Текст книги "Евреи, Христианство, Россия. От пророков до генсеков"

Автор книги: Александр Кац

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 44 страниц)

В нашем повествовании мы придерживались лишь основной канвы, не вдаваясь в детали, поскольку все детали событий подернуты дымкой недостоверности и забвения. Это касается и письма царя Иосифа, приукрасившего положение дел в Хазарии, и политических упражнений Кожинова В. В., столь же тенденциозных. А что же остается любознательному читателю? На что можно опереться в раздумьях о нашей истории? А вот что: «Песнь о Вещем Олеге» А. С. Пушкина и былина «Илья Муромец и Жидовин». Более точных и прекрасных слов о делах давно минувших дней ученые-хазароведы все равно не напишут.

2. В Речи Посполитой

Появление евреев в Государстве Российском произошло в связи с присоединением к России Малороссии, Белоруссии, Польши, Крыма, Литвы и Молдавии, где они проживали компактными общинами с X–XIII веков. В Киевской Руси существовали общины славяноязычных евреев, так называемых кенааним, которые в XVI–XVII веках были ассимилированы говорящими на идиш евреями-ашкенази. В Великороссии евреев практически не было до конца XIX в. по причинам законодательного характера. Информация о жизни евреев в указанных регионах и о их влиянии на жизнь коренного населения скудна и недостоверна. В конце XVI в. происходит польская колонизация бескрайних степей Дона и Правобережья Днепра, так называемого Дикого поля, являющегося также постоянным объектом набегов крымских татар. Целью набегов являлся захват рабов, живого товара – основного источника благосостояния крымчан. В этот же период в Диком поле появляются казаки, образуя своеобразное братство солдат-разбойников. Расцвет братства, или Кравчины, приходится на 1600–1770 гг. Более или менее постоянная территория братства простиралась от днепровских порогов до Буга и Днестра. «Польские хроники той эпохи видят… в этом космополитическом сброде преступников, вынужденных благодаря превратностям своей бурной жизни оставить свое отечество и спасаться в степь, чтобы жить там разбоем. Всякий, представляющий для них хорошую добычу, являлся их врагом, но так как между ними большинство были христиане, они нападали преимущественно на турок и татар» (35, с. 177). Помимо разбоя, бывшего, по-видимому, любимым промыслом, казаки занимались также и честным трудом – охотой, рыбной ловлей и земледелием.

Присоединение степных регионов к Литве, а затем к Польше в XV–XVI вв. привело к внедрению феодальных порядков на некогда свободных землях с жесткой системой эксплуатации крестьян. Например, в 1620 г. в волынских имениях князя Острожского, помимо натурных повинностей, крестьяне обязаны были от трех до пяти дней в неделю работать на своего ясновельможного господина. Количество оброков и податей со временем увеличилось и скоро было доведено до чудовищных размеров. Работать на своем поле крестьянину оставалось лишь урывками. Подручными «панив-ляхив», предпочитавших «бенкетуваты» вместо того, чтобы самим возиться с «хлопом», были евреи-арендаторы, ставшие «язвой здешних мест» по отношению к пахарям. Имеется много источников польского происхождения о наделении, например, некоего «светлейшего сеньора Авраама Шмойловича и его жены Рыклы, дочери Иуды» правами высшей юрисдикции в гражданских и уголовных делах по отношению к подданным ясновельможного графа или князя. Всякое ведение хозяйства требует дотошности, внимания и того, что сейчас называют профессионализмом. К этому явно были не способны польские и литовские магнаты. Они с легкостью перепоручали управление евреям-арендаторам, умеющим круто вести дела, не заботясь о памяти истории. Родилась даже польская поговорка: «Каждый граф должен иметь своего Менделя». Не исключено, что евреи, посмеиваясь, трактовали эту пословицу в противоположном смысле, потому как графов было не меньше, чем Менделей. В русской истории система управления большими имениями с помощью старост-управителей, чаще всего немцев, получила распространение в XVIII–XIX веках. Это отражено в русской литературе (немец Штольц у Гончарова И. А.) и народных песнях («нехристь-староста татарин меня журит, а я терплю»).

В Польше XVI в. евреи являлись также кабатчиками, ростовщиками и купцами, вызывая ненависть безжалостной эксплуатацией местного населения. Так утверждают польские источники. Валишевский приводит латинские стихи, русский перевод которых гласит: «Славное царство Поляков – небо для знати, рай для иудеев и ад для крестьян» (35, с. 188). Исторический взгляд на евреев в Малороссии, устоявшийся со времен вхождения ее в Польшу, сводился к образу «шинкарив-орендарив», пьющих кровь из украинского народа. Такая репутация средневековых евреев Польши и Малороссии стала стереотипом мышления и перекочевала в классическую литературу. К этому следует добавить еще один источник дохода евреев-арендаторов. Наряду с землей они арендовали у своих вельмож и местные церкви, ключи от которых хранились у евреев. Таким образом, податями облагались также браки, крестины и другие церковные обряды. От этого вымогательства страдало православное крестьянство, но не казаки, равнодушные к любой религии.

Относительно религиозности казаков известно следующее. В XVII в. в Запорожской Сечи еще не было ни одной церкви и ни одного священника. Встреча с попом у казаков считалась дурным предзнаменованием. Ярый защитник православия киевский митрополит Петр Могила всенародно обзывал запорожцев неверующими, а защитник казаков у поляков Адам Кисель – религиозными нулями. В своих разбоях казаки обходились с православными церквами также, как и с католическими, т. е. попросту грабили церковную утварь. Хотя Гоголь Н. В. в «Тарасе Бульбе» и изображает запорожцев защитниками православия, но скорее всего это художественное преувеличение. В Смутное время донские и запорожские казаки во главе с атаманом Заруцким, следуя за звездой Лжедимитриев, всласть пограбили православную Русь.

Религиозная обстановка в Малороссии, принадлежащей Польше, осложнялась еще и тем, что в 1595 г. под влиянием иезуитов была осуществлена Уния с Римом. Согласно Унии, православная церковь, сохраняя ритуальную автономию, признавала руководство папы. Декларируя религиозную терпимость и свободное отправление греческих обрядов, Уния фактически навязала крестьянству методом насилия, которого избежали лишь православные дворяне, переход в католицизм. Знатные русские фамилии князей Острожских, Чарторыйских, Вишневецких и других одна за другой переходили в римско-католическую веру, перенимали польский язык и образ жизни, т. е. в них, как тогда говорили, «русские кости обрастали польским мясом». Гнет религиозный, экономический, в котором не последнюю роль играли евреи-арендаторы, неоднократно приводил к крестьянским бунтам с параллельными казацкими восстаниями.

После смерти короля Владислава 20 мая 1648 г. Богдан Хмельницкий оглашает манифест, призывающий украинский народ присоединиться к его войску в освободительной войне с ляхами. История борьбы Малороссии против Польши и присоединения ее к России хорошо известна. Вся Украина была залита кровью. Сохранены свидетельства потрясающей жестокости как в отношении поляков, так и в отношении казаков. Больше всех, по-видимому, досталось евреям, причем не арендаторам, которые, естественно, попрятались, а простой бедноте. Есть описания того, как детей Израиля сжигали живьем, сдирали кожу, зарывали живыми в землю, вспарывали животы беременным, выбрасывали утробных младенцев и зашивали туда кошек. Если же несчастные женщины разрывали швы, то им отрубали руки. Впрочем, такие же жестокости достались на долю и поляков, и украинцев. По некоторым данным во время этой войны на Украине были поголовно вырезаны все поляки и все евреи.

Осенью 1653 г. земский собор в Москве, выслушав Богдана Хмельницкого, рекомендовал молодому царю Алексею Михайловичу взять Запорожское войско с городами и землями под свою высокую руку. Восьмого января 1654 г. казачья Рада в г. Переяславле единодушно изъявила: «Волим под Царя восточного, православного! Боже, утверди! Боже, укрепи! Чтобы мы вовеки все едины были!»

Отголоски этих событий воплощены Гоголем Н. В. в повести «Тарас Бульба». Читатель помнит, как под воздействием слухов о том, что «ксендзы ездят теперь по всей Украйне в таратайках. Да не то беда, что в таратайках, а то беда, что запрягают уже не коней, а просто православных христиан. Слушайте! Еще не то расскажу: уже, говорят, жидовки шьют себе юбки из поповских риз. Вот какие дела водятся на Украйне, панове!», были утоплены в Днепре все подвернувшиеся под казацкую руку жиды, за исключением Янкеля. Янкель был оставлен в живых как залог экономического сотрудничества наций, поскольку он выкупил Дороша, брата Бульбы, из турецкого плена за 800 цехинов. Вездесущий, как Фигаро, всезнающий и всемогущий Янкель, балансирующий на острие бритвы ради выгоды и ежедневно рискующий быть повешенным «как собака», один из самых интересных персонажей этой повести. Здесь он как бы противопоставляется Бульбе с его разовым героизмом. В сущности, вся жизнь Янкеля в этом враждебном ему разбойничьем вертепе, именуемом Сечью, есть непрерывный героизм.

Со времени Переяславской Рады и до конца XIX века евреи России, за исключением отдельных личностей, не будут играть никакой роли в общественной жизни страны, оставаясь лишь литературными, чаще комическими, персонажами.

3. От Петра Великого до Елизаветы Петровны

Отношение русских царей к евреям было традиционно умеренно негативным. Попытка голландских евреев получить разрешение Петра I поселиться в России получила отказ ввиду того, что, по мнению Петра I, евреям в России делать нечего, поскольку любой русский еврея все равно обжулит. По-видимому, государь знал свои кадры с этой стороны жизни, отражением чего и явилась близкая к действительности история с зашиванием карманов у членов русского посольства в романе А. Н. Толстого «Петр I». Кстати, в таком посольстве был и П. П. Шафиров, сын крещенного еврея, получившего дворянство от царя Федора Алексеевича. Шафиров П. П. вырос в крупного дипломата, участвовавшего в подписании союзных договоров с Польшей, Данией (1715 г.), Пруссией и Францией (1717 г.), Прутского мирного договора с Турцией (1711 г.), Рештского мирного договора с Ираном (1732 г.) и в подготовке Ништадтского мирного договора со Швецией в 1721 г. Вершиной карьеры барона Шафирова П. П. была должность канцлера при Петре I c 1709 г. и должность президента Коммерц-коллегии при Екатерине I в 1725 г. В его доме происходило первое торжественное заседание Императорской Академии наук в декабре 1725 г. Шафирова П. П. по праву можно отнести к «птенцам гнезда Петрова», участвовавшим в великих преобразованиях этого государя.

Военным подвигом России в те годы была война с могущественной Швецией (с 19.08.1700 г. по 30.08.1721 г.) за выход к Балтийскому морю, потребовавшая колоссального и длительного напряжения всех сил. Этому предшествовали два Азовских похода Петра I (1695 и 1696 гг.), последний из которых увенчался успехом. Азов был взят штурмом, и Петр I получил желанный выход к Азовскому и Черному морям, хотя воспользоваться им для торговли было невозможно из-за враждебности Турции, владевшей всем побережьем Черного моря. Заключив мир с Турцией 3.06.1700 г., Россия объявила войну Швеции. Карл XII, разгромленный Петром I под Полтавой 27 июня 1709 г., бежал в Турцию и сумел убедить султана возобновить войну с Россией. Петр I, вступивший с небольшим войском в Молдавию, оказался окруженным двухсоттысячной турецкой армией и был вынужден подписать мирный договор, по которому Азов был возвращен Турции. Тем не менее, Россия выиграла войну со Швецией, и это явилось выдающимся достижением Петра I в военной области. По условиям Ништадтского договора к России были присоединены Лифляндия с Ригой, Эстляндия с Ревелем, Ингрия (область Петербурга) и юго-западная часть Финляндии с Выборгом. Несмотря на победу, добытую силой оружия, Россия заплатила Швеции за перечисленные земли 2 миллиона ефимков, как бы выкупив их навечно этой сделкой. Об этом скромно умалчивают современные национал-радикалы из Прибалтики.

Гений Петра был всеобъемлющим. Он создал флот и регулярную армию, организовал железоделательные и горные заводы, поощрял устройство шелковых, суконных и полотняных фабрик, вывез из Голландии коров, от которых пошли известные холмогорская и ярославская породы, прорыл Вышневолоцкий и Ладожский каналы, соединив Балтийское и Каспийское моря.

В области управления Петр I в 1711 г. заменил старую боярскую Думу Сенатом из 9 человек, которому подчинил 12 коллегий, принимающих решения большинством голосов. Коллегии ведали вопросами управления, суда и отраслями хозяйства. Россия была поделена на 8, а затем на 10 губерний. Губернии делились на провинции, провинции на уезды.

Много внимания Петр I уделял просвещению. В Москве были учреждены Славяно-Греко-Латинская академия, Навигацкая, Инженерная, Артиллерийская и Медицинская школы. В 1715 г. Навигацкая школа была переведена в Петербург и преобразована в Морскую Академию. В разных городах для детей дворянского, а также других сословий открываются «цифирные» школы и духовные семинарии. От дворян Петр требовал знаний, а неграмотным запретил жениться. Царь издал «Табель о рангах», согласно которой все должности в армии, флоте и административных учреждениях разделялись на 14 рангов-чинов. Всякий дворянин независимо от происхождения, но проявляя усердие и способности, мог занять должность от прапорщика до фельдмаршала. В 1724 г. утверждается устав Академии Наук, открытие которой состоялось уже при Екатерине I. В 1703 г. выпускается первая российская газета «Ведомости». Широко привлекая иностранцев, главным образом немцев, Петр I использовал их знания и опыт для блага России, сохраняя в то же время на первых постах в государстве русских людей: Меньшикова, Шереметьева, Апраксина, Головкина и др.

Многие из реформ Петра I приобрели необратимый характер и повлияли на последующую судьбу страны. Однако в первые годы после смерти Петра I, последовавшей 28.01.1725 г., развитие России во всех отношениях затормозилось вследствие частых смен государей и дворцовых интриг. За последующие 16 лет на российском престоле сменилось четыре фигуры – две женщины, мальчик и грудной младенец: вдова Петра I Екатерина I (1725–1727 гг.), его внук Петр II (1727–1730 гг.), племянница Петра I Анна Иоанновна (1730–1740 гг.), ее внучатый племянник Иоанн Антонович (1740–1741 гг.). Отсутствие закона о престолонаследии было проклятием династии Романовых и позволяло группировкам аристократов и гвардии «делать царей» сообразно своим интересам. События развивались следующей чередой.

После похорон Петра I родовитая боярская аристократия выдвинула на царский престол десятилетнего мальчика – Петра Алексеевича, сына казненного за измену царевича Алексея. Этому шумно воспрепятствовали Семеновский и Преображенский полки, подошедшие с барабанным боем к стенам дворца, где происходило совещание. Офицеры полков потребовали, чтобы на престол была возведена вторая жена Петра – Екатерина Алексеевна. Фактическим правителем при вдовствующей императрице Екатерине I стал князь Меньшиков А. Д. Он сделал заявку на регенство, обручив свою дочь с наследником престола Петром Алексеевичем. Противоборствующая партия во главе с князьями Долгорукими и Голицыными настояла перед императрицей на создании в помощь ей Тайного Совета. В 1727 г. Екатерина I умирает и императором провозглашается 12-летний мальчик Петр II. Воспользовавшись болезнью Меньшикова, группировка Долгоруких и Голицыных подписывает у ребенка-царя указ об отставке светлейшего князя и ссылке его в городок Березов в Тобольской губернии. Меньшиков выезжает из С.-Петербурга в Березов с семьей и длинным обозом, груженным добром, нажитым им на полях брани и управления. Но вскорости его догоняет новый указ самодержавного ребенка, повелевающий ему ехать далее к месту ссылки без имущества. Светлейший князь А. Д. Меньшиков, друг и сподвижник Петра I, «счастья баловень безродный, полу-державный властелин», герой Нарвы и Полтавы, первый губернатор С.-Петербурга, умер в нищете и был похоронен в Березове 22 октября 1729 г.

Расправившись с могущественным конкурентом, князья Долгорукие уговорили юного царя жениться на их сестре. Но судьба распорядилась так, что в канун свадьбы Петр II скоропостижно умер от оспы. Тогда Тайный Совет обратился к племяннице Петра I Анне Иоанновне, вдовствующей герцогине Курляндской, проживавшей в Митаве, с предложением вернуться в Россию и сесть на российский престол. При этом Тайный Совет выдвинул будущей императрице ряд условий (кондиций), ограничивающих ее власть. Она должна управлять страной с согласия Тайного Совета, никого из членов Тайного Совета не казнить, не отбирать имущества, не выходить замуж, а, кроме того, Бирон, возлюбленный Анны Иоанновны и бывший камергер курляндского герцога, должен остаться за пределами России в Курляндии. Анна Иоанновна с тяжелым сердцем подписала эту хартию и отправилась в Петербург исполнять свою новую должность императрицы. Через несколько месяцев такой жизни в ее покои неожиданно вваливается толпа горожан и дворян, недовольных тайными советниками. Они просят Анну Иоанновну править ими самодержавно, как встарь ими правили ее великий дядя, дед и прадед. Анна Иоанновна немедленно рвет на глазах коленопреклоненных подданных эту злополучную хартию и объявляет себя самодержицей.

Далее все происходит стремительно. Голицына сажают в Шлиссельбургскую крепость, Долгоруких казнят, а в Митаву посылается гонец с письмом-приглашенем Бирону поуправлять Россией. Бирон десантируется в Петербурге и постепенно окружает себя когортой прибалтийских баронов. Кабинет министров возглавил немец граф Остерман, главнокомандующим стал немец граф Миних. Все ключевые должности в государстве заняли немцы. Русская знать, священническое сословие и простой люд познали унижение и беспощадную жестокость, с которой чуждая по вере и духу новая каста принялась разорять страну, выколачивать подати и недоимки, вызывая тихую ненависть. Ситуация отдаленно напоминала ту, что имела место в Хазарии в VIII–X веках. Десятилетнее царствование императрицы Анны Иоанновны, женщины ленивой, грубой и невежественной, было бездарным и жестоким. Дух и нравы этих лет хорошо описаны Лажечниковым в романе «Ледяной дом». Справедливости ради надо отметить успешные внешнеполитические акции Анны Иоанновны.

Во время очередной польской смуты, вызванной смертью в 1733 г. курфюрста Саксонского и короля Польского Августа II, союзника Петра I, претензии на вакантный престол заявил экс-король Польши, проживающий во Франции, Станислав Лещинский, он же тесть короля Людовика XV. Польский сейм, традиционно враждебный России, выбрал Лещинского королем Польши. Однако часть дворян, недовольных результатом голосования, обратилась к Анне Иоанновне за военной поддержкой и получила ее. Русские войска второй раз за столетие были введены в Польшу, и их штыками на престоле был утвержден Август III, креатура России.

В короткой войне, развязанной Турцией, русские войска заняли Крым, но впоследствии из-за угроз Англии и Франции были вынуждены возвратить его. Все же, положительным результатом этой войны было присоединение к России Азова и Екатеринославской губернии с северной частью Херсонщины.

В октябре 1740 г. Анна Иоанновна почила в бозе, передав престол двухмесячному ребенку Иоанну, сыну четы герцогов Брауншвейгских Анны Леопольдовны и Антона Ульриха. Анна Леопольдовна приходилась племянницей покойной императрице. Регентом по завещанию был назначен Бирон, прославившийся своей жестокостью и деспотизмом. Его регентство длилось месяц. В ноябре 1740 г. граф Миних с группой гвардейских офицеров врывается ночью в опочивальню Бирона. Регента избивают, заворачивают в одеяло и относят в караульную. Вскорости он оказывается в сибирской ссылке. Регентшей становится Анна Леопольдовна. Правление немцев длилось еще год, пока не созрел заговор русских офицеров во главе с Елизаветой, дочерью Петра I.

В ночь на 25 ноября 1741 г. Елизавета Петровна в костюме преображенского гвардейца с крестом в руке появляется в казармах Преображенского полка и призывает петровских гвардейцев себе на помощь. Рота преображенцев совершает переворот и провозглашает императрицей дочь Петра I. В итоге каждому свое – Jedem der Seine! Елизавета Петровна получает империю, солдатов жалуют дворянством и деревеньками, герцоги Брауншвейгские с младенцем Иоанном Антоновичем отправляются в Шлиссельбургскую крепость в вечное заточение, граф Миних – в ссылку на север, граф Остерман – в Березов. Немецких баронов разгоняют, их места занимает русское дворянство. Восстанавливается национальное равновесие.