355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Орлов » Сталин: в преддверии войны » Текст книги (страница 12)
Сталин: в преддверии войны
  • Текст добавлен: 16 апреля 2017, 22:00

Текст книги "Сталин: в преддверии войны"


Автор книги: Александр Орлов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Финская сторона не хотела уступать Ханко, но была готова на другие уступки. Так появилась реальная возможность достигнуть прогресса на переговорах. Более того, глава финской делегации Паасикиви стоял за достижение соглашения с Советским Союзом, проявлял понимание интересов другой стороны. Впоследствии он вспоминал: «Я тогда придерживался мнения, что сдержанные и умеренные требования Сталина, особенно в отношении Карельского перешейка, следовало бы принять. Более мудрой политикой было бы следующее заявление: мы согласимся на установление границы по Карельскому перешейку вплоть до линии Суванто-Сумма, отдаем половину Карельского перешейка – это было, кстати, минимальным требованием советских военных, как сказал Сталин на переговорах, и достигли бы на этой основе договоренности и соглашения со Сталиным. В этом выражалась бы государственная мудрость, но ее у нас, в том числе и у меня, не хватило. Поэтому я покорно признаю, что и я причастен к ро-' ковым политическим ошибкам, которые свидетельствуют об отсутствии дальновидности»1.

'Линия Паасикиви: Статьи и речи Юхо Кусти Паасикиви. 1944-1956 гг. М., 1958. С. 73-74.

Таких же оценок придерживались У. Кекконен и ряд других политических деятелей Финляндии. Однако включенный по настоянию Эркко в состав делегации министр финансов В. Таннер, выполняя установку министра иностранных дел, стремился ужесточить позицию Финляндии.

Советские предложения были отклонены. Не нашло поддержки и желание СССР усилить действовавший финляндский договор о ненападении дополнительными гарантиями. Не находя общего языка, обе стороны стали склоняться к разрешению проблемы военными средствами, хотя не были исчерпаны еще многие возможные альтернативы политического решения проблемы. Обстановка все более накалялась. Усиленно продолжалось наращивание группировки финских войск на Карельском перешейке в непосредственной близости от советской границы. Министр обороны Ю. Ни-укканен считал, что даже без помощи других стран «Финляндия вполне может продержаться шесть месяцев». Политика правительства премьер-министра А. Каяндера по отношению к СССР становилась все враждебнее. Э. Эркко 31 октября писал В. Таннеру: «Нам надо стоять непоколебимо». Предполагалось, что финская армия, опираясь на укрепления «линии Маннергейма», сможет сковать советские войска на длительное время, пока не подойдет помощь с Запада.

Не лучшим образом действовало и советское руководство: политический подход все более уступал соблазну решения вопроса военным путем.

В конце октября командование Ленинградского военного округа представило наркому обороны К. Е. Ворошилову «План операции против Финляндии». Происходило интенсивное передвижение советских войск. Напряжение на границе нарастало. В этот сложный момент политическим деятелям обеих стран необходимо было проявить выдержку, государственную мудрость, готовность считаться с интересами другой стороны. Но этого не произошло. 9 ноября Эркко дал указание финляндской делегации прекратить переговоры, заявив, что у нее есть «более важные дела». 13 ноября переговоры были прерваны. Отношения между обеими странами с каждым днем ухудшались. В средствах массовой информации началась кампания взаимных обвинений.

26 ноября Советское правительство официально заявило, что финская артиллерия обстреляла советскую территорию у деревни Майнила, что привело к человеческим жертвам. В ноте, направленной правительству Финляндии, указывалось: «Сосредоточение финляндских войск под Ленинградом не только создает угрозу для Ленинграда, но и представляет на деле враждебный акт против СССР». В связи с этим предлагалось отвести финляндские войска на 25—30 км от границы. В ответной ноте от 28 ноября правительство Финляндии утверждало, что «упомянутые выстрелы были произведены... с советской пограничной стороны», и предлагало, «чтобы пограничным комиссарам обеих сторон на Карельском перешейке было поручено совместно произвести расследование по поводу такого инцидента»348.

