Текст книги "Загробная карьера Саши Маузера (СИ)"
Автор книги: Александр Пасацкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)
Глава двенадцатая: В гостях
На горной вершине сидел человек, и задумчиво курил, пуская дым к небу. Несмотря на расслабленную позу, он был вовсе не похож на альпиниста, решившего испытать новые ощущения, или философа, ищущего смысла жизни. На лбу человека были очки-тепловизор, и он внимательно скользил взглядом по расстилающемуся внизу зеленому океану непроходимых джунглей, реагируя на любое движение, любое изменение в картинке, любую мелочь. Это бы часовой, и он верно нес свою службу, не собираясь покидать свой пост раньше времени, даже несмотря на то, что наверху было куда холоднее, чем внизу.
И, конечно же, от часового не укрылось появление некоего живого существа, вылетевшего из-за кряжистого гребня, и начавшего быстро приближаться, увеличиваясь в очертаниях с каждой секундой. Тем не менее, часовой не переменил своей позы, даже не протянул руку к оружию, лежавшему рядом. Точка приблизилась, и оказалась крылатым конем, умудрившемся сесть рядом на тесной площадке.
– Чего тебе, Гермес?
Конь фыркнул, и тряхнул головой. Потом наклонил голову, и уронил рядом с часовым три небольших камешка.
– Где?
Взмах копытом в нужную сторону.
– Далеко?
Подумав немного, конь вытянул ногу, и согнул ее в колене, прибавив к этому три глухих фырканья.
– Ладно, я понял, – часовой с сожалением затушил недокуренную сигарету, и достал из сумки карандаш и бумагу. – Ну-ка, посвети.
Он включил фонарик, сунул его коню в зубы, и под тонким лучом света быстро вывел несколько слов. Свернул бумагу, сунул ее коню под кожаный ремень, затянутый вокруг правой передней ноги, и хлопнул по крупу.
– Лети.
Посидев так пятнадцать минут, и убедившись, что в лесном массиве по-прежнему ничего интересного, часовой устроился поудобнее, и достал из той же сумки термос. И вздрогнул, когда за спиной зашуршали копыта.
– Ну, что там? – вытащил из-под ремня свое же письмо, он перевернул его, вчитываясь в то, что было выведено на обратной стороне. – Ну, вот почему опять я, а?
Конь независимо смотрел в сторону.
– Ладно, будем слезать. Поможешь, или как?
Пегас мотнул головой, взмахнул крыльями, взмыл вверх, и унесся о скоростью нарушившего правила лихача. Часовой проводил его грустным взглядом, и начал не спеша собираться.
***************
Те, кто никогда не преследовал раненого монстра в джунглях, тот даже представить не может, какой это тяжкий труд.
– Я устала, – ныла Даша, пытаясь упасть на меня при каждом удобном случае. – Долго еще?
– Это была твоя идея, – меланхолично напомнил Виталя, толкая ее в спину, и придерживая на поворотах.
– Я передумала.
Уже больше трех часов мы двигались в неизвестном направлении, держа дистанцию, и ориентируясь на кровавый след, тянущийся по земле. Время от времени самка останавливалась, тогда останавливались и мы. Начинала идти дальше – шли и мы. Мои сбитые локти и колени тупо ныли, глаза, несмотря на все ухищрения, закрывались после тяжелого рабочего дня, но я заставлял себя продолжать тащиться, придерживаясь курса "хрен знает куда". Виталя время от времени глухо матерился, Даша падала, а вот Мафую шла, как робот, еще и успевая прислушиваться к передвижениям нашей тяжелораненой добычи.
– Остановилась.
– Тогда и у нас привал, – я без сил опустился на землю, прямо на рюкзак. Даша все-таки упала, обхватив меня за шею, и положив голову на плечо. Слушая ее счастливое дыхание, я и сам не заметил, как задремал.
Проспал недолго, минут двадцать, наверное. Проснулся от легкого толчка в грудь. Открыл глаза – оказывается, я уже лежу на спине, с рюкзаком под головой, а рыжая сбоку, по-хозяйски закинув на меня ногу. Виталя прикорнул рядом, привалившись спиной к дереву.
– Мафую, ты чего?
– Вставай, – она сунул мне в руку фонарик. – Тебе нужно это увидеть.
