Текст книги "Мракобесие и отвага (СИ)"
Автор книги: Александр Быченин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13
Тренировочный день
– Вот это-нах ты мажор-врот!
У снага в патрульной форме, что встречал нас подле северных ворот парка «Муранский бор», в буквальном смысле слова глаза полезли на лоб. Да так, что форменное кепи чуть было с макушки не съехало. Однако опытный полицейский успел подхватить головной убор мускулистой лапищей и прихлопнуть его к черепу, смяв в блин. Да так и застыл в этой двусмысленной позе, задавшись во всеуслышание следующим риторическим вопросом:
– А фургон-то нахер?..
Впрочем, уже в следующее мгновение обстановка самую малость прояснилась:
– Понял, ять! А вы, ять, норм пацаны! Сработаемся-врот!
– Однозначно! – согласился я и протянул орку ладонь, которую тот и пожал без стеснения, предварительно поглубже нахлобучив кепи, чтобы самым позорным образом его не утерять.
Эмоции эмоциями, а форма – это святое! Особенно для сотрудника патрульно-постовой службы при исполнении. Ведь какой он сотрудник, да и при каком-таком исполнении, без шапки-то? Правильно! Разгильдяйский. А, следовательно, и уважения не заслуживающий. Даже несмотря на наличие нелетальных средств поражения типа электрифицированной дубинки, шокера типа «тазер» в кобуре и перцового баллончика, а также на внушительные – для снага – габариты. А если пэпээсника не уважают, то что? Правильно! Значит, он не сможет внушить уважение к общественному порядку всяким подонкам! Причем внушить так, чтобы у них даже мысли в их тупых бо́шках не возникло его нарушить! Из сборника цитат вахмистра Сохатого, самиздат.
Ну а этот здоровяк по классификации нашего инструктора очень даже ничего, достойный представитель славного патрульного племени. Временная слабость – всего лишь нормальная реакция на моего сегодняшнего напарника и своего второго подопечного, поэтому не в счёт. В роли же первого, как нетрудно догадаться, выступал ваш покорный слуга.
А началось всё с того, что на построении вахмистр Сохатый гаркнул во всю мощь лёгких на весь холл околотка:
– Рекрут Борюсик!
– Вашбродь, я, вашбродь!
– У меня для тебя две новости, и обе плохие! С какой начать?
– Вашбродь, с первой, вашбродь!
– Для тебя, девица-красавица могучей комплекции, на данный момент подходящего служебного транспорта не нашлось! – огорошил троллину вахмистр. – Поэтому сегодня ты патрулируешь Муранский бор! В пешем порядке! И это первая плохая новость! А вторая – до места исполнения служебного задания доберёшься общественным транспортом! Как понял, рекрут Борюсик?
– Вашбродь, так точно, вашбродь!
Тут мне почему-то вспомнилось: «Ваше политическое кредо? Всегда!» – но я благоразумно промолчал. И даже морду кирпичом умудрился сохранить.
– Вот и замечательно! Можешь приступать, рекрут Борюсик!
– Вашбродь, так точ…
– ВАШБРОДЬ, РАЗРЕШИТЕ ОБРАТИТЬСЯ, ВАШБРОДЬ⁈
Ну да, признаю – чуток переборщил. Вон как все сослуживцы поморщились! Да и не только они, но и остальные присутствующие, коих даже по столь раннему утру понедельника по помещению шарилось немало. А может, как раз по этой причине – планёрки, раздача ЦУ, все дела! Но зато внимание кого надо точно привлёк, хе-хе.
– Слушаю, рекрут Петрушка!
– Вашбродь, разрешите мне с рекрутом Борюсиком на патрулирование Муранского бора? – чуть снизил я громкость. – Доставку до места исполнения служебного задания обеспечу грузовым такси, вашбродь!
– Ого! Да тут кому-то оклад жалованья жмёт?
– Вашбродь, никак нет, вашбродь!
– А чего тогда⁈ – насупился вахмистр. – Или ты, стервин сын, пытаешься унизить рекрутов моей любимой патрульно-постовой службы? Мы здесь таких не любим!
– Вашбродь, никак нет, вашбродь! – моментально отпёрся я. – Действую в соответствии с главной установкой патрульно-постовой службы: служить и защищать, вашбродь! Пытаюсь минимизировать потенциальный урон транспортной инфраструктуре города, а также предупредить возможные иски к околотку на возмещение морального ущерба, вашбродь!
