Текст книги "Мракобесие и отвага (СИ)"
Автор книги: Александр Быченин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Глава 2
Круто, ты попал!
… снова резко открыл глаза. Н-да… что-то многовато у меня в жизни стало резкого. Стоп! В жизни? Я жив⁈ После того, как по мне шаровой молнией жахнуло⁈ Но ведь я же точно помню, что голова моя в куски разлетелась! Прямо как в фильме старом… как бишь его? «Страшилы», во! Был там момент, когда главгерой главгаду башку из дробовика снёс, а на её месте осталась призрачная бестолковка. Вот так же и у меня! А в следующее мгновение душа моя покинула тело и… походу, куда-то переселилась. И не просто куда-то, а в кого-то. В ком я сейчас и нахожусь. А в себя я пришёл по причине насквозь прозаической: в помещении, служившим мне временным прибежищем, зазвучала музыка. Очень знакомая музыка! Сто процентов я эту песню уже слышал, и не раз… ну да, Серый её постоянно гонял, когда мы на минивэне на соревнования выезжали! Вступление один в один…
Йори-ори-ори-лад,
В штольне трудится кхазад.
Он не ест, не спит, не пьёт,
На гора́угля даёт!
Не-а, бредятина какая-то! В той песне совсем по-другому было! Точно не про уголь и не про шахту. Там вовсе даже наоборот, про что-то воздушное… дай бог памяти… про летающую тарелку?
Ой, йори-ори-лад,
В штольне трудится кхазад.
Он не ест, не спит, не пьёт,
Громко песенку поёт!
Эй, дигги-дигги-холл!
Эй, дигги-дигги-холл!
Но блин, и в куплете мелодия один в один! И инструментал – стилизация под горские народные песнопения! Ну и до кучи голос у солиста! Что-то фигня какая-то… или у меня что-то с ушами, или одно из двух! В смысле, где-то я в другом месте, а не на матушке-Земле! Но… чёрт побери, как, Холмс⁈
За этими паническими мыслями я упустил и первый куплет, и повторение припева, но вот дальше не просто разобрал каждое слово, а ещё и накрепко запомнил – текст врубился в память намертво, разбуди меня посреди ночи, и выдам без малейшей запинки!
Будет вгрызаться бодро в породу
Мощное гидрокайло!
Лишь бы парнягу, лихого трудягу
Здоровье не подвело!
Выдаст недельную норму за смену
Славный двужильный кхазад!
Лишь бы вредитель-руководитель
Ему не урезал оклад!
– Да что ж за нахрен-то⁈ – с силой провёл я ладонями по лицу и замер, словно громом поражённый, наткнувшись взглядом на весьма примечательного типа.
Тип подпирал плечом дверной косяк и всем своим видом демонстрировал безграничное терпение. Но примечателен он был вовсе не этим, а, так скажем, по совокупности признаков: очень похожего персонажа я уже где-то видел. Не так, чтобы прямо один в один, но и рост, и телосложение, и возраст, и манера держаться, и даже скептически поджатые губы – ну вылитый он! Кто? А вот забыл, и всё тут!.. Странно, кстати – какие-то выборочные провалы в памяти. А может, и глюки, если учесть песню. Что ещё про него сказать? Ну, высокий. Короткая причёска. На этом, пожалуй, и всё, потому что по одёжке фиг чего поймешь. Типовой чёрный мундир – китель, брюки, чёрные кожаные туфли… ах, да! Ещё знаки различия, но с моего места погонов было не разглядеть. Единственное, что я мог сказать совершенно точно – на левом плече какие-то шевроны. Ну и пуговицы везде серебряные, с гербом – привычно-непривычным двухголовым орлом. Как так? Да сам не пойму, какие-то мелкие детали, неуловимые глазом, покоя не дают.
– Клим Потапович Вырыпаев? – осведомился тип, отлипнув от двери.
Ха! А он ещё и на богомола смахивает – такой же сутулый и длиннорукий.
– Он самый, – подтвердил я, перестав изображать двойной фейспалм. – А вы, извините, кто?
– Любопытно! – невпопад отозвался мой гость.
