Текст книги "Три недели в Советском Союзе"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 56 страниц)

– Серхио, поскольку платина на Марсе не очень-то нужна, я, пожалуй, вставлю платиновые зубы всем кубинцам!

– Ты бы ещё вставил платиновые зубы крокодилам! – Громко смеясь крикнул Ясир Арафат – Нет, Фиделито, платина ещё нам самим пригодится. Мы ведь с тобой теперь уже не земляне, а марсиане и должны печься о благе нашего нового народа. Кстати, ты давно смотрел на себя в зеркало, барбудос? У тебя от той нервотрёпки, которую нам устроил этот Клинок Аллаха, вся борода почернела, хотя ты и выглядишь так, словно всего час назад штурмовал казарму Монкадо.

Сергей Александрович, услышав это, воспарил над своим креслом, «Менделеев» летел без ускорения, и метнулся к другу. Борода у Фиделя и в самом деле заметно потемнела и не смотря на то, что лицо его выглядело очень усталым, морщин на нём стало гораздо меньше. Он хлопнул друга по плечу и сказал:

– Да, команданте, Яша прав. Ты начал молодеть.

– Кто бы в этом сомневался. – Усмехаясь ответил ему Фидель – Я почувствовал это ещё за неделю до прилёта на Марс, Серхио. Хотя я и верил в это, всё же сомневался, но когда спустился на Марс и увидел там некоторых своих компаньеро, то все мои сомнения рассеялись и теперь мне хочется только одного, узнать почему так происходит. Видишь ли, Серхио, я в отличие от Яши материалист и видимо им и останусь.

Сергей Александрович пожал плечами и ответил:

– Не знаю что тебе и сказать, Фидель. Те учёные, которые прилетели на Марс, чтобы исследовать этот феномен, всё ещё не пришли ни к какому выводу и я не удивлюсь, если они так никогда и не смогут дать на это ответ.

Профессор Альварес, минералог, махнув рукой сказал:

– Координатор Серхио, какая вообще разница, почему так происходит. Главное заключается в том, что я прилетел на Марс только для того, чтобы построить для себя самый величественный мавзолей и лечь в его основании, чтобы окончательно упокоиться, а вместо этого снова стал тридцатипятилетним парнем. Поэтому мне всё равно, что тому было причиной, божья на то воля или какие-то неизвестные науки причины. Хотя у меня всё-таки есть подозрение, что виною тому либо какой-то процесс, который мы невольно запустили на Марсе, либо какое-то неизвестное нам излучение на Земле. Кстати, координатор, ты ведь тоже изрядно помолодел. Хотя ты и в день своего прибытия не выглядел стариком, сегодня тебе не дать и сорока лет на вид.

Сергей Александрович провёл рукой по лицу, заросшему длинной щетиной и весёлым голосом ответил:

– Игнасио, я это уже заметил. Кажется Марс даёт человеческому организму вернуться в пору его полного расцвета. Во всяком случае все вы, первые колонисты, не становитесь юными, но мне это нравится даже больше, чем увидеть вас семнадцатилетними юнцами или девицами.

– Да, так не дай мне того Аллах, ещё и вернутся юношеские прыщи! – Громко воскликнул Ясир Арафат – Но не лучше ли нам всё же пойти и принять душ? А заодно хорошенько проветрить рубку. Я, конечно, понимаю, что все эти дни нам было не до этого, но сейчас, когда клинок Аллаха летит к Марсу, чтобы быть там расплавленным и превращённым в множество нужных вещей, самое время подумать и об этом.

Замечание было вполне справедливым. В последнее время всем было как-то не до сна, не говоря уже обо всём остальном. Они и ели-то урывками, питаясь одними только консервами, которые даже не разогревали. Окончательно убедившись в том, что «Менделеев» летит строго на Марс, они поплыли в свои каюты, где первым делом затолкали одежду в стиральные машины, а сами забрались в душевые кабинки. Космический корабль, увлекаемый притяжением Марса, летел пусть и с совсем крохотным, но всё же ускорением, а потому капли воды медленно двигались вниз, к полу и стекали по нему к сливной решеточке. После этого все девятнадцать членов экипажа, в котором Сергей Александрович был командиром лишь временно, всего на один полёт, завалились в кровати и уснули впервые за многие дни не прикорнув на пару часов рядом со своим постом, а по-настоящему.

