Текст книги "Как же быть?"

Автор книги: Александр Кулешов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Да что он, дурак? – Кенни фыркнула. – Он же прекрасно знает, что у тебя денег нет. Откуда?

– Конечно, конечно – поспешно согласился Лори. Но подумал о своей чековой книжке, о том, что на чёрный день кое-что лежит у него в банке, и ему, как всегда при этой мысли, сделалось легко на душе.

Великое дело, когда знаешь, что защищён от неожиданностей. Конечно, хорошо бы побольше, но для начала неплохо.

– Слушай, Кенни, пойдём выпьем пива в «Зодиак». Ещё нет часа ночи – там места есть, хоть в баре. А? Пойдём.

– Что это ты раскутился? – удивилась Кенни. – Ведь платить придётся по ночным ценам. А? Миллионер!

– Ну и чёрт с ним – живём один раз! Выпьем за конец твоих неприятностей.

Этого говорить не следовало. Кенни сразу помрачнела. Она молча кивнула головой, но ничего не сказала.

В «Зодиаке» всё было как обычно. Трещали колёса лотереи, лязгали автоматы, негромко выкрикивали крупье. Из ресторана доносился голос певицы.

И народу, как всегда, было много. Швейцар то и дело раскланивался с завсегдатаями, штатный нищий не успевал ссыпать в ветхую суму серебряные тяжёлые монеты.

Они поднялись на открытую террасу. Обе части ресторана – для «тучных» и для «тощих» – были заполнены. Оставались свободные места лишь возле стойки бара. Стойка эта, вероятно за свою протяжённость носившая название Великой китайской стены, шла, извиваясь, от одного конца открытой террасы до другого. За ней и в «тихие» часы работали полдюжины барменов в белых смокингах. С быстротой жонглёров они наливали шекеры, сбивали коктейли, откупоривали бутылки, составляли какие-то дьявольские смеси, известные лишь знатокам. Всё это ловко, бесшумно, следуя короткому указанию, а то и жесту клиента.

Кенни и Лори приткнулись у одного из концов стойки. Они заказали пива и долго, с наслаждением тянули ледяной напиток.

А клиенты прилепились к стойке, как пчёлы к цветку, и неустанно сосали бесчисленные, всех цветов напитки, заполнявшие бутылки, что рядами выстроились на полках, составлявших заднюю стену бара.

Тихая музыка, лившаяся откуда-то из-под потолка, тихое урчание голосов, короткие реплики барменов, звон посуды – всё это баюкало, навевало блаженный покой.

Лори закрыл глаза, наслаждаясь этим шумом, запахом духов, вин, табака. Рядом была Кенни, его подруга, впереди – жизнь долгая, полная всяких интересных неожиданностей.

Но первая неожиданность оказалась не за горами.

Внезапно Кенни с такой силой вцепилась в его руку, что Лори вскрикнул:

Ты что? С ума сошла?

– Она, – прошептала Кенни, показывая глазами куда-то в дальний конец бара, у самого края террасы.

Лори посмотрел в том же направлении и увидел за небольшим, скрытым пальмами столиком мужчину и женщину.

У Лори было хорошее зрение, и, несмотря на расстояние и полумрак, он хорошо разглядел сидящих. Женщина была бы красивой, не наложи она на себя такого количества самой разнообразной и яркой косметики. Она была явно навеселе и то и дело громко смеялась, откидываясь назад и обнажая белоснежный ряд зубов. Тяжёлая копна иссиня-чёрных волос, сверкнув в лучах ближайшего фонаря, опрокидывалась на спинку стула Она сжимала тонкими белыми пальцами широкую загорелую руку мужчины.

Мужчина был высокий, широкоплечий. Белый фрак плотно облегал его могучую фигуру. Он был явно моложе женщины и очень красив мужественной, хищной красотой. Эдакий романтический пират с киноэкрана.

– Она, она…

– Кто она, чёрт возьми?

– Да Кукки эта! Подруга того толстяка, из-за которой все мои неприятности!

– Ну и прекрасно, – засмеялся Лори, – вот ты подойди к ней сейчас и извинись. Судя по тому, как она смотрит на своего кавалера, она тебя долго не задержит. Ха! Ха! А если задержит, этот парень тебе ещё тысячу монет отвалит, лишь бы ты поскорей убралась. Ха! Ха!