– Только не говори, что наш живой товар стал неживым.
– Не только это. Пошли.
Пришлось подниматься. Пройдя несколько метров, мы увидели картину, которую я уже точно никогда не забуду.
Между деревьями был просвет, на самом деле оказавшийся огромной ямой, непонятно кем вырытой. На самом дне и лежала наша добыча. Руки ноги неестественно выгнуты, глаза закатились, на губах застыла пена. У меня отчетливо защемило сердце.
– Твою мать…
– Есть еще кое-что, – маленькая охотница направила луч своего фонарика вниз.
Живот самки был распорот сверху донизу, кровь была везде, и на траве, и на земле. А возле бока зверюги что-то шевелилось, что-то очень маленькое. Я чуть не упал.
– Да ладно!
– Подстрахуй, – не тратя время на объяснения, Мафую ухватилась за край ямы, и спрыгнула вниз. Сзади зашуршали листья, оказалось, что Даша и Виталя тоже проснулись.
– Что тут у вас? Господи, какой ужас! – рыжая прижала ладони ко рту. – Она что, умерла?
– Ты что, не видишь, как у нее брюхо разворочено? – проворчал я. – Ясен пень, она сдохла, разве можно с кишками наружу жить?
– Держи, – Мафую уже поднималась наверх, держа на руках что-то, закутанное в одеяло. У Даши округлились глаза.
– Ух, ты, ребеночек! Так значит… И она… – и добавила упавшим голосом: – Ребята, мы плохие люди. Мы только что оставили невинное существо круглой сиротой. А можно я его возьму?
– Да подавись.
– Ути-пути, какой хороший малыш! Где твоя мама? А, мы же ее убили… Ничего, теперь я твоя мама! Глазки закрыты, спит. Кушать хочешь?
– Самый уродливый младенец из всех, которых я только видел, – вынес приговор Виталя, тоже взглянув.
– Как будто сам красавцем родился! – парировала рыжая. – Не слушай его, малыш, ты чудо. Как же тебя назвать?
– Трудновато будет, – пока они миловались, мы с Мафую, как самые практичные, уже размышляли, как достать тело самки из ямы. – Веревки есть, но сил не хватит, даже с твоим земляным кошаком.
Маленькая охотница склонила голову к плечу.
– Есть идея. Здесь неподалеку живет один отшельник. У него есть тягач. На колесах.
– Да? И чего же ты про него нам сразу не сказала?
– Я сама только что вспомнила. Но могу договориться.
Я почесал затылок, обдумывая это неожиданное предложение.
– А он свою долю не потребует?
– Я позабочусь, чтобы не потребовал.
– Тогда все отлично. Сегодня отвозим самку на базу, а завтра возвращаемся за самцом. Дуй за тягачом.
– Слышь, Сань, Даша, кажись, умом тронулась, – сообщил подошедший Виталя вполголоса. – Такое чувство, что у нее внезапно материнские инстинкты проснулись.
– А оно так и есть. Мужа бы ей найти, хорошего, да где ж его возьмешь, в джунглях?
Мы втроем осторожно оглянулись. Рыжая баюкала малыша на руках, напевая ему колыбельную.
– Короче, я пошла, разбирайтесь сами, – сказала Мафую. – До встречи через полтора часа на этом же месте.
*****************
Оглядываясь назад, я могу с уверенностью сказать, что не помню ничего из того, что произошло потом. Сколько бы я ни старался, но вместо отчетливых, или хотя бы смутных воспоминаний у меня была лишь черная пустота, как будто по ним ластиком прошлись.
Помню, как Мафую ушла – это да, хорошо помню. Мы с Виталей решили разжечь костер, чтобы немного согреться. Последний обрывок: я сижу возле огня, и протягиваю к нему руки, как вдруг меня что-то слегка укололо в шею, словно комар укусил. Сначала и правда подумал, что комар, но не успел пощупать место укуса, как глаза закрылись, а тело поехало в сторону. И дальше, как я уже говорил, пустота.
Но недолго.
Очнулся от чьего-то тяжелого дыхания. Голова разлеталась на мелкие кусочки, ноги и руки сдавило чем-то тяжелым, спина горела огнем. Не успел я подумать, что же такое происходит, как меня буквально подкинуло на месте. Одновременно с этим где-то поблизости послышался скрип колес и чья-то ругань. Так, надо открыть глаза… Странно, почему я их открыл, а вокруг все та же темнота? Только промелькнула эта мысль, как меня снова потянуло в глубокий сон.
Второе пробуждение было ничуть не лучше первого. На этот раз я уже лежал, на чем-то мягком, ноги и руки больше не сдавливало, но голова все также продолжала трещать по швам. А еще были нежные прикосновения, нечто влажное, осторожно растирающее мою грудь. Приехали.
– М-м-м?
– Как вы себя чувствуете? – спросил незнакомый голос.
Не открывая глаз, я промычал что-то неопределенное. Сказал бы больше, но во рту было сухо, как в пустыне. Пустыне, где в песок еще и кошки нагадили.
– Вот, попейте, – к моим губам прижалась чашка с холодной водой. – Сразу полегчает.
Так, без паники. Если дают попить, значит, кому-то нужно, чтобы ты жил. Даже если и недолго. Поэтому, делая глотки, я рискнул приоткрыть левый глаз.
В поле зрения появилось мое собственное тело, раздетое до трусов, пардон, нижнего белья. Взгляд сразу задержался на красных следах от веревок, на кистях рук и щиколотках ног. Несмотря на то, что я лежал практически голый, холодно не было, откуда-то дул теплый ветерок, согревающий все без исключения. Лежал, судя по всему, на кровати, причем хорошей такой кровати, со столбиками по углам, крышей над головой, и все это было еще и занавешено балдахином, и застелено мягкими перинами и удобными подушками. Вот это я понимаю, доброе утро.
– Как вы себя чувствуете? – повторил вопрос тот же голос.
Поняв, что опасности нет, я открыл и второй глаз. И сразу встретился взглядами с темными глазами очаровательной незнакомки, присевшей на край кровати, и склонившейся, чтобы послушать сердцебиение в моей груди. Неудивительно, что сердце сразу забилось, как сумасшедшее, потому что в плане красоты эта дамочка тянула не меньше, чем на новую "Мисс Мира 2019". Длинные, загорелые ноги, точеная фигурка, налитая грудь, блестящие черные волосы, и все те же темные глаза. И вся эта красота лишь слегка прикрыта грубой тканью, обвязанной на манер тоги.
– Говорить можете? – она потянулась наверх, чтобы прикоснуться губами к моему лбу. – Помните, как вас зовут?
Прошло несколько секунд, прежде чем я осознал, что тупо пялюсь на возникший перед моим носом вырез тоги. Скажу честно, нехилые такие дыньки на грядке выросли.
– Ты кто?
– Кира, – она вытащила откуда-то одеяло, и набросила на меня, заботливо подоткнув края. – А вы – Саша Маузер, да?
– Называй меня как угодно, – так, тряпка, соберись. Помни про самоконтроль. – Где это я?
– В публичном доме.
Ох ты ёлки-иголки…
– Где?!
– Глава селения приказал вас привезти сюда, вместе с вашими товарищами, и поместить под охрану. Но ваши товарищи уже очнулись, а вы долго были без сознания. Я уговорила Кадмина перенести вас сюда, и не отходила от вас, ожидая, когда вы проснетесь.
Еще больше вопросов, и ни одного нормального ответа. Ладно, будем разбираться.
– Почему в публичный дом?
– Здесь самое защищенное место.
– А мои товарищи где?
– Они в кабинете Кадмина, ждете, когда вы очнетесь, – я попытался подняться, но Кира уперлась ладонью мне в грудь, и с неожиданной силой вернула в прежнее положение. – Нет-нет, лежи. Ты еще слаб после действия яда, тебе рано вставать.
– А когда можно будет?
– Не раньше, чем я тебя обследую.
И такой у нее был ласковый шепот, и такая интонация, что у меня аж пробрало. Тем более, что эта брюнетка сама приблизилась на опасное расстояние, и шаловливо лизнула мне щеку, пока ее рука скользила под одеяло, что-то там выискивая. Не знаю, как бы скоро я потерял весь самоконтроль, если бы в дверь не забарабанили.
– Кира? Что там? Проснулся?
– Это Рокси, – она с сожалением отодвинулась. – Да, уже.
– Тогда дай ему одежду, и веди наверх, Кадмин ждет.