В то же время Финляндия изъявила готовность «приступить к переговорам по вопросу об обоюдном отводе войск на известное расстояние от границы»349. Хотя этому предложению недоставало реалистичности, поскольку при «обоюдном отводе» советские войска должны были отойти к предместьям Ленинграда, оно все же создавало новую возможность искать приемлемое решение в ходе дальнейших переговоров. Однако Сталин и его окружение не проявили государственной мудрости. Выбор в пользу военного решения был уже сделан.

Такому решению в немалой степени способствовала неправильная оценка сталинским руководством сложившейся обстановки. В Москве полагали, что война с Финляндией будет легкой и краткой по времени. Предполагалось также, что, поглощенные проблемами, возникавшими в связи с войной против Германии, западные державы не вмешаются в советско-финляндский конфликт.

С позиций сегодняшнего дня эпизод с Обменом нотами 26—28 ноября и последующие действия Советского правительства свидетельствуют о нереалистическом видении партнера по переговорам, пренебрежении его существенными интересами, недооценке общей обстановки в Европе. Упование на военную силу вело к вооруженному конфликту, тогда как еще можно было решить спорные проблемы средствами дипломатии, политическим компромиссом. Эта возможность не была использована. 28 ноября правительство СССР заявило, что «считает себя свободным от обязательств, взятых в силу пакта о ненападении»350. Из Хельсинки были отозваны представители СССР, хотя война и не объявлялась.

В этих условиях 29 ноября Финляндия направила в Москву еще одну ноту. Предлагалось создать комиссию для разрешения конфликтной ситуации или обратиться к посредничеству третьего государства, а также выработать соглашение относительно отвода частей финской армии на Карельском перешейке на определенное расстояние351.

Советское правительство не отреагировало на эту ноту. 30 ноября войска Ленинградского военного округа перешли границу. Началась советско-финляндская война.

Это была в известном смысле «ненужная война», порожденная политическими просчетами обеих сторон. Если правящие круги Финляндии своими действиями до последних дней ноября 1939 года объективно способствовали возникновению вооруженного конфликта, то Сталин и его окружение, рассчитывая на военное превосходство Красной Армии, не использовали имевшихся в их распоряжении политических средств для урегулирования советско-финляндских отношений.

Более того, 1 декабря в г. Териоки (Ушково) было создано в противовес законному правительству Финляндии просоветское «правительство Демократической Финляндской республики» во главе с видным деятелем финской компартии и Коминтерна О. Куусиненом. Советское правительство признало это правительство как единственное, представляющее Финляндию, и 2 декабря подписало с ним договор о взаимной помощи и дружбе. На запрос Лиги Наций 4 декабря 1939 года с целью выяснить, денонсировал ли СССР пакт о ненападении с Финляндией и мирный договор 1920 года, Молотов заявил, что «Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией...», а «...находится в мирных отношениях с Демократической Финляндской республикой»352.

Советский нарком иностранных дел отказался обсуждать этот вопрос в Лиге Наций. 14 декабря Лига Наций осудила действия СССР и исключила его из числа своих членов353.

Просуществовав несколько месяцев, правительство ДФР после развернувшихся переговоров между СССР и Финляндией (правительство Р. Рю-ти) о заключении мира в начале 1940 года самораспустилось.

В первые дни советские войска имели некоторый успех. Однако по мере их продвижения противник наращивал сопротивление, развив активную диверсионно-партизанскую деятельность в ближайшем тылу Красной Армии, а на флангах создав гарнизонные узлы сопротивления. Снабжение наших частей и соединений было нарушено: на многочисленных дорогах возникли километровые «пробки» из транспорта и боевой техники. Танки увязали в снегу и останавливались перед многочисленными препятствиями. Некоторые соединения (например, 44-я стрелковая дивизия) попали в окружение, и личный состав, бросив значительную часть боевой техники, пытался мелкими группами пробиться к границе.

А вот как оценивала действия Красной Армии в Финляндии финская сторона: «Финны противопоставили моторизованным войскам противника классное тактическое и стрелковое мастерство одиночного бойца... умение рядового воина... метко стрелять, разумно вести огонь из автомата и пулемета. За этим стояла... хорошая стрелковая подготовка и боевая выправка отрядов шюцкора (финский вариант гитлерюгенда. – А.О.)... Красная Армия оказалась неподготовленной к прорыву долговременных укреплений в сложных природных условиях. Особенно неблагополучно обстояло дело с взаимодействием между различными родами войск. Воздушные силы действовали по тыловым объектам, но практически не оказывали поддержки войскам на поле боя. Артиллерия вела огонь по площадям, не используя выявленных с помощью радиоразведки данных об объектах. Руководство войсками оставляло желать лучшего. Оснащенность войск материальной частью и техникой не соответствовало условиям театра военных действий»1.

