114 следующими строками: «If it be poison'd, 'tis the lesser sin», «Если, тем ядом был отравлен, это наименьший из грехов» и его «взору понравилось такое, будучи впервые». Как известно, но ежедневная лесть разрушает критическое видение окружающего человеком, делая его изолированным от всего происходящего вокруг. Гордыня является одним из семи смертных грехов, которая считается одной из наиболее опасных и разрушительных для духовного роста. В православии гордыня рассматривается как источник многих других грехов, а также как прямой путь к гибели и упадку. Поэтому, повествующий поэт в своих строках называет «the monarch's plague», «монаршую чуму» – ядом.
Впрочем, рассматривая тему посвящения сонетов можно не согласиться с критиком Эдмундом Малоун, который рассуждал об адресате сонетов, многие годы скрывавшимся под инициалами «Mr.W. H.», он выразил свою точку зрения, так: «...whoever he was, 126 of the following poems are addressed; the remaining 28 are addressed to a lady», «...кому бы он ни были бы адресованы 126-ть из приведённых ниже сонетов; но только остальные 28-мь были адресованы даме». («Shakespeare, William. Sonnets, from the quarto of 1609, with variorum readings and commentary». Ed. Raymond MacDonald Alden. Boston: Houghton Mifflin, 1916).
Читатель может воочию убедиться, что ретроспектива вышерассмотренных сонетов находящихся в группе сонетов 108-114, повествующий описал, как этапы формирования его мастерства в качестве драматурга. А также, как дальнейшее восхождение на Олимп литературного бомонда Лондона с окончательным признанием его пьес, как выдающихся работ маститого драматурга.
В группе 108-114, сонет 110 занимает особое место и представляет собой ярко выраженное необычайно искреннее признание бардом неоценимой помощи, оказанной «молодым человеком в процессе формирования его, в качестве маститого драматурга. Характерно то, что поэт в исповедальном тоне, в доверительном тоне, присущем частной переписке сравнил себя с «motley», «пёстрым» шутом в порыве критической оценки своих нелепых поступков.
По моему мнению, сонет 110 выступает, как ключевая исповедальная веха ауто психоанализа Шекспира в период времени, когда набирал обороты процесс создания одной двух первых пьес «Венера и Адонис» или «Изнасилование Лукреции». Несколько позже поэт осознаёт свои совершённые ошибки при передаче юным Саутгемптоном ему навыков драматурга во время написания первых 2-х пьес. Повествующий бард в сонете 110 выразил искреннее сожаление, что вёл себя нелепо и «валял дурака».
Строки 1-4 первого четверостишия желательно рассматривать вместе для верного понимания контекста строк. Хочу отметить, что первое четверостишие представляет собой многосложное предложение. Несмотря на это, для удобочитаемости сематический анализ первого четверостишия, рекомендую проводить, следуя «шекспировскому» правилу «двух строк».
«Alas, 'tis true I have gone here and there,
And made my self a motley to the view,
Gor'd mine own thoughts, sold cheap what is most dear,
Made old offences of affections new» (110, 1-4).
«Увы, но это истинно, что Я ходил туда-сюда (притом),
И сам себя пёстрым, на внешний вид выставил (шутом),
Пронзён своими собственными мыслями: что дороже продал дёшево,
Воссоздал давние правонарушения привязанностей новыми (потом)» (110, 1-4).
В строках 1-2, повествующий выразил сожаление, что выставил себя неподобающим образом: «Alas, 'tis true I have gone here and there, and made my self a motley to the view», «Увы, но это истинно, что Я ходил туда-сюда (притом), и сам себя пёстрым, на внешний вид выставил (шутом).
Конечная цезура строки 1 была мной заполнена словом в скобках «притом», решившим проблему рифмы строки. Конечная цезура строки 2, была мной заполнена словом в скобках «шутом», которое дополнило смысл строки и установило рифму строки.
