Текст книги "Всемирная история в 24 томах. Т.3. Век железа"

Автор книги: Александр Бадак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)

К концу данного периода, а кое-где даже позже проникают на территорию Кавказа индоевропейские элементы как с севера (киммерийцы, скифы), так и с юга (армяне, мидяне).

Основным занятием у закавказских племен считалось земледелие. Также играло важную роль скотоводство. При раскопках поселений и в могилах обнаружены орудия сельского хозяйства (зернотерки, серпы, вилы), а также найдены скелеты домашних животных, которые были положены вместе с покойником.

Из многочисленных сообщений урартских царей следует, что с территории Закавказья угонялось большое количество скота.

В этот период на территории Закавказья развиваются ремесла, среди которых особенно высокое место занимала бронзовая металлургия. Сведения, которые были получены благодаря археологическим раскопкам, показывают, что на территории Закавказья были различные типы секир, мечей, кинжалов, наконечников стрел и копий, а также других видов оружия.

Однако железо в Закавказье еще не применялось.

Население Закавказья по своему общественному строю находилось на стадии разложения первобытнообщинного строя. Оно состояло из племен, обладавших небольшими территориями и потому живших самостоятельной жизнью.

В своих надписях урартские цари неоднократно упоминают десятки «царей», через земли которых им нужно было следовать. Очевидно, что речь идет не о «царях» как таковых, а о племенных вождях.

В этот период религиозные представления племен Закавказья отражали крупнейшие общественные и хозяйственные сдвиги, происходившие в их жизни. Наряду с представлениями, восходящими к примитивной охотничьей магии и тотемизму, развиваются культы неба и солнца, а также почитание домашних животных, например быка, переплетающееся с астральными представлениями.

Разумеется, все это происходило в связи с разложением первобытнообщинного строя, с развитием земледелия и скотоводства.

УРАРТСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ.

НАЧАЛО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА В ЗАКАВКАЗЬЕ

Как известно, урартские завоевательные походы сопровождались громадными опустошениями земель, систематическим угоном скота и порабощением населения.

Сардури II повествует в одной летописи о походе в страну Эриахи, у подножия горы Арагац: «6436 юношей я увел, 15 553 женщин угнал, всего 21 989 человек, которых убил, некоторых живыми увел. 1613 коней, 115 верблюдов, 16529 голов крупного рогатого скота я угнал, 37 685 овец я угнал».

На территории Закавказья урарты строили крепости, которые служили не только административными центрами и опорными пунктами обороны, но и центрами сбора дани.

Одной из наиболее значительных была упоминавшаяся уже ранее крепость Тейшебаини.

На холме Кармир-Блур было открыто грандиозное сооружение крепостного типа, занимавшее вместе с двором, находящимся в западной его части, площадь около четырех гектаров.

Первый этаж был монолитным и включал в себя около 150 помещений, распланированных каменным фундаментом до сооружения стен. Некоторые помещения первого этажа при возведении второго этажа целиком забутовывались камнем, принимая вид платформ, на которых ставились отдельные монументальные постройки, в частности, храмы.

Помещения соответственно рельефу холма располагались уступами, и окна центральных помещений, расположенные в верхней части крепости, выходили на крышу соседних комнат, что придавало всему сооружению форму уступчатой башни.

Стены сложены из крупных сырцовых кирпичей, размер которых в основном одинаков (52X35X14 см), но для перевязки швов употреблялись кирпичи и иных размеров.

Толщина стен не была одинаковой: от 2,1 м, что равнялось шести рядам кирпичей, до 3,5 м, составляющих десять рядов.

Фундамент стены сложен из крупных, грубо обработанных базальтовых блоков, образующих цоколь, иногда до 2 м высотой. Перекрытия, по-видимому, были двух родов: кирпичные сводчатые (коробового типа) и балочные, из бревенчатого наката. От последних сохранились лишь крупные балки из сосны, тополя, дуба и реже бука, обугленные при пожаре.

Сооружение этой цитадели было грандиозным делом, требовавшим усилий огромного числа людей. Надо было расколоть, перетащить и уложить громадные камни фундамента, обработать базальтовые блоки, из которых сооружались башни, пилоны, карнизы верхнего сильно разрушенного к моменту раскопок этажа.

Надо было изготовить и уложить около двух миллионов сырцовых кирпичей крупного размера, доставить и обтесать балки перекрытий, поднять их на большую высоту. Много труда требовала и забутовка помещений камнем. Нет сомнения в том, что в строительстве крепости принимали участие военнопленные, рабы и местные племена, подчиненные урартами, работавшие в порядке трудовой повинности.

Раскопки красноречиво свидетельствуют, что крепость, построенная на холме Кармир-Блур, была крупным укрепленным хозяйственно-административным центром.

Было раскопано несколько кладовых для зерна, часто расположенных по сторонам коридора, где хранились большие запасы пшеницы разных сортов, ячменя и проса. Изучение зерен показало высокий уровень урартского земледелия, основанного на искусственном орошении, благодаря чему обеспечивался богатый урожай. Общая емкость кладовых по сторонам коридора была около 750 тонн зерна, но надо учесть также, что для хранения зерна служили и другие просторные помещения.

Кроме зерновых остатков, найдены также плоды сливы, вишни, айвы, граната.

На большой глубине под слоем обрушившихся сырцовых кирпичей, образовавших непроницаемый для воды и воздуха слой, создались условия для сохранности плодов, зерен, травы и органических остатков. В частности, сохранился и урартский хлеб в форме небольшой овальной лепешки с отверстием посредине, выпеченный из просяной муки.

Район Кармир-Блура был в древности земледельческим районом. При раскопках средневекового армянского храма Звартноц обнаружен урартский памятник – каменная стела с клинообразной надписью, рассказывающей о делах урартского царя, строителя крепости на Кармир-Блурском холме. «Руса, сын Аргишти, говорит: в долине страны Куарлини обработанной земли не было. По приказанию бога Халди я этот виноградник развел, поля с посевами, плодовые сады кругом устроил я там, города я ими окружил. Канал из реки Ильдаруни я провел. Умешини имя его».

Канал Умешини близ Кармир-Блура сохранился и доныне. Это большой тоннель, пробитый в толще андезитобазальтовой скалы, по которому текла вода, орошавшая правый берег реки Раздан.

Приведенная надпись начинается с упоминания виноградников. Действительно, при раскопках Кармир-Блура найдено много остатков винограда различных сортов.

Большое впечатление производят восемь кладовых для хранения вина, раскопанных в цитадели. Они представляли собой удлиненные помещения, в земляной пол которых вложены крупные кувшины – карасы емкостью от 800 до 1000 литров каждый. Таких кувшинов в кладовых оказалось около 400, что свидетельствует о громадных запасах вина в цитадели. На верхней части карасов вырезаны знаки емкости в мерах «акарки» (240 литров) и «теруси» 1/10 или 1/9 часть акарки). Большинство отметок емкости выполнено иероглифическими знаками, часть клинописью, но имеется и двойная маркировка иероглифами и клинописью.

На две кладовые центральной части цитадели, вмещавшие 152 караса (около 15 тысяч декалитров вина), устроена специальная кладовая для сосудов, винной тары. В кладовой находился склад красных лощеных кувшинов с одной ручкой. Их было 1036 штук.

В одном из карасов обнаружено 97 бронзовых плоских чаш, сложенных стопкой одна в другую, некоторые из них сохранили золотистый блеск и чистый звон. На дне всех чаш сделаны чеканные надписи, упоминающие имена царей VIII в. до н. э. (Менуа, Аргишти I, Сардури II, Руса I). Причем эпиграфические особенности надписи свидетельствуют об их разновременности. Кроме клинописи, на многих чашах вычеканены изображения крепостной башни с деревом и головы льва, а на некоторых имеются еще непрочитанные короткие иероглифические надписи.

Наряду с вином урарты готовили также пиво из ячменя и проса. Обнаружена пивоварка, в которой сохранился крупный чан, высеченный из туфа, с остатками в нем солодованного ячменя.

Кладовые для хранения зерна и вина опечатывались. В одной из них найдена глиняная булла, скреплявшая две веревки, которыми был перевязан запор двери. На булле обнаружены печати двух лиц, отвечавших за сохранность содержимого кладовых. На второй булле оказалась печать с изображением дерева жизни с двумя фантастическими существами по его бокам и клинообразной надписью, упоминающей имя царевича Русы, сына Русы.

Наряду с развитым земледелием и садоводством в хозяйстве крепости важное место занимало животноводство.

В большом количестве обнаружены целые костяки животных: быков, коров, лошадей, коз, ослов, свиней, погибших в пожаре при штурме крепости.

Животные, находившиеся на верхнем этаже, во время пожара срывались с привязи, метались среди огня и проваливались вниз вместе с рухнувшим перекрытием. Часто от этих животных оставались не только полностью скелеты, но также обгоревшие и «ошлакованные» части мяса и кожи, а иногда и внутренности. В одном случае в желудке коровы обнаружены косточки арбуза, который еще в несозревшем виде пошел на корм скоту.

Одна из кладовых крепости была отведена для хранения мяса, в ней найдены кости молодняка крупного рогатого скота, без голов и конечностей. Всего в кладовой оказалось 36 туш крупного рогатого скота и две – лошадей.

Молочное хозяйство также занимало важное место в жизни крепости. Это видно по некоторым кладовым, где были сложены сотнями глиняные сосуды для хранения молока, миски и крупные чаны для приготовления кислого молока.

Были открыты приспособления и для приготовления сыра, состоящие из крупных каменных воронок, в них сыр прессовался, а отжатая жидкость стекала в особый чан, от которого отходили каменные желоба, отводившие ее за пределы цитадели. Около одного такого сооружения найден глиняный сосуд, в котором сохранились остатки закваски, и поныне употребляемой при сыроварении. В ее состав Входили вырезка желудка ягненка, изюм и зерно.

О большом значении скотоводства в иных районах Закавказья известно из летописей урартских царей, приводящих цифры угнанного скота. Так, царь Сардури II, сын Аргишти I (середина VIII в. до н. э.), пригнал в центр Урарту 110 тысяч голос крупного и около 200 тысяч голов мелкого рогатого скота. Только за два похода в страну Эриахи, расположенную к юго-западу от горы Арагац, оттуда было угнано 23 194 головы крупного и 63 420 голов мелкого рогатого скота.

В хозяйстве Урарту преобладало разведение овец, что давало не только мясную и молочную пищу, но и шерсть.

При раскопках на Кармир-Блуре найдено много остатков шерстяных тканей разного качества, тонких и толстых, гладких и с вытканным узором, а также клубки шерстяных ниток и комки пряжи. Обугленные ткани потеряли свой цвет, но их анализ показал, что в некоторых случаях они были синими и красными, другие пигменты красителей не сохранились.

Все сказанное позволяет восстановить яркую и подлинную картину жизни крепости – крупного хозяйственного центра, куда стекалась собранная в округе дань и где она обрабатывалась, вероятно, для дальнейшей транспортировки в центр государства.

Естественно, для ведения такого хозяйства требовалась организация учета, как и в других древневосточных хозяйственных центрах. На Кармир-Блуре, действительно, были обнаружены остатки хозяйственного архива, состоящего из глиняных табличек, покрытых клинописью, записью выданных или полученных продуктов. От архива хозяйственных документов, к сожалению, дошла только одна целая табличка с перечислением шкур и шерсти.

Кроме этой таблички с небрежной записью и орфографическими ошибками, в крепости обнаружены документы и иного рода – письма и указы урартских царей и крупных чиновников, адресованные наместнику крепости. Они касаются передела земли, возврата беглой рабыни, наследования имущества, сбора дани.

Все документы скреплены царскими печатями, имевшими цилиндрическую форму, как ассирийские, дававшими при оттиске полосу изображений, окаймленных строками клинописи. Основной эмблемой царской печати было священное дерево со стоящими около него гениями – крылатыми фантастическими фигурами.

Найденные при раскопках клинописные документы подтверждают важное значение урартского центра на Крамир-Блуре. Но название упоминается в письменных источниках.

В дверном проеме одной из кладовых цитадели была найдена часть бронзового запора, состоящая из стержня, оканчивавшегося двумя кольцами: одним большим, другим малым. На большом кольце по наружному его краю шла надпись: «Царя Русы, сына Аргишти, арсенал (дом оружия) города Тейшебаини». Эта надпись подтверждала, что раскопанное на холме здание относилось к VII в. до н. э., ко времени правления царя Русы II.

Стало известно и древнее название города – Тейшебаини, связанное с именем бога Тейшебы, одного из трех главных богов урартского пантеона. Бронзовая фигурка бога, навершие боевого штандарта, была найдена в 1941 г. Она изображала безбородого бога, держащего в руках боевой топор и булаву.

Даже после находки бронзового запора все же оставалось сомнение в правильности вывода о названии крепости, поскольку этот запор с вычеканенной надписью мог быть доставлен из другой урартской крепости, в частности, из «города Тейшебы», находившегося на побережье озера Севан (Цовинарская крепость) и построенного Русой I.

Все окончательно разъяснилось лишь в 1961 – 1962 гг. после находки в южной части цитадели развала крупных каменных блоков от фундамента храма. Восемь камней с надписями составили один почти полностью сохранившийся текст, содержащий весьма важные сведения.

В тексте сообщается, что царь Руса II, сын Аргишти II,в городе Тейшебаини, находящемся в стране Аза, построил богу Халди храм, названный «суси», и величественные ворота бога Халди. Далее в этой 22-строчной надписи говорится о том, что местность была пустынной и что Руса, вступив на престол, построил храм, о котором сообщает эта надпись. В честь его сооружения были принесены жертвы (быки, коровы, овцы, козлята) главным урартским богам и предусматривались особые жертвы царю, когда тот прибудет в Тейшебаини.

Таким образом, можно считать окончательно установленным, что крепость, раскопанная на Кармир-Блуре, была построена в начале правления Русы II, находилась в стране Аза, называлась по имени бога войны Тейшебаини и что ее посещал урартский царь.

К сожалению, парадные комнаты, находившиеся на втором этаже, где могли быть дворцовые постройки, не сохранились, остались только каменные пилоны – столбы, сложенные из тесаных базальтовых блоков.

Такие столбы, украшенные рельефами, обнаружены в одной из крепостей центра Урарту. Были собраны также мелкие кусочки глиняной штукатурки с остатками росписи, на которой изображены крылатые гении у священного дерева, быки и львы, крупные диски с изображением плодов граната и пальметок.

Кроме надписей на блоках фундамента храма, были обнаружены отдельные камни, не составлявшие связанного текста. Обломок камня с клинописью, найденный в 1936 г. и обративший внимание археологов на Кармир-Блуре, оказался частью этих надписей и на сломе хорошо подошел к краю одного из камней.

Важный текст оказался на отдельно сохранившемся камне от другой части фундамента. В нем сказано о том, что богу Халди при основании крепости было принесено в жертву священное оружие. Этот текст разъяснил многое и, в частности, то обстоятельство, что в крепости, построенной царем Русой II в VII в. до н. э., были найдены предметы с именами царей VIII в. до н. э., что давало повод некоторым археологам говорить о двух слоях в крепости, относящихся к первому и второму периодам Урартского государства.

Действительно, при раскопках Тейшебаини постоянно находили большое количество бронзовых предметов вооружения, иногда украшенных тонкими изображениями боевых колесниц, священных деревьев, животных и снабженных короткими посвятительными надписями урартских царей VIII в. до н. э. – Менуа, Аргишти I, Сардури II, Русы I – богу Халди. Это и было священное оружие, принесенное в жертву богу Халди при основании крепости.

Раскопки Тейшебаини в разное время обнаружили 15 бронзовых щитов (диаметром 70 – 100 см) с надписями царей VIII в. до н. э. Средняя часть щита представляла собой невысокий конический выступ на барабане.

Большинство щитов имело гладкую поверхность с клинописью на бортах, но шесть из них были украшены изображениями львов и быков, размещенными в концентрических полосах. Такие щиты были обнаружены и при раскопках в центральной части Урарту, в частности, в крепости на Топрах-Кале, около озера Ван.

Наибольший интерес из раскопок Кармир-Блура представляют щиты со следующими надписями, размещенными по круглому борту, иногда в две строки: «Богу Халди, господину, этот щит Аргишти, сын Менуа, для города Эребуни изготовил. Аргишти, царь могучий, царь великий, царь страны Биайни (т. е. Урарту), князь города Тушпы».

Из этих надписей ка щитах мы узнали, что они были изготовлены не для Тейшебаини, а для города Эребуни, основанного урартским царем Аргишти I, согласно летописным сведениям, около 782 г. до н. э., т. е. почти за 100 лет до основания Тейшебаини.

Руины крепости Эребуни были обнаружены на холме Аринберд, находящемся на противоположной Кармир-Блуру окраине Еревана, а название ее определено благодаря обнаруженным там строительным надписям.

При раскопках Кармир-Блура найден еще один бронзовый предмет с надписью, свидетельствующий о том, что он был доставлен из Эребуни.

Это невысокая бронзовая круглая подставка от деревянной или металлической статуэтки царя или бога с клинописной надписью по кругу: «Аргишти, сын Менуа, изготовил, когда город Эребуни был построен». Значит, и статуэтка, поднесенная урартским царем богу Халди при основании Эребуни, перекочевала в первой четверти VII в. до н. э. из кладовых Эребуни в кладовые Тейшебаини.

Так надписи разъяснили археологам непонятное сочетание разновременных предметов в крепости Тейшебаини, кладовые которой содержали рядом с предметами VII и даже начала VI в. до н. э. изделия с надписями урартского царя Менуа, правившего в конце IX в. до н. э.

Кроме бронзовых щитов, в Тейшебаини были найдены шлемы двух типов. Большинство шлемов украшено спереди рельефным символическим знаком, возможно, передающим молнию – символ бога Тейшебы, и имело на нижнем крае посвятительную надпись.

Четыре хорошо сохранившихся шлема относятся к выдающимся памятникам урартского прикладного искусства.

Лобная их часть была украшена одиннадцатью священными деревьями с богами или гениями подле них. Группа священных деревьев обрамлена изображениями змей и львиными головами, представляющими магическую защиту от злых сил. Затылочные и височные части шлемов украшались изображениями боевых колесниц и всадников, размещенных на двух полосах. Изображения украшены тонкой чеканкой, передающей детали одежды и конской сбруи.

При раскопках Кармир-Блура обнаружены также бронзовые колчаны, в которые укладывалось по 35– 40 стрел с бронзовыми или железными наконечниками, на которых иногда помещались посвятительные надписи.

Лучшие колчаны имели восемь полос с изображениями всадников и колесниц, аналогичных помещенным на шлемах. В каждой полосе изображались по три всадника и по две колесницы. Посвятительная надпись с именем царя чеканилась под верхним краем колчана.

Материалы из раскопок Кармир-Блура дают возможность полностью восстановить облик урартского воина. Кроме щитов, шлемов и колчанов, хорошо представлены панцири, составленные из бронзовых или железных плотно скрепленных пластинок-чешуек.

Из оружия дошли железные мечи разных размеров, иногда с бронзовыми рукоятками, кинжалы и наконечники копий – железные и бронзовые.

Особое место в амуниции воинов и обычной одежде занимали бронзовые пояса, изготовленные из тонкой раскованной пластины, которая нашивалась на кожаную или войлочную основу.

Пояса, как правило, украшались сложным штампованным или гравированным орнаментом или узором, состоящим часто из изображений божеств и животных.

Среди находок Кармир-Блура остатков обуви не было, но ее внешний вид можно с достоверностью представить по двум найденным глиняным кубкам, изготовленным в форме сапог. Один кубок черного цвета украшен вдавленным орнаментом. Второй кубок, с росписью, детально отмечает шнуровку в подъеме ноги и на голенище. Судя по этим кубкам, обувь урартов по внешнему виду была близка ассирийской, изображенной на рельефах царских дворцов Ниневии.

Вместе со священным оружием в Тейшебаини было перенесено и конское снаряжение: бронзовые удила, среди которых обнаружен экземпляр с именем царя Менуа, правившего, как уже сказано, в конце IX в. до н. э., налобные пластины, шоры, бляхи, колокольчики.

При раскопках был обнаружен и замечательный памятник урартского искусства – бронзовая голова коня, служившая, по-видимому, украшением верхней части дышла колесницы, как это часто бывало в Ассирии.

Ассирийские тексты рассказывают о том, что урарты специально разводили коней для военного дела, объезжали их, учили приемам вольижировки и устраивали конские состязания.

В местности Сигкех, на поле, которое служило армянским князьям ристалищем, была обнаружена наполовину вкопанная в землю каменная стела с надписью о том, что «с этого места конь по имени Арциби (что в переводе значит «орел»), на котором сидел царь Менуа, прыгнул на 22 локтя», т. е. далее 11 метров.

При раскопках Кармир-Блура найдены кости лошадей двух пород: одни из них были крупные, другие – низкорослые.

В Тейшебаини находилось также много разнообразных бронзовых изделий: детали украшения мебели в виде ноги быка или лапы льва, кувшины, чаши.

Некоторые котлы были украшены фигурными ручками в виде головы льва или быка. В Урарту широко применялась металлическая посуда. Наряду с бронзовыми чашами, гладко отполированными, найдены и так называемые фиалы – чаши с рельефными выступами.

Из бронзы урарты отливали чаши и канделябры – треножники с круглой подставкой для светильника в верхней части. Ножки канделябра заканчивались изображениями копыт быков, выходящих из львиной пасти. Встречались и железные канделябры, более простые по форме, так как их не отливали, а выковывали.

Большим разнообразием отличалась глиняная посуда различных форм и назначений. Обычно это изделия красного цвета с лощением разной интенсивности. Наряду с простой глиняной посудой встречалась и более парадная, украшенная скульптурными фигурками (например, головками быков) или росписью.

В кладовых крепости хранились также изделия из драгоценных металлов, образцы тонкого ювелирного искусства: браслет с головками львов на концах, булавка с головкой в форме четырехлистника, золотые серьги в форме калачика, украшенные зернью или накладными проволочками, бусы.

Был найден обломок серебряной гривны с фигурой льва, покрытый листовым золотом.

Следует упомянуть еще и крупную серебряную крышку с золотой ручкой в виде плода граната, украшенную золотыми накладками из концентрических полос с гирляндами бутонов. На крышке сохранилась надпись царя Аргишти I.

Найдены три серебряных дисковидных амулета с изображением и символами урартских божеств. На двух изображен бог Халди и богиня Арубани, к которым люди, приносящие жертвы, подводят жертвенных животных, на третьем – символ бога Шивини – крылатый солнечный диск. Характерной особенностью этих амулетов является то, что головы божеств вычеканены на напаянной золотой пластинке.

Интересную группу предметов представляют изделия, вырезанные из кости и рога. Это костяная фигурка крылатого льва с человеческой головой, стоящего на пальметке; маска в виде лица; объемная головка человека; головка барана. Из кости вырезались баночки для косметики, гребни, ложечки.

Урарты были большими мастерами по обработке камня, о чем свидетельствуют две круглые шкатулки, изготовленные из стеатита. Плоская крышка одной из них украшена изображением священного дерева со стоящим по обеим сторонам фигурками гениев с птичьими головами и крыльями. Над деревом помещен крылатый солнечный диск. Вторая шкатулка (в ее урартском происхождении можно сомневаться) украшена своеобразными изображениями сцены охоты (животные, всадник, коленопреклонный воин), а на крышке помещена скульптурная фигурка лежащего льва и вырезанные изображения быка и оленя.

К образцам урартского камнерезного искусства относятся многочисленные печати – амулеты, вырезанные обычно из стеатита и реже из кости. На них помещены изображения фантастических животных, символы божеств, а иногда и целые сцены жертвоприношений и борьбы с животными.

Каменные печати были широко распространены и встречаются далеко за пределами Урарту, доходя до Сирии и Палестины.

Очень интересную группу древностей, обнаруженных при раскопках Тейшебаини, представляют иноземные предметы.

Это в первую очередь ассирийские и переднеазиатские цилиндрические печати, изготовленные из камня и фаянса. Особенно выделяется крупная сердоликовая печать с изображением царской охоты на быков, относящаяся ко времени Саргонидов (конец VIII в. до н. э.). Часть изображения со сценами борьбы лучника со змеем, охоты, а также отдельные символы божеств.

Среди каменных печатей имеются и иранские, на которых вырезаны фантастические крылатые животные с хвостами скорпионов. К числу привезенных в Тейшебаини предметов относится и египетский амулет из фаянса в виде львиноголовой богини Сохмет, а также несколько пронизок-скарабеев (фигурки жуков) с иероглифическими знаками. Возможно, некоторые из них были изготовлены в странах Восточного Средиземноморья, но находки египетских скарабеев VII – VI вв. до н. э. на Кавказе не редки. К средиземноморским изделиям можно отнести и верхнюю часть фаянсового сосуда в виде женской фигурки, имеющего близкие аналогии с находками на острове Родос.

Большую и весьма интересную группу древностей из раскопок на Кармир-Блуре представляют скифские изделия, свидетельствующие о связях Тейшебаини со скифами не только Северного Кавказа, но и Приднепровья. Это железные конские удила с костяными пластинчатыми псалиями, наиболее близкие к архаическим скифским предметам конского убора, известным по раскопкам на Украине, пряжки для перекрестия ремней из рога и бронзы в виде головы барана или грифона, обычные для ранних скифских курганов, в частности прикубанских.

Особо следует отметить предметы вооружения несомненно скифского происхождения. Это характерные железные короткие мечи-акинаки того типа, который был широко распространен в степях Северного Причерноморья, а также бронзовые двуперые или трехгранные наконечники стрел с боковым шипом.

Среди многочисленных бус, каменных, фаянсовых и стеклянных, также очень много привезенных извне.

Появление в Тейшебаини скифских предметов вполне понятно, так как именно через урартские центры в Закавказье скифы поддерживали связь со странами Древнего Востока, о чем красноречиво свидетельствуют ассирийские письменные источники.

Долгое время скифские племена, проникавшие в Переднюю Азию, были в союзе с Урарту, но на закате этого древневосточного государства они из союзников превратились во врагов и в разрушении Тейшебаини играли не последнюю роль.

Урартская крепость Тейшебаини просуществовала около одного столетия.

В урартский период в Закавказье начинается быстрое освоение железа. Его привозят на Кавказ на рубеже II и I тысячелетий, а во второй четверти I тысячелетия до н. э. оно утверждается здесь окончательно.

Кроме Урарту и, возможно, Ирана третьим очагом металлургии, откуда железо могло проникать на Кавказ, был восток Малой Азии: халибы, которые жили здесь, и обитатели гор Тавра – племена, возможно, частично родственные картвельским, а частично – индоевропейским хеттским племенам, – славились в древности как кузнецы железа.

В Закавказье повсеместно изготавливались сельскохозяйственные орудия из железа, это началось в период урартского владычества, что, естественно, двинуло вперед земледелие.

Также совершенствовалась ирригационная система, разводились сады и виноградники. Поэтому все это способствовало экономическому прогрессу южных областей Закавказья.

Известно, что уже к этому периоду отдельные представители местной знати начинают сосредоточивать в своих руках зачастую по нескольку десятков рабов. Так, например, в кургане на берегу Севана был обнаружен мужской скелет, очевидно, он принадлежал некогда племенному вождю, окруженный 14 другими скелетами, предположительно, рабами. Подобные захоронения не редки и в Азербайджане. Они наглядно показывают нам, что племена Закавказья в то время находились уже на заре рабовладельческого общества.

3.КИММЕРИЙЦЫ И СКИФЫ

На Кавказе в конце VIII в. происходят крупные перемены. Как ранее говорилось, урарты в это время готовятся к встрече с новым врагом. Племена киммерийцев, а чуть позже и скифов, которые населяли степи Восточной Европы, вторгаются на территорию Закавказья, наносят ощутимые удары Урарту и проходят в Переднюю Азию.

РАЗВИТИЕ КОЧЕВОГО ХОЗЯЙСТВА В СТЕПЯХ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ И СРЕДНЕЙ АЗИИ

В связи с дальнейшим развитием земледельческого и скотоводческого хозяйства (в частности, с развитием коневодства) в начале I тысячелетия до н. э. на значительной территории от Черного моря до степей Средней Азии быстрыми темпами идет процесс разделения племен на земледельцев и кочевников-скотоводов.

В то время как в приречных низменностях (к примеру, в Приднепровье) продолжает развиваться мотыжное земледелие, которое дает большое количество продукта, в степных районах население для того, чтобы расширить возможности пастьбы скота и увеличить численность стада, постепенно переходит от оседлого скотоводства к кочевому.

Переход на кочевое скотоводство стал возможным не только благодаря тому, что племена обладали большой подвижностью, которую создало приручение лошади и изобретение кибитки-юрты на колесах, но также и ростом межплеменного обмена, который помогал удовлетворить некоторые насущные нужды кочевников за счет продуктов, которые могли предложить земледельцы.

В то же время подвижные и воинственные племена кочевников сами заботились о том, чтобы обеспечивать свои нужды – в той мере, в какой они не обеспечивались собственным кочевым хозяйством, – и путем набегов на земледельческие области, и даже путем установления более постоянной зависимости этих районов.

Области древних цивилизаций, естественно, были привлекательным объектом для набегов кочевников. Из этих областей еще издавна в степи Северного Причерноморья поступали всевозможные культурные изобретения.