Текст книги "Полная история ислама и арабских завоеваний"
Автор книги: Александр Попов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Политеизм и другие верования древних арабов
Понятно, что арабы были язычниками. Но вера не занимала в их жизни слишком много места: при кочевой жизни, когда главное – выжить, было порой не до этого. Арабы поклонялись множеству богов, у каждого племени был целый «набор» своих. Одни боги жили в степи, охраняя территории племени, другие, в виде каменных символов (по форме напоминавших лингамы, на арабском «бейт ил» – жилище бога»), путешествовали вместе с племенем, качаясь меж горбов верблюдов. В принципе, бетилы не были уж совсем обезличенными, как символы Вишну, и, присмотревшись, можно было разглядеть в них признаки человека.
Вернее, бога.
Обычно эти камни были созданы ветровой эрозией в степи и имели весьма замысловатый вид.
Свой бог не мог подвести племя, а если оно все-таки проигрывало войну, то что же поделаешь: значит, бог соседнего племени оказался сильнее...
Божествами считались и небесные светила. Луна была божеством мужского пола, Солнце – женского, а звезды вперемежку.
Но, впрочем, все это не мешало арабам почитать и верховного бога. В отличие от богов земных и небесных, персонифицированных, имеющих имена и характеры, верховный бог был без личности, и называли его то «Милосердный», то «Повелитель Богов», то «Повелитель Людей». Впрочем, хотя и существуя в представлениях и верованиях, верховный бог не пользовался особой популярностью: ведь он не сочувствовал конкретному племени, а был «за всех». Понятно, что к «своему» богу молитва доходила гораздо быстрее.
Впрочем, секта ханифов почитала как раз верховного бога. Эти люди считали, что после смерти настает другая жизнь, и потому в этой необходимо вести себя хорошо и совершать добрые поступки: за гробом настает воздаяние.
Появились и первые аскеты, так же соблюдающие ритуальную чистоту и отвергающие мелких богов. Мелкие боги не выдерживали конкуренции со стороны развитых в соседних землях монотеистических религий:
иудаизма и христианства. Количество христиан в Аравии так же возрастало, и их называли «насара». Но все это были, если так можно выразиться, «городские» религии, которые исповедовали жители оазисов и мегаполисов, другой уклад жизни, наверное, диктовал и других богов.
Богатый язык древней Аравии
Пророк Мухаммед впоследствии утверждал, что арабы ничуть не хуже высокоразвитых соседских народов, просто «запоздали с раскрытием». Стоит признать, что это действительно так: уровень народа, уровень его мышления и культуры очень во многом определяет язык, его выразительность и словарный запас, а арабский тех времен был очень богатым языком.
Письменность в Южной Аравии была известна примерно за тысячу лет до рождения Христа (!) и сложилась на основе арамейского алфавита. Самые первые найденные надписи были сделаны на диалектах южных племен, но литературный язык, немного позже, сложился уже из диалектов северных. Литература была представлена в Аравии только поэзией, но весьма многообразной, с множеством стихотворных размеров, и весьма богатым языком. Стихотворения пользовались большой популярностью, публично читались на площадях, заучивались наизусть, их образные сравнения входили в пословицы и поговорки.
Помимо традиционного восхваления стати и мужества араба, мы находим в поэзии и любовную лирику, и описание прекрасных пейзажей, и философские раздумья... Религиозной лирики практически нет, хотя и встречаются намеки на высшего бога, но, скорее, как аспект философский, нежели религиозный.
Так же высоко ценилось у арабов и красноречие, благо богатый язык позволял развиваться этому искусству. Пророк Мухаммед был прав: нация просто почему-то запоздала с раскрытием. Есть предположение, что виною тому неподходящий для развития городов жесткий климат. Существует версия, что примерно в IV – VI веках нашей эры климат Аравийского полуострова немного смягчился. Что и дало толчок стремительному развитию городов и оседлого земледелия.
Первые упоминания и легенды о Мекке. Кааба
До появления первых сведений о Мухаммеде мы не встречаем в исторических источниках достоверных сведений о Мекке. Возможно, правда, именно о ней рассказывает в своей «географии» Птолемей (II в. н. э.), называя ее Макораба.
Но уже в V веке Мекка считается важным перекрестком торговых путей. В конце VI века, когда отношения между Ираном и Византией обострились, и купцы, не желая случайно оказаться в центре военных действий, стали искать новые маршруты для своих караванов, значение Мекки выросло еще больше. Фактически она стала почти единственной точкой, связывающей континентальные районы Азии с югом Аравии и африканским побережьем.
