Текст книги "Гармоника - Книга Первая (СИ)"

Автор книги: Александр Буша

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

В указанный срок в Андрейках прибыл Федька Ярема по кличке "Кривой". То, насколько преобразовалась когда то захудалая деревенька его повергло в легкое недоумение. Встретили верховые казаки, все одетые в одинаковую форму при оружии и под "надзором" провели к барину.

– А Феденька,– ласково встретил его Александр Николаевич,– прибыл-таки. Вот ты-то мне и нужен.

Услышав такое и так перепуганный Федька испугался еще больше.

– Должок привез. Как и договаривались,– ели выдавил он из себя, при этом ложа на стол деньги.

– А это, хорошо,– мимоходом взглянул на принесённое произнес барин,– дело у меня к тебе, аккурат по твоей части.

Федька не предвещая ничего хорошего еще больше склонил голову, втягивая ее в плечи.

– Да не горбься ты так, дело говорю к тебе, слышишь?

– Да Ваше Сиятельство, слышу.

– Так вот, хочу лавку открыть в Чудово, в Новгородской губернии. Мне человек нужен хороший да преданный и чтобы в делах толк знал, может присоветуешь кого знающего?

Федька напрягся, приподнял голову и с непонимающим интересом посмотрел на Говорова.

– Так далеко ведь где мы, а где Новгород то,– произнес он.

– Я тебя не о расстоянии спрашиваю, а о человеке хорошем, да чтобы ты за него в ответе был. А будет он там интересы мои представлять. Найдется ль у тебя подходящая кандидатура?

– Подумать надобно.

– Подумай голубчик подумай. Помощь ему окажу какую нужно, умельцев своих попервах дам, мало ль чего. Дела вдруг какие срочные да неотложные решить надобно будет,– и хитро подмигнул, прошёлся по кабинету, вновь посмотрел на застывшего Федьку:

– Об этом позже поговорим, а это,– пододвинул к нему им же принесённые деньги,– как аванс человеку тому будет, которого мне присоветуешь и в ответе за которого будешь.

– Так есть у меня человек то такой,– кося глазами на деньги и не веря своему счастью проговорил Федька,– сынишка у меня имеется.

– Ты о своих обломах? Мне грамотный нужен, чтобы читал – писал, бумаги вести умел, а твои кроме как морды бить ничего не умеют.

– Никак нет Ваше Сиятельство, меньшенький у меня имеется, 17 годков ему,– и чуть потише добавил,– бастард. Телом не вышел, но образован. Аккурат как Вы говорить изволите.

– Сможет?

– Если мне позволено будет ему в начале помочь, тогда сможет.

Незаметно для посетителя Александр Николаевич нажал на кнопку и в дверях показался казак.

– Игнат, проведи уважаемого Федьку Ярему к Йосифу Моисеевичу. Пусть исправит для него и его младшего сына костюм. Федька, сына как зовут?

– Иван Федорович Яровой.

– Чего так, а ну да, пусть будет Яровой,– согласился Александр Николаевич.

В скорости в пригороде Чудово как бы из неоткуда появился металлический ангар с надписью "Яровой и Ко", вокруг которого огорожен двор установлен ветряк, рядом построен двухэтажный добротный дом с большими белыми окнами и красной железной крышей. От ветряка к дому шли провода, а вечером и ночью в доме ярко светились окна. За забором тем, во дворе была охрана из казаков и лютые здоровенные псы.

Глава 3

Север Франции 1940 год.

Покинутых фермам и хуторов вблизи мест боевых действий было больше чем в Польше. В большинстве уже успели похозяйничать немцы, которые забирали часть живности и прочие съестные припасы. Нас же интересовало абсолютно всё. Начиная от сельхоз инвентаря и до содержимого амбаров. Хоть и видно было, что народ перед эвакуацией собирался, ценного для нас отыскивалось много. Охрану осуществляли "коптером" с видеокамерой и мобильной мотоциклетной группы в немецкой форме.

Мобильная мотогруппа из пяти мотоциклов в немецкой форме, ну почти в немецкой. Камуфляж, бронежилет и немецкой каске в камуфляжном чехле. На немецких мотоциклах с немецким оружием, под командованием сержанта Щепицина, который для этого специально учил немецкие же слова "Хальт!" и "Шнель!". При произношении первого нужно было пальцем показать на землю, а при втором махать рукой вдоль груди, приближалась к очередному небольшому хутору-ферме. Въехав во двор они как то даже неожиданно для себя обнаружили немецкую грузовую машину, мотоцикл и шесть тыловых немцев грузивших уже готовые полутуши разделанных свиней:

– Плин,– выругался Щепицин.

Такая ситуация на тренировках хоть и прорабатывалась, но все же... отряд разъехался веером беря в кольцо незадачливых тыловиков,– ага вон еще двое, выносят с погреба бочонки,– отметил про себя сержант, осмотрев своих бойцов, – кивнул. Пфу пфу пфу, глухо прозвучали приглушённые выстрелы. Все, дело сделано.

– Соломин,– контроль, остальные быстро проверить все, может где еще эти,– указав на трупы револьвером,– есть.

Этих больше не отыскалось, а вот в амбаре нашлось десятка три перепуганных французских солдат.

– Ёлы палы – этих только и не хватало ругался Егорка,– только от одних избавились, так другие появились. Товарищ сержант, а с этими что делать будем?

***

Остатки батальона французской армии толпой шли в сторону туда... Еще утром это было боеспособное подразделение, но судьба распорядилась иначе. На бошей вышли случайно, те же были на мотоциклах и с ходу открыли убийственный пулеметный огонь. О сопротивлении никто и не думал, французские солдаты в панике бежали от места «боя» и до пока хватило сил. И вот это уже была кучка перепуганных, уставших, затравленных людей по случайности одетых в военную форму французских армии. Некоторые даже имели винтовки. Никто не знал толком что же делать и просто брели по дороге. Сержант Венсан Бертран неожиданно оказавшийся старшим по воинскому званию. К нему многие обращались но он тоже не знал что делать. Время было к обеду хотелось есть. Впереди показалось крестьянское селение. Все скопом пошли к нему. Дом был закрыт, собрались во дворе. Кричали, шумели, даже стучали в закрытые окна и двери – тщетно, нигде никого не было и тут во двор въехали боши на мотоцикле за которым ехал грузовик. Та-та-та-та-та протарахтела пулеметная очередь. Французские солдаты – одни начали падать на землю, другие бросали у кого еще оставались ружья и поднимать руки вверх. У сержанта Венсанта Бертрана на глазах были слезы. И это солдаты Франции, потомки славных героев Вердена. Боши никого не убивали. Они просто загнали всех в сарай, как скот и заперли. Немцев всего оказалось восемь, к тому же это были тыловики-заготовители. От этого Бертрану было вдвое досадно, ведь в сарае было пленено и заперто, он сосчитал, 34 француза.

Хозяева отсутствовали, они бежали и боши, зная это стали хозяйничать не церемонясь начали колоть свиней, резать курей и уток, выносить с погреба вино. Все это рядовой 2 класса Ив Давыд видел в щель. В прочим к щелям сарая прижались многие. И вот когда он, да и другие "смотрящие" уже начал надеяться, что немцы погрузив награбленное уедут – к ним неожиданно, на мотоциклах, прибыло подкрепление. Причем один из мотоциклов остановившись перекрыв обзор, но не весь.

– Жюль – ты видишь то же что и я? – Возбужденно шёпотом спросил Ив у рядом смотревшего в щель за происходящим Жюля Морсье. На глазах происходило что то странное. Выстрелов не было, но тыловые боши начали падать замертво.

– Соломин – контроль! Остальные – все проверить, может где еще эти есть.– Произнес на чистейшем русском один из "бошей" размахивая явно "Наганом" со странно длинным и толстым стволом, хотя какой это бош, это:

– Русские,– невольно произнес Ив Давыд, а в действительности – сын русского эмигранта Иван Давыдин, волей судьбы находившийся во французской армии. – Господа мы здесь! Освободите нас!– начал он кричать на русском и его услышали.

– Ёлы палы – этих только и не хватало,– говорил один из странных русских другому,– только от одних избавились, так другие появились. Товарищ сержант, а с этими что делать будем?

– Для начала накорми хоть чем. Сала вон со свиньи им нарежь. Я пока с товарищем командиром свяжусь, что с ними делать... сам не знаю,– огрызнулся Щепицин.

– Сколько их? – Сухо спросил "товарищ командир".

– Всего 34. Из старших сержант Венсан Бертран, вон тот в сторонке который. Рядом с ним – Иван Давыдин, наш русский. Винтовок французских всего 12, немецких 7.

– Ты же говорил немцев 8 было?

– У одного был автомат. Есть еще пулемет и 6 штук немецких гранат. Но это оружие им отдавать не хочется. Они же не воины, а так стадо.

– Слушай сержант внимательно,– начал говорить командир, доставая карту,– берешь этих французов, вооружаешь чем есть, остальным по гранате и к этому мосту. У меня в машине пулеметы "Шоша" 2 штуки, из тех которые у складов перегрелись и три 105 мм снаряда там же лежат – сделаешь фугасы. Если что-то стоящее попадется забирай. Так же твоя задача показать лягушатникам, что немцев бить можно. Связь по рации. Все – выполнять.

***

Сержант Венсан Бертран опять находился в своей стихии. Он был при оружии, у него есть подчиненные и ему точно известно, что нужно делать.

Засаду устроили за мостом. Русский, неугомонный суетливый русский сам указывал где кому быть и куда стрелять, на какую глубину должна быть отрыта "ячейка", часто требовал повторения команды:

– Иван,– это к "переводчику", – скажи этому, ёлки-палки его мать, пусть повторит что ему сказали. Задаётся мне он нифига не понял.

Пока растеряно-перепуганный француз пытался сообразить что от него хотят и заодно вспомнить, что же приказали – русский ругался:

– Ити ж их мать! Как обучали этих вояк,– сердился Щепицин,– ни в ...матери не знают, ничего не умеют, смотрят предано коровьими глазами и ресницами хлопают.

Так же он все время говорил о плохой маскировке, о неудобной французской форме и о специфике обучения солдат. При этом он часто ссылался на наставления какой-то матери, именно так переводил слова русского Ив Давыд.

– Ив, чем снова недоволен этот русский? – Вопрошал сержант Бертран.

– Он говорит что их, русских учили героически убивать врага оставаясь при этом невредимым, а у нас учат геройски погибнуть. Так же утверждает, что если бы он так воевал, то их "товарищ командир" уже бы сам его расстрелял из "революционного Маузера" на первой попавшейся осине без веревки и мыла.

– И многих он так... расстрелял? – Как бы совершенно безразлично, но внутри здорово испугавшись, спросил сержант Венсан Бертран.

– В начале обучения – почитай всех сержантов, некоторых даже по два раза, но ни в кого не попал,– с улыбкой отвечал Щепицин.

– Он такой плохой стрелок? – Не успокоился француз.

– Отчего же, стрелок он как раз то и отменный, потому ни в кого и не попал, а только после таких "расстрелов" соображаешь лучше, свист пуль не так страшен и смерти не так сильно боишься.

Колонна бошей состояла из пяти машин. Легковушка, два броневика и два тентованных грузовика с прицепами на каждом из которых было по три лодки. Бой был скоротечным. Такого результата никто из французов не ожидал. После подрыва мин, которые русские называли "фугас" все дружно начали стрелять. Когда же боши залегли и попытались отстреливаться – ожил пулемет с другой стороны дороги. Потом бросили несколько гранат и ву а ля, бой закончен. Потом французы и русские, по команде "зачистка" добили раненых, раздели трупы, собрали трофеи, осмотрели транспорт. Легковиком был "Stoewer R180", броневики русские называли "Ханомаг", в трех тонных грузовиках "Opel Blitz" находилось снаряжение понтонного подразделения, а на прицепах были саперные штурмовые лодки-боты по три на каждом. Бой хоть и был победным да скоротечным, но потери французы понесли. Два убитых – пять раненых. Среди раненых оказался и Ив Давыд. Потери были бы больше, сержант Венсан лично видел как немецкий офицер почти в упор из пистолета стрелял в русского, раза три стрелял, пока патроны не закончились, того же только откинуло, кираса сдержала удар. Русский остался жив и даже выстрелил из револьвера в очень удивленное лицо боша. Сержант Бертран и другие французы хотели оказать смелому русскому помощь, но тот сам встал:

– Сука! Такую разгрузку испортил, твою ж мать! – Ругался он просовывая пальцы рук в пулевые, достаточно кучные отверстия.

Русскую дырявую "разгрузка" и кирасу, на которой были вмятины от пуль осматривали и потрогали все желающие. Кивали головой, завидовали русским и ругали французское правительство за отсутствие такой нужной вещи в их армии.

Ив хоть и был ранен, но переводить мог:

– Сержант Бертран, поздравляю Вас с блистательной победой! И еще, мы можем забрать ваших раненых с собой на время, до излечения, если Вы не против и они пожелают.– Предложил Щепицин, предварительно проконсультировавшись с "товарищем командиром",– чтобы они не замедляли вашего движения. Вам же надлежит все время двигаться на юго-восток. В машинах были найдены продукты, забирайте, они вам очень пригодятся.

Забрали отбитую технику и эвакуировали двух раненых французов – рядовых 2 класса Виктора Буржуа и Ивана Давыдина, которые самостоятельно передвигаться не могли. Из оставшихся троих – двое были ранены легко, третий был очень серьезно ранен в грудь, но эвакуироваться отказался, все равно не жилец.

Александр Николаевич, деревня Андрейки.

Нужен доктор. В первую очередь хирург и его быстро можно отыскать только в Варшавском гетто куда и был, со всеми предосторожностями, отправлен Ариэль Финк и уже вечером передо мной стоял неопределенного возраста маленький, худой, грязный, в сильно поношенной одежде человек, от которого дурно пахло давно не мытым телом. Изъяснялся он на приличном русском языке, если не обращать внимание на национальные особенности оборота речи. Звали данного субъекта Веня и ради миски похлебки он уже был готов на все, к тому же он уверял, что знает еще несколько хороших врачей, но у него еще есть жена Роза и сын, без которых жить он не может.

Так в Андрейках появился врач-хирург Вениамин Яковлевич Зелинский, его жена Роза и 13 летний сын Наум, которого родители сразу же определили в осназ, врач-терапевт Самуил Ефимович Рабинович с женой Сарой преподавателем математики. Для меня ключевым стало слово преподаватель, а уж какого предмета – не важно. Со всеми ими был заключен контракт на два года. Когда они прибыли к нам, то были в таком ужасном состоянии, что не возражали бы и на более жёсткие условия. Всем им предоставлено жильё и рабочее место. В школе выделили комнату перегородив ее ширмами до возведения настоящей больницы. Установили 6 коек, из мира 2020 года доставили лекарства, инструменты и некоторое оборудование. В общем из ничего создали неплохую, по тем временам операционную в которую сразу были направлены два пациента Виктор Буржуа и Иван Давыдин.

Валерию Александровичу очень не нравилось обилие представителей "Бого угодной нации" у нас в селении, успокаивало его лишь то, что контракт на два года продлевать который он не желал категорически, ну возможно только за исключением семьи Ариэля Финка.

***

Весь урожай зерновых, который меня более чем порадовал, а был еще подсолнух, кукуруза и рапс (это себе, для решения проблемы с дизельным топливом) был продан в 2020 году что позволило не только восстановить потраченные на проект деньги, но и изрядно улучшить дальнейшее финансирование. В первую очередь закупили медицинское оборудование и препараты для операционной. Терапевт, Самуил Ефимович Рабинович, стал по совместительству заведовать аптекой, в этом ему помогали достаточно симпатичные Дуня и Мария, обучать которых настойчиво рекомендовал «товарищ командир». Особой гордостью были небольшой рентген аппарат и аппарат УЗИ, премудростями работы с которыми освоила Роза, жена хирурга Вениамина Яковлевича Зелинского, в помощники к которой, по указанию Валерий Александровича, были определены достаточно сообразительные девчушки Прасковья с Ильинки и Евдокия с Кузина хутора.

Ежедневно утром и вечером с Андреек, которые все чаще стали называть "Усадьба" в Ильинку, через Кузин хуторок ездила машина. Валера обещал полноценный автобус, но все никак не получалось.

Утолщенную до 15 см с арматурой внутри, тротуарную плитку уложили между деревнями через хутор в две нитки по колее, а так же по всей "усадьбе", население которой здорово увеличилось. Из реквизированных, восстановленных и здорово модернизированных тракторов, в количестве двух штук, для чего несколько раз посещали разборки, образовался моторно-тракторный парк.

Даже не знаю откуда вдруг появилось сразу две водонапорные башни с ветряными насосами. Вернее откуда появились – знаю, видел их во Франции, но не ожидал оперативности установки и грандиозности проекта водоснабжения и канализации.

Открылась шнековая маслобойня, с появлением преподавателя стала стабильно работать школа.

Незаметно для меня появился сначала просто дельтаплан, а потом он же но с мотором или это уже другой? Достаточно быстро нашлись и энтузиасты летного дела – пилоты. Причем не один и не два, а сразу человек семь. Механиком – ремонтником и еще подозреваю – создателем всего этого безобразия был Ави, Валерий и Иван Давыдин. Как оказалось авиатором в их ней семье был дядя, а его отец был авиатехником. Сам Иван авиатехником и авиатором-любителем. Он даже неоднократно летал на самолете Morane Saulnier MS-230 ET-2...с дядей Сережей. Кстати Виктора Буржуа был связистом. На период выздоровления он по собственному желанию, я так полагаю Валерий Александровича, начал изучать имеющиеся у нас немецкие радиостанции. "Товарищ командир" в помощь ему определил несколько мальчишек. Инструкции для лучшего восприятия были изготовлены на русском и французском языках.

– Пускай учатся. Будут связистами, за одно и французский поучат. В жизни пригодится,– объяснил он свои действия.

День когда Валерий Александрович явил фотоаппарат запомнился многим надолго. Сначала он имел желание просто запечатлеть деревню, но вышло массовое фотографирование. Быстро вокруг собралась детвора. Сфоткал одного, потом другого, появились любопытно-желающие и их пофоткал, а потом начали целенаправленно идти семьями и началось:

– Можно мне вот тут встать?

– Лучше сюда встань,– указывал Валерий,– здесь вид лучше.

– Мне этот вид и.... не нужен совсем,– бурчал очередной желающий заиметь свое изображение,– мне что бы я там был нужно,– и сразу начинал улыбаться.

Фотографировались все еще неделю. Сначала в Андрейках, потом на Кузин хуторок выезжали и в Ильинку. По итогам фотосессии у всех без исключения дома появились цветные фотографии в рамочках.

Еще одним новшеством стало выдача сначала всем бойцам осназа бейджиков с цветной фотографией, а в дальнейшем и всем официальным жителям. Своеобразное удостоверение личности подделать которое в то время было совершенно невозможно.

***

– Валерий, я понимаю твоё желание оказать помощь СССР в борьбе с врагом, особенно в начальном периоде, но тащить сюда ораву в сотню человек я тебе не рекомендую. К тому же если вооружить стрелковым оружием мы их ещё сможем, тогда как противотанковыми и противосамолётными средствами – нет, из-за отсутствия таковых. И чем их кормить? Если крупы разной достаточно так мяса точно нет.

– Отец, сюда их тащить никто и не планировал. Вот здесь,– он указал на карте,– есть хорошее место в лесу. Вдали от основных дорог, рядом достаточно большой ручей. Если перехватить колону вот здесь, тогда по прямой к месту будущего лагеря километров 10-12. Но по прямой то как раз и не проехать там болото, через которое мы уже разведали и отметили тропу. В объезд километров 20-25 и это еще нужно знать куда ехать, лес ведь большой. Дальше – место открытия перехода я тоже продумал вот здесь, сразу на выходе из ручья. В этом месте он хоть и широкий, но очень мелкий и кусты сразу, да и от лагеря в 3-х километрах. К нам будем водить по надобности, группами человек по 30 на обучение. К тому же специалисты нам нужны, одного Ави уже недостаточно. Кормежка, у нас есть три полевые кухни каждая из которых рассчитана на 100 человек. Я же полагаю, что освободим человек 80-100. И еще в 2013-14 году в холодильниках прибалтийских стран из-за санкций застряло огромное количество окорочков. Всего один камазовский рефрижераторный полуприцеп "Алка" – холодильник решает все проблемы.

– Уел,– качал головой Александр Николаевич,– будем работать. Но ты же знаешь с какими трудностями приходится сталкиваться если открываешь проход в помещение. Дня три как минимум. Это тебе не в поле, где точность не нужна.

В скорости у нас появились два полуприцепа-рефрижератора "Алка" с бензиновой холодильной установкой которые поставили на колодки, поскольку передвигать их с места на место мы не планировали. Еще через два дня они были заполнены морожеными окорочками и мороженой же рыбой.

***

Где то в Белоруссии

Телега, на которой стояла бочка с водой, управляемая военнослужащим вермахта медленно покачиваясь ехала по дороге. За телегой шла колонна советских военнопленных. Измученные, некоторые раненые и кое-как перевязанные, среди множества людей с непокрытой головой и в пилотках, мелькали и фуражки. Шли явно долго, очень долго, как минимум двое – трое суток. Вряд ли их кто кормил, в лучшем случаи позволяли напиться. Было их около 300 человек, а может и больше, сразу и не определишь. Охраняли кое как с десяток немцев, которые лениво шли по сторонам метрах в 5-ти от колоны и лишь один был с автоматом, остальные с винтовками. По всей вероятности никто никаких неожиданностей не ожидал. Пленные были уверены, что никто их освобождать не станет, немцы – что никто нападать не будет, а если и сбежит с десяток, так никто их не считал да и куда они денутся в глубоком тылу? К тому же многие сдавались сами впечатленные мощью немецкого оружия, храбростью и умением солдат, прозорливостью непобедимых генералов и... в общем это было запуганное стадо, которое не впервой конвоировали от одного пункта сбора в другой, чтобы в результате определить их в лагерь.

Рядовой Андреас Лоренц сидел сзади на телеге с бочкой и безразлично смотрел на пленных русских. Какие же они все-таки одинаковые эти пленные, что французы, что югославы, что греки, что эти русские. Идут скопом как бараны на убой. Лоренц в конвойной команде был самым опытным. Он воевал еще во Франции, был в разведывательном взводе и ездил на мотоцикле до случая когда они поймали офицера лягушатника который поведал начальству, что в зоне их ответственности есть армейские склады и кроме всякого барахла, там большие запасы ГСМ (горюче смазочных материалов), с которым тогда у них были проблемы. Служба тыла просто не успевала, к тому же этот, любитель лягушек поведал, что охрана складов составляет всего один взвод из новобранцев. К тому же они должны выдвинутся на защиту рядом находящегося городка. Вот около этих складов их оперативная группа и нарвалась на засаду в которой погиб их водитель весельчак Феликс Бергман, а сам Андреас почти ничего не помнит. Помнит как затряслась земля, смутно помнит голоса явно не французы разговаривали. Лоренц сам из Рура у них было много французов, что они говорят он не понимает, но их речь от другой он отличить сумеет. Так вот говорили не французы, говорили как не странно звучит – русские. Русскую речь Андреас слышал. У них соседи были беженцы из Красной России и как они говорят Лоренц знал и это была точно речь русских, но ему никто не верил, даже побывавший в том бою. Даже боевой командир ефрейтор Эрих Дитрих. Его уверяли, что это были галлюцинации и ничто иное. Ему говорили, что тех кто на них напал потом поймали и уничтожили, а доказательством были фотографии на которой была запечатлена их трагедия, их разбитая колонна и погибшие камрады. А вот спросить для чего французы их раздели было не у кого. Ребята так разозлились, что пленных не брали. Очнулся он тогда после взрыва совершенно голый в одной каске, которую с него не сняли из-за того, что она была окровавлена и простреляна. Он получил скользящее ранение головы и сильную контузию, но выжил. С него потом долго смеялись обзывали "голый Лоренц". Из-за частых головных болей его перевели в конвойную команду и вот он в России конвоирует русских. Телега подскочила на кочке и что-то очень сильно толкнуло в плечо, да так, что он упал на землю и кратковременно потерял сознание. Очнулся от того, что кто-то снимал с него одежду и разговаривали снова на русском, может наваждение?

– Егор смотри это никак тот же, которому ты во Франции каску прострелил... вона и рисунок на плече,– указывал пальцем,– крест такой же и поди снова живой, ранен только.

– Точно он. Вот живучий какой скотина... не порядок. Командир узнает – сердится будет и заругает. Добить его Андрюха нужно,– а сам стал оглядываться не смотрит ли кто в их сторону, не видит ли их оплошность.

– Вот буду я еще на него пулю тратить,– тихо сказал сам себе Андрей и ударил немца штыком как учили в грудь, в сердце,– так и тихо и наверняка,– пробурчал он вытирая кровь.

***

Квадрокоптер второй час вел наблюдение за продвижением колонны советских военнопленных. Сначала их было немного, человек 50-70. Потом, по мере продвижения к ней начали добавляться еще и еще и в результате колонна военнопленных изрядно выросла, что не сказать об охране. В среднем на одного конвоира приходилось человек 40-50 пленённых советских бойцов которые даже не делали попытки бежать, хотя куда тут бежать? Вели их дорогой, по которой то и дело продвигались наступающие войска вермахта, не то чтобы сплошным потоком, но достаточно много. Если хвост одной колоны скрывалась за спиной, то вскорости впереди показывалась голова другой колонны.

– Вот жиж,– ругался Валерий Александрович,– натуральное стадо баранов плин. А может это и к лучшему? Левченко,– продолжал он разворачивая карту,– вот здесь мост. Если его заблокировать хотя бы на полчаса, тогда времени для освобождения пленных будет достаточно. Слушай задачу – отправляешь группу на мотоцикле с ПТР и пулеметом вот сюда. Видишь какое прекрасное место? Когда на мосту будет машина – пусть лупят ей в мотор и по бакам. Идеально будет если загорится. Когда машина встанет – причешите разок из пулемета. Особой меткости не требую, нужно только задержать, создать панику и видимость засады. После вот этим оврагом пусть отступают. Потом на мотоцикл и деру. И еще. Смотри сюда,– шикнул на Левченко, крутящего головой в поисках кого бы отправить к мосту,– не отвлекайся. Вдоль дороги справой и левой сторону расставь снайперов с глушителями. Охраны там человек 10-15 всего их по-тихому нужно сработать. Если все ясно – выполняй.

***

Группа из трех человек с пригорка наблюдала за мостом. Вот колона закончилась:

– Следующая наша. Василь сообщи сержанту,– сказал Иван Ильин, один из наблюдающих, а сам начал смотреть в оптический прицел который был установлен на ПТРе, прикидывая удобство позиции, расстояние и еще одному ему понятные параметры.

Колонна из трех грузовиков медленно приближалась к маленькому и узкому, на одну машину мосту через безымянный ручеёк. Вот первый грузовик уже достиг середины и вдруг остановился. Вторая машина хоть и ехала медленно все равно чуть не врезалась в задний борт, вызвав возмущение и ропот сидящих в кузове. И вдруг, как гром средь ясного неба застрочил пулемет, безжалостным хлыстом пройдясь по кузову в котором находились солдаты славного вермахта, те которые выжили в боях в Польше, Дании и Франции, так по-глупому погибали в России. Потом взорвался бензобак второго автомобиля... .

Иван успел выстрелить из ПТР трижды. Первый раз в мотор первого грузовика заблокировав движение по мосту, второй раз "зажигалкой" в бензобак второго от чего тот весело запылал и третий раз в какого-то особо ретивого вояку, размахивавшего руками и препятствующего бегству солдат. От попадания крупнокалиберной пули у него оторвало плечо вместе с рукой по самую шею, что только усилило панику. Василь и Савва за это время опустошил по одному рожку из ручных пулеметов "Браунинг" wz.28, даже не настрелявшись.

– Уходим! Василь, Савва! У-хо-дим мать вашу, кому говорю! – Негромко, но чтобы его было слышно, командовал Иван.

После чего они, как говорит "товарищ командир" ушли по-английски, не попрощавшись.

***

С колонной немного не угадали, она оказалась длиннее чем рассчитывали. Но снайпера сработали идеально, никто из конвоируемых так и не понял, что конвойных уже нет. Замешкались немного только возле телеги с водой и я заметил как Андрей исправлял оплошность, вернее заметил как он вытирал штык. Колона же продолжала движение, хотя некоторые уже начали замечать отсутствие конвойных и вертеть головой в разны стороны.

– Колон-на! Стой раз, два! На ле-е-во! Подравнялись,– громко скомандовал Левченко,– товарищ командир,– продолжен он почти крича,– колонна советских военнослужащих из немецкого плена освобождена. Докладывает командир взвода особого назначения сержант Левченко (это действие мы несколько раз с ним прорепетировали)

– Товарищи красноармейцы!– Обратился к освобожденным военнопленным,– разговаривать некогда, скоро здесь будут немцы. Желающие воевать максимально быстро уходит с нами и направляются вон туда,– указал рукой в каком направлении следует двигаться,– остальных я не задерживаю, катитесь к еб... куда хотите! Хоть снова в плен.

На этом импровизированный митинг был закончен. Бойцы осназа, за это время произвели зачистку и сбор трофеев, начал уходить. За нами двинулось достаточно большое количество народу не скажу, что все но явно больше половины... хотя были и те которые побежали в противоположную сторону, а некоторые вообще остались на месте. Егор и Андрей скинули с телеги бочку с водой и стали усаживать на нее раненых и особо ослабленных.

– Товарищ командир,– интересовался на ходу Левченко,– а чем мы эту ораву кормить будем? Рассчитывали человек на 80-100, а тут вона сколько.

– Им, после голодовки сразу много кушать нельзя,– ответил Валерий, сам же начал вызывать базу.

– База, база – ответь "Туристу".

– Я база. Что случилось? – Услышал взволнованный голос отца.

– Ничего не случилось, все по плану. Пленных человек 400. Мы на 100 максимум рассчитывал. Нужно организовать ужин еще на 300. Есть раненые, человек 40 с бинтами, а так все в норме.

– Когда рассчитываешь прибыть?

– Через час – полтора.

– Хорошо. Все организуем. Конец связи.

На первом же привале были собраны все имеющиеся командиры которых оказалось около 20 человек. В основном это были службы снабжения или ремонта. Было несколько летчиков, танкистов, артиллеристов, в общем всякой твари по паре... ну почти по паре, даже медики были представлены в виде военфельдшера и старшего военветфельдшера.

– Товарищ командир, старший лейтенант Пряхин, командир пехотного батальона. В каком вы звании?– Интересовался один из освобожденных.

– Ого, старший лейтенант и командир целого батальона,– скептически улыбнувшись ему, ответил Валерий,– раз уж вы здесь и сейчас, тогда правильнее будет сказать бывший командир, бывшего пехотного батальона. На счет воинского звания, где ваше удостоверение?