Текст книги "Невероятные пути любви (СИ)"

Автор книги: Александр Родник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

  Глава 1. Ведьма

  Она была потомственной ведьмой из дома проклятых. Для людей обыкновенная девушка. Симпатичная и стройная но таких шаром покати. На самом деле совсем недавно она была незадачливой несчастной колдуньей.

  Страшное преступление, совершенное ее далеким предком в незапамятные времена, было наказано жестоко и справедливо. Весь род на все времена был лишен права любить и быть любимыми.

  Жуткая кара, от которой невозможно спастись, но он простил...

   – Просыпайся, любимый – пропела женщина утреннюю песню.

   – Еще пять минут, дорогая – обычный ответ мужчины, спешащего досмотреть утренний сон.

  Этот разговор для людей, но во Вселенной звучит совсем другая песня.

   – Что за песню ты складываешь, любимая?

   – Что вращает колеса Вселенных, мой милый?

   – Конечно любовь.

  Он перевернулся на другой бок и закутался с головой в одеяло. Тяжело просыпаться так рано, но во имя любви...

  Их обычная утренняя беседа. Она всегда просыпается рано, торопясь застать восход над землей светила и поздороваться с ним раньше всех. Ей нравилось быть первой.

  Потянувшись с легким вздохом, так что легкая ночная рубашка натянулась на высокой груди, выглянула в окно, окинув пристальным взглядом все и сразу, всмотревшись в даль невидимого неба. Кое-кто так умеет, а она из таких.

  Первое слово Ему.

   – Да будет благословенен ваш день, мессир.

  Он в это время, расстроенный и растерянный, стоял у открытого окна, пытаясь прохладой отогнать от себя невесть откуда взявшуюся обиду.

  Великий, когда-то простивший ее, а потом, заблудившись на звездных тропах, забывший себя, став самым простым человеком.

  Улыбнулась мужчине колдунья и нежно отпустила ввысь свое приветствие новому дню.

   – Здравствуй мир...

  Звонко взвизгнула от восторга и оборвала сама себя, узрев краешком глаза в дальней дали долгожданное, – в синеющем небе меж розовых облаков, крыло к крылу, летят две белоснежные птицы. Два лебедя стремительно приближаются к городу.

  Знак, который сказал ей о многом.

   – Скорей просыпайся, соня, у нас появились дела – она лишила мужчину тех нескольких минут, в которые он так любил понежиться в теплой постели.

  Она, сжав от волнения кулачки, пристально вгляделась в людей, судьба которых очень ее волновала. Увидела ведьма, как из подъезда обычного дома вышла девушка, успевшая, несмотря на ранний час слегка подкраситься и аккуратно одеться. В кулачке зажимает монетку – две копейки, не без труда найденные в кошельке. Уверенной и упругой походкой направляется к недалекой будке телефон-автомата.

   – Кофе? – это проснувшийся муженек.

   – Некогда. Скорее одевайся, нам надо бежать.

   – Сорок секунд на сбор, любимая, но что произошло?

   – Это любовь – так неопределенно, но он уже привык.

   – Может быть вызовем такси?

   – Быстрее дойдем.

   – Куда? – это уже закрывая входную дверь.

   – На почту.

  Они побежали по улочкам сонного города, однако и на бегу молодая колдунья продолжала приглядывать за интересной ей парой. Для нее такое легко.

  Удивительно, но девушке у телефона пришлось подождать. Какой-то припозднившейся или наоборот слишком ранний мужчина долго и громким голосом, прекрасно слышным через закрытую дверь, извинялся перед неведомой ей женщиной, а после, похоже получив прощение, торопливо побежал по тротуару, быстро скрывшись из ее глаз за поворотом.

  Она набрала на тарахтящем, безумно медленном диске, известный ей номер.

   – Не спишь?

   – Он сбежал.

   – Конечно вместе.

   – Я подожду.

  Он, ее собеседник, как был в комнатных тапочках, рванул на улицу и торопливо открыл близкий гараж. Вывел свою верную «Яву» и уверенно бросил мотоцикл в круговерть городских дорог.

