Текст книги "Сталин: в преддверии войны"

Автор книги: Александр Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Но, безусловно, можно было, приведя своевременно войска западных, округов в полную боевую готовность, уменьшить беду, какой обернулось для нашей страны фашистское нашествие. Уменьшить, но не избежать. Потому что причины, о которых говорилось выше, обусловили преимущество Германии в 1941 году.

Просчеты, связанные с непониманием характера войны, навязанной нам Германией, все недот статки в структуре наших Вооруженных сил, качественном состоянии армии дали о себе знать сразу же с началом войны.

С первых часов было потеряно управление войсками. Запоздалые директивы направлялись соединениям и частям в районы, уже занятые противником. Потеря в первые же дни войны огромного количества военной техники, складов с боеприпасами, горючим, продовольствием резко снизили техническую оснащенность войск. Красная Армия в беспорядке отходила на восток. Грозные окрики из вышестоящих инстанций, где не знали реальной обстановки, только сковывали инициативу командиров. Последние стремились выполнить приказ, который уже не имел смысла. Таранные танковые удары, глубинные охваты и обходы крупных группировок советских войск противником приводили к многочисленным прорывам фронта, окружению и уничтожению основных сил действующей РККА. Отсутствие достоверной информации, панические слухи, недостаток транспорта, боеприпасов, нераспорядительность и неразбериха подрывали морально-политическое состояние войск. Только на 8-й день войны последовал приказ перейти к стратегической обороне.

В начале июля, имея в действующей армии 200 дивизий, в том числе 90 полностью укомплектованных, советское командование не смогло переломить ход событий, хотя бы на ряде участков создать устойчивую оборону. Опять-таки сказывалась неверная оценка состояния своих войск и войск противника перед войной, запоздалые контрмеры советского руководства по приведению вооруженных сил в боевую готовность. Наспех организованные оборонительные операции не обеспечивали достаточной глубины обороны. Не хватало боеспособных частей, отсутствие противотанковых и зенитных средств лишало оборону устойчивости, а попытки перейти в наступление оканчивались провалом.

Создание новых рубежей обороны требовало инженерного оборудования, которого не было (Сталин лично распределял колючую проволоку). Не хватало противотанковой (потеряно 70%) и зенитной (потери – 35%) артиллерии¹. Имевшиеся в наличии подготовленные в мирное время резервы были использованы за первый месяц войны.

'Орлов А. Армия и партизаны в борьбе против вермахта. Россия и Германия в годы войны и мира (1941 – 1945). М., 1995. С. 250.

Только глубокой осенью за счет направленных на фронт резервов (более 300 дивизий) Красная Армия смогла создать достаточно прочную стратегическую оборону, остановить войска вермахта на подступах к Москве (глубина обороны до 300 км) и несколько раньше у Ленинграда (глубина – 150 км).

Остановить грозного врага под Москвой и Ленинградом удалось только благодаря исключительной стойкости войск. Массовый героизм солдат, офицеров, «тех, кто командовал ротами», простых людей, сражавшихся на полях Подмосковья и в осажденных городах на юге и северо-западе, опыт, полученный в летних сражениях, переплавлялись в осознание того, какие войска и какими средствами и способами могут успешно противостоять врагу и бороться с танковыми и авиационными армадами вермахта.

Крупные стратегические резервы, введенные в сражение неожиданно для противника, сыграли важную роль в успехе начавшегося 5 декабря контрнаступления. Советское командование сумело точно выбрать момент перехода в контрнаступление: когда вермахт уже прекратил наступление, но еще не перешел к обороне. Ставка на сей раз сумела правильно определить направления главных ударов. Все это позволило обеспечить внезапность перехода Красной Армии в наступление и лишить противника возможности перегруппировать свои силы.

Битва под Москвой, как известно, закончилась провалом блицкрига.

Это был, конечно, грандиозный успех, во многом изменивший облик всей Второй мировой войны. Но все-таки победа под Москвой была в большей степени обеспечена мужеством войск, нежели искусным управлением ими. Организация объединений и соединений, взаимодействие всех видов войск, система управления все еще не соответствовали характеру войны, которая велась на 6000-километровом фронте.

Развернувшееся в начале января 1942 года наступление на всех основных стратегических направлениях с тем, чтобы «обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 г.», не привело к успеху, хотя к весне 1942 года в РККА состояло на вооружении 8857 танков. Это почти втрое превышало количество танков, которое имелось в вермахте⁴⁶⁶. Самолетов насчитывалось около 12 тыс. против 3000, которыми располагало люфтваффе⁴⁶⁷. Советское командование, хотя и владело стратегической инициативой до середины апреля, поставленных целей не добилось. Красная Армия испытывала серьезные недостатки в материальном снабжении, особенно в боеприпасах. Танки и авиация применялись децентрализованно. Стратегические резервы, созданные зимой 1941– 1942 годов, были равномерно распределены по всем фронтам и бесцельно растрачены. В результате ни на одном из трех стратегических направлений поставленные задачи не были выполнены.

Эти же ошибки повторились и в летней кампании 1942 года. Все это говорило о том, что трагические события лета 1941 года были не только следствием того, что советские войска не были приведены в полную боевую готовность, но и многих других факторов, о которых говорилось выше.

Но с опытом, пусть в значительной мере негативным, приходило и понимание того, как надо воевать, чтобы одолеть немцев. Весь 1942 год Красная Армия овладевала «наукой побеждать». Об этом свидетельствуют директивы и приказы Верховного главнокомандующего и нарком*а обороны. Вот только некоторые из них: «О сущности артиллерийского наступления» (10.01.42), «Об организации взаимодействия между штабами сухопутных войск и флота» (20.04.42), «Об улучшении радиосвязи» (18.05.42), «О совершенствовании тактики наступательного боя и боевых порядках» (08.10.42), «О боевом применении бронетанковых и механизированных войск» (16.10.42). Одновременно правительство не жалело усилий, чтобы создать слаженное военное хозяйство, обеспечить необходимый военно-промышленный потенциал страны. Принимаемые меры по укреплению фронта и тыла дали свои результаты. Уже Сталинградская битва показала силу и возросший уровень военного искусства Красной Армии.

Опираясь на растущую возможность военного производства и накопленный боевой опыт войск, советское командование приступило к созданию крупных общевойсковых, бронетанковых, артиллерийских, авиационных и других соединений и объединений.

Новая боевая техника («Т-34» с 85-мм пушкой, 57-мм и 122-мм пушки, самолеты «Як-7», «Ж-9», «Ла-5», самоходные артиллерийские установки «Су-76» и др.), поступавшая в значительном количестве в войска, увеличила боевую мощь армии. В организации войск произошли изменения. Была найдена близкая к оптимальной организация стрелковой дивизии (9435 чел., 250 арторудий, 123 автомашины). Дивизии объединялись в стрелковые корпуса. Появились танковые и механизированные корпуса, обладавшие большей подвижностью и боевой мощью (около 200 танков, 50 сау, 160—200 орудий). После ряда экспериментов 1942 года в 1943 году сложилась оптимальная организация танковых армий (2 танковых корпуса, 1 мех-корпус, несколько полков артиллерии, специальные части)¹. В артиллерии были сформированы крупные соединения: корпуса и дивизии прорыва, истребительно-противотанковые артиллерийские соединения. Еще осенью 1942 года завершилось формирование воздушных армий. Они состояли из авиакорпусов, включавших авиадивизии, имевшие на вооружении однотипные самолеты. Воздушная армия в составе фронта имела преимущественно истребительную авиацию (40—60%). Бурно развивалась штурмовая авиация (с 4,4% в 1943 г.

до 32% в 1945 г.)⁴⁶⁸. Развивались и совершенствовались и другие рода войск.

В результате всех этих перемен увеличилась ударная и огневая мощь стрелковых и танковых соединений, повысилась маневренность танковых и механизированных войск, возросла возможность маневра артиллерией, эффективней стала действовать авиация.

Изменился способ формирования резервов. Они стали создаваться за счет выведенных из боя имевших опыт формирований, а также переброски кадровых дивизий из Закавказья и с Дальнего Востока. Широкое внедрение радиосвязи в войска улучшило надежность и оперативность управления.

В Курской битве советские военачальники показали уже достаточно зрелый уровень искусства вождения войск, а офицеры – боевого мастерства. Успеху способствовало повышение огневой мощи и подвижности войск. «Если психологический перелом в Красной Армии произошел после Сталинграда, – пишет английский историк Р. Кросс, – то после Курска советские войска не только овладели инициативой, чтобы уже не отдавать ее, но и демонстрировали свое постоянно растущее материальное превосходство»⁴⁶⁹.

Действительно, в битве под Курском советская военная техника показала свою силу. Военное искусство Красной Армии заблистало новыми гранями. Полтора года трудной кровавой учебы не прошли даром. Начальник штаба сухопутных войск вермахта Ф. Гальдер, давая уже после окончания Второй мировой войны оценку Красной Армии, писал: «Русское военное руководство, потерпевшее крушение со своим принципом жесткой обороны в 1941 году, развилось до гибкого оперативного руководства и провело под командованием своих маршалов ряд операций, которые по немецким масштабам заслуживают высокой оценки»¹. Такое признание, как говорили герои А. Н. Островского, «дорогого стоит». Наша армия преодолела недостатки, стала первоклассной и погнала врага на запад, а затем разгромила армии фашистского блока и поставила победную точку в Берлине.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В сложной обстановке 30-х годов политика коллективной безопасности не смогла набрать силу из-за взаимного недоверия СССР и западных демократий. Аншлюсе Австрии, захват Чехословакии, мюнхенский сговор западных держав с Германией и Италией в 1938 году подорвали политику коллективной безопасности. Весной 1939 года угроза германской агрессии нависла над Польшей. Англия и Франция, давшие Польше гарантии защитить ее от агрессии, стремились дипломатическими путями воспрепятствовать надвигавшейся германо-польской войне.

Западные державы, где господствовал версальский менталитет диктата, видели в СССР лидера сил «мировой революции», боялись «левой альтернативы» больше фашизма. Кроме того, они полагали, что сталинские репрессии ослабили Советский Союз, снизили боеспособность Красной Армии, сделали СССР неэффективным союзником в войне. Руководство СССР считало (не без оснований), что Англия и Франция ищут в соглашении с СССР односторонних преимуществ, стремятся взвалить на него основную тяжесть военных действий в случае возникновения войны в Европе.

В реальной обстановке 1939 года война в силу этих обстоятельств оказалась неизбежной. Политическая доктрина Германии была нацелена на захват путем вооруженного насилия общеевропейского, а в дальнейшем и мирового господства; милитаризованная экономика Германии превратилась в самодовлеющий фактор, требовавший «прыжка в войну»; вермахт резко опередил в военно-техническом отношении западные державы. Союз СССР с Англией и Францией являлся единственным средством предотвращения войны, но для его реализации необходимы были следующие условия: осознание общечеловеческой угрозы нацизма и фашистского нашествия; взаимное доверие и уверенность, что каждый из союзников выполнит свои обязательства, их совместная решимость не только остановить агрессоров, но и разрушить нацистский рейх и его сателлитов в надвигавшейся войне; поддержка малыми и средними государствами Европы и США союза Англии, Франции и СССР.

Этих условий не было. Самоубийственная логика «каждый за себя», недооценка опасности фашизма, неспособность и нежелание неагрессивных держав подчинить свои эгоистически понимаемые национальные интересы общей задаче разгрома фашизма, стремление решить свои проблемы за счет других государств и народов привели к войне в условиях, наиболее выгодных для агрессоров.

Война стала результатом примата насилия над политикой и попустительства агрессору со стороны демократических стран. Классовые противоречия на международной арене оказались сильнее общечеловеческих интересов. Политический аморализм, циничный прагматизм возобладали над разумной нравственной политикой.

Задачей советского руководства летом 1939 года было не позволить втянуть СССР в войну, которая в августе 1939 года виделась как неизбежная. Договор с Германией о ненападении обеспечивал такую возможность, по расчетам советского руководства, надежнее, чем неопределенная перспектива зыбкого союза с западными державами. Подписание договора не сняло принципиальных идеологических разногласий и спорных политических вопросов между двумя тоталитарными системами, угроза конфликта сохранялась, но отодвигалась во времени. Однако приобретенная ценой политических и моральных издержек отсрочка вступления в войну наряду с тактическими успехами во внешней политике (казавшимися стратегическими) была перечеркнута последующими грубейшими политическими просчетами. Во внутренней политике руководство Советского Союза, оставшись вне военного пожара, охватившего Европу, прилагало все усилия к тому, чтобы использовать 22-месячную передышку для подготовки страны к обороне. За это время было сделано немало, но слишком ограничен был исторический срок. Сказался и груз ошибок, и сталинские репрессии, ослабившие оборонный потенциал страны. Роковые просчеты Сталина накануне Великой Отечественной войны привели к трагедии лета 1941 года. Безраздельно уверовавший в правильность своих оценок политических ситуаций на различных этапах, Сталин оказался не в состоянии объективно анализировать факты в сложной обстановке предвоенных месяцев, не сумел использовать те возможности, которые давал пакт о ненападении, не смог круто повернуть руль управления страной для своевременного отпора гитлеровской агрессии. Ошибки в оценке обстановки, неадекватное восприятие происходивших в Европе процессов привели к ложным выводам и действиям на международной арене. Руководители советской внешней политики не обеспечили вывод СССР из политической изоляции. Конечно, возможность оттянуть вступление в войну в 1941 году была маловероятной. И отступить нам пришлось бы, так как немецко-фашистские войска имели ряд серьезных преимуществ, в Дом числе такие, как милитаризация экономики и всей жизни Германии, превосходство по ряду показателей в вооружении и численности войск и опыту ведения войны, уровню технической грамотности.

Но, безусловно, можно было уменьшить беду, какой обернулось для нашей страны нашествие фашистских армий. Однако грубые просчеты в отношении времени нападения Германии на Советский Союз, опоздание с директивой о приведении войск в боевую готовность, запоздалые и половинчатые меры, к тому же не доведенные до конца, по развертыванию армий первого эшелона на соответствующих определенных направлениях, дали командованию вермахта значительные стратегические преимущества. «За ошибки государственных деятелей расплачивается нация», – подчеркивал русский философ Н. Бердяев. Вина Сталина, писал в свое время К. М. Симонов, не только в том, что он с непостижимым упорством не желал считаться с очевидными реалиями обстановки первой половины 1941 года. История такого не прощает. Это подтвердила трагедия лета 1941 года.

Два европейских гиганта – СССР и Германия – столкнулись в смертельной схватке. Поднявшись на священную войну в защиту Отечества, народы Советского Союза совместно с другими нациями, сражавшимися с фашизмом, создали антигитлеровскую коалицию, ставшую силой, которая предопределила гибель Третьего рейха. Свершилось то, что могло произойти в 1939 году, но тогда, в силу рассмотренных выше причин, оказалось невозможным. Как известно, массы учатся на опыте. Потребовались жертвы и разрушения, вызванные фашистской агрессией и оккупацией, чтобы широкие массы народов многих стран поднялись на войну против поработителей. «Только после того, как Франция была раздавлена, – писал У. Черчилль, – у Великобритании... родилась из мук поражения и угрозы уничтожения национальная решимость, равная решимости Германии»¹. Ненависть к захватчикам родной земли сделала и войну СССР против Германии и ее союзников войной всенародной, Отечественной, Великой. В этой решительной и бескомпромиссной борьбе против фашистской угрозы, нависшей над миром, тоталитарный Советский Союз и буржуазно-демократические государства Запада выступили единым фронтом и обеспечили разгром общего врага.

И в этом огромная заслуга И. В. Сталина, Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР. В ходе войны он сумел постичь вершины политического и стратегического руководства страной и армией, стать государственным деятелем международного масштаба, с которым были вынуждены считаться лидеры великих держав – США и Англии. Он сыграл выдающуюся роль в становлении и развитии СССР как сверхдержавы.

Таким образом, противостояние трех мировых сил, сложившееся в межвоенный период, – коммунистического СССР, нацистской Германии и западных демократий – прошло несколько этапов: союз Запада с Гитлером при изоляции СССР (Мюнхен, 1938 г.), война между англо-французским альянсом и Германией в условиях «дружбы» нейтрального Советского Союза с Третьим рейхом (1939—1941 гг.) и, наконец, великая битва антигитлеровской коалиции во главе с США, Англией и СССР против фашистско-милитаристского блока государств, окончившаяся полным разгромом фашизма (1941 – 1945 гг.).

С гитлеровским разбойничьим государством было покончено, но уже с середины 40-х годов возникли новые антагонисты – СССР, возглавивший страны, где воцарилась сталинская модель социализма, и США, объединившие государства, отстаивающие ценности западного мира. Противостояние этих сил, принявшее форму «холодной войны», определило ход истории на последующие четыре десятилетия.

Сегодня, когда рухнула «Ялтинская система», сложившаяся после Второй мировой войны и сохранявшая мир, несмотря на все ее недостатки и периферийные конфликты до начала 90-х годов XX века, мировое сообщество ищет новые подходы к решению проблем безопасности в мире с учетом национальных интересов государств и регионов. И опыт предвоенных и военных лет позволяет выбрать наиболее оптимальные решения. Но это ни в коей мере не пирамидальная модель глобализации во главе с США, а многополярный мир, основанный на равной безопасности, на уважении прав всех народов и их процветании.

Наиболее перспективной могла бы быть система коллективной безопасности, подобная той, за которую боролся Советский Союз в 30-х годах XX века. Такая система позволяет создать достаточно надежную атмосферу доверия между ее участниками в сфере безопасности. Кроме того, такая система может выполнять функции и военного союза в вопросах совместной обороны от военных угроз. Наконец, она создает условия для коллективных усилий ее участников по обеспечению безопасности не столько военными, сколько политическими, экономическими, финансовыми, таможенными и иными невоенными мерами, способными предотвратить нарастающую угрозу или своевременно среагировать на вызов деструктивных сил. На первый план в решении проблем войны и мира выходят коллективный разум и политическая воля. И исторический опыт предвоенной эпохи, ошибки политиков и стратегов той поры, не сумевших предотвратить самую кровопролитную из войн, уроки истории должны быть учтены в полной мере.

notes

1

Коммунистический интернационал в документах 1919– 1932. М„ 1933. С. 201.

2

’Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 42. С. 70.

3

Международное рабочее движение. Вопросы истории и теории. М., 1980. Т. 4. С. 550-555.

4

Коммунистический интернационал в документах 1919– 1932. С. 409.

5

Коммунистический интернационал. Краткий исторический очерк. М., 1969. С. 214.

6

'Сталин И. В. Сочинения. Т. 6. С. 396, 400.

7

Там же. Т. 7. С. 14.

8

Стал и н И. В. Сочинения. Т. 10. С. 289.

9

Коммунистический интернационал в документах... С. 811.

10

XV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). Стенографический отчет. М.—Л., 1928. С. 46.

11

Российский государственный военный архив (далее РГВА). Ф. 33988. Оп. 2. 682. Л. 2'-22.

12

Тамже. Л. 31.

13

Там же. Л. 25-2?.

14

Ibid. S. 42.

15

Мельников Д., Черная Л. Преступник номер 1: Нацистский режим и его фюрер. М., 1983. С. 248.

16

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 295. Л. 58-60.

17

Там же. Л. 5.

18

• ¹⁸ HI 1 g е г G. Wir und der Kreml. Deutsch-sowjetische Bezie-hungen 1918-1941. Frankfurt. M. Berlin, 1959. S. 189.

19

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 295. Л. 72.

20

Н ilger G. Wir und der Kreml. Deutsch-sowjetische Bezie-hungen 1918-1941. S. 191.

21

Волков C.B., Емельянов Ю.В. До и после секретных протоколов. М., 1990. С. 66.

22

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 295. Л. 84.

23

S р е i d е 1 Н. Reichswehr und Rote Armee. Viestljanische fur Zeitgeschichte, 1953. № 1. S. 17—32.

24

Scott W.E. Alliance against Hitler: The Origins of the Franco-Soviet Pact. Durham, 1962. P. 95—96.

25

RosenfeldG. Sowjetunion und Deutschland 1922—1933. S. 272.

26

См.: А. Орлов. Третий рейх и третий Рим. М., 1993. С. 25-30.

27

Командарм Якир. М. 1963. С. 236; Командарм Уборевич. М., 1964. С. 242; Панков Д.В. Комкор Эйдеман. М., 1965. С. 79; Дубинский И.В. Примаков. М., 1968. С. 154,173; Военно-исторический журнал. 1967. № 5. С. 37; Carsten F. The Reichswehr and the Red Army 1920—1933. Oxford, 1966. P. 280.

28

Heinkel E. He 1000. London, 1956. P. 115—116; Командарм крылатых: Жизнь Я.И. Алксниса/Сборник воспоминаний. Рига, 1967. С. 20—21.

29

Архив внешней политики РФ (далее АВП). Ф. 0165. Оп. 7. П. 140. Д. 234. Л. 71-78.

30

АВП. Ф. 0165. Оп. 7. Д. 221. Л. 33.

31

Castellan G. Reichswehret Агшёе Rouge. In: La Relation Germano-Sovietiques de 1933 a 1939. Paris, 1954. P. 248; Carsten F.L. The Reichswehr and Politics. 1918—1933. Oxford, 1966. P. 360; Иоффе A. E. Внешняя политика Советского Союза 1928-1932. М., 1968. С. 267.

32

Документы внешней политики РФ (далее ДВП).

33

РГВА. Ф. 91833987. Оп. 3. Д. 457. Л. 113.

34

ДВП. Т. 16. С. 120, 136.

35

'Максим ы чевИ. Ф. Дипломатия мира против дипломатии войны. М., 1981. С.

36

Documents on German Foreign Policy. 1918—1945. L., 1957 (далее: DGFP). Ser. C. Vol. l.P. 363.

37

Ibid. Р. 466.

38

DGFP. Ser. D. Vol. 1. P. 876.

39

РГВА. Ф. 91833987. Оп. 3. Д. 457. Л. 101.

40

ДВП. М., 1970. Т. 16. С. 747.

41

'Wojciechwski М. Stosunki polsko-niemieckie 1933– 1938. Poznan, 1965. S. 92.

42

РГВА. Ф. 33987. On. 3. Д. 741. Л. 92.

43

XVII съезд ВКП(б). 26 января—10 февраля 1934 г.: Сте-нографический отчет. М., 1934. С. 8.

44

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 741. Л. 82.

45

Цит. по: История второй мировой войны 1939—1945. М., 1973. Т. 1.С. 286.

46

ДВП. М., 1971. Т. 17. С. 309-310.

47

Европа в международных отношениях 1917—1939. М., 1979. С. 217.

48

Орл о в А. За кулисами второго фронта. М., 2000. С. 8.

49

Мюллер– Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг.: Пер. с нем. М., 1956. Т. 1. С. 69.

50

'Черчилль У. Вторая мировая война. М., 1991. Кн. 1. С. 67.

51

XVII съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 26 января—10 февраля. Стенографический отчет. С. 13—14.

52

'ДВП. М., 1973. Т. 18. С. 249.

53

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 1046. Л. 146.

54

'Там же. Ф. 7. On. 1. Д. 170. Л. 17.

55

Mourin М. Les Relations Franco-Sovietiques (1917– 1967). Paris, 1967. P. 208.

56

Ibid. Р. 254-255.

57

С и п о л с В. Я. Дипломатическая борьба накануне Второй мировой войны. М., 1989. С. 85.

58

General Gamelin. Servir. Le Prologue du Drarae (1930 – Aout 1939). Paris, 1946. P. 166.

59

'Сиполс В. Я. Внешняя политика Советского Союза 1933-1935. М„ 1980. С. 277.

60

Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений. М., 1978. Т. 3. С. 113—116.

61

Там же. Л. 150—152.

62

Цит. по: Baumont М. Les origines de la deuxieme guerre mondiale. Paris, 1969. P. 160.

63

МаксимычевИ. Ф. Дипломатия мира против дипломатии войны. М., 1981. С. 54.

64

DGFP. Ser. С. Vol. 4. Doc. 211, 386.

65

Robe rt s G. The Unholy alliance. London. 1989. P. 103.

66

HaslaraJ. The Soviet Union and the Struggle for Collective Security in Europe 1933—1939. L., 1984. P. 90.

67

ДВП. M., 1973. T. 18. C. 570.

68

'Там же. С. 671.

69

Там же. М., 1974. Т. 19. С. 26.

70

История Коммунистической партии Советского Союза. М., 1971. Т. 4. Кн. 2. С. 299.

71

Дневник посла Додда 1933—1938. М., 1961. С. 366.

72

Цит. по: Цветков Г. А. Политика США в отношении СССР в 1934-1939 гг. Киев, 1972. С. 97.

73

'Филатов Г. С. Крах итальянского фашизма. М., 1973. С. 16.

74

Цит. по: N iedhart G. Grossbritannien und Sowjetunion 1934-1939. Munchen, 1972. S. 238.

75

'Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии 1933-1945 гг. М., 1956. Т. 1. С. 27, 28.

76

Тардье А. Мир. М., 1943. С. 130.

77

Ключников Ю. В., Сабанин А. В. Версальский мирный договор. М., 1965. С. 21.

78

Цит. по: Табу и Ж. Двадцать лет дипломатической борьбы. Пер. с фр. М., 1960. С. 312.

79

Там же. С. 313.

80

Цит. по: Табу и Ж. Двадцать лет дипломатической борьбы. С. 314.

81

История Великой Отечественной войны СССР 1941– 1945 гг. М., 1961. Т. 1.С. 44.

82

Цит. по: Табу и Ж. Двадцать лет дипломатической борьбы. С. 331.

83

Документы и материалы кануна Второй мировой войны. М„ 1981. С. 397-398.

84

'EricksonJ. The Soviet High Command. London, 1962. P.

412.

85

ДубинскийИ. Наперекор ветрам. M., 1964. С. 253—257.

86

Отчеты о пребывании военной миссии во главе с Яки-ром см.: Правда. 1936. 21 августа; Le Temps. 1936. С. 21, 26, 29.

87

'AdamthwaiteA. France and the Coming of the Second World War. 1936-1939. London, 1977. P.48.

88

История КПСС. M„ 1971. T. 4. Кн. 2. С. 301.

89

Documents Diplomatiques Francais (далее – DDF). Paris, 1966. 2 ser. (1936-1939). T. 3. P. 513.

90

DDF. 2ser. (1936-1939). T. 3. P. 513-514.

91

Colton J. Leon Blum: Humanist in Politics. N.Y. 1966. P.211.

92

Les Evenements survenus en France. Paris, 1951. T. 3. P. 128.

93

Journal of Contemporary History. 1971. Vol. 11, 24. P. 222—

223.

94

РГВА. Ф. 33987. On. 3. Д. 869. Л. 43.

95

DDF. Ser. 2. Т. 5. Doc. 480.

96

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 750. Л. 84.

97

Н a s 1 a m J. The Sowiet Union and the Struggle for Collective Security. P. 49, 82, 103.

98

Цит. по: Roberts G. Op. cit. Р. 97.

99

Ibid. Р. 184.

100

Ме Murry D.S. Deutschland und die Sowjetunion 1933– 1936. Kolln – Wien, 1979. P. 320-321.

101

Ibid. S.I 16.

102

Цит. по: R о b е rt s G. The Unholy alliance. P. 94.

103

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 873. Л. 115. Ю. Далее Коган со-общал, что аналогичная информация имеется и от других «ответственных и полностью информированных лиц».

104

РГВА. Ф. 39982. Оп. З.Д. 751. Л. 157.

105

Там же. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 873. Л. 115.

106

Там же. Д. 869. Л. 43.

107

Там же. С. 512.

108

'Ворошилов К.Е. За мощное стахановское движение в стране и Красной Армии. М., 1936. С.20—21.

109

Полевой устав РККА (проект). М., 1939. С. 9.

110

Подсчитано по: История второй мировой войны 1939– 1945. М., 1974. Т. 2. С. 26-27.

111

Советская военная энциклопедия. М., 1978. Т. 5. С. 550.

112

РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 873. Л. 182.

113

'ДВП. М., 1974. Т. 19. С. 464.

114

История Второй мировой войны 1939—1945. Т. 2. С. 54.

115

Мещеряков М.Т. Испанская республика и Коминтерн: (Национально-революционная война испанского народа и политика Коммунистического интернационала 1936– 1939 гг.). М., 1981. С. 52; ЦГАСА.

116

Испания 1918—1972 гг.: Исторический очерк. М., 1975. С. 241; Солидарность народов с Испанской республикой 1936-1939. М., 1972. С. 270.

117

Год кризиса 1938-1939. М., 1990. Т. 1. С. 248.

118

S h i ге г W. The Rise and Fall of the Third Reich. N.G. 1976. P. 408-409.

119

Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939. М., 1981. Т. 1.

120

Цит. по: Максимычев И.Ф. Дипломатия мира против дипломатии войны: Очерк советско-германских дипломатических отношений. М., 1981. С. 172.

121

ADAP. Ser. D. Bd. 1. S. 217.

122

Ibid. S. 222.

123

Deutschland im Zweiten Welkrieg. Berlin, 1974. Bd. 1. S. 110.

124

Documents on British Foreign Policy 1919—1939 (далее – DBFP). London, 1949. Vol. 1. P. 18-19.

125

История дипломатии. М,—Л., 1945. Т. 3. С. 618.

126

История внешней политики СССР 1917—1985. М., 1986. Т. 1. С. 333.

127

'ДВП. М., 1977. Т. 21. С. 128.

128

Новые документы из истории Мюнхена. М., 1958. С. 22.

129

'Полтавский М. А. Австрийский народ и аншлюс 1938 г. М, 1971. С. 105, 107.

130

Там же. С. 131.

131

Советская военная энциклопедия. М., 1976. Т. 1. С. 216.

132

Документы по истории мюнхенского сговора 1937– 1939. М., 1979. С. 57.

133

Борисов А. Ю. Мюнхенская трагедия. М., 1988. С. 37.

134

Страны Центральной и Юго-Восточной Европы во Второй мировой войне: Военно-исторический справочник. М., 1972. С. 216.

135

Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. М., 1988. Т. 2. С. 632.

136

Public Record Office (далее – PRO). Cab. 27626. P. 256—

257.

137

Причины возникновения Второй мировой войны. М., 1982. С. 180.

138

Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. Т. 2. С. 556,631.

139

Там же. С. 631.

140

Там же.

141

БорисовА. Ю. Мюнхенская трагедия. С. 42.

142

Documents diplomatiques francaise 1932—1939 (далее – DDF). 2-е Ser. (1936-1939). Т.Х. Paris, 1976. Р. 3-4.

143

MurrayW. The Change in the European Balance of Power 1938—1939. The Path to Ruin. Princeton. 1984. P. 222.

144

’Борисов А.Ю. Мюнхенская трагедия. С. 45.

145

DDF. Ser. 2. Р. 3-4.

146

Там же. Ser. 2. Р. 447.

147

Historical Journal. 1985. Vol. 28. 4. Р. 975-979.

148

Документы по истории мюнхенского сговора 1937– 1939. С. 87.

149

Причины возникновения Второй мировой войны. С. 23.

150

DBFP. 1919-1939. 3-е Ser. Vol. 1. Р. 314.

151

Документы по истории мюнхенского сговора 1937– 1939. С. 106.