Текст книги "Академия Тьмы"

Автор книги: Александр Ходаковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Дверь распахнулась настежь, мощно бахнув об стену, и через всю комнату пролетел отчаянно жестикулирующий силуэт. К несчастью, он наступил на маленький коврик для ног и, заскользив вместе с ним по слизистому от разлитых реактивов полу, испещренному разнообразными маслянистыми пятнами, осколками стекла и разлетевшимися от взрыва бумагами, перекинулся через подоконник.

Как он при этом не порезался об оставшееся в раме стекло – уму непостижимо.

Как ни в чем не бывало, мужчина сел в многострадальное, покоцанное кресло и принялся смаковать остатки кофе.

Ровно через пять минут дверь снова бахнула об стену заставив посыпаться с потолка штукатурку. Тот же силуэт пролетел через помещение и, зацепившись на этот раз уже за край стола, неловко поставил ногу на апельсиновую шкурку и, кувыркаясь по горизонтали, вылетел в то же окно.

            У мужчины задергалось веко на левом глазу. Циркачи, чтоб их, и об стенку. Устраивают балаган с утра пораньше. Ну же, давай третий раз, рискни здоровьем!

Дверь смело в сторону, почти сорвав с петель. В кабинет ворвались сразу трое. Но увидев живейшую заинтересованность на лице хозяина комнаты, явно стушевались. У мужчины задрожали кончики губ. Он мысленно представлял, как они все сразу могут покинуть его местожительство нетрадиционными способами, и нужно ли им помочь. Прошло пару минут, все застыли в неподвижности. Явно ничего больше не будет. А жаль.

 Все трое стояли, запыхавшись, и пожирая друг друга взглядами. В итоге из-за их спин вперед вылетел тот же парень что и намедни, продолжая при этом нервно теребить край папки, которую держал под мышкой.

Но первым всё же начал хозяин. Медленно и с достоинством  встав и помассировав виски, он спросил:

– Наверное, наши ученики начали революцию? А, нет, это уже было. Может русские построили ракету из разного мусора и промышленных отходов, и она взорвалась прямо над замком? Нет, нет, это тоже было. Дикие демоны напали, монстры-мутантики из канализации, парад у кружка косплея, или даже у коммунистов? Лозунги голосуй за нас и будет всем счастье? Что-то их давно не слышно. Даже так, листовками и брошюрами было бы все засыпано на метр от второго этажа. А, знаю, инквизиторы пришли на чай и случайно устроили пару-тройку небольших экзорцизмов? Так, друзья мои. Я хочу знать все и немедленно. Если через три минуты у меня на столе не будет как минимум одного отчета, я всех вас выброшу в космос без скафандров, ясно?!!

Все четверо кивнули. Ясно, мол. И цивилизованно промаршировали за дверь. Не успев успокоиться, все услышали отчаянные вопли с первого этажа.

Мимо контингента пронеслась молодая женщина лет двадцати пяти.

Дверь снова впечаталась в стенку, пропустив ее внутрь. Все молча перекрестились и пробормотали молитвы. Типа, упокой господи ее душу. И нагло прислонили головы к многострадальной двери. Изнутри доносился нечленораздельный женский монолог. Внезапно он затих. Почтенное собрание поняло, что сейчас с ним будет, и поспешило занять позиции в окопах. Дверь вынесло наружу. Несомненно, придется вставлять новую. Директор наверняка запамятовал, что она открывается внутрь.

Уже со ступеней донесся начальственный призыв.

– Все за мной. У нас ЧП.

За директором неслась та же женщина и на ходу протягивала предметы гардероба.

Мужчина не глядя, накинул пальто и намотал на горло шерстяной шарф. Удовлетворившись этим, отмахнулся от шляпы.

Учительский состав переглянулся и бросился следом.

Снаружи доносились осколки разговора.

– Да весь проход.… Нет, не разрушен…. Но…. Там больше нет возможности жить.… Да… Полная опустошенность по спектру,… Достоверно неизвестно. Вероятно – это прорыв голодного духа…. Пострадавших двое…. паренек и девушка…. Юноша сильно изранен….

