Текст книги "Цена мира (СИ)"

Автор книги: Александр Нетылев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14. О шрамах на лицах душ

На балах и приемах Линетта всегда чувствовала себя, как рыба в воде.

При королевском дворе и в замках вассалов, и даже во дворцах монархов дружественных держав, она всегда блистала, как яркая звезда. Не собиралась она отступать от своих привычек и в этот раз.

По её личному указанию демон-паучиха сплела роскошное платье с пышным подолом из нескольких слоев шелка разных оттенков лилового. Соединяясь вместе, эти слои на удивление напоминали формой цветок колокольчика, а пышностью своею оттеняли тонкую талию девушки. Корсета, принятого среди асканийских дам, Линетта не носила, полагая, что её фигура и так достаточно хороша, а вот вырез-«уголок», слишком смелый по асканийским меркам, прекрасно подчеркнул пышность груди. Привлекал к ней внимание и нежно-сиреневый шейный платок, завязанный кокетливым бантиком.

Голову девушки украшала изящная диадема, подаренная ей Ингваром. Кроме неё, из украшений принцесса надела лишь пару золотых браслетов: больше не требуется, слишком много украшений выглядит вульгарно.

Она желала вызвать восхищение, а не насмешки.

Достойную пару составлял ей и её супруг. Поверх небесно-голубой рубашки он надел камзол из черного бархата с искусной серебристой вышивкой, напоминавшей вьющиеся побеги плюща. На поясе его красовался длинный меч, – суровый боевой клинок, не раз побывавший в деле. Неизменные четки из красных кристаллов на этот раз надежно спрятались в рукаве, – но остаться без демонских союзников посреди диких человеческих джунглей Ингвара не заставила бы, наверное, никакая сила.

Хотя Линетту так и тянуло попробовать.

К королевскому дворцу их доставила карета, запряженная обычными лошадьми без капли демонических сил. Кучером, однако, выступил один из демонов, что служили Ингвару. В человеческом облике его суть определить было сложно, но шепотом Ингвар пояснил, что это демон-крыса.

И уже зная это, принцесса подумала, что было в этом слуге что-то крысиное.

Остановилась карета, и Ингвар безмолвно подал руку супруге, помогая ей спуститься. Очень кстати: в этом платье спускаться по ступенькам без посторонней помощи было довольно-таки неудобно.

Оно специально было так задумано, чтобы эту помощь получать.

Рука об руку принцесса и кесер вошли в зал, и на мгновение обилие блеска ослепило её. Зал освещался тысячами свечей, располагавшихся на восьми массивных золотых люстрах. Каждая такая люстра весила, наверное, больше самой Линетты, и страшно было представить, как их там вешали. Соединяли их длинные нити с кусочками граненого хрусталя, создававшими необычную игру света. Пол был отделан красным деревом, а роспись на стенах изображала знакомый сюжет свержения Зверя.

Линетте казалось, что в Аскании он будет преследовать её повсюду.

– Кесер Ар’Ингвар из Аскании, владетель Гиатана, и его супруга, принцесса Вин’Линетта из Данаана! – провозгласил распорядитель.

На несколько секунд воцарилась тишина. Во все глаза собравшаяся знать смотрела на прибывшую пару. И если Ингвар ощутимо напрягся, будто ждал, что на него сейчас набросятся с оружием, то Линетта улыбалась открыто.

Она не сомневалась в производимом впечатлении.

Не торопились дворяне к ним подходить, однако принцесса не беспокоилась об этом. Она знала, что это – своего рода проверка. Неуверенная в себе дебютантка начнет непременно метаться, заискивать, пытаться обратить на себя внимание.

А та, кто с детства вращается при дворе, прекрасно знает, что к ней подойдут непременно.

– Кесер Ингвар! Какая неожиданность встретить вас на этом балу!

Навстречу им шагнула пара, являвшая собой ярко выраженный контраст. Мужчина в ней был высок, голубоглаз и белокур; на нем был синий камзол, а поверх него – короткий белый плащ с золотой перевязью. Сопровождавшая его женщина была низкорослой и худенькой; черные кудри и смуглая кожа ассоциировались с южным Данааном, но характерные глаза и нос выдавали скорее примесь шайтарской крови.

