Текст книги "Сонеты 8, 118, 113 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда"
Автор книги: Александр Комаров
Жанры:
Зарубежная поэзия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
* Консорт – принц-консорт (англ. «consort» – «супруг», «партнёр» от лат. «consors» – «совместный») в Великобритании, это муж царствующей королевы, сам не являющийся монархом. Большая советская энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия. 1969—1978.
Дискутируя об строках 5-8 сонета 8, критик Тайлер (Tyler) предположил, что их содержание имеет схожие черты с фрагментом сборника «Даифантус» неизвестного автора, скрывавшегося под инициалами «A. Sc.» датированным 1604 годом. Исследования данного фрагмента привели меня к заключению сформулированному в примечаниях ниже.
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by «An. Sc.» unknown author «Daiphantus, or the Passions of Love»
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«...Music is only sweet
When without discord. A consort makes a heaven
The ear is ravished when true voices meet.
Odds, but in music, never makes things even,
In voices difference breeds a pleasant ditty».
«An. Sc.» unknown author «Daiphantus, or the Passions of Love».
«...Музыка – только сладость,
Когда без диссонанса. Супругой создаются небеса
Со слухом очарованным, пока встречаются истинные голоса.
Шансы, зато в музыке никогда содержанием не выравниваются,
А в голосах различие, лишь приятная песенка родится».
Неизвестный автор «Даифантус, или Любовные Страсти».
(Литературный перевод Свами Ранинанда 04.04.2024).
(Примечания от автора эссе: впрочем, дух искательства не давал мне покоя и тогда он привёл меня в архивы Бодлианской библиотеки (The Bodleian Libraries at the University of Oxford ), где в «Epistle to Daiphantus, or the Passions of Love» неожиданно обнаружил, что в 1604 году Томас Крид (Thomas Creede) напечатал сборник стихов с полным титулом «Даифантус, или Любовные Страсти» («Daiphantus, or the Passions of Love») для издателя Уильяма Коттона (William Cotton). На титульном листе автор был указан под инициалами «An. Sc.», а книга была написана от лица некого щеголеватого молодого придворного, скрывавшегося под псевдонимом «Даифантус, названного в честь персонажа романа сэра Филипа Сидни «Аркадия». Книга, по сути, представляла собой пародию на любовные страсти юной пары влюблённых, которых часто изображали в драмах и любовной поэзии того времени. Примечательным ярким примером служила пьеса «Гамлет, принц датский» Уильяма Шекспира, которая была опубликована впервые в 1603 году.
Например, Даифантус выражает презрение к женщинам во многом так же, как это делает Гамлет, а также отпускает непристойные шутки, но похожие на монологи Гамлета. Даифантус также воображает себя призраком, взывающим о мести, в отрывке, который содержит множественные компилированные фрагменты из пьесы включающие диалоги Гамлета с призраком своего отца.
В 1807 году Фрэнсис Доус (Francis Douce) стал первым учёным, который исследовал и внёс на обсуждение Даифантуса во вышеописанном «шекспировском» контексте. Он, не без на то, основания предположил, что господин, скрывавшийся под инициалами «An. Sc.», указанными на титульном листе сборника, в качестве автора мог быть Энтони Сколокер (Anthony Scoloker), «печатник». И с тех пор эту идентификацию автора воспроизводили практически все учёные при обсуждении этого стихотворения.
Несмотря на то, что Энтони Сколокер (Anthony Scoloker), был печатником, основавшим первую типографию в Ипсвиче (Ipswich), перевёл несколько работ с немецкого. Но впоследствии оказалось, что он умер в 1593 году, поэтому исходя из даты смерти, Сколокер ни коим образом не мог быть автором «Даифантуса» с датой написания 1604-го года.
Таким образом, поиски истинного автора зашли в тупик, так как не нашлось весомых свидетельств того, что кто-то ещё мог являться автором с инициалами «An. Sc.».
