Текст книги "Завоевания Кхаммы"

Автор книги: Александр Гейман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Все переглянулись: замашки колдуньи были весьма высокомерны.

– Что же ты остановился, царь Кхамма? – вопросила Цха, видя, что Кхамма не следует за ней к накрытому уже столу.

– Благодарю за приглашение, царица Цха, но я пришел не на обед. Твоя птица унесла нашего спутника, мальчишку. Мы зовем его Волчонок.

– А, этот! – надменно скривилась колдунья. – У меня его нет.

– Но хозяин зверей сказал, что он у тебя, – возразил Кхамма.

– Так и было, – нахмурившись отвечала Цха, – но Яфмами забрал его во дворец Коловита. Туда попадают все отставшие путники, – пояснила она.

Все снова переглянулись – по всему, с волшебницей следовало побеседовать и узнать побольше.

За столом все продолжилось, как началось, – волшебница беседовала исключительно с Кхаммой, почти не отвлекаясь, чтобы заметить присутствие его спутников. Им прислуживали люди с серо-зеленым отливом кожи и жабьими глазами – они напоминали тех болотных тварей, что Кхамма с друзьями видел, проходя над топью.

Впрочем, с Кхаммой колдунья была довольно любезна:

– Попробуй-ка вот это блюдо, воитель... и вот тот кусочек, – потчевала она гостя. – Под всеми восемью солнцами никто не сумеет получить столько вкусов из одного плода тайи.

– Я правильно понял, владычица Цха, – спросил Огин, – что все эти блюда из одного растения? Видимо, и напиток на ваших небесах один и тот же?

– Последний дурак знает, – отвечала волшебница, глядя, однако, не на Огина, а все так же на Кхамму, – что под всеми восемью солнцами есть только одна пища. Искусство в том, чтобы одно было многим. Только я умею достичь такого разнообразия, – похвалилась она. – Даже Яфмами не столь изобретателен.

– Кто такой Яфмами? – спросил Кхамма.

– Это недоучка-чародей при дворе Коловита, мой соперник, – при этих словах по губам колдуньи скользнула ядовитая улыбка.

– Ну, а кто такой Коловит?

Волшебница скривилась:

– Он считает себя владыкой небес. Но это лишь потому, что никому пока не пришло в голову дать хорошего пинка по его шаткому трону.

– А тебе, царица, это, судя по всему, в голову пришло? – Кхамма решил не тянуть и заставить волшебницу открыть карты.

Однако та не торопилась делать это.

– С чего ты взял? вовсе нет... иначе я бы уже заняла его трон.

Атри что-то пробормотал, но впервые в жизни Кхамма не смог разобрать его слов. А Тивела неожиданно сказала:

– Ты очень похожа на мою сестру, царицу Луваллу, не в обиду будь сказано, владычица.

Колдунья удостоила Тивелу гневного взгялда.

– Я похожа на эту шлюшку? Я?!. Это она мне подражает, побирается крошками с моего стола!

– Что ж, твоя правда, – заговорила вдруг Илиса, – Лувалла и впрямь завистлива и охоча до чужого. Надеюсь, это её собственная черта, а не подражание тебе, царица Цха.

Айа расхохоталась, а Цха уставилась на Илису тяжелым взглядом. Но женщина не отводила глаз и отвечала ей на удивление твердо. Кхамма решил вмешаться.

– Я впервые слышу, царица, что кто-то здесь знает о Фенамоа и наших земных делах. Ты бывала в Фенамоа?

– Ну, вот еще, – фыркнула колдунья. – В отличие от Коловита, я не сую нос в дела каких-то смертных.

Она пояснила, отвечая на немой вопрос Кхаммы:

– Эти Сильные с их нашествием – дело его рук. Это он навел их на Фенамоа, и он же открыл врата демонов.

– Зачем?

– Он боится тебя, Кхамма. Он знал, что ты придешь в его владения, и хотел заранее покончить с тобой.

Атри опять что-то пробормотал, и вновь Кхамма не сумел его расслышать. Воин пожал плечами:

– Наводнить землю ордами чужемирных воинов, чтобы покончить с одним слабым смертным человеком? Владыка небес меня явно переоценил.

– Он не знал, что это будешь именно ты, – возразила колдунья. Коловит, к примеру, больше опасался Нагина, если ты, – ядовито усмехнувшись, она обратилась вдруг к Огину, – помнишь такого, Огин.

