Текст книги "Утро нового мира"

Автор книги: Александр Анфилатов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц)

Глава 4

Пятница. 15 Февраля. 8 часов утра. Тяжелый сон после ночной смены. Всю ночь рабочие грузили вагоны, спать под эту канонаду не сможет ни кто. Звонок в дверь, душераздирающий и нудный, подобный звонку из преисподней на страшный суд. Всё тело дрожит в конвульсиях, протестуя против пытки. Молчит и вновь разражается выворачивающими нутро электроразрядами.

– Иду. Иду, – мычит пытуемый. Встаёт с постели, как есть, шаркает к входным дверям.

– Кто там? – Ярослав не смотрит в глазок, нет сил.

– Телеграмма, распишитесь, – слышится из-за стальных дверей скрывающийся фальцет. Скрипит дверь. Машинально адресат ставит подпись, берёт бланк, и захлопывает дверь.

– От тёти Жени, – он разговаривает сам с собой, разрывает бумагу, идёт обратно на кровать, читает: «Приезжай немедленно, Ольга погибла. Продавай квартиру срочно. Похороны в понедельник. Тётя Женя». Мороз прошёл по телу, затем дрожь. Ярослав не мог стоять, сел на кровать. Вот оно: случилось то, чего мы не можем понять и воспринять. Не стало единственного для него родного человека, к кому он был так привязан, в доме которого он жил. Что теперь делать? Как жить? Нахлынуло чувство бездонной тоски, сердце защемило, как будто в него вогнали иглу. Конечно, он не был слишком сентиментальным человеком и мог быстро взять себя в руки, но не в отношении своих родных. Возможно, ранняя, безвременная кончина родителей так повлияла на него, но Ольга и тётя Женя были единственными родными людьми на этом свете, он их ценил и любил. Теперь его ничто не связывало, в этом мире у него больше ничего не было. Он даже сказал вслух:

– Больше у меня ничего нет,

Машинально взял телефон, нажал кнопку номера, дождался знакомого голоса в трубке.

– Олег! Я еду, – и отключил, ничего не объясняя. Просидел сиднем минут пять, а может больше, он не чувствовал времени. Неожиданно встрепенулся, стал одеваться, сначала постепенно, затем быстрее. С такой же скоростью к нему приходило сознание – медленно. Постепенно оно выходило из сильнейшего стресса, и как это водится в таких случаях, торможение меняется бурной деятельностью, желанием всё успеть прямо сейчас. Да если задуматься, то дел у него становится всё больше и больше.

Ярослав покинул дом и поехал на вокзал покупать билеты до Вологды. Затем вынужден был обзвонить все риэлтерские конторы, выставляя Ольгину квартиру на продажу. В некоторые конторы приходилось ехать лично. Требование тёти Жени немедленно продать квартиру основывалось не на пустом месте. Во-первых, Ольга сама давно собиралась продать её, была в наличии доверенность на её продажу. Теперь со смертью сестры получалось щекотливое положение, доверитель умер и не мог продлить срок её действия. Вступление в наследство – процесс длительный и требует денег. В случае решения этой проблемы возникает другая: квартира принадлежала изначально мужу Ольги – Хасану. Тот исчез бесследно пять лет назад. Объявили розыск, но не нашли ни живым, ни мертвым. Ольга официально вступила в права собственности на квартиру. Если муж объявится, у Ярослава будут проблемы, и не видать квартиры как своих ушей. Никто из родных не верил в смерть Хасана. В Чечне была война, и возможно он был там. Так что приходилось спешить.

На другой день пришёл запрос на телефонные переговоры. Тётя Женя звонила, что похороны не состоятся – тело не выдают из морга. Идёт следствие, и пока не закончится, тело не отдадут. Самое главное, Ольга не погибла, а была убита, и убита с особой жестокостью. Милиция теперь ищет убийцу. Сама тётя Женя болеет. С Анютой справиться не может, даже в детский сад водить некому. Просила скорее продать имущество и быстрее приезжать. Продать быстро и не потерять в цене непросто. Ярослав сдал уже купленные билеты и решил не торопиться. Тёте Жене сейчас трудно принять правильное решение, необходимо не просто продать, а перепродать с покупкой новой, это будет умнее. Новую квартиру можно сдавать, а тётя Женя с Анютой будут жить на вырученные от аренды деньги, но средства нужны сейчас, потому часть из них придётся потратить.

