Текст книги "Горе от ума. Пьесы"

Автор книги: Александр Грибоедов

Снегурочка, Купава, Мизгирь, Лель, Бобыль, Бобылиха.

Купава

Снегурочке без Леля будет скучно.

Мизгирь

Да правда ли? Не веселей ли будет

Снегурочке со мной идти?

Купава

                                               А я-то?

Мизгирь

А ты возьми хоть Леля.

Купава

                                        Как же, милый?

Ведь я твоя, твоя; одна могила

Разлучит нас.

Мизгирь

                        Пойдешь ли ты, иль нет,

А я останусь здесь.

Бобыль

                                 Покорно просим.

Купава

Закрой сперва сыпучими песками

Глаза мои, доской тяжелой сердце

У бедненькой Купавы раздави,

Тогда бери другую. Очи видеть

Разлучницы не будут, горя злого

Ревнивое сердечко не учует.

Снегурочка, завистница, отдай

Дружка назад!

Снегурочка

                         Подружка дорогая,

И ты, дружок ее, оставьте нас.

Слова твои обидно, больно слушать.

Снегурочка чужая вам. Прощайте!

Ни счастьем вы пред нами не хвалитесь,

Ни в зависти меня не упрекайте!

(Хочет идти.)

Мизгирь (удерживает ее)

Снегурочка, останься! Кто счастливец

Любовник твой?

Снегурочка

                              Никто.

Мизгирь

                                           Так буду я.

(Купаве)

Смотри туда, Купава! Видишь, Солнце

На западе, в лучах зари вечерней,

В пурпуровом тумане утопает!

Воротится ль оно назад?

Купава

                                           Для Солнца

Возврата нет.

Мизгирь

                        И для любви погасшей

Возврата нет, Купава.

Купава

                                      Горе, горе!

Голубушки-подружки, воротитесь!

(Убегает.)

Мизгирь

Люби меня, Снегурочка! Дарами

Бесценными красу твою осыплю

Бесценную.

Снегурочка

                    Любви моей не купишь.

Мизгирь

И жизнь свою отдам в придачу. Слуги,

Казну мою несите!

Бобылиха (Снегурочке)

                                 Ты, с ума-то

Великого, не вздумай отказаться!

Бобыль

Мешки тащат, Снегурочка, попомни

Родителей!

Бобылиха

                    Не пронесли бы мимо.

А так в глазах и заплясала кика

Рогатая с окатным жемчугом.

Снегурочка

Сбирайте дань, завистливые люди,

С подружкина несчастья, богатейте

Моим стыдом. Не жалуйтесь, согласна

Притворствовать для ваших барышей.

Бобыль

Попотчевал бы гостя, да не знаю,

Чего подать: сотов медовых, меду

Стоялого серебряную стопу,

Коврижку ли медовую да бражки?

Мизгирь

Чего не жаль, того и дай.

Бобыль

                                            Помилуй,

Жалею ль я. Чего душе угодно?

Мизгирь

Подай медку!

Бобыль

                         Какой тебе по нраву:

Малиновый аль вишневый, инбирный?

Мизгирь

Какой-нибудь.

Бобыль

                           И всякого довольно,

Да не у нас, а у соседей. Веришь,

Шаром кати – ни корки хлеба в доме,

Ни зернушка в сусеке, ни копейки

Железной нет в мошне у Бобыля.

Мизгирь

Бери мешок, старик, – пойдет в задаток

За дочь твою.

Бобыль

                         Тащи в избу, старуха,

Корпи над ним! Покорно благодарствуй!

Теперь медком и бражкой разживемся,

Попотчую тебя и сам напьюсь.

Мизгирь

Давать казну, так знать за что. Уж Леля

Подальше ты держи, а то разладим.

Рассоримся, старик.

Бобыль

                                    Такое ль дело,

Чтоб ссориться! Велик ли Лель, помилуй!