Через одиннадцать суток «Менделеев» долетел до Марса и передал свою находку в руки металлургов и лифтёров. Платиновый астероид освободили от лишнего железа и тут же стали пилить на куски, но сначала тщательно измерили его, детально сфотографировали и засняли на видео, а члены экспедиции за Клинком Аллаха, так с лёгкой руки Ясира Арафата была названа эта находка, спустились на Марс хорошо выспавшиеся, отдохнувшие и набравшиеся сил. За это время в Младограде уже начали возводить стеклянные купола и перекрывать теплицы. Город уже стал обретать куда более красивый облик, чем раньше. Старый Петер, который за это время также изрядно помолодел, сразу же ухватил Сергея Александровича за руку и даже не дав ему обнять жену, потащил его в сторону страшноватого на вид летательного аппарата, похожего на здоровенный открытый «Джип», стоящий на четырёх толстенных трубах. Юлия Дмитриевна не обиделась, а лишь засмеялась и громко воскликнула:

– Лети с Петером, Серёженька, а то он не успокоится, пока не покажет тебе наш Младоград.

– Юнгштад, девушка. – Строго сказал Старый Петер и таща друга к открытому конвертоплану, известил его – Серж, можешь меня поздравить, я женюсь на Наденьке. – Когда же он затащил его в конвертоплан, то успокоил – Не волнуйся, я летал точно на таком же чудовище на Луне. Он хотя и неказист, а всё же летает на редкость хорошо и марсианская атмосфера для него не помеха.

Конвертоплан взлетел с вершины Олимпа, на космодроме которого совершил посадку «Менделеев», и Старый Петер уверенно повёл его вниз, к Младограду. Только теперь Сергей Александрович увидел, что над центральным куполом была возведена стальная башня высотой метров в триста, на верхушке которой рабочие монтировали ажурный шар. Указав на башню рукой, он поинтересовался у друга:

– Строишь себе офис, Петер?

– Да, Серж, это будет мой офис. – Ответил тот – Ты же знаешь, как мне нравится сидеть на самом верхнем этаже и смотреть оттуда на то, как воплощаются в жизнь наши с тобой замыслы. Я думаю, что этот проект прославит наши имена, ведь это самая великая стройка века, друг мой, и нам есть чем гордиться.

Гордиться действительно было чем. Старый Петер перебросил часть рабочих в центральный район города и хотя строительство на окраине слегка замедлилось, Младоград, одеваясь в стеклянную чешую, стал принимать именно тот вид, который хотел придать ему Сергей Чистяков. Сверху он всё больше походил на хрустальную снежинку. Пожалуй попытайся они возвести на марсе гигантский купол, он не выглядел бы красивее. Плато Фарсида было гигантским, а потому эта снежинка могла расти ещё долгие годы. На окраине уже виднелись шесть больших аэродромов для конвертопланов и Сергей Александрович не видел ничего страшного в том, что рано или поздно на их месте вырастут огромные поля тепличных хозяйств, квадраты и ромбы которых были равномерно размещены по всему Младограду. Глядя на город с высоты в семь километров, он спросил:

– Петер, ты уже посчитал, сколько людей в нём сможет поселиться, когда строительство закончится?

– Серж, строительство Младограда не закончится и через сто лет, когда на Марсе уже можно будет дышать полной грудью, но через два года в его центральных районах с комфортом разместится не менее десяти миллионов человек. Ты знаешь, я подумал и решил вообще не строить под куполами никаких домов, а одни только каркасы, чтобы те люди, которые полетят на Марс, смогли выбрать себе дом любого понравившегося им типа и построили его сами из тех строительных деталей, которые мы для них тут изготовим или из тех, которые доставят сюда с Земли снарядами пушки «Кения».

