Текст книги "Горе от ума. Пьесы"

Автор книги: Александр Грибоедов

Те же и Хлёстова.

 

Хлёстова

Легко ли в шестьдесят пять лет
Тащиться мне к тебе, племянница?.. – Мученье!
Час битый ехала с Покровки, силы нет;
Ночь – светопреставленье!
От скуки я взяла с собой
Арапку-девку да собачку;
Вели их накормить, ужо, дружочек мой;
От ужина сошли подачку. —
Княгиня, здравствуйте!
 
 
(Села.)
 
 
Ну, Софьюшка, мой друг,
Какая у меня арапка для услуг:
Курчавая! горбом лопатки!
Сердитая! всё ко́шачьи ухватки!
Да как черна! да как страшна!
Ведь создал же господь такое племя!
Чёрт сущий; в девичьей она;
Позвать ли?
 

 

София

Нет-с, в другое время.
 

 

Хлёстова

Представь: их, как зверей, выводят напоказ…
Я слышала, там… город есть турецкий…
А знаешь ли, кто мне припас?
Антон Антоныч Загорецкий.
 
 
(Загорецкий выставляется вперёд.)
 
 
Лгунишка он, картёжник, вор.
 
 
(Загорецкий исчезает.)
 
 
Я от него было и двери на запор;
Да мастер услужить: мне и сестре Прасковье
Двоих ара́пченков на ярмарке достал;
Купил, он говорит, чай в карты сплутовал;
А мне подарочек, дай бог ему здоровье!
 

 

Чацкий

(с хохотом Платону Михайловичу)
 
 
Не поздоровится от эдаких похвал,
И Загорецкий сам не выдержал, пропал.
 

 

Хлёстова

Кто этот весельчак? Из звания какого?
 

 

София

Вон этот? Чацкий.
 

 

Хлёстова

Ну? а что нашёл смешного?
Чему он рад? Какой тут смех?
Над старостью смеяться грех.
Я помню, ты дитей с ним часто танцевала,
Я за уши его дирала, только мало.
 

Те же и Фамусов.

 

Фамусов

(громогласно)
 
 
Ждём князя Петра Ильича,
А князь уж здесь! А я забился там, в портретной.
Где Скалозуб Сергей Сергеич? а?
Нет, кажется, что нет. – Он человек заметный —
Сергей Сергеич Скалозуб.
 

 

Хлёстова

Творец мой! оглушил, звончее всяких труб.
 

Те же и Скалозуб, потом Молчалин.

 

Фамусов

Сергей Сергеич, запоздали;
А мы вас ждали, ждали, ждали.
 
 
(Подводит к Хлёстовой.)
 
 
Моя невестушка, которой уж давно
Об вас говорено.
 

 

Хлёстова

(сидя)
 
 
Вы прежде были здесь… в полку… в том…
в гренадерском?
 

 

Скалозуб

(басом)
 
 
В его высочества, хотите вы сказать,
Ново-землянском мушкетёрском.
 

 

Хлёстова

Не мастерица я полки-та различать.
 

 

Скалозуб

А форменные есть отлички:
В мундирах выпушки, погончики, петлички.
 

 

Фамусов

Пойдёмте, батюшка, там вас я насмешу;
Курьёзный вист у нас. За нами, князь! прошу.
 
 
(Его и князя уводит с собою.)
 

 

Хлёстова

(Софии)
 
 
Ух! я точнёхонько избавилась от петли;
Ведь полоумный твой отец:
Дался ему трёх сажень удалец, —
Знакомит, не спросясь, приятно ли нам, нет ли?
 

 

Молчалин

(подаёт ей карту)
 
 
Я вашу партию составил: мосье Кок,
Фома Фомич и я.
 

 

Хлёстова

Спасибо, мой дружок.
 
 
(Встаёт.)
 

 

Молчалин

Ваш шпиц – прелестный шпиц, не более напёрстка;
Я гладил всё его: как шёлковая шёрстка!
 