Потом огляделся по сторонам, озабоченно пожевал губами и решительно куда-то направился, не обращая больше на меня внимания. Ну и я отплатил ему тем же самым, то бишь переключился на окружающую обстановку, поскольку до сих пор так и не удосужился глянуть, куда это меня угораздило загреметь. Как незамедлительно выяснилось, загремел я в самую натуральную больничку – уж мне ли их не знать! Дизайн интерьера, цветовая гамма, обстановка в целом и нереальное количество затейливо гудящих и мигающих медицинских приблуд, сконцентрированных вблизи моей койки, не оставляли никаких сомнений: я в персональной высокотехнологичной палате. Ну и в довершение всех бед моё собственное облачение – под простынёй на мне обнаружилась типовая хламида с разрезом на спине. И всё! Никаких тебе датчиков, никаких катетеров, никаких давящих повязок… но при этом на многочисленных экранах отображается столько данных, снимаемых с моей тушки в режиме реального времени, что мама не горюй! И это точно от меня – вон, график сердечного ритма! А с ним ещё добрый десяток линий, от ломаных до синусоид! И каждая из них реагирует не только на мои движения, но и на эмоциональный фон! Ну и вишенка на торте – площадь помещения. В тех больницах, где я побывал во времена оны, в такой палате минимум два пациента бы обитали! А я здесь один, как перст. В смысле, был, пока типок в чёрном мундире не заявился. Или он с самого моего появления здесь торчал? Поди, знай!
Кстати, куда он так решительно направился, выяснилось тоже очень скоро: всего лишь за стулом – таким, знаете, вращающимся, на колёсиках. Без подлокотников, но зато со спинкой. И выставил его типок явно в соответствии с какой-то системой – не близко и не далеко от меня, и под таким углом, чтобы меня ему было видно с любого ракурса, а я к нему должен был поворачиваться… да кого же он мне напоминает⁈
– Позвольте представиться, – уселся-таки тип, закинув ногу на ногу и пристроив сцепленные в замок ладони на коленке. – Шахназар Лукуллович Купфер, поручик Опричной службы Его Величества Государя Российского! Собственно, ваш куратор.
Сыбаль!.. То есть – да ладно!!! Ш. Л. Купфер – офигеть не встать! А-а-а, понятно, почему я не сразу сообразил – всему виной очки с небольшими круглыми стёклами. А он их ещё и поправил крайне характерным жестом – только характерным совсем для другого персонажа. Как же его звали, того ботаника из «Неуловимых мстителей»? Ну вот, опять этот странный провал в памяти…
– Прошу любить и жаловать! – хмыкнул я, не скрывая сарказма.
Ну а чего? Уж лучше так, чем демонстрировать перед официальным лицом какого-то там «Его Величества Государя Российского» растерянность и душевный раздрай.
– Не надо меня любить! – на полном серьёзе заявил мой гость. – Да и жаловать ни к чему. Давайте просто пообщаемся. Конструктивно.
Доставучий случай! Ц-ц-ц!.. Ну нет, не может такого быть! Ладно, нужно просто учитывать, что этот Шах… Шейх… Шелд… как там его? – сарказма не различает. И этого будет достаточно.
– Да я, собственно, и не против! – пожал я плечами. – Отчего ж не поговорить? Тем более конструктивно! Вас что-то заинтересовало, Шах… э-э-э… Шелдон…
– Зовите меня Назаром Лукичом, Климентий Потапович, – велел поручик Купфер, абсолютно не изменившись в лице. – Так тоже можно. Хотя мой почтенный батюшка, услышь такое, наверняка бы остался недоволен. Но у него было очень своеобразное чувство прекрасного.
– А вы тогда меня Климом, – выдвинул я встречное предложение.
В принципе, он меня заметно старше. Мне-то всего двадцать три годка (земных, разумеется), а Назар Лукич наверняка уже тридцатник разменял. Ну да, лет десять где-то между нами разница, так что вполне нормально.
– Это неприемлемо, – помотал головой мой гость. – Переход с официального именования по батюшке на личное имя может быть неверно расценен как фамильярность. Каковая при первом контакте категорически не приветствуется. Во всех инструкциях это особо отмечено.
– Первый контакт? – вычленил я из этого потока архаичного канцелярита ключевую фразу. – А что вы, извините, имеете в виду? Я что, по-вашему, инопланетянин?
– Чисто технически это верное утверждение, Клим Потапович, – с каменной рожей заявил тот, кто назвался моим куратором. – Но это лишь одна из сторон комплексной проблемы.