Сергей Александрович вспомнил хитрую физиономий своего сына, когда тот пришел к нему, чтобы объявить о том, что он запускает свой собственный проект, и промолвил:

– Да, пушка «Кения». Знаешь, Петер, а ведь это именно Егор надоумил меня запустить этот проект. Когда он рассказал мне о том, что намерен построить эту гигантскую двустволку, я сразу же понял, для чего она может пригодиться нам с тобой. Я ведь полетел на Марс только за тем, чтобы найти для него хоть какое-то обоснование, а когда увидел Игорька, то чуть не рухнул в обморок. До сих пор не могу поверить в то, что на Марсе что-то включает механизм клеточной регенерации и организм человека начинает молодеть сам собой без каких-либо процедур и таблеток. Это такая бомба для всего человечества, Петер, что я не могу этого высказать словами. Кстати, что говорят учёные? С чем это может быть в конце концов связано? Малая марсианская гравитация? Что-то, что содержится в лунной пыли?

Быстро пролетая над городом, Старый Петер сказал:

– Нет, гравитация здесь не причём, Серж. Сейчас я покажу тебе то, что скорее всего стало причиной нашего всеобщего омоложения. Но это всего лишь гипотеза, мой друг.

Конвертоплан быстро летел к склонам ещё одной горы, к вулкану Арсия. Как Павонис и Аскреус, эти горы Фарсиды были высочайшими во всей солнечной системе, но Сергей Александрович, как человек поработавший в своё время в горах, всегда относился к альпинизму с некоторой предвзятостью, глядя на этих гигантов, думал только о том, сколько квадратных километров пропадает впустую. Он без особого интереса смотрел на пологие склоны Арсии и на ум ему приходило только одно, – если кратер этого вулкана, имевший диаметр под сто километров, накрыть огромным куполом, то там могла бы разместиться огромная сельскохозяйственная ферма. Петер фон Сименс тем временем стал заходить на посадку и он увидел внизу три полосатых, словно тигры, жилых балка, стоящих неподалёку от чёрной дыры, рядом с которой горели серебром ещё несколько каких-то будочек. Не будучи уверенным так ли это, он осторожно спросил:

– Петер, это один из тех загадочных марсианских колодцев, про которые говорят, что их пробурили инопланетяне?

Старый Петер кивнул головой и сказал вполголоса:

– Да, это именно он. Серж, мы приземлимся вон на той площадке. Она находится ниже по склону и немного сбоку. Оттуда это особенно хорошо видно. Мы сюда не надолго. Даже заходить в гости к профессору Краевскому не станем, просто перебросимся парой слов и я немедленно отвезу тебя к Юле.

Как только конвертоплан мягко опустился на площадку, мощёную плавлеными каменными плитами, взметая дюзами пыль, Старый Петер не спеша расстегнул привязные ремни, поднялся на ноги и по-молодецки спрыгнул вниз, благо было не высоко. Сергей Александрович последовал за ним, но спрыгивать не стал, а спустился по лесенке. Довольно долгое пребывание в невесомости всё же давало о себе знать. Петер подождал его и они пошли по нахоженной тропинке в сторону колодца. Уже через сотню метров, когда они спустились в небольшую ложбинку и верхний край колодца диаметром в полторы сотни метров стал виден на фоне неба, Сергей Александрович от удивления вытаращил глаза. Из колодца медленно поднимался какой-то розоватый, слегка флюоресцирующий газ. Это было очень красивое зрелище, чем то похожее на фонтан. Невысокий, но мощный. Газ плавно поднимался на высоту метров в сорок пять и медленно стекал вниз по склонам огромного вулкана как раз в направлении строящегося Младограда. Сергей Александрович остановился и громким, взволнованным голосом спросил друга:

– Петер, что это за газ? Он вытекает из всех колодцев Арсии? Насколько я знаю их здесь несколько.