Очевидным фактом является то, что поэт в сонете 110 с первых строк проецирует образ «покаяния» на себя, где автор применил литературный приём «аллюзия» со ссылкой на авраамическое покаяние Саула перед своим сыном Давидом из Евангелие. – Confer! «Then said Saul, I have sinned: return, my son David: for I will no more do thee harm, because my soul was precious in thine eyes this day: behold, I have played the fool, and have erred exceedingly».
«Тогда Саул сказал: Я согрешил; возвратись, сын мой Давид, ибо Я больше не причиню тебе зла, потому что душа моя была драгоценна в глазах твоих в этот день: узри, Я валял дурака, и крайне заблуждался». (Samuel 26:21 KJV).
* Метанойя (др.-греч.: «сожаление» (воинами об совершённых убийствах во время войны), «раскаяние», греч. по-новогречески: «метание ума», «смена образа мысли», «переосмысление») – термин, обозначающий перемену в восприятии фактов или явлений, обычно сопровождаемых сожалением об сделанном ранее; раскаяние (в психологии и психотерапии). Данная категория раннехристианской религиозной традиции, как правило, обозначала – «покаяние».
Оборот речи строки 1 «'tis true … have gone here and there», «это истинно… ходил туда-сюда», в условиях «елизаветинской» эпохи имел широкий диапазон применения, примерно так же, как и ныне. Ясно только одно, что оборот «'tis true», «это истинно» предоставлял ссылку к основному единственному источнику, где «миссия», спаситель рода человеческого каждую свою притчу начинал со слов: «Истинно вам говорю…».
Краткая справка.
Возможно, некоторым покажется парадоксальным, но атомы материи, согласно законам квантовой механики, могут одновременно находиться в нескольких местах, что является проявлением «закона суперпозиции». Таким образом, во мгновение ока со скоростью мысли, они перемещаются «gone here and there», «ходил туда-сюда» попадая в фокус зрения наблюдателя, который, на самом деле, является – «созерцающим зрителем». Именно, «закон суперпозиции» подтолкнул учёных на мысль об мульти вселенной, в полной мере согласуясь с «теорий струн» или «теорией бран».
Впрочем, переместив фокус внимания к пьесе Шекспира «Как вам это понравится» акт 2, сцена 7, читатель может обнаружить необычайно похожий образ «пёстрого» шута во фрагменте мизансцены диалога действующих лиц, написанном в виде притчи. В связи с чем, любезно предлагаю для ознакомления и сопоставления искомого фрагмента пьесы:
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «As You Like It» Act II, Scene VII, line 8—64
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
ACT II. SCENE VII. The forest.
A table set out. Enter DUKE SENIOR, AMIENS, and Lords like outlaws
First Lord
He saves my labour by his own approach.
DUKE SENIOR
Why, how now, monsieur! what a life is this,
That your poor friends must woo your company?
What, you look merrily!
JAQUES
A fool, a fool! I met a fool i' the forest,
A motley fool; a miserable world!
As I do live by food, I met a fool
Who laid him down and bask'd him in the sun,
And rail'd on Lady Fortune in good terms,
In good set terms and yet a motley fool.
'Good morrow, fool,' quoth I. 'No, sir,' quoth he,
'Call me not fool till heaven hath sent me fortune:'
And then he drew a dial from his poke,
And, looking on it with lack-lustre eye,
Says very wisely, 'It is ten o'clock:
Thus we may see,' quoth he, 'how the world wags:
'Tis but an hour ago since it was nine,
And after one hour more 'twill be eleven;
And so, from hour to hour, we ripe and ripe,
And then, from hour to hour, we rot and rot;
And thereby hangs a tale.' When I did hear
The motley fool thus moral on the time,
My lungs began to crow like chanticleer,
That fools should be so deep-contemplative,
And I did laugh sans intermission
An hour by his dial. O noble fool!
A worthy fool! Motley's the only wear.
DUKE SENIOR
What fool is this?