 

Хлёстова

Спасибо, мой родной.
 

(Уходит, за ней Молчалин и многие другие.)

Чацкий, София и несколько посторонних, которые в продолжении расходятся.

 

Чацкий

Ну! тучу разогнал…
 

 

София

Нельзя ль не продолжать?
 

 

Чацкий

Чем вас я напугал?
За то, что он смягчил разгневанную гостью,
Хотел я похвалить.
 

 

София

А кончили бы злостью.
 

 

Чацкий

Сказать вам, что я думал? Вот:
Старушки все – народ сердитый;
Не худо, чтоб при них услужник знаменитый
Тут был, как громовой отвод.
Молчалин! – Кто другой так мирно всё уладит!
Там моську вовремя погладит,
Тут в пору карточку вотрёт,
В нём Загорецкий не умрёт!
Вы давиче его мне исчисляли свойства,
Но многие забыли? – да?
 

(Уходит.)

София, потом Г. N.

 

София

(про себя)
 
 
Ах! этот человек всегда
Причиной мне ужасного расстройства!
Унизить рад, кольнуть; завистлив, горд и зол!
 

 

Г. N.

(подходит)
 
 
Вы в размышленьи.
 

 

София

Об Чацком.
 

 

Г. N.

Как его нашли, по возвращеньи?
 

 

София

Он не в своём уме.
 

 

Г. N.

Ужли с ума сошёл?
 

 

София

(помолчавши)
 
 
Не то чтобы совсем…
 

 

Г. N.

Однако есть приметы?
 

 

София

(смотрит на него пристально)
 
 
Мне кажется.
 

 

Г. N.

Как можно, в эти леты!
 

 

София

Как быть!
 
 
(В сторону.)
 
 
Готов он верить!
А, Чацкий, любите вы всех в шуты рядить,
Угодно ль на себе примерить?
 

(Уходит.)

Г. N., потом Г. D.

 

Г. N.

С ума сошёл!.. Ей кажется, вот на!
Недаром? Стало быть… с чего б взяла она!
Ты слышал?
 

 

Г. D.

Что?
 

 

Г. N.

Об Чацком?
 

 

Г. D.

Что такое?
 

 

Г. N.

С ума сошёл!
 

 

Г. D.

Пустое.
 

 

Г. N.

Не я сказал, другие говорят.
 

 

Г. D.

А ты расславить это рад?
 

 

Г. N.

Пойду, осведомлюсь; чай, кто-нибудь да знает.
 

(Уходит.)

Г. D., потом Загорецкий.

 

Г. D.

Верь болтуну!
Услышит вздор, и тотчас повторяет!
Ты знаешь ли об Чацком?
 

 

Загорецкий

Ну?
 

 

Г. D.

С ума сошёл!
 

 

Загорецкий

А, знаю, помню, слышал.
Как мне не знать? Примерный случай вышел;
Его в безумные упрятал дядя плут…
Схватили в жёлтый дом, и на́ цепь посадили.
 

 

Г. D.

Помилуй, он сейчас здесь в комнате был, тут.
 

 

Загорецкий

Так с цепи, стало быть, спустили.
 

 

Г. D.

Ну, милый друг, с тобой не надобно газет,
Пойду-ка я, расправлю крылья,
У всех повыспрошу; однако чур! секрет.
 

Загорецкий, потом Графиня-внучка.

 

Загорецкий

Который Чацкий тут? – Известная фамилья.
С каким-то Чацким я когда-то был знаком.
Вы слышали об нём?
 

 

Графиня-внучка

Об ком?
 

 

Загорецкий

Об Чацком, он сейчас здесь в комнате был.
 

 

Графиня-внучка

Знаю.
Я говорила с ним.
 

 

Загорецкий

Так я вас поздравляю:
Он сумасшедший…
 

 

Графиня-внучка

Что?
 

 

Загорецкий

Да, он сошёл с ума!
 