Мужчина резко остановился. В его взгляде мерцал огонек беспокойства.

– Личность установлена?

Женщина стушевалась.

– Я поручила это дело Архивариусу. Но отчет скоро должен быть.

– Я передумал, веди меня к потерпевшим. Где они? – Директор сделал неопределенный жест в воздухе.

– В третьем больничном корпусе – усиленной реанимации.

– Все так плохо? – Лицо мужчины с каждым словом все мрачнело.

– Ну,…  я не знаю, – секретарша стушевалась. – Госпожа Нага проводит исследования.

Директор постоял несколько мгновений в задумчивости. Внезапно его осенило.

– Бегом ко мне Асмодея!!!

Женщина поклонилась.

– Сейчас. – Она натянула капюшон на глаза и быстро побежала в сторону центрального входа.

Учителя переглянулись снова и старший, низкий и лысеющий пожилой господин произнес:

– Может, посмотрим на точку прорыва?

Директор только отмахнулся и зашагал в сторону дальнего ответвления замка. Этого еще не хватало до полного счастья.

– Нет нужды, там сейчас достаточно охочих до сплетен праздношатающихся. Если мы туда сейчас завалимся, то это приведет к ненужным слухам.

Тот самый парень-акробат попытался привлечь к себе внимание.

– Господин Директор, я младший книжник, от господина Архивариуса, он просил передать вам досье на пострадавших. И вот мой рапорт…

Мужчина так резко остановился, что троица налетела на него и смялась гармошкой. У директора дергался глаз. Всем сразу стало не по себе. Кому-то сейчас влетит. Все непроизвольно сделали по шагу в стороны. Чтобы не зацепило, значит. Но директор сдержался. О нем вообще шла слава как о добром и отходчивом человеке, можно сказать даже бесхребетном. Но когда с утра пораньше тебе в голову летят разнообразные предметы для смертоубийства, поневоле станешь раздражительным.

Из его ноздрей чуть ли не дым пошел.

– Почему сразу не доложил?

Парень только поклонился в пояс, на вытянутых руках протянув документы. Мужчина только вздохнул. Так хочется ни с кем не ссориться, но постоянно кто-то лезет. В папке было только два листа. Удивительно мало для достижений академической разведки. На фотографиях были изображены молодой паренек с ширококостным телосложением, угреватым лицом и уставшими глазами, и того же возраста девчонка с бледно-розовыми волосами готических наклонностей. У обоих на носу покоились очки. Только вот у девушки они были намного меньше, для чтения.

Вдруг директор чуть за голову не схватился и принялся лапать по карманам в поисках сигареты. У всех присутствующих глаза полезли на лоб. Когда мысли этого мужчины становятся достоянием общественности, это значит что он в крайней степени обеспокоенности. А когда он курит, то это значит как минимум Армагеддон.

Так и не найдя искомого, директор только махнул рукой в безмолвном призыве следовать за ним. Перед ними угодливо распахнули двери из сандалового дерева. Идеальная чистота и полная тишина сильно давили на нервы вошедших. Общий приток больных и раненых уже закончился, и теперь стоило только дождаться последних гостей. Кто же знал, что такой инцидент произойдет прямо перед началом учебного семестра…

Издавна заведено, что каждый, кто хочет учиться в Академии должен пройти вступительный экзамен. На выживание! Каждый день приезжает новая партия студентов. Есть четыре входа во внутреннюю территорию. Студент должен пройти один или с группой по выбранной дороге и пройти через одну из сторожек. По дороге ему будут всячески мешать преподаватели и другие студенты, вызвавшиеся на охоту. Кроме того, начиная от стены и продолжаясь около пяти километров идет волна неопределенности. Это особенный вид ауры, который концентрируется вокруг стен и, отталкиваясь в противоположном направлении от Академии, несет с собой возможности непредвиденных обстоятельств. То есть ясновидение, телепатия и другие схожие дары здесь не действуют. Он также запрещает вызов тварей, телепортацию и стихийные техники. Но есть одна лазейка. Сила этой Ауры полуразумна и реагирует на моральное поведение и психику человека. Поэтому загонщики постоянно пытаются сдерживать себя и помогать добыче в безвыходных ситуациях. Ведь конечная цель – не убить учеников, а оценить уровень их человечности и провести детей к входу. Но никогда еще никто из них не вступал в открытый бой. Внешние захватчики не могли знать о месте расположения Академии, значит?