Помимо центра торговли, благодаря своему положению в очень крупном оазисе, Мекка стала еще и центром земледелия.
Согласно многочисленным легендам, сначала Меккой владело племя джурхум,затем с юга пришло племя хузаа,которое позже было вытеснено племенем курайш (корейш).
Ко времени рождения Мухаммеда курайшиты уже плотно обосновались в этом городе. Основным их бизнесом были верблюды и охрана караванов. Также они взяли на себя и организацию ярмарок, которые проходили здесь дважды в год, весной и осенью. Во время торговых дней, как и во время олимпийских игр в соседней Греции, войны племен прекращались.
Курайшиты взяли под свою охрану и языческих идолов, установленных неподалеку от Каабы. Паломничество в это место охранялось «мирным» законом и приносило мекканцам неплохую прибыль.
Кааба, или «Дом Бога», храм кубической формы, считается древнейшим храмом на Земле.
Его высота 12,5 метров, общая площадь 191 кв. м, а площадь внутреннего пространства составляет 13 X 9 метров. Стены Каабы шириной в один метр. Слово «кааба» в арабском языке означает «высокое место, окруженное почетом и уважением».
Кааба неоднократно перестраивалась, предположительно от 5 до 12 раз, в том числе и до рождения Мухаммеда. Происхождение Каабы не ясно. Согласно мусульманским преданиям, это Пророк Адам, первый человек на Земле, построил данное святилище в знак своего воссоединения с Богом вокруг посланного ему с архангелом Гавриилом «камня прощения».
Сначала этот камень был белого цвета, но, впитывая людские грехи, он почернел, как безлунная ночь. Сейчас Черный камень вделан в стену Каабы на высоте полутора метров и заключен в оправу из серебра. Его видимая поверхность составляет 16,5 на 20 сантиметров.
Черный камень Каабы, или, по-арабски, аль-Хаджар аль-Эсвад, – самый известный священный метеорит. Впрочем, некоторые ученые считают, что это расплавленный песок, смешанный с метеоритным веществом, взятый из кратера Вабар, расположенного в 1080 км к востоку от Мекки в «пустом квартале» Саудовской Аравии. Эту версию подтверждает то, что Черный камень не тонет, о чем неоднократно упоминается в различных священных текстах, и даже так его однажды опознали, вернув после похищения карматами в 930 году.
Сын Адама Шис (Сиф) сменил деревянное святилище на каменную Каабу. Во времена Пророка Нуха (Ноя), на время потопа, Кааба была вознесена на небеса и потом возвращена. Но место ее было забыто, а Кааба разрушена. Позже Пророк Ибрахим (Авраам) по приказу Аллаха вновь возвел Каабу на этом же самом месте. Его последователи совершали паломничество к Каабе, поклоняясь небесной Каабе, вокруг которой совершают таваф (ритуальные обходы святилища) ангелы.
Постройкой Каабы Ибрахим руководил, стоя на плоском камне, который парил над землей. Камень был принесен архангелом Гавриилом для облегчения строительства и служил чем-то вроде лесов. Этот камень, с отпечатком ступни Ибрахима, называется Макам Ибрахим («место стояния Ибрахима», в переводе на русский) и находится в нескольких метрах от Каабы.
Известно, что уже в III веке до нашей эры Кааба была пантеоном арабских племен: внутри нее было размещено до 360 изображений богов. По некоторым данным, в центре Каабы находился идол Хубала – божества племени курайш в образе человека с золотой рукой, который считался повелителем небес, властелином грозы и дождя. Жители Мекки не препятствовали, подобно римлянам, внесению чужих богов в свой храм, а наоборот, всячески поощряли это, делая свой город центром различных верований.
Около изображений богов арабы приносили жертвы и гадали.
Возможно, в мусульманских преданиях и преувеличивается значение Каабы для тогдашнего арабского мира, но, тем не менее, мекканский календарь был принят по всей территории Аравии задолго до пришествия ислама. Это говорит о том, что Мекка была не только самым крупным городом на полуострове, но и еще городом-законодателем культуры и религии.
Считается, что основал Мекку сын Ибрахима от рабыни Хаджар (Агарь в Библии) – Исмаил. Когда Сарра начала просить Ибрахима избавиться от рабыни и ее сына, он долго не соглашался, но потом получил повеление от Бога и отвез их на указанное Богом место и оставил там. Агарь была удостоена видения ангела, который сказал ей: «Умножая умножу семя твое и не сочтется от множества: се ты во чреве имаши и родиши сына и наречеши имя ему Исмаил (Ишма-эль значит „услышал Бога“): яко услыша Господь смирение твое. Сей будет селный человек, и руце его на всехъ и руки вспехъ на него, и пред лицемъ всея братии своея вселится» (Бытия XVI, 10-12). «О Исмаиле же се послушах тебе: и се благословихъ его, и возращу его, и умножу его зело: дванадесять языки родит и дам его в язык велий» (Бытия XVII, 20; см. также XXI, 13, 18).