  Она неторопливо пошла к лавочке возле подъезда, не заметив, как из кустарника возле тротуара на нее ехидно глянул здоровенный серый кот.

  Пропустив мимо себя девушку, он лениво потянулся и не спеша пошел по зеленой траве по своим неотложным делам.

  У котов частенько свои, отличные от людских, пути.

   – Мне самую срочную телеграмму, молнию.

   – Да не волнуйтесь вы так, девушка. Доставим, как надо – это оператор дежурной почты попытался успокоить возбужденную колдунью.

  Она неторопливо прочитала текст депеши, а потом подняла на лоб круглые очки в роговой оправе.

   – Вы ничего не перепутали?

   – Нет, нет, все правильно.

   – Ну, раз так... Доброго дня – она отсчитала сдачу и отвернулась, занятая своими делами, от ранних визитеров.

   – Она успеет дойти?

   – Все будет исполнено в срок – почти пророчество.

  Молодые люди вышли на улицу и позволили себе небольшой отдых, присев на скамейке в рядышком расположенном сквере. Просто так, подышать свежим воздухом и не попасть при этом под струю воды из поливальной машины, а они уже принялись за дело.

  Она притихла, приглядывая за встречей. Он, сойдя с мотоцикла, набросил ей на плечи пиджак и они, взявшись за руки, торопливо пошли, очень быстро укрывшись от ее внимания за углом дома.

   – Сотни лет не звучали их имена во Вселенной.

   – Чьи?

   – Они искали друг друга, презрев времена и расстояния. Перерождались на новых и новых Землях в поисках своей любви.

  Она уже знала, что скоро эти случайные потеряшки, когда-то очень давно любившие друг друга Великой Любовью на совсем другой Земле, утомившись поисками вовремя сбежавшего мудрого кота, придут к мужчине домой выпить чашечку кофе.

  Понятное дело, что зверь будет спокойно спать на диване, а они от внезапной радости отбросят условности и возьмутся за руки. Так порой познается любовь, а после прозреет пара влюбленных, вспомнив сотни потерянных лет.

   – Я искал тебя, милая.

   – Я жить не могла без тебя.

  Белокрылые лебеди летели к городу оповестить людей об этом великом событии, как было заведено древним обрядом на их далекой Земле.

  Колдунье известна их история. Они были разлучены колдовством влюбленной ведьмы из ее рода, а он простил их дом. Теперь она способна любить и она любит, теперь ее могут любить и рядом влюбленный в нее человек.

  Он неловко пытался утешить возлюбленную, плачущую слезами радости. Это так сложно вытирать любимые глазки и при этом не размазать черную тушь.

   – Сегодня я буду петь о счастье.

   – Ты и есть мое счастье.

   – Так приятно, что мы успели отправить поздравление Великим.

  Он промолчал.

  Что это?

  Вскочила колдунья с лавочки. Словно пелена спала с ее всевидящих глаз. От них, от мужчины и девушки, шедших своим неотвратимым путем, потянулись серебряные нити. Так много людей связаны целым.

  Ведьма мгновенно увидела все.

  Мужчина гонит по пустынному шоссе машину, напряженно всматриваясь вдаль. Он вспоминает.

  Остановилось время при их поцелуе, а они застыли в объятии, по щиколотки в мягкой пыли, на самом краешке вполне затрапезного вокзала.

  Она отвечает ему через время и расстояние.

   – Я жить не могу без тебя.

  Великая Любовь этой земли. Сегодня они повстречаются.

  Мужчина летит в самолете, обходящим по краю грозовой фронт. Он делает вид, что читает газету, а сам вспоминает.

  Танцует девушка, одетая в легкое желтое платьице летящего шелка, на изумрудной полянке ранней весны. Словно парит, едва касаясь стройными ножками, травы между ранними колокольчиками белоснежных подснежников.

  В предрассветный час, укутанный сизым прозрачным туманом, девушка идет по парку быстрой походкой, словно торопится опоздать на встречу. Она вспоминает.

  Он вышел из густого тумана. Сближались мы, все ближе и ближе, уже предчувствуя, что я и он – единое, пока не слились в объятии. Я уронила корзиночку с земляникой, а он меня нежно поцеловал.