JAQUES
O worthy fool! One that hath been a courtier,
And says, if ladies be but young and fair,
They have the gift to know it: and in his brain,
Which is as dry as the remainder biscuit
After a voyage, he hath strange places cramm'd
With observation, the which he vents
In mangled forms. O that I were a fool!
I am ambitious for a motley coat.
DUKE SENIOR
Thou shalt have one.
JAQUES
It is my only suit;
Provided that you weed your better judgments
Of all opinion that grows rank in them
That I am wise. I must have liberty
Withal, as large a charter as the wind,
To blow on whom I please; for so fools have;
And they that are most galled with my folly,
They most must laugh. And why, sir, must they so?
The 'why' is plain as way to parish church:
He that a fool doth very wisely hit
Doth very foolishly, although he smart,
Not to seem senseless of the bob: if not,
The wise man's folly is anatomized
Even by the squandering glances of the fool.
Invest me in my motley; give me leave
To speak my mind, and I will through and through
Cleanse the foul body of the infected world,
If they will patiently receive my medicine.
DUKE SENIOR
Fie on thee! I can tell what thou wouldst do.
William Shakespeare «As You Like It» Act II, Scene VII, line 8—64.
АКТ II. СЦЕНА VII. Лес.
Накрывают на стол. Входят ГЕРЦОГ СЕНЬОР, АМЬЕНСКИЙ, и лорды, словно преступники
Первый Лорд
Он сэкономит мой труд ради его собственного подхода.
ГЕРЦОГ СЕНЬОР
Почему, как теперь, месье! Что за жизнь такая,
Те ваши бедные друзья должны понравиться вашей компании?
Чтоб, вы выглядели радостным!
ЖАК
Дурень, дурачина! Я встретил дурака в лесу,
Пёстрого шута; жалкий мирок!
Поскольку живёт, ради еды, Я встретил дурака,
Которого положила его и согрела его на солнце,
И Леди Фортуну раскритиковал за добрые правила,
Содержания в хороших условиях и всё того же пёстрого дурака.
– «Доброе утро, дурак», – сказал Я. – «Нет, сэр», – возразил он,
– «Не называйте меня дураком, пока небеса не пошлют мне удачу».
И затем он изобразил циферблат взятый из своего кармана,
И, взглянув на него с безразличным взглядом,
Промолвил очень мудро: «Уже десять часов:
Поэтому мы можем увидеть», – сказал он, – «Как мир вращается:
Прошёл всего час с тех пор, как было девять,
А ещё через час будет одиннадцать;
И так, час за часом, мы всё созреваем и созреваем,
А затем, час за часом, мы всё разлагаемся и разлагаемся;
И таким образом, зависает история». Когда Я услышал как...
Пёстрый дурак при этом зачитывая нравоучение о времени,
Мои лёгкие начинали кричать, подобно шантеклеру,
Что дураки обязаны быть такими глубоко созерцательными,
И Я, на самом деле, смеялся без перерыва
Один лишь час по его циферблату. О, величественный дурак!
Достойный шут! Пёстрое, поскольку надевающий.
ГЕРЦОГ СЕНЬОР
Что это за дурак такой?
ЖАК
О, достойный глупец! Один из тех, что был придворным,
И говорит, что если леди будучи, зато юны и прекрасны,
У них был бы дар это распознавать. И в его мозгу,
Который так же сух, как оставшийся бисквит
После долгого путешествия, что в странные места он забился
Благодаря наблюдательности, что он выражался
В искорёженных формах. О, каким Я был дураком!
Я амбициозен из-за такого пёстрого покрова.
ГЕРЦОГ СЕНЬОР
Ты будешь располагать один.
ЖАК
Это мой единственный костюм;
При условии, чтоб вы могли прополоть свои лучшие суждения
Из всех убеждений, что взросли ранжируясь в них
Те, что Я мудрый. Я должен обладающий свободой
К тому же такой, как большая хартия, как ветер,
Дуть на кого мне заблагорассудится, ибо так поступали глупцы;
И они, какие больше всего раздражены из-за моей глупости,
Они, больше всего должны смеяться. И почему, сэр, должны они так?