– Морального ущерба⁈ – озадачился Сохатый. – Кому? Рекруту Борюсику? А почему тогда иски?
– Вашбродь, иски от пассажиров общественного транспорта, вашбродь!
– Хм! Моей любимой патрульно-постовой службы, говоришь? – выделил для себя главное наш славный вахмистр. – Ладно! Разрешаю!
– Вашбродь, премного благодарны, вашбродь!..
– Уймитесь уже, заразы! Рекрут Борзый!
– Вашбродь, я, вашбродь!
Ну и так далее, и тому подобное. Нас тут, почитай, тридцать рыл, пока каждого озадачишь, пока то да сё… и вот уже почти девять утра. С одной стороны, развод – дело такое. Муторное. И я сейчас отнюдь не про аннулирование брачных уз. С другой – за Сохатым наблюдать довольно интересно. Да и сослуживцы эмоций особо не скрывали, когда получали задание на день. Это ведь только я догадался подсуетиться, едва выпал удачный случай, а вот все остальные целиком и полностью положились на совесть вахмистра Сохатого. Ту самую, которая во всех ситуациях, касающихся рекрутов, предпочитает помалкивать. А то и, как я сильно подозреваю, глумливо вахмистру подхихикивать. А я, так уж вышло, со всех сторон молодец – и в парке погуляю, среди деревьев, клумб и прочей пасторали, и не в самой плохой компании. Бурдюк уж всяко лучше какого-нибудь рекрута Кляйдершранка! Кхазады – зануды, в этом я уже убедился на собственном опыте. Единственное слабое место плана – наш сегодняшний наставник. Но на него я не мог повлиять вообще никак. Даже в теории.
– Так-то дорого! – пихнул меня в бок Борюсик, когда несколько минут спустя у здания околотка тормознул среднеразмерный – всего лишь с «ГАЗель» – фургончик.
Грузопассажирский, хе-хе. И электрический, разумеется. А прямо перед ним – моё привычное роботакси. Как говорится, если уж пускать пыль в глаза, то на все деньги.
– Не грузись, – отмахнулся я, – могу себе позволить! А с другой стороны – грузись, давай!
– Однако, хорошо тебе, ять! – вздохнул Борюсик, но в грузовое отделение фургончика утрамбовался без возражений.
Я при этом лишний раз убедился, что и впрямь уберёг родной околоток от крайне серьёзных неприятностей юридического толка, но, поскольку мне даже «спасибо» никто не сказал – в смысле, из начальства – утешил себя мыслью, что деньги – тлен. Чай, не обеднею! Ну и забрался в свой экипаж, благо даже маршрут задавать не нужно – уже всё сделано заранее, при оформлении заказа.
Доехали, к слову, довольно быстро, я такого не ожидал. Слишком уж расстояние по городским меркам большое. Просто я, как выяснилось, не учёл специфики Муранского бора: он только на бумаге парк, а на деле – натуральный лес. Обжитой и обихоженный исключительно по краям. А вот в самую чащу соваться категорически не рекомендовалось. Никому, даже доблестным сотрудникам патрульно-постовой службы. И особенно в одиночку. Зато дороги свободны – никаких пробок, гони себе да гони! Жаль только, что ничего для себя нового по пути не увидел – чащоба и чащоба, что такого? Сплошной зелёный массив, смазавшийся в нечёткую полосу, поскольку на отдельных участках машина разгонялась под сотку.
Ну а потом мы прибыли к месту назначения, где я и стал свидетелем немой сцены. А также убедился, что снова оказался прав: деньги – это всего лишь деньги. А вот охреневшая рожа нашего наставника – бесценна!
Впрочем, надо отдать ему должное – с Борюсиком он тоже поручкался на полном серьёзе, не спасовав перед габаритами тролля. Ну а затем, отступив от нас на пару шагов – надо полагать, чтобы рекрут Бурдюк целиком попадал в поле зрения – плавно перешёл от процедуры приветствия к процедуре знакомства:
– Салют-нах, салаги! Меня зовут Гришнак Кривоносый, и я полицейский!
Мы с Борюсиком переглянулись и одновременно заржали.
– Чёт-ять я не понял-нах! – набычился снага. – Это, типа, смешно-врот? В натуре!
– Вашбродь, никак нет, вашбродь! – с трудом сдерживая ухмылку, заверил я.
Ну что я могу поделать, если у него вид такой? Плюс фразочка ещё эта! «Привет, я Гриша, и я алкоголик!» С-сыбаль! Опять ведь сейчас сорвусь!..
– А может, и не сработаемся-нах! – скорчил грозную рожу Гришнак. И рявкнул: – Должность! Позывной! Задание!
– Вашбродь! Рекрут Борюсик, патрулирование Муранского бора, однако! Вашбродь!
– Вашбродь, рекрут Петрушка, патрулирование Муранского бора, вашбродь!
Чего⁈ Вахмистр Сохатый – знаете, какой он… убедительный⁈ Уже в подкорку вот это вот всё въелось. А ведь всего лишь неделя учебки миновала! Может, и не зря его лучшим специалистом в своём деле считают? Может, есть на то некие, кхм, основания?..
– Петруха-нах?
– Вашбродь, никак нет, вашбродь! Рекрут Петрушка!
– Приправа-врот? – скаламбурил Кривоносый.
Реально кривоносый, кстати – я только сейчас обратил внимание, что обонятельный орган у нашего наставника свёрнут набок. Видимо, ещё в детстве сломали, а потом он так и сросся. Он мне этой своей особой приметой даже кого-то напоминает. Из той, земной, реальности. Какого-то нашего боксёра, одно время чемпиона мира. Фамилия у него птичья… дай бог памяти… нет, не вспомню! В тельняшке ещё на поединки выходил! А, пофиг!
– Вашбродь, никак нет, не приправа! Вашбродь!
– А-а-а!.. А звать-то как?
– Вашбро…
– Эй, задрал-нах уже! Нормально отвечай, в натуре!
– Ваш… э-э-э… ладно! Клим Вырубаев.
– А-врот?..
– Его благородие вахмистр Сохатый позывной присвоить изволили-с. Типа, шутить люблю.
– А-ять! Это он запросто! – покивал Гришнак, задумчиво поджав нижнюю губу. – А ты, синий?
– Однако, рекрут Борюсик!
– Накосячил⁈ – Наставник наш от удивления даже про извечный снажий акцент забыл, до того его поразил позывной троллины. – Тоже Сохатый обозвал?
– Так-то он, – кивнул Борюсик. – Но я не косячил. Оно само, однако!
– А в натуре как звать?
– Рекрут Бурдюк! При рождении наречён Хуехуетлем!
– Ху… – подавился Кривоносый. – Ять! Ладно, уважим-нах Якимыча! Борюсик, значит, Борюсик!
– Нормально, так-то, – и не подумал спорить вышеозначенный.
– Пацаны, ять! Слушай задачу! – перешёл к конкретике наставник. – Сегодня-нах патрулируем массив в квадратах с «эс-один» по «эс-четыре»! Наша-врот зона ответственности – от этих ворот, ять, и дальше на запад, до угловых. Перемещаемся исключительно по дорожкам, обеспечиваем общественный порядок! В переговоры с посетителями и прочими праздношатающимися не вступаем! Наша смена – четыре часа-нах! Вопросы?
– А что конкретно делать, господин Гришнак? Так-то, я готов!
– К чему готов, синий⁈ – оторопел орк.
– Однако, ко всему! Людей мал-мала колотить, преступный элемент мал-мала ловить! Кофе с пончиками есть-пить!
– Мал-мала?
– Много!
– Шутник-ять! – рыкнул Кривоносый. – Забудь всё, что тут наплёл! Ваша основная задача на сегодня – не отсвечивать! В натуре!
– Однако, вопрос бы, господин Гришнак?
– Харэ господинкать, ля! – поморщился наставник. – Зови Гришей, если так проще!
– Так-то, спасибо, гос… Гриша!
– Лопай-ять, не обляпайся! – осклабился тот в ответ. – Всё, пацаны! Время не резиновое, погнали! Хотя нет, отставить! Повторяю большими буквами специально для тебя, синий: идёте – оба! – сзади, вперёд не лезете! Пасти не раскрываете без команды! Смо́трите на меня и действуете строго по приказу! Это ясно-нах⁈
– Вашбродь, так точно, вашбродь!
– Ну вот теперь погнали-нах!
* * *
– Гриш?
– Чё, ля?
– Ну ладно мы с Борюсиком… к нам Сохатый неровно дышит. А тебя-то за что в лес сослали?
– Так известно-нах, за что! За подвиг!
– Какой ещё подвиг? Выкладывай давай, нам же интересно!
– Героический-врот!
– И?..
– И всё! Подвиг! Разрешили выбрать награду самому – вот я в Муранский бор и попросился. А чего? Тут хорошо, спокойно! Народу умеренное количество, днём почти никто не барагозит, а если участок удачный на смену выпадает, так даже и скучно! Ну и свидетелей мало…
– Гриш, а что у тебя с акцентом?
– Тоже заметил-ля?
– Угу.
– Ладно, пацаны! Вам могу признаться – из-за него я сюда и перевёлся. Когда в центре работал, набрался всякого нехорошего – вон, даже разговаривать приучился чисто конкретно, в натуре! Так меня свои же пацаны на районе понимать перестали. А это как-то неправильно – от коллектива отрываться! Вот я и…
– Типа, свалил туда, где не такое сильное влияние окружающей обстановки?
– Так-то тут ещё посильнее влияет, лес – он, однако, моща!
– Ага, синий дело говорит! Но тут влияние в другую сторону, так что терпимо. Зато начальство не нудит и взысканий за прилюдное сквернословие не выписывает! Так что держу себя в форме… более-менее. Нах!
– Так-то хреново получается, Гриш!
– Да уж сам заметил, ля! Подсуропил Якимыч-врот помощничков! Интеллигенция вшивая-нах!
– Увы нам! Да, Борюсик?
– Однако, точняк!
– Придурки-нах!..
Вы, кстати, не подумайте ничего плохого. Это мы по большей части от нечего делать орка достаём – Гришаня не соврал, дежурство на первых порах выдалось откровенно скучным. А дышать свежим воздухом да наслаждаться видами природы – почти первозданной и почти безлюдной – мне уже через полчаса осточертело. Ну и что ещё оставалось, кроме как наставника до белого каления доводить? Справедливости ради, получалось у меня плохо – Гриша очень быстро к нам с Борюсиком адаптировался, буквально за первые десять-двадцать минут составив психологические портреты и выработав оптимальную линию поведения. Правда, вида постарался не подать. Но меня не проведёшь – э-э-э, уд на ландыш не похож, хе-хе. Это я к тому, что полицейский Гришнак Кривоносый мало того, что специалист отменный, так он ещё и опытный! И наверняка мы с Бурдюком у него не первые. В смысле, практиканты. И всё у них тут так, с двойным дном. Куда ни ткнись – везде какой-нибудь нюанс со временем наружу вылезает. Да взять хотя бы Гришины знаки различия! Полицейский-то он полицейский, но – нюанс! – городовой старшего оклада, с тремя гомбочками! А погоны вообще унтер-офицера от инфантерии! То бишь кадр заслуженный. Только прибедняется дофига. Но кто мы с Борюсиком такие, чтобы ему что-то предъявлять? Вот то-то и оно! Так что оставалось лишь делать – вернее, не делать – что он говорит. И всюду за ним таскаться этакими хвостиками. Согласен, трындец как смешно – Бурдюк, и вдруг хвостик! Но против фактов не попрёшь.
Что же касается собственно Муранского бора, то мы, по сути, ничего и не видели – так, самый краешек. Как я уже и сказал, облагороженный многочисленными асфальтированными дорожками (слава богу, без траволаторов!), скамейками, урнами для мусора (увы, без выхода в интернет) и даже местами для курения – между прочим, с соответствующими знаками! И, что самое удивительное, где попало тут никто не курил. Почему, отчего – я сначала и не понял. А потом ка-а-а-ак понял! Когда на такого вот излишне расслабившегося любителя подымить вне специально оборудованной площадки откуда ни возьмись спикировал летающий дрон. «Звезда смерти» на минималках – в прямом смысле слова. Механизм даже сделать ничего не успел, лишь навёлся на нарушителя, а тот уже торопливо выдернул соску изо рта и прибавил ходу, благо до соответствующего знака оставалось буквально несколько шагов. И стоило лишь ему пересечь незримую границу, как дрон потерял к мужику всякий интерес и снова взмыл ввысь, мгновенно затерявшись между ветвями.
– И так будет с каждым! – поучительно рыкнул Гриша, причём больше для нас с Борюсиком, чем для косячного курильщика.
– Ты поэтому говорил, что здесь скучно? – поинтересовался я.
– Эх, салаги! Пусть лучше скучно, чем напряжно, – задумчиво покачал головой наставник, явно вспомнив о чём-то своём. – Поверьте, пацаны, успеете ещё навеселиться-нах! Досыта-врот!
В этом я, кстати, ничуть не сомневался. Правда, недолго – ещё с полчаса. Потому что потом из развлечений нам осталась только трепотня ни о чём. По той простой причине, что всё живое при виде нашей живописной троицы в буквальном смысле слова разбегалось. Ну кому, скажите на милость, придёт в голову связаться с горным троллем, мрачным снагой и угрюмого вида человеком? Бог с ней, с формой! Да и на дубьё плевать! Но… вы видели, какие у них банки⁈ В смысле, бицепсы⁈ Рукава-то у форменок по летнему жаркому времени (а ведь ещё только начало июня!) чуть ли ни по плечи закатаны! Ну и вот!
Это, кстати, единственная вольность в обмундировании, которую Гриша позволил и себе, и нам заодно. А представьте, что было бы, таскайся мы по округе с расхристанными кителями? Хотя… не исключено, что женская часть гуляющих оценила бы!
* * *
– Однако спросить-то можно, Гриш?
– Чего тебе, синий?..
– А мы когда пойдём пончики жрать и кофе пить? Из турки, на песке? Так-то, пора уже!
– Не заслужили-нах! И вообще… рекрут Борюсик, ты зачем пошёл в полицию?
– Однако нраица!
– Что-нах?
– Полицейские, так-то, пончиков много жрут и кофе пьют! Из турки, на песке!
– Тьфу, ля!..
* * *
– Чу!..
– Что⁈
– Стопэ, пацаны! Утихли-врот! Видите?
– Нет.
– Однако шум вона тама!
– Молодец, синий! Вот иди и проверь!
– Однако можно⁈ Серьёзно⁈
– Стой-ля, куда-нах! – спохватился наставник. – Пошутил я!
– Жалко…
– А мне – нет! – отрезал Гришнак Кривоносый. И впервые за всю смену, до конца которой – к невероятному нашему облегчению – оставалось всего полчаса, потянул лапищу к уставному тазеру, торчащему в кобуре на правом боку. – Держимся сзади, под ногами не путаемся! И чтобы тихо мне! В натуре!
Ну а мы чё? Мы ничё! Сказали – тихо, мы и рады стараться. Были бы, если бы не одно «но» – такое здоровенное и синее. На «Борюсика» откликается. Он, конечно, ловкий, и троллиной капоэйрой владеет будь здоров, но по кустам шариться – точно не его.
– Синий-врот! Стой здесь!
– Ладно.
– Клим, ты со мной! И дубинку приготовь!
– Есть!
Блин, да чего он там такого разглядел, в этих долбаных зарослях? Или не разглядел, а просто расслышал? А почему я тогда не слышу? Да потому что где я, дитя мегаполиса, и где снага! Вот почему! А он ведь ещё и унюхать мог! Так что остаётся лишь положиться на опыт наставника.
– Чё-то не пойму-врот! Собака, что ль?..
– Где?
– Во-о-он! Да не там, придурок, правее чуток! Видишь-нах⁈
– Вроде бы… только не похоже это на собаку.
– А на что похоже? На зверодемона из Нижнего мира, что ли? Клим, в натуре! Хоть ты-то не беси! Борюсика за глаза!
– Да ну какая это собака?
– Стрёмная-врот! – отрезал Гришнак.
И вдруг, перестав таиться, сунул тазер в кобуру, а два пальца освободившейся руки – в пасть, и оглушительно засвистел.
– Улюлю, мля!!! – добавил я хаоса в творящееся безумие.
– Мва-а-а-а-а-у-у-у-у-у!!! – донеслось из кроны не то дуба, не то тополя – я в таких тонкостях не разбираюсь.
Того самого, у корней которого возилась непонятная, а потому весьма подозрительная зверюга. А ещё она весь этот бедлам напрочь проигнорировала, вызвав у нас с Гришаней когнитивный диссонанс. Да, уверен! И насчёт снаги тоже. Он даже слово такое знает.
– В натуре стрёмная тварь! – заключил наставник. – Клим, стой тут! Щас я её угощу! Тридцать киловольт это тридцать киловольт! Вдарит так, что обсерется!
– Я сниму?
– Я тебе сниму-нах! Даже не думай-врот!
А вот тут позвольте с вами не согласиться, уважаемый наставник! Теперь, когда я всё же рассмотрел тварь во всех малоаппетитных подробностях, у меня по спине аж мурашки пробежались – до такой степени она напомнила заражённую лису из старинного ужастика про компашку молодых балбесов. Те, как водится, завалились в домик в лесу, дабы предаться в нём всяким излишествам нехорошим, а вместо этого все перемёрли в жутких мучениях. «Лихорадка», вроде, называется. Да и в разнообразных хоррор-играх у меня опыт достаточно обширный, чтобы не заподозрить самого страшного! А если ещё учесть, что здесь, на Тверди, некромантия вовсе не пустой звук… короче, ну его на хрен! Приказ приказом, а лишние доказательства не помешают. Мало ли у нас с нагрудных камер трансляция идёт! Смарт, он всяко надёжней! Тем более что правая рука свободна, и ею вполне можно орудовать электрифицированной дубинкой. Ну, в случае чего… не дай бог, конечно!
Гриша между тем приблизился к странной твари на дистанцию уверенного поражения из тазера – как по мне, типичнейшей полицейской приблуды из привычной земной реальности – и, почти не целясь, чуть ли не навскидку, всадил в зачумлённую лису два электрода на пружинках. Результат, с одной стороны, превзошёл все ожидания – бахнуло, грохнуло, загудело, потом затрещало и резко шибануло в нос озоном, а с другой – разочаровал до глубины души: твари удар током в тридцать киловольт оказался что мёртвому припарка. Она даже не дёрнулась! То есть сначала. А потом вдруг забилась в эпилептическом припадке, силясь задней лапой содрать электроды с ходящего ходуном бока, и таки достигла успеха – избавившись от раздражителя, она напоследок дёрнулась в судороге и умчалась в заросли.
Ну, как умчалась? Скорее, уковыляла, неуклюже подбрасывая тощий задок с хвостом-метлой, и слегка прихрамывая. И только тогда я понял, что ещё мне в этой лисице не нравилось: она подозрительно напоминала заражённых зомби-вирусом ротвейлеров из лаборатории корпорации «Амбрелла». Той, что в «Обители зла». А когда у неё ещё и хвост на ходу отвалился, я едва сам в ступор не впал!
– Клим! Кли-и-им, ять! Ты чего, кадавра никогда не видел?
– А? Что? – отмер я. – Гриш, что это было?
– Вот именно – что! – зло сплюнул себе под ноги орк. – Неприятности-врот! Крупные! Надо в магический приказ цинкануть. И заодно в зооветслужбу! Опять какая-то мракоть в чаще завелась! Прошлую ещё толком извести не успели, и на тебе!
– Типа, никогда такого не было, и вот опять?
– Ага! Точнее и не скажешь! Кстати, а кого кадавр на дерево загнал? Не видишь, Клим?
– Не-а…
– Мя-а-а-а-у!
– Кто бы, нах, сомневался!
– Кися-кися-кися! Иди сюда, маленькая! Дядя Клим тебя не обидит! Дядя Клим тебя поймает! Прыгай, дурашка!.. Хоп!.. Молодец!
– Ловко ты её! А ко мне кошаки не идут, – пригорюнился Гриша. – Мелкая ещё, неопытная!
– Может, лесная? – внимательнейшим образом осмотрел я обвисший у меня на руке пушистый трофей. Обвиснешь тут, пожалуй, когда тебя за шкирку держат! – Их, вроде, домой забирать бесполезно? Дикие?
– Не, не лесная! Ухи видишь? Висят! Авалонка-врот! Или примесь!
– Себе заберу?
– Погодь-нах!
Гришаня что-то сделал со служебным планшетом, который жестом фокусника извлёк невесть откуда, и к нам вновь наведалась «звезда смерти» – как мне показалось, уже другая. Но это не точно. Да и не суть! Главное, что после того, как дрон просветил кошачью мелочь синим лучом, наставник, так и пялившийся в экран гаджета, помотал головой:
– Не зарегистрирована-нах! И не в розыске!
Хм… любопытно! И как же он, в смысле, дрон, это определил? Или кошачьих документов типа «усы, лапы и хвост» достаточно для биометрической идентификации? Ц-ц-ц!
– Так что можешь забирать свою…
– Изольду!
– Изольда-ять? А почему Изольда?
– Потому что Венедиктовна! – отрезал я. – Ещё тупые вопросы будут?
– Мя!
– Да какие уж тут вопросы! – заржал Гриша. Но сразу же закручинился пуще прежнего: – А вот к нам скоро будет дофига и больше! Хоть увольняйся-врот!..