Поскольку в «Кратком каталоге» пишущих поэтов и литераторов не нашлось автора, чьё имя совпадало бы с инициалами «An. Sc.». В связи с чем, в дальнейшем права на авторство «Daiphantus» продолжат оставаться в числе неопознанных до тех пор, пока не появятся новые доказательства, дающих подтверждение об авторе на «Даифантус»). («Epistle to Daiphantus, or the Passions of Love). (Josephine Roberts: «Daiphantus (1604): A Jacobean Perspective on Hamlet's Madness». Library Chronicle of the University of Pennsylvania, 42 (1978): pp. 128—137).
Одним из посещавших литературный салон Мэри Пембрук, был Сэр Джон Дэвис (John Davies), поэт и композитор «елизаветинской» эпохи. Сэр Джон Дэвис досконально исследовал гармонию в музыке, будучи поэтом-метафизиком «елизаветинской» эпохи. Но, как оказалось, согласно архивному материалу, фрагменты его упомянутой книги имели схожий образ «...the notes blending to make a perfect harmony», «...смешения нот образовывают безупречную гармонию» с образами вышеизложенного «Диафантуса», который любезно предлагаю читателю для ознакомления и сравнения:
– Confer!
«Do a music frame. The music is that of the spheres. Plato imagined a celestial siren sitting on each of the turning cosmic spheres and singing a different note; the notes blending to make a perfect harmony». «Сочините музыкальное обрамление. Музыка – является музыкой сфер. Платон представлял себе божественную сирену, сидящую на каждой из вращающихся космических сфер и поющую разные ноты; смешение нот образовывают безупречную гармонию».
(«Orchestra; or, a Poem of Dancing» by Davies, John, Sir. Publisher London: Chatto & Windus, pp. 49—50).
(Примечание: Сэр Джон Дэвис (родился в апреле 1569 года, Тисбери, Уилтшир, Англия – умер 8 декабря 1626 года) – английский поэт и юрист, в своём труде «Оркестр, или Танцевальная Поэма» («Orchestra; or, a Poem of Dancing») раскрыл типично «елизаветинское» развлечение путём созерцания в поиске полного соответствия между природным порядком вещей и человеческой деятельностью. Encyclopedia Britannica).
Краткая справка.
Мэри Пембрук (до замужества Сидни) превратила Уилтон-Хаус (Wilton House) в «рай для поэтов», в литературных кругах Лондона называвшийся, как «Кружок Уилтона». Это была литературная группа салонного типа, поддерживаемая гостеприимством и покровительством Мэри Пембрук, в которую входили Эдмунд Спенсер (Edmund Spenser), Уильям Шекспир (William Shakespeare) Самуэль Даниель (Samuel Daniel), Майкл Дрейтон (Michael Drayton), Бен Джонсон (Benjamin Jonson), Сэр Джон Дэвис (John Davies) и другие.
Дело в том, что в 1577 году дядя Мэри Сидни, Роберт Дадли, помог её отцу оформить её брак с их близким союзником Генри Гербертом, 2-м графом Пембрук (умершим в 1600 году). Таким образом Мэри графиня Пембрук, стала полноправной хозяйкой ряда поместий, включая Уилтон-Хаус и замок Бейнардс в Лондон-Сити. Примечательно, но исторически сложилось, что за Мэри Пембрук закрепилась репутация персоны, «...получившей значительно больше посвящений, чем любая другая женщина некоролевского статуса».
По некоторым данным, король Англии Яков I, посетил Уилтон-Хаус, следуя по пути на свою коронацию в 1603 году и снова останавливался в Уилтоне после своей коронации, спасаясь от эпидемии «чёрной чумы», охватившей весь Лондон.