«Почему» является простым, как дорога в приходскую церковь:
Он тот дурак, что очень мудро поражает всех
И поступает очень глупо, хотя он наиумнейший,
Не показавшись бессмысленно лучшим среди подобных: если нет,
Где глупость мудреца препарируется
Даже под рассеянными взглядами глупца.
Вложившие мне в моё пёстрое, и предоставив мне позволенье.
Высказывать своё умозаключенье, через которое и через то,
Очищать дурное тело инфицированного мира,
Если они смогут терпеливо принять моё лекарство.
ГЕРЦОГ СЕНЬОР
Тьфу на тебя! Я могу сказать на то, что было тобой проделано.
Уильям Шекспир «Как вам это понравится» акт 2, сцена 7, 8—64.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 04.06.2024).
* chanticleer —
«шантеклер» или «шкентель», вид морского такелажа на парусных судах;
(морск.) шантеклер или шкентель – растительный трос в бегучем такелаже, один из концов которого закреплён на рангоуте при помощи огона или коуша, либо заканчивается блоком или гаком. Используются для управления парусами, подъёма грузов и в качестве различного рода оттяжек при перемещении грузов.
(Примечание от автора эссе: в современном применении шантеклер или шкентель – это устройство, используемое для передвижения грузов вверх или вниз с помощью растяжения каната. Он широко применяется в морской индустрии и строительстве, где требуется поднять или опустить большие и тяжёлые объекты. Шантеклер состоит из нескольких блоков, натянутых на канат, и трос, поднимающий или опускающий груз. Трос перемещается с помощью ручной или механической системы, обеспечивая необходимую силу для перемещения груза. Основное назначение шантеклера – облегчить тяжёлую работу при подъёме груза, снизив необходимость прикладывать большое физическое усилие. Благодаря использованию шантеклера, груз может быть перемещён на значительную высоту или на большие расстояния с минимальным напряжением для рабочего.
Шантеклеры широко применяются в строительстве, морском транспорте, грузоперевозках, грузовых подъёмных устройствах и других производственных отраслях, где требуется эффективная и безопасная система подъёма или спуска грузов. Идея шантеклера возникла в результате необходимости определить силу натяжения, действующую на стоячие штаги парусных судов. Шантеклер дал возможность разработать способ измерения силы, используя груз, который можно подвешивать на канат, и специальный устройство для измерения силы, натягивающей канат. Таким образом, шантеклер позволяет определить силу натяжения с помощью рычагов и встроенных механизмов).
Необычайная схожесть образа «пёстрого» шута пьесы Шекспира «Как вам это понравится», очевидным образом даёт подсказку на примерное время написания сонета 110, это – во-первых. Во-вторых, необычайно выразительные образы, украшающие пьесу, и поэтому могут вызвать интерес у любого исследователя своей самобытной неповторимостью драматических образов.
Однако, предлагаю возвратиться к семантическому анализу сонета 110, погрузившись во вселенную поэта и драматурга «на все времена».
«Gor'd mine own thoughts, sold cheap what is most dear,
Made old offences of affections new» (110, 3-4).
«Пронзён своими собственными мыслями: что дороже продал дёшево,
Воссоздал давние правонарушения привязанностей новыми (потом)» (110, 3-4).
В строках 3-4, повествующий продолжил перечислять свои ранее сделанные ошибки: «Gor'd mine own thoughts, sold cheap what is most dear, made old offences of affections new», «Пронзён своими собственными мыслями: что дороже (всего) продал дёшево, воссоздал давние правонарушения привязанностей новыми (потом)». Фраза «воссоздал давние правонарушения привязанностей новыми» красноречиво говорит об «судебном запрете» на близкие встречи поэта с «молодым человеком». Конечная цезура строки 4 была мной заполнена наречием в скобках «потом», которое разрешило рифму строки.
