Текст книги "В Беловежской пуще"

Автор книги: Александр Омильянович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

У Клаузера не выдержали нервы. Он вскочил со стула и закричал: .

– Это неправда! Это ложь! Это...

– Сидеть! – резко произнес следователь. – Я еще не закончил. "Когда все вернулись в кабинет, Клаузер продолжал издеваться над летчиком..." Остальное почитаем позже. – Майор захлопнул папку. – А что касается бегства летчика, то не подвела ли вас опять память, господин Клаузер? Откуда у вас шрам на левом плече? А что стало с унтер-офицером охраны и водителем "опеля"? Молчите? – Следователь встал и подошел к Клаузеру. Вы военный преступник! – бросил он ему в лицо. – Для нас вы сначала преступник, а потом офицер разведки. За свои злодеяния будете отвечать перед военным трибуналом. И очень скоро...

– Но ведь я...

– Молчать! – В первый раз, не выдержав, майор Георг повысил голос. Потом он приоткрыл дверь в коридор, кивнул часовому и что-то приказал ему. После этого майор Георг опять подошел к Клаузеру. – Через несколько часов расскажете мне о себе всю правду, а не эти сказочки для маленьких детей, которые мы здесь слушали, господин Клаузер. Не забудьте рассказать о разведшколе гестапо, о том, как вы проходили "практику", как боролись с партизанами, как участвовали в преступлениях в Беловеже и еще кое-где. А потом вспомним и о других ваших делишках...

В коридоре раздались чьи-то энергичные шаги, и в комнату вошел мужчина в форме капитана авиации. Клаузер поднял голову. Перед ним стоял... Петр Наиров. Майор Георг и Петр Наиров молча смотрели на окаменевшее, побледневшее лицо преступника. Полную нервного напряжения тишину прервал майор Георг.

– Часовой! – крикнул он в сторону коридора. В дверях показался солдат.

– Уведите! – приказал майор, кивнув в сторону Клаузера.

Тот, одеревенев от ужаса и передвигаясь так, будто проглотил палку, вышел из комнаты следователя.

СПЕЦПОЕЗД С ВОСТОЧНОГО ФРОНТА

Подходил к концу третий год деятельности Штангера в разведцентре "Хорн" в Беловеже. От советского командования он получил короткое сообщение, что капитан Клаузер находится в надежных руках... Штангер радовался, что игра с этим опасным человеком закончилась раз и навсегда. С радостью он узнал также, что пилот Петр Наиров, который вырвался из рук Клаузера и тем самым способствовал его падению, находится уже по ту сторону фронта.

Теперь Штангер развернул деятельность по изучению вражеских гарнизонов на Белостокщине и в Белоруссии и наблюдению за транспортами, направлявшимися на Восток. В этой будничной работе каких-либо ярких событий не было.

Ранняя зима затрудняла деятельность партизан, и Никор редко давал о себе знать. Штангеру было известно, что отряд Никора оборудовал себе базу в лесных дебрях и оттуда время от времени выходит на операции. Последние дни старого года проходили спокойно, но перед самым Новым годом одно сообщение заинтересовало Штангера. Пришлось прервать зимнюю передышку Никора...

x x x

Обильный снег покрыл землю. Мороз все крепчал. С наступлением темноты улицы Белостока пустели. Затемненный город казался вымершим. Однако топот сапог многочисленных патрулей жандармерии и полиции, круживших но городу, напоминал о том, кто здесь хозяйничал. И хотя приближался Новый год, жители Белостока не готовились но традиции проводить старый и встретить Новый год. Родина переживала лихую годину, и печаль царила почти в каждой семье.

Напротив дворца Браницких в Белостоке находился пышный отель "Ритца". За несколько дней до Нового года как в отеле, так и во дворце (официальной резиденции гауляйтера Эриха Коха) началась предпраздничная суета. Автомашины привозили провизию и ящики со спиртными напитками, награбленными в подвалах всей Европы. Многочисленные повара, кулинары и кондитеры готовили изысканные закуски, торты и десерты. Декораторы в соответствии с проектом управления пропаганды украшали ресторан и дансинг отеля "Ритца", а также самый большой зал во дворце. Здесь по приказу гаулейтера должен был состояться специальный бал – новогодний прием, на который кроме местных гитлеровских чинов приглашались герои Восточного фронта из СС и вермахта – кавалеры Рыцарского креста.