   – Тысячи лет не звучали их имена во Вселенной.

   – Чьи?

   – Сегодня они повстречаются.

   – Вот и славно.

   – Я буду петь о любви.

   – Твои почитатели будут счастливы.

   – Концерт будет вечером, в городском парке.

   – Ты и на площадке для самодеятельности? – мало сказать, что удивился мужчина.

   – Не вздумай спорить, любимый. Собирай своих музыкантов. Сегодня, милостью неба, мы прикоснемся к Великой Любви.

  Он чуть пожал плечами, уже слегка понимая, что зачастую люди, погруженные в повседневность обычных дел, видят совсем не то, что происходит на самом деле, но его жена не из таких.

  Глава 2. Сумрачный парк

  Невесть кем сгущенная тьма в этот вполне рядовой вечер, черным бархатом скрыв городские огни, глазу людскому непроницаемой темнотой, украсила маленький старенький парк. Частые тучи, надувшись округлой пушистостью ненастного дня, надежно закрыли ранние робкие звезды.

  Сумрак в полной своей красе.

  Не каждый человек рискнет пробираться между разросшимися в диком своеволии деревьями в таких затемненных условиях почти случайной естественной светомаскировки, – можно легко нарваться обидно и больно на низкую корявую и сучковатую ветку.

  Удовольствие во всех отношениях и по любой шкале ниже среднего, однако припозднившийся широкоплечий мужчина высокого роста, особо не опасаясь столкновения с древесной нечистью, уверенной поступью вышел на свою тропу.

  Какой ты мужественный, дуралей – зловеще подсунула под ногу смельчаку дорожка маленький, но острый камешек.

  Не растеряйся, не заблудись, не попадись, простофиля.

  Имеется у него в заначке талант прекрасно видеть во мраке, хоть он и надеялся, что сегодняшняя луна, в круглой и полной своей красе, осветит для него дорожку, чисто для удовольствия от вечерней прогулки, но не срослось.

  Темень, хоть глаза выколи на давно привычной ему извилистой кочковатой тропинке, вприпрыжку бегущей между деревьями от широкого входа, украшенного массивными металлическими воротами и статуей женщины с веслом, до узенькой дощатой калитки на выходе, чуть-чуть подсвеченной тусклой дежурной лампочкой, горящей в расположенном рядом стеклянном «стакане» постового милиционера.

  Мягкая под ногами тропка слегка пружинит, успев зарасти травой от безлюдья, а когда-то была излюбленным местом для томных прогулок влюбленных парочек, стремящихся избежать любопытства посторонних нескромных и бдительных глаз.

  Ничего в таком желании странного. Понятное дело, но не для всех. Нашлись и такие, кто под воздействием винных паров чрезмерно любопытным становится. Им непонятно стало, – а что здесь скрывать?

  Нашлись жаждущие и страждущие вплотную познакомиться с беззаботно гуляющими любовниками, определив для себя, что приватность это не актуально и не современно.

  Интересно им стало глянуть в натуре на различные проявления человеческой страсти.

  Не очень понятное стремление, но назойливое внимание посторонних людей к очень личным делам начало вызывать неприятные эксцессы и недоразумения, а поэтому стежки-дорожки и близкие к ним полянки влюбленных, особо не торопясь, но уверенно, теряли свою популярность.

  Испарялись романтика, идеализм и легкомысленность под ударами кулаков. Отступали лирические герои перед изрядно одурманенными алкоголем искателями приключений.

  Все реже и реже поскрипывала, открываясь, калитка на выходе.

  Совсем недавно строгие стражи общественного правопорядка старательно записывали в толстый журнал жалобы счастливчиков, добравшихся до спасительной лазейки, но мужающий город, по неясной причине, без шума и гама серьезно посуровел и огрубел человеческим нравом. Дневная милая патриархальность в ночное время странно и тревожно преображалась.

  Относительная безопасность только на центральной асфальтированной аллее, скудно подсвеченной случайно уцелевшими фонарями. В сторону отходить не рекомендуется, даже, если очень требуется.