– Перестань смеяться! – Глаза Кенни сверкали. – Ты знаешь, Лори, я уже хотела послушаться тебя и извиниться. Но теперь я понимаю, что ничего бы не вышло. Вот я сейчас увидела её, и у меня внутри всё кипит. Я готова броситься на неё и убить. И этого её красавчика заодно. Какая…

– Погоди, погоди, – перебил Лори, он что-то соображал. – Погоди… А не убить ли её чужими руками?..

– Что ты там бормочешь? – раздражённо спросила Кенни. – Уйдём отсюда. Я не хочу здесь больше оставаться. Если ты не уйдёшь, я уйду одна!

– Да погоди ты! – нетерпеливо остановил её Лори. – Ты говоришь, она подруга того толстяка – мыло «Феникс! – Рулона? Да? Ну, друга Леви, его все знают, он главный акционер «Запада».

– Да. Ну и что? Тогда она была с ним, сегодня с этим. Она наверное, из тех, кто со всеми ходит.

Неожиданно Лори нагнулся вперёд и о чём-то негромко спросил бармена. Тот молча кивнул головой, юркнул рукой под стойку (где, вероятно, хранилось всё, что могло потребоваться клиентам, начиная от льда и кончая океанский пароходом) и достал толстенный справочник. Продолжая одной рукой колдовать над очередным коктейлем, он другой мгновенно перелистывал страницы книги. Наконец, найдя то, что нужно, торопливо записал несколько цифр на листке бумаги и передал Лори.

Лори внимательно посмотрел на бумажку, потом обратился к Кенни:

– Ты можешь пять минут подождать меня?

– Я не хочу ни минуты…

– Кенни, – Лори говорил очень серьёзно, он взял её за руки, – пожалуйста, подожди меня пять минут. Очень тебя прошу.

– Что ты затеял? – сдаваясь, спросила Кенни.

– Я тебе потом всё объясню. А сейчас делай, как я говорю. Подожди меня.

– Хорошо, Лори, – в голосе Кенни звучало сомнение, – но мне не нравятся твои затеи. Пожалуйста, не делай глупостей.

– Не беспокойся. Я сейчас вернусь.

Лори торопливо спустился в курительную, обменял в табачном киоске монетку на жетон для автомата и прошёл к кабинкам. Запершись в крайней, он набрал номер. Долго никто не отвечал. Лори посмотрел на часы. Было два часа ночи. Наконец засланный голос пробормотал: «Резиденция господина Рулона, вас слушают».

– Господин Рулон у себя? – бодро спросил Лори.

– А кто спрашивает господина Рулона?

– Неважно, кто спрашивает, а важно – зачем! Он спит? Так разбудите его.

– Рулон отдыхает. Позвоните завтра.

В трубке щёлкнуло. Лори выругался про себя, обменял ещё один жетон и снова набрал номер. На этот раз пришлось ждать ещё дольше. Наконец тот же заспанный голос снова раздался в трубке.

– Слушайте, – заговорил Лори, стараясь придать своему тону как можно больше внушительности, – если вы не соедините меня с господином Рулоном, завтра он выгонит вас с работы! Ручаюсь!

– Кто это говорит? – Голос звучал на сей раз неуверенно. – Хорошо, я вам скажу, кто я, но и за это вам попадёт. Подите разбудите господина Рулона и скажите, что это говорит детектив, которому он поручил следить за Кукки. Ясно?

– Ясно, – сказал голос. Имя Кукки, видимо, поизвело впечатление. – Ждите у телефона.

Но прошло минут пять, прежде чем и трубке прозвучал встревоженный хриплый голос.

– Алло! Я – Рулон. Кто говорит? Что за детектив, я не знаю никакого детектива… Кто говорит?.. Что случилось?

– Господин Рулон, – чётко выговаривая слова, на случай если его собеседник не совсем проснулся, произнёс Лори, – я не детектив, это я соврал, чтоб меня с вами соединили. Я нахожусь в баре «Зодиака». Слышите? «Зодиака»! Тут за столиком ваша Кукки любезничает с каким-то красавцем. Если хотите посмотреть – приезжайте.

