Текст книги "Всемирная история в 24 томах. Т.3. Век железа"

Автор книги: Александр Бадак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

Западное направление колонизации, начавшись на побережье Ионического и Адриатического морей, с Иллирии, Эпира, островов Коркир, Левкада продвинулось в Лигурию, где фокейцами была основана Массалия (Марсель). Географические преимущества сделали этот город активным посредническим центром средиземноморского запада. Массалия продолжала процесс выведения колоний теперь уже вплоть до Пиренейского полуострова. Массалия имела выход к морю, что в сочетании с плодородной территорией в долине реки Роны обеспечивало сельскохозяйственные успехи и автономное жизнеобеспечение. Активные отношения насельники Массалии поддерживали также с Британскими островами (торговля оловом).

Позднейший римский автор Руф Авиена приводил сведения об «оловянных островах» (Эстримнидских-Касситеридских). Их отождествляют с Британскими. В Испании интересы Массалии столкнулись с притязаниями финикийцев из Карфагена, и мессалиоты отступили.

Колонизационная политика была таким образом продолжением уже сложившихся связей греков с туземными племенами и народами, охваченными встречной волной колонизации. В Южной Италии местные племена оттеснялись в гористые местности. По свидетельству археологических остатков поселений на Балканах, Франции, Испании не всегда отношения греков с фракийцами, кельтами и иберами, скифами и меотами носили мирный хозяйственный характер. Археологические комплексы говорят о наличии оружия, следов столкновений при продвижении колонистов. Это относится и к массе захваченных плодородных земель в Великой Греции, с последующим порабощением туземных насельников.

Мессалиев и бруттиев в Южной Италии постигла та же участь. На острове Сицилия колонисты столкнулись с племенами сикулов и сиканов. Здесь же греки встретили карфагенские отряды, защищавшие западную часть Сицилии.

Это столкновение интересов на несколько веков предопределило соперничество в этом регионе. С помощью этрусков карфагенянам удалось вытеснить, греческих колонистов из малоазийской Фокеи и острова Корсика. Карфагеняне господствовали на острове Сардиния.

Тем не менее, греки-фокейцы активно проникали в Испанию. Ими были выведены колонии Калиполис, Лебедонция, Кипсела, Гемероскопейон, Майнако, Массалия. Античные авторы, подробно описывая восточное побережье Испании, следуют хорошим знаниям греческих мореплавателей.

Южное направление Великой колонизации было тесно переплетено с интересами Карфагена. Но здесь греки, заручившись поддержкой египетского царя, получили землю для основания колоний. Навкратис в Египте (в долине Нильской дельты) и Кирена на Ливийском побережье, основанная дорийскими полисами, были самыми значительными колониями греков на юго-восточном побережье Средиземноморья. Навкратис занимал выгодное географическое положение: здесь была плодородная местность и пересечение торговых путей. При основании колонии была особенность, а именно: земли были выделены фараоном и являлись исключительным местом для проживания и торговой деятельности греков. То, что греки выплачивали Египту налог и обязывались торговать лишь на оговоренной территории, должно было упорядочить колониальные притязания Греции. В Навкратисе селились греки из разных мест Греции, они же и создали самобытную и развитую ремесленную промышленность.

На африканском побережье, к западу от египетской территории, находилась колония Кирена. Колония была основана в середине VII ст. до н. э. на территориях ливийских туземцев, выходцами из дорийских городов. Среди отраслей хозяйства Кирены наиболее были развиты животноводство, земледелие. Для экспорта выращивались финики, пряности. Отсюда вывозился сильфий – полезное лекарственное растение, применявшееся как пряность при приготовлении пищи.

Вокруг Кирены возникли другие колониальные выселки, которые в дальнейшем объединились и составили политический союз городов целой области – Киренаики.

С VII в. начинается колонизация в северо-восточном направлении. VII в. – время интенсивного освоения берегов Геллеспонта (Дарданелл), Пропонтиды (Мраморного моря). Колонизационная волна исходила в основном от малоазийцев и призвана была установить опорные пункты-колонии для продвижения в северном направлении, освоения побережья Понта (Черного моря).

В Нижнем Побужье наметились свои этапы колонизации и формирование отношений эллинов с причерноморскими варварами. Во 2-ой половине VII в. до н. э. на острове Березань основан Борисфен. Ранее здесь не было оседлого населения. Вероятно, метрополией полиса был Милет (по графике надписей, по облику керамики, Ольвия возникла на рубеже VII—VI вв. до н. э.). По основным данным I этап колонизации начался в сер. VII в. до н. э. (в Западном Причерноморье Истрия основана в 657 г.). Второй этап связан с порабощением Ионии и Эолиды Лидией, затем персами, что вызвало миграцию ионян. Здесь были основаны Тира, Фанагория, Гермонассы, Кепы, Торик, Феодосия, Нимфея, Мирмекия, Тиритака. И последний период VI – рубеж VI – V вв. до н. э., период расцвета самого Милета. Здесь, в Крыму, основана Керкинитида. Механизм освоения Причерноморья хорошо отражает возможности древнего мореплавания, когда греческие колонисты осваивали территории вдоль берегов и постепенно с юга и запада подошли к формированию северных апойкий. В Крыму сложилась система колониальных полисов, главный из которых Херсонес (ок. Севастополя) был основан переселенцами Гераклеи (колонии Мегар). Крупными колониями милетян были Феодосия и подчиненный ими центральный город Киммерийского царства – Пан-тикапей. Самой северной в этой цепи была колония Танаис.

Следует помнить, что ролевые функции в греческой аграрной агломерации Нижнего Побужья менялись в зависимости от накопления собственного экономического потенциала колонией. Ведущая роль Березанского поселения в VII – раннем VI в. перешла к Оливии, организатору заселения и освоения хоры. Здесь известное значение приобретало положение Оливии на пересечении мощных водных путей – на Днепровско-Бугском лимане.

Проведение колониальных мероприятий среди порубежных народов вынуждало к гибкой политике – военные столкновения были нежелательны, больше преобладали торгово-ремесленные связи. Малоплодородная Греция нуждалась во ввозе зерна, рыбы, дешевых рабов. Обратный торговый поток включал непременно ремесленные изделия, продукты виноградарства и оливководства. Постепенно складывались городские слои, заинтересованные в торговых пошлинах с ввозимых товаров с одной стороны, и торговые посредники, жившие за счет интенсивности торговых операций. Выделялась знать, во владении которой находились обширные угодья плодородных земель. Выгодно было вместе с тем развивать животноводство. С колонизацией было связано многопрофильное хозяйство северо-понтийских колоний, как аграрное, так и торговое. Через колонии греки активно сообщались с причерноморскими варварами-скифами. Археологический инвентарь скифских курганов и греческих поселений Причерноморья доказывает тесные связи греков в этом регионе. Велико было воздействие цивилизационных моментов Средиземноморья для родовых отношений туземных племен. Идет закрепление новых, основанных и ориентированных на товарное хозяйство отношений. Перемены в освоенных греками землях носили преобразующий характер, они разлагали устои первобытнообщинного строя. На материале раскопок заметны большие сдвиги в развитии ремесел под влиянием форм и стиля греческих образцов.

Происходил процесс установления новых отношений – рабовладелец – раб на основе нового способа производства. Ремесло приобрело статус самостоятельной товарной деятельности, малосвязанной с сельским хозяйством. Сама метрополия изменялась, усиливая положение демоса в противовес земельной родовой аристократии. Колонизация логически явилась завершением установления рабовладельческого строя. Специфические черты колонизационной деятельности выявляются сохранившимися античными свидетельствами.

Из нарративных источников наиболее компетентным представляется «История» Геродота, где дана характеристика западногреческих полисов, их отношений с метрополиями, а также с этрусками, египтянами и т. д. Его изложение строится на использовании храмовой информации, хроник и преданий осмотра прорицалищ, священных рощ, знакомства с культами и обрядами. Его взгляд на эвбейско-ионийскую колонизацию Центрального Средиземноморья касается мирных отношений греков и варваров (в период до Греко-персидских войн). Это же подтверждается теорией археологического изучения остатков колоний.

Антиох Сиракузский, оставивший антиковедению труды «О Сицилии» и «Об Италии», написал очерк по истории западных греков, их взаимоотношений с финикийцами, тирренами, туземными племенами. Он включил информацию о дорийских центрах Сицилии, их этнической связи с городом, откуда он происходил. Упоминаемые западноионийские полисы включали Регий, Элею, Аламию, Сирис, Посидонию, Мессалию. Антиох также придерживался системы мирных взаимоотношений в процессе колонизации.

ПОЛОЖЕНИЕ В КОЛОНИЯХ

Социально-политическое развитие колоний происходило в русле формирования государственной структуры. Во-первых, соответственно активной экономической жизни появились носители новых социально-экономических интересов – торгово-ремесленные слои. Не случайно в городах Великой Греции начались выступления граждан за кондификацию, запись уже существующих норм права, способных обеспечить порядок в земледельческих общинах.

Во-вторых, колонии сталкивались также с переделом реальной власти в пользу демократических слоев, что выдвигало на передний план режим тирании.

В-третьих, процесс выведения колонии обязательно освящался. Происходило это в Дельфах, где располагался почитаемый оракул Аполлона, авторитет которого распространялся на весь средиземноморский регион и являл собой подтверждение привилегий жреческого сословия. «Пролагатель путей» – так именовали Аполлона в некоторых западных колониях за роль этого божества в распространении греческого присутствия на все более отдаленных территориях.

Таким образом, колонии принимали конституцию метрополии, что обеспечивало прочные и законодательно закрепленные ее связи с главным полисом и почитали тех же богов, а также отмечали посвященные им праздники. Считалось обязательным привезти в новую колонию священный огонь из алтаря главного бога-покровителя метрополии. При этом необходимо отметить существование и обратной связи: в случае возвращения колонист наделялся всеми гражданскими правами, полагающимися коренному жителю метрополии.

Отношение вновь образованных колониальных полисов со своими метрополиями проходило в рамках независимости новых государственных образований. Попытки метрополий слишком настойчиво диктовать условия торговли или вмешиваться во внутренние дела колонии чаще всего приводили к военным действиям.

Хозяйственно-политический механизм греческих колоний был основан на развитой системе землепользования и при наличии юридически оформленных прав на землю. Кроме процветающих мореплавания и торговли, греческий мир продолжал оставаться по преимуществу состоящим из земледельческих общин. Сельское хозяйство было основой благосостояния архаических поселений и крупных полисов. В процессе выведения колоний на новые земли главную массу переселенцев составляли крестьяне, имевшие на родине небольшие наделы или вовсе безземельные. Их интересом становилось получение в новом месте большего участка земли для прокормления семьи и получения дохода. Многих также прельщала возможность стать владельцем дома в городской черте апойкии, что в старых полисах становилось крайне дорого и недоступно для малоимущего гражданина. Таким образом, именно массы крестьян и ремесленников были заинтересованы в освоении новых земель, поскольку это могло обеспечить их и их потомков не только всей полнотой полисных политических прав, но и подкрепить эти права достаточно высоким имущественным положением.

Таких благоприятных условий на новом месте уже не могли добиться переселенцы поздней волны колонизации. Согласно литературным источникам, размеры наделов в пределах земельных территорий полиса доходили до 6 га (1300 мелапонт). Такое же положение с землей зафиксировано и в некоторых пунктах Причерноморья.

Туземное население находилось с колонистами в разнообразных отношениях. В каждом конкретном случае роль играли природные условия, культурное развитие местных жителей, намерения отдельных колонизационных групп и т. д. Освоение далеких и не принадлежавших до того грекам земель порой не обходилось без военных столкновений, да и в мирное время колонисты не забывали поддерживать окружающую полис стену в хорошем состоянии. Стычки с местными племенами неоднократно зафиксированы, в частности, в истории колоний Сиракузы и Гераклит Понтийский, нередки они были и в других местах. Однако раньше или позже враждующие стороны приходили к договорным или экономическим формам разрешения территориальных претензий, что позволяло колонистам и туземному, населению активно включаться в торгово-производственную деятельность. Следствием этого становилось интенсивное развитие местного хозяйства, включаемого благодаря связям колонии в экономические взаимодействия греческого мира. Под влиянием пришельцев происходит становление хозяйственного и бытового уклада контактирующих с колонистами варварских племен, ремесленное производство напрямую связывается с культурой эллинов и вскоре в районах колоний образуется своеобразный тип синкретического искусства греко-варварского субстрата.

В новых поселениях колониального мира шли процессы смешения населения и образования новых этнических отношений, начинался отход от нравов и обычаев традиционного родового строя и в обществе формировался образ эмансипированной личности нового времени. Высокий уровень торгово-предпринимательской деятельности был характерен для вновь освоенных территорий, ставших со временем крупными центрами посреднической торговли. Самыми развитыми городами Греции были те, которые начинали и проводили колонизационную политику, вкладывая силы и средства в освоение новых земель. Список этих городов возглавляют Эвбеи и Коринф, а также Мегара на севере Пелопоннеса. Эгейский регион представлен полисами на островах Эшна, Лесбос, Самос, Родос. Процветали благодаря торговле и колониальному использованию природных богатств малоазийские города Млет, Эфес и Фокея.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ДРЕВНЕЙ СПАРТЫ

Заселение долины Лаконии, плодородной местности в бассейне реки Еврота, в южной части Балканского полуострова, вероятно, относится к микенской эпохе и осуществлялось ахейцами. Древняя община Спарты или Лакедемон хозяйствовала в регионе. Согласно гомеровской Илиаде здесь было двенадцать селений – полисов, подчинявшихся басилею Менелаю, брату Агамемнова. Со времени покорения ахейцев и обоснования в этой местности дорийцев к середине VIII в. до н. э. здесь стал ощущаться недостаток фонда земли. Притязание Спарты были направлены на Мессению, находившуюся в непосредственной географической близости через Тайгетский хребет. Борьба за земли имела затяжной, изнурительный характер, привела спартиатов к кризису во внутренней жизни государства. Древнее право на надел (клер) в результате военных успехов зачастую нарушалось в пользу верхушки, завладевшей большей долей имущества и земли. Притеснялись права народного собрания. Завоевательная политика Спарты в эпоху дорийцев завершилась подчинением Лаконии и Мессении. Подчиненное население образовало слой рабов, об служивавших жителей Спарты. Илотия была формой рабства с наличием средств производства, скота, имущества у раба. Закон предписывал отдавать часть урожая «апофору», сохраняя хозяйственную инициативу производителя. Рабовладелец был получателем ренты. Илотов было запрещено продавать за пределы Спарты, отпускать на свободу. Существовали и другие ограничительные меры государства по отношению к гражданам, например, неделимость и неотчуждаемость наделов земли – клеров (кларов).

В результате Мессенских войн произошло разделение земли с живущими на ней мессенцами и формирование зависимого слоя илотов. Кижурия (в переводе «собачий хвост») присоединена в ходе ожесточенного сопротивления через столетие.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СТРОЙ ДРЕВНЕЙ СПАРТЫ

Мессения, обширная область в юго-западной части Пелопоннеса, отошла под власть Спарты. Мессенские войны существенно изменили характер полисного строя этого дорийского государства Пелопоннеса. Упоминавшийся аграрный кризис повлек структурные изменения в основной отрасли спартанской общины – земледелии. Этому процессу соответствовали общественные отношения. Земельный фонд был поделен на девять тысяч равных по доходности наделов, по числу полноправных граждан Спарты. Клеры подлежали дарению, продаже, их нельзя было завещать, разделять при наследовании. Высокий авторитет полноправного гражданина поддерживался и контролировался государственной властью именно благодаря экономикоправовому регулированию. К наделу прикреплялись рабы-илоты, обслуживающие спартиатов. Участвуя в военных действиях, спартиат имел возле себя семерых рабов илотов.

Часто они прикреплялись семьями и были абсолютно бесправны. Илотия носила общественный характер, делая раба собственностью всего государства. При том, что илоты были относительно свободны, то есть их труд в пользу государства имел известные пределы в виде сданной части урожая. Уплатив 82 медимна зерна и жидких продуктов, плодов, илот оставлял себе разрешенные государством излишки. Известен случай накопления излишков и осуществления выкупа свободы. При Клеомене 6 тысяч илотов осуществили сделку с властью. Положение рабов было унизительным, подневольным и вызывало ропот и восстания. Рабы, выходцы из Лаконии и Мессении, стремились объединиться на этнической основе, что и было опасно для полисной организации. Государство поддерживало порядок лишь рядом жестоких мер, беспощадных расправ. Примером устрашения были государственные массовые казни безоружных илотов – криптии.

Кроме господствующего слоя полноправных граждан, спартиатов, илотов, были еще и периэки, свободная категория населения без политических прав. Прерогативой периэков были занятия ремеслом и торговлей, причем их статус поселенцев на приграничных землях способствовал этому. Они были наделены функциями самоуправления в рамках Спарты, поскольку были отдалены от политического центра и не могли в полной мере реализовывать свои политические права (например, участвовать в работе апеллы).

Как и все спартиаты, периэки несли военную службу, составляя отряды легковооруженных. Ликургу приписывается система распределения земли среди периэков («окрестные жители») числом тридцати тысяч наделов, что и составляло число земледельческих семейств. Периэки были призваны всеми законами и учреждениями Спарты обеспечивать трудом процветание страны и граждан. Плиний указывал, что Лакония была для Европы тем, чем был Тир для Азии (имеется ввиду восточно-средиземноморский финикийский полис), основным побережьем, «где собиралась эта драгоценная улитка». Наследственное занятие ремеслами имело важные социально-экономические последствия. Ремесло выдвинулось на высокий уровень; пользовалась славой обувь из Амиклы, лаконские плащи с пурпуром. Осталось в истории ремесла их умение закалки стали, деревообработки, навыки кузнечных и чеканных работ. Необходимо подчеркнуть разработку форм сосудов для питья, чаш и кратеров. Лаконцев допустили к Олимпийским играм, где состязались только свободные граждане. Приведем пример, когда лаконец из Акрий пять раз вписан в список победителей.

Геродот, говоря о наследовании ремесла, например, указывает, что служители по приготовлению хлеба и смешивавшие вино для общественных обедов, были по положению близки к илотам.

Положение зависимого населения раскрывается множеством конкретных факторов, и неспартиаты, воспитывавшиеся с детьми граждан, впоследствии приобретали гражданство; были такие случаи и среди илотов. Для обозначения этой категории насельников Спарты используют термин «мофаки».

ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ СПАРТЫ

Политическая система базировалась на строгой регламентации обязанностей и прав гражданина, образуя многоступенчатую регламентацию жизни. Прежде всего предусматривалось общественное воспитание ребенка как условие для получения гражданских прав. Становясь гражданами, они вступали в привилегированный слой, доминировавший в политической структуре. В рассматриваемый период (VII – V вв. до н. э.) это меньшинство еще составляло «общину равных».

Сведения Плутарха о большой ретре, конституции древности определяют стройную политическую систему как сохранившую первобытную социальную организацию – три родовые филы (дорийские). Наличие двух царей, принадлежавших династиям Эвропонтидов и Агиадов, – тоже родовой пережиток. Цари-архагеты представляли древние роды ахейцев и дорийцев и входили в герусию, совет старейшин. Однако формировало политику народное собрание – апелла, считавшаяся верховной властью только номинально.

Основополагающий принцип государства Спарта принцип равенства – ярко воплотился в сисситиях – институте совместных трапез. Они обеспечивали на практике принципы равенства, доходившего до механической уравниловки для рядовых участников трапезы, твердой доли взносов и нормы потребления. Установлено на каждое лицо доставить известное количество хлеба, вина, сыра и фиг, десять эгинских оболов. Кроме этого полагалось приносить продукты охоты и сезонные продукты из деревни. Кто не в состоянии делать такие взносы, не допускаются к участию в государственной жизни. Уже сказывалось в Сисситии привилегированное положение верхушки – царей, геронтов. Сисситии еще были и механизмом строгого взаимоконтроля за гражданской повседневной жизнью. Община в Спарте – это круговой жесткий механизм соподчиненных мужских союзов. Спартанская полисная организация включала еще и объединения спартанских юношей и подростков в агелы для поддержания сплоченности и жесточайшей дисциплины. Вся архаическая система, приспосабливаемая к новым условиям рабовладельческого общества, была воплощением гражданского единомыслия и строгого соподчинения.

Однако политический механизм запускался только особыми должностными лицами, наделенными реальной властью и авторитетом – эффами. Их социальная функция – наблюдение за небесными светилами в святилище Патифан для установления правомочности правления выборного царя – выдвигает их в число влиятельных лиц власти. Эфоры – «наблюдатели» и «звездогляды» постепенно выполняли судебные и административные поручения царей. Сложилась коллегия эфоров, каждый из которых избирался от одной обы (всего пять). По свидетельству источников, эфоры выступали как главные ревнители спартанских принципов полисного строя, следили за жизнеспособностью агел и сисситий и т. д. Им приписывают неограниченные права контроля всех сфер общественной и государственной жизни Спарты, включая герусию и апеллу, разбор дискуссионных ситуаций политики царей, то есть совокупность властных функций, близких к тирании (отмеченных античными авторами).

Эфорам были предоставлены большие права в делах правосудия. Они рассматривали и решали гражданские дела. Ими решались вопросы войны и мира, включая подписание мирных договоров. Военные действия также были под контролем эфоров. Сопровождая царей, они выполняли контрольные функции за военной стороной дела.

Некоторый родо-племенной оттенок носил статус царей. Их почитали на священном пиршестве – водружали на видное место, наделяли жертвенным мясом, им принадлежали шкуры жертвенных животных. Во время, предшествующее походу, царь совершал действия, связанные с

предвестием исхода боя, отдавал приказы. Об этих жреческих функциях сообщает Ксенофонт.

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ЛИКУРГА

В IX – первой половине VII в. относится серия реформ, как аграрных так и социально-политических. Легендарная личность Ликурга связана с рядом нововведений, имевших антиаристократическую окраску и направленных на усиление господства общины спартиатов над массой порабощенного населения. Эти мероприятия в сочетании с реформой в военной области, составившие суть нового устройства Спарты, были как бы посланы свыше волею дельфийского оракула. Именно законами Ликурга предписывалось уничтожать нежизнеспособных младенцев, ибо из них не вырастет воин-защитник. С 7 летнего возраста мальчиков подвергали муштре. Целью воспитания в агелах было вырастить хорошего солдата, составить крепкое войско, противостоящее угрозе илотского мятежа. Проводилось установление систематического контроля за жизнью граждан – они не могут заниматься ничем, кроме военного дела. Примерные расчеты показывают, что армия состояла из 600 мор (каждая по 400—900 человек). Из них формировали фалангу; входившие в нее гоплиты были оснащены копьями, короткими мечами. Гоплиту полагался щит. Введение единственной тяжелой монеты – оболы затормозило торговые сделки. Иностранца теперь могли изгнать из Спарты («ксенеласия»), самим спартанцам выезд за границу запрещался. С запрещением ввоза серебра и золота развернулась борьба с роскошью, что имело следствием угасание художественных ремесел, огрубление общественного вкуса. То, что в результате аграрных реформ спартиатам уготовано безбедное существование за счет подневольных илотов, привело к примитивизации бытового уклада, рассчитанного на потребности воинов-гоплитов. А это значило наличие грубых жилищ (можно было использовать лишь топор и пилу), простой еды, однообразные бороды воинов-мужчин, отмеченная современниками неграмотность спартиатов (лаконизм речи сродни воинской команде).

Реформами Ликурга были созданы братства организованных воинов. В список военнообязанных включались граждане с 20 до 60 лет. Обычно призывались в 30—40 лет. Контроль за этой стороной организации спартанского государства лежал на эфорах. Спартиаты становились как бы особой формой собственности всего государства. Как следствие – торможение товарно-денежных отношений, вытравливание торгово-ремесленной прослойки. Полунатуральное сельское хозяйство повлекло упадок государства, державшегося лишь на системе милитаризма и жестокой дисциплины. Постоянная угроза восстания порабощенного населения, которое численностью во много раз превосходило членов общины спартиатов (32 тысячи спартиатов и 340 тысяч зависимого населения по условным подсчетам), требовала консолидации общества, что и было сущностью «Ликургова строя» в результате проведенных реформ. Спарта как государство оказалась в изоляции от внешнего мира, переживала культурный упадок.

Масштабы культурного упадка помогает представить себе собранный археологический материал. С конца VIв. до н. э. уже не встречается расписная лаконская керамика в святилище Артемиды Орфии, в это же время исчезают остатки импортных сосудов, поставлявшихся до того времени из других мест Греции и с Востока. Нет расписной керамики и в комплексах Лаконии и Мессении. Археологическое изучение предметов декоративно-прикладного искусства этого времени выявляет отсутствие предметов из слоновой кости, исчезли также терракотовые маски, бронзовая и мраморная скульптура. Павсаний, имея в виду статуи божеств из храмов, говорит об архаических образах в виде деревянных или каменных идолов, что явно контрастирует с высоким уровнем художественных произведений предыдущей эпохи. Среди вотивных изображений встречаются свинцовые фигурки воинов, которые, как и погребальные ритуальные скульптуры, характеризуются примитивностью исполнения и схематичностью деталей.

Известно, что за Спартой утвердилась в античном мире репутация «города прекрасных хоров». Песенная культура здесь была тесно связана с архаическими традициями формирования репертуара, не менявшихся еще со времен расцвета (до VI в. до н. э.). Литературные источники приводят имена людей, составивших славу музыкальной культуре Спарты. Здесь упомянуты переселенцы – Тепандр с острова Лесбос, Полимнест из Колофона, Сакад из Аргоса, Филет из критской Гартины, Ксенокрит из Локр, Стехихор из Гимеры, Алкман, уроженец Сард. Традиции спартанской хоровой лирики возникли, как видно из вышеприведённого списка, в виде симбиоза местной дорийской песенной культуры и достаточно разнообразных чужеземных мотивов. Однако к концу VI в. до н. э. по мере упадка все эти плодотворные творческие связи постепенно затухают.

В отношении Ликургова авторства законов Спарты имеется несколько точек зрения, позволяющих проследить, как появлению конкретной личности в общественном устройстве предшествовал трансформированный миф о древнем лаконском божестве Ликурге. Отмечено существование ранее особого культа Ликурга, возникшего до появления каких-либо законодательных институтов, одновременно с этим признавалось, что спартанские обычаи глубоко связаны с первобытной социальной организацией и развились из недр человеческого сообщества независимо от какого-либо законотворчества.

Сторонники другой теории утверждали, что древние дорийские законы, постепенно забытые и переставшие соблюдаться, были восстановлены приверженцами древнего уклада из среды самих спартиатов. Так или иначе, но гипотетический Ликург как авторитетный легендарный герой или божество полностью отвечал по своим качествам возложенной на него миссии реформатора спартанского общества.

Хотя на вопрос, по какой причине на роль законодателя из всех возможных богов и героев был выбран именно Ликург, однозначного ответа не имеется, но после II-й Мессенской войны и возникшего вследствие войны кризиса гражданское общество Спарты консолидировалось наконец на основе когда-то существовавшей и уже почти забытой системы жесткого социального контроля. Это позволило спартанцам быстро справиться с деструктивными тенденциями внутри собственного общества и оказать сопротивление внешним противникам.

В истории государства Спарта в своем максималистском варианте были представлены полисная демократия и коллективизм, с авторитарным институтом эфората. Постепенно коллегия эфоров переросла во властную замкнутую прослойку, стоящую над всеми гражданами Спарты. Таким образом, Ликургом были созданы основные политические институты спартанского государства.

ОБРАЗОВАНИЕ ПЕЛОПОНЕССКОГО СОЮЗА

В результате сложившегося антагонизма между зависимыми илотами и гражданами «общины равных» в Спарте сложилась угроза для общественного порядка. Социальные условия, созданные в Спарте, генерировали постоянную угрозу илотских мятежей. Стихийные бедствия, землетрясения, постоянные военные кампании спартиатов использовались илотами для выступлений. Приводятся сведения о крупном выступлении зависимого населения времен второй мессенской войны, имевшие сокрушительный характер и вызывавшие действия спартанской верхушки в направлении консолидации с соседями, образовались симмахии боевого союза. В результате столкновения с внешними врагами, восточными деспотиями хозяйство и торговля Спарты и др. городов-полисов получили стимулы к развитию интенсивного рабовладельческого хозяйства, что неизменно приводило к имущественному и социальному расслоению. Постепенно возник антагонизм гражданских общин Афин и Спарты. Но условия торговли и глубоких экономических связей вынуждали города к объединению.