Через некоторое время у Исмаила и Хаджар закончилась вода, и напрасно Хаджар искала колодец или источник: среди голых скал не было даже намека на воду. Тогда Хаджар удалилась от Исмаила, чтобы не видеть предсмертных мучений своего сына. Тот, в отчаянии, начал ударять землю ногой, и вдруг на этом месте забил источник. Хаджар, услышав его крики и думая, что на него напали дикие звери, в великом горе устремилась к сыну. Увидев воду, она напоила его и напилась сама, а чудесный источник бережно огородила камнями, и ныне он называется Замзам.
Ибрахим очень переживал, что оставил сына в пустыне, но Бог утешил его, говоря, что тот не только не умрет, но и станет родоначальником нового народа, весьма многочисленного и воинствующего: «рука его будет на всех».
Ибрахим постоянно навещал Исмаила, наставляя его в религиозных и житейских вопросах, правда, по просьбе Сарры, не сходя с коня. В очередной свой приезд он обнаружил, что Исмаила нет дома, а вышедшая из шатра женщина сказала, что она его жена, и начала поносить свою бедность и Исмаила. Ибрахим велел, когда Исмаил вернется, описать себя и сказать, что «порог в его шатре весьма плох и требует замены». Исмаил, вернувшись и услышав рассказ, понял, что отец не одобряет его брака, и отослал жену к ее родителям. Второй раз он женился на дочери джурхумита Мадада, местного вождя.
Ибрахим, в очередной свой приезд, снова не застал сына дома, но новая жена обходилась с ним почтительно, предложила ему молока, мяса, фиников и хлеба и, не смотря на все расспросы Ибрахима, говорила, что жизнью она очень довольна. Тот повелел описать себя и сказать, что «новый порог в шатре превосходен». После смерти Хаджар Ибрахим стал часто гостить у сына и по повелению Бога построил Каабу.
От старшего сына Исмаила руководство Каабой перешло к племени джурхумитов, находящемуся под покровительством вавилонян. Но в третьем веке нашей эры другое арабское племя, Бену-Хузаа, осадило Мекку, и джурхумиты, покидая город, разрушили Каабу и засыпали Замзам. Хузаиты восстановили Каабу. Один из потомков Исмаила, Аднан, женившись на дочери вождя хузаитов, поселился в Мекке, а его праправнук Фир, по прозвищу Курайш, стал родоначальником нового племени – курайшитов. Уже через двести лет курайшиты стали настолько мощны, что выгнали хузаитов и из Мекки, и из ее окрестностей. Возглавил это изгнание потомок Фира в седьмом колене Кусай. Это произошло за 150 лет до рождения Мухаммеда.
История этого изгнания вполне напоминает продажу первородства за чечевичную похлебку. Кусай вырос в Ястрибе (Медине), куда был в детстве увезен из Мекки овдовевшей матерью. Вернувшись уже в зрелом возрасте на родину, он женился на дочери Холейлы, старейшины вождя племени хузаитов, владевших Каабой. Кусай надеялся, что тесть усыновит его и передаст ему ключи от Каабы. Но тот, хотя и позволял Кусаю время от времени замещать себя на должности ключаря, опасаясь обидеть соплеменников, умирая, передал ключи старейшему из рода Бену-Хузаа – Абу-Губшану.
Но Кусай умел ждать. И однажды, напоив Абу-Губшана допьяна, потребовал за очередной мех вина ключи от Каабы. Тот, ничтоже сумняшеся, согласился. До сих пор среди арабов существует выражение «торг Абу-Губшана», означающее крайне невыгодную сделку, а о последней степени глупости говорят: «Он глупее, чем АбуГубшан».
Но хузаиты не захотели спустить этого просто так и в защиту своих прав подняли оружие. Сил курайшитов для полноценного сражения не хватало, и Кусай вызвал своих родственников из Ясриба, обратившись к своему сводному брату Ризаху, сыну его матери от второго мужа. Так хозаиты были изгнаны из Мекки. А Кусай благоустроил святилище, учредил священное знамя (лива), священный налог (рифаде) и множество должностей, связанных с организацией празднеств: распределением воды, распоряжением процессиями и другими подобными обязанностями.
