Текст книги "Приключения двух друзей в стране прошлого"

Автор книги: Александр Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Погоня

Вечеринка, устроенная слугами графа Стаффорда, прошла весело. Возвращаясь домой, сенешаль Крекс то и дело запевал хриплым голосом:

Каждому бог посылает заботу: Женщине прялку, мужчине охоту.

А слуги хором подхватывали:

Радостно в поле помчимся, друзья! Где для охоты есть лучше края?..

Впрочем, песня каждый раз обрывалась на первом куплете, потому что ее сменяли шумные споры о том, кто больше выпил и больше съел.

Хотя гуляки не крепко держались на ногах, но тайная дорога через ров и стену замка была им настолько привычна, что возвращение совершилось без происшествий.

Крекс, как исправный служака, прежде чем лечь спать, решил взглянуть на пленников, охрану которых барон поручил ему. Сенешаль спустился в подземелье, сопровождаемый молодым Губертом, помощником привратника, Губерт нес зажженный факел и поддерживал под локоть своего начальника.

Но когда Крекс увидел открытую дверь подвала, хмель начал быстро улетучиваться из его головы.

– Тысяча чертей и одна ведьма! – рявкнул он, дернув себя за бороду. – Что случилось?

Пленники исчезли. Крекс обалдело смотрел на Губерта.

– Ты что-нибудь понимаешь в этой истории?

– Ничего, ваша милость!

– Беги скорее за людьми, всех приведи сюда, да смотри, чтоб не узнал барон…

Губерт убежал, а протрезвевший Крекс начал соображать, как избегнуть баронского гнева. И так как сенешаль был очень умен, то у него в голове еще до прихода слуг родился хитрый план.

Слуги пришли, испуганные больше всего тем, как бы не раскрылись их тайные отлучки. Тогда барон найдет способ прекратить их, и прощай ночное веселье!

Сенешаль важно начал:

– Джентльмены! Нам грозит большая опасность, но я, Джим Крекс, придумал, как ее предотвратить. Во-первых, поклянитесь хранить гробовое молчание как о сегодняшней нашей ночной прогулке, так и о всех прежних!

– Клянемся! – нестройно воскликнули слуги.

– Во-вторых, для нашего спасения должен пожертвовать собой Джек Брей…

– То есть, как это пожертвовать? – перебил Крекса глуповатый конюх Брей. – Казнят меня, да?

– Ну, до этого дело не дойдет, – успокоил его сенешаль. – Отделаешься здоровым синяком на лбу. А за это тебе будет хорошая выпивка.

– Хэ, синяк, важное дело! – пренебрежительно отозвался конюх. – Мало я их получал в драках?

– Слушай! Я тебя поставил на всю ночь караулить эту дверь, и ты не отходил от нее ни на шаг. Понятно?

– А как же мы с графскими слугами…

– Тьфу, дурак: это же сказка для барона!

Когда простак Брей понял, что от него требуется, сенешаль продолжал:

– Ты услышал за дверью подозрительный шум, приложил к ней ухо, а в это время замок сам собой открылся и соскочил с петель, дверь растворилась и хватила тебя по лбу! Падая без чувств, ты успел заметить, как пленники выбежали из подвала… Опомнившись, ты сейчас же явился ко мне и доложил о том, что случилось… Понятно?

– А где у меня синяк? – недоумевающе спросил конюх.

– Синяк? А вот он.

Сенешаль неожиданно хватил Брея по лбу рукоятью своего охотничьего ножа, и у конюха начала вздуваться огромная шишка.

Слуги фыркнули, а за ними глупо захохотал и сам Брей.

Когда конюх твердо усвоил свою роль, Крекс отправился к барону. Нелегкая задача была разбудить Роберта Мэрфи, и когда барон очнулся, он спустился в подземелье, вдвойне разгневанный и исчезновением пленников, и тем, что ему не дали доспать.

Джек Брей бойко изложил своему господину басню, которую он перед тем для верности много раз повторил товарищам. Правдивость рассказа подтверждала шишка, которая успела раскраситься всеми цветами радуги, и настежь раскрытая дверь подвала. Барон сунул руку в карман камзола: ключ был там, у Сэнди хватило сообразительности положить его обратно.