Джон Обри (John Aubrey), архивариус, натурфилософ и писатель, так охарактеризовал обитель литераторов и поэтов, и посему описал так: «...Wilton House was like a college, there were so many and ingenious persons. She was the greatest patroness of wit and learning of any lady in her time», «...Уилтон-Хаус был подобен колледжу, там было так много учёных и изобретательных людей. Она же была величайшей покровительницей остроумия и учёности среди любой леди своего времени». (Aubrey, John; Barber, Richard W. 1982: «Brief Lives». Boydell. ISBN: 9780851152066).
Но давайте возвратимся к семантическому анализу сонета 8, содержание которого долгое время вызывало множество споров в среде критиков и исследователей творчества гениального драматурга.
С большей степенью вероятности, но заурядный ум и природное упорство Шекспира при написании пьес, куда чаще подвергались жесточайшей критике, главной причиной которой была обыкновенная творческая зависть. Однако, наиболее ожесточённой критике подверглась пьеса-трагедия Шекспира «Гамлет», вызывавшая острые приступы зависти у коллег по перу. (См. примечания к фрагменту «Даифантус» в разделе архивных критических дискуссии и заметок к сонету 8).
Как ни странно, в число злопыхателей Шекспира входил Джон Флетчер, драматург-постановщик театральной труппы «Люди Короля», заступившего в качестве драматурга вслед за Шекспиром, Он был значительно моложе Шекспира, и буквально «дышал ему в затылок», напоминая о себе. (Об драматургии Джона Флетчера и её характерных изъянах остановлюсь отдельно после завершения семантического анализа сонета 118).
«If the true concord of well-tuned sounds,
By unions married, do offend thine ear,
They do but sweetly chide thee, who confounds
In singleness the parts that thou shouldst bear» (8, 5-8).
«Если же, верное созвучие настроенных звуков (поскольку),
Путём союза бракосочетания оскорбляют твой слух,
Они, только нежно пожурят тебя, которыми собьют с толку
В единичности частей, какие ты должен вытерпеть (вокруг)» (8, 5-8).
Хочу подчеркнуть, что содержание строк 5-6 несёт двусмысленной намёк: «Если же, верное созвучие настроенных звуков (поскольку), путём союза бракосочетания оскорбляют твой слух», допускающий толкование с намёком «андрогенного» характера, как возможно может показаться неординарным. (См. в выводах после семантического анализа сонета 8, относительно строк 5-6).
Риторический оборот речи конечной части строки 7: «…who confounds», который в прямом смысле слова переводится, как: «…которыми введут в конфуз», вполне может служить подтверждением предыдущей интерпретации, говоря об «двусмысленном» подстрочнике. Конечная цезура строки 5 мной была заполнена соединительным союзом «поскольку» в скобках, установившим рифму строки.
* Интерпретация (лат. «interpretatio» – «толкование, объяснение») – истолкование текста с целью понимания его смысла в полном объёме.
Неординарный оборот речи строки 8: «In singleness the parts» с идеей об единичности частей, является литературным приёмом «аллюзия», дающая прямую ссылку к философским идеям Аристотеля. Ещё Аристотель отмечал, что «общее» существует в неразрывной связи с «единичным», при чём «общее» раскрывается в осознанном понимании, лишь через отражение основных особенностей «единичного». Конечная цезура строки 8 мной была заполнена наречием в скобках «вокруг», которое разрешило проблему рифмы строки.
Краткая справка.
В литературе паттерн (англ. «pattern» «образец шаблона»; «форма модели») – это универсальный ассоциативный образ, возникающий в сознании человека через опосредованное представление или восприятие на высоком эмоционально чувственном уровне, благодаря которому в режиме одновременности происходит восприятие логическим мышлением, в котором выявляются закономерности, которые существуют и действуют независимо друг от друга, как в природе, так и в обществе.