– Успокойся, Серж, это совершенно безвредный для человека газ. Его, кстати, вполне хватает и вокруг Олимпа, во впадине Фарсиды, но и на куполе его тоже хватает. В основном это аргон. Точнее его лёгкий изотоп с атомным весом тридцать восемь. Тем не менее он тяжелее углекислого газа и потому стекает вниз. В атмосфере Марса, как мне об этом сказали, его содержится целых полтора процента. На полпроцента больше, чем в атмосфере Земли. Но все колодцы Арсии помимо аргона-38 извергают еще и криптон-82. Это тоже инертный газ, как аргон и гелий, но он вдвое тяжелее. По всем законам физики он должен оставаться на дне колодца, но по неизвестной нашим учёным причинам извергается из колодца вместе с аргоном и потом тонким слоем растекается по поверхности на очень большом расстоянии от купола Фарсиды. На склонах вулканов его практически нет.

Услышав их переговоры по радио, из жилого балка вышло три супружеские пары и приблизились к ним. Научный руководитель этой небольшой экспедиции ареафизиков к колодцам горы Арсия профессор Владислав Краевский сразу же взял быка за рога, тотчас, как только учёные подбежали к ним. Взяв Сергея Александровича под руку, он потащил его к загадочному колодцу, торопливо объясняя на ходу:

– Серж, не слушайте этого вредного старика! Когда мы исследовали эти колодцы шесть лет назад сразу после высадки, то нашли в них один только аргон. Причём обычный, а не его лёгкий изотоп. Криптоном здесь вообще даже не пахло. Поверьте, я старый учёный и никогда не пропускаю никаких мелочей. Эти колодцы имеют естественное происхождение и поскольку у нас было и без них много забот, то мы надолго забыли о них, пока старина Петер не побывал здесь и не увидел этого чуда. Глубина этого колодца почти семьсот метров и грунт на его дне представляет из себя пористую губку, всю пронизанную трещинами. Раньше дно колодца было покрыто почти трёхметровым слоем замёрзшего углекислого газа и там было очень холодно, но по всей видимости три года назад снизу стал подниматься горячий аргон-38 и криптон-82. Его здесь одиннадцать процентов. Температура газа невысока, всего сорок шесть градусов по Цельсию выше нуля. Поэтому он и фонтанирует. Природа флюоресценции нами до конца ещё не изучена, Серж, но я уверен, что это именно аргон-38 и криптон-82, который мы обнаружили в атмосфере три года назад, явился причиной того, что к нам вернулась молодость. Возможно, что причиной тому ещё и какое-то мягкое излучение, которое мы так до сих пор ещё не зафиксировали, но на которое хорошо реагируют клетки нашего организма.

Они дошли до огромного колодца и Сергей Александрович, подойдя к нему вплотную и встав на огороженную металлическую площадку, даже заглянул вниз, в его чёрную бездну. От колодца приятно тянуло теплом. Побеседовав с учёными около часа прямо возле колодца, они попрощались и так и не побывав у них в гостях, улетели. Сергей Александрович даже не знал, о чём ему и думать. Все пять колодцев по словам профессора Краевского извергали сотни тонн аргона-38 и криптона-82, но никакой вулканической активности не наблюдалось. Неподалёку, в трёх километрах от колодца номер три учёные пробурили скважину глубиной в семьсот пятьдесят метров, но из неё горячие газы не поднимались. Все эти учёные были в прошлом геофизиками, но будучи настоящими учёными, прекрасно понимали, что благородные инертные газы даже в том случае, если это были их лёгкие изотопы, никак не могли участвовать в процессах химического обмена в клетках живого организма. К тому же те овцематки, которых уже привезли на Марс взрослыми, трёхлетними животными, изрядно состарились, зато люди помолодели.

Глава 33. Успехи на Марсе и крупные неприятности на Земле

Старый Петер довёз Сергея Александровича до Олимпа, когда уже начало вечереть, и как только он отошел подальше, немедленно поднял свой неказистый летательный аппарат в небо и куда-то умчался, а его друг пошел к тамбуру. В общем это было совсем не такое возвращение, о котором он мечтал. Впрочем мечтал он только о том, чтобы подхватить свою жену на руки и убежать с ней подальше от всех. Увы, но старый друг не дал ему этого сделать. Может быть поэтому он бросился к тамбуру бегом. В большом помещении больше никого не было и потому Сергею Александровичу пришлось провозиться вдвое больше с пылесосом, чем обычно. Не тащить в дом пыль! К этому главному требованию марсианской жизни он уже привык и даже будучи в тамбуре совершенно один, прежде всего самым тщательным образом очистил свой термоскафандр от пыли и только после этого вошел во вторую часть тамбура. За время его отсутствия там, наконец, установили мощную душевую установку, поэтому он вошел под купол и пошел по решетчатому полу к своему шкафчику оставляя за собой мокрые следы.

Он не спеша снял с себя термоскафандр, встряхнул его и аккуратно повесил на штырьки перед двумя другими. Всё равно через час, другой его обязательно заберут ребята из службы жизнеобеспечения, чтобы тщательно проверить и заменить в нём вкладыш на свежий. Каким бы опытным пыльным волком ты не был, но за всеми термоскафандрами следила специальная служба, а не ты сам. Это правило генерал Северский завёл ещё до старта на Марс и даже теперь, когда строитель трудились в три смены, служба жизнеобеспечения следила за каждым изделием, стоявшим у них на контроле. Как и все лунные скафандры, марсианские, снабженные не кислородными баллонами, а мощными компрессорами и системой регенерации углекислого газа, имели встроенные компьютеры и постоянно включённые радиопередатчики. Может быть именно по этому за все эти годы на Марсе не произошло ни одной трагедии со смертельным исходом. Были аварии, тяжелые травмы, но никто не погиб.

На противоположной стороне двадцатиметрового шоссе, окружавшего внутренний дворик главного купола, в котором было по прежнему малолюдно, все были заняты на стройке, Сергей Александрович увидел десятка два самокатов с электроприводом. Он взял один из них, встал на овальную площадку и быстро поехал к дому. Количество самокатов значительно увеличилось и они изменились внешне, стали более удобными и быстрыми, а это значило, что кто-то наладил их серийный выпуск. Хотя у них на Марсе пока что царил самый настоящий коммунизм, каждый брал всё, что ему было нужно со складов бесплатно, вскоре это должно было закончиться. Все марсиане получали довольно большую зарплату, но на период развития колонии в ней были установлены безденежные отношения. За всё до определённого времени платила корпорация «Сименс-РКТ», а теперь ещё и «Главпродснаб», который развивался всё быстрее и увереннее, агрессивно захватывая всё новые и новые области бизнеса и рынки сбыта, а также создавая себе новые лакуны. Егор Трофимов, став его замом, развернулся на Земле во всю мощь своего интеллекта и таланта настоящего бизнесмена, а не рвача.

Даже находясь далеко от Марса, Сергей Александрович регулярно получал от него сообщения и даже общался с ним несколько раз, хотя Земля уже находилась очень далеко, а вскоре и вовсе должна была спрятаться за Солнцем. У Егора Трофимова всё было в полном порядке, как и у Егора Чистякова. На Земле благодаря «Семёну Рокатовичу» и «Главпроду» начался невиданный космический бум. Все земляне уже знали о том, что на Марсе строится огромный город, а на Земле сотни термоядерных космопланов. По словам обоих Егоров желающих улететь на Марс было довольно много, но явно не столько, чтобы заселить Младоград хотя бы на четверть. На Земле ещё никто не знал о том, чем же так может быть привлекателен для землян Марс, зато огромное число стариков каждый день улетало на Луну. Строящиеся космопланы нужно было обкатывать и лунный маршрут для этого был очень удобен. Поэтому стройка шла не только на Марсе, но и на Луне и пока что всё было тихо.

Когда Сергей Александрович поднялся на лифте в свой дом, который Юлия Дмитриевна в шутку называла скворечников, то едва войдя в прихожую он сразу же встревожился, увидев в прихожей на шкафчике медицинскую аптечку колониста. Жена тотчас выбежала к нему навстречу. Она была одета в лёгкое летнее платьице без рукавов голубенькой расцветки. Увидев его настороженный взгляд, погладила себя по животу и застенчиво улыбнулась. Сергей Александрович понял всё без слов. Он быстро шагнул к ней, встал на колени и обняв жену за талию и чуть ниже прижался лицом к её животу. Вдыхая в себя аромат её тела он поднял глаза кверху и широко улыбаясь спросил:

– У нас снова будет ребёнок, любимая?