– Странное, непонятное дело! – задумчиво пробормотал барон.

– Тут без чародейства не обошлось, благородный сэр! – подхватил Крекс. – Как эти мальчишки прошли через двор, где всегда стоит сторож, как их не почуяли собаки, как пленники могли выбраться из неприступного замка, когда мост был поднят? Не иначе как они отвели всем глаза!..

Хор слуг дружно подтвердил это предположение. Роберт Мэрфи в конце концов согласился с ним, но яростно воскликнул:

– Пусть они призовут к себе на помощь все адские силы, но из моих рук не уйдут! В погоню, сейчас же в погоню! Седлать коней! Собак пустить на след!

Через несколько минут по спущенному мосту промчалась кавалькада во главе с бароном, а впереди весело прыгали, радуясь свободе Фан и Дерби.

Собаки взяли след быстро. Длиннобородый сенешаль многозначительно взглянул на слуг, очевидно, кто-то из обитателей замка показал беглецам тайную дорогу любителей ночных прогулок. Кто? Джим Крекс не стал заниматься этим вопросом, а постарался поскорее увести погоню от опасного места.

Собаки неслись во всю прыть, кони бежали крупной рысью, и Роберт Мэрфи был в полной уверенности, что беглецам далеко не уйти.

* * *

Отойдя от замка на несколько сот шагов, Миша и Антон остановились посоветоваться, куда им направить путь.

Их разговор вскоре перешел в ссору. Миша настаивал на том, что нужно идти в глубь страны.

– Вот еще выдумал, – иронически заметил Антон. – Назад надо, к берегу!

– К берегу, к берегу! – передразнил Миша. – Покуда идем, нас сто раз схватят. Степь-то, вот она какая широкая!

– Да мы ее успеем пройти до утра. А в лесу знаешь как можно спрятаться?

– Знаешь! Знаешь! Ты все знаешь, Антошка-картошка, рваная рогожка!

– А ты Мишка-трусишка, пустоголовый болтунишка!

– Ах, так!

Ребята уже схватились драться, но вдруг одумались: самое для этого было подходящее место и время! Вспыльчивый Миша остыл первый.

– Ладно. Пошли к берегу. Правда, там лучше. Может, нас какой-нибудь корабль заметит и подберет…

Опасливо поглядывая на замок, беглецы обогнули его и зашагал по степи. Идти было трудно: сказывалась усталость после двухдневных волнений и бессонной ночи, проведенной в лодке.

Наконец невдалеке темной стеной встал лес.

Мальчики ускорили шаг. После сытного обеда им так и не дали воды, и их давно мучила жажда. А ребята помнили, что лесную дорогу пересекал ручеек.

Память их не обманула. Вскоре они действительно наткнулись на прозрачный ручей. Они бросились на берег, погрузили лица в воду и пили, пили… А потом блаженно растянулись на земле.

– Немножко отдохнем и дальше пойдем, – пробормотал Миша.

– Ага, – согласился Антон.

Но не прошло и минуты, как мальчуганы крепко спали: усталость сказалась сильнее всяких благих намерений.

Они не знали, долго ли проспали, но вдруг сознание близкой опасности разбудило Антона. Он сильно толкнул товарища в бок:

– Мишка, погоня!

Мальчики вскочили, прислушались. До них ясно донеслись звуки охотничьих рогов, звонкий лай собак, ржанье лошадей… Да, их ищут, преследователи близко. Миша готов был ринуться без оглядки в чащу леса, но Антон задержал его.

– Идем по воде! Надо сбить собак со следа…

Беглецы сняли сандалии и зашагали по ручью, стараясь не задевать свешивавшихся над ними лиан и веток кустов. Иногда им приходилось пригибаться почти до самой воды, а раза два-три они даже ползли по руслу ручья.

Минут через двадцать звуки погони затихли, но Антон уводил Мишу все дальше. Наконец он остановился. Над их головами простиралась толстая ветвь могучего дуба.

– Выходим из воды, – прошептал Антон.