Высочайший контроль за этим старательно подготавливаемым торжеством от имени Коха осуществляли генерал СС Отто Хельвиг и доктор Брикс заместитель Коха в Белостоке. Они оба за всем наблюдали и оба уже подготовили речи, в которых для поднятия бодрости духа говорилось об исторической миссии третьей империи, об окончательной победе в приближающемся 1944 году.

Весь высший нацистский свет в Белостоке жил в радостном ожидании праздника. Курьеры развозили приглашения. Дамы выписывали туалеты даже из Кенигсберга и Берлина. Делегация в составе офицеров гестапо и СС, а также командования гарнизона под руководством доктора Брикса готовилась к встрече специального поезда, на котором 31 декабря прибудут герои Восточного фронта.

Инженер Хелен приехала в Белосток сразу же после рождества, которое провела вместе со Штангером в Беловеже, и, как обычно, поселилась в отеле "Ритца". Она намеревалась остаться здесь на несколько дней, а потом возвратиться в Беловеж, чтобы там вместе с женихом встретить Новый год. Ей сразу же бросилась в глаза необыкновенная суета, царившая в гостинице. То же самое она заметила и во дворце, куда направилась на конференцию к доктору Бриксу, с которым была знакома еще раньше.

Брикс принял Хелен в присутствии доктора Адама, специалиста в области сельского и лесного хозяйства. Темой беседы было состояние лесного хозяйства в белостокском округе. Надзор за всеми работами осуществлял институт имени Геринга в Кенигсберге.

После обсуждения служебных дел перешли к личным вопросам. Доктор Брикс, словно вдруг что-то вспомнив, выдвинул ящик письменного стола, достал большой красивый конверт и протянул его Хелен,

– Что это такое? – удивленно спросила она.

– Прошу прочитать. – Брикс мило улыбнулся. Хелен вынула из конверта приглашение: "От имени гаулейтера Эриха Коха имеем честь просить Вас прибыть на новогодний бал, который состоится в залах дворца и ресторана отеля "Ритца". Бал организуется в честь героев Восточного фронта войск СС и вермахта, награжденных Рыцарским крестом, которые прибудут в Белосток... Много развлечений и сюрпризов..."

– О, это замечательный бал, герр доктор!

– Да. Мы хотим устроить нашим героям сюрприз.

– Когда они приезжают? – спросила Хелен,

– После полудня тридцать первого декабря. Надеюсь, что фрау инженер почтит бал своим присутствием.

– Я тронута вашей заботой, герр доктор, но я уезжаю.

– Вы не хотите быть в нашем обществе?

– Что вы, доктор!.. Только я еще раньше получила приглашение на бал в Беловеж.

– Здесь будет намного интереснее. Избранное общество, столько героев!..

– Я не сомневаюсь, но мой жених – офицер абвера, он служит в Беловеже. Вы понимаете... – улыбнулась Хелен.

– А, это меняет дело. В таком случае зовите жениха сюда. Приглашение на два лица.

– Прекрасно, но я должна поговорить с ним, а времени на это уже нет, – заколебалась она. – Впрочем... если мой жених захочет, а вернее, сможет прибыть сюда, то мы повеселимся, герр доктор. Разрешите воспользоваться вашей телефонной связью. У вас ведь прямая связь с Беловежем?

– Да, разумеется!

– Я позвоню ему. Постараюсь уговорить его. Благодарю вас и до встречи, герр доктор, – сказала Хелен, вставая и подавая ему руку.

Она медленно пересекла двор, вошла в кафе отеля, заказала кофе и, рассеянно перелистывая "Ди Вохе", стала обдумывать то, что услышала от Брикса.