– Проблемы? – удивлённо вздёрнул я брови.
– Именно, – кивнул Купфер. – И эта проблема – вы, Клим Потапович.
– Ничего нового! – ухмыльнулся я. – «Проблема» – это моё второе имя. Вернее, третье. Второе – Хваран.
– Как, простите? – заинтересованно нахмурился поручик. – Хво́ран?
– Хва-ран! – по слогам произнёс я. – Клим Хваран Вырыпаев, честь имею! Личность, широко известная в узких кругах.
– То есть вы, находясь в здравом уме и трезвой памяти, утверждаете, что вас зовут Клим Потапович Вырыпаев, по прозвищу «Хваран»? – врубил душнилу Купфер.
– А ещё Хворый, Болезный, а также Вырубаев, – вывалил я на собеседника все клички, коими меня хотя бы недолго, но называли. – Что ещё вам сказать? Адрес? Вот эта улица, вот этот дом?
– Довольно будет планеты, страны и города, – с совершенно непробиваемым видом заявил поручик.
– А, ну да, к чёрту подробности! – немного нервно хохотнул я, вспомнив бородатый анекдот. – Что ж, извольте!.. Планета Земля, Российская Федерация, родной город – Самара. Я удовлетворил ваше любопытство, Назар Лукич?
– Моё любопытство тут совершенно ни при чём, – обломал меня Купфер. – Но мои – и не только мои! – подозрения вы целиком и полностью подтвердили.
– И какие же, если не секрет? – не вытерпел я.
Интересно, иронию-то он различит? Или будет как с сарказмом?
– Какой от вас может быть секрет, если речь идёт о вашей дальнейшей судьбе, Клим Потапович? – посмотрел на меня, как на… нет, не идиота, конечно, но сильно недотягивающего до некой планки умственного развития, установленной поручиком для самого себя. – Поскольку подозрения наши полностью подтвердились, то я уполномочен официально уведомить вас о том, что вы находитесь на территории Государства Российского, а потому подпадаете под юрисдикцию Его Величества Государя Иоанна Иоанновича Грозного. Сейчас вы пребываете в опричнине, здесь действуют особые правила, отличные от правил сервитутов, юридик или земщины. Более подробные инструкции в полном объёме получите позже. Ну и самое главное – добро пожаловать на Твердь, Клим Потапович!
– Твердь? – полезли у меня глаза на лоб.
– Так называется наш мир, – пожал плечами Купфер.
– То есть я… попаданец⁈ – уронил я ещё и челюсть.
Видок у меня, наверное, сейчас тот ещё!..
– Самый настоящий! – заверил куратор.
– Доставучий случай!..
Некоторое время я молча приходил в себя (а в кого, собственно, в себя? кто я здесь, на Тверди? и как я сюда попал? точно же помню, что по нигде и ничто летел бесплотным духом!), а поручик Купфер терпеливо ждал. Ну и дождался… разрыва шаблонов! Потому что первый мой вопрос прозвучал попросту нелепо:
– Э-э-э… Назар Лукич, а что это была за группа?
– Что, простите? – поднял он на меня недоумённый взгляд. – Группа?
Ц-ц-ц!.. Какой он непонятливый!
– Ну, которая по радио… – сбивчиво принялся объяснять я, – или это не радио?
– Радио, радио.
– Вот! – обрадовался я, что хоть в чём-то оказался прав. – Когда вы появились, они как раз пели! Про каких-то шахтеров. Кха… кху…
– Кхазадов, – подсказал Купфер.
– Вот! Про них самых!
– «Рекорд Ансамбль», а что? – проскользнуло в голосе поручика любопытство.
– Да так, ничего, – мотнул я головой. – Просто у нас они не ансамбль, а оркестр, и песня не про шахтёров и гору Кху-Ям, а про джигита и НЛО. И лазерный кинжал!
– НЛО? Лазерный кинжал? – навострил уши Купфер. – Любопытно! Это какие-то технологии?
– Неопознанный летающий объект, то бишь корабль инопланетян в форме диска, – пояснил я, видя недоумение собеседника. – Расхожий штамп. А лазерный кинжал – это оммаж… тьфу! – пасхалка на лайт-сэйбер!.. Световая сабля из кино! Впрочем, это к делу не относится, – среагировал я на вытянувшееся лицо куратора. – Так, очередное подтверждение того, что наши миры очень похожи.