Став на плечи коренастого товарища, он дотянулся до ветви, прочно уселся на ней, а потом втянул наверх и Мишу.

– Верхом пойдем, – сказал Антон.

Действительно, продолжать путь по земле было рано. Ясно, что охотники пойдут с собаками вдоль ручья и наткнутся на след беглецов.

Отдохнув немного, мальчики пустились в воздушное путешествие, которое оказалось неизмеримо труднее, чем движение по ручью.

Правда, ветви соседних деревьев часто подходили одна к другой, но как трудно было ползти по ним с риском ежеминутно свалиться. Величавая магнолия соседствовала с огромным кедром, рядом росло тюльпановое дерево, а дальше поднимался развесистый клен, потом лавр, опять кедр, и опять магнолия, и снова клены, мирты, лавры. Здесь, на границе с Флоридой, растительность умеренного пояса перемешивалась с субтропическими видами деревьев в необычайном разнообразии. И все это было переплетено узловатыми и гладкими лианами, то украшенными цветами, то покрытыми крепкими колючками. Дикий виноград обвивал и деревья, и лианы, а седой мох причудливыми гирляндами свешивался с ветвей. И через все это приходилось продираться с усилием, все это цеплялось за руки, за ноги, за голову, старалось задержать, пленить… Вот бы где пригодилась обезьянья ловкость и цепкость!

Но ребята не были обезьянами, и потому каждый метр пути им приходилось брать с бою. К этому надо прибавить, что правые руки мальчиков были заняты ножами: они держали их наготове, боясь змей которые в этих краях чаще встречаются на деревьях, чем на земле.

После двухчасового путешествия, которое окончательно вымотало силы беглецов, Антон решил, что они ушли от ручья не меньше чем на километр.

– Довольно, – сказал он. – Вниз!

К величайшему удовольствию мальчиков оказалось, что огромное дерево, с которого они спустились, имело широкое и глубокое дупло Его они и избрали своим убежищем. Древесная пыль густо устилала дно дупла. Антон и Миша едва успели улечься поудобнее, как их снова одолел непобедимый сон.

Скитания

Чуя след беглецов, Фан и Дерби уверенно вели погоню. Чем ближе к лесу, тем быстрее неслись собаки, и всадники едва поспевали за ними.

– Сейчас пташки будут в наших руках, – торжествующе воскликнул Мэрфи.

Слуги промолчали. Не в их интересах было поймать ребят. Ведь тогда обнаружится, как они выбрались из замка, и суровый барон потребует ответа от своих подчиненных, так долго его морочивших…

Поэтому сенешаль и прочие облегченно вздохнули, когда собаки, примчавшись к ручью, внезапно остановились, а потом, жалобно повизгивая, заметались по берегу.

Крекс одобрительно ухмыльнулся в длинную бороду.

«А мальчишки-то не дураки, – подумал он. – Водой пошли…»

Догадался об этом и барон. Взяв Фана на сворку, он стал продираться сквозь чащу, надеясь вскоре найти на берегу ручья след. Он приказал доезжачему Поллоку идти в другую сторону с Дерби.

Остальные, привязав лошадей к деревьям, разделились на две партии и последовали за собаками.

Не менее часа прокладывал Мэрфи дорогу сквозь дикую чащу и наконец, исцарапанный, оборванный, остановился.

– Бесполезный труд! – угрюмо проворчал барон. – Негодяи, конечно, пошли верхом.

Сенешаль, скрывая радость, подтвердил догадку своего господина.

– Ладно! – Барон погрозил кулаком в пространство. – Я сегодня же поеду в Виндзор, а завтра этих маленьких плутов станет искать вся Норландия, и они будут пойманы.

– Аминь! – благочестиво сказали слуги, а в душе пожелали беглецам всяческого успеха.

Выбравшись из чащи, люди сели на коней, барон дождался возвращения партии Поллока, и кавалькада не спеша направилась к замку.

* * *

Мальчишки проспали весь день, Миша в полудреме пробормотал:

– Мама, послушай, какой смешной сон мне приснился… Будто нас с Тошкой захватил в плен какой-то свирепый рыцарь…

Но тут он окончательно проснулся и понял, что свирепый рыцарь не сон, а печальная действительность.