Образ «пронзённого» строки 3 сонета 110, можно встретить в пьесе Уильяма Шекспира «Троил и Крессида» акт 3, сцена 3, поэтому предлагаю фрагмент для ознакомительных целей и сравнения:
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «Troilus and Cressida» Act III, Scene III, line 228—229
«I see my reputation is at stake,
My fame is shrewdly gored» (228-229).
William Shakespeare «Troilus and Cressida» Act III, Scene III, line 228—229.
«Я вижу, моя репутация поставлена на карту,
Моя слава проницательно пронзена» (228-229).
Уильяма Шекспира «Троил и Крессида» акт 3, сцена 3, 228—229.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 31.05.2024).
Фраза строки 4: «Made old offences of affections new», «Воссоздал давние правонарушения привязанностей новыми», по-видимому, означает то, что к давним правонарушениям привязанностей добавил новые.
«Alas, 'tis true I have gone here and there,
And made my self a motley to the view,
Gor'd mine own thoughts, sold cheap what is most dear,
Made old offences of affections new» (110, 1-4).
«Увы, но это истинно, что Я ходил туда-сюда (притом),
И сам себя пёстрым, на внешний вид выставил (шутом),
Пронзён своими собственными мыслями: что дороже продал дёшево,
Воссоздал давние правонарушения привязанностей новыми (потом)» (110, 1-4).
По определения ряда критиков, риторическая модель первого четверостишия сонета 110 отчасти вторила «жалобе музы Талии» из «Слёз муз» Эдмунда Спенсера. Поэтому для ознакомительных целей и сравнения любезно прилагаю фрагмент перевода ниже (первоначальный архивный текст на английском языке Эдмунда Спенсера 1591 года приведён без изменений из этических соображений):
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by Edmund Spenser «The Teares Of The Muses», line 223—234
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
(This text of The Teares of the Muses was prepared from Alexander B. Grosart's
The Complete Works in Verse and Prose of Edmund Spenser (1882) by Risa S.
Bear at the University of Oregon. Grosart's text is in the public domain.
Coding is copyright © The University of Oregon, February 1996).
LONDON.
Imprinted for VVilliam
Ponsonbie, dwelling in Paules
Churchyard at the signe of
the Bishops head. 1591.
So am I made the seruant of the manie,
And laughing stocke of all that list to scorne,
Not honored nor cared for of anie;
But loath'd of losels as a thing forlorne:
Therefore I mourne and sorrow with the rest,
Vntill my cause of sorrow be redrest.
There with she lowdly did lament and shrike,
Pouring forth stremes of teares abundantly,
And all her Sisters with compassion like,
The breaches of her singul[t]s did supply.
So rested she: and then the next in rew
Began her grieuous plaint, as doth ensew.
Edmund Spenser «The Teares Of The Muses», line 223—234.
Итак, Я превратился в прислужника – мании,
И оставаясь осмеянным всеми их списка презренья,
Не удостоенный чести – ни интересен для любого;
Зато ненавистен ничтожествами, как что-то отчаявшееся:
Поэтому Я скорблю и печалюсь вместе с остальными,
До тех пор, пока причина моего горя будет возмещена.
Там совместно с ней низко причитали и верещали,
Изливали наружу потоки слез с избытком,
И все её Сёстры с помощью состраданья, подобного
Прорывам, исключительно для неё давали о себе знать.
Так, она отдыхала: и потом следующая в обратном порядке
Начинала своё скорбное стенанье, как следовавшее далее.
Эдмунд Спенсер «Слёзы Муз», 223—234.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 30.05.2024).
* manie —
(итал. яз.) мания.
** stocke —
(нем. яз.) останавливаться, остаться;
*** shrike (глаг.) —> red-backed shrike – сорокопут-жулан (лат. Lanius collurio) – вид птиц из отряда воробьинообразных семейства сорокопутовых.
