Текст книги "Книга японских обыкновений"

Автор книги: Александр Мещеряков

Соавторы: Филипп Зибольд,Карл Петер Тунберг,Ян Стрейс,Григорий де Воллан,Алессандро Валиньяно,Давид Шрейдер,Франсиско Ксавье,Э. Ким,Энгельберт Кемпфер,Н. Бартошевский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Нужно также знать и о другой милости, которая нам нужна и которую, похоже, Господь Бог наш должен нам сделать, и да помогут нам наши жертвы и молитвы о том, чтобы мы были достойны ее. Правда, что многие японцы являются бонзами. Их почитают везде, где бы они ни были, несмотря на то, что их грехи у всех на виду. Причиной такого уважительного отношения, мне кажется, является их воздержание. Они никогда не едят ни мяса, ни рыбы, а только лишь травы, фрукты и рис, и то только раз в день, строго по правилам, и не пьют вина. Этих бонз очень много, они получают скромную ренту и бедны. И по причине постоянного воздержания, а также потому, что не общаются с женщинами, в особенности те, кто носит черное, как священники, обеспокоены только тем, чтобы не лишиться жизни, и из-за того, что умеют рассказывать истории или, лучше сказать, небылицы о том, во что верят, мне кажется, их глубоко почитают. И не удивительно, что, имея столь противоположные [христианским] мнения о Боге и о том, как спасти людей, они [бонзы] преследуют нас не только на словах.

^{Колокольня буддийского храма. С гравюры сер. XIX в.}

Все, чего мы хотим добиться в этих землях, заключается в том, чтобы нести людям знание об их Создателе, спасителе и защитнике, нашем Господе Иисусе Христе. Мы живем, охваченные верой в то, что он даст нам силы, поможет и будет благосклонен к нам, чтобы мы могли продолжать наше дело. Миряне, похоже, не станут ни перечить нам, ни преследовать нас. Мы же, со своей стороны, не собираемся спорить с ними. Разве что только если бонзы подадут очень серьезный повод для этого; и не собираемся из страха перед ними перестать говорить о славе Господа и о спасении душ, и они не могут сделать нам зло большее, чем Бог им позволит; а то зло, которое придет от него, есть для нас милость, которой наш Господь Бог нас одарил. Если за любовь к Нему, за службу и за преданность души дни нашей жизни будут сочтены, то это будет означать, что та продолжительная смерть, в которой мы живем, завершилась, и наши желания вскоре исполнятся. Наши намерения [заключаются в том], чтобы проповедовать и открывать истину, сколько бы они [бонзы] нам не противились, потому как Бог обязывает нас любить спасение наших ближних больше своей телесной жизни. Мы надеемся с помощью, благоволением и милостью нашего Господа выполнить это задание, [и пусть Он] даст нам внутренние силы, чтобы объявить о нем среди стольких идолопоклонников, сколько есть в Японии. Мы живем в надежде, что Он даст нам эту милость, потому что во всех наших делах мы сомневаемся в собственных силах, возлагая все наши надежды на Иисуса Христа, Господа нашего, и на пресвятую Деву Марию, его мать, и на девять ступеней ангелов, выделяя среди них святого Архангела Михаила, князя и защитника всей боевой церкви. Доверяясь полностью Архангелу, которому поручено хранить это великое королевство Японию, мы каждый день обращаемся к нему, а вместе с ним и ко всем ангелам-хранителям, которые с особенным рвением молят Господа Бога нашего об обращении [в христианство] Японии, хранителями которой они являются. Не переставая взывать ко всем Великим святым, видя столько потерянных душ, все время молящих о спасении, [созданных] по образу и подобию Божьему, [я] всей душой верую, что наши оплошности и неумение обратиться к Небесному двору восполнят [братья] из нашего ордена, удостоившиеся счастья находиться там [в раю], представив наши скромные желания перед пресвятой Троицей.

Нашему утешению послужит ваше участие в деле, которым мы живем, помогите нам своими жертвами и молитвами. И поскольку все наши дурные поступки и великие грехи видны господу Богу нашему, мы живем в подспудном страхе, что он перестанет даровать нас милостью своей и не даст нам благословение начать самозабвенно служить ему до конца [дней наших], если не возникнет препятствия в нас самих. Для этого необходимо, чтобы все [члены] благословенной организации во имя Иисуса,[29]29
  Орден иезуитов.