– Тошка, пожевать бы чего-нибудь? – нерешительно пробормотал Миша.

– Пойдем в замок, там накормят.

– Опять к этому Дон-Кихоту? – возмутился Миша – Нет уж, я лучше наемся винограду.

При последнем свете дня мальчики набрали несколько горстей дикого винограда. Виноград оказался незрелым и очень кислым. Ребята набили оскомину и голодные снова залегли в дупло: идти ночью по девственному лесу было невозможно.

На этот раз сон мальчиков был беспокоен. Тесно прижавшись друг к другу, они вздрагивали, открывали глаза, настороженно слушали незнакомые лесные шорохи. А вдруг к ним подкрадываются рысь либо пума? И никакого оружия, кроме складных ножей!

Было около полуночи, когда из лесу донесся глухой грозный рев. Сон у ребят мигом сдуло.

– Кто бы это мог быть? – с испугом спросил Миша

– Понятия не имею, – ответил Антон. – Может, бык?

– Откуда здесь взяться быку? Это какой-нибудь хищник…

Звук не усиливался и не утихал: он доносился, по-видимому, все из одного места – громкий, нудный… И через полчаса Мише стало невмоготу. Он решительно поднялся.

– Пойду смотреть, что там за зверюга орет.

– С ума ты сошел, – уцепился за него рассудительный Антон. – Не пущу!

– Так я тебя и послушал, – возразил Миша, сбрасывая руку друга и вылезая из дупла.

Антон последовал за ним, смуглое красивое лицо его потемнело от гнева.

– Храбрость захотел показать, да? Хвастун!

Ребята стояли друг перед другом, сжимая кулаки, тяжело дыша. Антон первым пошел на мировую.

– Миша, ну что ты, в самом деле, лезешь на опасность?

– Да понимаешь, Тоша, не могу я больше слушать этот загадочный рев – у меня все внутри прямо кипит!

– Тогда и я с тобой!

– Пойдем!

Ребята срезали по крепкому суку и, вооруженные таким образом, пошли на звук. Внизу идти оказалось гораздо легче, чем путешествовать по верху: под густым покровом леса не могли расти ни травы, ни кустарники. Почва была влажной и чуть вязкой.

Скоро наши исследователи наткнулись на небольшой ручеек, вероятно, приток того, где они скрыли свои следы. Двигаясь вдоль ручья ребята приближались к месту, где прятался неведомый крикун.

Держа палки и ножи наготове, друзья сделали еще несколько шагов и вдруг остановились: у них под ногами был омуток, и загадочные звуки неслись прямо оттуда.

– Свети! – шепнул Антон Мише.

Тот сменил нож на фонарик, нажал кнопку… и ребят обуял неудержимый хохот.

На кочке среди омутка сидела лягушка и самозабвенно орала. Но что это была за лягушка! Настоящий великан лягушачьего семейства, она достигала длины сантиметров в двадцать, ее светло-бурую кожу покрывали большие бурые пятна, огромные желтые глаза были вылуплены…

– Лягушка-бык! – воскликнул Миша.

Действительно, это была самая крупная представительница семейства лягушек. Местожительство ее – американский континент, она достигает веса в триста граммов, и ее мясо не только цапля или щука, но и человек считают лакомым блюдом.

Свое второе имя лягушка-гигант получила не за величину, а за то, что по силе рева не уступает быку. Брем уверяет, что ее голос слышен за несколько миль.

Ни хохот людей, ни свет фонарика не обеспокоили певицу, которая, надувая гладкое, выпуклое горлышко, спокойно продолжала свои оглушительный концерт. Звала ли она подругу, выражала ли восхищение прелестью южной ночи, кто знает?

– Ах ты, негодница! – крикнул Миша – Вот мы тебе зададим.

Ребята швырнули палками в лягушку, и та, высунув длиннющие ноги, пустилась удирать громадными прыжками. Видимо, вдохновение покинуло ее, потому что остаток ночи беглецы провели спокойно. Ночные звуки и шорохи уже не пугали их.

Утром пионеры оставили гостеприимное дупло и пошли искать дорогу, ведущую к морскому берегу. Несмотря на голод, они не стали есть виноград, одно воспоминание о котором сводило им челюсти.

Какова же была радость наших странников, когда они вдруг наткнулись на хижину, стоявшую среди небольшой вырубки. Но они не бросились туда сломя голову, нет, они долго присматривались и прислушивались, и только когда убедились, что в хижине никого нет, осмелились войти в нее. Им сразу бросились в глаза следы недавнего пребывания людей: кучка дров у очага, чисто подметенный пол, черствая краюха маисового хлеба на столе и около нее солонка с крупной солью.

Хлеб прежде всего привлек внимание изголодавшихся ребят. Разрезав пополам краюху, Антон протянул половинку товарищу, и ох, с каким наслаждением уплетали они хлеб, предварительно посолив его!

И только когда от хлеба не осталось ни крошки, ребята начали оглядывать помещение. Зрелище не порадовало их: опять они увидели признаки глубокой старины. Оконце было затянуто бычачьим пузырем, на полочке лежали кремень и огниво, на стене висел лук и около него колчан со стрелами…

– Да куда же мы попали, в какую эпоху? – со стоном спросил Миша.

Антон попытался его утешить.

– Здесь, наверное, живут дровосеки того чудака, барона Сэйского, – предположил он.

– Но тогда сюда могут явиться наши преследователи, – заметил Миша – Нам не надо здесь задерживаться…

– Знаешь что, Мишук, – сказал хозяйственный Антон, – хорошо бы кое-что отсюда позаимствовать. Кремень с огнивом, соль, лук со стрелами – они нам здорово пригодятся.

– Предлагаешь украсть? – прошептал Миша, округляя глаза

– Но ведь мы в этой стране встречали только врагов, кроме милой маленькой Сэнди. Мы все равно как на войне, а на войне не церемонятся.

Облегчив свою совесть таким рассуждением, мальчики забрали нужные им вещи и, покинув хижину, с оглядкой двинулись по тропинке.

Вскоре оказалось, что их осторожность была не напрасной: послышались звуки голосов. Кто-то шел им навстречу, наверное, хозяева хижины. Антон и Миша быстро нырнули в чащу леса и затаились.

«Лишь бы только с этими людьми не было собак», – со страхом подумали беглецы.

Скоро они могли разобрать разговор.

– Говорят, они скрываются здесь, в Шервудском лесу, – сказал один. – Маркиз Паулет, граф Тальбот, барон Сэйский и другие рыцари со своими отрядами оцепили лес кругом…

– Ну, еще бы! Герольды объявили по всему королевству, что если лазутчиков поймает рыцарь, то получит орден Кабаньего клыка, а простолюдину дадут десять золотых «оленей», – молвил второй. – Как ты думаешь, Фредди, мальчишки и впрямь лазутчики?

– Буду я думать! Мне за это не платят… – ворчливо возразил Фредди, и разговор оборвался.

В просвет между кустами ребята разглядели двух дровосеков с сумками за спиной и с тяжелыми топорами на плечах.

Вскоре их шагов не стало слышно, и мальчики выбрались из своего убежища. Антон и Миша смотрели друг на друга с ужасом.

– Маркиз Паулет… Граф Тальбот… – прошептал Антон.

– Шервудский лес… – сказал Миша. – В Шервудском лесу давным-давно обитал со своей шайкой веселый разбойник Робин Гуд… Неужели мы встретим живого Робин Гуда?

Положение становилось все более загадочным. До этого они могли еще думать, что Роберт Мэрфи – сумасшедший, построивший замок в заброшенном уголке Америки, установивший там рыцарские порядки и ставший повелителем двух-трех десятков людей, подчинившихся ему из выгоды. Правда, Сэнди уверяла, что рядом есть и другие замки и даже называла имена их владельцев, но мало ли что может наболтать маленькая фантазерка?

А теперь… теперь – иное дело. Говорили между собой взрослые люди, не подозревая, что их слушают. И из их слов выходило, что советские пионеры действительно попали в неведомое королевство Норландию, о котором не говорится в учебнике географии, которого нет на картах Америки, и жизнь в котором протекает по обычаям XIII–XIV веков!