Да как тебе угодно, так и будет, –

Велишь прогнать, прогоним.

Мизгирь

                                                  Прогони!

Бобыль

Снегурочка! Не полюбилось гостю,

Что Лель торчит перед глазами. Дочка,

Скажи ему, чтоб он гулял кругом

Да около, сторонкой обходил

Бобыльский двор! А у избы толочься

Не для чего, мол, друг любезный, так-то!

Снегурочка

Поди от нас, уйди подальше, Лель!

Не я гоню, нужда велит.

Лель

                                            Прощайте!

Снегурочка

О чем же ты заплакал? Эти слезы

О чем, скажи!

Лель

                          Когда сама заплачешь,

Узнаешь ты, о чем и люди плачут.

(Отходит.)

Мизгирь (обнимая Снегурочку)

Не знаешь ты цены своей красе.

По свету я гулял торговым гостем,

На пестрые базары мусульман

Заглядывал; со всех сторон красавиц

Везут туда армяне и морские

Разбойники, но красоты подобной

На свете мне встречать не приходилось.

Входит Купава с девушками и парнями. Мураш сходит с крыльца.

Снегурочка, Мизгирь, Бобыль, Лель, Купава, Мураш, Радушка, Малуша, Малыш, Брусило, Курилка, берендеи и берендейки.

Купава

Голубушки-подружки, поглядите!

Отец, гляди, в слезах твоя Купава!

Тоска ее за горло душит, сухи

Уста ее горячие; а он –

С разлучницей, веселый, прямо в очи

Уставился, глядит, не наглядится.

Мураш

Да как же так?

Малыш

                          Диковина, ребята.

Радушка

Обидел он Купаву кровно.

Малуша

                                               Всех,

Обидел всех девиц.

Мураш

                                   Такого дела

Не слыхано у честных берендеев.

Купава

Скажи, злодей, при всем честном народе,

Тогда ли ты обманывал Купаву,

Когда в любви ей клялся? Или вправду

Любил ее и обманул теперь,

Позарившись несытыми очами

На новую добычу? Говори!

Мизгирь

К чему слова! Для сердца нет указки.

Немало клятв безумных приберешь

В пылу любви, немало обещаний;

Да разве их запомнишь после? Клятвы

Цепями ты считаешь, я – словами,

Не помню их, и сердца не вяжу:

Вольно ему любить и разлюбить;

Любил тебя, теперь люблю другую,

Снегурочку.

Радушка

                      Обидно берендейкам

Такую речь от берендея слышать.

Брусило

Чего еще! Уж хуже не бывает.

Мураш

Давно живу, и старые порядки

Известны мне довольно. Берендеи,

Любимые богами, жили честно.

Без страха дочь мы парню поручали,

Венок для нас – порука их любви

И верности до смерти. И ни разу

Изменою венок поруган не был,

И девушки не ведали обмана,

Не ведали обиды.

Радушка

Всем обида,

Обида всем девицам-берендейкам!

Купава

За что же ты Купаву разлюбил?

Мизгирь

Влюбленному всего дороже скромность

И робкая оглядка у девицы;

Сам-друг она, оставшись с милым, ищет

Как будто где себе защиты взором.

Опушены стыдливые глаза,

Ресницами покрыты; лишь украдкой

Мелькнет сквозь них молящий нежно взор.

Одной рукой ревниво держит друга,

Другой его отталкивает прочь.

А ты меня любила без оглядки,

Обеими руками обнимала

И весело глядела.

Купава

                              Ах, обида!

Мизгирь

И думал я, твое бесстыдство видя,

Что ты меня сменяешь на другого.

Купава

Ах, ах! Отец, родные, заступитесь!

Все стоят пораженные.

Защиты нет Купаве?

Все молчат.

Купава , подняв руки, обращается к пчельнику:

                                     Пчелки, пчелки!

