Текст книги "Невероятные пути любви (СИ)"

Автор книги: Александр Родник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

   – Как это, напомнить?

   – Память тела песней пробуждается. Вроде как ключ. Если ему ее пропеть, то оно отблагодарит. Для каждого она своя. Всех их не выучить, свою бы узнать, но для тебя многое в этом мире открыто. Он любит тебя и помочь старается.

   – Как их услышать, эти напевы?

   – Песни травы поют и цветы, пчелы и ветер, туман на рассвете. У всех в этом мире свой голос, да не все их услышать могут. Много песен звучит во Вселенной. Научись их трепетно внимать, и они прилетят к тебе с радостью через время и расстояние.

   – Предположим, хоть я и не верю, что уловлю я эту нотную грамоту. Дальше-то что?

   – После, если сумеешь, сам разберешься, для кого ритм какой подходящим окажется, что он принять сумеет, а пока ступай и розы послушай. Они полюбили тебя, для тебя расстараются.

  Что делать?

  Вышел во двор и, подойдя к клумбе, попросил розы ему композицию исполнить. Каким же дураком он сам себе казался. На удивление, все получилось. Действительно персидские красавицы звонкими голосами песенку спели. Томная и сладострастная мелодия получилась, отдающая жаром далеких стран.

  Хмыкнул он – пожалуй можно и пошевелить ушами, прислушиваясь к окружающему многоголосию. Так и пошло потихоньку с этого утра – принялся он познавать мотивы живого мира, неведомые обычным людям.

  Очень интересно.

  Без напряжения получилось, как-будто способность эта была у него от рождения. Он вовсе не учился, а будто вспоминал давно забытое, но где и когда он постиг это искусство, от него было закрыто, как не старался он это припомнить.

  Как-то само по себе вышло, что музыку эту он с легкостью запоминал, словно селилась она в нем на веки вечные, а после поделиться ей мог, не очень ему самому понятным образом, с другими – с облаками или с бабочками, с рекой или с пшеничным колосом, а то и со всеми вместе. Это легко. Порой такие концерты закатывал на маленькой пасеке.

  Понравилось, но аппетит растет во время еды.

   – А в будущее я смогу заглянуть, хозяюшка?

   – Не торопись, мастер. Ты в самом начале пути. Тебе настоящее вспомнить бы. Пока осваивай, что в руки идет.

   – Чего же больше желать, тетушка?

   – Любви.

   – Думаю, что лишнее. Чуток удовольствия, а проблем...

   – Повстречаешься, поймешь.

   – Слышал я краем уха, что ты сводничеством занимаешься? Об этом речь свою ведешь?

   – Кто-же тебе разболтал такое?

   – Да есть тут одна с веселыми веснушками на изменчивом личике и рыжим хвостиком под лисенка.

   – А, это Ирочка. Предощущение у нее встречи с любимым. Девушки такое чувствуют. Скорая любовь у нее впереди.

   – Беспокойное, наверное, дело.

   – Хлопотно, но оно того стоит.

   – Ох, не уверен. Зачем стараться?

   – Ты научился слышать весь этот мир, но без любви ты никогда не услышишь женщину.

   – Да ничего страшного. Обойдусь как-нибудь потихоньку.

   – Без нее ты не узнаешь песен звезд. Ты не сумеешь взять в руки утреннюю зарю и танцевать с северным сиянием. Все, что ты умеешь сейчас, такие мелочи. Без женщины ты – никто. Ищи ее, свою единственную. Не знаю, правда, на каких путях она тебе повстречается.

   – Но ты же умеешь приманить любовь, тетушка.

   – Не для тебя. Ты здесь чужой. Для тебя нет пары.

   – Называется влип при невыясненных обстоятельствах в загадочную историю, – а что еще можно сказать?

  Расстроился конечно.

  Это мы еще посмотрим, что в этом доме за секретные дела творятся – хитро посмотрел на него умными глазками Васька. Как же он мог такую беседу пропустить? Котенок здесь здорово освоился. Между делами, то есть сном и едой, шатался без страха по всей окрестности и успел подружиться со всей местной домашней и дикой живностью, да и вообще вел себя по-хозяйски, не забывая подрастать ни по дням, а часам, на здоровой деревенской пище, превращаясь в ладного серого котика. У него на все свое мнение имеется.