Значит – это был кто-нибудь из новоприбывших и нужно все выяснить как можно скорее.

      В комнате интенсивного лечения уже присутствовали три неординарные личности.

 Ближе всех стоял Торо – преподаватель физкультуры. Его внешний облик заставлял всех присутствующих невольно утихать. При этом пряча красные вещи. Он возвышался над всеми как скала, храня в своем мускулистом теле целых два с кепкой метра, чем вызывал заслуженную зависть у всех остальных. Ведь стандартная золотая середина это 165 см и самым высоким считался директор, его рост насчитывал 181 см. У Торо было доброе и открытое лицо, белобрысые волосы площадкой и оттопыренные уши.

У широкой ширмы, следя за приборами и отчаянно жестикулируя, стояла красивая дикой, необузданной красотой молодая женщина. На плечи был накинут веселый голубой плащик, а руки мелодично позвякивали многочисленными серебряными браслетами. Выгоревшие на солнце каштановые волосы завязаны сзади в короткий хвост.  На загоревшем лице выделялись громадные голубые глаза, золотая помада на припухших губках и небольшая точка посреди лба. Хозяйка всего живого, индуска Нага Кирин.

Третьего «человека» спокойно можно было принять за фрагмент стены.

Он скованно сидел на табуретке в углу, сразу за дверью. При этом, не издавая ни звука и не двигаясь вообще. Лицо было худим и высохшим, крючковатый нос напоминал орлиный. Волосы неопределенного темного цвета, а глаза глубоко прятались под надбровными дугами. На подбородке красовалась классическая бородка клинышком, а уши были заостренными кверху и без какого-нибудь признака мочек. Тени так причудливо сходились на его мантии, что человек казался настоящим дьяволом.

Директор при виде последней фигуры пришел в обычное для себя состояние, его глаза лучились, а рот сам собой растягивался в улыбке, он прямо оживал на глазах, чем несказанно порадовал тощего учителя истории.

– Сенсей…. а я только что отрядил за тобой человека.

На немолодом лице появилась неуверенная улыбка.

– А я и не знал… что у нас сегодня?

– Вообще-то суббота, но я хотел спросить насчет досье на сегодняшнюю парочку. В маджонг поиграем позже.… С недобрым утром Кири, Торо…

Оба одновременно улыбнулись, а Нага еще и усиленно замахала руками.

– Утречко, Тачибана. Ты как всегда свеженький. Чего не скажешь про остальных. Ни у кого голова не болит, а то у нас новая партия таблеток, но их еще никто не тестировал?..

Словесный понос Наги как всегда прервали, не доводя себя до греха.

– Кири, как наши пациенты?

Женщина мгновенно замолчала, собираясь с мыслями, чем сильно удивила всех присутствующих.

– Нууу, вообще-то…. Я не могу ничего сказать пока здесь столько народу, – Вывернулась как-то.

Директор нежно посмотрел на свою подтанцовку и все сочли за благо поскорее испариться.

– Ну, так что…

Нага, как ни в чем не бывало начала наматывать кончик локона на палец, сделав вид что думает. Торо спокойно повернул медицинский монитор к директору Тачибане, и указал на покоящегося на кушетке молодого человека. Из-под толстых бинтов на голове спадали спутанные длинные волосы. Грудь крест-накрест перевязана широкими полосами материи. По открытым рукам в беспорядке наклеены разнокалиберные пластыри. Тело было неестественно худым, как будто из него выкачали половину всех соков.

Мужчина перевел взгляд на экран.