Профессор Эдвард Дауден (Edward Dowden), рассуждая о строке 14 сонета 8 сослался на строку другого сонета, написанного значительно позднее, это строка 8 сонета 136-ть: «Among a number one is reckoned none», «Среди числа первейших не причисляется – никто (внить)». Критик в дискуссии комментировал строку 14 сонета 8, примерно так: «…вероятно, это был намёк на выражение, ставшее народной поговоркой; и вошедшее в обиход со времён «елизаветинской» эпохи, поясняющее о том, «что единица – не является числом».
– Confer!
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 136, 7—10
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«In things of great receipt with ease we prove
Among a number one is reckon'd none:
Then in the number let me pass untold,
Though in thy store's account I one must be» (136, 7-10).
William Shakespeare Sonnet 136, 7—10.
«В ситуациях великого поступления с лёгкостью мы доказали
Среди числа первейших не причисляется – никто (внить):
Тогда позволь мне оставаться в числе невыразимых (по морали),
Хотя, в твоём хранилища учёте Я единственным обязан быть» (136, 7-10).
Уильям Шекспир сонет 136, 7—10.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 24.03.2024).
Третье четверостишие представляет собой примера применения литературного приёма «паттерн», где были исследованы и найдены схожие закономерности достижения гармонии как в музыке, так и в семейных отношениях. Строки 9-12 третьего четверостишия представляют собой многосложное предложение, состоящее из двух односложных.
«Mark how one string, sweet husband to another,
Strikes each in each by mutual ordering;
Resembling sier and child and happy mother,
Who, all in one, one pleasing note do sing» (8, 9-12).
«Подмечая, насколько милый муж от одной струны к другой,
Ударяет каждую на всякий лад по взаимному согласию (с охотой);
Напоминая родителя, ребёнка и счастливую мать,
Которые все, как один напоют одной приятной нотой» (8, 9-12).
В строках 9-10, повествующий бард описал сходные черты при игре в консорте на струнных с моделью согласованных действий супругов в счастливой семье: «Подмечая, насколько милый муж от одной струны к другой, ударяет каждую на всякий лад по взаимному согласию (с охотой)».
Конечная цезура строки 10 мной была заполнена оборотом речи в скобках «с охотой», который подошёл по смыслу и установил рифму строки. Именно, строка 10, являясь ключевой, поэтому устанавливает рамки «критериев гармонии», как музыкальной в «парном консорте», так и при существовании счастливой семьи.
Характерным фактом является то, что повествующий бард виртуозно применил литературный приём «паттерн», в дополнение стоит выделить приём «аллюзия» следующей строки 11, служащий для закрепления визуального ряда с использованием автором образа «Святого семейства», как эталонного образца счастливой семьи.
Строка 11 сонета 8, имеющая очевидную направленность фразы: «Resembling sier and child and happy mother», «Напоминая родителя, ребёнка и счастливую мать», являясь литературным приёмом «аллюзия» отсылает к тексту Библии об «Святом семействе, Марии, Иисусе ребёнке и Иосифе». Так как подобный образ являлся критерием идеальной и счастливой семьи в изображениях распространённых живописных полотен с «библейской тематикой» итальянских и голландских живописцев эпохи Ренессанса.
Краткая справка.
Аллюзия (лат. «allusio», «намёк») – стилистическая фигура, содержащая указание, аналогию или намёк на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой культуре или в разговорной речи. Материалом при формулировке аналогии на намёк, образующего аллюзию, часто служит общеизвестное историческое высказывание, какая-либо крылатая фраза или цитата из классической поэзии. Аллюзией в литературоведении называют отсылку, намёк на общеизвестный факт, сюжет или фразу. С помощью аллюзий авторы наполняют свои произведения новыми смыслами, переосмысляют мифологию, историю, литературу, теософию и философию, вступая в полемику с прошлым. Слово «аллюзия» происходит от латинского «allusidere», которое можно перевести, как: «намекать».