  Теперь не часто человек, по незнанию, беспечности или неосторожности решившийся приобщиться здесь к лону природы в неурочное для этого время, имел возможность поделиться разнообразными впечатлениями от первого лица со скучающим сержантом.

  Мрачная обитель отдыха и развлечений.

  Здесь схлопотать по щам на раз.

  На два и думать не хочется.

  Даже луна и звезды не проявляли особого желания связываться с ее кривыми путями, подсветив их немного сквозь сень одичавших деревьев любопытствующим взглядом из высока.

  Досадно.

  Все веселей ему было бы на прогулке, но и так не очень скучно в тревожном ожидании весьма возможной радостной встречи на повороте с солидно подвыпившей компанией, всегда готовой с удовольствием развлечься с одиноким путником, опрометчиво объявившимся не в том месте в самый неподходящий для него момент.

  Николай обычно предпочитал, как человек опытный и с пониманием, обходить сию территорию пятой сторонкой, передвигаясь хорошо освещенными улицами, но сегодня он торопился по совсем банальной причине – проголодался. Задержали его трудовая текучка и суета, вот и спешил домой к позднему ужину.

  Устал и очень кушать хочется.

  Весельчаков по части мордобития, рассудил, сегодня будет не много. Так, разве что, случайно подгулявшие. Не выходные чай дни, с их пьяными разборками в окрестностях разбитной и грязной танцплощадки, но и в пятницу здесь горький букет полыни с лужаек перебивается острым запахом скорой беды.

  Они уже вышли на свою охоту.

  Кусочек дремучих и необузданных джунглей между бетонных прямоугольных коробок панельных пятиэтажек, вставших здесь в спешке не очень-то в лад, а порой и совсем невпопад.

  Так получилось.

  Прямая стихия промеж ненароком искривленного порядка.

  Блаженство рассчитывать получить и здоровья набраться от такого вечернего моциона не стоит, но что поделаешь, если эта, весьма извилистая дорожка, самое короткое расстояние от автобусной остановки до его скромного жилища?

  Можно и рискнуть.

  Если честно, то за сохранность своей бесценной для него личности он особо не беспокоился. Попадал в переплет, бывало, но обходилось. Пока не срасталось у местной шпаны подловить его и по-серьезному взять за жабры. Не так он прост, как выглядит бесшабашным моложавым мужчиной, лет так немного за двадцать.

  У него на такие случаи свои ходы имеются.

  Подумаешь проблема, – три светящиеся точки, прыгающие в потемках подгулявшими у задорных парковых феечек светлячками, медленной неуклонностью подступают к нему в неудержимом стремлении к бесовским, забавным для них, ночным развлечениям.

  Вот оно им надо?

  По-всякому может закончиться встреча. Как кому повезет. С кем сегодня удача дружит. Хилому проще не нарываться. Слабость почетом не пользуется.

   – Алле, закурить не найдется, папаша?

   – Для здоровья вредно.

   – А в рыло?

   – Попробуй.

  Можно было не отвечать. Проще не сомневаться, а действовать. Здесь все понятно. Его ответа бухая гопота дожидаться не собиралась. Так они зачинают честную, по их понятиям, драку, всемером на одного. Стандартное издевательство перед серьезным избиением. Волю ломают выбранной жертве, на понты берут.

  Им так нравится. Удовольствие наверное получают.

  Время ходить с козырей, желательно с крупных, если таковые имеются.

  Он с места рванул в карьер. Получилось просто замечательно. Ему к такому не привыкать, он быстрый, он натренированный. В смысле бегать хорошо умеет.

  Сирота, воспитанник детского дома послевоенных лет, а такого рода практика шевелиться кого угодно научит. Серьезная школа жизни.

  Он мастер бегать на средних и дальних дистанциях. Попробуй его достань шантрапе с прокуренными легкими, да и не нашлось желающих. Наткнуться глазом в галопе на сучок в ветвистой мгле желающих не обнаружилось. Покричали на всякий случай.

   – Стой, тебе говорят.

   – Ага, рубаха пузырем.