– Что за ерунда! – судя по голосу, Рулон окончательно проснулся. – Кукки больна. И вообще, кто вы? Если вы надеетесь получить с меня за ваши липовые сведения, ошибаетесь! Я…

– Господин Рулон, – перебил Лори, – если хотите видеть, как болеет ваша Кукки, приезжайте в бар «Зодиака», столик в углу, у балюстрады. «Зодиак», бар, в углу, у балюстрады!

– Погодите…

Но Лори уже повесил трубку.

Он торопливо взбежал по лестнице.

Кенни ждала его. Кукки со своим кавалером тоже сидели на месте.

– Где ты был? – спросила Кенни. – Теперь мы можем идти?

– Вот как раз теперь-то не можем, – радостно улыбаясь, сказал Лори.

– Может быть, ты наконец объяснишь, куда ты бегал!

– Да, Кенни, теперь объясню. Я бегал звонить Рулону. Я сказал ему, что его Кукки ставит ему рога с каким-то красавцем и что если он не верит, то пусть приезжает и убедится сам.

Кенни смотрела на Лори широко раскрытыми глазами. У неё отнялся язык.

Наконец она заговорила:

– Лори, ты с ума сошёл! Как ты мог! Как ты мог! Надо немедленно предупредить её!..

На этот раз глаза вытаращил Лори.

– Ты что, не в своём уме? Ты соображаешь, что говоришь? Лучше мести и не придумаешь. Он сейчас привалит сюда или кого-нибудь пришлёт. Могу спорить на что хочешь. Увидит их и выгонит её к чёрту или, во всяком случае, так поругается с ней, что им будет не до тебя. И тебе не придётся извиняться. А кроме того, это неплохая расплата за их свинство… А? Кенни! Нет, это была гениальная идея!

– Лори! – У Кенни был несчастный вид. – Она, конечно, свинья и плохо поступила со мной, но всё же так нельзя. Это некрасиво! Если хочешь, это подло – доносить на человека, выдавать его. Ну, пусть она дрянь, но это не наше дело. Пойми, Лори, она грязная, но, сделав так, как ты сделал, ты сам обрызгался этой грязью, что ли… не знаю, как сказать.

– Да брось ты, – разозлился Лори, – брось слюни пускать! Она дрянь, с ней и надо как с дрянью! Тем более ещё, когда тебя этим спасаем! Сиди, теперь поздно об этом говорить. Посмотрим, что будет!

Долго ждать не пришлось.

Не прошло и четверти часа, как на пороге бара появился Рулон. Толстяк даже не успел как следует причесаться, одна из пуговиц на его рубашке не была застёгнута. Лицо выражало смешанное чувство ярости и тоски. Он был не один. С ним рядом шёл какой-то плотный мужчина с бульдожьим подбородком. Правую руку он не вынимал из кармана. Видимо, господин Рулон не очень рассчитывал на свои силы в схватке с соперником и на всякий случай прихватил телохранителя.

Они медленно продвигались вдоль стойки, обшаривая глазами столики. Наконец Рулон остановился как вкопанный – он увидел Кукки с её красавцем, продолжавших свой безмятежный разговор. В довершение катастрофы Кукки как раз в этот момент наклонилась к своему кавалеру и поцеловала его.

Несколько секунд Рулон стоял молча, потом быстрым, решительным шагом направился к дальнему столику.

Лори с нетерпением ждал, когда начнётся драка.

– Сейчас он ей врежет! – подпрыгивая от возбуждения, шептал он Кенни. – Погоди, а если вмешается красавчик, телохранитель откроет стрельбу… Ох, что будет!..

Кенни, словно загипнотизированная, не могла оторвать взгляда от всей этой сцены»

Однако надежды Лори не оправдались. Рулон решительным шагом подошёл к столику, за которым в легкомысленном неведении веселилась его неверная возлюбленная, резким жестом пододвинул пустой стул и сел.

Кукки протрезвела мгновенно. Она смотрела на Рулона, как кролик на приближающегося удава. Бледная, с широко раскрытыми глазами, она сидела неподвижно, не в силах произнести ни слова.

Её кавалер растерянно следил за происходящим.

Рулон заговорил быстро и негромко. Его не было слышно. Он, видимо, осыпал Кукки градом упрёков. Её попытки вставить слово он останавливал властным жестом руки.

Наконец, закончив свою речь, он встал и, повернувшись, направился к выходу. На мужчину он обратил так же мало внимания, как на бутылку, стоявшую на столе. Кукки вскочила и бросилась за ним. Она повисла у него на руке, в чём-то горячо убеждая, о чём-то умоляя.