  Разберемся.

  Глава 10. Фальшивая любимая

  Для него, из проныр проныры, выведать что-либо неясное просто сплошное удовольствие. Любитель поискать приключения на уже пушистый серый хвост, а в делах, которые здесь происходили он понимал куда как больше, чем человек, по недосмотру или недоразумению считавший себя его хозяином.

  Не забыв плотно подкрепиться нежным мясом диковиной индоутки, бодро проводил Николая в спальню, а там долго напевал ему колыбельную, навевая глубоким мурлыканьем крепкий сон. Тот попытался напев кота уловить, удивившись вначале, что не поддается он его пониманию, но быстро сдался и с тяжелым вздохом уснул, утомленный насыщенным днем.

  Котенок послушал недолго прозрачную дрему в которой струилась вода полноводной реки, высились белые башни могучего замка, а на лугу изумрудной травы парили в причудливом танце прекрасные женщины в длинных платьях и молодые мужчины со шпагами, пристегнутыми к поясам, затканными золотом и серебром, а после, слегка усмехнувшись, неторопливо отправился к запретной двери.

  Он любопытный.

  В комнату ему, полную тайн, надо проникнуть. Удивительно, как он просочиться сумел в совсем узкую щель между порогом и дверным полотном, но даже обычные коты и не на такое способны, а этот пролаза был совсем не из простых. В этот раз он действовал без обычного для него шумного веселья, стараясь не привлекать внимания к своей особе. Очень тщательно острые коготки спрятал в мягкие подушечки.

  Не очень понятным для людей способом обратившись из тонкой ленты в привычный облик, он неторопливо, тщательно продумывая свои дальнейшие действия, огляделся в незнакомой комнате, освещенной одинокой свечой, стоящей в бронзовом подсвечнике на круглом столе полированного ореха.

  На него облокотилась ведьма, сидящая на стуле с высокой резной спинкой. Похоже, что она бродила, впав в транс, в только ей понятных пространствах. Ее незримые глаза уставились на карты разложенные в форме пентаграммы на поверхности стола.

  Василий, приняв решение, подкрался на мягких лапках к тяжелым габардиновым шторам, закрывающим окно и, зацепившись за них когтями, потянул изо всех силенок плотную материю на себя.

  Затарахтели, толкая друг дружку, металлические кольца карниза. Не великий шум, но и его оказалось достаточно, чтобы старуха очнулась. Она, махнув от растерянности рукой, сбила свечу, прокатившуюся по разложенному пасьянсу и погасшую со злобным шипением. Темнота, радостно хихикнув, вмиг захватила помещение.

  Бабушке пришлось электричеством воспользоваться, щелкнув выключателем. Как свет загорелся и она узрела последствия своей неосторожности, то за голову схватилась – все карты были перепутаны, а некоторые и на пол свалились.

   – Что-же ты натворил? – обратилась она, почему-то шепотом, к коту, беззаботно развалившемуся на ее стуле.

  Он только недоуменно покрутил хвостом – не мое это дело, твои колдовские развлечения.

   – Да и то верно, – знахарка оперлась об подоконник, через звездное небо вглядываясь вдаль.

  Чуть подмигнула луна, а может быть просто слезинки сверкнули в уставших глазах ведьмы.

   – Что-же ты натворила?.. – горечью полон голос, вопрошающий неведомое.

  Котенок, мяукнув, потребовал почесать ему мохнатое брюшко. Он был преисполнен отличного настроения.

   – Да куда от тебя денешься? – задумчиво гладила шелковистую шерстку старая женщина.

  Васька согласно покивал головой.

   – Может быть так и надо.

  Сложила неторопливо карты в колоду.

   – Откуда ты прибежал на мою головушку. Давай-ка спать, проказник.

  Зевнул широко котенок – давно пора.

  Утром колдунья задержалась с выходом к завтраку, а появилась чернее грозовой тучи. Николай сразу забеспокоился, почувствовав неладное. Он достаточно долго прожил, чтобы выучить простой урок, что любит жизнь, во время блаженного довольствия человека, подсунуть ему основательную свинью. Хорошо, если мелкого поросенка – копилку из фарфора, а как грязное, жирное, только из лужи, визгливое рыло появится ни с того ни с сего?