– Я помню такого, царица Цха, – спокойно отвечал витязь Севера. – Он действительно хотел взойти по Радужному мосту.

– Но был убит Сильными, – дополнила волшебница, змеино улыбаясь.

– Огин несколько посуровел в лице.

– Благодарю за яства и внимание, – сказал наконец Кхамма. Чрезвычайно рад нашему знакомству. Если, владычица, у тебя есть какое-то дело к нам, то изложи его, а если нет, то оставь нам продолжать наш путь.

– Ты прав, Кхамма, нетерпеливый, как все воители, – ответила Цха. – Я хочу предложить тебе недостающее, вот какое у меня к тебе дело.

– А что же это недостающее?

– Четвертая жена, Кхамма, – отвечала волшебница и величественно поднялась с места. – У тебя должно быть четыре жены, но их сейчас только три. Женщина-воин, женщина-царевна и наложница. Но четвертой должна быть женщина-маг, знай это, владыка Кхамма.

Кхамма молчал, не зная, что и сказать. Он не видел причин для отказа, но и не видел смысла в согласии. И в этот миг Атри подал голос:

– Кхамма, она хочет обмануть тебя!

– Молчи! – топнула ногой колдунья – и речь зеркальца вновь стала неразборчива.

– Царица Цха, – произнес наконец Кхамма. – Лучше будет, если ты прямо скажешь, платой за что будет этот союз. И кстати – верни голос моему Атри.

В этот миг из-за стола поднялась Илиса и заговорила. Ее губы подрагивали от сдержанного гнева, но лицо было твердо.

– Я отвечу тебе, Кхамма, за нашу хозяйку, – сказала женщина Кхаммы. Она хочет использовать тебя, чтобы захватить престол Коловита – вот в чем смысл союза, воин Кхамма. Ты ошибаешься, если думаешь, что царица Цха ищет твоей любви.

– Ты испугалась, дуреха, что я займу твое место на ложе? – высокомерно вопросила колдунья. – Мне не нужно этого, но если ты не захочешь поумнеть, то лишишься его.

Они смотрели друг другу в глаза – небожительница и смертная женщина, вступая в поединок по обычаю магов, – только одна выходила на битву в полных боевых доспехах, а другая – почти безоружной. Кхамма хотел вмешаться – и вдруг – в голове у него страшно зазвенело, перед глазами все закружилось, и через миг он провалился в темное забытье.

ГХИММА В КОЛОДЦЕ

Кхамма вынырнул из него уже близ владений Коловита. Дворец Владыки небес высился неподалеку – были видны даже лица в окнах. Однако мир освещало все то же багрово-фиолетовое солнце, а значит, они все ещё были в мире колдуньи Цха. Над Кхаммой склонились его друзья. Илиса гладила его лицо:

– Как ты, Кхамма?

– В голове гудит, как осенью ветер в горных ущельях. Что случилось?

Айа потрепала Илису по плечу:

– Вот этот боец и ещё один пьяница спасли нас всех.

– В пищу было подмешено зелье, – объяснил Огин. – Тебе досталось больше нас всех. Мы же только не могли двинуться с места, сидели как прикованные. К счастью, Илиса не притронулась ни к кусочку.

– А кое-кому, – продолжил Гхимма, широко улыбаясь, любое питье нипочем. – Когда я заметил, что все отключились, а эти две бабы все ещё буравят дыру друг в друге, я встал из-за стола и... Кхамма, как по-твоему, честный солдат может стукнуть по темени женщину?

– Может, – отвечала Айа, – если эту змею зовут Цха.

– А что же дальше?

– Цха упала на землю, и я одолела её чары, – ответила Илиса. – Мерзкое болото было лишь мороком, и он сразу развеялся.

Однако и в подлинном своем виде мир Цха был не намного лучше – во все стороны расстилалась совершенно безжизненная пустыня.

– Ничего, – бодро сказал неунывающий Гхимма, – до дворца рукой подать, а кстати, я вижу на пути и колодец.

– Они шли несколько часов, но подать рукой до дворца так и не получалось, Все, что им удавалось – это немного приблизиться к колодцу.

– Я знаю, – сказала Тивела, – в наших песках так бывает. Это мираж. Дворец, наверное, где-нибудь далеко.

– Может быть, и недалеко, но в другом мире, – отвечал Огин. – Хорошо, если завтра мы сумеем дойти до колодца.