– Эдлинг Иммед! – поклонился в ответ Ингвар, – Мы с вами не виделись с самой трагической смерти эдлинга Виртджорна. Леди Дарлин.

Он улыбнулся девушке, и та поспешила отвести глаза, спрятавшись за вуалью.

А кесер уже продолжал:

– Моя супруга, позвольте представить вам эдлинга Ар’Иммеда, некогда бывшего моим секундантом, и его жену, леди Ар’Дарлин. Господа, познакомьтесь с Её Высочеством, прекрасной леди Вин’Линеттой.

Говоря это, он условленным образом четыре раза сжал локоть принцессы, давая понять, что среди фракций асканийского двора Ар’Иммед принадлежал к числу «неопределившихся». А затем отпустил её, давая возможность протянуть руку для поцелуя.

– Очарован вами, – сообщил Иммед, чувственно прикладываясь губами к её запястью.

Как-то слишком уж чувственно, учитывая присутствие жены.

– Ваша красота достойна быть воспетой в стихах, Ваше Высочество, – добавил он.

Линетта улыбнулась, принимая комплимент, – но показательно не делая шага навстречу.

– Вы заставляете меня краснеть, милорд, – заметила она, – И мне приятна мысль, что чужая страна встречает меня подобным образом.

О, несомненно, он понял её намек. Как и она, долгие годы вертевшийся в свете, он прекрасно знал, как отличить любезность дамы, купающейся в мужском внимании, от действительного намерения совершить адьюлтер.

– В таком случае, желаю вам и впредь знать высшее общество Аскании лишь с самой лучшей стороны, – отклонился назад Иммед.

Больше всего Линетта опасалась, что Ингвар, будучи не слишком опытным в различении оттенков и полутонов, воспримет этот флирт серьезнее, чем следовало. Она, быть может, и была бы не против заставить мужа слегка ревновать, но совсем не хотела причинить ему боль. Однако искоса глянув на кесера, принцесса не заметила какой-то особой реакции с его стороны.

То ли он понял ситуацию, то ли просто не считал эдлинга Ар’Иммеда достойным соперником.

Между тем, незримая граница отчуждения, окружавшая кесера и принцессу, потихоньку давала трещины. Вот уже подошли к ним уже знакомый Линетте Эддиф в сопровождении какого-то своего старшего родственника.

– Приветствую вас, Ваше Высочество, – поклонился Голос Короля, – Позвольте представить вам моего старшего брата, патриция Бей’Кутреда из Фербрана, посланника Торгового Альянса при дворе Его Величества.

Однако если он рассчитывал, что она уже забыла его поведение в прошлую встречу, то глубоко ошибся. Линетта смерила эдлинга самым холодным взглядом, на какой только была способна.

– Насколько я помню, эдлинг Вин’Эддиф, мы с вами не были представлены по всей подобающей форме. Посему я питаю определенные сомнения, что с вашей стороны уместно быть посредником при моем знакомстве с благородным патрицием.

Эддиф побагровел от гнева, но заставил себя выдавить улыбку:

– Я полагаю, что наше с вами знакомство – достаточное основание, Ваше Высочество.

– Склонна с вами не согласиться, – пошла на принцип девушка.

Окружающие оборачивались в их сторону все больше, и дело пахло скандалом, чего Линетте, вообще-то, совсем не хотелось. Но просто отступить сейчас казалось ей унизительным, будто признание, что с ней можно вести себя так, как вел себя Вин’Эддиф при её приезде в столицу.

Зато кто явно не беспокоился об этом, так это Ингвар. Невозмутимо, как-то даже буднично он отметил:

– Моя супруга, если этот человек или кто-либо еще вел себя с вами недостойно, вам достаточно сказать об этом мне.

И улыбнулся. Без каких-либо попыток изобразить вежливость и дружелюбие. Улыбка колдуна вышла хищной настолько, что не по себе стало даже самой Линетте; а уж Эддиф и вовсе явственно побледнел.