  Лихо лучше не трогать.

   – Что случилось, бабуля?

   – Как спалось? Ничего не беспокоило? – неожиданно льстивым голосом забеспокоилась хозяйка.

   – Да нормально. Сны просматривал широкоформатные.

   – Ничего в себе необычного не чувствуешь?

   – Все как всегда. Есть хочется, – он внимательно присмотрелся к знахарке.

  Колдунья вгляделась в кофейную гущу.

  Котенок исподтишка заглянул в Вечность.

  Все вместе уставились на стол, заставленный едой. Сегодня в меню яичница с ветчиной и с только поспевшими помидорами. К ней мясистый шпинат и листья салата.

   – Болгарский перец еще не поспел, извини.

   – Пойдет.

   – Черешню опасаюсь с утра подавать.

   – Это верно. Слаб человек бывает...

   – Значит обойдемся малиной.

   – Ты кушай, кушай. Я всем довольна.

   – Ты чего еще затеяла, ведьма старая? – почувствовал он, что в воздухе явственно трепетала опасность.

   – Да так, мелочи жизни.

   – А поподробней. В деталях и тонкостях.

   – Похоже, что ты всерьез влюбился.

   – Шутишь, да? Разыграть меня хочешь? КВН пересмотрела?

   – Какие тут шутки.

   – Нормально вляпался. Это как?

   – Чисто случайно. Малюсенькая накладка при наговоре. Не так карты упали.

   – Ты во что меня впутала? Да ты с ума сошла.

   – Сам смотри не рехнись, как любимая объявится.

   – Такая страшная?

   – Да я же тебе зла не желаю. Очень красивая, но характер... Не приведи те...

   – Ну, это я переживу, сам не из слюнтяев. Договоримся на каком-нибудь языке.

   – Да нам лишь бы она пережила.

   – Это как? У нее-то какие проблемы?

   – Она в тебя тоже влюбилась, причем по уши. Тут я расстаралась.

   – Ничего не понимаю.

   – Все просто до чрезвычайности. Одна девица попросила присушить к ней, не сказать, что красавца, но весьма перспективного товарища. Обыкновенная работа по фотографии. Ничего сложного, но я карты перепутала, как заговор читала. Получилось так, что ты под это заклинание попал и сама заказчица влетела. Вы теперь влюбленные друг в друга.

   – Влетела тоже на расстоянии?

   – Ты о чем?

   – А ты?

   – Тьфу. Да просто влюбилась она в тебя, вот и вся недолга.

   – И что она со мной сделает?

   – Да кто ее знает. Скоро приедет, там и посмотрим. Надеюсь, что ничего страшного, а так, как получится.

   – Ну ты и начудила.

  Это кто еще дел натворил. – неожиданно сильным и ясным голосом, как решившись на что-то, заговорила, поднявшись с табуретки женщина.

  А кто, кроме тебя. На этой кухне кроме тебя все абсолютно нормальные.

  – Сам-то хорош, да еще и Васька этот.

   – В каком смысле.

   – Я давно тебе говорила, что ты не такой, как все. Желание имеется о себе правду узнать?Смотри!

  Она всмотрелась в него пронзительным взглядом.

  Он словно провалился в сновидение. Помещение наполнили яркие образы.

  Уставшая и больная женщина, одетая в лохмотья, передает в руки дальней родственнице маленького ребенка.

   – Спаси его, тетушка. Все знают, что ты от всех болезней вылечить можешь, а доктор говорит, что он не жилец.

   – Откуда он у тебя?

   – В поезде с эвакуированными был. Ни матери, ни отца, да и самой мне, похоже недолго осталось.

   – Увидим, – отвела от нее глаза знахарка, – а он, можешь быть спокойна, выживет.

  Отнесла его тетушка в высокие горы. Долгим и тяжелым был путь, но старуха пошла на это, увидев в больном ребенке нечто необычное.

   – Не знаю зачем ты к нам заявился, но постараюсь, раз такое случилось. Не каждой доводится...

  В горной пещере, известной целителям, мальчика на цветастом ковре уложила и настоем целебных трав, там-же собранных, от хвори отпаивала.

  От хищных горных зверей охранять ребенка попросила старинного приятеля – снежного барса. Тот поначалу отнекивался – не дело хищника детей охранять, но как поглядел на мальчика, то сразу дал согласие.

   – Он появился из дальней прекрасной легенды, в которой упоминается мой древний великий предок.

  Трудами колдуньи настало ясное утро возвращения жизни. Очнулся ребенок от морока болезни, и глазенки ясные вылупил на нежно-розовые в свете зари ледники.

   – Как красиво.

   – Я рад, что тебе понравилось.

  Он огляделся и увидел рядом с собой огромного зверя со снежно-белой шерстью, украшенной темными пятнышками. Ничуть не испугался, а даже слегка дернул его за серебристый ус.

   – Таких здоровенных котов я никогда не видел.

   – Я царь всех котов этой планеты.

   – Да ты что! Настоящий король? – обрадовался мальчик такому знакомству.

  Рассмеялся барс.

   – Я очень доволен, что ты выздоровел. По-правде говоря, не царское это дело за больными мальчишками приглядывать, даже если их об этом очень попросят.

   – Да я понимаю. Других хлопот хватает.

   – Вот и славно, что понимающий мальчуган подвернулся. Ты не капризничал в моих владениях, а за это от меня получишь дар. В судьбоносный момент к тебе явится мой посланник. Я пришлю к тебе своего сына, а узнаешь его ты, как маленького котенка серого цвета с белой грудкой и белым же кончиком хвоста. Запомни – это совсем необычный котик.

   – Что за дурдом? – встрепенулся Николай.

   – Да все нормально. Чего тут странного?

   – Получается, что этот наглый заморыш барин весь из аристократов царских кровей от носика и до кончика хвоста?

  Васька дерзко прищурил глаза и покивал головой, – а что поделать, родителей не выбирают.

   – Желаешь историю этого, как ты говоришь, заморыша глянуть?

   – Интересно, какой ты мне еще сюрприз приготовила. Как у тебя так получается?

   – Как надо. Вы позволите, господин? – ведьма склонила голову в направлении котика.

  Тот важно махнул лапой – да какие тут церемонии, раз все свои собрались.

  Вновь изменилась комната.

  Исхудавший от голода престарелый кот неторопливо выбрался из зарослей бузины на лесную опушку и отряхнулся резким движением от холодной воды, набравшейся в шерсть при ночном ливне. Громыхнула дальняя гроза, а прозрачное небо чистотой ранней осени засияло, миру явив двойную радугу, горбатым мостиком обнявшую деревню. Ёкнуло его сердце, – моя?

   Он потихоньку побрел к селению. Неторопливо шел к старой хатёнке, озирая в прощании окрестности зелеными глазами. В палисаднике в терпеливом ожидании застыл на солнце. Вышли из дома дети и взрослые и уехали на машине.

   Кот прыгнул привычным прыжком на подоконник и прошмыгнул в форточку. Он все здесь знал, в уютной корзине на теплой печке в этой комнате на белый свет появившись. Васькой прозвали его хозяева. Он развлекал их, гоняясь за клубком пряжи, а как подрос, то хозяйство от мышей сберегал.

   Так жизнь и шла, и он состарился. Хозяева ушли, люди новые в дом приехали. Кот скучал и тоскливо жил, но его кормили, а он, по привычке, свой дом от мышей хранил. Ночевал теперь на веранде, но по теплым дням приятно, а как полили дожди, то люди уехали, а его забыли.

  Холодным и голодным было ненастье.

  Как пережил?

  Надежда грела, что будет весна и приедут в дом люди добрые, и приветят кота, а он их всех от мышей оберегать будет.

   Он дожил до весны, он дождался. Засветились окна. Он надеялся, что откроется дверь...

  Не признали кота.

   Он пришел попрощаться с домом родным. Он здесь жил и пришел попрощаться с детством своим, попрощаться с тенями любимых людей, для которых он нужен был и любим.

  Заслонилась радуга тучей.

   Кот на печку запрыгнул и песню завел: о заботе людской и их доброте, о тепле и о вкусной еде, о пушистом пряже клубке, о весне и зиме, песню вел, собирая силы свои, чтобы выйти из дома навстречу судьбе не заморенным старым и дряхлым котом, а прекрасным и сильным зверем.

   Громыхнула гроза.

  Он собрался с печи и к окну подошел. За окном бушевала буря. Били молнии, словно нацелившись в дом. Подбирались все ближе и ближе. Вот удар в дымовую трубу, вот во флюгер, прицел все точней...

   Зверь взъерошил воинственно черную шерсть, прыгнул в форточку и побежал, уводя от родного приюта грозу. Черный кот, как захочет, на это способен. Он навстречу к дуге разноцветной бежал, разогнавшись в последнем забеге.

   Он просил, он упрашивал всех, чтобы милость явилась небес – он увидеть хотел, хоть один только раз дядю Васю и тетю Нину.

   Небо вспыхнуло – кот полетел. Он летел белоснежным котенком, только левое ушко, как уголек. Сам пушистый такой, а на шее его ленточка – голубая с серебряным колокольчиком. Глазки синие хлопают в удивлении, а с усов распушившихся капают сливки.

   Он мохнатыми лапками машет, как плывет в семицветной радуге и он очень торопится, очень спешит, ведь на встречу с ним с майского луга, молодые такие, дядя Вася и тетя Нина бегут.

   – Во второй своей жизни он к тебе, Николай пришел, как и обещал снежный барс.

   – Сумасшедший дом – схватился за голову мужчина.

   – Дурдом попозже будет. Не унывай. Все еще впереди – постаралась успокоить его знахарка.

   – Когда?

   – Как любимая твоя заявится.

   – Она уже об этом знает? Когда успела?

   – Позвонила я ей с утра пораньше. Скоро заявится. Ты приготовь на скорую руку что-нибудь повкусней. Может по сытости не так скандалить будет?

   – Еще и разборки...

   – Ты лучше проверь, как крепко волосы твои на голове держатся.

   – Драть будет?

   – Запросто. Вдруг ты ей не понравишься, а от любви до ненависти...

   – Ты хочешь, чтобы я во все это поверил?

   – Как хочешь.

   – А кот этот не опасный? – кивнул, чуть с опаской, мужчина на Василия, приступившего ко второму завтраку, состоящему из нарубленного мяса курицы.

   – По хозяину и зверь. Сам поймешь, как память вернется.

   – Помоги.

   – Это твой путь. Ты его и припоминай.

   – Мальчик, который в этом видении...

   – Да, это ты.

  Веселенькое утречко выдалось. По-быстрому перекусили и втроем за столом расселись план встречи возлюбленной разрабатывать. Особо рассуждать времени не осталось, а поэтому хозяйка баню побежала топить, а Николай за праздничный завтрак взялся. В любую безвыходную ситуацию, по его размышлению, лучше сытым входить. Кто его знает, как дела повернутся?

  Для начала цокот каблучков раздался, приближающийся с неотвратимостью судьбы, а следом дверь отворилась. Он оторвался от плиты на которой увлеченно пек тонкие кружевные блинчики и печально буркнул под нос, увидев входящую на кухню девушку.

   – Ну, здравствуй, любимая.

   – Чего?

   – Завтракать будешь?

   – Да я тебя...

   – Не стоит.

   – Это как?

   – Пхали тебя устроят?

   – Куда пихали? А ты кто?

   – Сам не знаю, но по словам знахарки выходит так, что ты в меня влюблена, а я тебя полюбить обязан, но у меня не получается.

   – Не унывай. Со мной получится – плотоядно облизнула и без того влажные губы красотка.

  На редкость жизнерадостная, одетая в развевающееся платье из шифона и лакированные босоножки, молодка. На рыжей головке легкомысленная косынка из невесомого газа. Славно смотрится, жизнерадостно.

  С такой не соскучишься.

   – Э-э, да я же тебя знаю – пригляделся к девице мужчина, признав в ней незадачливую любительницу разбрасывать в парке обручальные кольца.

   – Первый раз такого наглеца встречаю. Мы с тобой на брудершафт не пили.

   – Конечно, как на лоне природы мужчине на грудь бросаться, так сплошная идиллия и любовь до гроба, а как завтрак на стол накрывать, так девичья непреодолимая непорочность.

   – Ну и словечки у тебя. Ты где такие выкопал?

   – Так без женского внимания вырос.

   – А вот это мы сейчас поправим – красотка принялась расстегивать перламутровые пуговички.

   – Сначала поесть – категорически возразил Николай.

   – Нет, внимание.

  Девушка хищным взглядом заметила через открытую дверь мягкий диванчик в соседней комнате и с неожиданной силой потянула к нему мужчину.

  Откуда только сила берется в столь хрупких созданиях, как их приспичит? С огромным трудом удалось Николаю свою могучую лапу из хрупкой девичьей ладошки вырвать.

  Глава 11. Бегство от любви

  На всю голову любвеобильная девушка, что тут поделаешь. Загнала своим поведением в отчаянное положение почти случайного мужчину, попавшего ненароком, а точней по ошибке, под ее разгорающуюся любовь. Хорошо, что старушка, покончив с банными приготовлениями вернулась с улицы и выправила на короткое время ситуацию, введя ее в переговорное русло.

   – А как-же банька?

   – Не знаю – слегка растерялась молодка.

   – Да что тут знать-то?

   – В баньке я еще вниманием с мужчинами не занималась.

   – Поправимое дело, – заговорщицки подмигнула ей старушенция.

  На ушко молодке принялась нашептывать, похоже некие тайные разъяснения, от которых та, для начала покраснела, а после захихикала, довольно пошло и скабрезно, как показалось Николаю. В завершение хи-хи напряглась и набросила на личико маску прилежной невинности.

   – Мы сегодня завтракать будем? – кто о чем, а голодный о покушать.

   – Не к спеху. Я дома чай уже пила – отмахнулась девушка, скидывая с ног обувку.

   – Блины с икрой. Пальчики оближете – жалкая попытка соблазна.

   – Сначала баня – уперлась невесть по какой причине знахарка.

   – С крапивным веником – зарделась зачем-то алым цветом молодка.

   – Вот-вот – крепко ухмыльнулась ведьма.

  В кухню проник терпкий аромат женского сговора. Завлекут, обманут, закрутят, но он уже ученый. Имеется у него прием вызнать неведомое. На шармачка его не возьмешь. Николай прислушался к мотиву крапивы в банном пару.

   – Ну ничего себе. Здорово горячит – в жар мужчину кинуло от разнузданной фривольности жгучей песенки, родом из совсем патриархальных времен.

   – Попаримся, а потом чаи гонять примемся – расслабилась красотка.

   – На такое я не пойду, с девушкой в бане один на один – намертво встал в позу мужчина.

  Пришлось вырабатывать общий подход к продолжению томного утра в бурной, но быстрой дискуссии на водевильный манер. Говорили громко, руками махали, попутно прихватывая из тарелки позднюю клубнику, спорили до упора, но в обморок никто не падал.

  Не те времена.

  Решающее слово, постучав хвостиком об деревянный пол, внес Васька. Он всегда в споре сторону еды выбирал. Он так солидно в роли распорядителя выглядел, что пришлось компании за стол усаживаться, лакомиться поздним завтраком.

   – А потом медовый массаж в парной с соблюдением всех приличий – пошел на компромисс мужчина, опасливо поглядывая на Людмилу.

   – Ну, ты мастак скромных девушек уговаривать – сдалась девица, разглядывая с недоумением серебряный нож.

   – Кого на что учили, дорогая.

   – А это зачем?

   – Не забивай головку, милая, – он вежливо отобрал у нее инструмент.

  Она совсем не сопротивлялась, а с видимым удовольствием уплетала сыр.

   – Очень вкусный. Можно подрезать?

   – Организую, не вопрос. А как тебя, кстати, зовут?

   – Людмила.

   – Мила получается, если коротко – задумался он, прислушиваясь к неясному ощущению тепла во внезапно часто застучавшем сердце.

   – Мне так не нравится. Терпеть не могу. Лучше Люда.

  Разговорились потихоньку за неспешной трапезой, отбросив на время фантазии.

   – Чем же у вас там свадьба закончилась?

   – Да там такое веселье пошло. Муженек мой с Зинкой любовь крутить принялся. Совсем совесть потерял, а она смеяться принялась и на меня поглядывать, как трешку до зарплаты стрельнуть собирается.

   – Зинкой?

   – Да это свидетельница, подружка моя.

   – Подружка???

  Что мне жалко что-ли? Может у них любовь?

   – Любовь???

   – Она внезапно нагрянуть может. Вот мама его вообще с официантом со свадьбы ушла. Громко хлопнула дверью и уехали они на такси в неизвестном направлении.

   – Это которая с разноцветными глазами?

   – Подметил? Она, она.

   – А как же папа?

   – Пьет по черному.

   – Здорово повеселись.

   – Да какой там. Я одна одинешенька со свидетелем в велюровом костюме и с бабочкой осталась. Он глаз на меня под елками положил. Не оставаться же мне одной в день бракосочетания. Как-то не по-людски получается.

   – Да и то верно – удивленно захлопал глазами Николай.

   – Не срослось с этим велюровым, как ты просила. Не сложилась присуха – принялась извиняться старушка совсем не виноватым тоном.

   – Все получилось точно, ведьма. Не расстраивайся – успокоила ее Людмила.

   – Не в ту сторону заклинание пошло.

   – Куда надо получилось. Тот мне и даром теперь не сдался. Я что за него ухватилась,– его по линии торговли в загранкомандировку направлять собирались, вот я и подумала, что с таким не пропадешь. Вчера узнала, что из партии проходимца выперли за моральное разложение по женской части. Вот мне радость, с аморальным элементом водиться.

   – Как все просто у вас получается – с трудом удерживая смех пригорюнился мужчина.

   – А что такого? – девица переключилась на горячие сосиски с зеленым горошком.

  Здоровый и большой у нее аппетит обнаружился. Даже Васька удивленно глянул – а ты не лопнешь?

   – Ты мне, бабуля, про какую-то любовь сказки рассказывала.

   – Ты с какой планеты, паренек к нам свалился? – рассмеялась красотка.

   – А что?

   – Двадцатый век на дворе – шевелиться надо, кто не успел, тот ни с чем останется.

  Осоловела она слегка от непривычно обильной утренней еды. Пришлось Николаю под острый локоток ее вежливо на прогулке поддерживать, как в сад пошли, отдохнуть на лавочке под яблонькой. Ей понравился осмотр незатейливой сельской пасторали сытыми глазами. Икнула легонько, прикрывшись шелковым платочком, высказывая чувство полного удовлетворения.

  Голова у нее закружилась от пряного запаха трав. Откинулась на спинку скамейки.

   – Цветы какие роскошные.

   – Время пионов.

   – В городе таких не увидишь. Так бы и любоваться ими с утра до ночи, но нам некогда.

   – Куда спешишь-то, красава. За чем погоню устроила?

   – За жизнью гонюсь. Боюсь, что пролетит, а не воспользуешься. Все удовольствия мимо проскочат.

   – Свое само в руки придет.

   – А как его узнать?

   – Не обижаешься, что криво все получилось?

   – Ну что ты. Все замечательно. Ты мне нравишься – она постаралась оглядеть его оценивающим взглядом.

  Вот те раз.

   – Может на речку прогуляемся? Искупаться можно, вода сейчас, что парное молоко – попытался Николай отвлечь дивчину от навязчивой идеи.

   – Неохота по жаре тащиться.

   – А попариться? Засиделись мы тут.

   – Не поверишь, но никогда еще не пробовала.

   – Все когда-то бывает в первый раз.

  Не заметили они, не обратили внимания, да и ничего и не сообразили бы, если приметили, а поклонились им вслед цветы, склонив соцветия долу.

  Прощайте.

  Не услышал он тоненьких голосков персидских роз.

  Прощай.

  Его совсем другое сейчас интересовало. Как себя девица поведет в почти интимной обстановке? Он удивился, но она в предбаннике, стягивая платьице через голову, засмущалась. Покраснела и пупырышками, как от холода, пошла по стройному телу. Николай присвистнул от восторга, приглядевшись к ней профессиональным взглядом.

   – Отвернись.

  Он выполнил робкий приказ и протянул ей, заведя руки за спину, два больших махровых, сияющих белизной, полотенца, в которые она старательно завернулась. Голову ей, чтобы нежные ушки, украшенные дешевыми золотыми сережками с зелеными камешками, не обожгла, украсил смешной войлочной шапочкой.

   – Пошли.

  Чистенькая парилка, обшитая липой, уже успела набрать солидную температуру, но девушка на верхний полок смело полезла, словно спрятаться попыталась от мужского взгляда.

  Пришлось слегка придержать ее достойный уважения, но не очень благоразумный порыв.

   – Тебе с непривычки и нижняя полка хороша будет.

  Она сама это быстро сообразила, как он душистого пара поддал, плеснув на каменку ковшик малинового кваса. Завизжала от удовольствия, хлебнув горячий аромат порозовевшими ноздрями, а как веником по спине ее мужчина прошелся, чуть задевая нежную кожу, краешками березовых листьев, то совсем разомлела девица от наслаждения.

  Застонала.

  Самое время сильными пальцами ей гладкую спинку помять. Он же обещал ей медовый массаж. Здесь важно ингредиенты подобрать по натуре. Николай решил, что для нее сродственным будет майский мед, первого сбора. Он успокаивает хорошо. Ей совсем не помешает отдохнуть, немного расслабившись на деревянной лежанке.

  Завод сбросить.

  Откинул он тяжелое, ставшее влажным от пара, полотенце и полил ей спину густой пахучей жидкостью, чуть зеленоватого оттенка, а после мягко, но настойчиво втер ее умелыми пальцами в податливое тело. Между делом, как ведьма его учила, песню искал, которая подойдет утомленной жизнью девушке.

  Ему ромашковая приглянулась. Тело красотки тоже к такой потянулось. Обратился мужчина за помощью к цветочку веселому на жарком лугу, а тот, смущаясь поначалу такой чести, запел для него, радуясь, что может слегка подсобить человеку, понимающему толк в жизни.

  Полилась над лугом, а вскоре и над всей землей, неслышная людям песня: о прохладной росе на алой заре, о полуденной душной жаре, о дожде и грозе, об жужжащем шмеле, об ласкающем разом все лепестки на цветах ветерке...

  Прекрасная, звонкая и слегка шаловливая, а вместе с тем немного грустная и печальная мелодия через чуткие ладони Николая проникла в девушку, захватила ее, охватила, доставляя ей не испытанную ранее негу.

  Она застонала – Еще, еще...

  Удивительное чувство гармонии с собой и окружающем миром. Редкое удовольствие для человека, которое хочется продолжать бесконечно. О таком многие и не подозревают. Услада и упоение, но девушка желает большего.

  Такая неугомонная.

  Резво вскочила с полки и бросилась на широкую грудь мужчины – Ты теперь мой.

  По обыкновению промахнулась.

  Задремавшая инерция проснулась.

  Отчаянный бросок Людмила, заботливо поддержанная мужскими руками, закончила усевшись мягким местом в шайке с холодной водой. Как она рассвирепела от перепада температур и от горечи неоправданной надежды.

   – Да я тебя... любимый...

  Лучше не выяснять подробности. У Николая хватило времени стремительным броском из бани выскочить, в слабой надежде, что на этом все и закончится. Не тут-то было. Людмила его из цепких ручек выпускать не собиралась. Жажда расквитаться с невинным обидчиком разгорелась в зеленых с поволокой глазах. Дикая кошка, право слово.

  В раж вошла.

  Даже без веника из крапивы.

  Пришлось драпать молодому человеку подальше от рьяной любви. Побежали несостоявшиеся любовники. Он впереди в спортивных штанах и расстегнутой клетчатой рубашке, а она за ним, вся в белом. Оба босые и стремительные. Забег по лесной тропинке за неведомым призом.

  Зрители – вся деревня.

  Выпустили из уставших рук труженики личного подворья веники, которыми борьбу вели с колорадским жуком на изрядно приевшимся им картофельных сотках. Разогнули усталые спины, изможденные летней борьбой с иноземной полосатой нечистью. Дармовой спектакль смотрят с сюжетом, хоть и приевшемся в веках, но вечно юным и живым, – погоня за человеком.