– До сих пор не можете поверить, что попали в другой мир? – понятливо покивал Купфер. – Это нормально! Сразу никто не верит. А потом начинают скрываться. Как будто власти только и мечтают о том, чтобы схватить попаданца и выпытать у него секреты.
– Чьи секреты? – не понял я.
– Чьи-то, – снова пожал плечами поручик. – Попаданцы, они ведь разные! Кто-то и в правительственных структурах работал, прежде чем… попасть.
Интересно, он сам-то понял всю хохму этой фразочки? Походу, нет. Совершенно непробиваемый тип! Но хотя бы информацию не утаивает, говорит всё, как есть. Режет правду-матку! Хотя, учитывая, кто у него прототип, так оно и должно быть. Если вы понимаете, о чём я.
– Э-э-э… стесняюсь спросить, а вам-то они зачем? – озадачился я. – В смысле, земные секреты?
– Вот и мы этого понять не можем! – искренне признался Купфер. – Но факт есть факт: попаданцы своё появление у нас, на Тверди, афишировать не стремятся. Ну а кто мы такие, чтобы им навязываться? Хотят социализироваться самостоятельно – бог в помощь.
– И вы вот так вот спокойно ситуацию на самотёк пускаете? – не поверил я.
– Почему же на самотёк? Скажем так: ненавязчиво наблюдаем. И если каких-то особых неприятностей попаданец не доставляет, то позволяем ситуации развиваться естественным путем.
Хм… реально странно. Поди, у нас на Земле, что ФСБ, что ЦРУ… или у америкосов этим ФБР пробавляется? Пофиг! Главное, что у нас бы всех попаданцев брали за жабры сразу по выявлении. А тут вон оно как! Не скажу, что излишне либеральный подход, но… мягковатый.
– А со мной тогда почему на контакт вышли? – задался я самым очевидным вопросом.
– Вы – особый случай, Клим Потапович!
– Типа, потому что сразу по прибытии прокололся? – припомнил я недавние события.
Хотя с чего это я решил, что они недавние? Может, я в отрубе несколько недель провалялся? Или даже месяцев? Кто знает? Разве что у Купфера уточнить? А оно мне надо? В смысле, вот прямо сейчас?..
– И это тоже, – кивнул мой гость, – но не только. У вас сыграла совокупность факторов. Скажите, Клим Потапович, а вы не задумывались, в чьё именно тело… попали?
– Да как-то, знаете, не до того было… – смешался я.
Ну вот реально! Как только попал, состояние здоровья не позволило адекватно оценить обстановку. Вот и трепанул языком, схлопотав по итогу снотворное или что-то такое. А как в больничке в себя пришёл, то сначала на песню отвлёкся, а потом и на примечательную личность самого поручика Купфера. Так что до себя, так сказать, руки не дошли. Кста-а-ати! Руки! Хм… а пожалуй что и не мои! Слишком мускулистые. Я-то больше на эспандеры налегал, и был скорее жилистым, а тут неплохо так раскачанный тип! Вон банки какие! А грудь? Железному Арни на зависть! А плечи⁈ Впрочем, нет, это я уже загнул. Тело скорее подтянутого бойца, а не бодибилдера. Зато никаких других значительных отличий в руках не наблюдается. Разве что парочки застарелых шрамов на нужных местах нет. Зато есть другие – и в других. Костяшки ещё на кулаках набиты. Точно боец-рукопашник! И не удивлюсь, если «восточник». Что с остальной тушкой – без понятия. В плане следов и особых примет типа татуировок. Во-первых, я под простынёй, а во-вторых – в разрезанной хламиде. Эх, зеркало бы сюда! Хотя чего я торможу, вон же сколько вокруг мониторов и просто лаковых поверхностей – у них отражающие свойства не фонтан, но кое-что рассмотреть вполне возможно! А именно – мою же собственную, с детства знакомую, рожу. Климовскую. И даже такого же возраста. Единственное отличие – стрижка ёжиком. И естественный цвет волос, то бишь русый, а не рыжий. Глаза ещё непонятно, какого колера…
– Ну, что скажете, Клим Потапович? – напомнил о себе куратор.