 

Графиня-внучка

Представьте, я заметила сама;
И хоть пари держать, со мной в одно вы слово.
 

Те же и Графиня-бабушка.

 

Графиня-внучка

Ah! grand'maman, вот чудеса! вот ново!
Вы не слыхали здешних бед?
Послушайте. Вот прелести! вот мило!..
 

 

Графиня-бабушка

Мой труг, мне уши залошило;
Скаши покромче…
 

 

Графиня-внучка

Время нет!
Il vous dira toute l'histoire…[49]49
  Он вам расскажет всю историю подробно (франц.).


[Закрыть]
Пойду спрошу…
 

(Уходит.)

Загорецкий, Графиня-бабушка.

 

Графиня-бабушка

Что? что? уж нет ли здесь пошара?
 

 

Загорецкий

Нет, Чацкий произвёл всю эту кутерьму.
 

 

Графиня-бабушка

Как, Чацкого? Кто свёл в тюрьму?
 

 

Загорецкий

В горах изранен в лоб, сошёл с ума от раны.
 

 

Графиня-бабушка

Что? к фармазонам в клоб? Пошёл он в пусурманы!
 

 

Загорецкий

Её не вразумишь.
 
 
(Уходит.)
 

 

Графиня-бабушка

Антон Антоныч! Ах!
И он пешит, всё в страхе, впопыхах.
 

Графиня-бабушка и Князь Тугоуховский.

 

Графиня-бабушка

Князь, князь! ох, этот князь, по палам, сам чуть тышит!
Князь, слышали? —
 

 

Князь

Э-хм?
 

 

Графиня-бабушка

Он ничего не слышит!
Хоть мошет, видели, здесь полицмейстер пыл?
 

 

Князь

Э-хм?
 

 

Графиня-бабушка

В тюрьму-та, князь, кто Чацкого схватил?
 

 

Князь

И-хм?
 

 

Графиня-бабушка

Тесак ему да ранец,
В солтаты! Шутка ли! переменил закон!
 

 

Князь

У-хм?
 

 

Графиня-бабушка

Да!.. в пусурманах он!
Ах! окаянный волтерьянец!
Что? а? глух, мой отец; достаньте свой рожок.
Ох! глухота большой порок.
 

Те же и Хлёстова, София, Молчалин, Платон Михайлович, Наталья Дмитриевна, Графиня-внучка, Княгиня с дочерьми, Загорецкий, Скалозуб, потом Фамусов и многие другие.

 

Хлёстова

С ума сошёл! прошу покорно!
Да невзначай! да как проворно!
Ты, Софья, слышала?
 

 

Платон Михайлович

Кто первый разгласил?
 

 

Наталья Дмитриевна

Ах, друг мой, все!
 

 

Платон Михайлович

Ну все, так верить поневоле,
А мне сомнительно.
 

 

Фамусов

(входя)
 
 
О чём? о Чацком, что ли?
Чего сомнительно? Я первый, я открыл!
Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!
Попробуй о властях – и ни́весть что наскажет!
Чуть низко поклонись, согнись-ка кто кольцом,
Хоть пред монаршиим лицом,
Так назовёт он подлецом!..
 

 

Хлёстова

Туда же из смешливых;
Сказала что-то я – он начал хохотать.
 

 

Молчалин

Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах.
 

 

Графиня-внучка

Меня модисткою изволил величать!
 

 

Наталья Дмитриевна

А мужу моему совет дал жить в деревне.
 

 

Загорецкий

Безумный по всему.
 

 

Графиня-внучка

Я видела из глаз.
 

 

Фамусов

По матери пошёл, по Анне Алексевне;
Покойница с ума сходила восемь раз.
 

 

Хлёстова

На свете дивные бывают приключенья!
В его лета с ума спрыгну́л!
Чай, пил не по летам.
 

 

Княгиня

О! верно…
 

 

Графиня-внучка

Без сомненья.
 

 

Хлёстова

Шампанское стаканами тянул.
 