Но Рулон оставался непреклонным. Он продолжал, не замедляя шага, идти по проходу. Светская, холодная улыбка блуждала на толстых губах.

Телохранитель поспешал сзади. Кавалер Кукки провожал их недоумённым взглядом.

– Ай да толстяк! – не без уважения прошептал Лори. – Ты смотри – не сдаётся. Всё! Всё кончено, ручаюсь. Уж теперь он от тебя не только извинения потребует, а ещё благодарить придёт.

У выхода из бара Рулон остановился, твёрдо снял со своей руки руку Кукки и, бросив ей в лицо короткое, резкое слово, скрылся за дверью.

Кукки медленно, с расстроенным лицом прошла мимо них, вернулась к столику.

Её кавалер стал задавать вопросы, которые она отмела безнадёжным жестом руки.

Потом, опустив голову на стол, заплакала. Плечи её тряслись, вздрагивала копна чёрных волос. Красавец пожал плечами и, отвернувшись в сторону, закурил.

– Ну, слава богу. Так ей и надо! – злорадствовал Лори.

– Бедняга! Жалко всё-таки… – огорчённо качая головой, пробормотала Кенни.

– Ох и дура же ты, – с удивлением глядя на неё, констатировал Лори.

Расплатившись, они покинули бар.

На улице Кенни наконец пришла в себя от всей этой сцены, при которой она присутствовала словно во сне. Она даже улыбнулась. Что касается Лори то он откровенно радовался гениальному, по его мнению, приёму, с помощью которого сумел защитить свою подругу.

– А? Кенни! Здорово мы придумали! Как он её отчитывал!.. Молодец. Я думал, он нюня с ней, а он, смотри-ка – решительный. Сразу погнал в шею. Ничего, будет знать в следующий раз, как мою Кенни обижать. Палитра!..

Он радостно хохотал, вспоминая различные эпизоды столь неожиданно закончившегося вечера. Под конец Кенни не выдержала и стала хохотать вместе с ним.

Так прошли они по ночным улицам до её дома. К себе Лори возвращался в приподнятом настроении. Потом мысли его приняли более спокойное направление. Ведь вот он совершил, казалось бы, некрасивый поступок. Конечно, некрасивый. Взял и донёс старому толстому донжуану, что его возлюбленная изменяет ему. Очень некрасивый поступок. А между тем он гордился им. Он сделал доброе дело.

Предательство, донос – доброе дело?

Значит, главное, наверное, не в том, каков поступок, а в том, по отношению к кому он совершён. Если бьёшь невинного человека – свинство, если бандита – подвиг. Если предаёшь «Запад-III», где не прочь обмануть зрителей, сфабриковать фальшивку и так далее, – это, наверное, хорошо. Когда это же делаешь по отношению к «Правдивым вестям», которые, как он убедился за время своей работы там, действительно говорят правду, – это плохо.

Всё правильно. Только вот делает-то он наоборот. Предаёт «Правдивые вести» в пользу «Запада-III».

Лори не очень разбирался в философии, однако он понимал, что всё в жизни конкретно.

Оказывается, плохой поступок может оказаться хорошим, если совершён по отношению к плохим людям. Он в этом только что убедился.

И тут возникала новая проблема. А нельзя ли считать хорошим плохой поступок не потому, что он совершен по отношению к плохим людям (наоборот, его жертвы люди хорошие), а потому, что он приносит пользу совершившему?

Вообще, разве всё, что ты делаешь себе на пользу, независимо от того, как думают другие, независимо от того, что это в действительности, не является благом?

Не самое ли разумное плевать на всех и на всё и делать всегда то, что приносит тебе удовольствие? Казалось бы, да.

Тогда почему это не всегда даёт счастье? Вот он получит деньги, работу получше, а радость? Радости не будет.

Неужели такая сильная штука совесть, что может всё испортить и не заткнут ей рот никакие, завоёванные в обход её, блага?

Лори шёл и размышлял на эту тему, а над ним в чёрном небе мерцали большие холодные звёзды, которые лили свой трепещущий свет одинаково на добрые и на дурные дела, на благородных и на плохих людей.

Звёзды были слишком далеки, чтоб разбираться в деталях суетной земной жизни, Они жили миллиарды лет, не вникая в эти детали, проживут ещё миллиарды. У звёзд свои небесные законы.