   – Ты попадешься, паренек.

   – Адью, ребята.

   – Мы тебя еще достанем.

  Глава 3. Обручальное кольцо

  Приятно бежать, легко, по прохладному вечеру. Так до подъезда своего можно быстро добраться, но что-то остановило его у единственного фонаря, висящего над дверью, ведущей в летнее кафе, по неясной причине открытое в такое позднее время.

  Что это было?

   – Горько, горько... – повторными волнами шум голосов на манер древнегреческого хора?

  Радостный визг женских и мужских голосов?

  Предчувствие неизбежного?

  Нежная музыка знакомой песни?

  Ощущение тонкой грусти среди необузданного веселья?

  Окошко, тускло светящееся в тьме?

  Совсем не праздничный пряничный домик встал перед ним и не избушка на курьих ножках, даже не модный железобетонный кубик с армированным стеклом, а обыкновенная деревянная хибара, крашенная зеленой краской с невнятным названием на вывеске, изрядно потертой безжалостными годами.

  Что заставило его остановиться?

  Скорее всего кривая ухмылка самодовольной судьбы на черную пятницу, скрытая призрачным светом самодовольно круглой полной луны.

  От нее не спрячешься и не сбежишь.

  Гулко ухнул в ночной пустоте потревоженный чем-то филин.

  Не спится птице. Жрать хочется.

  У, черт! – что-то твердое, по ощущению из металла, с силой врезалось в его слегка запотевший лоб.

  Только остановился, а уже мишень.

   – Больно же!

  Разобраться в природе ударного предмета ему не хватило времени. События полетели и понеслись стремглав и под гармошку.

  Сначала раздался громкий звон вдребезги расколоченного стекла. Не так-то просто разбить такую большую стекляшку, но кто-то справился.

  Постарался на славу.

  Прекрасным призраком, легко пройдя в явившийся проем, на него набросилась женщина в белом. Сама румяная и возбужденная. Слабенькая половина, наполненная неимоверной силой. Явно чего-то желает, но только не хлеба. Торопится в легком разбеге к ошеломленному мужчине.

  Пойми ее.

   – Ты теперь мой!

  Несколько неожиданно, даже для тертого калача. Полное отсутствие девичьего стыда.

   – Дорогая, попозже...

   – Сейчас или никогда.

   – Сказано же – позже.

  Не растерялся Николай, не до этого. Он по природе своей очень шустрый. Изящным пируэтом влево избежал прикосновений тянувшихся к шее холеных девичьих рук, вслед за которыми шли влажные губы ярко-карминового оттенка, стыдливо прикрытые флером фаты.

  Далее сказалось действие проказливой инерции.

  Она такая.

  Незадачливая невеста слегка промахнулась и промчалась мимо, попутно источая прихотливый фимиам дорогих прибалтийских духов. В объятия угодила, но не в те, что желала, ненароком попав в охват молоденькой ели.

  Похоже, что ее разборчивый вкус не оценил любезного поцелуя колючих и пыльных иголок. Из-под дерева послышалось обиженное сопение, наподобие хрюканья ежика, обнаружившего нечаянно в саду мисочку со свежим молоком.

  Ежики умеют порадоваться.

  Интригующий наивной простотой напев, но слушать некогда. Хотелось бы, но не получается. Хоть и бесшумно, но резво час пробил продолжать практику уклонения. Пришлось уворачиваться вправо от большого серьезного кулака, нацеленного в чисто бритую челюсть. Молодой здоровяк между делом задал ему риторический вопрос.

  Очень вовремя, самое главное.

   – Ты куда дел мою дорогую жену?

  Какую, какую? – хотелось поспрашивать, но это не на сейчас.

  В излишнем процессе игры словами нападающий промазал и, естественно, полетел обниматься с солидным задумчивым дубом. Тот, вроде, не возражал, дружески боднув толстой веткой нежданного приятеля в элегантный нос с солидной горбинкой.

   – Ой. Не надо.

   – В добрый путь, дорогой.