 

Наталья Дмитриевна

Бутылками-с, и пребольшими.
 

 

Загорецкий

(с жаром)
 
 
Нет-с, бочками сороковыми.
 

 

Фамусов

Ну вот! великая беда,
Что выпьет лишнее мужчина!
Ученье – вот чума, учёность – вот причина,
Что нынче, пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.
 

 

Хлёстова

И впрямь с ума сойдёшь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,
Да от ланкартачных взаимных обучений.[50]50
  Да от ланкартачных взаимных обучений… – Ланкартачный – искажённое слово «ланкастерский». Система английского педагога Ланкастера (1771–1838) состояла в том, что более сильные ученики обучали слабейших, помогая учителю. В России этой системой увлекались поборники народного просвещения, передовые офицеры при обучении солдат в армии, в частности, декабристы. В правительственных кругах к ланкастерским школам относились подозрительно, как к рассаднику вольномыслия. Такою же репутацией пользовались пансионы (Благородный пансион при Московском Университете), лицей (Царскосельский лицей) и Педагогический институт (Петербургский педагогический институт).


[Закрыть]
 

 

Княгиня

Нет, в Петербурге институт
Пе-да-го-гический, так, кажется, зовут:
Там упражняются в расколах и в безверьи,
Профессоры!! – у них учился наш родня,
И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.
От женщин бегает, и даже от меня!
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,
Князь Фёдор, мой племянник.
 

 

Скалозуб

Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчёт лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по нашему: раз, два;
А книги сохранят так: для больших оказий.
 

 

Фамусов

Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы, да сжечь.
 

 

Загорецкий

(с кротостию)
 
 
Нет-с, книги книгам рознь. А если б, между нами,
Был ценсором назначен я,
На басни бы налёг; ох! басни – смерть моя!
Насмешки вечные над львами! над орлами!
Кто что ни говори:
Хотя животные, а всё-таки цари.
 

 

Хлёстова

Отцы мои, уж кто в уме расстроен,
Так всё равно, от книг ли, от питья ль;
А Чацкого мне жаль.
По-христиански так; он жалости достоин,
Был острый человек, имел душ сотни три.
 

 

Фамусов

Четыре.
 

 

Хлёстова

Три, сударь.
 

 

Фамусов

Четыреста.
 

 

Хлёстова

Нет! триста.
 

 

Фамусов

В моём календаре…
 

 

Хлёстова

Всё врут календари.
 

 

Фамусов

Как раз четыреста, ох! спорить голосиста!
 

 

Хлёстова

Нет! триста! – уж чужих имений мне не знать!
 

 

Фамусов

Четыреста, прошу понять.
 

 

Хлёстова

Нет! триста, триста, триста.
 

Те же все и Чацкий.

 

Наталья Дмитриевна

Вот он.
 

 

Графиня-внучка

Шш!
 

 

Все

Шш!
 
 
(Пятятся от него в противную сторону.)
 

 

Хлёстова

Ну как с безумных глаз
Затеет драться он, потребует к разделке!
 

 

Фамусов

О господи! помилуй грешных нас!
 
 
(Опасливо.)
 
 
Любезнейший! Ты не в своей тарелке.
С дороги нужен сон. Дай пульс. Ты нездоров.
 

 

Чацкий

Да, мочи нет: мильон терзаний
Груди от дружеских тисков,
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,
А пуще голове от всяких пустяков.
 
 
(Подходит к Софье.)
 
 
Душа здесь у меня каким-то горем сжата,
И в многолюдстве я потерян, сам не свой.
Нет! недоволен я Москвой.
 

 

Хлёстова

Москва, вишь, виновата.
 

 

Фамусов

Подальше от него.
 
 
(Делает знаки Софии.)
 
 
Гм, Софья! – Не глядит!
 

 

София

(Чацкому)
 
 
Скажите, что вас так гневит?
 