Вполне вероятно, что данное предположение критиков имело основание опираться на общеизвестном факте, что Уильям Шекспир дружил с
Эдмундом Спенсером, а также беззаветно любил его стихи и по началу равнялся на них. По моему мнению, поэзию сонетов Шекспира невозможно рассматривать упрощённо, не учитывая влияние творчества других поэтов «елизаветинской» эпохи, в особенности Эдмунда Спенсера.
Второе четверостишие включает строки 5-8 и представляет собой многосложное предложение состоящее из нескольких односложных. Для лучшего понимания подстрочника читать желательно в полном объёме, в тоже время, но для оптимизации семантического анализа и исследования рекомендую рассматривать, следуя «шекспировскому» правилу «двух строк».
«Most true it is, that I have look'd on truth
Asconce and strangely: But, by all above,
These blenches gave my heart another youth,
And worse essays prov'd thee my best of love» (110, 5-8).
«Самое верное это то, что Я посмотрел правде в глаза (от того)
Исподлобья и необычно: но зато ко всему вышеописанному,
Эти уклонения подарили новую молодость моему сердцу,
И худшие испытания доказали это тебе – моя лучшая любовь» (110, 5-8).
В строках 5-6, повествующий поэт откровенно признался: «Most true it is, that I have look'd on truth asconce and strangely: But, by all above», «Самое верное это то, что Я посмотрел правде в глаза (от того) исподлобья и необычно: но зато ко всему вышеописанному». В строке 5 поэт утверждал, что несмотря на множество совершённых ошибок, он всё-таки «посмотрел правде в глаза». Конечная цезура строки 5 была мной заполнена местоимением в скобках «от того», которое установило рифму строки. Ясно только одно, что каждая строк второго четверостишия нашла смысловое продолжение в следующей.
Строка 6 по сути являясь продолжением предыдущей строки 5, поясняет каким образом бард «посмотрел правде в глаза», это произошло «исподлобья и необычно». Фразу строк 5-6: «…look'd on truth asconce and strangely», «…посмотрел правде в глаза исподлобья и необычно следует читать полностью и неразрывно для правильного прочтения подстрочника, она означает «посмотрел недоверчиво с подозрением».
В строках 7-8, повествующий описал к каким положительным изменениям привели вышеописанные нелепые поступки, совершённые им: «These blenches gave my heart another youth, and worse essays prov'd thee my best of love», «Эти уклонения подарили новую молодость моему сердцу, и худшие испытания доказали это тебе – моя лучшая любовь». Для меня содержание строк 7-8 сонета 110, очередной раз показало практическое применение философских постулатов «Идеи Красоты» Платона, во-первых.
Во-вторых, начальная часть строки 7 сонета 110: «These blenches», «Эти уклонения» является продолжением строки 4, «воссоздал давние правонарушения привязанностей новыми». В которой автор в очередной раз подтверждает ограничение наложенные в отношении общения поэта с юношей, по-видимому, в ходе предварительного судебного разбирательства.
Слово строки 7 «blenches», «уклонения» в общем контексте сонета 110 является ключевым, в тоже время связующим, образующим литературный образ.
Схожий литературный образ «blenches», «уклонения» нашёл своё местов пьесе Шекспира «Мера за меру» акт 4, сцена 5. В связи с чем любезно прилагаю фрагмент пьесы для ознакомительных целей и сравнения:
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare «Measure for Measure» Act IV, Scene V, line 5—6
«Though sometimes you do blench from this to that,
As cause doth minister» (5-6).
William Shakespeare «Measure for Measure» Act IV, Scene V, line 5—6.
Хотя, иногда вы уклоняетесь от одного к другому,
Так как обслуживаете поводы министра» (5-6).
Уильяма Шекспира «Мера за меру» акт 4, сцена 5, 5—6.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 01.06.2024).