  Наскоро импровизированный шаловливый аттракцион явно понравился зрителям. Некоторые соблазнились принять участие в непредвиденном развлечении. Проверить решили на сноровку и резвость припозднившегося гостя. Все краше, проще и надежней, чем «штрафную» испить ему предлагать. Он же может и отказаться. Лучше сразу поставить его на место.

  Пришлось крутиться.

  Следом за молодыми, таким же макаром, в близкое путешествие по природному ландшафту лаконично последовали: первым свидетель в модном велюровом голубом костюме и галстуке-бабочке, а следом за ним, чуть по другому маршруту, свидетельница в сногсшибательной розовой мини-юбке и таких же сногсшибательных розовых миниатюрных трусиках.

   – Ох!

   – Ах!

  Он к елке подался, а она к вековому дубу. Деревья, сегодня пользующиеся заслуженной популярностью.

  Инерция работала не покладая рук.

  Не по порядку вышло, но срослось по делу, – умилительное сюсюканье и звуки легких, но долгих поцелуев взасос лишь подтвердили истину, что зачастую слепой случай способен правильно расставить все на свои позиции.

  Случайные пары увлеклись уединением и расслабленностью нравов, на тоненькой грани меж настоящей дружбой и прелестью амурных дел.

  Двадцатый век вам, не хухры-мухры. Все так расплывчато и непостоянно.

   – Дорогая моя.

   – Дорогой.

   – Миленькая.

   – Любимый.

  Все так суетно. Все второпях. Торопятся люди невесть куда.

   – Вы там не очень-то...

   – Не учи нас, ученых.

   – А оно мне надо?

  Да он и не привык завидовать, когда другим неплохо живется. Своих проблем выше крыши. Ему бы оглядеться, прицелиться к дальнейшему продолжению банкета, тем более, что до выхода на сцену старшего поколения наступила небольшая пауза.

  Очень своевременно.

  Баянист, встряхнув головой, устало растянул меха инструмента и, скользнув пальцами по перламутровым кнопкам, затянул задорную плясовую, полетевшую над парком из настежь открытой двери. На музыкальный призыв никто не поддался. Никакого воодушевления к приглашению попрыгать гуляющая компания не проявила.

  Наверное от серьезной еды потяжелели. Кряхтят потихоньку, пот со лбов носовыми платочками утирают, выбираясь на свежий воздух, а между делом переговариваются.

   – Вот в наши дни...

  Женщины в маленькие зеркала поглядывают и причесываются, не забывая подкрасить жаркие губы. Потихоньку вздыхают, как с сожалением.

   – Было время...

  Можно передохнуть под воспоминания седой старины и немного позаниматься собой.

   – Зеркальце не одолжите?

  Ничего страшного. Хорошо, что умудрился без серьезных травм выкрутиться, но ко лбу, первое дело, медный пятак приложить. Рецепт из народной медицины с кровоподтеками бороться, а синяк на видном месте его вовсе не устраивал. Лишние вопросы в трудовом коллективе, а что не придумай в ответ на них, все одно никто не поверит.

  Он полез в нагрудный карман рубашки, перебирая по размеру мелочь, а в нем невзначай нащупал нечто странное, с дырочкой, словно маленькая баранка завалялась.

  Колечко.

  Тяжелое на руке, похоже старинное, золотое обручальное кольцо. Слишком широкое по советским стандартам. Прогулялось от лба в кармашек.

  Это оно удачно отскочило, что не пришлось искать на асфальте. Симпатично смотрится на первый взгляд. Под тусклым фонарным светом смутно видится внутренняя полустертая надпись – Мила.

  Людмила?

  Имя невесты?

  Семейная реликвия?

  В любом случае надо ждать, пока новобрачная под свет из кустов доберется, чтобы отдать ей в руки необходимый свадебный атрибут. С традициями лучше не привередничать. Лишь бы из туфли пить не попыталась уговорить, а то заметно, что девушка эта упорная на всю головушку рыженького оттенка после окраски незатейливой хной.

  Модный окрас. Умеет себя преподнести красотка.

   – Как вы их здорово! – это отец жениха, в состоянии весьма солидного подшофе, подошел познакомится со случайным виновником свадебного переполоха. – Я уже на потасовку и не надеялся.