 

Чацкий

В той комнате незначащая встреча:
Французик из Бордо, надсаживая грудь,
Собрал вокруг себя род веча
И сказывал, как снаряжался в путь
В Россию, к варварам, со страхом и слезами;
Приехал – и нашёл, что ласкам нет конца;
Ни звука русского, ни русского лица
Не встретил: будто бы в отечестве, с друзьями;
Своя провинция. Посмотришь, вечерком
Он чувствует себя здесь маленьким царьком;
Такой же толк у дам, такие же наряды…
Он рад, но мы не рады.
Умолк, и тут со всех сторон
Тоска, и оханье, и стон.
Ах! Франция! Нет в мире лучше края! —
Решили две княжны, сестрицы, повторяя
Урок, который им из детства натвержен.
Куда деваться от княжен!
Я одаль воссылал желанья
Смиренные, однако вслух,
Чтоб истребил господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья;
Чтоб искру заронил он в ком-нибудь с душой,
Кто мог бы словом и примером
Нас удержать, как крепкою возжой,
От жалкой тошноты по стороне чужой.
Пускай меня отъявят старовером,
Но хуже для меня наш Север во́ сто крат
С тех пор, как отдал всё в обмен на новый лад —
И нравы, и язык, и старину святую,
И величавую одежду на другую
По шутовскому образцу:
Хвост сзади, спереди какой-то чудный выем,
Рассудку вопреки, наперекор стихиям;
Движенья связаны, и не краса лицу;
Смешные, бритые, седые подбородки!
Как платья, волосы, так и умы коротки!..
Ах! если рождены мы всё перенимать,
Хоть у китайцев бы нам несколько занять
Премудрого у них незнанья иноземцев.
Воскреснем ли когда от чужевластья мод?
Чтоб умный, бодрый наш народ
Хотя по языку нас не считал за немцев.
«Как европейское поставить в параллель
С национальным – странно что-то!
Ну как перевести мадам и мадмуазель?
Ужли сударыня!!» – забормотал мне кто-то…
Вообразите, тут у всех
На мой же счёт поднялся смех.
«Сударыня! ха! ха! ха! ха! прекрасно!
Сударыня! ха! ха! ха! ха! ужасно!!» —
Я, рассердясь и жизнь кляня,
Готовил им ответ громовый;
Но все оставили меня. —
Вот случай вам со мною, он не новый;
Москва и Петербург – во всей России то,
Что человек из города Бордо,
Лишь рот открыл, имеет счастье
Во всех княжен вселять участье;
И в Петербурге и в Москве,
Кто недруг выписных лиц, вычур, слов кудрявых,
В чьей, по несчастью, голове
Пять, шесть найдётся мыслей здравых
И он осмелится их гласно объявлять, —
Глядь…
 

(Оглядывается, все в вальсе кружатся с величайшим усердием. Старики разбрелись к карточным столам.)

Конец III действия

У Фамусова в доме парадные сени; большая лестница из второго жилья, к которой примыкают многие побочные из антресолей; внизу справа (от действующих лиц) выход на крыльцо и швейцарская ложа; слева, на одном же плане, комната Молчалина. Ночь. Слабое освещение. Лакеи иные суетятся, иные спят в ожидании господ своих.

Графиня-бабушка, Графиня-внучка, впереди их Лакей.

 

Лакей

Графини Хрюминой карета!
 

 

Графиня-внучка

(покуда её укутывают)
 
 
Ну бал! Ну Фамусов! умел гостей назвать!
Какие-то уроды с того света,
И не с кем говорить, и не с кем танцевать.
 

 

Графиня-бабушка

Поетем, матушка, мне, прафо, не под силу,
Когда-нибудь я с пала та в могилу.
 

(Обе уезжают.)

Платон Михайлович и Наталья Дмитриевна. Один Лакей около их хлопочет, другой у подъезда кричит: Карета Горича!

 

Наталья Дмитриевна

Мой ангел, жизнь моя,
Бесценный, душечка, Попошь, что так уныло?
 
 
(Целует мужа в лоб.)
 