Только после месяца ожесточенных боев было в конце концов уточнено, где проходит линия Ман-нергейма. Стало очевидным, что для завершения кампании требовались специальная подготовка, формирование лыжных подразделений, совершенствование управления войсками и налаживание взаимодействия между видами и родами вооруженных сил.

К сожалению, почти такая же ситуация повторилась через полвека в дни чеченской войны 1994– 1996 годов. Тогда непростительное незнание обстановки, сложившейся в Чечне, нашими высшими военачальниками привело к самым печальным последствиям. Хвастливые заявления, что с армией Дудаева можно справиться «одним полком за два часа», обернулись значительными и неоправданными потерями российских войск. Поражения в войне можно было бы избежать, если бы военные действия велись грамотно, с учетом особенностей психологии и тактики противника, была бы обеспечена поддержка общественного мнения проводимой военной кампании. Однако уроки истории не были учтены. Правильно писал в начале XX века В. О. Ключевский, что история наказывает за незнание ее уроков. Правда, в отличие от боевых действий в Чечне, первоначальные неудачи в войне с Финляндией были тщательно проанализированы. Уже к концу 1939 года Красная Армия стала действовать по-другому.

В' начале января 1940 года был отдан приказ о переходе к обороне и произведена реорганизация войск. ЛВО превращался в Северо-Западный фронт (командующий – командарм 1-го ранга С. Тимошенко). Вместо армейской наступательной операции теперь планировалась фронтовая, в основном усилиями 7-й и 13-й армий. Войска и штабы приступили к тщательной подготовке решительных операций по прорыву линии обороны противника.

«Сталин, – вспоминал тогдашний командующий 7-й армии К. Мерецков, – сердился: почему не продвигаемся? Неэффективные военные действия, подчеркивал он, могут сказаться на нашей политике. На нас смотрит весь мир. Авторитет Красной Армии – это гарантия безопасности СССР. Если застрянем надолго перед таким слабым противником, то тем самым стимулируем антисоветские усилия империалистических кругов»1. Как показали дальнейшие события, авторитет Красной Армии действительно был поколеблен. В известной мере это сказалось на настроениях в руководстве фашистской Германии, в планах которого после разгрома Англии и Франции на очереди было нападение на Советский Союз.

В ходе кратковременной передышки советские войска провели тщательную подготовку, учтя ошибки прошлых боев. 3 февраля командование Северо-Западного фронта приняло план операции, согласно которому войскам предстояло «одновременным ударом внутренними флангами 13-й и 7-й армий прорвать укрепленную полосу и разгромить силы обороны противника на участке озера Вуок-си до Кархула. В дальнейшем – уничтожить всю группировку противника на Карельском перешейке, не допустив ее отхода на запад, и выйти на фронт Кексгольм, ст. Антреа, Выборг354.

11 февраля 1940 года войска фронта перешли в наступление. Начался заключительный этап советско-финляндской войны. Невиданная по ожесточенности борьба развернулась по всему фронту. Преодолевая многочисленные цборонительные сооружения, Красная Армия упорно вгрызалась в оборону финнов. «Русские, – писал Маннергейм, – на этот раз научились организовывать взаимодействие войск... Артиллерийский огонь прокладывал путь пехоте. С большой точностью им управляли с аэростатов и боевых машин. Так как русские не экономили ни на пехоте, ни на танках, масштабы их потерь были ужасающими»355. 17 февраля, опасаясь выхода советских войск в тыл Карельской армии, финское командование начало отводить свои части. Разыгравшийся снежный буран, длившийся несколько дней, задержал продвижение насту-

пающих и дал возможность противнику организованно занять вторую полосу обороны.

В конце февраля после короткой передышки и массированной артиллерийской подготовки Красная Армия перешла в общее наступление. Противник, оказывая упорное сопротивление, начал отход на всем 60-километровом фронте. 4 марта 70-я стрелковая дивизия комбрига М. Кирпоноса по льду Выборгского залива внезапно для финнов обошла Выборгский укрепрайон. 7-я армия под командованием К. Мерецкова овладела Выборгом. Финское руководство было вынуждено начать переговоры о мире. 12 марта 1940 года между СССР и Финляндией был заключен мирный договор, по которому военные действия прекращались по всему фронту с 12 часов 13 марта.