   – Вы не поверите, но я тоже никак не мог предположить.

   – Да разве это драка – подтянулся папаша со стороны невесты, весьма недовольный вегетарианским характером столкновений. – Ни драматургии тебе, ни милиции, ни женских обмороков с валерьянкой и нашатырным спиртом под нос.

  Знаток.

   – Пятнадцати суток не хватает для полного счастья?

  Мужчины, видно вспомнив былые дни, по-быстрому угомонились. Двинулись в сторону обильно накрытого стола, оставив после себя отголосок.

   – Стенка на стенку... Три ночи, три дня...

  Свадебный раут продолжила женская часть торжества. Светская беседа пошла в лиричных тонах милосердия без особых прикрас и излишней жалости.

   – Свадьба без мордобития, – это брак, – авторитетно молвила чья-то мама, мадам средних лет в бордовом костюме, доброжелательно глядящая на всех мужчин одновременно, не забывая при этом про собственный показ в ракурсе, наиболее приемлемом для ее пышной фигуры.

  Вторая мама, одетая в шикарное шифоновое платье с глубоким декольте, мудро и сосредоточенно молчала. Она активно жевала, благосклонно поглядывая оком карего цвета на ловкого, хоть и незваного кавалера. Синий глаз при этом излучал чистоту и непорочность помыслов. Обещание всего и немедленно, но надо здорово постараться непонятно зачем и для чего.

  Некоторые так умеют.

  Тут не сбежишь, не попрощавшись.

   – Мне, кажется, пора...

   – Обижаете...

  Пришлось задержаться, тем более что девушка, изображающая невесту, не спешила выпутываться из зарослей и голубоватых рук предприимчивого кавалера.

  Музыкальный талант тем временем выбрался на улицу и, лихо топнув об землю ногой, обутой в сапог хромовой кожи, завел на гармошке нечто ритмичное и латиноамериканское, одновременно тихонько мурлыча нечто в седые усы.

  Талант.

  Совсем непонятно, но до дрожжи.

   – Потанцуем? – потянула его женщина с разноцветными глазами.

   – Я только пою – уклонился он от навязчивого внимания. – В вечернее время не в голосе.

  Потихоньку слегка прояснилось, подробным многоголосием собеседников, что скоропалительное торжество затеял выпускник, торопящийся к месту службы по окончанию училища. Вдвоем веселей, решил, приобретая мыло и зубную пасту для комплектации дежурного чемоданчика.

  Быстрая невеста, по уже сложившейся у нее привычке, слету влюбилась и с таким раскладом поначалу вполне согласилась, а дальше все по накатанному пошло.

  Так бывает, что крутятся люди, вертятся, а потом соображать начинают. Иногда через много лет. Как сложится, как повезет.

  Эта красавица времени зря не теряла и перед общепринятым вальсом молодоженов до нее доехало, что полярные холода, к которым она так стремится, это не южный берег теплого моря. Там ледяными коктейлями не побалуешься.

  Там холодно.

  Очень.

  Это терпимо в приличной норковой шубе, и экзотичных унтах, но зачем жених под юбку свидетельницы лапой тянется? Что он там позабыл? Ей, конечно, для подруги не жалко, но...

  Что это за «но» размышлять желание не приходило, а посему прикинула она варианты дальнейшей счастливой семейной жизни и задумала разом покончить с легким сложившимся недоразумением.

  Обложила окружающее ее пространство не очень цензурными словами и мощным броском вышвырнула в разбитое ей самой пустой бутылкой из-под шампанского окошко свое обручальное колечко. Словно в омут с головой кинулась, не забыв прихватить со стола бутерброд с икрой.

   – Нет желания и не надо – недовольно буркнул из дубовой рощицы молодой муж, с трудом оторвавшийся на долю секунды от очень настойчивых губ девушки в мятом мини.

   – Какой наглец – возмутилась для порядка не очень расстроенная таким поворотом дела новобрачная, по-хозяйски протягивая вспотевшую ладошку за утерянным было кольцом, а обещал...