Зато Кутред отреагировал на удивление спокойно:

– Ах, простите моего брата, Ваше Высочество. Молодость и власть дают в голову, как самое коварное вино. Вы не находите?

Почувствовав привкус ловушки, Линетта сочла за благо отступить:

– Несомненно, вы правы. Полагаю, что мне это известно ничуть не хуже. Разве не так?

И патриций охотно ухватился за протянутую нить.

– Вполне возможно, что вам известно это лучше, чем многим в этом зале, – согласился он, – Вы столь юны и прекрасны, а королевский дом Данаана славится своим величием.

– Хоть и проиграл войну, – не удержался от комментария Эддиф.

Однако ответ на это пришел с неожиданной стороны.

– Победителю должно проявлять великодушие к побежденным. Так учат заветы Эормуна.

Священник в алой мантии, некогда венчавший их в главном соборе, подошел неожиданно тихо. Его голос звучал скромно и вежливо, но по реакции собеседников Линетта поняла, что отец Бернар пользовался авторитетом. Сперва Кутред, а затем и Эддиф приложились губами к массивному перстню на его пальце.

А вот Ингвар протянутую руку демонстративно проигнорировал.

– Я бы не стал именовать победителем, – заметил он, – Того, кто ни разу не появился на поле боя.

Предстоятель эормингской Церкви по-отечески улыбнулся:

– Не стоит дробить народ на составляющие, кесер. Эта победа – наша общая заслуга. И каждый из нас делал свой вклад, приближая долгожданный день.

– И тем не менее, – не согласился Ингвар, – Этот вклад не дает никому из присутствующих права делать оскорбительные намеки в адрес моей жены.

– Претензия справедлива, – легко согласился отец Бернар, – Эдлинг Эддиф, не соблаговолите ли уделить мне немного времени для приватной беседы?..

Кутред проводил взглядом брата, удаляющегося вместе с первосвященником, и вновь посмотрел на Линетту.

– Я еще раз прошу вашего прощения, Ваше Высочество.

В ответ принцесса пожала плечами:

– Вам не следует этого делать, благородный патриций. Вы чисты передо мной. Пусть каждый несет ответственность за свои дела.

– Достойная позиция, миледи, – согласился Бей’Кутред.

На несколько секунд воцарилось молчание. Патриций не спешил заговаривать вновь, но и не уходил, давая тем самым понять окружающим, что внимание принцессы занято им.

И она сочла, что в этот раз должна сделать первый ход.

– Так почему вы искали встречи со мной?

Патриций кивнул:

– Я хотел бы выяснить, что вам известно о происшествии, где погиб один из моих людей.

Ингвар немедленно сделал шаг, загородив Линетту своим плечом.

– Я уже сказал вам, – холодно заметил он, – Ваш свидетель ошибся. Более того. Того, кто стоял за поджогом, я уже собственноручно схватил.

– Я ни в коей мере не подвергаю сомнению ваши слова, – тонко улыбнулся Кутред, – Но все-таки, мне хотелось бы проверить все до конца. Судя по… походке прекрасной госпожи, она уже оправилась от своего… недуга.

«Недуга»? На мгновение Линетта кинула подозрительный взгляд на мужа, но тут же поспешила скрыть свою реакцию.

Иногда выгоднее притвориться дурочкой.

– Простите… Я не понимаю, о чем вы говорите? – принцесса приоткрыла рот, но поняв, что переигрывает, поспешила прикрыться рукавом.

Ингвар охотно поддержал игру. Придвинувшись ближе к жене, он покровительственно обнял её за плечи.

– Не пугайте мою супругу, Бей’Кутред, – потребовал кесер, – По-вашему, благородной принцессе уместно слушать о поджогах и убийствах?

Кутред оказался первым на памяти Линетты, кого совершенно не испугал синий взгляд демонических глаз. Но тем не менее, торговец подался назад:

– Прошу меня простить, Ваше Высочество. Я перешел границы допустимого.

На вид он смешался. Но по сменившим друг друга за долю мгновения выражениям глаз Линетта поняла, что на самом деле он что-то обдумывал, – и более того, до чего-то додумался.

– В таком случае, не буду больше занимать ваше время, Ваше Высочество. Кесер Ингвар.