При более подробном исследовании изначального религиозного контекста касаемо строки 11 сонета 8, чтобы обнаружить в нём множество деталей, которые, могли отразить мировозренческую позицию поэта и драматурга, как сугубо религиозного человека. Таким образом, напрочь опровергнуть все инсинуации, предложенные в тезисах научной статьи «Содомия, ростовщичество и нарративы сонетов Шекспира» критика Дэвида Хоукса. По иронии судеб, с широко распространяемыми инсинуациями общеизвестной Википедией в адрес Уильяма Шекспира, публикуя ссылки на столь «незаурядный» далеко ненаучный труд, словно отрыжка люмпена пересытившейся либеральной демократии.
Итак, Иосиф и Мария предпочли остаться в Вифлееме после рождения первенца, а не возвращаться в Назарет. Но когда Иисусу исполнилось восемь дней, они сделали ему обряд обрезания («брит-мила»), как того требовал Закон Божий Израиля (Галаха). (Leviticus 12:2-3 KJV).
В этот день также было принято давать имя новорождённому мальчику. Они назвали своего сына Иисусом, как им велел ангел Гавриил. Проходит больше месяца, и Иисусу исполняется 40 дней.
– Но куда отвозят Иисуса его родители?
В Иерусалимский храм, который находится всего в нескольких милях от того места, где они остановились. Закон гласил, что через 40 дней после рождения сына мать обязана принести его в храм для совершения обряда при помощи очистительного жертвоприношения первосвященником «пары горлиц или двух молодых голубей», «according to the law of Moses», «следуя закону Моисея». (Leviticus 12:4-8 KJV).
– Так, для чего Мария и Иосиф принесли сорокадневного младенца Иисуса в Иерусалимский Храм?
Согласно Библии, Мария и Иосиф отнесли своего первенца Иисуса в Иерусалимский храм ровно через сорок дней (включая день рождения), чтобы завершить ритуальное очищение Марии после родов и искупление «первородного греха», в который был облачен рождённый младенец при рождении, где первосвященник совершит жертвоприношение «пары горлиц или двух молодых голубей», согласно предписанию Торы. (Leviticus 12:4-8 KJV, Exodus 13:12-15 KJV).
(Примечание от автора эссе: учитывая ярко выраженную связь библейской темы Иосифа и Марии с младенцем сонета 8 строки 11: «Resembling sire and child and happy mother», «Напоминая родителя, младенца и счастливую мать» с образом «crow or dove», «ворона и голубя» притчи об «Великом Потопе» и Ное Ветхого Завета, в качестве приёмов «аллюзия» и «антитеза» строки 12 сонета 113. Несмотря на то, что тексты Святого Писания при написании несли хиастический характер, привожу фрагменты перевода на русский текстов «Библии Короля Якова» (KJV), точно так как они есть, но с некоторыми краткими пояснениями, заключённых в скобки после семантического анализа сонета 113 в эпилоге).
Краткая справка.
Переводы Уильяма Тиндейла и Кавердейла были также включены в «Большую Библию» Генриха VIII, которая была учреждена официальной Библией англиканской церкви. «Библия Короля Якова» была копией «Библии Тиндейла или «Большой Библии» Генриха VIII с учётом появившихся новых слов и изменений грамматического написания некоторых слов. До настоящего времени «Библия Короля Якова» носит статус святого писания утверждённого, королём Яковом I, в качестве «Authorized Version», и была опубликована в 1611 году тиражом 80 экземпляров, в которые вошли: 39-ть фолиантов Ветхого Завета, 14-ть – Апокрифов, и 27-мь – Нового Завета. (Encyclopedia Britannica).
Впрочем, возвратимся к семантическому анализу сонета 8, основной нарратив которого создание семьи с целью «продолжения рода» и сохранения красоты юноши в своём потомстве.
Стоит отметить, что знаки препинания в ходе исследования по понятной причине были сохранены точно так, как в тексте оригинала Quarto 1609 года. Вполне возможно, что читателю может показаться, что это не совсем верное решение. Однако, учитывая историческое развитие английского, было важным обратить внимание на том, что при написании последней строки каждого четверостишия в её конце ставилось двоеточие, заменяя точку, которая используется в современном написании. Несмотря на это, мной применяется шекспировское правило связок взаимодополняющих «двух строк».
«Resembling sier and child and happy mother,
Who, all in one, one pleasing note do sing:
Whose speechless song being many, seeming one,
Sings this to thee, 'Thou single wilt prove none'» (8, 11-14).
«Напоминая родителя, ребёнка и счастливую мать,
Которые все, как один напоют одной приятной нотой:
Чья безмолвная песнь средь многих, покажется единственной (опять),
Споют тебе так: «Ты одиноким завянешь, не доказавший ничего» (8, 11-14).
В строках 11-12, повествующий риторически сформировал последовательный нарратив: «Напоминая родителя, ребёнка и счастливую мать, которые все, как один напоют одной приятной нотой».
В завершающих строках 13-14, повествующий поэт продолжил тематику предыдущих строк: «Чья безмолвная песнь средь многих, покажется единственной (опять), споют тебе так: «Ты одиноким завянешь, не доказавший ничего». Трижды повторяемое слово «one» и созвучного слова «none» в заключительных трёх строках указывает на применение, такого литературного приёма, как «ассонанс». Конечная цезура строки 13 мной была заполнена наречием в скобках «опять», которое установило рифму строки.
Краткая справка.
Ассонанс (фр. «assonance», от лат. «assono» – «звучу в лад») – приём звуковой организации текста, особенно стихотворного: повторение гласных звуков – в отличие от аллитерации (повтора согласных).
Выводы: рассматривая математический ряд, последовательности строк 12-13-14 сонета 8, а также повторяющегося трижды в них слова «one», а также созвучного слова «none», «ничего», то есть «ноль», то можно рассмотреть «регрессирующую прогрессию», что подталкивает к мысли об всем известной «теории вероятностей», либо математической статистике, как односторонней стохастической зависимости, устанавливающей соответствие между случайными переменными. Подобное совпадение, отнюдь, не является «случайностью», согласно «теории вероятности», поэтому можно констатировать, как интуитивное предвосхищение поэтом и драматургом фундаментальных принципов универсальности, это – во-первых.
Во-вторых, сонет 8 будучи неотъемлемой частью группы «Свадебные сонеты», «Marriage Sonnets» (1—18), которые были написаны Шекспиром по заказу Уильяма Сесила, который являлся дедушкой будущей невесты Элизабет Вер. В тоже время она была старшей дочерью Эдуарда де Вер, который писал пьесы и сонеты под псевдонимом «Уильям Шекспир». Поэтому он был заинтересован в том, чтобы юный Генри Райотсли, женившись на его дочери стал его родственником.
В-третьих, появление книги с полным титулом «Даифантус, или Любовные Страсти» («Daiphantus, or the Passions of Love») не было случайным, в котором анонимный автор затронул «музыкальную» тематику сонета 8, а также образ сошедшего с ума Гамлета из пьесы «Гамлет». Дело в том, строки 5-6 сонета 8, заведомо намёком наносили оскорбление юноше, адресату сонета: «Если же, верное созвучие настроенных звуков (поскольку), путём союза бракосочетания оскорбляют твой слух». В «елизаветинскую» эпоху оборот речи «союз бракосочетания оскорбляет твой слух», тем более в частной переписке, мог означать, только две вещи для молодого человека мужского пола: «неспособность жить семейной жизнью с женщиной», или «преобладающее сексуальная тяготение к мужчинам». По-видимому, по мере возмужания юноши, до него стал доходить непростительно дерзкий намёк столь непристойного содержания из сонета 8, в его строках 5-6.