Крылатые, летите ярым роем,

Оставьте вы соты медовые, впейтесь

В бесстыжие глаза! Не заикнулся ж

Язык его, не поперхнулось горло

Сказать, что я девица без стыда,

И пристыдить родимых. Залепите

Лицо его и песий взгляд лгуна!

(Обращаясь к хмельнику.)

Хмелинушко, тычинная былинка,

Высоко ты по жердочке взвился,

Широко ты развесил яры шишки.

(Становится на колени.)

Молю тебя, кудрявый ярый хмель,

Отсмей ему, насмешнику, насмешку

Над девушкой! За длинными столами,

Дубовыми, за умною беседой,

В кругу гостей почетных, поседелых,

Поставь его, обманщика, невежей

Нетесаным и круглым дураком.

Домой пойдет, так хмельной головою

Ударь об тын стоячий, прямо в лужу

Лицом его бесстыжим урони!

О реченька, студеная водица,

Глубокая, проточная, укрой

Тоску мою и вместе с горем лютым

Ретивое сердечко утопи!

(Бежит к реке, Лель ее удерживает, почти бесчувственную.)

Лель

Зачем топить ретивое сердечко!

Пройдет тоска, и сердце оживет.

Мураш

За девушек обманутых заступник

Великий царь. Проси царя, Купава.

Все

За всех сирот заступник Берендей.

Купава

Постылый ты, постылый человек!

(Падает на руки Леля.)

Мураш

Дождался ты проклятья от Купавы.

Не долго ждать погибельного гнева

От праведно карающих богов.

Лица:

Царь Берендей.

Бермята, ближний боярин.

Елена Прекрасная, его жена.

Снегурочка.

Купава.

Бобыль.

Бобылиха.

Мизгирь.

Лель.

Бояре, Боярыни, Гусляры, Слепые, Скоморохи, Отроки, Бирючи, Берендеи всякого звания, обоего пола.

Открытые сени во дворце царя Берендея; в глубине, за точеными балясами переходов, видны вершины деревьев сада, деревянные резные башни и вышки.

Царь Берендей сидит на золотом стуле, расписывает красками один из столбов. У ног царя сидят на полу два скомороха; несколько поодаль – слепые гусляры с гуслями; на переходах и у дверей стоят царские отроки.

Гусляры (поют)

 
Вещие, звонкие струны рокочут
Громкую славу царю Берендею.
Долу опустим померкшие очи.
          Ночи
 
 
Мрак безрассветный смежил их навечно,
Зрячею мыслью, рыскучей оглянем
Близких соседей окрестные царства.
Что мне звенит по заре издалече?
Слышу и трубы, и ржание коней,
Глухо стези под копытами стонут.
          Тонут
 
 
В сизых туманах стальные шеломы,
Звонко бряцают кольчатые брони,
Птичьи стада по степям пробуждая.
Луки напряжены, тулы открыты,
Пашут по ветру червленные стяги,
Рати с зарания по полю скачут.
          Плачут
 
 
Жены на стенах и башнях высоких:
Лад своих милых не видеть нам боле,
Милые гибнут в незнаемом поле.
Стоны по градам, притоптаны нивы…
С утра до ночи и с ночи до свету
Ратаи черными вранами рыщут.
          Прыщут
 
 
Стрелы дождем по щитам вороненым,
Гремлят мечи о шеломы стальные,
Сулицы скрозь прободают доспехи.
Чести и славы князьям добывая,
Ломят и гонят дружины дружины,
Топчут комонями, копьями нижут.
          Лижут
 
 
Звери лесные кровавые трупы,
Крыльями птицы прикрыли побитых,
Тугой поникли деревья и травы.
Веселы грады в стране берендеев,
Радостны песни по рощам и долам,
Миром красна Берендея держава.
          Слава
 
 
В роды и роды блюстителю мира!
Струны баянов греметь не престанут
Славу златому столу Берендея.
 

Царь знаком благодарит слепых, их уводят.