"Поймет ли Штангер то, что я скажу ему по телефону? Должен понять! В приглашении написано: "Много развлечений и сюрпризов..." Да., должны быть и развлечения, и сюрпризы, о которых, пожалуй, не подумали организаторы бала... Но как ему это сказать?.." Она мысленно составила план разговора и теперь ждала, когда после полудня можно будет позвонить. Штангеру. Один пункт оставался неясным в ее плане, но на его выяснение у нее уже не было времени.

Персонал телефонного узла во дворце знал инженера Хелен, которая уже не раз пользовалась здесь прямой связью с Кенигсбергом. Она дружески поздоровалась с дежурным телефонистом и попросила его соединить ее по прямой связи с дворцом в Беловеже.

– Сейчас соединю, – ответил дежурный. – Прощу пройти в переговорную кабину.

Кабина имела хорошую звукоизоляцию. Отсюда высшие чины немецкой администрации в Белостоке вели переговоры с Кохом, Розенбергом или Гиммлером. Через толстые двойные стеклянные рамы, какие бывают в радиостудиях, Хелен видела телефониста, возившегося со своей аппаратурой. Наконец он махнул рукой, давая понять, что можно говорить.

– Алло! Беловежский дворец?

Далекий голос ответил утвердительно.

– Попросите к аппарату лейтенанта Штангера... Хорошо, жду...

Прошло несколько минут, и она услышала его запыхавшийся голос.

– Добрый вечер, дорогой, это я! – радостно произнесла она. -Нет, все в порядке. Только много работы... Слушай, я прочитаю тебе кое-что.., Она достала из сумочки приглашение, полученное от Брикса, и медленно его прочитала. – Понял? Ну так как? Может, ты приедешь? Нет, я хочу быть с тобой. Но доктор Брикс очень просил. Впрочем, я не могу тебе всего объяснить... Решено: ты приезжаешь... Наши знакомые приедут поездом... Привет от меня всем друзьям. Расскажи о приглашении Нику... Он придет в ярость, что не получил такого... Понимаешь? Это хорошо. Пока, дорогой Хелен поблагодарила телефониста за быструю связь с беловежским дворцом и возвратилась в отель. Здесь всю ночь продолжались лихорадочные приготовления к празднику. Хелен, прислушиваясь к доносившимся в комнату звукам, думала о том, как Штангер воспользуется полученным известием.

Пуща .оделась в снежный наряд. Деревья вокруг дворца казались сказочными. До конца старого, 1943 года оставалось еще два дня, ж ничто не предвещало, что в центре разведки "Хорн" может произойти что-то необычное. Здесь тоже ждали новогоднего бала, который по традиции организовывали в казино. Майор Завелли сидел в своем кабинете и читал утреннюю почту. В одном из конвертов он нашел красочное приглашение на новогодний бал в Белостоке. Вместе с приглашением в конверте было письмо, в котором начальство информировало его о том, что после полудня 31 декабря через территорию, находившуюся в сфере деятельности центра "Хорн", пройдет специальный поезд с Восточного фронта в Белосток. Секретная инструкция требовала обеспечить безопасность следования этого поезда. К инструкции был приложен перечень станций, на которых предусматривались кратковременные остановки.

Майор Завелли просмотрел эту трассу по своей карте, записал некоторые вопросы, которые необходимо было обдумать, и приказал собрать офицеров разведки на совещание. Когда офицеры явились в кабинет, Завелли обсудил с ними меры по обеспечению безопасного следования поезда в районе Беловежской пущи. Согласно его приказу надлежало усилить подвижные патрули на железнодорожной линии Высоко-Литовске, Черемха, Бельск-Подляски, а также усилить охрану железнодорожных станций и полустанков. На каждую станцию и каждый полустанок Завелли приказал направить группы полицейских и жандармов. Кроме того, как и перед каждым праздником, майор порекомендовал офицерам разведки встретиться со своими агентами, чтобы получить как можно больше сведений о намерениях противника,

Штангер, прослушав сообщение Завелли, нашел необходимое дополнительное звено к информации, которую ему передала Хелен из Белостока. "Да, – подумал он, – правы были авторы приглашения на новогодний бал в "Ритцу" и дворец Браницких, когда писали о многих развлечениях и сюрпризах. Один из них будет весьма эффектен и заменит все остальные. Жаль только, что Никору не придется спокойно встретить Новый год..."