Кхамма взгянул ему в глаза и без слов понял то, что недоговорил Огин: похоже, что и этот мир нельзя было миновать без новой разлуки. Но никто не решался заговорить об этом вслух – да и зной не особенно располагал к разговорам, во рту у всех давно пересохло.

Следующий день целиком ушел на то, чтобы ещё приблизиться к колодцу, но достигли они его только на третий день. На его цепи не оказалось ведра оно просвечивало из-под воды внизу.

– Пустите меня, – попросил Гхимма, – а то я рехнусь от жажды.

Он быстро спустился вниз и припал к воде ртом.

– Гхимма! – наконец заорали все. – Нас тут пятеро!

Гхимма привязал ведро, и они в момент его вытащили и опустошили, а следом и новое ведро. Затем они наполнили свои фляги, а затем с наслаждением принялись обливать друг друга прохладной водой. Гхимма не торопился вылезать – он хотел отдохнуть от зноя.

– Может быть, нам всем окунуться напоследок? – предложил Огин. – Кто знает, когда-то ещё выпадет такой случай.

Они стали вытаскивать Гхимму, а подняли из колодца новую разлуку сколько Огин и Кхамма ни крутили цепь, Гхимма оставался на месте, так все и висел, схватившись за цепь, у самого дна. Они избегали смотреть на Тивелу женщина плакала, упав на камни колодца. И вдруг она вскочила, ухватилась за цепь и соскользнула вниз.

– Тивела! – ахнула Илиса.

– Я останусь с ним! – решительно отвечала Тивела со дна колодца, подняв лицо кверху. – Идите без нас.

Кхамма и Огин попробовали вытянуть их обоих вместе – у Кхаммы возникла было надежда, что такая жертва Тивелы может рассеять злые чары. Этого не случилось. Они ещё постояли у колодца, крича друг другу слова прощания – и ушли уже вчетвером.

– Кхамма, – сообщила Айа, – поглядев в небо, – солнце красное.

У ВЛАДЫКИ НЕБЕС

– Да, – отвечал Кхамма, – назад можно не смотреть.

Он был прав – сзади уже высилась перламутровая стена, а они шли по земле нового мира – ко дворцу Коловита. Теперь они достигли его всего за пару часов. Этот дворец был таким, каким и можно было ожидать, – огромным и величественным издали и богато украшенным вблизи. Он только немного устпал по размеру Холму зверей, зато в роскоши убранства и всяческих красотах далеко превосходил все, что приходилось видеть Кхамме, включая зодчество Ань и Срединного царства. Они миновали стражу у ворот – драконов с красными и зелеными глазами и шли по дорожке сада.

Этот сад составлял часть дворца – сверху его закрывала стеклянная – а может, и хрустальная крыша, ярко сверкавшая под лучами солнца. Уже в саду им встретилось множество людей – прислуги и придворных, – а ещё множество разных зверей и диковинных существ, – вероятно, наделенных разумом и речью, судя по их поведению и виду. Никто не обращал на Кхамму со спутниками никакого внимания, но когда они вступили в палату дворца, к ним тотчас подошел могучий воин в золотой кольчуге.

– Я – начальник стражи, привратник Тха. Кто вы и что хотите?

Кхамма представил себя и своих друзей, и Тха велел им следовать за ним. В окружении десятка стражников он провел их через несколько палат, и они очутились в зале, напомнившей Кхамме дворец Велемихи: здесь тоже шел пир, а Владыка Небес взирал на него с возвышения трона. У его подножия Кхамма увидел чародея, что некогда в подобном случае он встретил у престола Велемихи. С другой стороны от трона стояла Цха, пронзавшая всех четырех ледяным взглядом. Сам Коловит оказался не особенно примечательным человеком, но во лбу у него горел ярким пламенем какой-то сине-красный кристалл.

Владыка Небес заговорил первым:

– Так ты говоришь, Яфмами, – обратился он к чародею, – что этот смертный некогда надерзил моему слуге Велемихе?

– Верно, Владыка владык, – подтвердил чародей у престола. – Он грозился, что свергнет его.

– Почему же ты не сделал этого, Кхамма из Тарры? – спросил Коловит.

– Он решил замахнуться на большее, владыка Коловит, – отвечала за него Цха. – Он мечтает заполучить твои небеса и твою корону. Власти над людьми ему мало.