– Да вроде я – это я… только на стероидах…
– То есть я вас снова не убедил, – пришёл к неутешительному выводу Купфер. – Ладно, давайте попробуем другой подход. Там, дома, у вас наверняка ведь была какая-то физическая особенность? Недостаток, может быть? Понимаю, что с моей стороны это звучит грубовато, но…
– Не заморачивайтесь так, Назар Лукич! Да, был у меня физический недостаток… приобретённый. Перелом позвоночника называется. И паралич ниже пояса как следствие… то есть вы хотите сказать⁈ – чуть не задохнулся я от внезапного прозрения.
– Насколько я знаю, ваш… донор подобных травм не имел, – заверил меня поручик. – Вы же чувствуете ноги?
– Да я теперь сам не знаю, что чувствую! – воскликнул я. – У меня ж мандраж! Я же пять лет… пять, сыбаль! Как овощ! В инвалидном кресле!
– Попробуйте встать, – предложил Купфер. – Только не думайте, как это сделать. А просто… сделайте!
– Хорошо…
Доставучий случай! Сработало! Получилось! Я самостоятельно сел на койке! А потом ещё и… поднялся на ноги! Правда, едва тут же не завалился обратно на кровать, но это уже исключительно нервное. Держат меня заново обретённые ходилки! Держат! А значит, и всё остальное у меня теперь… полнофункционально, вот! Ц-ц-ц! И это что же получается? Чудо?..
– Не стесняйтесь, Клим Потапович, пройдитесь по палате! – подбодрил меня куратор. И, пока я старательно – и весьма осторожно! – вышагивал перед ним, принялся мерным тоном вещать: – Тело, в которое вы попали, до недавних пор принадлежало Климентию Павловичу Вырубаеву, рядовому опричной службы Его Величества. Клим Вырубаев входил в состав группы оперативного реагирования жандармской команды города Корса́ков-Волжский, в каковой и получил во время выполнения боевого задания травму, несовместимую с сохранением личности. И только лишь по этой причине вы, Клим Потапович, смогли занять его место. Вернее, ваша душа, она же анима. Вы ведь тоже умерли? Там, на вашей Земле?
– Наверное, – хмыкнул я, не прерывая своего занятия.
Знали бы вы, какое это счастье – снова ходить на собственных ногах! Так хорошо, что аж материться хочется!
– Почему наверное? Вы не уверены?
– А как ещё можно интерпретировать мои слова? – огрызнулся я. – Но, думаю, шансов выжить у меня не было – с шаровой молнией не шутят.
– Ага! То есть вы попали под удар молнии в грозу! – удовлетворённо потёр руки мой куратор.
– Шаровой молнии! – невесть зачем уточнил я.
– А где это произошло? – продолжил допрос поручик. – Я имею в виду, в какой местности? Территориально?
– В Усолье. Это посёлок на берегу Волги, недалеко от Самары, – пояснил я. – А что?
– Ничего существенного, – отмахнулся Купфер. – Просто вы лишний раз подтвердили наши предположения. Рядовой Вырубаев получил психотравму примерно в той же местности. Я уверен, что если дать вам карту, то точки совпадут. Только у нас Усолье не посёлок, а городской микрорайон – в Корсакове-Волжском. И произошло это позавчера вечером. Была гроза.
– А вы это всё к чему, Назар Лукич? – остановился я напротив куратора.
И даже не пошатнулся, вот!
– Говорю же, не принимайте близко к сердцу, Клип Потапович! Просто ваш случай идеально укладывается в классическую схему. Большая часть попаданцев соответствует именно ей.
– Попаданцев? – наконец, дошло до меня. – То есть нас таких… много⁈
– Хватает, – вздохнул Купфер.
Как мне показалось, страдальчески.
Глава 3
В здоровом теле – здоровый дух!
– И что же?.. Дороги назад нет? – нервно сглотнув, поинтересовался я.
Не то, чтобы я прямо жаждал вернуться – и некуда, если припомнить снесённую шаровой молнией буйну головушку земного Клима Вырыпаева, и незачем – после того, как заново почувствовал вкус к жизни, оказавшись в здоровом теле Клима, соответственно, Вырубаева. Как говорится, в здоровом теле – здоровый дух! А в нашем случае, насколько я понял, получился этакий два в одном – дух мой, тело – Климушки с Тверди. Ну и место обитания теперь, по всему судя, соответствует месту пребывания физического носителя. Оно, конечно, и к лучшему… но всё равно как-то муторно. Как я теперь? Это ж новый мир, новый сеттинг, новые абилки с перками – новое всё! Адаптироваться как-то придётся… и это будет мой следующий вопрос.