Хаотическое переплетение линий на первом из окон ровным счетом ничего ему не говорило, но на остальных двух… Тело мальчика было сплошным темным пятном. Уровень повреждений превысил 65%. Паренек стоял одной ногой в могиле.

У директора полезли глаза на лоб!

– Кири, немедленно рассказывай!

– Он не лечиться!!! – Истерический вопль заставил всех вздрогнуть

Такое заявление от ведущего специалиста во всех направлениях медицины, повергло мужчину в легкий ступор.

– Стоп, стоп, стоп. Не гони лошадей… Что, совсем? – Такое в принципе было невозможно, что и послужило скептическому отношению к такому признанию.

Ответили все вместе.

– Вообще!

– Я его пока дотащил, то думал, что вообще скопытиться. – Добавил Торо.

– Но он и на предсмертном одре умудряется вытворять непонятно что. – Чтобы не накалять и так непростую обстановку Асмодей коротко указал на дверь.

Преподавательская группа во главе с Тачибаной шла с другой стороны коридора, поэтому никто не заметил, что справа от входа отсутствует изрядный кусок стены, а на полу насыпана кучка подгоревшего строительного сора. Мужчина нервно поправил сбившийся на бок шарф и попытался спросить:

– Чем это вы…

Как назло в проходе мелькнула фигура главы студенческого комитета. Над ухом директора грянул мощный взрыв. Пытаясь собрать осколки черепа на место, мужчина с удивлением понял, что это был выстрел. Медленно и осторожно скосил вправо взгляд. Там из-за уха смотрел более чем полуметровый облом, покрытие отливало серебряной чеканкой, а по краю зева еще струился дымок. В косяке двери

образовалась примерно аккуратная сорокадюймовая дыра.

К счастью господин Ибара не пострадал. Только отделался сильным испугом. Еще бы – такое не каждый день случается. Примерно через два…

Одной рукой он держался за стену, а другой за сердце. Откашлявшись от бетонной крошки, он хрипло спросил:

– Что, черт вас возьми, здесь происходит? – Слова застряли у него в горле при виде гигантского громобоя, дуло которого смотрело точно ему в центр лба. Из-под его руки вылетела хрупкая девичья фигурка и бросилась к кровати больного. Рука, держащая револьвер бессильно обмякла.

Раздался монотонный писк. И без того слабый рваный пульс сердца парня замер ровной линией. Пришелица оттолкнула директора Тачибану, который от мощного импульса, не ожидаемого от хрупкой девушки, влетел в стену рядом с Архивариусом, при этом оставив в обоях крупную вмятину с драными разводами.

Она прижала руку юноши к своим губам, и не почувствовав пульса в ужасе закричала на Нагу:

– Что вы тут делаете? Кирин – сенсей вы должны были присматривать за ним, а не ставить дурацкие эксперименты, – Она все еще пыталась нащупать пульс, но чуда не происходило. Причем совершенно не обращала внимания на сдавленные оправдания медсестры.

Торо угрюмо спросил:

– Ты чего здесь забыл, Кеи – колючка?

Тот никакого внимания не обратив на вопрос, обмахивался тоненькой папочкой.

– Клавдий – семпай, я принес документы, правда, в этом году слишком много новеньких, поэтому он будет жить в старом доме у горячих источников.… Ах да, вот копия для него, трудно пришлось, я плохо разбираюсь в их языке, пришлось просить помощи у специалиста.

Асмодей вдруг совершенно внезапно по-дурацки захихикал.

– Ну, раз уж он умер, то и проблемы больше нет. Я буду очень признателен, если мне дадут осмотреть этот револьвер для будущих поколений.

Все отреагировали примерно одинаково. Торо набычился и принялся засучивать рукава, тихо ругаясь сквозь зубы. Ругательства были самыми разнокалиберными, из арсенала как минимум пяти стран. Самым пристойным из них было «Порешу старого маразматика». Чтобы довести этого излишне эмоционального человека до смертоубийства нужно очень постараться. Он мог подбить обидчику глаз или даже сломать пару ребер, но.… Но дедуле это легко удалось. Из глаз испанца потекли тоненькие струйки, а губы скривилась в горе. Нага набросилась на него сзади и повисла на шее, глупо улыбаясь сквозь слезы и уговаривая его успокоиться. Демоны не были столь милосердны, как могло показаться, но каждый имеет право на моменты эмпатии.