История Шейбу – хранителя источника Замзам
Внук Кусая Хашим также многое сделал для процветания города. Он, в частности, ввел практику раздачи еды самым бедным слоям населения. Умер Хашим в Сирии, куда отправился с караваном за продовольствием.
Его сын, Шейбу, вырос в Ясрибе, на родине матери. В Мекку его привез младший брат отца, Мутталиб, когда тот уже был юношей. Светловолосого и голубоглазого Шейбу сначала приняли за раба Мутталиба. Вскоре, правда, все выяснилось, но Шейба так и носил до конца жизни прозвище «Абд аль-Мутталиб» – «Раб Мутталиба». Братья Хашима один за другим умирали, что интересно, находясь по торговым делам: Мутталиб в Йемене, а Науфал в Ираке. Только четвертый брат, Абд Шамс, скончался в Мекке.
Шейбу стал старейшиной племени. Впрочем, все видные посты в Мекке занимали потомки Кусая, они же хранили и ключи от Каабы, то есть исполняли почетную обязанность сторожей. Замок на святыню пришлось поставить после нескольких попыток ограбления.
Как-то Шейбу, когда пришла его очередь сторожить, лег спать в ограде храма и во сне увидел духа в человеческом облике. Тот приказал ему:
– Раскопай Тибу!
– Что такое Тиба? – спросил у него Шейба, но тот, не отвечая, удалился.
Наутро Шейба рассказал про этот сон старейшинам, и те решили, что сон этот вещий и имеет какое-то важное значение. По их совету на следующую ночь Шейба лег спать в том же самом месте.
Дух снова явился, но приказал уже раскопать Барру. И, не отвечая на вопросы, которые ему пытался задать Шейба, удалился.
В третью ночь дух велел раскопать Замзам. Но, что удивительно, Шейба не знал и этого названия. В том ли дело, что он был не местный, или в том, что легендарный источник был уже основательно позабыт жителями Мекки, – неизвестно. Дух, потеряв терпение, все-таки пустился в некие туманные объяснения, из которых стало ясно, что речь идет о воде, которая должна утолять жажду паломников, и о месте в ограде Каабы, где «течет кровь, кишат мухи и вороны вьют гнезда».
Этих намеков оказалось достаточно: утром, позвав сына, Шейба отправился к той части ограды Каабы, куда выбрасывались внутренности жертвенных животных, и где и в самом деле было в изобилии мух и воронов, не говоря уже про свернувшуюся кровь.
Убрав скопившийся за многие годы мусор, Шейба с сыном начали копать землю и весьма скоро натолкнулись на камни, которыми был раньше обложен источник. Пришедшие поглазеть городские жители следили за этими действиями с большим интересом, некоторые, правда, считали, что рытье ям в ограде Каабы кощунственно. Впрочем, через пару дней все сомневавшиеся прикусили язык, поскольку на дне ямы появилась вода и были найдены золотые изображения двух газелей и несколько мечей и кольчуг производства сирийских мастеров.
Сразу же возник спор, кому должны принадлежать находки. Шейба считал, что они его по праву, но жители города возражали. В итоге было решено положиться на волю Всевышнего. Было изготовлено шесть гадательных стрел: две золотых, символизирующих антилоп, две черных, символизирующих мечи и доспехи, и две белых – «пустышки». Стрелы были вложены в руку статуи Хубала, самого большого и самого почитаемого бога Каабы, покровителя, в том числе, и гадания. Было решено, что в жеребьевке примут участие три стороны: Кааба, Шейба и горожане. Храмовому гадателю, по традиции, завязали глаза, и он стал вытаскивать из руки идола стрелы, предварительно говоря, для кого он это делает. В итоге золото досталось Каабе, доспехи и оружие – Шейбе, а горожане не получили ничего.
Довольный Шейба прибил и золотых газелей, и свои мечи к дверям Каабы.
Затем стали решать, что же делать с источником. Он не только оказался самым полноводным в Мекке и ее окрестностях, но и вода в нем была отменного качества, гораздо вкуснее, чем где бы то ни было. Из этого спора, кстати, очень четко становится понятно социальное устройство тогдашней Мекки. Жители не только спорят со своим, так сказать, «мэром», но и без их одобрения он не имеет права принять никакого решения. В итоге постановили, что за источником будет все-таки приглядывать Шейба. Про частную собственность на источник воды, естественно, и речи не могло быть; но и такое «беспокойство» приносило приглядывающему за родником неплохой доход.
Источник, видимо, послужил благословением Шейбы не только в материальном плане. Он и так был весьма богат, так что это не слишком его интересовало. Угнетало же Шейбу другое: жены родили ему только одного сына, что по тем временам было не то что мало, а чудовищно мало. Во-первых, один сын вряд ли бы смог достойно содержать отца в старости, да и тому бы пришлось от него зависеть полностью, а во-вторых, люди, которые имели мало сыновей, не пользовались в Аравии никаким авторитетом. Было ясно, что такого человека Аллах не благословляет. Все рождающиеся и рождающиеся дочки лишь вводили Шейбу в еще большую печаль.
Шейба дошел до такого отчаяния, что даже публично пообещал, что если Всевышний подарит ему десять сыновей, то одного из них он принесет в жертву Аллаху.
Но вскоре после открытия Замзама жены Шейбы начали рожать мальчиков и подарили счастливому отцу целых одиннадцать сыновей. При распространенной в те годы младенческой и детской смертности было чудом, что все младенцы остались живы.
Шейба понял, что обещание необходимо исполнять. Собрав сыновей, он объяснил им, что происходит, и те согласились с волей отца: нельзя обижать Всевышнего. Было изготовлено 12 гадательных стрел, на них написаны имена сыновей, и вся мужская часть семьи отправилась в Каабу, к известному нам уже Хубалу.
Гадатель вытащил стрелу с именем Абдаллаха, самого младшего и самого любимого сына. Шейба смирился и с этим. Вынув подготовленный нож для жертвоприношений, он повел Абдаллаха к камням Исафа и Найлы, традиционному месту жертвоприношений, около которого и был найден святой источник. Камни эти, кстати, считались обращенными в камни людьми, наказанными за то, что они решили заняться в Каабе сексом. Не совсем ясно, сделали они это из «хулиганских» побуждений или творя свои религиозные обряды: в то время сакральный секс в храмах был весьма распространенной практикой.
Между тем мекканцы, с интересом наблюдавшие за гаданием, стали отговаривать Шейбу от такого решения, говоря, что подобная жертва может стать плохой традицией, и, к тому же, не ясны ее последствия. Никакое наказание Шейбе за убийство сына не грозило, в те времена каждый мог распоряжаться своим ребенком как ему заблагорассудится, его могло осудить лишь общественное мнение. Больше всех настаивал на неправильности такого решения Шейды Аль-Мугир, родственник его жены, матери Абдаллаха. Он предложил обратиться к прорицательнице, устами которой, считалось, вещал Всевышний. Женщина жила в нескольких сотнях километров от Мекки, в селении Хиджаз, неподалеку от Ясриба.
– Возможно, Аллах захочет другой жертвы, более ценной в его глазах, – говорил Аль-Мугир.
Шейда немедленно, вместе с Абдаллахом, отправился к прорицательнице. Прорицатели древней Аравии мало отличались от своих коллег в остальном мире. Употребляя психостимулирующие средства, они впадали в транс и начинали вещать, оглашая волю пришедших к ним или вселившихся в них духов.
Но в этот раз что-то пошло не так: предсказательница никак не могла войти в транс. После многих попыток она, уже на следующий день, призвала к себе Шейбу и спросила, объяснив ситуацию, какова в Мекке цена за пролитую кровь.
Шейба рассказал, что в случае пролития крови за прекращение кровной мести берут десять верблюдов.
– Предложи Всевышнему эту цену, – сказала женщина, – а если он откажется, то постепенно увеличивай число верблюдов...
Отец с сыном вернулись в Мекку и снова пришли в ограду Каабы с десятью верблюдами и приготовленными гадательными стрелами.
Девять раз подряд жребий выпадал на Абдаллаха, и каждый раз Шейба пригонял еще десяток верблюдов. Когда верблюдов стало сто, то стрела выпала им. Шейба, опасаясь, не было ли это случайностью, еще дважды просил предсказателя бросить жребий, и он каждый раз указывал на животных.
Верблюды были принесены в жертву, и жители Мекки долго праздновали спасение любимого сына хранителя Каабы, благо мяса жертвенных животных было более чем достаточно.
В 569 году Шейба женил своего любимого сына на девушке из небогатой, но благородной семьи – Амине. Легенды приписывают Абдаллаху неимоверную красоту и утверждают, что 200 девушек умерли в Мекке от разрыва сердца, узнав о назначении даты его свадьбы. Этот факт, пожалуй, мы оставим без комментариев.
Через год в браке Абдаллаха и Амины родился мальчик. Ему дали имя – Мухаммед.