1-й скоморох

Что ж это царь, – к чему, скажи, пристало –

Внизу столба коровью ногу пишет.

2-й скоморох

Аль ты ослеп? Да где ж она, коровья?

1-й скоморох

Какая же?

2-й скоморох

                  Какая! Видишь: песья.

1-й скоморох

Коровья, шут.

2-й скоморох

Аy, песья.

1-й скоморох

Ан, коровья,

С копытами.

2-й скоморох

Да песья ж.

1-й скоморох

Сам ты пес,

Собачий нос.

2-й скоморох

А ты корова.

1-й скоморох

                        Я-то?

Дерутся.

Так я тебя рогами забоду!

2-й скоморох

А я тебя зубами загрызу!

Встают на ноги и расходятся, приготовляясь биться на кулачки.

Царь

На место, вы!

Скоморохи садятся.

Ни песья, ни коровья,

А крепкая нога гнедого тура.

Палатное письмо имеет смысл.

Небесными кругами украшают

Подписчики в палатах потолки

Высокие; в простенках узких пишут,

Утеху глаз, лазоревы цветы

Меж травами зелеными; а турьи

Могучие и жилистые ноги

На притолках дверных, припечных турах,

Подножиях прямых столбов, на коих

Покоится тяжелых матиц груз.

В преддвериях, чтоб гости веселее

Вступали в дом, писцы живописуют

Таких, как вы, шутов и дураков.

Ну, поняли, глупцы?

1-й скоморох

                                    Скажи, который

Из нас двоих глупее.

2-й скоморох

                                    Вот задача!

Нехитрому уму не разгадать.

Царь

Приятно ум чужой своим примерить,

На меру взять и на вес; глупость мерить –

Напрасно труд терять.

Входит Бермята.

                                       Подите вон!

Скоморохи уходят.

Царь Берендей, Бермята.

Бермята

Великий царь счастливых берендеев,

Живи вовек! От радостного утра,

От подданных твоих и от меня

Привет тебе! В твоем обширном царстве

Покуда все благополучно.

Царь

                                              Правда ль?

Бермята

Воистину.

Царь

                    Не верю я, Бермята.

В суждениях твоих заметна легкость.

Не раз тебе и словом и указом

Приказано, и повторяю вновь,

Чтоб глубже ты смотрел на вещи, в сущность

Проникнуть их старался, в глубину.

Нельзя ж легко, порхая мотыльком,

Касаться лишь поверхности предметов:

Поверхностность – порок в почетных лицах,

Поставленных высоко над народом.

Не думай ты, что все благополучно,

Когда народ не голоден, не бродит

С котомками, не грабит по дорогам.

Не думай ты, что если нет убийств

И вороства…

Бермята

                        Воруют понемножку.

Царь

И ловите?

Бермята

                   Зачем же их ловить,

Труды терять? Пускай себе воруют,

Когда-нибудь да попадутся; в силу

Пословицы народной: "Сколько вору

Ни воровать, кнута не миновать."

Царь

Конечно, грех неправого стяжанья

По мелочи не очень-то велик

Сравнительно, а все же не мешает

Искоренять его. Не уклонимся ж

От главного предмета разговора.

Благополучие – велико слово!

Не вижу я его давно в народе,

Пятнадцать лет не вижу. Наше лето

Короткое, год от году короче

Становится, а весны холодней –

Туманные, сырые, точно осень,

Печальные. До половины лета

Снега лежат в оврагах и лядинах,

Из них ползут туманы по утрам,

А к вечеру выходят злые сестры –

Трясучие и бледные кумохи.

И шляются по деревням, ломая,

Знобя людей. Недавно мы гуляли

С женой твоей, Прекрасною Еленой,

В саду моем тенистом. Под кустами,

От зорких глаз садовников скрываясь,

Таилася подтаявшая льдинка;

Беспечные, как дети, мы шутили,

Резвилися с Прекрасной Еленой;

Но холодок, вияся тонкой струйкой,

Лица ее прекрасного коснулся;

И вздулись вдруг малиновые губы

И правая румяная щека,

Гора горой, мгновенно исказилась

Улыбка уст медовых. Нет, Бермята,

Не все у нас благополучно, друг.

Пятнадцать лет не кажется Ярило

На наш призыв, когда, встречая Солнце,

В великий день Ярилин, мы напрасно

Тьмотысячной толпой к нему взываем

И песнями его величье славим.

Сердит на нас Ярило.

Бермята

                                      Царь премудрый,

За что б ему сердиться?

Царь

                                          Есть за что.

В сердцах людей заметил я остуду

Немалую; горячности любовной

Не вижу я давно у берендеев.

Исчезло в них служенье красоте;

Не вижу я у молодежи взоров,

Увлажненных чарующею страстью;

Не вижу дев задумчивых, глубоко

Вздыхаюших. На глазах с поволокой

Возвышенной тоски любовной нет,

А видятся совсем другие страсти:

Тщеславие, к чужим нарядам зависть

И прочее. В женатых охлажденье

Заметнее еще: на жен, красавиц

Диковинных, с сокольими очами,

На пышную лебяжью белизну

Упругих плеч – супруги-берендеи,

Сонливые, взирают равнодушно.

Кажись бы я… эх, старость, старость! Где вы

Минувшие веселые года

Горячих чувств и частых увлечений?

Чудесные дела недуг любовный

Творил в душе моей: и добр и нежен

Бывал тогда счастливый Берендей,

И всякого готов принять в обьятья

Открытые. Теперь и стар и сед,

А все-таки не понимаю, можно ль

Холодным быть, бесстрастным оставаться

При виде жен румяных, полногрудых.

Но в сторону не будем уклоняться,

На прежнее воротимся. А жены!

Нельзя сказать, что потеряли вовсе

Горячую привязанность к мужьям,

А все ж таки супружесткая верность

Утратила немного, так сказать,

Незыблемость свою и несомненность.

Короче, друг, сердечная остуда

Повсюдная, – сердца охолодели,

И вот тебе разгадка наших бедствий

И холода: за стужу наших чувств

И сердится на нас Ярило-Солнце

И стужей мстит. Понятно?

Бермята

                                              Понимаю,

Великий царь, но горю пособить

Не вижу средств.

Царь

                               А средства быть должны.

Подумай-ко, Бермята!

Бермята

                                       Царь премудрый,

Издай указ, чтоб жены были верны,

Мужья нежней на их красу глядели,

Ребята все чтоб были поголовно

В невест своих безумно влюблены,

А девушки задумчивы и томны…

Ну, словом, как хотят, а только б были

Любовники.

Царь

                       Весьма нехитрый способ,

А пользы-то дождемся?

Бермята

                                           Никакой.

Царь

К чему ж тогда указы?

Бермята

                                       Перед Солнцем

Очистка нам: приказано, мол, было,

Не слушают, так их вина, нельзя же

По сторожу ко всякому приставить.

Царь

Придумано неглупо, но некстати.

Мольбами лишь смягчают гнев богов

И жертвами. Бессонницей томимый,

Продумал я всю ночь, до утра вплоть,

И вот на чем остановился: завтра,

В Ярилин день, в заповедном лесу,

К рассвету дня сойдутся берендеи.

Велим собрать, что есть в моем народе,

Девиц-невест и парней-женихов

И всех зараз союзом неразрывным

Соединим, лишь только Солнце брызнет

Румяными лучами по зеленым

Верхам дерев. И пусть тогда сольются

В единый клич привет на встречу Солнцу

И брачная торжественная песнь.

Угодней нет Яриле жертвы!

Бермята

                                                 Мудрый,

Великий царь, уж как ни весела,

Ни радостна такая встреча Солнцу,

Да только жаль, что невозможна.

Царь

                                                          Что?

Чего нельзя, Бермята? Невозможно

Исполнить то, чего желает царь?

В уме ли ты?

Бермята

                       Не гневайся! Невесты

Рассорились до драки с женихами.

Уж где женить! На сажень маховую

Не подведешь друг к другу.

Царь

                                               Из чего?

Бермята

Какая-то в зареченской слободе

Снегурочка недавно объявилась.

Передрались все парни за нее.

На женихов накинулись невесты

Из ревности, и брань идет такая –

Усобица, что только руки врозь!

Царь

Во-первых, я не верю, во-вторых,

Быть может, ты и прав, тогда старайся

Уладить всех и примирить до завтра.

Решение мое непременимо.

Входит отрок.

Отрок

Девушка красная

                              Просится, кучится

Взнесть челобитьице.

Царь

Разве для девушек

                                 Входы заказаны,

Двери затворены?

Отрок вводит Купаву.

Царь Берендей, Бермята, Купава, отрок

Купава (кланяясь)

Батюшко, светлый царь!

Царь (ласково подымая ее)

Сказывай, слушаю!

Купава

Батюшко, светлый царь,

Нешто так водится?

Где ж это писано,

Где же показано?

Сердце-то вынувши…

(Плачет.)

Царь

Сказывай, слушаю.

Купава

Сердце-то вынувши,

Душу-то вызнобив,

Девичьей ласкою

Вдосталь натевшившись,

Вдоволь нахваставшись,

При людях девицу

Назвал бесстыжею.

Царь

Слышу я, девица,

Слезную жалобу,

Горе-то слышится,

Правда-то видится,

Толку-то, милая,

Мало-малехонько.

Сказывай по ряду,

Что и как деялось,

Чем ты обижена,

Кем опозорена!

Купава (плача)

Сказывать, светлый царь?

Царь

Сказывай, умница!

Купава

Время весеннее,

Праздники частые,

Бродишь, гуляючи,

По лугу, по лесу,

Долго ли встретиться,

Долго ль знакомиться

Девушке с парнями?

Вот я и встретилась.

Царь

С кем же ты встретилась,

С кем познакомилась?

Купава

Встретилась с юношем

Чину торгового,

Роду Мизгирьево.

Царь

Знаю, красавица.

Купава (плача)

Сказывать, светлый царь?

Царь

Сказывай, сказывай!

Купава

Дай-ко, спрошу тебя,

Батюшко, светлый царь:

Клятвы-то слушать ли,

В совесть-то верить ли,

Али уж в людях-то

Вовсе извериться?

Царь

Как же не верить-то,

Милая девушка!

Чем же и свет стоит?

Правдой и совестью

Только и держится.

Купава (плача)

Я и поверила.

Сказывать, светлый царь?

Царь

Сказывай, умница!

Купава

Дай-ко, еще спрошу!

Парень приглянется,

Парень полюбится,

Думаешь век прожить

В счастье и в радости;

Парень-то ласковый,

Надо ль любить его?

Царь

Надо, красавица.

Купава (плача)

Так я и сделала.

Сказывать, светлый царь?

Царь

Сказывай, сказывай!

Купава

Всех-то забыла я,

Батюшко родного,

Близких и сродников,

Милых подруженек,

Игры веселые,

Речи заветные.

Знаю да помню лишь

Друга любезного.

Встретясь, целуемся,

Сядем, обнимемся,

В очи уставимся,

Смотрим, любуемся.

Батюшко, светлый царь,

Видно, людское-то

Счастье ненадолго.

Вздумали, в лес пошли,

Взяли подруженек,

Звали Снегурочку.

Только завидел он

Злую разлучницу,

Коршуном воззрелся,

Соколом кинулся,

Подле разлучницы

Вьется, ласкается,

Гонит, срамит меня,

Верную, прежнюю.

Сам же он выкланял,

Выплакал, вымолил

Сердце у девушки,

Сам же корит, бранит:

При людях девушку

Назвал бесстыжею…

Царь

Бедная девушка!

За сердце трогают

Речи нехитрые,

Горе правдивое.

Купава

Слушала, слушала,

Свету невзвидела,

Ноги-то резвые

Ровно подкошены,

Так и валюсь снопом,

Веришь ли, светлый царь,

Так вот и падаю,

Вот хоть сейчас гляди, –

Так вот точнехонько

Оземь и грянулась.

(Хочет упасть, царь ее поддерживает.)

Царь

Красавица, поверь, что если б громы

Средь ясного, безоблачного неба

Раскатами внезапно возгремели,

Не так бы я дивился, как дивлюсь

Словам твоим бесхитростным. Смеяться

Над девушкой покинутой, над сердцем,

Ребячески доверчивым! Ужасно!

Неслыханно, Бермята! Страшно верить!

Приспешники, ищите по посаду

Преступника; поставьте Мизгиря

На суд царев.

Приспешники уходят.

                        Глашатаи, по вышкам

Скликать народ с базаров и торгов

На царский двор, на царский грозный суд,

А кликать клич учтиво, честно, складно,

Чтоб каждому по чину величанье,

По званию и летам был почет.

Да кланяйтесь почаще да пониже!

Глашатаи по переходам бегут на вышки.

1-й Бирюч (кричит с вышки)

Государевы люди:

Бояре, дворяне,

Боярские дети,

Веселые головы,

Широкие бороды!

У вас ли, дворяне,

Собаки борзые,

Холопы босые!

2-й Бирюч (с другой вышки)

Гости торговые,

Шапки бобровые,

Затылки толстые,

Бороды густые,

Кошели тугие!

1-й Бирюч

Молодые молодицы,

Дочери отецкие,

Жены молодецкие!

У вас ли мужья сердитые,

Ворота браные,

Рукава шитые,

Затылки битые.

2-й Бирюч

Дьяки, подьячие,

Парни горячие,

Ваше дело: волочить да жать,

Да руку крючком держать.

1-й Бирюч

Старые старички,

Честные мужички,

Подполатные жители,

Бабьи служители!

2-й Бирюч

Старые старушки,

Совьи брови,

Медвежьи взгляды,

Ваше дело: намутить, наплесть,

Сына со снохой развесть.

1-й Бирюч

Молодые молодцы,

Удалые удальцы,

Молодо-зелено,

Погулять ведено.

Люди за дело,

Вы за безделье.

Ваше дело по теремам поглядывать,

Девок выманивать

2-й Бирюч

Красные девицы,

Криночные баловницы,

Горшечные пагубницы,

Ваше дело: лоб лощить,

Дом врозь тащить,

Лепешки печь, под забор хоронить

Да ребят кормить.

1-й Бирюч

Слушайте-послушайте,

Государевы люди,

Государеву волю!

Идите в красные ворота

На красный царский двор!

Вереи точены,

Ворота золочены.

С красного двора в новы сени,

На частые ступени,

В дубовые двери,

В государевы палаты,

Суд судить, ряд рядить.

Сходят с вышек.

Царь

Любезна мне игра ума и слова:

Простая речь жестка. Уборы красят

Красивых жен; высокие палаты

Прикрасами красны, а речи – складом,

Теченьем в лад и шуткой безобидной.

Сбирается народ?

Отрок (с переходов)

                               Валит толпами,

Великий царь.

Царь (Купаве)

                         Девица, не тужи!

Печаль темнит лица живые краски.

Забывчиво девичье горе, сердце

Отходчиво: как в угольке, под пеплом

Таится в нем огонь для новой страсти.

Обидчика забудь! А за обиду

Отмститель суд да царь.

Из внутренних покоев выходят Прекрасная Елена и боярыни; из наружных дверей и с лестницы – народ; между народом Мураш и Лель. Приспешники приводят Мизгиря.