Удастся ли им выбраться из этой странной ловушки, куда их забросил каприз бури? Что делать, куда направиться?

Разговор дровосеков показал им, что путь к морскому берегу заказан, там их ждут недруги. После раздумья и споров мальчики разработали такой план. Они все-таки направятся к морю, но не станут показываться на открытой прибрежной полосе, а будут идти по опушке леса, в котором при опасности найдут надежное убежище.

– А плохо, что мы съели у дровосеков хлеб и взяли вещи, – молвил Миша.

– Плохо, – согласился Антон. – Теперь они догадаются, что это мы там были и, пожалуй, начнут нас искать. На награду позарятся… И если они – хорошие следопыты, то мигом поймают нас.

В самом деле, следы мальчиков очень ясно отпечатывались на влажной дорожке и, наверное, дровосеки потому не заметили их, что были заняты разговором. Но как только они доберутся до хижины…

– Значит, опять наверх? – упавшим голосом пробормотал Миша.

– Ничего другого не остается…

И снова началось утомительное переползание с дерева на дерево, с ветки на ветку. Лук и стрелы страшно мешали беглецам, и они оставили их на верхушке вечнозеленого дуба.

Одна мысль владела нашими героями: «Дальше, дальше от опасного места, где мы так легкомысленно оставили свои следы!..»

Снова в плену

Шервудский лес, самый большой в Норландии, имел форму неправильного треугольника, растянувшегося вдоль морского берега. Самая длинная сторона его равнялась десяти милям; в наиболее широком месте, у основания треугольника, он простирался мили на две, а затем постепенно суживался.

Как и говорили между собой дровосеки, Шервудский лес действительно был оцеплен кругом. До тридцати рыцарей съехались туда с небольшими отрядами, составленными из оруженосцев, охотников, конюхов и дворовой челяди. Объезжая лес, можно было на каждой миле увидеть палатку, увенчанную знаменем с гербом рыцаря.

Охотники за людьми ревниво следили друг за другом. Каждому страстно хотелось, чтобы беглецы вышли из леса именно на его участке: уж очень соблазнительна была награда, – орден, представлявший собою кабаний клык, оправленный в золото и усыпанный алмазами.

Заранее люто возненавидел будущего счастливца Роберт Мэрфи. Сэйский барон считал «лазутчиков» своей неотъемлемой добычей по праву первенства и бесился при мысли, что эта добыча достанется другому. Барон раскинул свой лагерь близ того места, где потерял след беглецов. Ему почему-то казалось, что они должны снова появиться именно здесь. Барон привел Фана и Дерби и не раз делал с ними бесполезную разведку в лесу: найти там мальчиков было не легче, чем иголку в стоге сена. Оставалось надеяться только на то, что беглецы, мучимые голодом, выйдут из леса и сдадутся.

Прошло три дня томительных ожиданий и волнений. И вот, в полдень четвертого дня, вокруг Шервудского леса, как искра по пороховой нити, пронеслось волнующее известие: «Беглецы пойманы!»

– Кому посчастливилось?

– Маркизу Паулету!

– А где?

– На северной оконечности леса! Услыхав такую новость, каждый рыцарь вскакивал на коня (ловить мальчиков рыцари отправились без тяжелых доспехов, считая, что при этом не грозит большой опасности) и мчался во весь опор на север. За ним неслись слуги, кроме двух-трех, оставленных собрать и отвезти домой палатку.

В красных, синих, оранжевых камзолах, в шляпах, украшенных перьями цапли, на разномастных лошадях, рыцари скакали, как на бегах. За ними веселой толпой спешили слуги, распевая песни, галдя и смеясь. Для них эта охота явилась развлечением, какого они давно не имели.

Быстрее всех мчался барон Сэйский. Кипя яростью, он шпорил своего скакуна и думал:

«Я поговорю с этим выскочкой Паулетом! Он у меня узнает, как перехватывать чужих пленников!..»

Слуги Сэя не веселились: им поимка беглецов сулила крупные неприятности. Правда, они успели принять свои меры: выдергали из стен скобы и убрали изо рва доску, служившую мостиком. Теперь, что бы ни показали ребята, длиннобородый сенешаль и его подчиненные будут все начисто отрицать.

* * *

Вернемся к тому моменту, когда пионеры снова отправились путешествовать по деревьям Оставив за собой расстояние в полкилометра, беглецы решили, что этого довольно. Они выбрали дерево, где три-четыре толстых сука шли рядом, нарезали и настлали веток и устроили себе довольно удобную постель.

Лежа рядышком, они мрачно обменивались мнениями. Положение казалось им безвыходным. Конечно, их здесь не найдут, но как быть с едой?

Силы и возможности преследователей и преследуемых были слишком неравны. С одной стороны сотни людей, вооруженных, в изобилии снабженных провизией и напитками, имеющих надежную защиту от непогоды. С другой стороны два голодных мальчика, у которых всего оружия только и было, что складные ножи… И все-таки пионеры не хотели сдаваться.

Протерпев до вечера, мальчики наелись каких-то орехов, от которых вскоре началась страшная резь в животе. К счастью, дело этим и ограничилось.

Кое-как прокоротав ночь на дереве, Миша предложил идти за продовольствием в хижину дровосеков. Антон сначала воспротивился, но Миша сумел убедить его.

– Не все же время они сидят дома. А уж у них там наверняка опять есть съестное. Тошка, ты бы съел ломоть хлеба?

– Я бы целый каравай съел!

И они отправились. Воздушную дорогу ребята запомнили хорошо и вскоре очутились на знакомой поляне. Насторожило их то, что дверь хижины была настежь открыта.

– Это ловушка, – прошептал осторожный Антон. – Они знали, что мы придем, и где-нибудь караулят…

– А, все равно! – смело заявил Миша и вошел в хижину.

Антон последовал за ним Необычайное зрелище поразило ребят. На столе лежал большой каравай свежего маисового хлеба, рядом кусок жареной свинины и объемистая фляга, в которой оказалось легкое пиво.

– Тошка, а ведь все это оставлено нам! – восторженно крикнул Миша.

– Значит, они за нас?

– А то? Ведь это же не буржуи, а рабочие, они понимают!

Ребята накинулись на еду. Удовлетворив голод и жажду, они забрали с собой остатки провизии, а на чистой доске стола Антон написал угольком: «Спасибо!»

Следующий день прошел гораздо веселее предыдущего. Рассчитывая на добрых дровосеков, мальчики не слишком экономили провизию. Они надеялись прожить в лесу неделю, две или столько времени, чтобы рыцарям надоело их ждать. А когда они снимут осаду Шервудского леса, пионеры найдут способ выбраться из этой заколдованной Норландии.

На досуге мальчики восстановили счет дням, о котором они забыли в горячке событий.

– Значит, так, – говорил Антон, загибая пальцы, – на рыбалку мы поехали утром в понедельник.

– В понедельник, – подтвердил Миша.

– На берег нас выкинуло во вторник, часа в три дня…

– Так, – подтвердил Миша

– Да не такай ты, попугай! – рассердился Антон. – С толку сбиваешь!

– Молчу, синьор Антонио, – насмешливо скривился Миша – Не волнуйте ваши драгоценные нервы… Ох!

Здоровый удар кулаком в бок заставил его замолчать.

– Во вторник же барон взял нас в плен, – невозмутимо продолжал Антон. – Ночью мы убежали, среду и ночь на четверг провели в дупле…

– И в ночь на четверг познакомились с очень симпатичной артисткой Лягушкиной-Быковой.

Антон расхохотался.

– Да ну тебя, Мишка, хватит смешить! Мы на чем остановились?

– На четверге.

– В четверг мы нашли хижину, потом услыхали разговор дровосеков, опять забрались на деревья и устроили постель. Это было вчера. Значит… Значит, сегодня пятница? – в изумлении спросил Антон.

– Пятница, – смело на этот раз подтвердил Миша.

– Слушай, Мишка, так это же, выходит, мы в Норландии только четвертый день?!

– Выходит…

– А мне показалось, мы здесь уже целых три недели! Ну и дела!

– Тошка, давай заведем две палочки и будем на них отмечать зарубками дни, как Робинзон Крузо…

– А чего мы будем ему подражать, если он, может, еще и не родился?

– Кто, Робинзон не родился?

– Конечно, нет, если мы попали в четырнадцатый век!

– Вот еще, хватит пугать! А как же тогда мама?..

Высказанное Антоном в шутку предположение испугало его самого. Он, побледнев, сказал:

– Да нет, это я не серьезно…

В субботу продукты были съедены, и ребята опять отправились гостеприимную хижину. И тут, когда Миша спускался с дерева, с ним случилось несчастье. Рассчитывая схватиться за ветку, он промахнулся и упал на землю с высоты четырех метров.

Раздался болезненный стон. Услышав его, Антон сам чуть не оборвался.

– Миша, дружище, что с тобой?

– Руку… больно…

Миша, упав на крепкий корень дерева, сломал себе левую руку.

Кое-как перевязав товарищу руку найденным в хижине холщовым полотенцем, Антон решил:

– Будем сдаваться.

Миша заспорил. Он уверял, что может вытерпеть боль, что рука его скоро заживет…

– Ну конечно, – горько улыбнулся Антон, – со сломанной рукой лазить по деревьям удобнее, чем со здоровой. Хватит тебе самопожертвованием заниматься! Какова бы ни была эта Норландия, я думаю, доктор здесь найдется…

– А кому будем сдаваться, барону?

– Ни за что! Вот этим дровосекам и сдадимся. Видишь, они опять приготовили нам провизию…

– Эх я, растяпа, – выругал сам себя Миша – Не сумел с дерева слезть… А то славно бы мы провели рыцарей.

Фредди и второй дровосек Карло пришли только на другой день, в воскресенье утром. Они были очень удивлены, встретив мальчиков в хижине, и обошлись с ними дружески.

Антон рассказал им свою эпопею. Удивила она дровосеков или нет, этого нельзя было узнать по их бесстрастным лицам. Пионер закончил так:

– Скажите нам, куда мы попали и какой у вас теперь год?

– А почему ты об этом спрашиваешь? – поинтересовался Фредди.

– Но ведь вы живете так, как люди жили шестьсот лет назад…

– Видишь ли, мальчик, – серьезно сказал дровосек, – почему мы так живем, это – тайна, которую я не вправе вам раскрыть. Со временем все узнаете.

– Ну, раз так, то считайте нас своими пленниками. Мы хотим, чтобы десять золотых монет за нашу поимку достались вам.

– Гм… гм… – Долговязый жилистый Фредди сомнительно кашлянул – Что же, малыши, попробуем!

Он сделал из крепкой коры лубки, наложил перевязку, быстро смастерил для мальчика удобные носилки.

Миша запротестовал:

– Я же сам могу идти!

– Не спорь, так нужно, – оборвал его Фредди.

Расчет дровосеков оказался правильным. Вид больного мальчика, несомого на носилках, за которыми плелся кудрявый Антон с опущенной головой, вызвал сострадание маркиза Паулета, к лагерю которого вышли Карло и Фредди.

Паулет не стал терять времени. Он приказал приторочить носилки к лошадям двоих слуг, третью оседлать для Антона. Слуге, оставшемуся без лошади, было поручено сторожить роскошный шатер маркиза

Перед тем, как кавалькаде тронуться в путь, Паулет подозвал к себе дровосеков. Строго глядя на них, маркиз сказал:

– Мальчишек взял в плен я! Понимаете?

– Понимаем, благородный лорд! – низко склонили головы дровосеки.

– Одобряю вашу понятливость, – более ласковым голосом сказал Паулет, вытащил из кошелька две золотые монеты и бросил дровосекам. – Вот вам за ту маленькую помощь, которую вы оказали мне при пленении лазутчиков.

Наклонившись, чтобы поднять монету, Фредди успел подмигнуть Антону. Его взгляд показал, что он ждал такого оборота дела.

Кавалькада тронулась некрупной рысью. Двое слуг, между лошадьми которых были прикреплены носилки, поддерживали их так, чтобы Миша не испытывал резких толчков.