 
Признайся, весело у Фамусовых было.
 

 

Платон Михайлович

Наташа-матушка, дремлю на ба́лах я,
До них смертельный неохотник,
А не противлюсь, твой работник,
Дежурю за́ полночь, подчас
Тебе в угодность, как ни грустно,
Пускаюсь по команде в пляс.
 

 

Наталья Дмитриевна

Ты притворяешься, и очень неискусно;
Охота смертная прослыть за старика.
 
 
(Уходит с лакеем.)
 

 

Платон Михайлович

(хладнокровно)
 
 
Бал вещь хорошая, неволя-то горька;
И кто жениться нас неволит!
Ведь сказано ж иному на роду…
 

 

Лакей

(с крыльца)
 
 
В карете барыня-с, и гневаться изволит.
 

 

Платон Михайлович

(со вздохом)
 
 
Иду, иду.
 

(Уезжает.)

Чацкий и Лакей его впереди.

 

Чацкий

Кричи, чтобы скорее подавали.
 
 
(Лакей уходит.)
 
 
Ну вот и день прошёл, и с ним
Все призраки, весь чад и дым
Надежд, которые мне душу наполняли.
Чего я ждал? что думал здесь найти?
Где прелесть эта встреч? участье в ком живое?
Крик! радость! обнялись! – Пустое.
В повозке так-то на пути
Необозримою равниной, сидя праздно,
Всё что-то видно впереди
Светло, сине, разнообразно;
И едешь час, и два, день целый, вот резво́
Домчались к отдыху; ночлег: куда ни взглянешь,
Всё та же гладь, и степь, и пусто, и мёртво…
Досадно, мочи нет, чем больше думать станешь.
 
 
(Лакей возвращается.)
 
 
Готово?
 

 

Лакей

Кучера-с нигде, вишь, не найдут.
 

 

Чацкий

Пошёл, ищи, не ночевать же тут.
 

(Лакей опять уходит.)

Чацкий, Репетилов (вбегает с крыльца, при самом входе падает со всех ног и поспешно оправляется).

 

Репетилов

Тьфу! оплошал. – Ах, мой создатель!
Дай протереть глаза; откудова? приятель!..
Сердечный друг! Любезный друг! Mon cher![51]51
  Мой милый (франц.).


[Закрыть]
Вот фарсы мне как часто были петы,
Что пустомеля я, что глуп, что суевер,
Что у меня на всё предчувствия, приметы;
Сейчас… растолковать прошу,
Как будто знал, сюда спешу,
Хвать, об порог задел ногою,
И растянулся во весь рост.
Пожалуй смейся надо мною,
Что Репетилов врёт, что Репетилов прост,
А у меня к тебе влеченье, род недуга,
Любовь какая-то и страсть,
Готов я душу прозакласть,
Что в мире не найдёшь себе такого друга,
Такого верного, ей-ей;
Пускай лишусь жены, детей,
Оставлен буду целым светом,
Пускай умру на месте этом,
И разразит меня господь…
 

 

Чацкий

Да полно вздор молоть.
 

 

Репетилов

Не любишь ты меня, естественное дело:
С другими я и так и сяк,
С тобою говорю несмело;
Я жалок, я смешон, я неуч, я дурак.
 

 

Чацкий

Вот странное уничиженье!
 

 

Репетилов

Ругай меня, я сам кляну своё рожденье,
Когда подумаю, как время убивал!
Скажи, который час?
 

 

Чацкий

Час ехать спать ложиться;
Коли явился ты на бал,
Так можешь воротиться.
 

 

Репетилов

Что бал? братец, где мы всю ночь до бела дня,
В приличьях скованы, не вырвемся из ига,
Читал ли ты? есть книга…
 

 

Чацкий

А ты читал? задача для меня,
Ты Репетилов ли?
 