Тем же, кто живёт на земле, так не обойтись. Там нужно жить по земным законам, И как бы ни старались сделать эти законы жестокими и бесчеловечными, они всё же были людские законы. А людям прежде всего надлежало оставаться людьми…

Когда Лори вернулся домой, Арк уже спал глубоким сном, слегка похрапывая и шевеля ноздрями.

Лори разделся в темноте и торопливо юркнул под одеяло.

Глава одиннадцатая
ЗОЛОТАЯ ДОРОГА

В понедельник расстроенный метрдотель спросил Кенни, что она решила: будет извиняться или нет? Кенни ответила, что согласна, но при одном условии: пусть метрдотель спросит у господина Леви, продолжает ли тот настаивать на извинениях. Метрдотель испугался: как же так, не может же он беспокоить господина Леви по столь пустячному делу…

Тогда Кенни предложила другое. Надо позвонить господину Рулону и спросить, куда Кенни идти извиняться. Такое предложение метрдотеля вполне устраивало, и он ушёл в свой кабинет.

Через десять минут он вызвал Кенни.

Лицо его сияло. Он сообщил, что сам Рулон, лично, недовольным тоном сказал ему, что никаких извинений не требуется, чтоб его оставили в покое с этими идиотскими историями, а за пережитые девчонкой волнения он пришлёт ей чек. Пришлёт завтра же.

– Пойми их, этих сумасшедших, – развёл руками метрдотель. – То одно, то другое. Слава богу, что всё так кончилось. Интересно, на сколько чек?

Когда Кенни сообщила, что денег ни при каких условиях не возьмёт, метрдотель посмотрел на неё взглядом, который ясно говорил, что самые сумасшедшие в этой истории, уж конечно, не Рулон и Кукки.

Во время последнего свидания с господином Лови, который каждый раз, как Лори приходил к секретарше за деньгами, вызывал его и расспрашивал, что происходит в «Правдивых вестях», Лори был обласкан.

Господин Леви встал, похлопал его по плечу, улыбнулся.

Ну, Рой, скоро ты вернёшься к родным пенатам. Что скажешь о местечке начальника осветительной группы? Там жалованье больше, чем ты сейчас получаешь у нас и у них вместе. Доволен?

Лори растерялся:

– А как же господин Лукач?

Стар он уже, Рой, стар. Теперь пора новых, энергичных. А он пусть ищет чего-нибудь поспокойнее. Впрочем, это уж его дело, Главное, тебе повезло. Передачу «Правдивые вести» назначили в конце месяца. Слышал? Ну, ты мог не слышать, но я-то знаю точно. После передачи я им даю месяц жизни максимум, Так вот что. Как я начну процесс, как выяснится, чего стоит всё, что ты им передал, тебе лучше ненадолго исчезнуть. А то ещё прижмут тебя. Скажешь, что заболел или мать заболела, надо к ней ехать…

– У меня нет мамы…

– Ну к сестре, брату. Словом, выдумай сам. Но предупреди заранее. Так будет естественней. Всё! Я тобой доволен.

Странно, но столь редкая и тем более ценная похвала шефа не обрадовала его. Он остался к ней совершенно равнодушен.

Хорошо, конечно, что всё у него и у Кенни в порядке, никто их не увольняет, не прогоняет, не унижает. Есть работа, деньги будущее предстаёт в радужном свете. Лори тайком, делая вид, что просто любопытствует, уже несколько раз заходил в автомобильные магазины, на стоянки комиссионных машин.

Присматривался, изучал цены.

В субботу у Лори произошёл с Арком серьёзный разговор. Он рассказал своему другу историю с Кукки, описал скандал в кафетерии «Запада-III» во время благотворительного вечера и сцену и баре «Зодиака».

– А? Ловко я всё это подстроил?

– Ловко, – согласился Арк, – но не чисто.

– То есть как не чисто? – обиделся Лори. – Комар носу не подточит. Рулон в жизни не догадается, кто звонил…

– Я не о том, – поморщился Арк. – Грязно поступил.

– Ну знаешь! – Лори был возмущён. – Она будет мою Кенни помоями поливать, унижать, с работы выгонять, а мне на дуэль, что ли, её вызывать? С такими все средства хороши!