Я глубоко вздохнул, пытаясь унять возбуждение.
– Давай не будем начинать знакомство таким банальным способом, мы же не пьяные подростки в туалете ночного клуба.
– Как скажете, – тон ее снова был вежливым и учтивым. – Вот ваша одежда.
********************
Так-так, ну и что это за чучело?
Примерно такой вопрос возник в моей голове, когда Кира открыла дверь в кабинет. Правда, сначала ей нужно было дать двум застывшим снаружи громилам в обыскать меня на предмет оружия либо чего-нибудь другого, столь же запрещенного. Лица этих шкафов в неброских костюмах не выражали ничего конкретного, и, судя по всему, особым умом они тоже не блистали.
В кабинете меня уже ждала целая компания.
У дальней стены стояла кровать, на которой лежала Даша, и задумчиво красила ногти невесть откуда здесь взявшимся лаком. Рядом сидел Виталя, и молчал, рассматривая стену. А вот большую часть кабинета занимал стол, за которым в широком кресле устроился смуглый темнокожий коротыш, и лениво клацал клавишами стоящего на столе ноутбука. На коленях у него сидела очаровательная блондинка, и что-то шептала в ухо, периодически поглаживаю ладонью виднеющуюся в расстегнутой рубашке волосатую грудь. Мое появление было встречено равнодушными взглядами.
– Ты, что ли, Маузер? – спросил хозяин кабинета, не обращая внимание на то, что блондинка уже чуть ли не залезла на него с ногами.
– Допустим, – я внимательно осмотрелся. – В зависимости от того, кто спрашивает.
– Садись.
Поскольку стульев рядом не было, я не нашел ничего лучше, чем приткнуться на той же кровати. Рыжая подмигнула мне, Виталя хлопнул по плечу.
– Меня зовут Кадмин, – хозяин кабинета вытащил из кармана пиджака телефонную трубку. – Хэлен, пошли кого-нибудь к главе селения, и передай, что все гости проснулись, и теперь ждут своей участи. Ну, Маузер, и как ты это объяснишь?
– Что именно?
Несмотря на то, что он явно старался держать напряженную атмосферу, меня это ничуть не пугало. Подумаешь, и не таких крутых видели.
– Каким образом вы сюда попали, и кто разрешил вам убивать принадлежавшую нам живность?
Мое сердце ухнуло куда-то вниз.
– Э-э-э… кого убивать?
– Давайте я объясню, – вызвалась Даша, любуясь ногтями лазурного цвета. – Саша, кажется, мы влипли. Это одно из тех селений, про которое нам рассказывала Мафую. Оказывается, они уже много лет ловят и приручают разных монстров, чтобы защищаться от других чудовищ. И самец с самкой тоже принадлежали им.
– Мда, вот только что-то я клейма или ошейника на них нигде не заметил.
– Зайка, иди, погуляй, – Кадмин шлепнул блондинку по пятой точке, и она продефилировала к двери, не забыв на прощание соблазнительно качнуть бедрами. Вместо нее вошли те самые двое громил, и встали у дверей, таращась на нас исподлобья. Дождавшись, пока закроется дверь, хозяин кабинета неожиданно стукнул кулаком по столу. – Ну-ка, давайте, признавайтесь, кто вы, нахрен, такие? Как нашли наш поселок? С какой целью пришли сюда?
– Мы исследователи, – мне тоже хотелось повысить тон, но я сдержался. – Карточки, как я понимаю, вы уже рассмотрели.
– Ни о чем эти ваши карточки мне не говорят. Исследователи, мать их! Вон та, рыжая, наверное, биолог, специалист по всему живому, да? А этот, небось, геолог, исследователь горной породы? А ты у нас наверное, бабочек изучаешь?
– У нас уже есть такой спец, – невольно я вспомнил про Мафую. Где ее черти носят? – А даже если и так, то что?
– А то! Не верю я вам, и никто не верит. Люди у дверей собрались, чтобы вас на костер отправить, и сжечь. За то, что вы нарушили договор.
– Какой еще договор?
– Договор о границе, – вместо него ответил Виталя. – Люди с баз ни в коем случае не должны пересекать границы деревень людей из джунглей. А тому, кто пересечет, смерть.
– Бред какой-то.
– Да вот, оказывается, не бред, – вздохнула Даша. – Прошлые исследователи поклялись хранить тайну о своей находке до самой смерти. А мы пришли по их карте, где они крестиком отметили это селение. Получается, что они открыли тайну нам, нарушили клятву, а так как они уже мертвы, то наказание придется нести нам.
– Если кто не помнит, мы пришли, потому что нас сюда привела эта умирающая животина. Откуда нам было знать, в какую сторону она ползет?
– Умирающая животина! – кулак ударился об поверхность стола, и ноутбук подпрыгнул. – Эта животина вместе с той, которую вы убили раньше, защищала нас от верной смерти много лет! А вы так хладнокровно убили их обоих!
– И оставили ребенка без родителей, – добавила рыжая.
– Тем более!
– Работа исследователя предполагает уничтожать неизученные формы жизни, чтобы отправлять их на изучение в Научный Центр, – возразил я. – Именно это мы и собирались сделать. Если наши предшественники вам этого не объяснили, то мы здесь не при чем.
– Молчать!
Брызгая слюной от ярости, он щелкнул пальцами. Мне на плечо опустилась крепкая ладонь громилы, и сжала ее так, что я охнул от боли.
– Глава селения велел все узнать. Он явится сюда примерно через десять минут. Следовательно, у вас есть минута, чтобы сказать правду, или мои ребята, чтобы уложиться в срок, выбивают из вас сведения более кардинальными методами. И начнем мы с рыжей.
Второй громила приблизился к кровати. Виталя медленно отодвинулся, загораживая Дашу. Я незаметно сглотнул.
– Нам нечего скрывать. Мы исследователи, можете позвонить на базу, там все подтвердят.
– Не хотите, значит, по-хорошему, – Кадмин устроился в кресле поудобнее. – Я вас предупреждал. Эй, ты, начинай.
Второй громила протянул руку. Виталя сцепил зубы, и приподнялся, готовый броситься на него. Даша сжалась.
И тут, внезапно, как гром среди ясного неба, за дверью прозвучал голос:
– Господин Кадмин, пришел глава селения.
– Спасибо, Кира, – процедил хозяин борделя сквозь зубы, и с плохо скрываемым сожалением махнул рукой. – Отставить. Выведите их, и смотрите, чтобы не сбежали.
Меня толкнули в спину. Второй громила опустил руку, и мотнул головой в сторону двери, подкрепляя просьбу демонстрацией увесистого кулака. Мы втроем поднялись с кроватей.
В коридоре нам снова встретилась брюнетка Кира – она виновато посмотрела в нашу сторону, и отвернулась. Не успел я подумать, в чем дело, как одна из многочисленных дверей приоткрылась. На секунду я увидел чьи-то раскосые глаза, и тонкую деревянную трубочку, прижатую к губам, потом в шею снова кольнуло, глаза закрылись, тело поехало куда-то вбок.
Ну вот, опять двадцать пять.
Глава тринадцатая: Те же и казнь
Третье пробуждение было куда хуже первых двух, даже вместе взятых. Во глотке опять было сухо, как в пустыне, и голова разлеталась на куски, но когда я попробовал пошевелиться, то обнаружил, что мои многострадальные руки и ноги стягивает грубая веревка, а во рту на манер кляпа торчат… чьи-то кружевные трусы. Тьфу-ты, дожились, уже в фетишиста превращаюсь. Богом клянусь, найду того, кто решил так подшутить – заставлю его эти трусы сожрать, без соли и хлеба.
Вокруг полная, беспросветная темнота, под спиной что-то мягкое, и слегка шуршит. Повернув голову, я отчаянно замычал, пытаясь привлечь внимание кого-нибудь, кто мог находиться в этой темноте поблизости. Ответ не заставил себя ждать.
– Блин, как-то по приколу на спор в армии выпил тормозной жидкости, так даже после нее так хреново не было… – простонал где-то рядом приглушенный голос Витали. – Саня, ты здесь?
– М-м-м-м…
– Чего мычишь, язык отсох?
Да чтоб у тебя самого язык отсох, а вместе с ним и то, чем детей делают. Возле левого плеча что-то зашуршало, и в нос попал уже знакомый, можно даже сказать, родной запах.
– У вас тоже руки связаны? – спросила Даша, вертя головой, пока ее волосы щекотали мне лицо.
– У меня да, – Виталя закряхтел, и выругался. – Насчет Маузера не знаю.
– М-м-м-м! – злобно промычал я, и забился, как рыба в сетке.
– Чего это с ним? – поинтересовалась рыжая.
– Обиделся, наверное.
Конечно, обиделся! Какого хрена, спрашивается, мне в рот запихали чьи-то трусы, а вам нет? Откатившись немного вбок, я обнаружил, что лежу на сене, а совсем рядом находится деревянная стена, сбитая из досок. Между тем где-то снаружи, видимо, раздался приглушенный гул, какие-то голоса, и тихое потрескивание.
– Смерть, смерть, смерть! – твердили на один манер несколько тонких, девичьих голосков.
– Смерть… – уныло тянул за ними старческий хрип.
Перед моим носом неожиданно появился лучик солнечного света. Напрягая мускулы, я кое-как прополз чуть вперед, и приник глазом к крошечной щели. И сразу понял, что дело дрянь.
Внизу, у подножия холма, собралось человек пятьдесят, мужчины и женщины разных возрастов, плюс даже несколько детей. Почти каждый держал в руке что-то деревянное – палку, кусок доски, ветку, или даже черенок от лопаты. Во главе толпы важно шествовал Кадмин, за ним – армия девушек, молодых и красивых, в тех самых грубых тогах, которые я видел на Кире. Кстати, была и сама Кира – она шла, опустив голову, но двигала губами, повторяя за остальными "Смерть, смерть, смерть!". Рядом с Кадмином, опираясь на сучковатую палку, двигался высокий, седовласый старик, с длинной, почти до пояса, седой бородой, значительно отличающийся от остальных высокой шапкой типа папахи и накинутой на плечи шалью. Очевидно, это и был пресловутый глава селения, который, не отходя от кассы, приговорил нас к смертной казни. Последним, но не менее интересным участником был низкорослый молодой человек чисто восточной внешности, смуглый, с раскосыми глазами. Он тащил за Кадмином на спине огромную бочку, и поминутно останавливался, чтобы перевести дух.
Все это я рассмотрел меньше, чем за десять секунд, и откатился обратно, чувствуя, как начинает гулко стучать сердце. Попали.
– Что там, Саша? – спросила Даша.
– М-м-м-м…
– Чего?
– М-м-м-м!
На человеческом это означало "Иди, и сама посмотри". Между тем события быстро набирали обороты. За стенкой вдруг что-то громко зашуршало, что-то завозилось, послышался гулкий скрежет. Пока Даша билась в истерике, решив, что это мышь, а Виталя ее успокаивал, я снова приник глазом к своей смотровой щели.
Толпа замерла внизу, глядя наверх, на наш сарай. На лицах людей застыли бесстрастные, раболепные выражения, как у деревенских коров, которым все пофигу. Девушки построились в два ряда, образовав живой коридор, а молодой человек восточной внешности поставил на землю свою бочку, открыл ее, и куда-то ушел, пропал из поля зрения. Но буквально через пять минут появился опять, таща огромную охапку сухих веток. Бросил все это на землю, вытащил спички, поджег, и начал хлопотать возле костра, заботливо подлаживая хворост, и следя, чтобы пламя не потухло.
Кадмин требовательно посмотрел на старика, тот пожал плечами, и что-то сказал, только очень тихо. Хозяин борделя поморщился, выпятил грудь колесом, и повернулся к народу. Дальнейшее я рассмотреть не успел. Чьи-то руки ухватили меня за локти, и перевернули обратно на спину, лицо обожгло тихим дыханием, нежная ладонь выдернула изо рта кляп.
– Не шевелись.
– Мафую… Блин, как же ты вовремя!
– Пришла бы раньше, если бы могла, – в темноте блеснуло лезвие ножа, и разрезанные веревки упали на пол. – Мы договаривались, что вы будете ждать меня на том же месте, а не связанные в каком-то сарае.
– Ты как? – Даша заботливо положила ладонь мне на лоб. Виталя похлопал по плечу, давая знать, что он тоже здесь.
За стеной приглушенно забубнел голос Кадмина. Я напряг слух, но смог различить только отдельные слова "Друзья", "чужаки", "лучше для нас всех" и "смертная казнь".
– Мафую, что там происходит?