Приходилось всеми силами ускорять процесс, в течение недели были найдены продавцы и покупатели, совершена сделка. Оставалось месяц ждать регистрации. Продав трёхкомнатную квартиру, Ярослав на своё имя купил двухкомнатную, в не самом престижном районе, но на другом конце города. Тем же порядком нашёл квартиросъемщиков и оформил аренду, дабы всё было законно. Всё, теперь его в Москве держали только дела.

Их оказалось не так много. Вначале Ярослав поехал к Олегу, выяснить подробности путешествия, график выдвижения, необходимое имущество. Познакомился с некоторыми из участников. С одной из первых он познакомился с врачом экспедиции Ольгой Николаевной, молодой женщиной двадцати пяти лет отроду. С ней обсуждались медицинские аспекты экспедиции, необходимые материалы и инструменты. С ней и с Олегом обсуждали вопросы комплектования людьми, их катастрофически не хватало. Когда Ярослав изъявил желание набрать людей самостоятельно, ему дали зелёный свет, снабдив необходимой «доказательной базой». Из этих встреч им были сделаны определенные выводы. Первое: одного Георгия, как помощника, совершенно недостаточно, даже если он будет с семьёй. Необходима группа мужчин человек девять-десять и к ним три-четыре женщины. Причём все они должны быть подчинены ему одному и никому более, а потому он должен набрать их сам. Такая группа будет во всём зависеть от него и верить только ему. Монолитность их мнения послужит его авторитету в глазах окружающих и увеличит его влияние на принятие решений в его, Ярослава, пользу. Подобная сплочённость сможет послужить и самой десятке, у людей будет больше защищённости и уверенности в себе.

В отношении снаряжения возникли серьёзные трения с Олегом и Ольгой Николаевной.

– Мы категорически против огнестрельного оружия, так как это ставит под удар всю экспедицию и распространяет опасные для переселенцев военные знания среди аборигенов, – утверждал первый.

– Новые технологии, попавшие в руки безответственных лиц, возможно не сразу, но исключительно больно ударят по нам самим, – уверенно поддерживала его соратница.

– Лучше потерять несколько человек, чем рисковать всеми, – настаивал Олег.

Ярослав, напротив, утверждал, что прогресс не остановить:

– Раз мы пришли в новый мир, новые технологии проникнут с нами в любом случае. Надо только ограничить применение оружия экстраординарными случаями, когда грозит гибель нашему человеку.

Но к его доводам не прислушались, и Олег в категорической форме заявил:

– Будем обыскивать повозки и людей при пересечении Врат, найденное оружие изымать и уничтожать на месте методом очень простым: Оставим в притворе Врат, в результате оно будет уничтожено бесследно.

Препирательства не убедили стороны. Напоследок Ярослав пообещал:

– Мы ещё пожалеем об этом и заплатим многими жизнями.

В отношении транспорта также возникли немалые сомнения. Те повозки, что предлагали (а он рассчитывал на две штуки, и между прочим, не бесплатно), показались ненадёжными, хотя их делал хороший мастер, пожилой столяр Петрович. В повозках был страшный разнобой: их было несколько типов совершенно не взаимозаменяемых, с разной грузоподъёмностью и разным типом упряжи. Кроме того, хотя их делал хороший мастер, но из слабого берёзового леса искусственной сушки. Олег утверждал:

– Повозки предназначены лишь на месяц работы, для доставки людей в один конец и не более, – расхваливал, – повозки, изготовленные Петровичем, служат десятки лет. Хорошая же древесина дорога, и повозки, если делать из неё, станут золотыми.

Ярослав не стал переубеждать, может, он ошибается, но отказался брать их возы, решив самостоятельно их изготовить, хотя дороже, но надёжнее.

С лошадьми тоже вышел казус: цены кусались – двести тысяч рублей за голову. Объехав многие подмосковные коневодства, он нашёл только кляч, годных развозить молоко. Чуть только попадалась лошадь получше – цена взлетала несоизмеримо. Всех его денег, оставшихся от продажи квартиры, не хватит купить необходимое количество. Сколько их нужно, оставалось неизвестно, возможно, пять голов. Тогда Ярослав решил заняться комплектованием людей, то есть агитацией. Увы, прометавшись недели полторы, никого не нашёл, ни единого человека. В отчаянии кого-либо набрать, он поехал к Георгию, заранее смиряясь, что и он откажет. Однако как раз здесь его ждала помощь, и не в лице Георгия, а в лице его жены Галины Ивановны. Ещё не зная, куда им предстоит ехать и чем заниматься, она была готова на всё, лишь бы оторвать мужа от бутылки. Дав честное благородное слово, Ярослав пообещал ей, что её муженёк полгода не понюхает водки, даже в Великие праздники, и она была рада отправиться за ним хоть на край света, хоть на дальний Восток. И при этом загнать туда мужа палкой. В лице этой простой и бесхитростной женщины Ярослав в будущем приобрёл своего самого преданного сподвижника.

Окрылённый первой удачей, он бросился в водоворот приготовлений, составил список из более чем тысячи вещей, что ему могут понадобиться на новом месте. Всё это было необходимо приобрести, и перевезти, и где-то складировать, пришлось снимать за плату гараж в Подмосковье и хранить там. Из этого списка, в частности, он приобрёл новый ноутбук и комплект батарей к нему. Так как за Вратами нет электричества, приобрёл автомобильный генератор, его он хотел поставить на повозку и иметь освещение в дороге. Ноутбук постарался закачать необходимой на новом месте информацией и базой программ. Необходимую информацию по его списку скачивал из Интернета его знакомый, хорошо в компах шаривший. Было и ещё много мелких вопросов на повестке дня, но они успешно решались. А вот главные – нет, вопрос с оружием также буксовал.

Использование холодного оружия для него не проблема, но вот сколько и какого взять? Быстро удалось купить только один клинок. Это был действительно шедевр. Обзванивая знакомых в поисках хорошего оружия, ему предложили купить антикварный японский меч. Меч стоил баснословную сумму – триста пятьдесят тысяч рублей. Конечно, для кого-то эта сумма может показаться небольшой, но для Ярослава это составляло четверть его сбережений. Жалеть не пришлось – катана оказалась замечательным оружием шестнадцатого века. Хозяин продешевил, продав за эту сумму, меч стоил наполовину дороже, но ему были срочно нужны деньги, а покупателя в данный момент не находилось. Клинок назывался «Лунный дракон» клана Канешиге, место изготовления – Мусаше-но-куни. И хотя за Ярославом не водилось увлечения японщиной, он по достоинству оценил великолепие оружия, балансировку, качество стали, благородство линий. Чувствовалась истинная школа настоящих мастеров. К такому мечу пришлось покупать комплект – вакидзаки, танто, козука, но теперь уже из новоделов, и стоили они несравнимо меньше.

Глава 5

Неудачи подготовки экспедиции в Москве вынудили свернуть деятельность и перенести её в Вологду. На родину возлагались определённые надежды, народ здесь был другой, менее испорченный и более восприимчивый к проповеди. Прибыв домой, обнаружилось, что дом его отца стоит пустой, квартиранты сбежали, ничего не заплатив за два месяца, – тётя Женя была не в состоянии их контролировать. Но отчаиваться было рано. Воздух родины благотворно влиял на сознание, хотелось деятельности, хотелось броситься в гущу событий. В душе чувствовался подъём, ведь он вернулся домой после года отсутствия. Атмосфера Москвы угнетала. Суета огромного города наводила депрессию. Здесь, в провинции, всё было по-другому, другие взаимоотношения между людьми, какие-то более душевные, что ли, навевали спокойствие, уверенность в завтрашнем дне, что всё будет хорошо, и успех будет сопутствовать предприятию. Возможно, верно утверждение, что дома и родные стены помогают, но дела действительно стали складываться лучше. По приезде Ярослава домой к нему стали приходить соседи выразить свои соболезнования, причём все его жалели совершенно искренне, советы давали от чистой совести, а помощь предлагали совершенно бескорыстно. Такой яркий контраст со столицей, где люди не знают своего соседа по лестничной площадке!

Сюда, в глубинку, конечно, тоже стали проникать скверные людские привычки, но на их городской окраине, мало чем отличавшейся от обычной русской деревни, царили патриархальные порядки. Именно в этот момент ему улыбнулась удача. Дело в том, что на соседней улице жил один обормот по имени Саня, восемнадцати лет. Ему по закону надо идти в армию, но он категорически не хотел и старался этой почётной обязанности избежать: и больным прикидывался, и в институт поступал, да только всё не катило. Здоров, как бык, оказался, в ВУЗ, не взяли, ума не хватило. Теперь слонялся без дела и дошёл до того, что прятался от призывной комиссии у разных знакомых. О нём слухи в посёлке ходили, что собирается Саня на север вербоваться, лишь бы в армию не ходить. На этот-то крючок его и надо было ловить. Ярослав подошёл к делу с хитрецой, не с ходу. Сначала в компанию таких же лоботрясов втёрся. Стал сказки да байки про армию травить: он служил два года, много всякого насмотрелся и было что рассказать. Ой, плохо молодым «духам» там живётся, хоть бери верёвку и вешайся. Мальчишка лопухи развесил, доверять начал. Тут его и поймал на удочку рыбак. Знаю, мол, место, где ни одна комиссия не найдёт и ментура своими грязными лапами не достанет. Парень и растаял, как сахар, потому как боялся армии, как чёрт ладана. Хотя физической силой обделён не был, но унижений терпеть не мог. Согласился ехать. Да и сулил ему Ярослав золотые горы:

– Не навсегда едем, не понравиться – возвратишься, а там время пройдёт, забудут о тебе комиссары. Вернёшься домой и заживёшь по-прежнему.

Саня ехать готов был прямо сейчас, так как его могли отловить в любую минуту, под белые ручки взять и в поезд посадить. Пришлось прыть его осадить и просить потерпеть, а для вящей надёжности жить тайно в его, Ярослава, доме.

Окрылённый такой удачей, бросился он искать ещё людей. Но не так быстро дело делается, как сказка сказывается. Только через неделю смог подобрать ключи к ещё одному человеку, да к человеку не простому, жизнью тёртому. А дело было так. Строят в наше время люди, у кого денег побольше, дома за городом хорошие, коттеджами называются. Обивался Ярослав по таким стройкам, работу подённую искал. Подрядился у одного толстосума в бане печь делать, да и приметил мужика, тот тоже на стройке подрабатывал, забор кирпичный делал. Да весело так, быстро и споро, с песнями да прибаутками. Как с таким не заговоришь, не познакомишься? Только песни всё блатные да тюремные, на груди иконостас наколот. Орёт на всю улицу да кирпичи кладёт, кладёт да поёт себе. Разговорились. Оказалось, зек он старый, девятнадцать лет отсидел, только что вышел. Две ходки сделал. Первую, на четыре года, по хулиганке. Вторую, уже на пятнадцать лет, за превышение мер допустимой обороны – Двоих хачиков их же ножом зарезал. Они вдвоём на него напали, он у них нож отобрал, да обоих отобранным ножом и кончил. Был суд. Посчитали, что необходимая оборона была превышена, да и судимость была уже и по той же статье. Припаяли по полной, снисхождений никаких не получил. Теперь, спустя пятнадцать лет, – ни кола, ни двора, живёт один, семьи нет, но не унывает. Работает, где бог пошлёт, благо много умеет и натура у него работящая. Ярослав посчитал, что такой человек был бы для него неплох, и подъехал к нему обычным своим манером. Тот просёк сразу, что к чему. Вилять хвостом да обманывать не получилось. Сразу потребовал доказательств. Пришлось принести ноутбук с записями, пообещать сводить за Врата. Серега – так его звали – проникся духом романтизма на удивление быстро. Даже жаргон блатной сменил. Согласился ехать сразу, только некие дела хотел вначале устряпать.

Совать Ярославу нос в чужие дела не хотелось, но осадок остался: правильно ли он сделал, рассказав этому уголовнику об экспедиции? Сильно подозрительный был этот человек. Человек совсем незнакомый, опасный, и ждать от которого можно было чего угодно, любой пакости. В конце концов, приходилось сильно сожалеть, что открылся этому типу.

Дальнейшая подготовка свелась к покупке лошадей, тянуть с ними было некуда, на что-то приходилось решаться. К всеобщей радости, дело оказалось проще пареной репы. В первую очередь Ярослав решил рвануть на местные конезавод и ипподром, потом, если не удастся ничего купить, поедет по колхозам, соберёт всё едино транспорт. Теперь у него имелось в наличии пять человек, считая целиком семью Георгия, детей у которого оказалось всего один сын Саня, одиннадцати лет. Такое новое положение обязывало иметь больше средств передвижения, чем он рассчитывал ранее. К сожалению, на конезаводе разжиться ничем не удалось. Как и всё в нашей стране, завод умер, испустив протяжное предсмертное ржание, лошади проданы, конюшни приспособлены под склады товаров. Племенной материал переведён на дочерний ипподром и содержится на мизерные суммы от проката лошадей.

Ностальгируя о прошлом, пришлось ехать на ипподром. Лошади там ещё были, но денег для них уже не было. Управляющий пожилой пенсионер сетовал:

– Вот, последних лошадей в хорошие руки передать и закрывать богадельню можно.

– Племенных вы, конечно, продадите, а простых куда денете, колхозы и те вряд ли возьмут? – спрашивал покупатель.

– Дак куда их, сынок, денешь, только на мясо осталось. На мясо. Да и простых не осталось, давно на мясокомбинат в колбасу сдали. Только племя у нас, только племя, – Ярослав был поражен до глубины души, лучших Орловских лошадей вынужден был сдавать старик, вырастивший и выходивший их.

Шагая вдвоём среди стойл, он невольно обратил внимание на молодого серого в яблоках скакуна, необычайно огромного роста и красивой гордой лошадиной стати. Высокие крепкие ноги, низкий продолговатый круп, маленькая голова, и крутая шея выдавали в нём лошадь благородных кровей, с родословной, уходящей во времена Григория Орлова. Каждое его движение исполнено грации, а тело удивительной пропорциональности. Желание его иметь заполнило всю душу.

– Сколько он стоит?

– Кто, Хитрец? – спросил управляющий, – хороший конь, таких лошадей немного, молодой и сильный, прошу за него пятьдесят тысяч.

Ярослав выложил деньги, не задумываясь, и ничуть впоследствии не жалел, конь был неординарный, но и характер у него был тоже непростой. Как и любое молодое животное, любил пошалить, порезвиться, но у Хитреца это переходило все рамки, он становился неуправляемым: кусался, лягался, в общем, с ним надо было строго, никаких поблажек. В пару с Хитрецом присмотрели молодую кобылу по кличке Ласка, имевшую, как говорил старик конюх, характер покладистый и дружелюбный, отчего её так и прозвали. Она обошлась дешевле на двадцать пять тысяч. И это всё породистые кони! Управляющий ипподрома так разволновался от притока денег, что без стеснения говорил:

– Мы теперь целый год проживём, и никто нас от сюда не попрёт.

В общем, успех был полный, за круглую сумму были куплены тринадцать лошадей, и надо сказать, совсем не дорого. Две призовые лошади, конечно, дороже, но остальные – по цене живого мяса, ну, немного дороже. Вознесённый своим коммерческим успехом до седьмого неба, Ярослав с трудом размещал свои покупки. Дом для них оказался мал, да и не был рассчитан он для размещения табуна лошадей. В своей молодости отец с матерью держали корову и телёнка. Хлев сохранился, однако в нём с трудом разместился один Хитрец, его габариты не позволяли втиснуть туда дополнительно даже козу. Под стойла пошло всё, что хоть как-то годилось: курятник, дровяник (дрова пришлось удалить на улицу) ограда, даже сени были приспособлены для Ласки. Что поделать, всем всё равно места не хватило, а лучшим – лучшие места отводились. Пришлось делать простые навесы, пристраивать загородки. Благо, что на дворе стоял уже март, оттепель не заставила себя ждать, и животные неплохо чувствовали себя на улице. Пришлось о них заботиться, – покупать корма и даже лечить лошадей. Некоторые были больны, отсюда следовал результат – необходимы лекарства для лошадей и книги по ветеринарии. Но это не главное: Ярослав не мог сидеть на месте, ему необходима свобода рук, а табун связывал их. Одного Сани, что прятался у него, не хватало, да и подозрительно очень – столько лошадей без присмотра. Соседи косились на него. Приходили, расспрашивали: зачем ему столько лошадей? Он отшучивался, говорил, коммерческая тайна, что они породистые, и что разбогатеет на них. Ему не верили, а что поделаешь? Нанял Сергея – Жигана – в конюхи, тот согласился за сходную плату, напряжение вроде снялось. Жиган умело управлял хозяйством, Александра не обижал, не запугивал, но как-то сумел найти общий язык, работали они, споро, хотя работы было не слишком много для двоих.