– Нельзя так. Богопротивно рассуждаешь, – укоризненно покачал головой Арк, – Чистое дело делают чистыми руками. Все средства хороши только для злодеев.

– Брось ты! Как это… мне по морде, а я, как твой Христос Другую щёку подставляй? Это не злодеи, а болваны так поступают.

– Неправильно писание толкуешь. Ударили по лицу – веди обидчика в полицию, отнюдь сам не бей.

– Во-во! Пока я его до полиции, он мне ещё раз десять смажет. Нет уж!

– Да уж! – неожиданно разъярился Арк. – Вот Гитлер всех пленных убивал, мучил, так что ж, союзники тоже должны были пленных убивать?

– Ну и дураки, что не убивали!

– Подумай, что молвишь! Наши сейчас там в богопротивной войне за океаном тоже всех жгут, стреляют, детей и женщин не щадят. А те как нашего возьмут в плен – так в лагерь, и всё. Жизни не лишают.

– Ну, так то они… Они ж дикари… А мы цивилизованные. Сравнил…

– Умно рассуждаешь! – Арк постучал себя пальцем по лбу. – Дикари, значит, гуманно поступают, а мы, значит, как дикари! Так оно и есть. А ты считаешь, что так и должно? Да?

– Нет… Я так не говорил… – Лори запутался, – я в том смысле, что… что цивилизованных убивать нельзя… а… Да чего ты пристал! Какое мне до них дело! Привязался! Я ему про Кенни, а он меня на войну увёл…

Арк с грустью посмотрел на Лори:

Жалок в споре ты. И в жизни не твёрд.

Вдруг Лори осенило.

А как же ваш этот… как его… ну, орден ещё такой есть… Эх, забыл! Главный он там был. Ну? Говорил: «Цель оправдывает средства». Помнишь? Вот и я тоже.

Игнатий Лойолла, основатель ордена иезуитов. Чёрная фигура! Извратил учение Христа. Только честные средства оправдывают благородную цель!

– Погоди-погоди! А если цель благородная, но честно её не достигнешь. Как тогда?

– Значит, цель дурная или человек дурак, хорошего придумать не может.

– Слушай» Арк, давай откровенно. Вот мы с тобой хотим разбогатеть…

– Чужды мне земные блага… – перебил Арк.

– Ну, чёрт с тобой! Я хочу разбогатеть. Деньги хочу иметь, на Кенни жениться. Бедняки у нас, сам знаешь, не женятся… Я могу разбогатеть. Но не очень порядочным путём. Не убийством, конечно, не грабежом, однако так себе, способ сомнительный. Как быть?

– Ждать! – отрезал Арк и встал.

– Чего ждать? – не понял Лори

– Ждать, пока поумнеешь! Сам подумай над своим вопросом… – И он удалился на кухню готовить ужин.

То воскресенье Лори и Кенни решили провести за городом. Накануне Лори с удовлетворением убедился, что его текущий счёт перевалил за тысячу, Он не без удовольствия полистал новую чековую книжку, ещё раз зашёл и внимательно осмотрел трёхгодичной давности, но почти новый и сверкающий «шевроле», купил себе рубашку.

Поэтому настроение его в этот день было радужным. К тому же погода стояла чудесная. В Сто первом, казалось, погода приноравливалась к рабочей неделе. В будни частенько шли дожди, дул холодный ветер с гор, небо затягивалось тучами. Но в субботу и воскресенье солнце сияло вовсю, было жарко.

Лори заехал за Кенни только в девять утра – проспал. Она вышла надутая. На ней были короткие шорты и мужская рубашка, на которой был изображён девственный лес, наполненный тиграми, крокодилами и лианами, И руке она несла мешок с провизией.

– Ещё бы на десять минут опоздал, и я бы уехала с другим.

– Прямо!

– Вот тебе и прямо, Думаешь, ты один у меня? Знаешь, за мной какой хвост ходит.

– Где это ходит? – недоверчиво, но с ноткой беспокойства спросил Лори.

– Где хочешь. В кафетерии и вообще на «Западе-III». И не только мальчишки вроде тебя, а есть и репортёры, и редакторы.

Лори упёр руки в бока.

– Зачем это они за тобой ходят?

– А ты зачем ходишь? Потому что я красивая, – Кенни закружилась на месте так, что её длинные, цвета спелой ржи волосы образовали над её головой золотистый зонт. Потом остановилась и выставила вперёд загорелую обнажённую ногу. – А ноги? Да я с такими ногами могу танцевать в любом кабаре!