Юлия Дмитриевна кивнула головой и ответила счастливым голосом, радостно кивая головой:

– Да, Серёжка. Нина говорит, что это будет девочка.

– Которую мы назовём Марсией! – Громко воскликнул Сергей Чистяков поднимаясь на ноги сам и поднимая на руки свою Юлечку – Любимая, мы с тобой снова стали молодыми. О, этот чудесный, волшебный Марс, как же я его люблю.

Юля, которой трудно было дать больше тридцати, но она и раньше выглядела очень молодо, воскликнула:

– Ну, уж, дудки, Серёжка! Это я у тебя помолодела, а ты у меня как был солидным мужчинкой, так им и остался! Вот, на висках даже седина есть, но лицо у тебя очень посвежело. Оно, конечно, не такое, каким было в молодости, восторженное и глупое, но очень красивое. Загорелое и мужественное. Ты очень похож на капитана огромного парусника, любимый. Как жаль, что ты перестал носить свою золотую серёжку.

Только теперь, держа на руках свою любимую, Сергей Александрович снова почувствовал себя тем самым молодым, уверенным в себе парнем, – Серёгой Чистяковым. Он поцеловал Юлю и понёс её в спальную, хотя и изрядно проголодался со всей той встречей, которую ему устроил по возвращению на Марс из космоса его друг Петер. Сергей был ему, конечно, благодарен за то, что из-за этой экскурсии он видел свою любимую в пухлом термоскафандре всего несколько минут и войдя в дом увидел её в таком соблазнительном платьице, под которым ничего не было, но всё же немного на него злился. После того, как они из спальной перебрались в душ, Чистяковы нагишом пошли на кухню и Юля стала кормить своего космического золотоискателя вкусным ужином. Аппетит у неё самой тоже был отличным, но она сдерживала себя за столом и в какой-то момент сказала:

– Серёжа, Нина требует, чтобы я переселилась под купол ко всем остальным торопыгам. Нас, таких нетерпеливых, уже почти шесть сотен и она хочет, чтобы мы все были под постоянным наблюдением. Извини, но так действительно нужно сделать.

Сергей тут же поинтересовался с возмущением:

– Это что же, я буду жить здесь, а ты в гетто для беременных? Так я должен это понимать?

Его жена громко рассмеялась и воскликнула:

– Нет, что ты! Мы будем жить там вместе! Придумаешь тоже, глупенький. Правда, она ещё требует, чтобы мы пореже выходили наружу. Говорит, что нашему ребёночку может повредить марсианская радиация и тут я с ней полностью согласна. Даже нашла себе новую работу. Пошла в диспетчеры.

На следующий день Чистяковы переехали в новый дом. Теперь Сергей отдал предпочтение тому, который находился на первом ярусе. Из него можно было выйти через гостиную в небольшой садик, в котором весело чирикала стайка волнистых попугайчиков. Кроме индеек это были пока что единственные птицы, которых люди завезли на Марс. Переезд не занял много времени. Очень уж много у них было помощников. Как только они разложили вещи по шкафам, а их у Чистяковых было немного, Сергей Александрович стал думать, чем бы ему теперь заняться. Свергать Старого Петера ему не хотелось, да, к тому же он прекрасно сработался с Игорем Северским, работать под куполом, протирая штаны в каком-нибудь кабинете тоже, а идти на стройку и не видеть жену месяцами, тоже. Поэтому после недолгих раздумий, перебрав все возможности для трудоустройства, он решил записаться в чистильщики куполов. Тем более, что эта работа на Марсе считалась самой не престижной, хотя и опасной. С купола запросто можно было сорваться и свернуть себе шею.