 

Репетилов

Зови меня вандалом:
Я это имя заслужил.
Людьми пустыми дорожил!
Сам бредил целый век обедом или балом!
Об детях забывал! обманывал жену!
Играл! проигрывал! в опеку взят указом![52]52
  …в опеку взят указом! – то есть над имением Репетилова, по царскому указу, была учреждена опека (надзор).


[Закрыть]
Танцовшицу держал! и не одну:
Трёх разом!
Пил мёртвую! не спал ночей по девяти!
Всё отвергал: законы! совесть! веру!
 

 

Чацкий

Послушай! ври, да знай же меру;
Есть от чего в отчаянье прийти.
 

 

Репетилов

Поздравь меня, теперь с людьми я знаюсь
С умнейшими!! – всю ночь не рыщу напролёт.
 

 

Чацкий

Вот нынче например?
 

 

Репетилов

Что ночь одна, не в счёт,
Зато спроси, где был?
 

 

Чацкий

И сам я догадаюсь.
Чай, в клубе?
 

 

Репетилов

В Английском. Чтоб исповедь начать:
Из шумного я заседанья.
Пожало-ста молчи, я слово дал молчать;
У нас есть общество, и тайные собранья,
По четвергам. Секретнейший союз…
 

 

Чацкий

Ах! я, братец, боюсь.
Как? в клубе?
 

 

Репетилов

Именно.
 

 

Чацкий

Вот меры чрезвычайны,
Чтоб вза́шеи прогнать и вас и ваши тайны.
 

 

Репетилов

Напрасно страх тебя берёт:
Вслух, громко говорим, никто не разберёт.
Я сам, как схватятся о камерах, присяжных,[53]53
  …о камерах, присяжных… – Камеры – палаты народных депутатов в конституционных государствах. О палатах депутатов, как и о введении в России суда присяжных, много говорили тогда в русском обществе, особенно в среде декабристов.


[Закрыть]
О Бейроне, ну о матерьях важных.
Частенько слушаю, не разжимая губ;
Мне не под силу, брат, и чувствую, что глуп.
Ах! Alexandre! у нас тебя недоставало;
Послушай, миленький, потешь меня хоть мало;
Поедем-ка сейчас; мы, благо на ходу;
С какими я тебя сведу
Людьми!! Уж на меня нисколько не похожи.
Что за́ люди, mon cher! Сок умной молодёжи!
 

 

Чацкий

Бог с ними, и с тобой. Куда я поскачу?
Зачем? в глухую ночь? Домой, я спать хочу.
 

 

Репетилов

Э! брось! кто нынче спит? Ну полно, без прелюдий,
Решись, а мы!.. у нас… решительные люди,
Горячих дюжина голов!
Кричим – подумаешь, что сотни голосов!..
 

 

Чацкий

Да из чего беснуетесь вы столько?
 

 

Репетилов

Шумим, братец, шумим.
 

 

Чацкий

Шумите вы? и только?
 

 

Репетилов

Не место объяснять теперь и недосуг;
Но государственное дело:
Оно, вот видишь, не созрело,
Нельзя же вдруг.
Что за́ люди! mon cher! Без дальних я историй
Скажу тебе: во-первый, князь Григорий!!
Чудак единственный! нас со смеху морит!
Век с англичанами, вся а́нглийская складка,
И так же он сквозь зубы говорит,
И так же коротко обстрижен для порядка.
Ты не знаком? о! познакомься с ним.
Другой – Воркулов Евдоким;
Ты не слыхал, как он поёт? о! диво!
Послушай, милый, особливо
Есть у него любимое одно:
«А! нон лашьяр ми, но, но, но».[54]54
  «А! нон лашьяр ми, но, но, но» («Ах! не оставь меня, нет, нет, нет») – популярная песенка из оперы итальянского композитора Галуппи (1706–1785) «Покинутая Дидона».


[Закрыть]
Ещё у нас два брата:
Левон и Боринька, чудесные ребята!
Об них не знаешь что сказать;
Но если гения прикажете назвать:
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? хоть мелочь?
Прочти, братец, да он не пишет ничего;
Вот эдаких людей бы сечь-то,
И приговаривать: писать, писать, писать;
В журналах можешь ты, однако, отыскать
Его отрывок, взгляд и нечто.
Об чём бишь нечто? – обо всём;
Всё знает, мы его на чёрный день пасём.
Но голова у нас, какой в России нету,
Не надо называть, узнаешь по портрету:
Ночной разбойник, дуэлист,
В Камчатку сослан был, вернулся алеутом,
И крепко на́ руку нечист;
Да умный человек не может быть не плу́том.
Когда ж об честности высокой говорит,
Каким-то демоном внушаем:
Глаза в крови, лицо горит,
Сам плачет, и мы все рыдаем.
Вот люди, есть ли им подобные? Навряд…
Ну, между ими я, конечно, зауряд,
Немножко поотстал, ленив, подумать ужас!
Однако ж я, когда, умишком понатужась,
Засяду, часу не сижу,
И как-то невзначай, вдруг каламбур рожу,
Другие у меня мысль эту же подцепят,
И вшестером, глядь, водевильчик слепят,
Другие шестеро на музыку кладут,
Другие хлопают, когда его дают.
Брат, смейся, а что любо – любо:
Способностями бог меня не наградил,
Дал сердце доброе, вот чем я людям мил,
Совру – простят…
 

 

Лакей

(у подъезда)
 
 
Карета Скалозуба.
 

 

Репетилов

Чья?
 

Те же и Скалозуб (спускается с лестницы).

 

Репетилов

(к нему навстречу)
 
 
Ах! Скалозуб, душа моя,
Постой, куда же? сделай дружбу.
 
 
(Душит его в объятиях.)
 

 

Чацкий

Куда деваться мне от них!
 
 
(Входит в швейцарскую.)
 

 

Репетилов

(Скалозубу)
 
 
Слух об тебе давно затих;
Сказали, что ты в полк отправился на службу.
Знакомы вы?
 
 
(Ищет Чацкого глазами.)
 
 
Упрямец! ускакал!
Нет ну́жды, я тебя нечаянно сыскал,
И просим-ка со мной, сейчас без отговорок:
У князь-Григория теперь народу тьма,
Увидишь человек нас сорок,
Фу! сколько, братец, там ума!
Всю ночь толкуют, не наскучат,
Во-первых, напоят шампанским на убой,
А во-вторых, таким вещам научат,
Каких, конечно, нам не выдумать с тобой.
 

 

Скалозуб

Избавь. Учёностью меня не обморочишь,
Скликай других, а если хочешь,
Я князь-Григорию и вам
Фельдфебеля в Волтеры дам,
Он в три шеренги вас построит,
А пикните, так мигом успокоит.
 

 

Репетилов

Всё служба на уме! mon cher, гляди сюда:
И я в чины бы лез, да неудачи встретил,
Как, может быть, никто и никогда;
По статской я служил, тогда
Барон фон-Клоц в министры метил,
А я
К нему в зятья.
Шёл напрямик без дальней думы,
С его женой и с ним пускался в реверси,[55]55
  Реверси – карточная игра.


[Закрыть]
Ему и ей какие суммы
Спустил, что боже упаси!
Он на Фонтанке жил, я возле дом построил,
С колоннами! огромный! сколько стоил!
Женился наконец на дочери его,
Приданого взял – шиш, по службе – ничего.
Тесть немец, а что проку? —
Боялся, видишь, он упрёку
За слабость будто бы к родне!
Боялся, прах его возьми, да легче ль мне?
Секретари его все хамы, все продажны,
Людишки, пишущая тварь,
Все вышли в знать, все нынче важны,
Гляди-ка в адрес-календарь.
Тьфу! служба и чины, кресты – души мытарства;
Лахмотьев Алексей чудесно говорит,
Что радикальные потребны тут лекарства,
Желудок дольше не варит.
 

(Останавливается, увидя, что Загорецкий заступил место Скалозуба, который покудова уехал.)