– Насколько я знаю, пока что ещё никто не возвращался, – сообщил мне Купфер.
– Не получилось, или никто даже не пытался? – въедливо уточнил я.
На самом деле это всё от нервяка, вот я и пытался скрыть душевный раздрай под слоем занудства. Опять же, для моего куратора в этом ничего удивительного – он, походу, сам такой.
– Согласно имеющейся у нас информации, никто не пытался, – подтвердил мою версию поручик. – Но, сами понимаете, Клим Потапович, далеко не все попаданцы находятся в нашем поле зрения! Например, зарубежных мы не отслеживаем. Со своими забот хватает.
– Что ж, – хлопнул я себя по бёдрам, – значит, я здесь надолго!
– Навсегда, Клим Потапович.
– Ага, давайте, Назар Лукич, сыпьте мне соль на рану!
– Соль? На рану? – состряпал удивлённую физиономию куратор. – Во-первых, у вас отсутствуют открытые раны, Клим Потапович, а во-вторых, допрос с пристрастием не входит в круг моих обязанностей. Такими мерзостями пусть люди из сыскного приказа занимаются.
– А что, могут⁈ – прифигел я, осознав, что поручик сейчас говорит совершенно серьёзно. – У вас разрешены пытки?
– Не имею понятия! – моментально ушёл в отказ Купфер. – Но вы сами об этом речь завели!
– Это был сар… – начал было я, но махнул рукой: – А, забудьте! Обычная идиома! Но давайте лучше вернём беседу в конструктивное русло.
– Извольте, – не стал спорить поручик. – Я так понимаю, вопросов у вас скопилось множество, Клим Потапович?
– Правильно понимаете, Назар Лукич, – кивнул я. – Но действительно важных два… нет, три!
– Ну-ка, ну-ка?
– Где здесь туалет – это первый.
– А-а-а! Сей момент! – засуетился Купфер, но я его остановил мановением руки:
– Это пока терпит, Назар Лукич! А вот со вторым вопросом побыстрее бы разобраться… можно мне, кхм, одежду поприличнее? Стрёмно как-то голым афедроном перед вами светить, да и разлетается эта хламида, шагу сделать нельзя!
– Понимаю, – с сочувствием покивал мой собеседник. – Ну, судя по тому, что я вижу, вы уже готовы к переводу из палаты реанимации в более приличествующее вашему состоянию место. Сейчас всё решим. А какой третий вопрос?
– А третий вопрос, Назар Лукич, более глобальный и моментальному решению не подлежащий – что мне делать дальше? – с нешуточной надеждой уставился я прямо в лицо гостю. – Вы ведь не зря моим куратором отрекомендовались, правильно я понимаю?
– Правильно, правильно, – заверил Купфер. – И я рад, что в вас не разочаровался. Вы, в отличие от некоторых, умеете выделять главное!
– Не надо меня хвалить, лучше помогите материально, – буркнул я.
– Материально? Вам нужны деньги? Зачем? – напрягся поручик. – Во время пребывания в ведомственной клинике вы на полном пансионе, ни за какие дополнительные услуги платить не нужно…
– Это я фигурально! – прервал я словоизлияния Купфера, едва сдержавшись, чтобы не надавать самому себе по губам. – Так что скажете по моему вопросу, Назар Лукич?
– Ну, чисто технически есть несколько вариантов, – задумался куратор. – Однако прежде чем вы примете решение, нам нужно выяснить ещё кое-что. Так сказать, протестировать ваши возможности. Так что жду вас через час в спортзале, Клим Потапович! А вы за это время как раз разберётесь с формальностями.
– Какими формальностями⁈ – слегка запаниковал я, но Купфер с присущей ему деликатностью – снова сарказм, да-да! – меня тупо проигнорировал, шагнув в распахнувшуюся перед ним автоматическую дверь.
Н-да… такое даже для него слишком! Вот ведь… паскудник! Разбередил любопытство, да свалил в туман! А мне теперь что? И ещё, как назло, по-маленькому конкретно приспичило! Куда бежать⁈ Где санузел искать? Ну, или хотя бы утку… которой место под кроватью!