Асмодей начал вставать с табуреточки, чтобы запечатлеть необычный вид оружия, а директор Тачибана, наконец, выковырявшись из стены и оскалив зубы, зло спросил:

– Какая еще проблема?!! – Под конец фразы слова гремели по всему корпусу. Походя, он опустил ставшую жутко тяжелой руку на плече своего учителя. Дедулю моментально припаяло к седалищу, но он даже и не подумал возразить. Себе дороже…

Только малиновая красавица тихо заплакала, и еще сильнее прижимая к своей щеке руку мертвого мальчика, запричитала:

– Он не может быть человеком. Люди не жертвуют собой ради демонов. Он такой же, как мы. Он такой жеее…. Ее сотрясали сильные рыдания.

Все повернулись к ней. У Торо упали руки, и сам он тихо съежился. Нага Кирин, осторожно съехав по его спине, тихо подошла к убитой горем девушке, аккуратно приобняв ее за плечи, чем вызвала новую бурю рыданий. Все подпали под волну ее эмоционального расстройства.

Тут в тишине раздался едкий голос Асмодея:

– Ну, вот и проглядели пистолетик.

Если что и могло произвести большую волну гнева…

Никто не сдвинулся с места, но все стали медленно преображаться. У Торо от напора мышц треснула по швам футболка, волосы стали ползти назад по сильно выразившемуся загривку. Его трансформацию прервала холеная женская рука. Она всего лишь коснулась его шеи, но демон натужно вздохнул и вышел в коридор. Гулкие шаги еще долго раздавались по коридору. Такое впечатление что там ходила ожившая статуя. Саму Нагу злость тоже не обошла стороной, ее ногти заострились, а лицо начало покрываться тончайшей вязью татуировок, нанесенных на кожу золотой пудрой и подобием черной смолы. А у директора Тачибаны начисто смело рукав на правой руке. Асмодей задавленно захрипел, все же с некоторым интересом взирая на когтистую руку, покрытую крупными заостренными чешуйками и твердыми наростами аж до локтя, там конец самых больших пластинок превращались в костяную шпору.

Видимо директор держал недостаточно сильно. Или табуретка стояла слишком близко к постели. А может, просто у девушки были слишком длинные руки.

От ее пощечины сухонькую фигурку старика буквально вынесло через дверной проем. Асмодей провел рукой по лицу, убирая кровоподтек и, как ни в чем не бывало, отряхнув свою мантию, уже осматривал дыру проделанную выстрелом, с надломом вернулся к кровати парня. Ни у кого еще не прошел столбняк от его непроходимого издевательства. Поэтому никто не успел ему помешать схватить юношу за свисающую руку и начать ее придирчиво осматривать. Много времени это не заняло. Старик поковырял его ладонь коротким когтем напоследок и вынес вердикт.

 – Явно этот человечек уже умер. Так возрадуемся же дети мои. Кара настигнет любого индивидуума из расы людей который осмелиться перейти черту нашего дома. Хоть он и сумел пройти защиту на входе, но, увы, дальше ему не повезло… Мощное излучение, от одновременного пребывания множества «не людей» на одной территории явно его доконало, – Асмодей легонько постукал костяшками по черепу парня. – Упокой тебя твой Господь, мертвячок.

После этого он заложил руки за спину и почвалал на выход. Типа я не наглый, просто работа у меня такая. У девушки глаза начали наливаться кровавым светом. Но она не успела. Грянул мощный сдвоенный выстрел.

Все моментально глянули на медицинский монитор. Напрасно. Пульса не было...

Нага встрепенулась. Может Архивариусу, нужна медпомощь?

Противного старикашку вынесло в коридор как намедни, но при этом проделав в противоположной стене пролом с осыпающимися краями.

С противоположной палаты раздались громогласные проклятия. Старик с натугой поднялся. В спине Архивариуса не было никаких ранений, но с подбородка стекала черная кровь. Он сдавленно захихикал, но голос был неожиданно серьезен.

– Вот и все, я, наконец, изучил этот артефакт. Сколько лет он будоражил мой разум, не думал я, что и за тысячу лет нашелся бы оруженосец и для него. Странно, только что это оказался человек, но может, так и нужно было…

Господин Ибара все еще с изумлением смотрел на него как на окончательно сбрендившего безумца.

– О чем вы говорите, сенсей? Он не человек, я сам видел…

– Да какой он человек? – Демон только отмахнулся. – Он просто запутавшийся мальчуган, который никак не может понять, где его место. Право называться человеком, еще нужно заслужить. А вообще, черт его знает! Еще три часа назад я бы с уверенностью сказал, что он демон, еще через полчаса я бы сказал, что он монстр, а может дух? Неважно. Как сказал один писатель «истина редко бывает чистой, и никогда простой». Так уж ли важно кем он был? Меня более интересует, кем он стал. Тем не менее, я с гордостью принял бы его в Высшую Академию Энфер, даже без каких либо экзаменов. Существо с легкостью развоплотившее голодного духа без ущерба для внутренних субстанций, это знаете ли…

Директор Тачибана через каждые два слова порывался вставить кучу своих вопросов, но хорошее воспитание говорило, что старших перебивать невежливо. Тот же случай и с господином Ибарой, но перехватив предупреждающий взгляд Наги Кирин он предпочел сдержаться. Асмодей, между прочим, продолжал.

– Манипуляция по собственному желанию локальными черными дырами, трансформация тела, полное отсутствие.… Ну да ладно. Я бы дал свое согласие. Конечно, если бы он выжил. И даже… – он не успел закончить.

Парень начал заваливаться навзничь, утягиваемый тяжестью громобоев, но женский состав успел его перехватить. Розоволоска обхватила его за шею руками и горячо прижала к своей груди, орошая его лицо капельками слез.

Нага нежно погладила шелковистые волосики, проводя рукой по длинным локонам с приподнятыми концами. Асмодей не стал мешать и махнул призывно рукой, мол, пошли отсюда, поищем более пристойную для размышлений и диспутов обстановку.

Нага осторожно спросила свою подопечную:

– Он был твоим другом?

Девушка улыбнулась сквозь слезы.

– У меня никогда не было друзей, я никому не нужна, да и меня это уже не так сильно беспокоит, но он мог бы стать…

Тачибана вдруг покрылся холодным потом, как и все остальные… Смерть ученика – смерть для Академии. Если срочно не предпринять необходимых мер и не поставить информационную блокаду…

Внезапный писк заставил всех нервно подскочить. Писк сменился неравномерным тихими ударами. На экране амплитуды сердцебиения, кардиограмма  еле-еле отрывалась от сплошной линии, но пульс был! Всех разом отвлек резкий порыв ветра, ударивший в окно. Когда взгляды снова скрестились на чудом воскресшем теле, чудовищных серебряных револьверов снова не было.

Первой встрепенулась медсестра. Замахала руками, метушась – рабочая обстановка появилась. Не мешайте мне – я при деле. Кто не спрятался, пущу на пособия для будущих эскулапов.

– Все на выход, здесь будет проходить срочное мед обследование. Я присоединюсь к вам максимум через час. Если нету никаких срочных дел, ждите меня у янтарной арки, там достаточно места чтобы все поместились с удобствами. А ты Сакура, останься, пожалуйста, поможешь мне немного…

Все молча, гуськом потянулись на выход. Сзади гулко бахнула дверная рама. За закрывшейся дверью раздавались возбужденные переговоры.

Асмодей самодовольно ухмыльнулся и помассировал подбородок:

– Он не смог покинуть все на других, слишком многого еще не сделано.

Эбису, давай-ка соберем всех, кто причастен к сегодняшнему. Скажем… на совещание.

Все промолчали.

– Я, наверное, успел за утро поссориться с целой кучей людей. Как бы чего не вышло. Наш тренер может даже обидеться. Пригласим и его тоже на всякий случай.

Директор в недоумении потряс головой.

– Сенсей, я никогда в вас не сомневался, но может, я чего-то не понимаю, разве обязательно было так перегибать палку? Представляете, у меня снова осколки окна по всему кабинету валяются, но я же, на людей не бросаюсь с бессмысленными требованиями, предоставить мне виновных. Просто в этот раз я его замурую, и поставлю кондиционер, а заодно и раскошелюсь на новые лампы…

–Увы, но это так, немого переиграл, мальчик слишком ценен, и он еще сыграет свою роль в нашем общем будущем, нельзя позволить ему скончаться прямо у нас на руках, из-за собственных артефактов и халатности руководства.

– Так зачем было самим доводить его до клинической смерти? Я вообще не понимаю, что сегодня твориться. Первый раз за мою недолгую жизнь, я вижу столько посетителей в палате у Наги. Да она никогда не пускала больше двух на весь корпус и всё равно брюзжала, что все мешают покою больных. Тем более, стоит себе, как ни в чём не бывало, и рассказывает посторонним анекдоты. При почти помершем пациенте! И на мой вопрос отвечает, что пациент не лечиться. Что же она тогда делает? Да я…

Монолог был прерван.

– Если хочешь знать все и сразу, то потом сам будешь все пересказывать остальным.

Директор почесал лоб и согласился на временное отстранение от стратегически важных данных.

– Могу сказать только, что маленькая Кири очень долго сопротивлялась моему плану.

Тачибана только вздохнул.

– Тогда только один вопрос. Что, черт возьми, за досье вы мне послали перед этим?

На лице Архивариуса расплылась довольная улыбка.

– Нельзя было испортить все раньше времени. Могу тебе сказать, что в графе истинное имя должны были быть написаны: «Мамору Кайоу» и «Мария Эванс»

Компания из трех человек расслаблено валялась на египетских диванчиках, импортированных еще в прошлом веке, медленно потягивая через трубочки тоник собственного производства. Тела буквально утопали в мягкой ткани роскошных подушек.

В павильоне царил приятный полумрак, что абсолютно не мешало им отчетливо видеть друг друга. Многие демоны прекрасно видели в темноте, а те, кто не умел, могли изменить это, используя множество разнообразных способов…

Директор уже успел сменить испорченный костюм. Теперь он облачился в короткое пальто с высоким воротником, широкие шаровары и подобие легких ботиков с большими пряжками в виде стилизованной медной бабочки. Талия была перетянута полосой узорчатой материи, ее концы свисали аж до правой щиколотки. Шея была укрыта любимым шарфом, а руки спрятаны в дорогую муфту из шкуры экзотического зверя. Наряд довершали модные очки и стянутые в хвост волосы. Хозяин Тачибана дергался на каждый шорох и нервно оглядывался по сторонам.

– Кеи, ты говорил, что все будут через десять минут, прошло уже полчаса. Где их может столько носить?

Господин Ибара только снизал плечами.

– Откуда я знаю? Мастер Иванов сказал, что придет как только осмотрит место событий. Его очень интересовали останки противника наших подопечных. Он спокойно пропустил мои слова насчет того что дух полностью рассеян непонятно где, а Коридор временно непригоден. Там все разрушено. Торо видел, как завалился верхний этаж. Он даже не сразу сообразил поискать выживших. Я не знаю, как он вообще может связно говорить, если не использует даже то немногое, что дадено ему природой.

– Он-то как раз успешно использует. Наверное. Кто-нибудь пытался проникнуть в Академию сегодня?

– Без понятия. Я провел небольшое расследование, но посторонних замечено не было. Другое дело наши собственные ученики. Они запросто могут рассказать своим родственникам, а там дальше «испорченный телефон» и пошло поехало. Результаты будут видны со временем...