Приняв такое решение, он направился прямиком к начальнику службы жизнеобеспечения, в ведении которого помимо всего находились ещё и купола, как самый главный барьер, защищающий человека на Марсе от враждебной среды. Им оказался симпатичный смуглый бедуин Исмаил аль-Джафар, бывший полковник израильской армии. Как и все прочие старожилы Марса он выглядел мужчиной в полном расцвете сил. Когда Сергей Александрович вошел в его кабинет и с порога объявил о своём решении, полковник аль-Джафар, который носил песочного цвета военную униформу и на Марсе, потряс головой, встал из-за стола, подошел к нему и заискивающе переспросил по-русски:

– Акбар Раффи, я не ослышался? Ты сам хочешь пойти в чистильщики окон? – После чего зычным, командирским голосом пояснил – Да, мне приходится иной раз так орать на всяких обормотов, чтобы заставить их повесить на спину ранец с пылесосом, чтобы загнать их на купол, что того и гляди стёкла лопнут от моего крика. Неужели ты хочешь преподать им урок?

Сергей Чистяков громко рассмеялся и сказал:

– Нет, всё гораздо проще, Исмаил. Я хочу превратить это тягомотное занятие в хороший бизнес.

Бедуин тот час оживился и спросил:

– Это в какой ещё? По моему на этой проклятущей пыли скорее можно нажить себе грыжу, чем заработать хоть рубль.

– Ну, это мы ещё посмотрим, Исмаил. – Ухмыльнувшись ответил Сергей Александрович и попросил – Раффи, проводи лучше меня на склад, где я могу получить оборудование, и пусть кто-нибудь просветит меня, как нужно правильно чистить купола, чтобы не свернуть себе шею и не пробить стекло. Я нужен своей жене живой и невредимый.

– О, про то, что ты сможешь пробить стекло, можешь сразу же забыть Акбар Раффи. – Тут же успокоил его полковник аль-Джафар – Оно пуленепробиваемое. Способно выдержать даже удар метеорита размером с горошину. Но царапать его всё же не следует, иначе оно быстро помутнеет.

Полковник отвёл Сергея Александровича на склад, где ему выдали новенький пылесос размером с большой чемодан, который нужно было таскать на спине и десяток больших мешков, изготовленных из особо прочного пластика. Тут же на складе ему рассказали о том, как чистить купола и выдали универсальный ключ, открывающий двери во все центральные опорные колонны города. Молодая женщина, которая пришла на склад чтобы выдать ему оборудование и потом проинструктировала его, посоветовала Сергею начать с малого, трёхсотметрового купола и посетовала на то, что из-за большой стройки чисткой куполов теперь занимались от случая к случаю и скоро они будут сидеть в темноте. Хитро ухмыльнувшись, он повесил пылесос на спину, покинул склад и поехал на самокате по главной дорожке купола службы жизнеобеспечения к галерее, которая вела к тому куполу, под которым они поселились. Его диаметр составлял две тысячи семьсот метров и он был в Олимпе вторым по величине.

Через полчаса он уже был снаружи и выдвигал толстенную штангу с перекладиной на конце из массивного устройства, стоящего на двух рельсах, которое будет теперь двигаться вслед за ним по кругу. Как только страховочный механизм был приведён в действие, Сергей Александрович, на ногах которого помимо бутс были надеты ещё и магнитные калоши, прицепил к кольцам на ранце пылесоса страховочные лини и перебрался через ограждение. Наступая только на стальные обечайки, он отошел от него на пару метров, слегка откинулся назад, включил пылесос и принялся водить широким раструбом с мягкой щёткой по шестигранной призме изготовленной из многослойного закалённого кварцевого стекла. Работа была не очень тяжелой, но довольно нудной. Самым главным в ней было одно, – наступать только на стальные детали купола, ну, и ещё тщательно собирать рыжую, тонкую и потому кажущуюся жирной на ощупь пыль. Чтобы не одуреть от монотонного гула пылесоса, он включил плеер и чистил стёкла под звуки последнего альбома Джона Леннона. Двигаться ему приходилось приставными шагами, но это его не очень-то напрягало и он довольно быстро продвигался вперёд.

На то, чтобы полностью очистить свой домашний купол от пыли, у Сергея Александровича ушло часа четыре. За это время он набил марсианской пылью шесть мешков и все они были сложены в одном месте, рядом с тамбуром главного выхода. Спустившись вниз на страховочных леерах, он подал команду дистанционным пультом управления и страховочный механизм, смотав леера, убрал в себя телескопическую штангу. Добравшись до своих мешков, битком набитых пылью, он вызвал по радио электрокар и когда тот приехал, забросив мешки в кузов, попросил водителя отвезти его вместе с ними в химическую лабораторию. Её руководитель поначалу не поверил своим глазам, увидев перед собой чистильщика куполов столь высокого ранга и когда Сергей Александрович спросил его, из чего состоит пыль, ответил:

– Ну, в основном это кремнезём. А зачем вам нужен её химический состав, товарищ главный координатор?

Улыбнувшись, Сергей Чистяков спросил вместо ответа начальника химической лаборатории:

– Саша, скажи, сколько времени потребуется, чтобы истолочь тот кремнезём, который грудами валяется у нас под ногами, до точно такого же состояния?

Химик ухмыльнулся и ответил:

– Достаточно много, Батя, а ещё для этого нужна хорошая шаровая мельница с шарами из очень прочного материала и лучше всего мокрого, а не сухого помола. Только я что-то не пойму тебя, зачем тебе нужна эта пыль, её на Марсе и так хватает?

– Хорошо, сейчас постараюсь объяснить. – Кивнув головой сказал Сергей Чистяков – Из чего состоит мультитекс?

Химик, работающий в корпорации «Сименс-РКТ», не задумываясь ни на секунду ответил:

– Дюпоновский из каменноугольной смолы, ацетона, бутадиена и каменноугольной пыли. Это никогда не было для нас секретом. Ну, а наш, марсианский, из смеси спирта и животного жира в качестве легкоплавкого связующего и тонко измельчённой серы, но сера, испаряясь в камерах нагрева, почти не даёт ядовитых соединений. Кислород же в реакции в большом количестве не присутствует и мы не загрязняем атмосферу.

Сергей Александрович поднял палец вверх и спросил своего бывшего уже сотрудника с нажимом в голосе:

– Вот я испрашиваю, Саша, зачем молоть в пудру серу в таких количествах, если мы можем добавлять в свой, марсианский мультитекс марсианскую же пыль? Форсунок она нам точно не забьёт, а в пламени вольтовой дуги что угодно мигом превратится в плазму и даст отличную тягу. Мы ведь ещё не скоро обзаведёмся атмосферой, так что экологию на Марсе не испортим и перейдём на чистое, водородно-кислородное топливо лет через двадцать пять или тридцать. Но это лишь первый вариант её использования, Сашок. Ты со своими ребятами должен придумать, что ещё можно делать из этой пыли такого, чтобы она на Марсе сразу же попала в разряд дефицитного сырья. Только так мы избавимся от неё в ближайшие годы. Пыльные бури её таскают буквально по всей планете, так что достаточно собирать эту пудру в нескольких местах, как этой дряни станет намного меньше. Задача ясна? Если ясна, вот тебе мешки с пылью, а я отправлюсь чистить другие купола, но сначала пойду пообедаю. Ну, а ты, как только тебе на ум придёт что-то гениальное, сразу же связывайся со мной, я назначаю твою компанию главным поглотителем пыли.

Сергею Чистякову пришлось чистить купола ещё целых полгода, прежде чем Александр Григорьевич Карташов попросил его зайти в свою лабораторию. Когда он закончил работу и прикатил в отдельно стоящее большое здание первого марсианского химического завода, то там ему показали с полсотни самых разнообразных изделий, изготовленных из блестящего материала приятного нежно-бежевого цвета. Это была как обычная сантехника, так и различные декоративные украшения, а вместе с ними очень прочная плитка и довольно большие листы какого-то материала похожего на очень прочный пластик. Одна из небольших статуэток и вовсе стояла в стеклянной ёмкости с широким горлом, на котором было написано маркером «Царская водка» и Александр Григорьевич широко улыбаясь сказал: