Текст книги "Утро нового мира"

Автор книги: Александр Анфилатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 40 страниц)

Глава 50
Держи вора!!

Возвращение заняло минут двадцать и пролегло через рынок зеленьщиков и трактир «Хмельной кувшин», где Ярослав с Юлей встретили большую часть своих людей. Дождь прекратился сквозь хмурые облака, выглянули палящие солнца. Потянуло удушливой испариной. Перед заведеньем встретили Олега с группой лучников и Тимофеича.

– Как покупки, – спросил у Станислава.

Тот отвечал с довольной ухмылкой:

– Потратил много наших денег! Быкам придется тяжко!

– Ну, ты и развернулся!

– Сам виноват! Не надо было разрешать!

Вошли в трактир, оставив на улице своих людей. Широкие проемы вентиляции не справлялись с духотой. Зал полон, но для них накрыт широкий стол и Апий с улыбкой до ушей встречает гостя с широким жестом:

– Оуна навтаро, прошу к столу, вас ждут давно.

Олег, Тимофеич и Ярослав садятся к столу, а слуги подают блюда с яствами и кувшины с вином.

– Быть может, тронемся сегодня в путь? – промолвил Ярослав, обращаясь к Олегу. – Мои люди готовы.

– На ночь глядя? – перечит Станислав.

В трактир вбегает лучник из людей Олега, с круглыми глазами как тарелки и обращаясь к командирам, поспешно и взволнованно орет:

– Стража схватила Молчуна!

Все вопросительно уставились на парня, не понимая, что случилось.

– За что?! – ошарашено воскликнул Олег.

– Без понятия, – ответил лучник, делая непонимающую гримасу.

Уронив скамью и чуть не перевернув стол, командиры бросились к выходу.

Действительно, на рынке толпилась группа вооруженных людей десятка на два. Вокруг них как осы кружились переселенцы, в основном, люди Ярослава и Олега из группы лучников. Драки еще не было, но все возбуждены. Олег первым делом устремился к командиру стражи разбираться в произошедшем. В свою очередь, Ярослав, еще не поняв ситуации, на ходу раздавал приказания.

– Станислав, построй людей, чего они суетятся. Юля, бегом в лагерь, сообщи о произошедшем, пусть высылают подмогу, – схватил Антона за рукав, – постарайся привести сюда лошадей и доставить недостающие арбалеты. И быстрее! Быстрее!

Растолкав толпу из зевак, пробился к месту событий. Сходу понять, что происходит, не смог. Пара тяжело вооруженных воинов удерживала его человека, а Жиган с Трубой пытались вырвать его из цепких рук стражников. Вокруг этой четверки сгруппировались противники, крича и, толкая друг друга, но до поножовщины еще не дошло. Лимон и Лопата зло задирали аборигенов, яростно ругаясь матом и, пытаясь напугать. Непонимающие стражники казались, обескуражены напором землян, в нерешительности толпясь и глядя на своего командира. Станислав уже строил людей, не обращая внимания на принадлежность к разным подразделениям. Под его начало попали все разведчики Жигана, часть арбалетчиков и лучники Олега, всего человек двенадцать. В эпицентре столкновения услышал объяснения командира стражи, за что задержан Молчун:

– Ваш человек пойман на месте преступления, когда хотел украсть вещи вот этого наватара, – десятник указал на присутствующего здесь человека в дорогой богатой одежде, расшитой на мотив лесных энолов. Внешне он не походил на модона: чернявый с проседью, прямоносое обветренное лицо, открытый взгляд. Облик не типичный для здешних лиц, наполненных торговцами или селянами. Скорее, он походил на богатого землевладельца из провинции. Это подтверждали две телохранительницы, женщины, стоящие за его спиной.

– Стражник, вы лично видели похищение? – сделал попытку разобраться Олег.

На лице десятника отразилась натужная работа мысли. Поняв, что от него хотят, честно произнес:

– Не видел, но поспешил на место преступления, ваш человек еще был жив и мы не допустили убийства, теперь он должен предстать в суде.

– Послушай, десятник, – клонил свое Олег, – быть может, наватар ошибся и наш человек не вор, здесь недоразумение, а не преступление.

Стражник вновь задумался, на что незнакомец резко возразил на ломаном модонском:

– Мы застали его с краденым в руках, какие могут быть сомненья, таких воров убиваем на месте и вы не в праве нам мешать.

В этот момент подал голос Молчун, через свою молодую жену модонку, хорошо освоивший язык.

– Я не крал, меня пожилая женщина попросила донести вещи на рынок, а эти налетели.

– Вот, видите, десятник, – подхватил мысль Олег, – воровка женщина, а наш человек, – потерпевший от хитрости старухи. Быть может, – наватаро возьмет с нас отступного и разойдемся миром.

Вероятно, командиру стражи понравилась мысль, он вопросительно взглянул на чужака. Гордо подбоченись, тот заявил:

– Не можно терпеть обиду. Вор должен быть наказан и наказание – смерть.

– Наш человек не вор, старуха обманула его и вас, – наседал Олег.

Незнакомец вспыхнул:

– Как смеете обвинять, что я обманут.

– Берите отступного, – настаивал Олег, – пару золотых.

Оппонент рассмеялся в лицо:

– В суде потребую уплату мзды: имущество твое и всех людей рабами.

От таких слов Ярослав не выдержал, кровь ударила в голову, он яростно набросился на человека со словами:

– Быть может, хочешь получить раба, с мечем в руке?

На что уверенный в себе чужак ответил, показывая на телохранителей:

– У меня есть, кому к повиновению принудить непокорных.

Олег немедленно остановил начинавшего заводиться Ярослава, схватив за актеон и оттаскивая в сторону.

– Не лезь в бутылку! – сдерживал Олег, – Наватаро, не будьте так жестоки. У этого человека жена и трое детей, не предъявляйте чрезмерных требований. Уважаемый десятник, до суда отпустите нашего человека, он не сбежит, ручаюсь.

Десятник выразил сомнение:

– Отпустить не могу, преступники содержатся в зиндане.

– Наш человек не преступник, его обманули и можно отпустить.

К этому времени, переселенцев значительно прибавилось, подоспели люди Ярослава, часть «Мечьников», все при оружии. Антон с повозкой доставил арбалеты, их раздавали людям, звеня металлом. Кто-то уже взводил тетивы, передавали щиты и копья. Видя готовность людей, Ярослав решился потревожить:

– Олег, довольно церемоний, пора наехать, мы готовы.

Видя бесплодность уговоров, командир согласился, грустно качая головой.

– Приступайте, только осторожней, не устройте побоища.

Ярослав развел руками, мол, как получится. Выступив вперед, громко обратился к стражникам:

– Отпустите моего человека, и я вам дам пять золотых.

Понимая, что им дают взятку, стражники попятились, отрицательно мотая головами и не желая рисковать собственной карьерой и шеей. Возмущенный наглостью незнакомец возмутился:

– Я буду жаловаться Дхоу, такая дерзость неслыханна.

– В противном случае, – громко и четко, выделяя слова, внушал Ярослав, – мы немедленно вас перережем. Не лазя в долгий ящик, он поднял руку, командуя:

– К бою! – прикрывавшие линию бойцов, лучники отступили в стороны, открыв фронт, полностью готовых воинов. Поднялись щиты, опустились копья, затрещали взводимые арбалеты.

Когда все стихло:

– Десятник?! Ваше слово?!

Видя себя в окружении и не готовыми к смерти, стражники не на шутку опешили. Пытавшийся покинуть неудобное место чернявый землевладелец был остановлен и вынужден присоединиться к стражникам. Дамы – телохранители, вынув из-за спин парные сабли-хельме, прикрыли его собой. Медленно осознав нависшую реальную угрозу, десятник вынул из ножен меч, бросил под ноги Ярославу:

– Подчиняюсь, наватаро, только суда вам все равно не избежать.

Мы от суда не отказываемся, лишь бы был справедливым, – успокоил его Олег.

Стражники выпустили Молчуна, который с радостью и резвостью оленя перебежал к свом.

– Убрать оружие, – скомандовал Ярослав, люди подняли копья, опустили щиты на землю, арбалетчики закинули свои механизмы на плечи.

– Десять шагов назад! – продолжал Ярослав, а воины, выполняя команду, попятились.

– Кругом!.. Шагом марш! – строй воинов отступил почти к самому трактиру на краю рынка.

– На месте! Стой!.. Кругом! Вольно!

– Отходим к лагерю, – приказал спешащий за отрядом Олег.

Ярослав последовал приказу:

– Взво…од! – воины встрепенулись. – На ле…е – во! Шаго…ом – арш!

На рынке все еще толпилось множество зевак и посетителей таверны, в надежде на продолжение представления, но кульминация зрелища в виде драки так и не состоялась. Разочарованные зрители с сожалением покидали действо. В свою очередь отряд землян уходил в лагерь, Ярославу требовалось не отставать. На ходу окликнул хозяина трактира, что из любопытства покинул заведение, оставив посетителей на расторопных слуг.

– Апий! Немедля всех кто идет с нами, гони в лагерь, уходим.

Сообразительный трактирщик быстро понял всю щекотливость положения:

– Оповещу семью и всех, кто идет. Не беспокойтесь, наватаро, мы не подведем.

* * *

Лагерь очнулся от беспечной дремы, засуетились люди, готовя к выходу упряжки, но не прошло и двадцати минут, как перед закрытыми забралами и щитами повозок явилась группа вооруженных стражников с недвусмысленными намерениями не дать переселенцам покинуть пригород. Отряд со щитами, копьями и луками на расстоянии полета стрелы занял единственный проезд, ведущий прочь из Агерона. Количество воинов не могло служить гарантией нахождения землян в городе, но желание осложнять отношения с властями города отсутствовало. Резни не хотела ни та, ни другая сторона. Потому, десятники наемников вели себя сдержанно, стараясь по мере сил образумить чужаков. Вначале прибыла делегация из пяти воинов, во главе с архистратигом города и передала предложение мирно рассудить сложившуюся ситуацию. На что Олег резонно ответил:

– Наши действия адекватны, вздорности обвинения (неизвестно, поняли аборигены смысл сказанного?), но при условии справедливого отношения к нашим интересам, возможны любые переговоры.

Договорились вынести спор на суд Дхоу Гилеи, верховного арбитра Агерона. Через своих представителей, уверявшего переселенцев в беспристрастности. Ярослав порывался принять участие в судилище, но Олег категорически отказался:

– Твоя резкость и невоздержанность могут сыграть плохую службу, оставайся в лагере и подготовь людей, пусть в любую минуту будут готовы к походу, – а сам в сопровождении четверых лучников убыл на встречу.

Медленно тянулись часы ожидания. Исполнив приказ, здесь собрались все имевшие отношение к экспедиции, не только земляне, но и те из местных, кто решился присоединиться к переселенцам. Все отлучки в город пресечены, а люди вооружены и подготовлены к любому исходу противостояния. Аборигены, что до сих пор вольно располагались, где придется как вокруг лагеря, так и в городе, размещены внутри импровизированных стен. Лагерь превратился в маленькую крепость, напряженно ожидая развития событий. По словам Банулы Наростяшно, поддержанного Хвеберкусами, положение, действительно, сложилось щекотливое. Законы о воровстве в Агероне строги, и поддерживаются властями неумолимо, скидки на иноземное происхождение или привилегии никогда не практиковались. На вопрос Ярослава:

– Суд может потребовать смерти Молчуна?

Банула безоговорочно согласился:

– Если дхоу Олег не убедит, стратеги города, в чьей власти казни, могут потребовать выдачи преступника или потребуют казнить самим.

– Мы откажемся! – жестко возразил позицию Ярослав, – уверен, Олег никогда не пойдет на выдачу своего человека. Как поведут себя Гилеи в этой ситуации?

Вопрос заставил задуматься.

– Гилеи не решаться на нападение, – уверенно определился Тымиш, – наемников в Агероне немного, а ваши люди, дхоу, хорошо вооружены и во мнении народа непобедимы. Гилеи не решаться! Но и просто так не отступят, это уронит их честь.

«Значит, будут давить на нервы, – думал Ярослав, – пока не сочтут себя в выигрыше».

Вернулся Олег, мрачнее тучи:

– Нашла коса на камень. Не хотят Гилеи отпустить нас с миром, и деньги не берет торгаш, надеясь, верно, получить с нас больше, о чести будто бы хитрец печется, а я уверен, сам подстроил тяжбу.

– Молчун из тех людей, что не возмут копейки, – поддержал Ярослав, – не можем выдать, не потеряв уважение своих людей. Коль выдадим, то не отмоемся до самой смерти, любой прохожий пальцем станет тыкать, вон, мол, идет, который продал Молчуна из трусости перед дикарями.

– Я понимаю, но тягаться с Агероном нам не по силам, триста наемников только в городе, что разве настаивать на божьем суде.

– И что с того, боишься, проиграем поединок?

– Ты выдел телохранителей?!

Ярослав кивнул:

– Считаешь, нам опасны две бабенки, что ходят с мечами за спиной, как клоуны из балагана.

Олег вздохнул, и грустные глаза его сочувственно взглянули на заносчивого друга.

– Меодийки действительно опасны. Парные хельме разят без промаха, а женская натура не помеха силе. На западе, в монастырях и горных селах воспитывают лучших наемников Трона. Искусство меча достигло там значительных успехов и возведено в ранг культа. Меодийцы поклоняются Хельме, считают своим божеством и приносят жертвы. Среди наших людей нет способных противостоять телохранителям, кроме троих: тебя, меня и Шестопера.

– Он ранен!

– Да, Шестопер серьезно ранен и не может участвовать в схватке, остаемся только мы, но если проиграем, что станет с людьми?

– Станислав, Шестопер, Петрович, Силыч – справятся!

– Ой, сомневаюсь, – не согласился Олег, – из четверых только Станислав во всех отношениях может заменить нас, остальные лишь отчасти. Шестопер тот, вообще, наемник, и все, что происходит вокруг, не его дело. Нам обязательно надо победить, во что бы то ни стало.

Ярослав молчал.

«Отступить – проиграть, и вступить в бой с малой надеждой на победу рискованно вдвойне».

Но Олег ждал немедленного ответа:

– Решай быстрее, пора давать ответ Гилеям.

Выбора не оставалось, отказаться – выступить против Олега и рискнуть всеми людьми в схватке с превосходящим противником. Ярослав верил, в бою против наемников переселенцы победят и уйдут из Агерона. Но какой ценой? В то же время поединок может обезглавить землян, что чревато непредсказуемыми последствиями. Он не боялся смерти, он боялся гибели доверенных людей, в обоих случаях, при поражении судьба переселенцев будет не завидна. Одни погибнут, других продадут в рабство. Относясь совершенно отрицательно к подобной форме решения судебных споров, вынужден согласиться:

– Хорошо, уговорил!

– Вот и ладно! – Олег заторопился вернуться в город и уже с седла бросил, – готовься к бою, поединок состоится немедленно по решению суда. У тебя есть час-полтора.

Копыта лошадей дробно простучали по утрамбованной красной земле пустыря. Олег в сопровождении эскорта ускакал в сторону ближайших улиц города. Оставив Ярослава наедине со своими сомнениями:

«Годен ли для такого боя? Не смерть страшна, а ответственность! Он не был мастером боя на мечах, а уверенность Олега в способностях наемниц удручала. Все занятия в клубе исторического фехтования сейчас казались детской игрой, а ключ к победе необходимо искать в своем прошлом. Правда, оставались за плечами несколько лет занятий шпагой, но это другой стиль, да и тренировки велись наряду с другими входящими в пятиборье.

Ярослав видел телохранительниц меодийца на рынке зеленщиков: физически сильные, бесспорно сильнее рядового мужчины, богатый опыт, в том числе убийства. Из вооружения две парных хельме (сабли) в ножнах, носимых за спиной. Защита: короткий чешуйчатый панцирь, без оплечий, поножи, наручи, легкий бронзовый шлем, как горшок. Все легкое, не перегруженное. Отсюда вывод: бой подвижный, скорей всего сродни японскому. Что можно противопоставить, не являясь специалистом в подобном стиле? Только одно – статичность, как тяжелый самнит, против вооруженного трезубцем ротария, и тут могут помочь некоторые приемы, вычитанные из книг Вегеция и Амиана Марцелина, ранее успешно применяемые в потешных боях. Во всяком случае, когда Ярослав уходил в глухую защиту, достать его было невозможно. Оставалась еще одна надежда, что наемницы не столь опасны, как кажется, слишком многое в их облике и поведении работало на публику.

Видя замешательство друга, Станислав поинтересовался:

– Дурные вести?

– Гилеи предлагают судебный поединок, а я не уверен в своих силах. Наемницы опасны!

– Не боись, Славка, – бодро поддержал Станислав, хлопая по плечу, – прорвемся! Главное, побольше железа нацепи. Не достанут. И действуй вплотную, так, чтобы саблями махать не где было, используй силу.

Их обступили спутники, жадно внимая новости, всех волновала сложившаяся ситуация. Ободренный словами поддержки и молчаливой уверенностью товарищей, Ярослав взбодрился, в душе появилось чувство уверенности в победе.

– Если поединок для нас закончится поражением: никому не унывать. Станислав остается за командира, немедленно пробивайтесь из города, пустив вперед повозки с баками. В заградотряде не дураки, постараются пропустить мимо, тем самым нарушат ряды, чем и следует воспользоваться. Бросая все лишнее, уходите в горы. Я сам бы так поступил, но Олег верит в победу на поединке.

Уходя в палатку, кинул:

– Труба, поможешь вооружиться?

* * *

Во-первых они сбросили все, что было из защиты, в том числе – поддоспешник, и прямо на исподнее, одели шосы с хауберком. Лишившись подклада, броня висела свободно, болтаясь при движении. Чтобы исключить неудобное хлябанье, обвили ноги и тело подвязками из тут же нарезанного брезента палатки.

Получилось плотно и не стесняло движений. Поверх одели, обычно используемые для этой цели, широкие шаровары, которые скрыли под собой броню. Глухой камуфляжный актеон с рукавами прикрыл хауберк. Когда все подвязки оказались закреплены, определить, что на Ярославе одета броня было трудно. Просто полноватый малый в широкой одежде. Для усиления обмана поножи и наручи закрепили открыто, а портупею одели поверх актеона. Вооружение завершили шлем арме, позаимствованный от полного доспеха (Ярослав справедливо опасался выходить на бой без забрала) и миланская рукавица на правую руку. Один из мечей, изготовленных на земле Станиславом и отчасти подобный римскому гладиусу был избран основным оружием, кинжал и клевец дополнительным.

Тщательно проверив, хорошо ли сидит броня, не жмет, не мешает, не трет под коленями, Ярослав покинул палатку. Толпа переселенцев ожидала действий, все взоры устремились на Ярослава, земляне, модоны, знакомые и нет, вопросительно глядя, требовали чуда. Никаких разговоров – тишина, муха пролетит – услышишь. Подвели Хитреца. Конь, давно оправившись от ран, бил копытом, чувствуя напряжение, повисшее в воздухе, понимал, что происходит вокруг нехорошее, сознавал страх, разлитый в душах людей и спокойную решимость хозяина.

Ярослав медлил, время шло мучительно долго, и атмосфера как бы сгустилась, повисла над лагерем тягучим туманом. Все ждали.

Неожиданно за забралами повозок отчетливо слышен топот копыт и голос посыльного лучника:

– Где Ярослав? Приказ командира – прибыть на место поединка.

С грохотом откидываются створки импровизированных врат, всадники садятся в седла, готовые к скачке. К Ярославу подходят товарищи, желают удачи. Станислав, протянув руку:

– Держись! Не расслабляйся!

Юля, в сопровождении тяжело хромающей Анны, принесли большой щит – скутум.

Подхватив щит, Ярослав спокойно поднялся в седло, воскликнул:

– Труба!.. Знамя!.. Аллюр три креста!

С места всадники пустили коней в карьер, по одному проходя узкие врата и уже на воле выстраиваясь в колонну по два. Подгоняя своих животных нагайками, эскорт из десяти арбалетчиков и мечников сопровождали Ярослава на пути к месту боя. Орлофорное, широкое знамя полыхало и трепетало бело-золотым огнем над головами воинов. Зазевавшиеся прохожие торговцы, как тушканчики, отскакивали в стороны от яростно несущейся и не разбирающей пути кавалькады, но Ярослав, не сбавлял темпа, он хотел, чтобы каждый видел с кем решили связаться глупые сутяжники, и с какой решительностью будет подавляться любая агрессия в отношении его людей. Через каждые сотню метров звучал сигнал горна, оповещая своим голосом прибытие воинов. Из домов выбегали люди, привлеченные звуками и необычным зрелищем, даже завсегдатаи трактиров поспешили узнать, что случилось в городе Агероне.

Ни один стражник не посмел преградить путь, отряду землян, летящих сломя голову по улицам, не взирая ни на какие законы и установления. Как бы открыто заявляя, что писаны они не для них. Ярослав с товарищами верхами прибыли на рынок зеленщиков, где местные уже организовали ристалище. Тысячная толпа зевак стекалась к месту представления, народ шевелился как муравейник. Огороженный легкими жердями квадрат двадцати метров длины и ширины, три десятка тяжело вооруженных наемников, ограждало одну из сторон. Земляне спешились у противоположной. Подошел Олег:

– Ты готов? – его плечи отягчала черная шелковая бригандина, голову остроконечный шлем-шишак, за пояс заложены катана и вакидзаки, ни хауберка, ни наручей.

Ярослав ответил кивком согласия.

– Пошли!

Вот и ристалище, воины-земляне вперемешку с самыми любопытными из горожан. Труба расталкивает зевак, освобождая дорогу. За барьером: судья-распорядитель приглашает пройти на площадку. Олег о чем-то беседует с ним на модонском, но за гомоном толпы не слышно. Вдруг кто-то дергает Ярослава за рукав.

В этот момент среди повсюду снующих зевак вдруг объявился старичок, худенький, маленький, в поношенном, заляпанном грязью хитоне, какие носят Ласу.

– Сынок, – промолвил он, обращаясь к Ярославу, и указывая дряхлым перстом на чужака, затеявшего свару, – ты на грудь его взгляни. Ярослав взглянул, куда указывал старик. Чернявый поспешно покидал рынок вслед за десятником. На его груди красовался герб. Птица, типа ворона на прямоугольном щите.

– Не понял?

– Где ты видел у модонов герб?

– Но…о – протянул Ярослав, усиленно соображая, – он не модон! Взглянув в глаза старику. Там полыхал огонь, не свойственный простому человеку, зрачки расширены, не реагируют на свет, как будто перед ним мертвец, иль медиум под действием потусторонних сил. Сообразил:

– Атана, ты?! Ответь союзнику!

Но взгляд уже померк, сквозь пелену безумия прорезался рассудок, пламя истончилось еще мгновение назад горевшие костром. Пред Ярославом стоял обычный человек с непониманием, отраженным на лице. Окончательно придя в себя, старик в бессилии промямлил:

– Что вы хотели, наватаро?

Поняв, что демон покинул разум человека, Ярослав ответил:

– Ничего, уважаемый, ты свободен, можешь идти.

«Веселенькое дельце, – думал Ярослав, – демон решился предупредить, что на враге знак, не свойственный аборигенам. Что это – покушение, подстроенное под судебный поединок?»