Лори помрачнел.

– Убери свои ходули. Ты бы ещё короче шорты надела или уж прямо бикини! Действительно, наверное, крутишь там головы всем, вот они и бегают за тобой…

– Ну ладно, поедем, и так поздно. – Кенни вскочила в седло, приладив мешок с провизией между колен.

– Скорей вернуться хочешь? – ворчал Лори. – Ещё на свидание надо успеть?

Он уселся поудобнее, завёл мотор.

– Ладно, ладно. – Кенни перегнулась через мешок, обняла его за шею, прижалась круглой щекой к затылку. – Тебя только и люблю, ты же знаешь.

– А если другой… – начал было Лори, но она перебила:

– А если другой, так я тебе сразу скажу, обманывать не буду.

Не очень успокоенный таким заявлением, Лори пустился в путь.

Быстро миновав притихшие воскресным утром улицы Сто первого, они выехали на широкое загородное шоссе, ведшее в горы.

По сторонам без конца мелькали заправочные станции, дорожные бары и кафе с цветами на подоконниках широких окон, мотели, многоцветные рекламные щиты.

Убегали вдаль зелёные холмы, поросшие низким жёстким кустарником.

Когда-то по этой дороге шли караваны, гружённые золотом, и бородатые люди с ружьями сопровождали их, зорко вглядываясь в горизонт. Золотая дорога…

Потом начались предгорья. Просто холмы стали выше и каменистее. А на вершинах их замелькали зелёные, редкие ещё пока ели.

Они остановились у кафе. Зашли, заказали бутерброды, молоко. В кафе было шумно. Такие же голоногие загорелые девушки и ребята сидели здесь, громко разговаривая, смеясь, крича, жестикулируя.

Кто приехал на мотороллерах, велосипедах, мотоциклах, кто на машинах, самую новую из которых видели ещё, наверное, мамонты.

Посидели полчаса, поехали дальше.

Свидетелями трагедии они стали километрах в двадцати от кафе, когда шоссе уже начало втягиваться в одну из горных долин.

На бешеной скорости их обогнал мотороллер. Весёлый широкоплечий парень в шлеме и красивая, спортивного вида девушка в купальном костюме помахали им и понеслись дальше.

А через минуту мотороллер с грохотом и лязгом врезался в неожиданно затормозившую на шоссе машину, и Лори еле успел свернуть, чтобы самому избежать катастрофы.

Он резко затормозил, так, что Кенни ткнулась ему в спину грудью, и, соскочив с мотороллера, побежал обратно.

Старый «форд», в котором ехало двое не очень трезвых парней, внезапно остановился в тот момент, когда к ним на предельной скорости приближался мотороллер с обогнавшей Лори парой. Парень не успел сделать то, что через минуту успел сделать Лори, – свернуть.

Сейчас он лежал метрах в десяти, отброшенный туда неистовой силой столкновения. Шлем куда-то исчез, белозубый рот скалился в последней, предсмертной улыбке, светлые волосы разметались в луже крови, остекленевшие глаза удивлённо смотрели в небо.

Мотороллер представлял собой лепёшку. Можно было подумать, что по нему взад-вперёд прошёлся многотонный паровой каток.

Рядом лежала девушка. Смерть пощадила её красоту. В своём даже не запылившемся купальнике, загорелая и мускулистая, она лежала на животе, подогнув руку под лицо, словно загорала на пляже, И если б не особенная неестественность позы да проступавшая под загаром смертельная бледность, никто бы не подумал, что она умерла. Машина почти не пострадала. Оба сразу протрезвевших её пассажира широко раскрытыми от ужаса глазами смотрели на всю эту картину.

Визжали тормоза, урчали моторы. Всё новые автомобилисты и мотоциклисты останавливались на шоссе. Теперь собралась уже толпа. Некоторые девушки истерично вскрикивали, рыдали. Кто-то, как всегда, авторитетно распоряжался, давая указания.

Убитых отнесли на обочину, лепёшку-мотороллер сбросили в кювет, Не прошло и десяти минут, как с воем сирены примчался полицейский автомобиль, за ним «скорая помощь», ещё какие-то служебные машины. А через полчаса шоссе опустело. Большое кровавое пятно растеклось на дороге и блестело в лучах солнца.

Кенни не плакала. Она только перекрепила мешок с едой назад. А сама села так, чтоб быть как можно ближе к Лори, и обняла его с такой неистовой силой, что он с трудом дышал.

– Задушишь, Кенни, – взмолился он наконец, – вот силища-то! Тебе не официанткой, а молотобойцем работать! Ох!..

– И задушу, – шептала она, – и задушу! Лучше уж я!.. – Но ветер относил её слова, и Лори ничего не слышал.

– Что ты там бормочешь? – кричал он навстречу ветру, – Ну и история, Кенни! А? Надо же так. Хорошо, я успел свернуть… Так я издали их увидел и скорость у меня меньше была, а они мчались будь здоров! И эти болваны остановились. Хоть бы в зеркало посмотрели, нет ли кого сзади. Пьяницы!

– Ты мой любимый, мой родной… – шептала Кенни, прижавшись лицом к затылку своего друга.

– Негодяи! – орал ничего не слышавший Лори. – Вот таких надо в тюрьму сажать. Хорошо, что у меня молниеносные рефлексы. Разз! – и свернул. В боксе мне бы цены не было. Сколько раз говорил: едешь по дороге – пей только молоко! А?

– Да, да, – Кенни вся дрожала, к ней пришла запоздалая реакция, – пей что хочешь, любимый, – молоко, пиво, хоть спирт, – лишь бы ты жил, улыбался, целовал меня, а не лежал, как тот…

Она вся сотрясалась от истерических рыданий. Наступила расплата за первые минуты сдержанности.

– Ну, парень – понятно, – во весь голос рассуждал Лори, то и дело захлёбываясь ветром, – он голову разбил. А что с девчонкой? Я не понял. Никаких следов. Может, внутренний удар какой, а? Так бывает?

Но Кенни молчала. А он не знал, отвечает она или нет, и продолжал кричать.

Слева теперь раскинулось озеро. Его спокойная тяжёлая гладь золотилась под лучами солнца. Светло-зелёные ели весело толпились вокруг. Кое-где на озере белели, алели, желтели паруса яхт. На берегу пестрели палатки.

Справа вверх уходили горы, По ним карабкались к вершинам, постепенно густея, леса. Солнце, процеженное ситом ветвей, раскрасило светлыми зайчиками густой мох у подножий деревьев. Кое-где бурые голые скалистые камни торчали из-под земли или нависали причудливым козырьком над дорогой.

Воздух был напоён ароматом нагретой воды, хвои, дальних снегов, горячего асфальта, свежего дерева.

Наконец возник указатель: «К озеру налево – два километра». Они свернули на жёлтую глинистую дорогу и, проехав обещанные два километра, очутились на широкой травянистой поляне, где стояли палатки, трейлеры, автомобили, В глубине возвышался деревянный домик с рестораном и баром.

Здесь царило оживление. Кто-то ставил палатку, кто-то надувал лодку, слышались звонкие удары но мячу, крики, смех, лай собак.

Но Лори не остановился, Снизив скорость, он углубился в лес и прямо по траве, лавируя между деревьями, поехал дальше, вдоль берега озера.

То и дело им попадался сиротливо прислонённый к дереву велосипед или роллер.

Пассажиров не было видно. Наконец, проехав минут пятнадцать, он затормозил. Остановив машину, они спустились к воде, разложили привезённые с собой одеяла, расставили пластмассовую посуду, распаковали провизию.

Когда очередь дошла до картонной коробки, в гнёздах которой уютно устроились шесть банок нива, Кенни, спокойно, но решительно взяла коробку и, широко размахнувшись, швырнула её в озеро.

Сначала Лори не понял. Он с изумлением смотрел на свою подругу. Наконец сообразил.

– Это же пиво… – заметил он с сожалением, – Пиво…

Кенни сделала вид, что ничего не слышала. Она возилась с портативной газовой плиткой, разогревая сосиски и консервированный горошек, готовила салат, разливала молоко. Лори лежал, закинув руки за голову и устремив взгляд и солнцу. Солнце было скрыто переплетением зелёных ветвей, оно лишь порой пробивалось, слепя глаза.

Вдыхая аромат сосисок и жуя травинку, Лори думал. К нему тоже пришла запоздалая реакция на трагическое происшествие, случившееся на шоссе.