Дверь в землянку приоткрылась, и часовой доложил:

– Товарищ капитан, связной из Беловежа!

– Давайте его скорее сюда! – ответил Никор,

Вошедший, весь покрытый инеем, поздоровался с Никором и подал ему маленький сверток. Никор быстро развернул листок бумаги и приступил к расшифровке сообщения:

"Вечером 31 декабря по железнодорожной линии Брест, Черемха, Бельск-Подляски проследует специальный скорый поезд. "Товар": герои СС и вермахта с Восточного фронта. Усиливается охрана железнодорожного полотна и станций по пути его следования".

Сообщение вызвало оживление в землянке. Партизаны окружили командира. Долго обсуждали различные варианты диверсии. Наконец план был готов. Никор дал конкретное задание каждой группе.

– Итак, товарищи, кавалеры Рыцарского креста едут на бал в Белосток. Мы должны на нашей территории приготовить им теплый, я бы сказал, горячий прием. Этого требует наше славянское гостеприимство, – закончил совещание Никор. Последние его слова партизаны встретили взрывом смеха. Операция предстояла очень опасная, но отряд уже не раз принимал участие в подобных акциях...

x x x

Зал отеля "Ритца" в Белостоке и большой зал дворца Браницких сверкали множеством огней Вокруг отеля, дворца и соседних улиц усиленные патрули следили за тем, чтобы никто не нарушил новогоднего торжества. Генерал СС Отто Хельвиг и доктор Брикс придирчиво осмотрели залы. В последней информации, которую получил генерал Хельвиг, сообщалось, что специальный поезд благополучно проследовал до Бреста и направился к Белостоку.

На город спускались ранние декабрьские сумерки. Через два часа специальная делегация вместе с оркестром должна была выехать на вокзал в Белостоке, чтобы встретить героев Восточного фронта.

Ресторан отеля "Ритца" приковывал взоры своим довольно замысловатым убранством. Парадные мундиры офицеров перемежались с изысканными туалетами дам и вечерними костюмами штатских лиц. Над эстрадой висел увитый еловыми ветками портрет фюрера и большой лозунг: "Победа – 1944", бросались в глаза две хвастливые цитаты из речей Гитлера.

Постепенно запоянялнсь места за столикими. Атмосфера становилась все более непринужденной. Звенели бокалы и рюмки. Штангер в своем парадном мундире с Железным: крестом на груди пришел вместе с Хелен, Хайденом и его невестой Лизой, которая приехала сюда из Берлина. Сопровождал их Иорст. Они заняли столик, подняли тост за старый год, а когда заиграл оркестр, Штангер и Хелен пошли танцевать.

– Помнишь наш первый танец? Ты был тогда такой угрюмый, недоступный... – радостно прошептала Хелен, – Помнишь ту песенку?

– Нет, все забыл. И песенку тоже забыл...

– Помнишь, помнишь... Разговор понял?

– Нет.

– Перестань, не дурачься.

– Конечно, понял.

– Ну и что решил?

– Главным церемонийместером будет наш дорогой Никор, или твой Ник. Он приготовит и развлечения, и сюрпризы.

– Чудесно! А теперь до конца бала – ни слова об этом...

Штангер опытный глазом разведчика осматривал зал. Завелли, хотя и получил приглашение, не поехал на бал в Белосток.

Атмосфера в ресторане с каждым часом становилась все более непринужденной.

Штангер и Хелен нетерпеливо поглядывали на часы – ждали момента, когда в дверях появится вестник с "сюрпризом" для гитлеровцев. Ведь если Никор ударит, так ударит...

С наступлением сумерек отряд капитана Никора подошел к железнодорожному полотну вблизи станции Черемха. Белые маскировочные халаты сливались со снегом и делали партизан почти невидимыми. Партизаны залегли на лесной вырубке, в молодняке, на склоне возвышенности, откуда хорошо просматривались черные ленты рельсов. Никор шепотом отдавал приказания: куда поставить ручные пулеметы и миномет, кто отправится снимать часовых, патрулировавших вдоль железнодорожного полотна, и где заложить мины. Дозор отправился в направлении, откуда должен был прийти специальный поезд, чтобы ракетой предупредить о его приближении.

Никор наблюдал за железнодорожным полотном, ожидая появления немецкого патруля. Наконец показались двое патрульных. Партизаны в маскхалатах поползли к полотну. Захваченные врасплох, немцы не успели оказать сопротивления. Их место на железнодорожных путях заняли двое партизан, надевшие шинели и каски немецких солдат. Таким же образом устранили второй и третий патрули. Теперь участок железнодорожного полотна длиной в несколько километров "охранялся" партизанами.

Приближалось время подхода ожидаемого поезда. Вот издалека донесся приглушенный, характерный шум, и паровоз с несколькими товарными вагонами промчался мимо партизанской засады. Это предусмотрительные немцы, не доверяя патрулям, курсировавшим вдоль полотна, пустили этот состав впереди специального поезда, чтобы проверить, не заминирован ли путь. Следовательно, ожидаемый "объект" должен был вот-вот показаться. Никор пристально вглядывался в восточную сторону неба, где должна была взвиться сигнальная ракета партизанского дозора. Он еще раз обошел огневые позиции, осмотрел подготовленные мины и стал напряженно ждать...

Впереди паровоза были прицеплены две платформы с песком, а за ним шесть классных вагонов, внутреннее оснащение которых отвечало требованиям самых взыскательных пассажиров. В вагонах все сверкало от никеля, люстр и бронзы. В каждом купе сидело по нескольку военных, преимущественно офицеров, в которых с первого же взгляда угадывались бывалые фронтовики.

31 декабря после полудня, когда поезд отошел от станций Высоко-Литовске, в вагонах началась суета. Пассажиры брились, приводили себя в порядок, надевали парадные мундиры, прицепляли на них награды. В вагонах запахло одеколоном, кремами. То здесь, то там доставали бутылочки со спиртными напитками, чтобы еще больше подогреть праздничное настроение.

Атмосфера царила приподнятая, даже торжественная. Пассажиры этого необычного поезда все чаще нетерпеливо поглядывали на часы. Самый опасный участок пути остался позади. Через партизанские районы Полесья проехали днем. Теперь находились на территории Белостокщнны. А здесь, согласно заверениям офицеров СС, с ними ничего не могло случиться.

Наступали ранние зимние сумерки. В вагонах зажгли свет. Послышались звуки песен. Поезд помчался по Беловежской пуще.

По железнодорожному пути проехала моторная дрезина. Это была очередная проверка бдительности патрулей. Никор напряг слух. Ему показалось, что он слышит характерный шум приближающегося поезда. Действительно, гул нарастал. И в эту секунду в той стороне, откуда мчался поезд, мрак ночи прорезала сигнальная зеленая ракета.

Три группы минеров во главе с Никором бросились к полотну, поднялись на насыпь и начали торопливо вставлятъ в вырытые ямки заряды взрывчатых веществ. Заложив мины, быстро отошли назад, протягивая за собой шнуры от взрывателей. Партизанские патрули, выдававшие себя за железнодорожную охрану, исчезли с путей.

Никор залег за густым ельником рядом с начальником разведки отряда. Накрутив шнуры к взрывателям мин на вспотевшую ладонь и до боли в глазах напрягая зрение, Никор смотрел в ту сторону, откуда должен был показаться состав.

– Не прозевай! Рви, как только поезд минует вон тот столб, – сказал начальник разведки, хотя об этом уже не раз говорили в этот вечер.

– Вовсю несется, черт его возьми! Видно, спешит на бал! – прошептал Никор. – Прижмись плотнее к земле, чтобы не задело осколками...

Паровоз дал пронзительный гудок. Замерзшая земля многократно усиливала эхо. Вот уже показался желтый сноп прожектора и стали заметны искры, летевшие из трубы паровоза.

"Раз, два, три, четыре, пять..." – считал про себя Никор, провожая взглядом паровоз, и в следующее мгновение рванул шнур.

Взрыв потряс воздух. Оглушительный грохот смешался со скрежетом сошедшего с рельсов паровоза и падающих с насыпи вагонов. Свист пара, треск взорванных вагонов нарушили царившую еще несколько мгновений назад ночную тишину.

Заработали ручные пулеметы. Раздались выстрелы из миномета.

– За Максима и погибших товарищей! – крикнул кто-то из партизан.

Пулеметные очереди захлестали по вагонам. Выстрелы и разрывы мин заглушали крики и стоны раненых. То здесь, то там вспыхивали языки пламени.

После нескольких минут убийственного огня Никор дал приказ отходить. Разгоряченные боем, партизаны исчезли в пуще. Потерь не было.

В свой лагерь вернулись к полуночи. Их ждал праздничный партизанский ужин. Кружки со спиртом переходили из рук в руки. Говорили о только что пережитом. Отряд капитана Никора встречал новый, 1944-й год.

До полуночи оставалось минут тридцать – сорок. Бал в казино центра разведки "Хорн" был в самом разгаре. Внезапно в зал вошел возбужденный, очень бледный дежурный офицер. Остановившись в дверях, он отыскивал кого-то взглядом. Наконец заметив за столиком майора Завелли, он протиснулся между танцующими парами и, не отвечая на веселые шутки и вопросы товарищей, вытянулся перед шефом.

– Что у тебя? – рявкнул на него Завелли, так как не яюбжл, когда ему мешали веселиться. Офицер протянул майору маленький листок. Лицо Завелли мгновенно побледнело. Не сказав ни слова сидевшим с ним за одним столом, он быстро вышел из казино...

Генерал СС Отто Хельвиг и доктор Брикс сидели вместе со своей свитой в маленьком зале отеля "Ритца". С минуты на минуту они должны были выехать на вокзал встречать дорогих гостей и никак не могли понять, почему задерживается поезд.

Внезапно двери зала открылись и все увидели оберштурмфюрера Кёнига, дежурного офицера гестапо. Он отдал честь, молча подошел к генералу Хельвигу и протянул ему листок. Генерал, прочитав первые строки, окинул присутствующих ошеломленным взглядом и, не отвечая на посыпавшиеся вопросы, швырнул на стол телеграмму. Первые же ее слова объясняли все: "Спецпоезд уничтожен. Обстоятельства диверсии..."

НА ПОРОГЕ СМЕРТИ

Налет отряда Никора на спецпоезд, в котором ехали "герои" Восточного фронта, вызвал бурную реакцию в разведке и гестапо. Несколько недель следственная комиссия изучала и анализировала каждую, даже самую мелкую деталь. Генерал СС Отто Хельвиг, начальник СС и полиции в Белостокском округе, лично следил за ходом следствия. Вызывало удивленно, почему партизаны напали именно на этот поезд. Откуда они узнали, кто едет этим поездом? Все эти вопросы старались выяснить любой ценой. Однако следствие не сдвинулось с мертвой точки. Никор на какое-то время будто сквозь землю провалился и нигде не давал о себе знать.

Несмотря на суровую зиму, бои на Восточном фронте не прекращались. Советские войска освобождали все новые и новые районы, завоевывая удобные позиции для весенне-летнего наступления. Штангер ничего не оставляя без внимания. Он старался узнавать все более или менее существенное, что имело значение с военной точки зрения, и страстно мечтал о весне, которая всегда благоприятствовала проведению различных операций. Однако одно событие почти на два месяца приостановило его работу...

x x x

Штангер проснулся в сильном волнении. Ночью его преследовал кошмарный соп, а теперь не покидали мрачные мысли. Обычно он объяснял это нервным напряжением, постоянным возбужденным состоянием, в котором жил, но на этот раз его одолевали дурные предчувствия...

Ранним утром разведцентр "Хорн" был взбудоражен сообщением о том, что в районе Пружан русские выбросили десант, что жандармерия проводит облавы и требует подкрепления. Майор Завелли после короткого совещания с офицерами направил туда помощь. Поехал почти целый батальон карателей, усиленный ротой жандармов и отрядом полицаев. Общее командование взял на себя капитан Ланг. Сопровождали его Швинд и Штангер, так как в районе выброса десапта было уже много задержанных, которых следовало допросить.

Выехали в полном снаряжении, Штангер занял место на заднем сиденье в "опеле". Сзади и впереди ехала автомашины с солдатами. Штангер скользил взглядом по мрачной лесной чаще, тянувшейся но обеим сторонам шоссе. В эти минуты он боялся пущи. Вернее, не пущи, а тех, кого она скрывала. Штангер слишком хорошо пояпмал свое положение, особенно в данный момент. На нем был мундир немецкого офицера, Он был вооружен и ехал на облаву. Следовательно, он был одним из "них". А еслп нападут партизаны? Не хотелось погибать такой смертью – после стольких лет работы в разведке быть застреленным своими!

Штангер с облегчением вздохнул, когда автомашины достигли какой-то деревни под Пружанами, которая была назначена пунктом дальнейшего развития операции. Когда вышли из автомашины, Штангер заметил несколько десятков мужчин и женщин, стоявших у стены амбара. Он подошел к арестованным ближе. Окровавленные лица, разбитые головы, разорванная одежда.

– Что за люди? – спросил он жандарма.

– Бандиты! – прозвучал короткий ответ.

– Их схватили с оружием? – продолжал Штангер.

– С оружием? – удивился жандарм. – Нет! Здесь все бандиты. Шеф жандармов в Пружапах приказал пх арестовать, поскольку недалеко отсюда русские сбросили парашютистов. Наверняка они что-нибудь знают об этом...

– А если не знают? – спросил Штангер.

– Все равно будут расстреляны, – ответил жандарм и пожал плечами.

Штангер подошел к группе офицеров, которые о чем-то разговаривали.

– Вы слышали? – спросил его Ланг.

– О чем, герр капитан?

– Найдены парашюты и один контейнер с оружием, медикаментами и коммунистической пропагандистской литературой.

– Где?

– Где-то здесь, на поляпе. Собаки вытащили из мха. А парашюты висели на деревьях. Сейчас привезут.

Через несколько минут жандармы принесли семь парашютов и грузовой мешок – контейнер. Ланг все внимательно осмотрел и, переписав обозначения и содержимое контейнера, приказал доставить найденное в Беловеж.

Тем временем автомашины развозили карателей по участкам облавы. Фашисты окружали стрелковой цепью отдельные участки пущи и прочесывали их. Собаки пытались взять след, который мог бы привести карателей к убежищу партизан или парашютистов.

Штангер по поручению капитана Ланга занялся допросом подозреваемых лиц.

Под временное помещение для ведения следствия заняли одну из изб. Жандармы по очереди вводили подозреваемых, а Штангер допрашивал их. Задержанные в душе удивлялись, что этот немец предлагал им садиться, угощал сигаретами, не бил и даже пе кричал. Разговаривал он е ними по-польски, по-белорусски и по-русски. Однако арестованные этим не обольщались и отвечали на вопросы сдержанно. Из допроса Штангер установил, что самолет прилетел между двенадцатью и часом ночи, что на фоне ночного неба появились "зонтики" и что сразу же началась стрельба. Очевидно, кто-то предупредил немцев о высадке воздушного десанта, так как стрельба не могла возникнуть случайно.

Вошедший жандарм вдруг доложил, что один из задержанных настойчиво просит привести его на допрос вне очереди. Штангер приказал ввести его. Через минуту жандарм впихнул в хату обросшего мужика. Штангер смерил его взглядом и спросил, что он хочет сказать. Мужик придвинулся ближе и заговорил:

– Я, господин офицер, скажу, кто из задержанных коммунист и кто с партизанами...

– Говори, – разрешил Штангер, не отводя от него взгляда.

Мужик шепотом назвал ему фамилии коммунистов и тех, кто сотрудничал с партизанами. Штангер записал их.

– Почему ты только сейчас решил сообщить об этом?