Советский Союз улучшил свое стратегическое положение на северо-западе и севере, создал предпосылки для обеспечения безопасности Ленинграда и Мурманской железной дороги. К СССР отходили Карельский перешеек и некоторые другие территории, полуостров Ханко передавался Советскому Союзу в аренду. Потери советских войск составили: убитыми – более 65 тыс., пропавшими без вести свыше 19 тыс. человек, ранеными и обмороженными – почти 200 тыс. человек. Более 5 тыс. человек попали в плен. Финны потеряли убитыми около 23 тыс., ранеными – более 43 тыс., пленными – 1100 человек1. В ходе боевых действий вскрылись многие недостатки Красной Армии в организации, тактике, вооружении, управлении войсками. Это способствовало укреплению на Западе мнения о слабости Красной Армии.

Советско-финляндская война способствовала падению международного престижа СССР. Он был исключен из Лиги Наций, ухудшились его отношения с другими странами, особенно с Англией и Францией, оказывавшими помощь Финляндии. Если после начала Второй мировой войны западные державы, несмотря на их разочарование договором СССР с Германией, проявляли заинтересованность в поддержании с Советским Союзом нормальных отношений, вели переговоры о новых торговых соглашениях, то советско-финляндская война все перечеркнула. На Западе стали строить планы нанесения ударов по северным коммуникациям и портам Советского Союза, его нефтяным районам на юге. Только мир с Финляндией несколько улучшил ситуацию. Вновь возобновились торговые переговоры с Англией, хотя с Францией отношения оставались напряженными. Советско-финляндская война активизировала деятельность прогерманских сил в Западной Европе, жаждавших помирить западные демократии с Гитлером и столкнуть Германию с СССР. 3 января 1940 года Муссолини писал Гитлеру, что Германия «не сможет поставить на колени Англию и Францию», обращая его внимание в то же время на тот факт, что, не участвуя в войне, «Россия получила выгоды от войны в Польше и на Балтике»356.

Но Германия не пошла на обострение отношений с Советским Союзом. Гитлер еще в ноябре 1939 года заявлял: «Мы сможем выступить против России лишь после того, как освободимся на Западе»357.

Однако в Берлине с удовлетворением отмечали, что неудачи РККА в войне с Финляндией свидетельствовали о неготовности СССР к ведению современной войны. Это позволило Гитлеру сделать вывод о возможном разгроме Советского Союза в ходе быстротечной кампании в ближайшее время.

Но раньше надо было разбить Англию и Францию, обеспечить себе безопасность и работающий на Германию тыл – континентальную Европу. Обстановка благоприятствовала замыслам главарей рейха.

К весне 1940 года военно-политическое руководство Германии, использовав период «странной войны» для форсированного наращивания боевой мощи своих вооруженных сил, подготовило крупное наступление против стран западной демократии. Численность армии к марту составила около

3,3 млн. человек. Если в ноябре 1939 года группировка немецко-фашистских войск на Западе насчитывала 96 дивизий, то к маю 1940 года она возросла до 136. Численность самолетов германских военно-воздушных сил увеличилась почти на 1500 боевых машин358.

Весной 1940 года вся эта слаженная военная машина пришла в движение. Первыми объектами вторжения стали Дания и Норвегия. Главной причиной, побудившей Гитлера и его генералов начать кампанию захватом Дании и Норвегии, было стремление обеспечить себе тылы на севере не только для военных действий на западе, но и для будущей войны против СССР. Выбранный для нападения апрель тоже имел свои объяснения: еще достаточно длинные полярные ночи обеспечивали скрытный подход германского флота к норвежским портам, что было важно для быстрого и решительного успеха предстоящей операции. Планы захвата этих стран («Везерюбунг-Зюд» и «Везерю-бунг-Норд») предусматривали одновременную и внезапную высадку воздушных и морских десантов, а также вторжение через сухопутную границу Дании крупных сил вермахта. Силы вторжения насчитывали 9 дивизий и бригаду (140 тыс. человек), 31 надводный корабль, 35 подводных лодок и 100 самолетов.