По всей вероятности, юный Генри Райотсли мог быть тем молодым «щеголеватым придворным», который передал и оплатил тираж в 1604 году издателю Томасу Криду, чтобы тот напечатал сборник стихов «Даифантус, или Любовные Страсти», якобы автора с инициалами «A. Sc.».
Вполне вероятно, что когда Шекспир узнал об очередном предательстве юноши, накануне «публичного» скандала, тогда в сердцах написал следующие проникновенные строки сонета 53, сославшись на глубокие философские идеи «Симпозиума» Платона:
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by William Shakespeare 53, 1—3
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«What is your substance, whereof are you made,
That millions of strange shadows on you tend?
Since every one hath, every one, one shade» (53, 1-3).
William Shakespeare 53, 1—3.
«Какая ваша субстанция, из чего вы созданы (притом),
Что миллионы странных теней к вам склонились?
С тех пор, как каждая, все до одной имеют один тон» (53, 1-3).
Уильям Шекспир, Сонет 53, 1—3.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 31.10.2023).
Впрочем, в подобных проделках мог быть замешан начинающий драматург Джон Флетчер, который был известен, как скандалист, имевший в своём послужном списке множество скандалов связанных с распространением слухов об коллегах по творческому цеху.
Причём, манера написания сборника стихов «Даифантус, или Любовные Страсти» чересчур походила на творческий почерк Флетчера, при написании импозантно сочинённых пьес, с кичливыми диалогами и неправдоподобной сюжетной линией.
Хотя, подавляющее большинство исследователей продолжают утверждать, что пьеса Шекспира «Два Благородных Родича» («The Two Noble Kinsmen») была написана и поставлена в соавторстве с Джоном Флетчером на подмостках театра «Глобус». И это событие, вполне могло послужить поводом для знакомства ещё молодого Флетчера с юным Генри Райотсли, который имел тяготение к драматургии и сыскал себе славу эксперта с исключительно утончённым литературным чутьём.
Однако, Джоном Флетчером были написаны и поставлены пьесы при непосредственном участии Френсиса Бомонта, которые часто посещал Генри Райотсли. На афишах при анонсах пьес, как автор Френсис Бомонт всегда был написан перед Флетчером, что указывало на его главенствующую роль при написании пьес.
(Примечание: для ознакомления читателем прилагаю критические дискуссии и заметки, имеющие прямое отношения к сонету 8, которые могут заинтересовать исследователей, занимающихся углублённым изучением наследия гения драматургии. По этическим соображениям, текст предоставленного материала в ходе перевода максимально сохранен, поэтому автор эссе не несёт ответственности за грамматические сокращения, стилистику и пунктуацию ниже предоставленного ознакомительного архивного материала).
Критические дискуссии и заметки к сонету 8.
Из-за всеобщего самомнения относительно контекста этого сонета критик Герман Исаак (Hermann Isaac) сравнил с лирикой сборника «Герой и Леандр» Кристофера Марло, 229—230 (Marlowe's Hero & Leander, line 229—230):
«Like untun'd golden strings all women are,
Which long time lie untouch'd, will harshly jar».
«Подобно распущенным золотым струнам все женщины бывают,
Которые долгое время, оставшись нетронутыми будут резко сотрясать».
(See his remark on S. 4),
Критик Тайлер (Tyler) предложил сравнить: Cf.! Daiphantus, by A. Sc. (1604):
________________
© Swami Runinanda
© Свами Ранинанда
________________
Original text by «An. Sc.» unknown author «Daiphantus, or the Passions of Love»
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«...Music is only sweet
When without discord. A consort makes a heaven
The ear is ravished when true voices meet.
Odds, but in music, never makes things even,
In voices difference breeds a pleasant ditty».
«An. Sc.» unknown author «Daiphantus, or the Passions of Love».
«...Музыка – только сладость,
Когда без диссонанса. Супругой создаются небеса
Со слухом очарованным, пока встречаются истинные голоса.
Шансы, зато в музыке никогда содержанием не выравниваются,
А в голосах различие, лишь приятная песенка родится».
Неизвестный автор «Даифантус, или Любовные Страсти».
(Литературный перевод Свами Ранинанда 04.04.2024).
(Примечания от автора эссе: впрочем, дух искательства не давал мне покоя и тогда он привёл меня в архивы Бодлианской библиотеки (The Bodleian Libraries at the University of Oxford), где в «Epistle to Daiphantus, or the Passions of Love» неожиданно обнаружил, что в 1604 году Томас Крид (Thomas Creede) напечатал сборник стихов с полным титулом «Даифантус, или Любовные Страсти» («Daiphantus, or the Passions of Love») для издателя Уильяма Коттона (William Cotton). На титульном листе автор был указан под инициалами «An. Sc.», а книга была написана от лица некого щеголеватого молодого придворного, скрывавшегося под псевдонимом «Даифантус, названного в честь персонажа романа сэра Филипа Сидни «Аркадия». Книга, по сути, представляла собой пародию на любовные страсти юной пары влюблённых, которых часто изображали в драмах и любовной поэзии того времени. Примечательным ярким примером служила пьеса «Гамлет, принц датский» Уильяма Шекспира, которая была опубликована впервые в 1603 году. В прозаическом «Послании», предваряющем книгу «Даифантус, или Любовные Страсти», включалось напыщенное посвящение в виде неординарного образца со значительным отступлением от характерного послания, общепринятого при публикации авторами «елизаветинской» эпохи:
«It should be like the Neuer-too-well read Arcadia, where the Prose and Verce (Matter and Words) are like his Mistresses eyes, one still excelling another and without Coriuall, or to come home to the vulgars Element, like Friendly Shake-speares Tragedies, where the Commedian rides, when the Tragedian stands on Tip-toe: Faith it should please all, like Prince Hamlet».
«Это должно быть похоже на слишком начитанную Аркадию Нойера, где Проза и Поэзия (Материя и Слова) подобны глазам его Любовницы, одно по-прежнему превосходит другое, и в этом нет ничего необычного, или вернуться домой, к Стихии вульгарности, как в трагедиях, словно в дружеской трагедиях Шекспира (Shake-speares), где Комедиант забавляется, когда герой Трагик встаёт на цыпочки: Убеждения его должны быть приятны всем, словно принцу Гамлету».
Само стихотворение содержало два упоминания об Гамлете, в последовательных строфах на оборотной стороне сборника E4:
«His breath, he thinkes the smoke; his tongue a coale,
Then calls for bottell-ale; to quench his thirst:
Runs to his Inke-pot, drinkes, then stops the hole,
And thus growes madder, then he was at first.
Tasso, he finds, by that of Hamlet, thinkes, (drinks).
Tearmes him a mad-man; then of his Inkhorne (drinks)».
«Ему кажется, что изо рта у него идёт дым, а на языке – уголь,
Затем он попросит разливного эля, чтобы утолить жажду:
Подбежавши к своей чернильнице, пьёт, потом затыкает дырку,
И от этого становится ещё более безумным, чем был вначале.
Тассо, его нашёл, того самого Гамлета размышляя (пьёт).
Называет его безумцем, далее из своего чернильного рога (пьёт)».
«Calls Players fooles, the foole he judgeth wisest,
Will learne them Action, out of Chaucers Pander:
Proues of their Poets bawdes euen in the highest,
Then drinkes a health; and swears it is no slander.
Puts off his cloathes; his shirt he onely weares,
Much like mad-Hamlet; thus as Passion teares».
«Называет Актёров дураками, а тех, кого он считал мудрейшими,
Будет учить их Действию, исходя из подтворствования Чосеру:
Возгордившись своими Поэтами, будет хвалить их в высшей степени,
Затем выпивши за здоровье; и продолжит кляться, что это не клевета.
Снимет с себя одежду; что он остаётся в одной рубашке,