Айа опровергла колдунью:

– Эта дрянь лжет, владыка Коловит. Цха сама подговаривала Кхамму свергнуть тебя. У нас нет таких мыслей.

– А какие же мысли у вас есть? – спросил Коловит. – Отвечай мне, Кхамма из Тарры.

– Я хочу пройти к последнему морю, владыка, – отвечал Кхамма, – и мне не надо ни твоих небес, ни твоей короны, ни твоего дворца.

– Вот как! – воскликнул владыка. – А зачем же тогда тебе последнее море?

– Оно звало меня с тех пор, как я увидел его картину на стене дворца Велемихи, – рассказал Кхамма. – А потом я повстречал сборщика имени и разочаровался в делах меча.

– Я же говорю – это происки Иасонда, – подал голос Яфмами.

– Их надо сбросить обратно в Фенамоа, – прошипела Цха.

Коловит задумался. Наконец, Владыка Небес приговорил:

– Все, кто попадает ко мне, могут невозбранно пировать в моем дворце и веселиться, оставив тревоги. Это же относится и к вам четверым. Я ещё потолкую с тобой, Кхамма из Тарры. А пока... пока можете занять место вон там за столом или омыться в моих купальнях.

Тха повел их к указанному месту за одним из длинных столов. Недалеко от престола с важным лицом сидел человек, чье лицо им показалось знакомым.

– Учитель И! – воскликнул Огин.

И Пань надменно кивнул. Тха подтолкнул их:

– Не отвлекайте академика И, он размышляет!

Когда они уселись за стол, Айа негромко сообщила:

– Я видела Тивелу и Гхимму за одним из столов.

Атри хмыкнул:

– Я видел и ещё кое-кого.

Мимо колесом прошелся один из шутов, и Айа так же негромко произнесла:

– Волчонок!

Волчонок вновь прокатился мимо них, и на стол к ладони Кхаммы шлепнулся комочек. Кхамма развернул бумажку и прочел: "Будьте в саду". Рядом был оттиснут перстень Дабы. Кхамма незаметно показал это Огину. Тот улыбнулся одними глазами. Айа поймала за рукав одного из слуг:

– Эй, дружок! Помоги-ка нам пройти к купальням. Путникам надо ополоснуться с дороги.

Они с наслаждением плескались в тепловатой воде, смывая пыль и грязь долгого пути, а потом улеглись прямо в траву под лучи солнца, идущие сверху сквозь ту же хрустальную сферу над дворцом. Даба не заставил себя ждать и присел рядом с Кхаммой.

– Я привел сюда почти всех, – произнес он негромко.

– Даба, – отвечал Кхамма спокойно, – я не держу в мыслях захватывать этот дворец и трон, так что можешь говорить не таясь.

– Не все так просто, – возразил генерал. – Ведь это Коловит навел Сильных в Фенамоа.

– Мы это уже знаем.

– А про Врата Иасонда вы тоже знаете?

Кхамма и остальные переглянулись. Кхамма спросил:

– Атри, ты можешь хоть раз сделать, что я прошу? Скажи, за нами подсматривают?

Обиженное зеркальце завопило тоненьким голоском:

– Неблагодарный Кхамма, как будто мало я тебе помогал! Конечно, наблюдают.

– А ты можешь укрыть нас? – спросил Огин – за время их долгих походов голос Атри стал различать не только И Пань, но и остальные из друзей Кхаммы.

– Да, я могу, но не очень долго, – согласился Глазок. – Если этот осел попросит как полагается!

– Оставайтесь здесь, – поднялся Даба, – я приведу И Паня.

Ученый пришел вместе с Волчонком.

– Кхамма, я все узнал, – начал рассказ ученый. – Тебе надо открыть Врата Иасонда, и тогда ты выйдешь на берег последнего моря. Эти Врата находятся в мире черного солнца.

– Как попасть туда?

– Единственный путь – из дворца Коловита. Но вход стерегут. Тот, кто пройдет к Вратам и сумеет открыть их, – пояснил И Пань, – получит власть над этим миром и трон Коловита.

– А! Вот оно что! – расхохотался Кхамма. – А я-то ещё думал его успокоить, когда говорил, что хочу всего-навсего пройти к последнему морю.

Ученый улыбнулся:

– Это и впрямь было забавно. Но можешь не опасаться – здесь во дворце Коловит не может причинить тебе вреда. Другое дело, что он не пропустит тебя ко входу.

– А ты знаешь, где этот вход?

И Пань отрицательно качнул головой.

– Я знаю! – воскликнул Волчонок. – Я подслушал разговор Яфмами с Коловитом.

И Пань предостерег:

– Кхамма, даже если ты проберешься ко входу, дверь ещё надо открыть. И главное, пройти мир черного солнца не так-то просто – возможо, не легче, чем было изгнать Сильных из Фенамоа. А ведь ещё нужно открыть Врата – это труднее всего на свете.

– Ты знаешь, как открыть дверь из дворца? – перебил Кхамма.

– Понятия не имею. Но это не ключ из железа, во всяком случае. Зато я знаю, как открыть Врата Иасонда.

Ученый со значением посмотрел в глаза Кхамме.

– Запомни, владыка Кхамма, это очень важно. В конце концов, если сумеешь, ты выйдешь к большому камню перед воротами. На него нужно сесть и ждать, пока они не откроются.

– И все? – с удивлением спросил Кхамма.

– Все, не считая того, что нужно молчать и оставаться на месте, что бы ни произошло. Что бы ни случилось, Кхамма, – молчать и не двигаться! Я узнал это в селении знающих, Кхамма, – те, кто сумел пройти Врата, поведали об этом сами.

– Мне нечем отблагодарить тебя, академик И, – сердечно произнес Кхамма.

– Это я в долгу перед тобой, – улыбнулся И Пань. – Час беседы с Рассказчиком в селении стоит всех тягот похода. Спасибо, что разрешил сопровождать тебя.

– Кхамма! – тревожно запищал Атри. – Коловит и двое его колдунов заподозрили неладное. Они совещаются, как остановить тебя.

– Значит, нельзя откладывать, – поднялся Кхамма. – Даба!

– У меня все готово, – отозвался генерал. – Ребята прикроют тебя. Мы нападем на престол Коловита, а ты иди прямо к выходу.

Они вошли в зал и, как ни в чем ни бывало, вновь заняли места за столами. Коловит поглядел с высоты на Кхамму, и в его взгляде сквозило явное подозрение.

И тут с огромной чашей в руках поднялся из-за стола Гхимма.

– Владыка Коловит! – проорал он, подняв руку. – У меня есть слово.

– Говори, – разрешил царь миров.

– Я хочу выпить эту чашу в твою честь, владыка, – провозгласил Гхимма. – И если ты позволишь, из твоих рук. Кхамма и его дружки, – тарремец показал в сторону стола, где был Кхамма с остальными, – они бросили меня, Коловит!

Это Гхимма произнес жалобным голосом обиженного ребенка. Он приблизился к трону и продолжал:

– Мы с бедной Тивелой остались в колодце посреди пустыни, а он ушел! Но Владыка Небес по своей милости...

Коловит сделал Гхимме знак подняться.

– ...по своей милости взял меня в этот сказочный дворец. И вот я, недостойный таких щедрот, поднимаю эту чашу в честь нашего бога и царя!

Гхимма вознес чашу над своей головой под рукоплескания зала – и внезапно обрушил её вместе с вином на голову Коловита.

– Да здравствует Кхамма! – громко закричал он.

Кхамма выпрыгнул из-за стола и выкликнул клич:

– Таррема-о-Тарра! Я здесь!

Со всех сторон зала к престолу уже бежали воины Кхаммы. С ходу разметав ошеломленных телохранителей, они вскочили на помост на подмогу Гхимме и схватили оторопевшего Коловита.

– Ты пока пойдешь с нами, – распорядился Кхамма, – прости уж, что так получилось, владыка.

Царь миров бешено вращал глазами не в силах произнести что-либо.

– Где дверь? – спросил Кхамма.

– Р-р-р-а-а!.. – вырвался рев из августейшего рта.

– Веди, Волчонок! – велел Кхамма.

Они пошли по бесчисленным коридорам, на ходу отражая наскоки дворцовой стражи.

– Это она! Наверное, она, – показал Волчонок на высокую двустворчатую дверь, у которой даже не стояло охраны. – Здесь знак черного солнца.

– Это та дверь? – спросил Кхамма Коловита.

Но царь Небес презрительно молчал.

– Это та дверь, – прозвучал вдруг голос Яфмами.

Он во мгновение ока возник слева от двери и был как будто спокоен и уверен в себе.

– Это та самая дверь, Кхамма, но ты не войдешь в нее. Первый, кто откроет её, упадет мертвым.

Лучше бы он этого не говорил. Кхамма ещё только обдумывал слова чародея, а Волчонок метнулся вперед всех и прыгнул, ударив телом в створ дверей. Они распахнулись настежь, а Волчонок упал на пол. Он был мертв Кхамме не пришлось усомниться в этом, когда он поднял мальчишку.

– Эту птицу мы уже не догоним, Кхамма, – сказал Огин, трогая Кхамму за плечо.

И Пань возразил:

– Кхамма, все изменится, если ты откроешь Врата. Теперь уж иди вперед! И помни, что я сказал, – _молчать и оставаться на месте_.

– А вы? – спросил Кхамма. – Ты и Даба, и Гхимма, и остальные?

– Кхамма, мы уже не сможем, – отвечал И Пань. – Мы остановились раньше. Пока ты не достиг цели, мы – пленники дворца. Это путь для тебя одного, Кхамма. Даже Огин и две твоих женщины смогут проводить тебя лишь до стены следующего мира.

– Мы сделаем это, – твердо сказал Огин.

– Но тогда вам придется ждать под черным солнцем, пока Кхамма не пройдет путь, – остерег И Пань. – Лучше переждать это время здесь, во дворце.

– Нет, – отвечали в один голос все трое.

И Пань развел руками. Кхамма и трое его друзей простились с Дабой и остальными.

– Не вздумай вредить моим друзьям, Коловит, – наказал на прощание Кхамма. – Они мне дороже самого себя.

Коловит хранил ледяное молчание.

Кхамма и трое его последних спутников вошли в коридор, открывшийся за дверью. Скоро он превратился в туннель, где почти не было света.

– Сзади опять стена, – сообщил Огин, шедший последним.

– Кто сомневался, – отвечал Кхамма.

Они зажгли факел, и когда он погас, далеко впереди показался свет.

– Похоже, добрались, – молвила Айа.

Послышался злорадный хохот. На их пути стояла Цха и злобно усмехалась.

– Сначала одолейте зверя! – со злым торжеством в голосе предложила она. – Ты все сумел, Кхамма из Тарры, даже захватить Коловита. Может быть, ты усидел бы и на Камне Иасонда. Но этого зверя тебе не одолеть без меня. Теперь ты пожалеешь, что пошел против меня, Кхамма-смертный!

Она исчезла, а впереди послышался утробный рев. Тусклый просвет далекого выхода заслонила чья-то фигура. Она приближалась, и стали видны огромные светящиеся глаза какого-то зверя. Айа вышагнула вперед и одну за другой послала в них несколько стрел. Никакого результата – чудовище только взревело громче прежнего. Кхамма и Огин обнажили мечи, а Илиса пыталась поджечь клочок ткани – другого факела у них не было. И вдруг эти горящие глаза что-то заслонило, а рев чудовища перекрыло иное рычание – и оно было им знакомо.

– Это Граум! – узнал Кхамма.

Там, впереди них, сеур уже сшибся с неведомым врагом, и в темноте туннеля разгоралась их битва. Люди поспешили на помощь Грауму и вскоре достигли места схватки. Увы, они не могли помочь своему другу – ход был слишком узок, чтобы подступиться к противнику Граума. Скорее, они могли только помешать сеуру и пораниться сами. И они топтались в нескольких шагах, не в силах вмешаться – сейчас они могли только полагаться на боевую мощь и волю Граума. Мало-помалу перевес стал склоняться на его сторону враг Граума хотя и не был повержен, но начал отступать все ближе к выходу, рыча и огрызаясь. А люди шли следом так же шаг за шагом, дожидаясь момента, когда смогут вступить в схватку.

Наконец Граум вытеснил зверя и выпрыгнул наружу, и тут же следом метнулись Кхамма и Огин. Но зверь стремительно удалялся, делая огромные прыжки. Граум не преследовал его. Он остановился, переводя дыхание. Кхамма обхватил его жесткую гриву:

– Смотри-ка, старый кот, ты снова с нами!

Сеур тихо ворчал, пока его трепали все остальные. Кхамма было решил, что Граум вернулся, чтобы идти с ними, но Атри сказал:

– Кхамма, Граум останется здесь. Он постережет зверя.

– Жаль, – огорчился воин.

– Может быть, вы увидетесь, – утешило зеркальце.

ПОД ЧЕРНЫМ СОЛНЦЕМ

Они огляделись. В мире черного солнца царил полумрак. Но их глаза уже привыкли к нему в туннеле. Вдали неясно виднелись какие-то холмы или, возможно, здания, а до них расстилалась унылая равнина без растительности. В небе проступали тусклые редкие звезды – и конечно, это не были звезды Фенамоа, не требовалось познаний И Паня, чтобы понять это. Прикинув направление по карте Кхаммы они тронулись в путь к видимой в полутьме гряде. Вскоре стало чуть светлее – это поднялось седьмое – черное – солнце. Когда-то в детстве Кхамма видел затмение солнца – тогда светило Фенамоа закрыл черный кружок, и только самые края его сияли из-под черной круглой тени. Вот таким черным кругом и было солнце седьмого мира, и удивительно было то, что оно все же давало какой-то сумеречный серый свет.

– Я думала, это только так говорится – черное солнце, – сказала Илиса. – А оно и вправду такое.

– Я тоже так думал, – ответил Огин. – А ведь у нас на Севере я слышал байки о нем. Говорили, что есть мир, где все наоборот – солнце черное и движется с запада на восток.

– Помнится, И Пань тоже что-то толковал о черном солнце, – припомнил и Кхамма. – Не знаю, жалеть или радоваться, что его нет в этом походе с нами.

– Конечно, радоваться! – воскликнула Айа. – Я подозреваю, что впереди самое худшее. Это не для нашего старого И.

Илиса поежилась. За такими разговорами они понемногу приближались к гряде вдали, и до них начал доноситься какой-то гул. И вдруг – эта гряда сама сдвинулась с места и быстро начала приближаться. Гул усилился, и Кхамма догадался:

– Это же смерчи! Такие же, как там, на Вершине вихрей. Похоже, это сторожа рубежей седьмого мира.

Вихри были не совсем такими, как те, что на горе – гораздо больше, они вздымались до неба. Илиса сказала:

– У меня уцелела ветка молниевого дерева. Я обнаружила её, когда разжигала тряпку.

Из трех грудей вырвался невольный вздох облегчения.

– Сейчас мы проверим, – сказал Кхамма, – хватит ли одной ветки, чтобы пропустили нас всех. Если нет, то дальше я пойду один.

– Нет! – горячо воскликнула Илиса.

Айа и Огин тихо засмеялись.

Когда вихри были уже близко, Кхамма выставил вперед руку с маленькой золотой молнией в руке. За ним гуськом шли все остальные – Айа, Илиса и Огин в конце. Смерчи не улеглись, как перед Вья на той горе, но они расступились, пропуская их, и все четверо продолжили путь вместе.

– Как-то я шел вдоль водопада по уступу, – заметил Огин. – Это довольно похоже. Только все валится не вниз, а вверх.

– Нет, – поправила Айа, приглядевшись, – эти вихри идут с неба в землю.

– Верно, – удивился Кхамма. – И здесь все наоборот!

Четверка людей наконец миновала гудящие воздухопады, и перед ними оказалась все та же безжизненная местность. Но недалеко уже проглядывали скалы, – похоже, на этот раз настоящие. Они заночевали, не достигнув их, под тусклым светом чужих звезд. Атри отговорил их от дежурства по очереди:

– Здесь никого нет, а если будет опасность, я позову.

– Помнится, ты не всегда предупреждал вовремя, – проворчал Кхамма, но послушался совета.

Они выспались вволю, не торопясь продолжать поход – с тех пор, как отряд Кхаммы перешел радужный мост, сроки потеряли значение, и они это давно поняли. Вблизи скал с Кхаммой заговорил Атри:

– Кхамма, то, что я скажу, услышишь только ты. Не отвечай мне. Когда увидишь арку, то знай, что надпись увидят лишь твои глаза.

Четверо добрались до скал, и Кхамма сказал:

– Где-то здесь должна быть арка.

Они нашли её чуть в стороне – в скале был пробит широкий проход, забранный решетчатыми воротами. Узор решетки складывался в короткое сочетание слов: смерть кроме. Не требовалось быть мудрецом, чтобы понять смысл надписи: если кто и мог уцелеть за теми воротами, то только сам Кхамма – искатель последнего моря. Кхамма долго разглядывал эти ворота и наконец сказал:

– Атри говорит, что дальше могу идти только я один.

– Разве это Врата Иасонда? – в недоумении спросил Огин. – Ведь камня там нет.

– Нет, это ещё не те ворота, – согласился Кхамма. – Но я могу войти только один. Так написано на решетке.

– Мы ничего там не видим, – возразили остальные.

– Но вижу я, – отвечал Кхамма. – Нам пора расставаться. Вы не сможете здесь пройти.

Огин попробовал раздвинуть створки ворот – и не смог.

– Ну, убедились? – торжествуя про себя, спросил Кхамма.

Они разделили воду и пищу – "нектар и амброзию", и её оказалось дней на двадцать. Молниевую ветку Кхамма оставил друзьям.

– Если я не вернусь, то мне она не понадобится, а если вернусь, то пройдем вихри вместе.

– Мы будем ждать тебя месяц, – сказал Огин.

– Нет! Двадцать дней и не часом больше! – отрезал Кхамма.

Илиса плакала. Она старалась сдержаться, но слезы так и текли по её щекам. Кхамма обнял каждого, поднял свою поклажу и – отворил ворота. Он закрыл их с другой стороны и хотел нащупать рукой – нет ли где засова, чтобы закрыть понадежней. У него оставалось опасение, что его запрета не послушают. Но сзади уже плотнела жемчужная стена, и Кхамма успокоился – он шел один.

Тарремский воин прошагал полчаса или более, пока не сообразил, что что-то не так: чем дальше он шел, тем дальше отодвигались вещи, которые он различал впереди, как будто Кхамма шел не к ним, а от них.

– Глупый Кхамма, это же мир наоборот, – хихикнул Глазок. – Тебе надо смотреться в меня.

Более странной ходьбы у Кхаммы не было: он шел, глядя в зеркальце, и это было не так чтобы очень удобно. Атри хихикнул:

– Скажи спасибо, что не надо пятиться.

– Спасибо, – поблагодарил Кхамма.

А дальше произошло неожиданное: в зеркальце Кхамма увидал три силуэта. Он не верил своим глазам, пока не подошел вплотную.

– Кхамма, мы все-таки открыли эти ворота, – проговорил Огин, широко улыбаясь.

Кхамма знал, что они выбрали смерть, и все же – радость встречи пересилила печаль неминуемой утраты.

А затем начались бесчисленные переходы в полутьме. Это был самый тягостный из его походов. Не было тяжелых боев или подъемов на кручи, только шаги, шаги, шаги в неизвестность под беспросветной серостью неба. На шестой день Айа сказала:

– Нам надо уменьшить дневную долю пищи.

Еще через пять дней Илиса стала слабеть час от часу.

– Мы будем нести тебя на руках, – сказал Кхамма.

– Нет! – яростно отвергла Илиса. – Я пойду сама.

Она держалась два дня, упорно отклоняя все уговоры остановиться и передохнуть. Утром Илиса не смогла идти и умерла в тот же день на руках у Кхаммы.

– Айа лучший воин, чем я, – были её последние слова.

Кхамма понял её, когда стали разбирать сумку Илисы: там была сложена её доля пищи за несколько дней. Фляжка Илисы тоже была почти не тронута.

– Как она могла столько продержаться? – изумился Огин.

– Она считала, что будет нам обузой, а от меня больше проку, – хмуро сказала Айа.

Огин вздохнул:

– Здесь не будет битв, Айа, я уже понял это. Пожалуй, от нашего оружия пользы меньше, чем от её слабости.

А все-таки Илиса оказалась права – в конце концов им пришлось преодолевать горы, и для сильных тел воинов этот труд был все-таки легче.

На пятнадцатый день они встретили странное: каменную статую воина высотою с хорошую башню. Истукан стоял лицом к ним и держал обеими руками меч лезвием вниз, будто собирался добить кого-то. Под его мечом в камне была вырублена широкая длинная яма и рядом лежала каменная крышка.

– Это похоже на гроб, – сказала Айа.

– Скорей, на могилу, – ответил Кхамма. – Атри, что это значит?

Зеркальце молчало.

– Сейчас проверим, – откликнулся Огин.

Он скинул кладь и с мечом в руке спрыгнул вниз. У Кхаммы похолодело сердце от недоброго предчувствия.

– Огин! – закричал он. – Не делай этого!

Но каменный меч каменного воина уже опустился, расплющив не только выставленный навстречу меч человека, но и его самого. Меч победителя вновь поднялся вверх, и тотчас каменная крышка сама собой снялась с места и с грохотом накрыла каменный мешок.