Поклонившись обоим, патриций направился прочь. И глядя ему вслед, Линетта негромко, но уверенно заметила:

– Он что-то замыслил. Недоброе.

Ингвар кивнул:

– Ворон. После бала проследи за Кутредом. Я хочу знать, куда он пойдет и с кем будет общаться.

– А с кем он говорит сейчас? – уточнила девушка.

Юноша, с которым пересекся патриций, был ей незнаком. Молодой, едва ли сильно старше её самой, он отличался огромным ростом и развитой мускулатурой, которую не мог скрыть коричневый жилет без рукавов. Волосы у него были светлые, соломенного оттенка, а глаза – светло-карие.

– Хеленд Ар’Леланд, – опознал его Ингвар, – Племянник Вулфреда, сирота. Как и его дядя, из фракции вдовствующей королевы.

– Он опасен? – спросила она.

– Он хороший воин, – ответил кесер, – Но для интриг слишком вспыльчив, легко ведется на провокации и не умеет владеть собой. Если Кутред и намерен использовать его, то «втемную».

Линетта задумчиво кивнула. После чего сказала:

– Кстати, ты можешь меня уже отпустить.

– Могу, – улыбнулся Ингвар, и эта улыбка была куда более человеческой, чем та, которой недавно удостоился Эддиф, – Но стоит ли?

И так тепло и уютно ей было в его объятиях, что Линетту так и подмывало ответить «Нет». Остаться в этом теплом уголке безопасности.

Так и подмывало.

Но все-таки она указала:

– На нас смотрит весь двор.

– Так пусть смотрит, – ответил Ингвар, – Мы с тобой женаты. Разве между нами может быть что-то неподобающее?

У принцессы перехватило дыхание, и она промедлила с ответом, – но уже мгновением позже раздался зычный голос герольда:

– Его Величество, король Аскании Бей’Этельберт!

Сопровождаемый свитой, король прошел к возвышению в дальней части зала. Хотя трона здесь и не стояло, территория, где полагалось находиться королю и его приближенным, была явным образом выделена. Что интересно, вдовствующая королева в число приближенных не входила: она, в окружении блистательных дам высшего света, расположилась в ажурном кресле далеко справа.

Сегодня Его Величество был одет в синюю мантию, подбитую горностаевым мехом. С подобающим поклоном принял он из рук отца Бернара серебряное копье, и наконечник сверкнул над его головой.

– Благородные лорды и очаровательные леди, – начал он свою речь, – Я приветствую вас здесь в этот вечер. Многие из вас верно служили мне долгие годы, иные же недавние гости в землях Эормуна.

На этих словах Линетта ощутила множество взглядов, скользнувших по ней. И против воли испытала она благодарность к Ингвару, все еще укрывавшему её в объятиях.

– Недавно, – продолжал король, – Мы одержали великую победу. Как в прежние века поразил Эормун Зверя своим копьем, так и мы, его потомки и верные последователи, одержали верх над слугами Тьмы.

Почему-то в тот момент показалось Линетте, что взгляды собравшихся устремляются к ней подобно стрелам.

Стрелам, от которых муж закрывает её своим телом.

– Шесть долгих лет длилась эта война, но вот, наконец-то она закончилась. Наконец-то на этих землях наступил мир. И да продлится он сотню веков!

Десятки восторженных голосов откликнулись, когда он воздел копье к небу. А затем предстоятель эормингской Церкви принял обратно священное оружие, и слуга-виночерпий подал вместо него чашу.

– Ешьте, – провозгласил король, – Пейте. Танцуйте. Празднуйте нашу победу. И пусть там, в Бездне, Семь Богов услышат наше торжество!

Пошли по залу слуги с подносами, накрывая столы вдоль стен. Те, кто несли напитки, напротив, направились непосредственно к гостям, предлагая им выпить за сто веков мира. А возле самых дверей выстраивались музыканты: арфист, флейтист, лютнист, барабанщик и трубач.

Ингвар опередил Линетту на полмгновения:

– Потанцуем, моя принцесса? – осведомился он.