[Закрыть] а также все преданные им люди и друзья, стали [нашими] сподвижниками на земле, чтобы с их помощью мы были представлены и рекомендованы всем святым на небесах, а в особенности их Господину, Иисусу, нашему искупителю, и пресвятой Деве Марии, его матери, чтобы затем представили нас Отцу вечному, от которого родится и происходит все добро, взывая к нему о том, чтобы всегда хранил нас от [попыток] оскорбить его, не переставал одаривать нас своими милостями, не замечал бы наши дурные поступки, а только лишь [дарил нам] свою бесконечную доброту, потому как прибыли мы в эти земли только ради его любви, о чем ему хорошо известно, и все наши сердца, намерения и ничтожные желания ему известны и заключается в том, чтобы освободить души, которые уже столько времени находятся в тюрьме у Люцифера, который заставляет их поклоняться себе как Богу на земле, потому как на Небе он не властен; и после того, что с ним случилось, он мстит как может многим, в том числе и бедным японцам.

^{Обряд освящения талисманов, способствующих плодородию. С гравюры сер. XIX в.}

Теперь хорошо бы уделить внимание нашему пребыванию в Кагосима. Мы прибыли туда в период, когда ветры дули в направлении, обратном тому, которое ведет в Мияко,[30]30
  Мияко (яп.) – столица, так в иезуитских хрониках обозначается Киото.


[Закрыть] главный город Японии, где находится король и самые важные сеньоры королевства и куда мы с Божьей помощью отправились. Отсюда до Мияко триста лиг, об этом городе нам рассказывали удивительные вещи, утверждая, что он превосходит наши города на тысячи домов, и что есть в нем большой университет для студентов, а также пять главных коллегий и больше двухсот храмов бонз и других [служителей культа], похожих на монахов, которых называют йегисю, и монахинь, которых называют хамаката. Помимо указанного университета в Мияко есть еще четыре других университета, названия которых Коя, Нэгру, Фиядзон, Хоми.[31]31
  Фактически речь идет о семинариях при монастырях Кофукудзи на горе Коя и горе Нэгородзи, а также в провинциях Хидзэн и Оми.


[Закрыть] Эти четыре университета расположены в окрестностях Мияко, и в каждом из них, говорят, обучается более трех с половиной тысяч студентов. Есть еще один университет, очень известный, который называется Банду,[32]32
  Речь идет о школе Асикага-гакко, основанной в середине XIII века семьей Уэсуги. Особо важное значение она приобрела в эпоху Муромати, став центром классического китайского образования, со специализацией на философских науках, в частности конфуцианстве. Школой управляли дзэнские монахи, и к 1550 году в ее стенах обучалось около трех с половиной тысяч студентов со всех концов Японии (Papinot Ed. Historical and Geographical Dictionary of Japan. N.-Y., 1964. Vol. IP. 39).


[Закрыть] и является самым большим и самым главным университетом Японии, куда больше всего стремятся попасть студенты. Банду – это очень большое имение, в котором проживает шесть графов, среди них есть один главный, которому все подчиняются, и этот главный король Японии и есть великий король Мияко.[33]33
  Заметим, что Ксавье и прибыл в Японию с целью встретиться с ее «главным правителем», резиденция которого находилась в Киото.


[Закрыть] Нам столько рассказывают о величии этих земель и университетов, что прежде чем описывать их и что-либо утверждать о них, нам хотелось бы самим все увидеть. Пусть все так, как рассказывают, но мы все опишем со всей аккуратностью лишь из собственного опыта. Помимо этих главных университетов в королевстве, говорят, есть еще много других, небольших.

Увидев, с какой легкостью можно вырастить плоды [христианской веры] в душах [людей] в этих землях, не будет неуместным написать во все главные университеты христианского мира, чтобы очистить нашу совесть и озадачить их разум, поскольку с помощью их многочисленных достоинств и знаний можно было бы излечить столько зла, обратив множество неверующих в веру их Создателя, Искупителя и Спасителя. Мы обращаемся к ним как к вышестоящим и как к священникам, желая, чтобы видели они в нас рабов и детей [Господа]. Плоды, которых можно здесь достичь с их помощью и благосклонностью [велики]. И пусть те, кто не может сюда прибыть, помогали бы тем, кто вызвался во славу Господа и во спасение душ участвовать в величайшем духовном утешении и удовлетворении, которых мы по счастью удостоены. И если готовность этих земель [принять христианство] так велика, как нам кажется, то мы не замедлим отдать должное его святейшеству, потому как он является представителем Иисуса Христа на земле и пастырем тех, кто в него верит, а также и тех, кто расположен к тому, чтобы познать своего искупителя и спасителя и перейти под его духовное руководство. Мы не забыли написать и всем преданным и святым монахам, которые живут желанием прославить Иисуса Христа в душах, его не знающих; и сколько бы [миссионеров] ни приехало сюда, чтобы осуществить свое желание, найдется место для всех в этом великом королевстве и в другом, большем, – в Китае. А сюда [в Японию] можно ехать, не опасаясь получить плохой прием, как от китайцев. Да будет сохранено правление короля Японии, который, мы надеемся, по воле Божьей станет нашим другом и мы с легкостью добьемся от него заверений [в его дружбе]. Этот король Японии – друг короля Китая и в знак дружбы имеет печать последнего, чтобы заверять [документы] тех, кто отправляется туда [в Китай]. Много японских кораблей плавает в Китай, который находится в десяти-двенадцати днях пути [от Японии]. Мы очень надеемся, что, если Господь Бог даст нам еще десять лет жизни, мы увидим величайшие события в этих землях для тех, кто оттуда [из Европы] прибыл и для тех, кого Бог в этих землях подвиг познанию его истинного учения. И к пятьдесят первому году [1551 г. ] надеемся скромно написать вам о том, что сделано в Мияко и в университетах, чтобы Иисус Христос стал там известен. В этом году два бонзы поедут в Индию. Они обучались в университетах Банду и в Мияко, а с ними поедет много других японцев, чтобы изучать нашу святую веру.

В день святого Михаила мы говорили с графом этой земли, который оказал нам большую честь, сказав, чтобы мы как следует хранили книги, в которых записан закон христиан, и что если закон Иисуса Христа истинен и хорош, то необходимо наступать с его помощью на дьявола. По прошествии нескольких дней после этого он разрешил всем своим вассалам стать христианами, если они того хотят. Эти хорошие новости пишу в конце письма для вашего утешения и для того, чтобы вы воздали благодарность Господу нашему. Похоже, что этой зимой мы будем заняты составлением декларации о том, что связано с верой, на японском языке, несколько сжатой, чтобы иметь возможность опубликовать ее (ведь все важные люди умеют читать и писать), дабы наша святая вера распространилась во многих местах, раз уж мы не можем сами бывать повсюду. Паулу, наш дражайший брат, преданно работал и на своем языке сделал все необходимое для спасения их [японцев] душ. Сейчас [он] завершает эту работу, потому что обнаружилась такая готовность [со стороны японцев принять христианство], что все ваши желания будут сведены к тому, чтобы показать себя великими рабами божьими на небе. Что и сделаете вы, будучи в этом мире смиренными внутренне, в своих душах и в жизни, уповая на Бога в том, что он утвердит ваш авторитет среди ближних на земле, а если не утвердит, то только потому, что видит он грозящую вам опасность, когда вы присваиваете себе то, что принадлежит Богу. Живу в утешении от того, что кажется мне, что вы всегда найдете в себе столько всего, за что можно вас будет укорить, что станете досадовать на беспорядочную любовь к самим себе; и вместе с тем мир, при всем своем совершенстве, мало в чем сможет упрекнуть вас. Таким образом, слышать его похвалы станет для вас тяжким крестом, в коих вы ясно будете видеть свои просчеты. На этом заканчиваю, не имея возможности описать всю свою огромную любовь ко всем вам вместе и к каждому в отдельности. И если любящие друг друга во Христе сердца могли бы увидеться в этой жизни, то верьте, дорогие братья мои, что в моем сердце вы бы ясно увидели себя, а если бы не узнали себя, увидев в моем сердце, то это потому, что ценю вас так высоко, а вы в силу своих добродетелей так себя презираете; и [именно] в силу своей смиренности и скромности вы бы не узнали себя в нем [в сердце], а не потому, что ваши образы не отпечатались в моей душе и в моем сердце. Молю вас об истинной любви друг к другу, чтобы не смогла зародиться горечь в ваших душах. Преобразуйте часть вашего религиозного пыла в любовь друг к другу, а часть своих желаний пострадать за Христа в [желание] пострадать за свою любовь, победив среди вас разногласия, которые мешают этой любви расти. Потому как вспомните слова Христа о том, что узнаете своих по любви друг к другу. Господь Бог наш позволил нам почувствовать в наших душах свою святейшую волю и благодать, чтобы мы в совершенстве ее исполнили.

Из Кагосима, пятого ноября 1549 года.

Ваш весь во Иисусе Христе Господе нашем.

Франсиско

Алессандро Валиньяно
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ И ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЯ по поводу обычаев и нравов, распространенных в Японии[34]34
  Перевод выполнен по изданию Valignano Alessandro. Il ceremoniale per i missionary del Giappone. Advertimentos e avisos acerca dos costumes e catangues de Japao. Ed. Jozef Wicki, Rome, 1946.


[Закрыть]

1. Еще о многом придется написать, чтобы падре и ирмао[35]35
  Irmao (порт.) – брат; служитель церкви, не исполняющий священнических обязанностей, но давший все обеты. (Aurelio Buarque de Holanda Ferreira. Dicioniário Aurdélio Escolar da LiÍngua Portuguesa. Rio de Janeiro, 1988. P. 370.)


[Закрыть] нашего ордена могли действовать в соответствии с обычаями и нравами, принятыми в Японии. Здесь же в общих чертах изложены некоторые необходимые предостережения, с помощью которых падре и ирмао смогут действовать и вести себя должным образом в соответствии с упомянутыми обычаями и правами, без коих не смогут избежать многочисленных неловкостей и обвинения в грубости, наносящих большой вред как их собственной репутации, так и христианской религии, а также влияющих на отношение к ним и христиан, и язычников.

2. Одним из самых важных моментов, необходимых для осуществления наших намерений, касающихся распространения христианства в Японии, является умение так обходиться с японцами, чтобы, с одной стороны, пользоваться у них авторитетом, а с другой – располагать их безграничным доверием, да так чтобы одно не только не мешало, но помогало другому, и каждое бы имело свое место. Поэтому начнем с того, как падре и ирмао должны вести себя в своей повседневной жизни, чтобы объединить эти дье стороны с наибольшей пользой.

ЧАСТЬ I. О том, что необходимо делать, чтобы завоевать и сохранить авторитет в общении с японцами

3. Для начала необходимо знать, что как среди бонз, так и среди мирян существуют различия по статусу и по достоинству и все всеми возможными средствами стремятся их соблюсти, обращаясь с каждым так, как следует обращаться с человеком его уровня, чтобы не умалять и не преувеличивать того, что подобает его достоинству. Поскольку среди японцев строго определено и предписано, как нужно себя вести и что делать, то при наличии избытка в почестях, сразу же заметно, что это не соответствует его статусу.

4. Поэтому, чтобы падре и ирмао знали, как вести себя, необходимо прежде всего определить и четко уяснить, каково их достоинство и каков должен быть их статус, чтобы соответствовать достоинству и почестям, возносимым бонзам, и иметь возможность общаться с ними и с другими японскими господами.

5. Для этого падре и ирмао, которые и есть бонзы христианской религии, приличествует причислить себя, по крайней мере, к тому же уровню, что и бонзы из секты дзэн, которая считается главной среди остальных японских сект, и к которой в Японии принадлежат самые разные люди. Главы этой секты называются тодо или тёро, что одно и то же, их не так уж и мало. Однако среди них есть пять тёро, являющихся главами пяти монастырей Годзан[36]36
  «Годзан» («пять гор») в районе Киото, давшие название пяти монастырям «Годзан» Камакура, главному центру группы Риндзай секты дзэн. Над ним стоял монастырь Нандзэндзи, высший по иерархии. Каждый из монастырей отвечал за определенное направление (школу) Риндзай. Годзан в районе Мияко, о котором говорится в тексте состоял из следующих монастырей: Тэнрюдзи, Сёкокудзи, Кэнниндзи, Тофукудзи, Мандзюдзи.


[Закрыть] расположенных в районе Мияко, и среди этих пяти один, именуемый Нандзэндзи-но-итё, – самый главный. Так, все падре занимают то же положение, что и обычные тёро, те же, кто занимает пост Главы приходов, соответствуют положению пяти тёро из Годзан, а Вице-провинциал Японии – Главе Нандзэндзи-но-итё. Помимо этого, все падре должны сохранять в общении между собой принятые в ордене вежливость и уважение. Это значит, что молодые священники должны с уважением относиться к старшим, а эти, в свою очередь, к занимающим посты Ректоров и Глав больших приходов или к тем, кто в силу тех или иных причин достоин, чтобы все другие относились к нему с почтением.

Ирмао, давно служащие в ордене, соответствуют уровню сюса, т. е. тех бонз, которые в будущем должных стать тёро; ирмао-послушники стоят на одной ступени с дзосу, теми, кто в будущем станет бонзами; додзюку занимают то же место, что и дзися в упомянутых монастырях. И все младшие по возрасту должны почтительно относиться к старшим.

7. Необходимо, чтобы эти имена знали все, как для того, чтобы иметь возможность объяснить язычникам, как нужно обращаться к священникам, так и в особенности для того, чтобы понять, как нужно обращаться и писать с высоты занимаемого священниками положения к язычникам знатного происхождения.

8. Что же до статуса вельмож, то об этом будет сказано в связи с тем, каких правил падре и ирмао должны придерживаться в церемониях и приветствиях, принятых среди знатных господ и других жителей Японии.

^{Поклонение буддистскому первосвященнику. С гравюры сер. XIX в.}

9. Что же до всего, что было сказано, то нужно также знать, что каждому важно вести себя в церемониях соответственно своему достоинству. Попытка же превозносить себя, принимая более важный вид, чем подобает, ведет к бесчестию, а попытка умалить свое достоинство, желая продемонстрировать смирение, унижает и вызывает презрение как к человеку, так и к религии.

10. Поэтому следует всегда придерживаться установленной и хорошо продуманной линии поведения, соответствующей качествам каждого. Не возноситься из-за слишком большой чести, оказываемой вам знатными господами и не унижаться из желания показать им свое почтение или из-за того, что они менее, чем подобает вашему рангу, почтительны к вам. Дело в том, что знатные господа японцы имею обыкновение иногда оказывать иностранцам больше чести [чем следует], а иногда меньше, чтобы выяснить, что те знают. Решив же однажды, что те ведут себя не подобающим их статусу образом, не принимают их более всерьез, так как считают, что не обладают они тем достоинством, которое себе приписывают. До сих пор это не принималось во внимание, что послужило причиной стольких видимых ошибок, что священники часто оказывались униженными и пользовались меньшим уважением, чем должны были бы в случае, если бы знали свое место и вели себя подобающим их достоинству образом.

11. Необходимо также предупредить о том, что в случае, если какой-нибудь вельможа язычник из высокомерия или из-за невежества станет обращаться к священникам без должного благоговения, не должны они ни в коем случае показывать, что задеты этим, отвечая ему, со своей стороны, невежливым обращением. Напротив, они должны вести себя вежливо, соответственно своему положению и положению человека, с которым имеют дело, потому что обнаружить свою обиду, ответив грубостью на грубость, значит уподобиться солдатам. Бонзам же не пристало так себя вести.

12. Необходимо также знать, что достоинство бонз выражается больше в том, какое место они занимают в дзасики[37]37
  Дзасики (яп.) – японская гостиная, место для приема посетителей.


[Закрыть] в манере выходить навстречу гостям, принимать и сопровождать их, в словах, в манере говорить, преисполненной значительности, в почерке и стиле письма, в том, на каких столах едят, и в других подобных вещах, а не в том, чтобы предложить сначала сакадзуки[38]38
  Сакадзуки (яп.) – чарка для сакэ.


[Закрыть] гостю, а затем взять самому или продемонстрировать лишний раз скромность в чем-либо другом; поэтому нужно больше заботиться о том, в чем состоит суть достоинства, а не о чем-то другом. Как это делать, мы расскажем в свое время.

13. Нужно особо предупредить, что и падре и ирмао должны обращать много внимания на религиозную скромность и суровость, оберегая себя от действий и легкомысленных жестов, содержащих мало веры и мало значительности. Так, ходить следует степенно, не спеша, не оглядываясь то и дело по сторонам, говорить, не размахивая руками и не смеясь громко и слишком часто, но выражение лица при этом всегда должно быть радостным и приветливым. Нельзя также выходить навстречу гостям без добуку,[39]39
  Добуку (яп.) – верхняя одежда. «Воротник бывает сделан из шелка или другого богатого материала. Это платье пришло из Китая, где его носят дома в холодную погоду. Поначалу в Японии его носили только воины поверх доспехов, когда отправлялись на войну. Постепенно оно вошло в повседневный обиход. Люди знатного происхождения надевают его дома или когда едут на охоту или на прогулку, но не для публичных церемоний и не в присутствии важных гостей, а только лишь при друзьях или при членах семьи. Эта одежда стала популярной во времена Тайко, до этого, как я уже сказал, ее носили только воины. Сегодня ее носят и монахи, показываясь в ней и на людях» (João Rodrigueş Tçuşu. História da Igrega de Japam. Tokyo, 1953. Cap.16. § 2).


[Закрыть] разве что только к особо близким людям. Кроме всего прочего нужно воздерживаться от бега и от ловли рыбы удочкой в реках, а также от других похожих поступков, принижающих авторитет священника. Особо стоит предупредить о том, что нельзя быть нечестными и небрежными в словах, говоря о вещах, не подходящих ни ко времени, ни к месту и более всего следует следить за тем, чтобы не выдавать своего раздражения, гримасничая и меняясь в лице и в речах, поскольку это ведет к разрушению веры и уважения японцев к нашим священникам.

^{Европейские монахи в Японии (слева – иезуиты, справа – францисканцы). Деталь ширмы. Начало XVII в. Муниципальный музей искусств в Кобэ}

14. Также падре не должны запросто заходить в дома ни к христианам, ни к язычникам, даже если это люди, пользующиеся большим уважением, за исключением случаев их болезни, чтобы утешить и исповедовать. Однако нужно взять за правило как можно чаще посылать к ним ирмао, или додзюку, или кого-либо другого, пользующегося уважением. Когда же падре лично посещает вельможу, человека уважаемого, то лучше это делать по случаю какого-нибудь праздника, например, во время Сёгацу,[40]40
  Сёгацу – период празднования Нового Года.


[Закрыть] или по другому какому-нибудь случаю, и всегда следует заранее сообщить о своем визите, чтобы человек смог подготовиться к приему, чтобы не застать его врасплох, так, что он будет плохо одет и начнет стыдиться.

15. Стоит также предупредить, что падре не должны с легкостью любому писать ни лично, ни от своего имени, даже близким людям. Писать письма и отвечать на них должны ирмао и додзюку, приставленные к падре, за исключением случаев, когда важность дела или персоны требует поступить иначе. Особенно это касается переписки с женщинами, которым обычно должны отвечать ирмао или додзюку от своего имени, если, конечно же, речь не идет о знатной даме, которой следует отвечать лично. Поэтому сначала всегда следует выяснить, как писать. Более всего об этом нужно помнить, обращаясь в письмах к незнакомым вельможам-язычникам. Писать к ним лично часто означает испортить свою репутацию, потому как в своих ответах они очень невежливо обращаются к священникам. Вот почему, по крайней мере, в первый раз им должен писать ирмао, который, пользуясь случаем, обязан дать понять не напрямую, а использую соответствующий стиль, каково достоинство падре, от имени которого он пишет.

16. Необходимо стараться, по возможности, чтобы там, где падре принимают посетителей, было две гостиных-дзасики, расположенных одна напротив другой, каждая со своей террасой, устроенной так, чтобы и падре и гости имели каждый в дзасики свое место и чтобы церемония передачи сакадзуки и все другие церемонии соответствовали японским обычаям. В зависимости от статуса, одних гостей следует принимать непосредственно в дзасики, где находится падре, других – провожать в те, что напротив, с третьими же можно говорить, самому находясь в дзасики, а гостей усадив на террасе, но ни в коем случае падре не должны принимать кого бы то ни было на террасе, за исключением очень близких друзей, которых не нужно принимать особым образом и можно говорить с ними, стоя и кратко; все это имеет огромную важность для того, чтобы японцы питали должное уважение к падре.

17. Точно так же необходимо стараться, чтобы входные ворота, тяною[41]41
  Тяною (яп.) – помещение для чайной церемонии.


[Закрыть] и дзасики в доме были устроены по японскому образцу так, как сказано в части об обустраивании жилища. Потому как, если дзасики не устроены по японскому образцу, то и гости, и сами падре подвергаются бесчестию и неуважению.

18. Чтобы сохранить подобающий авторитет, необходимо, чтобы падре и ирмао хорошо знали установленные японскими обычаями приветствия и, посещая уважаемую персону или принимая посетителя, не держали при себе, и не брали бы с собой людей, не умеющих вести себя в соответствии с нравами, принятыми в Японии, в особенности – португальцев, потому как это сильно влияет на репутацию священников.

Если собирается много священников, то не должны они все вместе ни наносить визиты, ни принимать гостей. Достаточно пойти одному или двум сразу, потому как в противном случае они не смогут занять в дзасики положенное им место. Однако они могут идти один за другим, когда это соответствует моменту и необходимо. Эти не относится к случаям, когда священники были приглашены все вместе или когда дзасики так велик, что, несмотря на количество священников, хозяева могут их принять как и подобает их достоинству.

19. Ни при каких обстоятельствах, даже в отношении близких друзей, не старайтесь брать человека под руки или за руки, желая пропустить его вперед себя или приглашая войти в дзасики, как это иногда принято делать у португальцев. И помимо всего прочего, нужно избегать, будь то из уважения или по дружбе, выполнять обязанности комоно (прислуги) или домашних слуг, например, подать обувь или поднести зонт гостю, даже если последний – знатнейший из знатнейших или сам король, поскольку такого рода вещи не подобает делать даже ирмао, раз уж даже сами приближенные не делают этого для своих господ.

20. Ни один священник, особенно в людных местах, не должен сам нести раскрытый зонт, за исключением загородных поездок верхом на лошади. Ирмао же могут сами носить зонты всегда, когда хотят.

21. Что же до ирмао, то, выходя на улицу, они не должны надевать шляпы или каса,[42]42
  Каса (яп.) – большая конусообразная шляпа из рисовой соломы.


[Закрыть] которые обычно носят прихожане – крестьяне или торговцы, так же как и сугэгаса[43]43
  Сугэгаса (яп.) – шляпа, сплетенная из осоки.


[Закрыть] или такэ-но когаса;[44]44
  Такэ-но когаса (яп.) – шляпа, сделанная из коры бамбука.


[Закрыть] однако, если нет других шляп, то можно надеть норигаса. т. е. каса черного цвета, которые носят бонзы. Додзюку же могут носить любые, кроме шляп крестьян и погонщиков.

22. Ни ирмао ни додзюку не должны выходить из дому в соломенных сандалиях, ни в низких, ни в высоких,[45]45
  Жуан Родригес в своей Истории описывает четыре типа обуви: обычные соломенные сандалии (дзори); соломенные сандалии, закрывающие всю стопу, кроме пятки (асинака); большие сандалии, которые носят монахи, сделаны из тонкого тростника и имеют кожаную подошву; и сандалии на деревянной подошве для дождливой и слякотной погоды (João Rodrigueş Tçuşu. História da Igreja de Japam. Cap. 16. § 2).


[Закрыть] а только в сикирэ[46]46
  Сикирэ (яп.) – дзори с кожаной подошвой для сырой погоды; иногда в текстах встречается как дзикири: «Есть еще один вид обуви, называемый дзикири, которую носят бонзы и христиане. Сделаны они из коровьей кожи, скреплены кожаной бечевкой и выкрашены в черный цвет» (там же).


[Закрыть] за исключением тех случаев, когда в городе слякоть. Но дома могут носить и соломенные сандалии.

23. Выходя из дому или отправляясь в путь из одной местности в другую, падре, по возможности, должны всегда брать с собой одного ирмао или одного додзюку и не менее двух юношей в качестве сопровождающих; а ирмао должны выходить из дому в город, по крайней мере, с одним сопровождающим, когда же отправляются в дальний путь, так что не вернутся к ночи домой, то сопровождающих должно быть, самое меньшее, двое, будь то домашние слуги или прихожане: а додзюку должны сопровождаться одним мальчиком или юношей, чтобы принимать и подавать сандалии, если же додзюку несут службу, или еще очень молоды или живут в инака (христианская деревня), то там это не обязательно, поскольку все ее жители – христиане. И юноши, сопровождающие падре, не должны иметь при себе ни копий, ни луков и стрел, ни мушкетов, [их можно брать с собой] только если путь далек и опасен, потому как путешествовать таким образом не подобает бонзам, при них должны быть только их катана,[47]47
  Катана (яп.) – японская сабля (меч).


[Закрыть] как предписывает обычай.

25. Если падре или ирмао от имени падре отправляется в гости к какому-либо вельможе-язычнику, то, помимо упомянутых юношей, нужно стараться, чтобы его всегда сопровождали несколько христиан; и если падре посылает додзюку с посольством к какому бы то ни было вельможе, то следует снарядить его должным образом, в соответствии с важностью дела и персоны, к которой его посылают, чтобы ему был оказан радушный прием.

26. Падре, переезжая с одного места на другое, не должны ехать верхом на норикакэ,[48]48
  Норикакэ (яп.) – упряжь для перевозки вьюков.


[Закрыть] поскольку это абсолютно расходится с положением тёро, только если по болезни он не в состоянии ехать верхом на лошади. Но тогда норикакэ должно быть предназначено не для перевозки грузов, а сделано специально для тех достойных людей, которые райи удобства ездят верхом таким образом. И ирмао должны стараться следовать этому правилу, насколько это возможно, потому что ездить в норикакэ так, как ездили в нем до сих пор, считается низким среди японцев, и недостойно их [священников] положения. Если же нет под рукой лошадей с повозкой, то гораздо более приемлемо идти пешком. Если же ни то, ни другое невозможно, то, приняв во внимание безвыходность положения, можно ехать в норикакэ. Додзюку же могут продолжать ходить пешком или ездить в норикакэ, как и делали до сих пор.

27. Важно также знать, что в Японии ни для кого не зазорно ходить пешком, особенно если путь недалек. Поэтому лучше, если ирмао будут ходить пешком, чем ездить в норикакэ, но с условием что с ними вместе не будет никого, кто бы ехал верхом, будь то падре или ирмао, потому как этого в Японии не терпят. Поэтому, если ирмао отправляются куда-либо все вместе и если лошадей не хватает на всех, то конные и пешие не должны идти вместе; но те, кто верхом, должны ехатъ либо впереди, намного обгоняя идущих пешком, либо позади, намного от них отстав и соблюдая расстояние между собой, чтобы лошадям было удобно. Конные все время должны ехать отдельно от пеших.

28. Поскольку традиционно все тёро японских сект путешествуют в коси,[49]49
  Коси (яп.) – паланкин. То же, что и норикоси.


[Закрыть] а не верхом на лошади, то, проезжая по местам, где живут язычники, или навещая какого-нибудь вельможу-язычника, Вице-провинциал может также воспользоваться коси. То же могут делать и главы приходов Симо, Бунго и Мияко. Однако, когда путь лежит через христианские поселения, пусть ездят обычно, на лошадях.

^{Одно из зданий храмового комплекса Гатчимана в Камакура. С гравюры сер. XIX в.}

29. Каждый падре в своем доме должен иметь столик высотой на 3–4 пальца больше обычного, покрытый красным или черным лаком, за которым и должен принимать пищу. То же касается и ректоров, и хозяев приходов. Однако если случится, что в качестве гостя у него окажется другой падре, высокий стол в знак уважения к гостю должен быть убран, и трапеза должна пройти за низкими столиками. Так же должны поступать ректора коллегий, семинарий и хозяева приходов, если к ним прибудет другой ректор или падре высокого ранга, не являющийся их подчиненным. Если пожалует Вице-провинциал, то высокий столик должен быть предложен ему, все остальные же должны воспользоваться низкими; если же организован прием, то нужно руководствоваться во всем японским обычаем.

30. Ирмао не должны быть в доме швейцарами, выходя навстречу любому посыльному по первому зову, этим должен заниматься один из додзюку или кто-либо другой из домашних, но с необритой головой. Он должен докладывать падре или ирмао о пришедшем, с тем чтобы ирмао либо принял последнего, либо взял послание.

31. Если у падре возникнет необходимость наказать кого бы то ни было из христиан или начать переговоры по какому то важному вопросу, то это следует делать через третье лицо, поскольку в Японии, как правило, не приветствуется, чтобы подобные дела делались лично, кроме тех случаев, когда характер дела и близкая дружба с человеком позволяют вести переговоры доверительно; особенно нужно об этом помнить, когда имеете дело с вельможами-язычниками и людьми малознакомыми и суровыми.

Прежде чем начать какое-либо дело, нужно очень четко и ясно определить его важность, а также, сколь велика вероятность того, что падре смогут добиться желаемого, как в отношениях с аристократами-язычниками, так и с христианами. Особую осторожность нужно проявлять в вопросах, касающихся внутреннего управления их владениями и землями, а также воздерживаться от советов в том, как вершить правосудие. И не должно по любому поводу вмешиваться в их дела или спешить с советами, потому как способ, каким управляют в Японии и ее обычаи и нравы так сильно отличаются от правления христианских государей в Европе, что падре вряд ли смогут дать правильный совет, но легко могут впасть в заблуждение. Этим они причинят беспокойство вельможам и помешают им править в своих землях по своему желанию. Поэтому нельзя вмешиваться в эти дела, даже если кто-то об этом просит, или самим видится в этом необходимость, и нельзя судить о них, руководствуясь законами и обычаями, принятыми в Европе. Следствием вмешательства будут только отвращение, холодность и отчужденность местных правителей.