– Я давно хотел служить вам, но здесь трудно встретить кого-нибудь от вас. За каждым отъезжающим из наших мест следят партизаны. Они действуют даже в Пружанах и Беловеже. Лишь только сегодня представился случай.

– Так, значит, только сегодня представился случай? – пробормотал себе под нос Штангер. – Какие у тебя доказательства, что ты говоришь правду?

– Я покажу, у кого спрятано оружие, кто разносил листовки и кто должен был сегодня ночью на своих подводах отвезти парашютистов в пущу.

– Хорошо! – оборвал его Штангер. – Часовой! – крикнул он жандарму, стоявшему за дверью. Когда тот вошел в избу, Штангер приказал: Заковать его – и пусть стерегут отдельно. Если он обменнется с кем-нибудь хоть словом – пулю в лоб! Это особо опасный тип. Понял?

– Так точно, герр лейтенант! – ответил жандарм и вытолкал совершенно обалдевшего мужика из избы.

Облава продолжалась целый день, но не дала существенных результатов. Правда, гитлеровцы наткнулись в пуще на партизанские шалаши, но ничего достойного внимания в них не нашли.

Вскоре собрался штаб по руководству облавой. Штангер сообщил Лангу о результатах допроса и предложил освободить задержанных, и прежде всего тех, кого назвал провокатор. Одного из задержанных, как наиболее подозрительного, Штангер рекомендовал забрать в распоряжение штаба. Капитан Ланг согласился с этим и приказал нескольким отрядам возвращаться в Беловеж.

Деревня Глубокий Угол опустела. Команды уезжали к месту своего расположения. Последними покинули деревню две автомашины из батальона карателей и легковая автомашина, в которой ехали Штангер, Швинд и мужик-предатель.

Автомашины ехали медленно, так как дорога была размокшая и вся в выбоинах. Оружие держали наготове и не отрывали взгляда от дороги и ее обочин. Штангер сидел с правой стороны машины. В случае стрельбы это давало больше шансов скрыться в пуще.

Дорога пошла под гору. С левой стороны тянулся некрутой склон, густо заросший кустами. Грузовик, ехавший впереди, резко затормозил, так как водитель заметил лежавшую на дороге колоду. И в тот же миг с этого склона начался огонь.

Штангер моментально, не дожидаясь, пока остановится автомашина, открыл дверцу и выскочил в придорожный ров. Вслед за ним выскочили провокатор, водитель и Швинд. Стреляли только с левой стороны. Из-за машин начали отвечать немцы, которые успели залечь там.

– Уходим! – скомандовал Штангер.

Прячась за деревьями, ответили огнем и вновь пробежали несколько шагов.

– Иоган! – крикнул Штангер шоферу. – Пристрели его! Это опасный бандит, он может убежать от нас! – И показал на провокатора.

Иоган дал очередь из автомата в предателя и догнал Штангера. Следом за ними, пригибаясь к земле, прыжками передвигался Швинд.

Одна из автомашин, охваченная пламенем, взорвалась. Отчетливо слышались команды партизан. Каратели не раз бывали в подобных переделках. Они залегли цепью за деревьями и били длинными очередями по склону, где находились партизаны.

Отходя, Штангер, Швинд и водитель оказались в редкой полосе леса. Продвигались вперед перебежками, от дерева к дереву.

– Доннерветтер, опять влип! – скулил Швинд. – Как когда-то с покойником Фанерой.

– Молчи, стреляй и отходи! – прикрикнул на него Штангер.

Слышно было, как цепь немцев под огнем партизан начала панически отступать в пущу.

Осталось позади еще несколько десятков метров. В пень, за которым залег Штангер, врезалось несколько пуль. Штангер пополз к видневшимся вдали кустам. Партизаны напирали. Штангер и его спутники бросились бежать. Гром выстрелов, свист нуль – и Штангер опять залег. В нескольких шагах находились спасительные заросли. Иоган и Швинд были уже там.

Штангер вскочил, чтобы сделать последний бросок, и в гот же миг почувствовал, будто раскаленное железо пронзило ему бок. Острая боль охватила все тело и парализовала ноги. Штангер рухнул на землю. Швинд и Иоган подползли к нему.