– Вас хотят сжечь заживо, – вспыхнувшая в темное спичка на миг осветила лицо маленькой охотницы. – За мной.
– Подожди, – я ухватил ее за руку. – За спасение мы должны повысить тебе процент, или выдать премию наличкой?
– Дурак, – спичка погасла, и в следующий миг нежные пальцы прижались к моим губам. – Если хочешь жить – не задавай лишних вопросов.
– Так будет лучше всего, – заметила Даша. Она явно ничего не заподозрила.
Ориентируясь на шуршание, мы вслед за Мафую подползли к дальней стене сарая. Оказалось, что маленькая охотница сделал самый настоящий подкоп, поводив руками, я обнаружил большую и глубокую яму. Тут-то в мою душу и закрались смутные сомнения. Если Мафую – Дюймовочка с ростом и фигурой японской школьницы, и если она делала лаз под себя, то как пролезть Даше с ее неполным четвертым размером, и нам с Виталей, двум здоровым мужикам?
– Я пойду первой, – сказала Мафую, не дав ни единого шанса высказать это вслух. – Осмотрюсь, и если все будет чисто – постучу в стену три раза. Если постучу два – оставайтесь здесь, если не постучу вообще – значит, не повезло ни вам, ни мне.
– Удачи, – в темноте прозвучало шмыганье носом. Даша была тронута героизмом коллеги до глубины души.
Чтобы не тратить время зря, я решил еще раз разведать обстановку. Оказалось, что Кадмин уже закончил речь, и теперь люди выстраиваются в очередь перед бочкой. А, ну все понятно, наверное, в бочке бензин или солярка. Обмакнул палку, сунул в костер, взошел на холм, и бросил под стену сарая. Можно даже не всходить, а добросить так. Остальное сделает огонь, и сухое сено, находившееся здесь в изобилии. И все, шашлык готов. От злости меня прям передернуло. Планета Земля, две тысячи сто какой-то там год, а люди до сих пор ведут себя, как дикари.
В стену осторожно постучали три раза.
– Я пошла, – сказала Даша.
– Стой!
Но было уже поздно. Рыжая скользнула ногами в яму, завертелась, протискиваясь внутрь… и застряла. Да твою ж мать…
– Ой!
– Дура! – ругнулся я в сердцах. – Головой вперед надо было!
– У меня волосы красивые, я не хотела их в земле испачкать.
– Харэ базарить, – Виталя ухватил ее за руку. – Маузер, давай, вытаскиваем.
На счет "три" мы потянули. Ощущение было, будто я трактор, дергающий застрявший в раскисшей грязи груженый кирпичами прицеп. Прижатый к земле неполный четвертый размер не дал Даше сдвинуться даже на сантиметр.
– Что там у вас? – раздался внизу голос Мафую.
– Меняем план, – тяжело дыша, сказал Худой. – Ты ее там за ноги тяни, а мы будем здесь толкать.
– Кого вы там собрались толкать? – возмущенно спросила рыжая. – Я, между прочим, приличная девушка! Ай, больно же!
Больно потому, что я ухватил слегка светившуюся в темноте рыжую макушку, и от души задвинул глубоко в яму. Говорил мне мой дед, не связывайся с бабами, в самый критический момент они тебя подведут. И вот тебе, пожалуйста.
– Мне земля в рот попала! – кашляя, Даша высунулась обратно. – И не вздумайте больше толкать, все равно не сработает.
– Сейчас я помогу, – сказала Мафую. – Расширю лаз ножом.
Раздалось шуршание.
– Все, больше никогда не буду есть после шести, – грустно сказала рыжая. – Это уже предел.
********************
Толпа снаружи собралась нешуточная – все селение. Пока мэр уныло наблюдал за действиями помощников Кадмина, а самые активные продолжали орать «Смерть!», остальные уже занялись обычными сельскими делами – разговорами. В маленьком городке или поселении жителям всегда есть, что обсудить, что спросить, и чем поделиться, для этого они даже иной раз готовы отложить текущие дела, и перекинуться парой слов с соседом или знакомым. Не то, что в большом городе, где все куда-то спешат, и друг друга сторонятся.
Среди толпы этим делом особенно выделялся один мужик, в закопченной робе. Многочисленные ожоги на руках и лице ясно указывали на его профессию – местный кузнец. Но сейчас он ковал не железно, а смех.
– Слышь, Сема, а расскажи про зайца с уткой, – попросил какой-то парень, толкая его в бок.
– Тихо, в порядке очереди, – кузнец затянулся из самокрутки. – Ну, короче, встретились заяц с уткой, и поспорили, кто из них сможет быстрее у крестьянина, значит, морковь своровать…
Между тем Кадмин, потирая руки от нетерпения, наблюдал за действиями своего помощника восточной внешности. С костром у того явно не ладилось – ветер постоянно задувал крошечный огонек, а с пятой попытки закончились спички. Люди, уже выстроившиеся в очередь для показательного сожжения, откровенно скучали, даже крики стихли.
– Идиот! – глава борделя яростно оттолкнул своего помощника. – Иди, спички неси! Друзья мои, небольшая техническая заминка, сейчас все будет готово.
Взрыв смеха в центре толпы заглушил последние слова. Кузнец продолжал затягиваться, наблюдая, как слушатели анекдота корчатся от смеха.
– Ой, не могу…
– Сем, а давай про старика, который бабку лечил!
– Ну, для этого подождите немного, – кузнец затушил папиросу, и направился в сторону.
– Ты куда это?
– Куда-куда, отлить мне надо, что непонятного?
– Ну, Семен дает, – заметил кто-то. – Ничего не стесняется.
Не обращая внимания на удивленные взгляды, кузнец зашел за дерево, расстегивая на ходу штаны. И, пока журчал, оглянулся на сарай, искренне жалея, что такую нужную в хозяйстве вещь необходимо сжигать. И коротко матернулся: за сараем из ямы выползали трое измазанных в земле людей, пока четвертый их нетерпеливо подгонял.
– Не понял…. Куда это?
************
Когда маленькая охотница расширила лаз, дело пошло быстрее. Даша все-таки пролезла, охая и ругаясь из-за того, что ей теперь придется отмывать волосы. Виталя скользнул следом, я, как старший, прикрывал отход.
Снаружи было куда лучше, солнышко, свежий воздух, лепота. Выбравшись из ямы, мы залегли в траве, и поползли к другой стороне холма, где не было зверски настроенных людей. Не успел я высунуть голову, чтобы сориентироваться, как сарай сзади вспыхнул, как спичка – полетели горящие болванки. Нас обдало волной жара.
– Не останавливаться, ребята.
– Легко сказать, – пробурчала рыжая.
– Молчала бы, – не сдержался Худой.
– Стоп, – это уже Мафую. – Там впереди кто-то есть.
Для того чтобы выбраться вперед, мне пришлось по очереди переползать через каждого из них. С другой стороны у склона холма стоял малолетний пацан, и открыто таращился на нас, с выражением крайнего удивления на лице. Я поднес палец к губам, и быстро показал глазами в сторону. Он захлопнул отвисшую челюсть, и унесся в сторону толпы, откуда спустя несколько секунд донесся яростный крик.
– Спалились, – констатировал Виталя.
– Вперед!
Теперь уже можно было не прятаться, поднявшись на ноги, мы припустили вниз, задыхаясь и постоянно теряя равновесие из-за крутого спуска. Даша все-таки упала, и съехала на пятой точке, Мафую спрыгнула легко и быстро, только мы с Виталей отстали. Крики позади дали понять, что толпа уже огибает холм, и готовится зажать нас с двух сторон. Со всех сторон было открытое пространство, которое через несколько десятков метров заканчивалось полосой деревьев. Не сговариваясь, мы побежали туда, но почти сразу моя нога нелепо подломилась, и я чуть не растянулся на земле. Даша споткнулась, и упала сверху, Виталя попытался ее поднять, но ничего не получилось. Мафую застыла неподалеку, равнодушно наблюдая за нами.
– Беги, – я махнул рукой. – Спасайся.
– И не подумаю, – она подошла, и села рядом, доставая из-под одежды один из своих кинжалов.
– Вон они! – раздался крик хозяин публичного дома.
Глядя на приближающихся людей с горящими палками в руках, я почему-то не чувствовал ни страха, ни желания вскочить, и начать отбиваться. Пылающий сарай притягивал взгляд. Прижав к себе рыжую, я закрыл глаза…
И ничего не произошло.