В ответ принцесса улыбнулась:

– Почту за честь, кесер… Но вам придется выпустить меня из объятий.

– О, это тяжелая жертва, – согласился мужчина, – Но я пойду на неё.

В центре зала уже освобождалось пространство для танцующих. Двенадцать пар выстроились в две линии: дамы лицом ко входу, кавалеры – к королю. Асканийские танцы были строгими и суровыми, как и сами асканийцы, и предполагали минимум контакта.

Первые несколько тактов никто не двигался: даже если каждый участник знал мелодию с самых первых нот, неписанные правила приличия требовали дать дебютантам возможность уловить ритм. А затем…

Линетта смело посмотрела в демонские глаза супруга и чуть улыбнулась, – призывно и дразняще. Она знала, что асканийские нормы морали предписывали женщине быть скромной и поменьше поднимать ресницы.

Знала – и осознанно ходила по грани.

Шаг в сторону. Затем в другую. Кавалеры задавали ритм, и дамы следовали за ними, подобно тени. Но только это был обман.

И те, и другие подчинялись строгому узору танца.

Шаг вперед. Поворот корпуса. Руки тянутся друг к другу. Лишь на мгновение пальцы супруга касаются её запястья, – и от этого короткого касания по коже пробегает приятная дрожь.

Поворот. Новый шаг. Руки переплетаются локтями. Разворот кругом вокруг сцепленных рук. И вот уже дамы смотрят на короля, а кавалеры на двери зала.

Расплетаются руки, и пары делают шаг назад, разрывая контакт. Неуловимая нотка сожаления, когда симметрия нарушается. Разбиваются пары, когда меняются местами участники. Линетта видела, что Ингвар оказался в паре с полногрудой рыжеволосой красоткой, а место напротив неё занял Леланд.

Красив он был, несомненно, но слишком уж уверен в своей красоте. В его прикосновении не было трепета, не было аккуратности, а лишь уверенность, что дама должна немедленно растаять.

Линетта не растаяла. Не удостоила она его ни благосклонным взглядом, ни улыбкой. И на следующем круге без сожалений сменила на незнакомого эдлинга средних лет, чьи темные волосы уже тронула ранняя седина.

Начинающие танцоры всегда сменялись последовательно, двигаясь по линии слева направо. Но высшим мастерством было меняться хаотично, чтобы каждый не знал, кем будет его следующий партнер.

Не знал, но мог влиять на это. Рассчитывать, подобно ходам в игре.

Чтобы в решающий момент лишь одна смена отделяла его от желаемого.

Семь раз сменились партнеры. В один из кругов даже с Кутредом довелось ей потанцевать. Но вот, настал момент истины. На очередном круге Линетта поменялась местами с дамой слева.

Ингвар – с кавалером справа.

Последнее па они сделали так же, как первое – напротив друг друга. Вновь соприкоснулись их пальцы, – и вдруг легла ладонь её в руку мужу. Крепко, но мягко сжалась его ладонь, безмолвно давая понять, что он её не отпустит.

И так, рука в руке, они встретили последние ноты музыки.

Смотрела Линетта в демонские глаза – и чувствовала, что больше не боится. Такими смешными казались ей теперь её прежние страхи! Сейчас она знала точно: это адово пламя будет ей теплым очагом.

Ведь даже адский огонь может согревать.

– Браво, браво! – возглас Его Величества заставил Линетту оторвать взгляд от супруга.

Королю не подобало принимать участие в танцах, но наблюдал он за ними с удовольствием. В конце танца именно дамы стояли к нему лицом, так что глядя на Этельберта, Линетта видела его восторг и легкую зависть.

Как будто сейчас всесильный владыка Аскании хотел оказаться на месте одного из простых дворян.

Видела она и кое-что еще. Принцесса заметила, как к королю подошел Эддиф и, склонившись к его уху, что-то прошептал. Мигом посуровело лицо монарха: новости явно были не из приятных.

– Твои демоны смогут подслушать? – спросила девушка шепотом.

Ингвар обернулся якобы к стоявшему неподалеку хеленду, в действительности краем глаза поглядывая на брата.

– Не при таком количестве народу, – с сожалением сказал он.

После танца полагался небольшой перерыв, и линии участников постепенно распадались. Линетта заметила, что дамы в основном кучкуются вокруг вдовствующей королевы, и те, кому выделено одно из немногих кресел рядом с ней, пользуются всеобщим почетом и уважением. Что до мужчин, то их основными центрами сосредоточения были отец Бернар и сорокалетний светлоглазый аристократ, который, как припомнила девушка, был кесером из провинции Танварт.

– А к какой фракции принадлежит твой дядя? – поинтересовалась Линетта, вместе с Ингваром отходя в сторонку от центра зала.

– К религиозникам, – ответил Ингвар, – Намерение брата жениться на принцессе одного из королевских домов других государств давно и хорошо известно. И именно церковники, единственная из трех фракций, выступили против. Некоторые из них ведут речи о том, чтобы, буде у дяди появится новый наследник, передать престол ему как человеку, хранящему чистую кровь потомков Эормуна. Разумеется, к негодованию вдовствующей королевы.

– Но ведь они сами же провозглашают, что чужака следует привечать как брата! – недоуменно ответила принцесса.

Однако высказать свое мнение по этому вопросу он не успел. Получив указание короля, Эддиф направился к ним.

– Кесер Ар’Ингвар, – поклонился он, – По приказу Его Величества я обязан передать, что Его Величество требует вас к себе. Это дело касается государственной безопасности и не терпит отлагательств. Оно также, скорее всего, займет вас на продолжительный срок, посему мне приказано предложить свою помощь в сопровождении Её Высочества обратно в ваше поместье.

– Благодарю за предложение, эдлинг, – холодно ответила Линетта, – Но я останусь.

Ингвар посмотрел на неё и с легкой неохотой кивнул.

– Будь осторожна, хорошо? – сказал он.

А затем неожиданно приник к жене и крепко обнял её за плечи. Линетта замерла от неожиданности, удивленная странным поведением супруга, отнюдь не склонного к столь открытому проявлению нежности в присутствии толпы дворян.

Впрочем, уже через мгновение все встало на свои места.

– Я оставлю у тебя в кармане реликварий, – прошептал Ингвар ей на ухо, – Если тебе потребуется помощь, я узнаю. И приду.

Отстранившись, он уже громче добавил:

– Моя супруга, прошу вас дождаться меня и никуда не уходить. После того, как я разберусь с поручением Его Величества, мы вместе вернемся в поместье.

Оставшись в одиночестве, Линетта огляделась. С направлением движения она определилась сразу же: дама не будет признана при дворе, пока не примет её сообщество дам. Однако направиться сейчас к вдовствующей королеве – значит, поставить себя снизу, в положение просящего. Необходимо было предстать перед ней, – но это должна была быть лишь очередная встреча на сегодняшнем вечере.

Встреча равных.

Посему принцесса решила дать возможность кому-то из желающих её внимания подойти к ней. В Данаане непременно нашлось бы много молодых мужчин, решивших заигрывать с иностранной красавицей. Наличие мужа их не смутило бы: для данаанцев флирт – это искусство, ценное само по себе, даже если не имеет целью склонить благородную даму к супружеской измене.

Лучший способ воспеть женскую красоту.

В Аскании народ был явно осторожнее. Сторонились её и редко когда подходили, смотрели больше издалека. Как будто боялись подставить себя, сделав шаг навстречу. А уж среди комплиментов так и не прозвучало ничего, что Линетта могла бы назвать искусством.

Тем любопытнее, что человеком, который не постеснялся подойти к ней открыто, оказался никто иной как отец Бернар, предстоятель Церкви. Это было не совсем то, чего хотелось принцессе, но его смелость она оценила и решила уделить немного времени для беседы. Задумалась на секунду, не следует ли ей исполнить тот же церемонный жест, что ранее проделали в знак уважения Эддиф с Кутредом.

От сомнений её избавил сам отец Бернар:

– Вам не следует этого делать, – безошибочно определил он её намерения.

Линетта вспыхнула.

– Я и не собиралась! Я не принадлежу к эормингской Церкви. Если я буду повторять действия ваших прихожан, боюсь, это будет смотреться как глупое обезьянничание.

– Скорее напротив, – невозмутимо продолжил священник, – Это мне следует поклониться вам и выказать свое уважение.

И он действительно сделал это, повергнув тем самым принцессу в глубокий ступор.

– Я принимаю ваш поклон, – растерянно ответила она, – Но не вполне понимаю его причин.

– Я наблюдал за вами, Ваше Высочество, – ответил отец Бернар, – За вами и вашим супругом. И увиденное внушает мне надежду, что именно вы спасаете наш мир от Зла.

Спасти мир от Зла… Никогда в жизни Линетта не рассматривала то, что делала, таким образом. Но если так рассудить, то чем, как не величайшим Злом была эта война? Разве не спасли в каком-то смысле мир они с Ингваром тем, что прекратили её?

Однако священник поторопился опровергнуть её выводы:

– Я верю в то, что вы спасете душу вашего супруга, леди Вин’Линетта. И тем самым не позволите прийти к власти новому Карактаку.

– Душу Ингвара не требуется спасать, – уверенно ответила девушка.

– Это вы так думаете. Вам неизвестно, какое Зло скрывается в нем. Я боюсь его, Ваше Высочество, и вам тоже следует бояться.

Лишь на мгновение поколебалась девушка. А затем решительно мотнула головой:

– Нет. Я верю ему. Он не причинит мне зла.

Отец Бернар кивнул:

– Именно поэтому вы и внушаете мне столько надежд, миледи. Вы единственный человек на белом свете, к которому Ар’Ингвар Недостойный питает слабость. Но Зверю неугодна его слабость, вы должны понимать это. Именно поэтому возле замка Мозаль его слуги хотели убить вас.

– Вам что-то известно об этом? – немедленно подалась вперед Линетта.

Не до споров, когда есть шанс узнать что-то важное.

– Лишь то, что рассказал мне хеленд Бранд после возвращения в столицу, – ответил священник, – Я знаю, что проклятая тень напала на вас, приняв облик эдлинга Бардальфа. Бранд тогда защитил вас. Но наивно считать, что Зверь успокоится на этом. У него много орудий в этом мире, моя госпожа, и он непременно воспользуется любым из них, чтобы получить желаемое. Чтобы новый Карактак взошел на престол, и Правление Зверя продлилось еще тысячу лет.

– И вы думаете, что моя смерть этому поможет? – спросила Линетта первое, что пришло в голову.

Хотя уже мгновением позже с досадой подумала, что сказать нужно было совсем другое.

– Я знаю, что ваша смерть этому поможет, – поправил отец Бернар, – И глядя на то, как смотрит на вас ваш муж, утверждаюсь в этой мысли. Любовь к вам – единственное, что удерживает его от того, чтобы в полной мере принять свою демоническую природу.

«Да? Тогда почему я до сих пор девственница?» – мысленно возразила Линетта.

Но не озвучила, разумеется.

А священник тем временем продолжал свою речь:

– Понимает это и Зверь. Поэтому он не остановится, пока не уничтожит вас и не получит в свои когти душу кесера. И поэтому сейчас я должен отдать вам это.

Аккуратно, бережно, с величайшим почтением он извлек из-за пазухи старый платок когда-то насыщенно-красного цвета. Ткань казалась выцветшей от времени, но прикоснувшись к ней, Линетта не почувствовала ни следа ветхости. Напротив, платок был мягким и упругим, а еще приятно холодил кожу.

– Это обрывок мантии Эормуна, – пояснил отец Бернар с трепетом в голосе, – Мантии, что укрывала его в диких землях в первые годы войны со Зверем. Таких обрывков осталось всего четырнадцать, и все сочтены нашей Церковью. Повяжите его на запястье или лодыжку, Ваше Высочество, и он укроет вас от взора проклятых теней.

Принцесса взглянула на платок в своей руке с легким уважением.

– Он действительно так работает? В смысле… вы проверяли его на настоящих демонах?

Старик слегка поморщился, но не стал заострять внимание на вопросах веры.

– Не сомневайтесь, Ваше Высочество. Вас не увидят ни дикие демоны, ни те, которых ваш супруг наивно считает своими слугами.

Неуютно себя чувствовала Линетта, принимая столь драгоценный и уникальный подарок от священника чужой веры на глазах у множества людей, но все-таки старалась делать вид, что все нормально. Принимать подарки – особое искусство, которым должна владеть благородная леди.

А там уж было и самое время присоединиться к дамам высшего света.

– Ах, этот вечер немного утомил меня.

Наконец-то смогла она рассмотреть воочию главу всей женской части асканийского двора. Вин’Эдита, вдова покойного короля Беортхельма Сурового, была высокой и горделивой женщиной лет сорока. Черные локоны обрамляли округлое лицо, которое казалось бы добродушным, если бы не жесткий, колючий взгляд и высокомерно поджатые губы. Видно было, что некогда королева обладала великолепной фигурой, но в последние годы несколько располнела. Одета она была в закрытое темно-багряное платье с пышным подолом и высоким стоячим воротником; изобилие золотых украшений придавало её облику ощущение тяжеловесной роскоши, а туго зашнурованный корсет врезался в тело, насильно придавая ему форму песочных часов.

Вдовствующая королева окинула Линетту каким-то оценивающим взглядом. Она ничего не сказала.

Но в ее улыбке принцесса как будто услышала безмолвное «можно».

Демонстративно шарахнулась от нее высокая, худощавая блондинка слева от вдовствующей королевы и сотворила знак Копья:

– Да защитит нас Эормун от фанатиков Зверя!

– Пусть защитит, – склонила голову в ответ Линетта.

Её ответ блондинке явно не понравился.

– Да как ВЫ смеете это говорить?!

Растерялась на секунду принцесса, не понимая, что та имеет в виду, и этой паузой немедленно воспользовалась невысокая и плотная рыжеволосая девушка:

– Без своих дружков семибожники не такие смелые! Все, что они могут, это толпой сжигать беззащитных!

– При чем тут семибожники? – возмутилась Линетта, – Последнего семибожника казнили еще десять лет назад!

– Смотрите, как ей мозги промыли! – обличающим жестом указала на неё блондинка, – Не знает, что в собственной стране творится!

– Вам-то откуда знать? – возразила принцесса, – Вы «в моей стране» хоть раз были?

– Мой муж под Исценой погиб! – вмешалась еще одна дама, укрытая черным вдовьим покрывалом, – И если вы не поклоняетесь Зверю, то почему же вы его убили?!

– Может быть, потому что Исцена – данаанская земля, куда асканийцы пришли с войной?..

Уже говоря это, Линетта поняла, что допускает фатальную ошибку.

– Вы все слышали! Данаанцы говорят, что хотят мира, но сами претендуют на наши земли!

– Они ненавидят нас! Они хотят уничтожить веру в Эормуна!

– Всю историю они желали нам зла!

Дамы говорили, перебивая друг друга, и Линетта не могла даже вставить слова. Она быстро перестала понимать, кому конкретно принадлежала какая фраза.

– Даже сейчас, говоря, что желают мира, они готовят новую войну!

– Данаанцы никогда не желали войны! – отчаянно возразила принцесса.

– Тогда почему вы убили моего мужа? Почему вы его убили?!

К тому моменту скандал привлек внимание широкой толпы. Чуть улыбнувшись, вдовствующая королева повела рукой, спуская элитных гончих. Темноволосая красавица, сидевшая в кресле рядом с ней, подалась вперед:

– Семибожие у данаанцев в крови! Это вы создали Правление Зверя, и ничего странного, что вы мечтаете вернуть его.

– Она даже не понимает, что при Правлении Зверя ее саму принесли бы в жертву! – рассмеялась немолодая женщина в соседнем кресле, – Им ведь не рассказывают о рабстве Беев и смертях Винов! Они считают, что при Звере были бы высшей нацией.

– Возмутительно! Да примешь чужака как брата…

– Их нация неспособна это понять!

– Служение Зверю у них в крови!

– Да не поклоняемся мы Зверю! – в отчаянии Линетта повысила голос, – Мы поклоняемся ШЕСТИ Богам!