Третье четверостишие, также представляет собой многосложное предложение, которое в ходе семантического анализа будет рассматриваться по две строки, следуя «шекспировскому» правилу «двух строк». Структура построения и связанность по смыслу строк 9-12 третьего четверостишия примерно такая же, как в предыдущем. Строка 9 третьего четверостишия, являясь ключевой для группы сонетов 108-114, поэтому заслуживает отдельного рассмотрения.
«Now all is done, have what shall have no end,
Mine appetite I never more will grin'd
On newer proofe, to trie an older friend,
A God in love, to whom I am confin'd» (110, 9-12).
«Теперь, когда же всё закончено обладаю тем – конца нет чему,
При моей склонности, никогда больше Я не ухмыльнусь (вновь)
На новом доказательстве, дабы давнего друга испытывать (мог),
Бога в любви, к кому – Я ограничен (посему)» (110, 9-12).
Рассматривая третье четверостишие следует принять во внимание, что венцом многолетней дружбы поэта и «молодого человека» было их творческое сотрудничество. Помимо этого, строка 4 предыдущего сонета 109: «As from my soul, which in thy breast doth lie», «Как от моей души, которая в твоей груди возлежит», что в полной мере объясняет подстрочник строки 9 сонета 110. Конечно же, это было достижение базисной вехи в процессе реализации поэтом философских воззрений «Идеи Красоты» Платона.
Строка 9 сонета: «Now all is done, have what shall have no end», «Теперь, когда же всё закончено обладаю тем – конца нет чему» раскрывала подстрочник, но только при внимательном, скрупулёзном рассмотрении близрасположенных сонетов, входящих в группу 108-114. Из чего, следовало, что без построения психологического портрета мастера драматургии, дальнейшие исследования, как правило заводили в тупики многочисленных версий.
По большей части, главной погрешностью исследователей было то, они рассматривали каждый сонет по отдельности, что их приводило к ограниченному обзору, подобно синдрому «туннельного зрения». Таким образом, в значительной степени ограничив их возможности, как исследователей для того, чтобы соединить воедино пазлы литературных образов сонетов, непосредственно базирующихся на философских идеях стоиков и древнегреческой мифологии.
Самуэль Тейлор Кольридж акцентировал внимание на особенностях поступательных шагов в формирования и утверждения в общественном сознании Уильяма Шекспира в качестве драматурга, таким образом: «...to point out the union of the Poet and the Philosopher, or rather the warm embrace between them, in the «Venus and Adonis» and «Lucrece» of Shakespeare. ...passed on to «Love's Labours Lost», as the link between his character as a Poet, and his art as a Dramatist; ...shewed that, although in that work the former was still predominant, yet that the germs of his subsequent dramatic power were easily discernible», «...отметил об соединении в одном лице Поэта и Философа, или, скорее всего, на тёплые объятия между ними в пьесах «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции», как первый опыт Шекспира. ...перейдя же к пьесе «Утраченные труды любви», подобно связующему соединению между его характером Поэта и его мастерством, как Драматурга; ... показав, что хотя в этой работе по-прежнему первое главенствовало над остальным, и всё же в его последующей драматической силе легко угадывались зародыши потенциала». (Coleridge, Samuel Taylor: «Seven Lectures on Shakespeare and Milton». By the Late S.T. Coleridge. A List of All Emendations in Mr. Collier's Folio, 1632; and An Introductory Preface by J. Payne Collier).
Такая риторическая модель трактовки строки 9 сонета 110, также прямо указывала на пришедшее осознанное понимание поэтом и драматургом основ построения мизансцен и диалогов главных действующих лиц сценических произведений после написания его первых двух пьес: «Венера и Адонис» и «Изнасилование Лукреции» при непосредственной поддержке и участии юноши, имевшего безупречное литературно драматическое чутьё.
Именно, тогда из Уильяма Шекспира, словно из заготовки, предусмотренной ранее «высшим провидением» начал формироваться «гений драматургии», маститый драматург, который уже мог самостоятельно писать пьесы без чьей-либо помощи, ибо накопленный запас знаний вполне позволял работать независимо ни от кого.