Собственно, именно туда я и заглянул. Искомого, конечно, не обнаружил, зато позорно прозевал появление новых действующих лиц – парочки дюжих санитаров со смахивающей на военную выправкой. Каждый из них был на голову выше и в полтора раза шире в плечах, нежели твердянский Клим, так что Клим земной и не подумал рыпаться, отдавшись в заботливые лапищи эскулапов. И, как вскоре выяснилось, совсем не зря: всего за полчаса я был сопровождён в туалет типа сортир (высокотехнологичный, как и всё вокруг), затем ощупан, обмерен и просканирован, ну а потом ещё и обут и одет. Хламиду с разрезом на спине у меня отобрали, но зато взамен выдали комплект белья (трусы-боксёры и майка приятного глазу серого оттенка), вполне себе удобную пижаму, больше напоминавшую спортивный костюм – светло-синий, без каких бы то ни было дизайнерских изысков, и тапки на резиновом ходу – без шнурков, но с какой-то хитрой системой автоподгонки, так что на ноги они сели, как влитые. Я даже чуть было не пустил ностальгическую слезу: эх, мне бы такие, да в юности! Вместо дурацких адидасовских кроссов для тхэквондо, конечно, а не перед девками форсить! Довершал ансамбль невзрачный пластиковый браслет без опознавательных знаков, каковой следовало нацепить на левое запястье. Собственно, именно так я и поступил, ибо себе дороже пропускать мимо ушей рекомендации таких солидных людей, как парочка обиходивших меня санитаров.
Ну а когда я был обут-одет и справил все естественные надобности (даже умылся и зубы почистил!), к дюжим молодцам присоединилась строгая дама возрастом под полтинник, но миниатюрного сложения. Или она просто на фоне санитаров такой мелкой показалась? А, не суть! Главное, что доктор Авдотья Михайловна Перова, заведующая отделением интенсивной терапии опричного Его Величества госпиталя, почётный целитель города Корсакова-Волжского и прочая, и прочая, результатом осмотра осталась довольна. И вердикт вынесла однозначный: гнать этого Клима в шею из реанимации! Да на нём пахать можно, а он, понимаете ли, тут, на казённых харчах, прохлаждается! То, что она до того добрых двадцать минут в буквальном смысле слова выворачивала меня наизнанку – сначала с задействованием многочисленных приборов непонятного назначения, а потом и вовсе чего-то типа биосенсорики, возложения рук и филиппинского хилерства – оставим за скобками. Медики, они такие. Их нормальным людям понять сложно. Главное, что по факту она меня из реанимационной палаты выпнула – слава богу, фигурально. Просто велела одному из обломов – Славочке – сопроводить меня к уважаемому Шахназару Лукулловичу. Да-да, именно так она и сказала – Шахназару Лукулловичу! Ну, мы и попёрлись – какими-то крытыми переходами и безликими коридорами, в которых единственное, что я выяснил – это засилье в здешних строительных технологиях разнообразных пластиков и прочей синтетики. А также тотальное применение беспроводных интерфейсов в технике всех уровней, от элементарных автоматических дверей до лифта на голосовом управлении. Они, кстати, не только на моего сопровождающего реагировали, но и на меня самого. Вернее, на тот самый незатейливый браслет, в нужных местах мигавший крошечным огоньком, а то и несколькими сразу.
– А! Вот, наконец, и вы, Клим Потапович! – поднялся куратор мне навстречу, едва я оказался в спортзале.
Спрашиваете, откуда поднялся? Так со скамейки! Судя по аккуратно висящему на соседнем тренажёре кителю и несколько запыханному виду самого Купфера, тот коротал время в компании со штангой – если грубо приблизительно и на глазок, то блинов на ней килограмм на сто минимум. Вот тебе и сухопарый сутулый верзила! Он, блин, даже не вспотел! Кстати, китель надевать не стал, так и остался в форменной рубашке с закатанными рукавами. Интересно, зачем? Неужто решил лично мои кондиции проверить? Так сказать, на кулачках? Это он зря: я, пока занимался личной гигиеной и переодевался, собственную тушку хорошо рассмотрел… и весьма впечатлился! Твердянский Клим, в отличие от Клима земного, с качалкой дружил давно и нежно, потому что никаким другим способом такого вот мышечного каркаса не сформировать. Единоборческие практики совсем другой рельеф дают, я это точно знаю – насмотрелся в своё время. Такое чаще у спортсменов-многоборцев бывает, из числа тех, что практикуют комплексные нагрузки, не специализируясь на чём-то одном.