Вооруженные силы Дании и Норвегии значительно уступали агрессору. Первые имели 5 соединений сухопутных войск, насчитывавших в общей сложности 13 тыс. человек, несколько небольших кораблей и до 20 боевых самолетов: вторые – 6 дивизий (15,5 тыс. человек), 4 корабля береговой обороны, 30 миноносцев, 30 подводных лодок, 190 самолетов.

В ночь на 9 апреля немецкие десантники уже высадились на побережье этих стран, а пехотные и моторизованные соединения при поддержке авиации начали беспрепятственно продвигаться в глубь территории Дании. Оккупация страны была осуществлена за несколько часов. Правительство и король приняли решение не оказывать сопротивление оккупантам. Высадка немецких морских десантов в Норвегии в целом была также осуществлена согласно намеченным в Берлине планам. К середине дня 9 апреля немецкие части практически без потерь вступили в столицу Норвегии, откуда срочно эвакуировались в глубь страны норвежское правительство и командование армии.

В тот же день англо-французское руководство приняло решение направить свои вооруженные силы в Норвегию, намереваясь, оказав помощь норвежцам, сделать Скандинавию «решающим театром военных действий», «вырвать стратегическую инициативу у Германии», отвлечь основные силы вермахта от французских границ1. Вступление в вооруженную борьбу в Норвегии рассматривалось западными державами как качественный перелом во всей их политике, направленной на закрепление основного очага войны у берегов Северной Европы, где вооруженные силы Англии и

Франции, особенно ВМС, могли бы в полной мере использовать свои возможности. С 14 апреля в 60 км севернее Нарвика стали высаживаться англофранцузские войска. Союзникам удалось лишь незначительно потеснить немецкий гарнизон Нарвика. В дальнейшем англо-французские войска на некоторых направлениях продвинулись почти на 400 км в глубь страны. Однако противник неуклонно продолжал наращивать силы и в личном составе, и в боевой технике, и в транспорте, и в оснащении. Катастрофическое развитие событий на Западном фронте в мае вынудило англо-французское командование в начале июня эвакуировать свои войска из Норвегии. Бои продолжались до лета. 8 июня последовала капитуляция и норвежских войск.

Однако потеря Норвегии стала к июню 1940 года для союзников второстепенным событием по сравнению с развитием военных действий в центре Западной Европы.

10 мая 1940 года война вступила в новую фазу. Немецко-фашистские войска, нарушив нейтралитет Бельгии и Голландии, вторглись на их территорию и начали стремительное продвижение к границам Франции. Расчет строился на эффективном использовании внезапности, создании решающего превосходства в силах и средствах на главном направлении, массированном применении танков и авиации. При этом учитывались высокая боеспособность войск, приобретенный командирами всех степеней практический опыт, а также боевой дух личного состава вермахта после одержанных побед в Польше, Норвегии и Дании.

Основная идея наступления на Францию состояла в том, чтобы, быстро оккупировав Голландию и Бельгию, танковыми соединениями нанести главный удар в направлении Седана через Арденны, которые французское командование считало «непроходимыми» для танков, стремительно форсировать Маас и, развивая наступление к Ла-Маншу, отрезать англо-французские войска в Северной Франции и Бельгии от главных баз и тылов, а затем уничтожить их. В дальнейшем намечалось развить наступление в сторону Парижа, завершить разгром французских вооруженных сил и принудить Францию к капитуляции. На направлении главного удара (группа армий «А») было создано подавляющее превосходство в силах и средствах: против 16 слабо подготовленных французских дивизий гитлеровцы выставили 45 немецких. Здесь же планировалось использовать около 1800 танков и 41 140 различных машин. На других участках фронта немецкие войска не имели такого преимущества в силах и средствах: в группе армий «Б», что сосредоточилась на северном крыле фронта, было 29 дивизий против 58 дивизий союзников, а 19 дивизиям группы армий «Ц» на южном крыле противостояли одна британская и 49 французских дивизий359.

Стратегическая концепция Лондона и Парижа носила, напротив, пассивный характер: западные союзники возлагали главные надежды на неприступность линии Мажино, проходившей вдоль германо-французской границы. На территории Бельгии бельгийская армия должна была задержать противника на канале Альберта и в укрепленном районе Льежа до подхода англо-французских войск, задачей которых было создание прочной обороны на р. Маас до Седана. Считалось, что, несмотря на противодействие противника, у войск западных союзников будет достаточно времени для организации новых оборонительных рубежей. При этом англо-французское командование исходило из того, что союзники обладают перевесом (таблица 3) над противником в силах и средствах. Но не было координации действий вооруженных сил Франции, Англии, Бельгии и Голландии.

В течение всех месяцев «странной войны» в Западной Европе Бельгия сохраняла строгий нейтралитет. Бельгийское правительство отказывалось разредшть англо-французским союзникам заблаговременно занять оборону на линии бельгийских крепостей, опасаясь тем самым ускорить вторжение немецко-фашистских войск. Аналогичные отношения были у союзников с Голландией. Английский командующий Горт хотя и подчинялся французскому главнокомандующему Северо-Восточным фронтом Жоржу, но мог, прежде чем выполнить приказ, обратиться непосредственно к британскому правительству за подтверждением. В результате именно отсутствие должной координации действий союзников обеспечило наилучшие шансы немцам в 1940 году.

Другая стратегическая ошибка заключалась в том, что англо-французское командование считало Арденны непреодолимыми для современных армий из-за больших лесных массивов, сильно пересеченного рельефа местности и недостатка шоссейных и железных дорог. Французский военный министр Петен на заседании военной комиссии сената еще 7 марта 1934 года уверял, что Арденнский лес непроходим для современных механизированных армий. Если вражеские войска и пройдут через эти Леса, то их остановят на опушке. Этот сектор, по мнению Петена, не представлял опасности.

Неправильно оценив планы германского верховного командования, военные руководители'Англии и Франции на направлении главного удара немцев имели недостаточно сил. На арденнском направлении они развернули между Лонгви и Ди-наном две наиболее слабо вооруженные французские армии из состава первой группы армий: 2-ю армию (командующий Хюнтцигер) и 9-ю армию (командующий Корап). 16 дивизиям этих армий (из них 5 кавалерийских) предстояло выдержать удар 45 немецко-фашистских дивизий.

Поставив 2-й армии задачу удерживать выходы из Арденнского леса в районе Седана на фронте свыше 70 км, французское командование не обеспечило ее противотанковой и зенитной артиллерией. Оборона была создана неглубокая. Общая глубина обороны не превышала 9—10 км, включая огневые позиции артиллерии.

9-я армия оборонялась в полосе шириной 80 км и состояла из так называемых дивизий серии «Б». Ей не хватало транспорта и вооружения, она почти не имела кадровых офицеров и, в сущности, не была подготовлена к войне. Поэтому на деле все преимущества сводились на нет пассивной стратегией англо-французского командования и далеко уступавшей немцам подготовкой войск. Хотя войска западных союзников имели численное преимущество в танках (причем многие типы французских танков превосходили немецкие по броневой защите и вооружению), это теряло свое значение из-за того, что большая часть французских танков была сведена в отдельные батальоны и рассредоточена между армиями, а это ограничивало возможности их массированного применения. Аналогичное распыление сил наблюдалось и в ВВС, которые не были нацелены на тесное взаимодействие с наземными войсками.

Удар немцев на рассвете 10 мая застал западных союзников врасплох. В важнейших экономических районах Голландии были высажены воздушные десанты, которые захватили аэродромы и мосты на реках Маас и Ваал. Пикирующие бомбардировщики, поддерживая танки и пехоту, волна за волной, с воем обрушивались на оборонявшихся. Под угрозой окружения голландские войска в полной растерянности стали отходить к Антверпену. 12 мая у Роттердама немецкие танковые части соединились с воздушными десантами. Правительство Голландии было вынуждено 13 мая срочно покинуть страну, а на следующий день командующий голландскими вооруженными силами генерал А. Винкельман объявил о капитуляции360.

Таблица 3

СИЛЫ И СРЕДСТВА СТОРОН НА ФРОНТЕ НА 10 МАЯ 1940 ГОДА361

Вооруженные силы

Франция

Англия

Бельгия

Нидерланды

Всего у западных союзников

Германия

Личныйсостав(тыс.чел.)

2440

395

600

350

3785

3300

Дивизии(включаярезервные)

104

10*

23

10

147

136

Танки

1789

310

3099

2580

Самолеты(боевые)

1648

1837**

186

120

3791

3824

Артиллерийские орудия калибром 75 мм и выше

11200

1350

1338

656

14544

3378

* Не включены три пехотные дивизии неполного состава, предназначавшиеся для охраны коммуникаций.

** На территории метрополии и Франции.

Не менее стремительно развивались события в Бельгии. К исходу дня 10 мая 6-я немецкая армия, прорвав пограничные укрепления, на ряде участков форсировала р. Маас, а уже на следующий день завязала бои у главной линии обороны – на канале Альберта. Одновременно высаженные воздушно-десантные подразделения (около 50 человек) парализовали основные оборонительные сооружения Льежского района, захватив переправы через канал Альберта1. Под напором противника бельгийские части отступили на линию Антверпен – Лувен. Там они присоединились к англофранцузским войскам, которые заняли оборону по рубежу р'. Диль, чтобы оказать помощь отошедшим бельгийским войскам. Однако основные события развернулись не здесь, а на южном участке фронта. Удар на этом направлении позволял немцам обойти линию Мажино с севера, а пограничные бельгийские укрепления – с юга. Этим ударом отсекались бельгийские, голландские, английские войска и крупная группировка французской армии. Немцы выходили в тыл отсеченной группировки войск и получали возможность ее быстрого уничтожения.

Танковая группа генерала Клейста (пять танковых и три моторизованные дивизии: 1250 танков и 365 броневиков), поддержанная более чем 1000 самолетов, преодолев горно-лесистую местность, которую союзники считали непроходимой для танков, на рассвете 12 мая форсировала р. Маас, глубоко вклинилась в боевые порядки французов, прорвалась в глубокий тыл противника. 16 мая танки генерала Гудериана, повернув в сторону Ла-

Манша, продвинулись на 80 км. Прорыв крупных сил вермахта через Арденны и Маас, выход их на рубеж р. Сомма поверг французские войска в панику. Главнокомандующий французской армией М. Гамелен, получивший 15 мая сообщение о продвижении немцев, заявил правительству Франции, что, не имея резервов, он может гарантировать безопасность Парижа не более чем на один день362. 20 мая немецкие части вступили в Абвиль и начали продвигаться на север. Выйдя на побережье Ла-Манша, они рассекли стратегический фронт: около 40 французских, английских и бельгийских дивизий, действовавших во Фландрии, оказались в изоляции363.

Командующий английским экспедиционным корпусом генерал Горт принял решение об эвакуации английских войск, отходивших к Дюнкерку – последнему порту, через который войска западных союзников могли эвакуироваться. Наступавшие на Дюнкерк танковые соединения вермахта могли уничтожить группировку английских войск, прижатую к морю, но Гитлер, опасаясь затяжных боев и больших потерь в танках, необходимых для наступления в глубь Франции, 24 мая приказал оставить наступление на Дюнкерк. Уничтожить английские войска было поручено люфтваффе. «Стоп-приказ» Гитлера спас англо-французскую группировку от неминуемого разгрома. Англичане, несмотря на непрерывную бомбардировку с воздуха, проявив массовый героизм, сумели вывести свои войска. 4 июня немцы вступили в Дюнкерк. К этому времени английский и французский флот под прикрытием авиации смог эвакуировать 198 тыс. английских и 14 тыс. союзных, в основном французских, войск1. 5 июня немецкие войска вновь перешли в наступление с целью уничтожить оставшиеся силы противника во Франции. Поспешно созданная французская оборона южнее рек Сомма и Эна была прорвана, и к середине июня основные силы армии Франции были разгромлены.

10 июня в войну на стороне Германии вступила Италия. Итальянская группа армий «Запад» перешла в наступление во Французских Альпах, но лишь 24 июня итальянские войска заняли французские позиции.

Двумя днями раньше представители Франции подписали пакт о капитуляции Франции перед Германией. По его условиям немецко-фашистские войска оккупировали большую часть французской территории, а французское правительство, резиденцией которого стал городок Виши (отсюда – вишистское правительство), стало осуществлять власть на неоккупированной территории. Оно обязывалось нести расходы по содержанию оккупационных войск. Вооруженные силы Франции подлежали демобилизации и разоружению, а военные объекты в оккупационной зоне передавались вермахту. Всем боевым французским кораб-


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю