Текст книги "Дом мой или шанс №2. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Александр Белоткач

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 50 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

   После чего, действительно больше не подходил к Катьке ближе чем положено.

   Но вот, спустя год с лишним, отец Лешки, подарил ему шикарный, белый Шевроле. Этот подарок, видно лешыл его последних капель совести. И хотя их семья давно уже переехала в новенький, жилой куб, в центре города, Рыжий Лешка, попрежнему тусовался в нашем дворе.

   Так вот, неделю тому, как рассказала мне, чуть смурная Катька, Рыжий, вновь стал приставать к ней, с грязными намеками. А в то время надо сказать, за одну только возможность прокатиться на его новенькой иномарке, большенство наших девушек , чуть облегченного поведения, готовы были отдать все на свете. И мой заклятый друг, бесзастенчиво пользовал их, похваляясь этим, как сопливый пацан, перед своими дружками.

  И видно слегка подзабыв наш разговор, или возомнивший себя неотразимым казановой, как-то на выходе со двора, перегородил машиной дорогу моей Катьке. Но когда Катька игнорируя треп этого папенькиного сынка, попыталась обойти его транспортное средство, потерявший берега, Каналья, выскочив из машины, схватил ее за руку, предлагая прокатиться за город, в одно класное местечко.

   К тому времени мы с Катькой встречались уже несколько лет, и вопрос самообороны я обсуждал нераз, показывая и отрабатывая с ней основные приемы защиты, от таких вот захватов, и прочих подобных посягательств. Так что оказавшийся неожиданно носом на грязном снегу, после четко проведенного Катей приема, Рыжий стал вести себя совсем не как джентельмен. Поскольку дело происходило на виду у многих наших ребят, кто-то из толпы крикнул, ему что мол, Алекс когда узнает, то оторвет ему... Но по словам Катьки, этот герой дамских трусиков, ругаясь грязными словами, стал угрожать своими дружками, обещая все мыслимые кары, оборзевшему инженерскому сынку.

   Так что мне пришлось вновь, побеседовать с этим оторванным молодым человеком. И беседа наша проходила уже в не столь дипломатичной манере.

   Завидев как-то во дворе его автомобиль, я спустившись отыскал его в том самом подвале, который за прошедшие годы сильно преобразился. Там какие-то ушлые ребята открыли компьютерный салон, и стригли наших малолеток как баранов,здирая за час игры, не малые деньги.

   При виде меня лешкаслегка взбледнул, а затем вдруг зашептал, что-то на ухо стоявшему рядом, здоровенному Димке, служившему здесь заведующм дискетами, и по своместительству, вышибалой. Однако Димка, прекрасно осведомленный, как в прочем и многие спортивные ребята нашего города, где мы с Олегом занимаемся, отмахнулся от него как от комара, и не глядя больше в мою сторону, сделал вид что настраивает комп.

   Перепуганный Каналья, еще постоял возле своего неудавшегося защитничка, а потом, наконец набравшись смелости, вышел в след за мной, под вечереющее, пасмурное, как мое настроение небо.

   Я не стал все же, калечить его, но когда, после первой же плюхи умывшись кровавыми соплями, этот горе Донжуан запричитал, нечто вроде. – Не надо! Пожалуйста! Я больше не буду! Я просто силой воли остановил себя. И хотя кровь кипела, и хотелось по настоящему начистить физиономию, этому трусу, я вспомнив ту злополучную ночь, когда не здерживаясь едва не натворил беды, решил все же отпустить его, взяв еще раз обещание даже и не смотреть, на мою Катьку.

   С тех пор, я больше не видел его. Но по словам Кольки Серебрянникова, с которым мы потдерживали отношения, и который чуствовал себя моим должником, Лешка, со своими дружками, просто так не успокоится. Так что теперь мне стоило бы ходить оглядываясь.

   Я конечно, отнес это все, на счет обычной Колькиной перестраховки, однако, как оказалось впоследствии, напрасно.

   И вот, настал тот злополучный вечер, а точнее ночь. Поскольку мы с Катькой основательно подзадержались в новой Олежкиной квартире.

   тогда нас, почти за неделю, до этого новоиспеченная чета Розумовских, Олег и Наталья, пригласили к себе на новоселье.

   отметив свадьбу, в достаточно узком кругу, родных и самых близких друзей, холодным январским днем, наши молодожены, задумали сразу же решить и жилищный вопрос. И так как в квартире родителей Олега, уже проживали Ольга с Генадием, еще одну молодую семью данная жилплощадь, вместить уже не могла. Посему, спустя месяц совместного проживания, Олег как глава семьи, поставил на семейном совете, вопрос ребром. Результатом стало, приобритение, на общими усилиями собранные деньги, новенькой двушки, в соседнем микрорайоне. Квартира была, как говорится еще в полусыром, не жилом состоянии, так что нашим молодоженам, пришлось раньше времени, познакомиться с таким грозным, и всесокрушающим словом ремонт. Однако, общими усилиями, эта, довольно уютная квартира, расположенная на седьмом этаже, огромного подково образного мастадонта, построенного по каким-то новым технологиям, и с какой-то непривычной планировкой, из полуфабриката, в который я попал в первый же день, превратилась, в отличное, семейное гнездышко. С довольно вместительной кухней, большей остекленной лоджией, и просторными, светлыми комнатами. Я по просьбе Олега, а порой, и из дружеского энтузиазма, не раз бывал здесь, с рабочим визитом. И хотя строительными специальностями я владел так себе, успел в свое время нахвататься верхушек, во время обустройства нашей дачи, все же помощь была нужна часто, и я старался как мог.

  И вот одним прекрасным, Июньским днем, мы, самые близкие родственники и столь же близкие друзья, собрались что бы отметить новоселье.

   Мы с Катькой, немного подумав, и посоветовавшись с родителями, решили подарить им здоровенного такого, плюшевого зайца, А так же , огромный, Итальянский сервиз, на двенадцать персон. Слегка распотрошив при этом бюджет, двух наших, соседствующих семейств.

   И после, всех поздравлений, и дружеских объятий. после отлично украшенного стола, после довольных Наташиных возгласов, которая не удержавшись, и раскрыв, одну из четырех, ярких, цветных коробок с сервизом, извлекла на свет, великолепно оформленные, очень дорого выглядевшие, тарелки, блюда, и прочие салатницы. После громких тостов, и всяческих пожеланий, мы долго беседовали, на разные, всевозможные темы, от деталей законченного, наконец ремонта, до всяких там, нло. и прочих поисков, смысла жизни.

   Олег с Наташей, выглядели очень счастливыми. И весь вечер, радовали глаз , своими довольными физиономиями. Да и мы с Катькой, кстати, к тому времени, уже решившие, этой осенью, тоже пополнить ряды счастливых обладателей,, небольших, золотых колечек, и фиолетового штампа в паспорте, были в отличном, приподнятом настроении. Радость дополняла и прекрасная погода за окном. Поэтому, мы, после шумного застолья, всей немалой компанией, вышли во двор, под ясное, звездное небо, дабы озарить его, парочкой сотен, новых, рукотворных огней.

   Салют, тоже удался на славу. И огромный, многоэтажный комплекс, почти целый час, будоражили, оглушительные хлопки, и озаряли яркие, разноцветные вспышки. Поглядеть на это шоу, вышли чуть ни все жители, нового дома, и буд-то это у них сегодня праздник, радостно восклицали при каждом взрыве,китайского феерверка, рассыпающего в чистом, летнем небе, золотые, розовые, голубые и зеленые искры.

   В общем вечер удался на славу, и проводив наших молодоженов, до двери, мы стали прощаться.

   Нужно сказать, что в ту минуту, я словно предчувствуя что-то, долго обнимал своих друзей, хлопая по плечу, самого пожалуй класного парня в городе, и вообще в мире, желая ему всего самого наилучшего. Девочки наши, расчуствовавшись, под конец даже прослезились, а каогда я пожимая в последний раз крепкую, мужскую ладонь , попросил.

   – Олег! Не забывай меня пожалуйста!

   Самый мой , лучший друг, на свете, лучший боец в области,победитель множества соревнований по восточным единоборствам, дважды мой спаситель, и отличный музыкант, заглянул мне как-то странно в глаза, и сказал.

   – Что бы не случилось, Алекс! Я всегда буду помнить тебя! Ты стал мне роднее брата! И тоже крепко обняв меня, а затем поцеловав в щечку, мою Катьку, добавил. – Предлагаю дружить домами!

   На что Наташа, со смехом возразила.

   – Пожалуй лучше будем дружить семьями! Так?

   Мы естественно, с радостью приняли это предложение. И пожелав счастливым молодоженам, приятной ночи. спустились в низ.

   Здесь во дворе, было пустынно и тихо, так что мы немного постояв под яркими звездами, медленно, прогулочным шагом направились домой.

   Олег с Наташей предлагали вызвать нам такси, так как пешком от сюда, идти было довольно не близко, однако, не сговариваясь, мы с Катькой решили все же прогуляться.

   Ночь была великолепная. на небе виднелся тоненький серпик луны, а чистое, какое-то тропическое-свечение, и подмигивание ярких, цветных созвездий, просто завораживало.

   Город спал. Редкие окна запозднившихся обывателей, одинокими маячками светились, в бесконечной, уходящей за горизонт, расческе серых, притихших громадин. Освещаимых редкими фонарями, да столь же редкими, заплутавшими в ночи автомобилями.

   Мы шли, с Катей, по пустым, гулким тротуарам, держась за руки, и просто молчали, наслаждаясь тишиной, и непривычно свежим, в нашем городе, ночным воздухом.

   – Да! Подумалось мне. – Лето в этом году, будет теплое! Можно было бы рвануть с Катькой куда нибудь на природу! По робинзонить эдак месяц другой! И Олежка приглашал не раз уже к ним на дачу съездить! Жаль нет у меня, красивого , белого коня, на которого я посадил бы мою принцессу, и умчал бы с ней в далекие, дивные дали, лет эдак на тысячу! Скорее бы уже осень! Так хочется прижать к груди это милое создание, не боясь ничего! Как свою, невесту! Как часть себя! Как единственное счастье!

   Катя словно почувствовав такие мои мысли, прижалась ко мне, а я обняв ее за талию, спросил.

   – Не замерзла, Котенок?

   – Так, немножко! Зодумчиво ответила она. И почему-то добавила. – странная тишина! Тебе ни кажеться? Такое-ощущение что мы с тобой одни в целом мире! Даже сердце бьеться как-то странно! Словно я чего то боюсь! А чего не знаю!

   – Небойся! Я тебя ни кому не отдам! Ты у меня самое большое сокровище!

   Эх! Знал бы я тогда! Но не зря, Милена просила меня. Алекс! не пытайся исправить здесь что-нибудь! Это увы невозможно! Не береди зря сердце! Это всего лиш прошлое! Изменить которое не под силу, никому!

   Все случилось когда мы с Катей, ступили под сень старых ветвистых кленов, растущих по бокам длинной алеии, ведущей к нашему перекрестку. Здесь было темно, и абсолютно тиха. Так что я лиш в последний момент насторожился, заметив какой-то слабый отблеск на нашем пути. А затем, в глаза нам ударил, сноп ослепительного, яркого света.

   Катя вскрикнув от неожиданности, заслонила лицо руками, а я вспомнив наставления по уличной самообороне, схватив мое сокровище в охапку, резко шагнул в сторону, уходя из зоны поражения. И едва начав после такого светопредставления, различать что-либо вокруг, попытался оценить диспозицию.

   Прямо по среди аллеи, стоял белый автомобиль, лупя во все свои тысячи свечей, из всех четырех круглых фар, каким-то сумашедшим, белым, режущим светом.

   Я узнал эту машину, и когда ничего непонимающая Катя утирая слезы, мгновенно залившие глаза, от нестерпимого, яркого света, спросила.

   – Что это Ал?

   Я увидел как одновременно раскрылись все четыре дверцы, и на асфальт шагнули, четверо здоровенных парней, в черных, кожаных куртках, с битами в руках.

   Ну прям, цырк! Улыбнулся я про себя! Насмотрелись дешевых, штатовских боевичков, понимаеш! Ну чисто головорезы! Особенно вот этот, лысый, с перекошенной харей! где-то я его уже видел!

   Все это промелькнуло за какие-то доли секунды, а затем все завертелось. Понеслось.

   Успев крикнуть Катьке. – Беги! Я встретил парализующим тычком, первого нападающего. Это был огромный такой буйвол, центнера в полтора, с лишним, крутости и самоуверенности. Ну что ж, чем больше шкаф, тем громче он падает!

   Второго нападающего с лева, столь же грубо и прямолинейно, атакующего как танк вражеские окопы, я тоже уложил легко, одним тычком в сонную артерию, пропустив над головой, страшный замах. И хотя я знал что последствия для нападавших, могут быть печальными, однако, за спиной моей была Катька. Не успевшая еще ни чего понять, и попрежнему утирающая слезы.

   Я слышал ее всхлипывания, и понимал что ни куда она бежать не сможет.

  А у меня хоть и плыли перед глазами яркие пятна, все же различать окружающее я мог довольно уверенно. Так что кагда третий, бычек, распластался у моих ног, словно выключенный терминатор, я увидел, как четвортый, тот самый кривой, выпустил,из рукава тяжеленную, громко звякнувшую об асфальт цепь.

   Опаньки! Воистину Ничего нового нет под солнцем! Мелькнуло у меня. И тут я вспомнил эту харю.

   Да! Это же тот ночной бегемот, что тискал Таньку Серебрянникову, в то время как его дружки, мутузили ногами моего однокашника. И он тоже узнал меня. А возможно, и даже наверняка, именно нас, с Катькой они и дожидались тут. Так вот о чем предупреждал меня Колька. Ну что ж, попробуйте, если силенок хватит!

   И тут из-за спины, раздался знакомый до отвращения голос. _Нука! Серый, Попредержи этого каратиста! А я займусь его бабой!

   А в следующую секунду прямо у меня перед глазами, сверкнула яркая молния. И если бы не отточенные за годы тренировок с дядей Ваней, рефлексы, остался бы я без глаз. А так прогнувшись чуть ли не в мостик, назад, я пропустил, тяжеленную цепь у себя перед носом.

   Оба! Однако шустрый бегимот! успел я подумать.

   Когда на возвратном движении, кривой серега попытался стегнуть меня по ногам. Ну чего он ожидал? Интересно? Что я буду, вот так прыгать, как зайчик под елочкой, уклоняясь снова и снова от этой страшно жужащей, фиговины? Возможно, где-то в школе карате, против лома нет приема, но там где мы с олегом занимались, подобные игрушки, были основным оружием в спарингах. Так что оттолкнувшись от земли, я прыгнул головой вперед прямо на подсекавшего мне в этот момент ноги, Кривого, и со всей дури впечатал ему головой в переносицу.

   В глазах вспыхнули искры, а крутивший по инерции свой тяжеленный снаряд Серега, падая без сознания на спину, ахнул концом этой дурной железяки, по лобовому стеклу, Лешкин Шевроле. Раздался страшный звон, и половина лобовухи, провалилась внутрь, засыпая шикарный салон, битым стеклом.

   И в этот же момент, громко вскрикнула Катька. А когда я смог наконец сфокусировать зрение, после такого тарана, , то увидел, как Рыжий Леха, по прозвищу Каналья, намотав, роскошные Катькины волосы на кулак, волочит ее чуть не поземле, в направлении, водительской двери. Катя сопротивлялась из последних сил, но видно, Каналья усвоил предыдущий урок, и применил запрещенный, в борьбе с противоположным полом прием.

   Когда этот герой, уже было дотащил брыкающуюся Катьку к своей машине, Я, со спины, прыгнув, наноги, что было вполне, стандартно даже для не столь серьезных школ, вторым движением оказался на капоте, прямо перед Лешкиным искаженным гримассой ненависти, лицом.

   А дальше, я поступил слишком самонадеянно. И в этом , признаю, основная моя вина.

   Вместо того что бы зарядить с ноги, не успевшему ни чего понять, пробегающему мимо Каналье,в голову, Я просто спрыгнул позади него на асфальт, и легонько похлопал его по плечу.

   Нет! Я не желал, ни каких спец эфектов! Не искал я, в тот миг, даже восхищенного взгляда моей любимой! Я хотел вдумчиво и серьезно потолковать с этой мразью, что волочила не глядя за собой, самого дорогого для меня человека на свете!

   я мог одним движением выключить его как куклу, но невыносимое желание оставить его в сознании, взяло верх.

   Когда же, Рыжий Лешка, осознал что вокруг происходит что-то не ладное, и кто-то зади, похлопывает его по кожанке, оглянулся, на его лице было такое-выражение, буд-то он воочию увидел свою смерть!

   А затем произошло непредвиденное, этот победитель женских сердец, почти сбрендивший при виде, невесть откуда свалившегося противника , каким-то не постижимым образом, отскочил назад, одновременно выпуская, светлые Катькины волосы, и запнувшись о бардюр полетел спиной в траву, страшно крича, и судорожно обнимая себя.

   Да,именно такими, странными и нелепыми на мой взгляд, были его движения, так что я не заподозрил в них никакой угрозы.

   Вот поэтому, не обращая больше внимания на задом отползавшего куда-то под дерево труса, я наклонившись помог подняться, почти непострадавшей Катьке. Она, успела лиш обламать ногти о толстенную кожу Лешкиной куртки, да еще слегка поцарапала коленку, с которой, черной в темноте струйкой стекала кровь. Катька, отшатнулась в сторону и глядела очумелыми глазами, видно еще не поняв что все закончилось, поэтому я желая успокоить, запаниковавшую девчонку, шагнул было к ней, когда, со стороны деревьев, куда улетел Каналья раздался характерный щелчек передергиваемого затвора. А в следующий миг, свихнувшийся от страха Каналья выстрелил. Однако, видно рассудок его действительно помутился, поскольку, стрелял он, не в меня, а к моему ужасу, в стоящую, в метре от меня, катю, Я Видел, как пуля свиснув у ее лица, отсекла длинную прядь волос, которая белой ленточкой скользнула по плечу. И поняв что следующим выстрелом он ее убьет, я прыгнул. Шанс был. Я надеялся на вбитый в подсознание урок, обезоруживания, такого вот противника, которому обучали всех с самого первого года.

   Но к сожалению, при всей человеческой реакции, пистолетная пуля, все же горазда быстрее. Увы я неуспел. Меня ослепила, яркая вспышка, а в грудь, выбив дыхание, ударило словно огромной кувалдой. А затем еще раз, и еще. и пусть инерция моего броска, была немаленькой, и если бы не эти выпущенные в упор, несколько пуль, то я обязательно достал бы его. Но последним третьим выстрелом мой однокласник, и друг по децким игрм, почти сбил меня с ног. Так что я приземлился в каком-то метре, от страшно ругающегося Рыжего, и не удержавшись, упал лицом вниз.

   Боли я не ощущал ни какой. Казалось, буд-то некий, агромный великан, встав двумя ногами на спину, прижал меня к земле, своим чудовищным весом, не давая ни вздохнуть ни пошевилиться.

   В ушах стоял бесконечно далекий, и словно укрытый, каким-то ватным одеялом, страшный Катин крик. А затем послышался звук захлопываемой дверцы, и громкий визг резины, сорвавшегося с места, буд-то ополоумевшего, Лешкиного автомобиля.

   Я почувствовал как чьи-то руки, акуратно, взяв за плечи, перевернули меня на спину, а в лицо закапало чем-то горячим и соленым. Вот и все! – мелькнуло у меня. Хоть бы успеть проститься! Но тут, весь мир поплыл куда-то. И последнее что я успел увидеть,, сквозь наползающую тьму, это сумашедшие, широко распахнутые Катины глаза, и пробившийся сквозь листву, острый, белый лучик, какой-то, далекой звезды, который неожиданно, расширяясь все больше и больше, превратился в сверкающий, странный тонель, заполнив вдруг, как-то необъяснимо болезненно, всю окружающую вселенную, а в следующий миг, холодный, ослепительно яркий свет, страшным рывком, выдернул меня из этой реальности.

  ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.

  ПАТРУЛЬНЫЙ.

  11

   Удар оказался невероятно быстрым и сильным, и не ожидая такой прыти от низенького и легкого Клима, я едва в первые же секунды не проиграл бой. Однако мой прежний опыт, заложенный где-то в подкорку, и вбитый намертво в подсознание, проявляющийся на одних рефлексах, помог мне в самый последний момент отклонившись пропустить мимо, сокрушительный, прямой в челюсть. Лишь слегка задев скулу, его перчатка просвистела над ухом, однако, и этого хватило что бы оценить силу и великолепную четкость удара. В следующий миг, я провел стандартную связку, и мой противник оказался на татами, а судивший как обычно Лукьян, защитал мне победу, однако не применул добавить что если бы не реакция, то лежать бы сейчас мне в накауте. Удар у Клима отлично поставлен, и проводит он его всегда в самый неожиданный момент.

   Улыбнувшись чуть виновато, поднимающемуся Климу, сняв перчатки и бойцовский комбез, защищающий основные, уязвимые точки, и при этом фиксирующий силу и количество попаданий, в спаринге, высвечивая на главном табло нашего спортзалла, потери, и четко отслеживающий все показатели организма. Разобравшись с прочей упряжью, обязательной на тренировках, и ставшей уже привычной, я направился в душевую.

   Да, поработал я сегодня на славу, Лукьян видно не ожидал от меня такой прыти, шутка ли сказать, вторую неделю в курсантах, а на татами первый, естественно после сенсея. Лукьяна я так ни разу и не пробил. Защита у него была какая-то странная, не похожая ни на что раннее виденное, а атаковал он из таких позиций, что мне казалось суставы и связки, тут должны рваться напрочь, однако скорость и сила его молниеносных выпадов была такова, что комбез тут же сигналил, о повреждениях не свместимых с жизнью и электроника прекращала бой, присуждая неизменно победу нашему сенсею. Как я ни пыжился, только раз компьютер защитал ничью, да и то мне показалось Лукьян слегка подыграл мне, дав тем самым призрачную надежду, на возможный иной исход, в каком-то далеком будущем.

   Естественно я не обманывал себя, наш учитель превосходил в мастерстве пожалуй и моего дядю Ваню, который играючи справлялся с десятком выпущенных против него ребят из нашей группы. А если верить памяти, зубры там водились еще те.

   Настроив душ на свою любимую программу, плавно нарастающего контраста, простреливающего буд-то насквозь ледяными иглами, и вновь обжигающего кожу крутым кипятком, блаженствуя под бьющими со всех сторон, моментально снимающими всякую усталость и заряжающими бодростью струями, я размышлял о том чем буду заниматься сегодня вечером. Прежде всего нужно зайти к Приторию за обещанным обьяснением. После того как я в полной невменяемости провалялся неделю, а затем еще столько же провел в заточении в своем модуле, у Алекса Некоего, вдруг появились некоторые смутные предположения, и необходимо было срочно проверить их обоснованность. Однако, Приторий не спешил давать ответы. как-то зашедший ко мне Роман, явно сочувствуя, видя как меня не шуточно колбасило целую неделю, и всячески стараясь облегчить работу по уходу за своим подопечным, моей милой Шерри, приходивший чуть не каждый день, что бы покормить, не соображавшего где находится, и что с ним происходит, новорожденного, решил все же пойти мне на встречу и поговорить с Приторием. Он долго пытался отговорить меня, мол ты еще не пришел до конца в себя и прочее, но я был настойчив, и не выдержав моих аргументов, он здался. И вот на сегодня была назначена встреча, с нашим преславутым начальником, или правильнее сказать главой отдела. Не знаю почему так долго, возможно Приторий желал видеть мой дальнейший выбор, однако еще при первой встрече с этим странным Челом, я подумал, что будь возможно такое, я стал бы патрульным, как Роман, или как прочие ребята из этой службы, появившиеся так же как и я однажды здесь , и выбравшие не легкий путь, не пустившиеся во все тяжкие, а ставшие на стражу дома. Так что когда зашел разговор о том чем я намерен дальше заняться, и какие у меня, Алекса планы здесь в доме, я не особо раздумывая заявил собравшимся в моей гостинной ребятам, что решил стать патрульным, и что хотел бы получить от них совет как это зделать без долгих проволочек, поскольку такое овощное прозябание меня уже честно говоря достало, и хотелось бы наконец, заняться делом.

   Ребята не скрывая радости, пообещали устроить все как можно скорее, и спустя трое суток, я был зачислен на курсы в школы патруля. Нужно сказать что все прошло без каких либо бумажных баталий, привычных мне с той прошлой жизни, где при поступлении в институт, я оббегал пол области собирая различные справки и подписи. Меня привели в кабинет Притория, и тот очень коротко уведомил новорожденного Алекса, что вступая в ряды патрульных каждый обязан блюсти честь и достоинство службы, и заключается это в абсолютной лояльности отделу, и полной непреклонности пред нарушителями. Мне был выдан нагрудный житон курсанта, и в тот же день я попал в лапы Лукьяна. Ох и гонял он меня, ох и мучал. Видно брал на слабо, да только и мы не лаптем щи хлебаем, знаем этих изуверов, называющих себя учителями. Так что погоняв меня пару дней в сверх режиме и не добившись ожидаемого нытья, или падения темпа, он прямо спросил: Кем был там? Я коротко поведал ему свою историю, чем страшно заинтересовал этого крепкого, незаурядного парня. Оказывается Лукьян ни когда не сталкивался с Вьет во дао, и загоревшись тут же решил испытать меня, однако я по его словам оказался слабоват, и действительно, прилетало вначале мне ни хило, и я даже не успевал понять откуда, и что, как оказывался на татами. Но вскоре приноровившись, научился ускользать от мгновенных, молниеносных связок, и даже ухитрялся несколько раз вскользь задевать его, чем приводил в неимоверный восторг зрителей, которых на наших тренировках всегда было хоть отбавляй. Лукьян вот уже седьмой десяток слыл в доме непревзойденным рукопашником, и тут какой-то щегол, курсант сопливый, ухитряется не только изворачиваться в самых, казалось немыслимых петлях, но и еще огрызаться, хоть и не опасно, но ощутимо покусывая воинское-самолюбие непобидимого сенсея. В итоге Лукьян был вынужден признать что в этом Вьетнамском посмешище есть рациональное зерно, однако до рус боя ему как до луны пешком. И что если я хочу достичь настоящего уровня мастерства, мне нужно бросить заниматься ерундой и посвятить все время его тренировкам.

   Ну что касается занятий, я был и так чуть ли не самым примерным учеником, так даже Клим, лучший из прошлой команды, как-то за столом у Романа, похвалил меня за прилежание. А я приходил сюда, в зал, порой лиш для того что бы хоть на пару часов забыться. Я страшно мучался все эти дни,, после возвращения памяти, так что милая Шерри вся извелась пытаясь облегчить мои страдания. Этот человечек вообще стал мне здесь, ближе родной сестры. Откуда-только бралось ее это терпение и такт, ее нежная забота и строгая властность профессионального психолога, сколько раз я терзаемый картинками из прошлого, начинал буд-то тигр в клетке, метаться по комнатам, не соображая что со мной, и где я. Сколько раз за те две недели, ей приходилось вызывать кого-то из ребят, да бы усмирить разбушевавшегося Алекса. Нет, этой девчонке я обязан очень многим. Действительно, как сказал однажды Лукьян: Нашей Шерри, нужно памятник поставить при жизни! Так что я теперь, когда мне значительно полегчало, был очень предупредителен, и всячески старался выразить свою благодарность, моей няньке, и по совместительству психотерапевту. А она была всегда, одинаково приветлива и мила, добродушна и открыта, так что теперь когда Шерри стала появляться в моем модуле все реже и реже, я почувствовал некую болезненную зависимость, мне сильно нехватало ее успокаивающего взгляда, и настоящей материнской заботы, от чего мне было тоскливо порой, и муторно. Выручал меня мой наставник. Роман в отличии от Шери,жил буквально через дверь от меня, так что мы виделись с ним каждый день.

   Он стал еще более расположен ко мне, с тех пор как я объявил что хочу стать патрульным, и все эти дни ходил как начищенный медяк, улыбаясь и откровенно похваляясь перед прочими ребятами из отдела. Оказалось что патрульный, ставший наставником, и чей подопечный тоже изберет сей не легкий труд, став на путь защиты дома, получал определенные преференции, о которых я узнал лиш гораздо позже. Однако, первое время, Роман действительно был для меня настоящей отдушиной. После очередного сумашедшего дня, в школе патруля, где я выматывался так,словно разгружал без передыха вагоны с песком, где наши инструктора коих было не так много, но которые были настоящими изуверами, и вытягивали из нас все соки. А кроме меня на курсах проходили обучение еще пятеро патрульных, которые по разным причинам были вынужденны переатестовываться, им доставалось особенно крепко, так что я видя их распаренные лица после очередной тренировки, признавал что меня еще жалеют. Так вот когда набегавшись по коридорам, имитируя подавление беспорядков, налазившись по техническим колодцам, известным лиш службе патруля, для проникновения на любой нужный уровень, пролив семь потов, в зале у Лукьяна, я приняв душ, вываливаясь чуть дыша в гостинную, падал в кресло с комуникатором, что бы полазить немного по сети. после чего, прийдя в себя, от сумашедшей гонки, вставал, и на полусогнутых ковылял к Роману. Мы собирались в его коморке, либо у меня в гостинно, и вечерами на пролет, болтали о всякой всячине, играли в шахматы, вспоминали каждый свою жизнь, и со временем я стал чувствовать себя гораздо лучше. Меня уже не так часто преследовали картинки из прошлого. Мне уже не мерещилась в каждой новой девчонке моя Катька. И уже не вскакивал я по среди ночи, в холодном поту, задыхаясь и судорожно ощупывая грудь в поиске страшных пулевых ран. Все реже я стал вспоминать Олега с Наткой, Ольгу с Генкой, и даже моих дорогих родителей. Хотя представить страшно что там было с мамой, перенесла ли она смерть сына, ведь у нее всегда было очень плохо с сердцем. Что там с ними теперь и где они сейчас.Как я ни старался, как ние искал, в доме их не было. Да и вообще, здесь не оказалось ни одного моего знакомого, или хотябы раз виденного в той жизни человека.Облазив всю сеть и перелопатив кучу архивных списков выбывших, как называл их совет, так ничего и не обнаружил даже фамилий знакомых, за исключением конечно самых распространенных.

   И еще, я заметил одну странность, часы здесь дляться как-то слишком медленно, так что поначалу казалось буд-то я вновь вернулся в детство. Это ощущение было очень отчетливым. время здесь в доме растягивается необыкновенно, так что за день, происходит больше событий, чем за неделю в той моей, взрослой жизни. Когда вечер приходит как некий долгожданный праздник, и можно наконец расслабиться, и свалившись на прохладные простыни, моментально отключиться. Сладостное ощущение усталости, и некоево удовлетворения от хорошо прожитого дня, и отлично зделанной работы, до сих пор, бывает, сильно напоминает мне то далекое-время моего детства, когда набегавшись с пацанами за целый день, в казаки разбойники, прятки, салочки, искупавшись в реке, погоняв мяч во дворе, успев раза два подраться, и вновь помириться с кем то из ребят, исколесив пол города на велосипеде, совершить налет на чей то очередной палисадник, в котором росли наши любимые черешни, успеть сделать еще многое многое, свойственное тем беспечным временам, и под конец едва переставляя ноги от усталости прийти в родной и уютный дом, где этот, сумашедший калейдоскоп прекращал свое мельтешение, и едва коснувшись подушки, я не успев толком поразмыслить чем займусь завтра отключался.