– Спешил, как мог! – заверил я куратора. И снова не удержался: – А Мог был сильный парень!
– Э-э-э, – озадачился Купфер, – снова шутите?
– Дыа! – осклабился я. – Не обращайте внимания, Назар Лукич! Я бодр и полон сил, руки гудят – работы просят! Пожрать бы ещё, и вообще было бы по красоте!
– Приём пищи через полтора часа! – отрезал поручик. – Уверяю вас, комплексный обед ещё никого не разочаровывал. Так что в ваших интересах завершить тестирование вовремя – режим ради вас никто нарушать не станет.
– Ну так давайте приступим! – оживился я, воодушевлённый открывающимися перспективами. Это я про обед, если что. – А к чему, собственно, приступим-то? Хотите оценить мои физические кондиции, Назар Лукич?
– Чисто технически – не ваши, Клим Потапович, – заметил Купфер, попутно сделав Славочке знак свалить за горизонт. Что характерно, перечить поручику тот не посмел и моментально испарился, оставив нас одних. – Кондиции Клима Павловича Вырубаева мы прекрасно представляем, он исправно проходил диспансеризацию в установленные регламентом службы сроки. А вот степень вашего ими владения – совсем другой вопрос.
– Э-э-э… думаете, могут возникнуть проблемы с совместимостью? – всерьёз напрягся я.
Ц-ц-ц! Этого ещё только не хватало! С другой стороны, не зря же классик говорил, что голова – предмет тёмный, и исследованию не подлежит? Или здесь это отнюдь не аксиома?
– Совместимостью? – недоумённо глянул на меня Купфер.
– Ну да, – пожал я плечами. – Стандартный же трабл! То софт к железу не подходит, то железо софту не соответствует! Конфликтуют, и всё тут! А ты мучайся с дровами!
– Что-то я вас совсем не пойму, Клип Потапович, – признался мой куратор. – Вы, простите, в той жизни кем были? То есть на каком поприще подвизались?
– На игровом, – усмехнулся я. – Я прогеймер, то бишь профессиональный игрок в компьютерные игры. Деньги на этом зарабатываю… зарабатывал. Киберспорт называется. А что, со сленгом перебор? Так вы меня извините, Назар Лукич, бывает, заносит меня иногда. Вроде бы и нормально говорю, а потом – бац! – и Остапа понесло!
– Остапа? – заломил бровь поручик. – Кто такой? Чем занимается? С какой целью контактировали? Куда понесло?
С-сыбаль! Он прикалывается, что ли⁈ Или на полном серьёзе⁈
– Пардон, Клим Потапович, это уже моя профдеформация! – опомнился Купфер. – Служба в третьем отделе неизбежно накладывает свой отпечаток. Полагаю, этот ваш Остап – очередная фигура речи из земного фольклора?
– Именно так, – подтвердил я. – Я слишком часто палюсь на мелочах, да, Назар Лукич?
– Не обращайте внимания, со мной можно, – заверил тот. – Я и так в курсе, что вы попаданец. А вот потом… всё же будьте немного посдержаннее, если не хотите лишних вопросов.
– То есть мне держать происхождение в секрете? – уточнил я.
– На ваше усмотрение! – отмахнулся Купфер. – Ничем серьёзным утечка информации вам не грозит, но у многих людей, да и не только у людей, любопытство – одна из основных черт характера. Расспросами замучают.
Ого! А ведь он всерьёз настроен выпустить меня в большой мир Тверди! Какой разительный контраст с моей бывшей реальностью, в которой такого вот попаданца наверняка где-нибудь, да закрыли бы: если не в дурдоме, так в секретном исследовательском центре. Какая дурка, вы чё, угораете⁈ А тут, вон, чуть ли ни прямым текстом куратор от спецслужбы – а чем ещё эта самая опричнина с её третьим отделом может быть? – заявляет, мол, готовься, Клим, к самостоятельной жизни и назойливому вниманию посторонних! И ещё ведь какая-то интересная обмолвка была, что-то там про людей и не только… ладно, пофиг! Сейчас у нас другая задача на повестке дня.