В павильон зашел худой мужчина с длинными волосами и короткой, но элегантной бородой, мусульманской наружности. Правда одет он был в непростое японское кимоно, белые перчатки из тонко выделанной кожи и почему-то банные тапочки. Он сразу направился в занятый троицей угол. Подходя, небрежно кивнул директору, коротко поклонился Архивариусу и плюхнулся на диван рядом с Ибарой.

– Чего впотьмах сидим.… Как дела Кеи? Есть какие-то новости о жене?

На лицо главы студенческого комитета налетела темная тучка.

– Без изменений, Регул, а твой сын?

Теперь настала его очередь меняться в лице. Правда, то же почему-то сделал и Асмодей. Директор осторожно перевел на него взор, склонившись над своей чашей с чаем.

Демон, названный Регулом, вздохнул и достал из широкой складки пояса длинную трубку. Неспешно набил ее табаком из кисета и прикурил от бумажного фонарика. Сделав несколько сильных затяжек, с удовлетворением откинулся на высокую спинку.

 Директор поцокал языком.

– Я всегда говорил, что курение тебя погубит.

Регул только передернул плечами, ничуть не обидевшись.

– Отцепись Эбису и без тебя тошно. Сегодня говорил с Настей, тело Артура в том же состоянии и не заметно никаких изменений.

Асмодей заинтересованно спросил:

– Ну и как там наша Владычица Медной Горы? Не скучает?

– Вообще-то у них там тоже свои заморочки. Сказала, что какие-то поиски идут среди новых учеников.

– Ты ей ничего не говорил о прорыве голодного духа? – Для проформы спросил Ибара.

– Нет, я разговаривал с ней утром, тогда еще ничего не произошло. После того как ходил на могилу матери…. Вы можете себе представить? Там посреди кладбища такая мощная печать очищения, что у меня всю дорогу глаз дергался, и мурашки по спине бегали. Зато ни одного призрака, и даже дикие твари все разбежались в радиусе трех миль. Я специально проверил насчет границ влияния!

У Тачибаны глаза начали усиленно вылезать из глазниц, правда, он попытался это скрыть, еще одним глотком из чашки, утопив глазки на дне.

– Ну да ладно, и чем она там может питаться? И кстати, сколько лучей у звезды?

Регул сделал неопределенный жест.

– Шайтан его знает, рисунок довольно прост по фигурам, но…. Скажу так. Там в центре нарисован большой круг, в него вписан треугольник, в него в свою очередь точно посередине катетов вписан еще один. В каждом из маленьких треугольников начертан знак чистоты, спокойствия и свободы от тьмы, а может от греха? Я не силен в начертании магических фигур. Внутри круга тоже знаки, но их я вообще не понял. Никаких аналогов я не знаю. Разве что у скандинавов что-то похожее, но только отдаленно…

– У звезды очищения нет лучей! Ты что смеешься, так не бывает!! – у господина Ибары явно начали проклевываться смутные сомнения.

– Не перебивай, я не говорил что их нет. Их даже слишком много.

У Асмодея загорелись глаза.

– Сколько, девять?

Регул покачал головой и еще раз сильно затянулся. Только выпустив несколько колечек дыма, он соблаговолил ответить.

– Ага, разогнались шибко… Их очень много. Очень.… Вокруг Основы начертаны треугольники. Один в один, колесом. Этого невозможно передать. Это идеал. Как спицы в колесе у велосипеда, но если их мультиплицировать пока не останется просвета между вершинами...

У Асмодея из рук выпало яблоко, которое он сосредоточенно чистил маленьким ножом. Как самый старый он лучше всех понимал ситуацию. Древние Пентаграммы по сложности идут от трех вершин и выше. Самой сложной считается восемнадцать вершин, и то такие пентаграммы можно посчитать по пальцам. Очень многие факторы нужно учесть, чтобы обуздать их силу.

– Ты пытался посчитать вершины? Если нет, то завтра я сам пойду, проверю, надеюсь, она не сотрется до моего прихода.

– Не волнуйся, я считал не один раз, но почему-то каждый раз сбивался. Ошибки быть не может. Там шестьдесят четыре вершины.