  Перечисление многочисленных обещаний грозило затянуться и Николай надумал, вернув хозяйке потерю, потихонечку смыться.

  По-английски называется.

   – До свидания. Рад был... Шерше ля фам...

   – Не отпустим. Просим к столу – приглянулся он дамочке.

   – Да у меня жена и маленькие дети к ужину меня дожидаются.

   – Тогда все ясно.

  Безотказно сработала уловка. Семья, это серьезно. Особенно во время свадьбы.

  Не покушайся.

  Можно линять по-тихому, не разводя турусов и экивоков.

  Не тут-то было. Рок упорно не желал отпускать его по добру, поздорову. Взялся за него по-свойски. Чем он так ему приглянулся? Нечто скользкое неожиданно вырвало землю из-под уставших за день ног.

   – Больно же – чертыхнулся он, неудачно ощупав земную твердь точкой тела, обычно не называемой в приличном обществе.

  Угораздило в самый неподходящий момент. Он так проголодался.

   – Под ноги смотреть надо – это непонятно откуда взявшаяся красотка в светленькой водолазке под горлышко и аккуратненькой клетчатой юбочке шестиклинке, длиной чуть ниже колен, почему-то обшитой по низу бахромой, решила жизни его поучить.

  Хиппует что ли?

   – Что это за дрянь? – мужчина брезгливо покрутил в руке размочаленный желтый лоскут, непонятной субстанции, ранее валявшийся на тротуаре.

   – Что непонятного?

   – Какая скользкая штуковина.

   – Банан называется. Хочешь? – девушка подала ему чудной предмет, напоминающий потерявший иллюзии доброй охоты бумеранг из музея очень древней истории цивилизаций.

   – Его кидают или в волосах носят?

   – Обычно едят.

   – Тьфу – он откусил на пробу кончик диковины.

   – Вот глупый. Надо так – красавица элегантно продемонстрировала процесс снятия кожуры с невиданной им ранее еды.

   – Забавно. Шкурку, значит, надо сдергивать?

   – Как знаешь. Что расселся-то посреди дороги?

   – А нельзя? Она же общая. Кто хочет, тот и сидеть может, себе на здоровье.

   – Ты случаем надписи на кольце не заметил?

  Заметно, что девушке любопытно, но старается вида не подавать.

   – Случайно заметил. Имя написано – Мила. Не ты такая будешь?

   – Ну что ты. Вставай – она схватила его за воротник рубашки и потянула вверх внезапно сильной рукой.

  Он постарался вскочить и охнул.

   – Хвост что-ли отбил?

   – Ты о чем?

   – Я об рудиментарном отростке, а ты о чем подумал?

   – Да и я о том-же.

  Удивительно, но красотка не ошиблась. Николай уже, чуток поерзав, успел поставить диагноз своему позвоночнику. При большом везении – вывих копчика. Такое понять для него не сложно, массажистом работал.

  Тяжело было для воспитанника детского дома, но сумел постараться и закончить медицинское училище, отучившись на фельдшера, а заодно и курсы лечебного массажа освоил.

  Старался.

  Очень ему пригодился спортивный талант. Спортсменов уважают, почитают и по соревнованиям катают. Сначала за учебное заведение бегал, а потом, в армии, за полк. Служба его далеко занесла, в жаркие края, но он выдюжил. Закалка не подвела.

  После армии сразу на четыре работы устроился по неполной ставке. Денег желал заработать побольше. Жизнь спешил устраивать, натерпелся.

  При неуклонно растущем уровне жизни, население всерьез о здоровье начало задумываться. Можно было и подрабатывать потихоньку, особо себя не афишируя. Добрая молва сама тебя найдет.

  Особенно сильные руки и врожденная скромность с умение язык держать за зубами ценились начальством, их женами и любовницами. Было где разгуляться первоклассному массажисту. Стремительно и неуклонно росло благосостояние отдельно взятого медицинского работника.

  Все нормально идет в скромной жизни, но копчик вывихнут однозначно.

   – Угадала – он с искренним удивлением присмотрелся к девушке.

   А она ничего. Приятно посмотреть. Все при ней.