Текст книги "Три недели в Советском Союзе"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 56 страниц)

Сергей покрутил пальцем у виска и спросил:

– Ты, чудо, ты хоть понимаешь, что ты сказал сейчас? Ты забыл о второй моей задаче, Коля. Я должен выйти из этой перестрелки героем и моя рожа должна попасть на передовицы всех газет. Милый, мне нужно ещё до начала переговоров влюбить в себя всех немцев, включая этих обкуренных студентов и домохозяек, которым мы не дадим совершить это преступление. Снайперам на крыше дан приказ стрелять только по технике, чтобы обездвижить этих молодчиков, вам приказано закрывать своей бронёй мирных жителей, ловить пули зубами, но чтобы никого даже не ранило, и укладывать этих балбесов мордой в асфальт. Так что я вылезу из Жениного членовоза вместе с вами или я зря приказал Никите занять вот здесь позицию с моей видеокамерой? Он тут же переснимет всё с монитора на восьмимиллиметровую любительскую кинокамеру и отправит плёнку на их телевидение, ну, и на хрена она там нужна без моей рожи. Братан, если ты боишься за меня, так давай выйдем во двор, устроим дуэль, постреляем по-македонски, только хрен ты в меня попадёшь, я ведь очень хорошо умею качать маятник. Единственное с чем у меня плохо, так это с этой чёртовой никарагуанской стрельбой, когда пуля в пулю, но ты меня научишь.

– Сергей, ты хоть понимаешь, что ты предлагаешь мне сделать? – Спросил расстроенным голосом Николай – Меня же за это под трибунал отдадут. Ей богу отдадут.

– Коленька, дорогой, а кто им об этом скажет? – Изумлённо воскликнул Сергей – Ну, пригласили меня к себе ихние водопроводчики в ратушу, я и согласился. Зачем отказываться, когда хорошие люди просят. Ты, как грамотный специалист, тотчас созвонился с туземными спецслужбами и рано поутру выслал своих людей на трёх меринах в город, даже снайперов на крышу отправил, а потом мы двумя группами в город поехали, ну, а то что пальба началась в городе среди бела дня, то это не мы же были виноваты. Всё само так получилось, а ты, как всякий уважающий себя спецназовец, мгновенно оценив ситуацию приказал повязать всех злодиев. Ну, а то, что я вслед за тобой из лимузина выскочил, так разве же ты в этом виноват? А кроме того запомни, Николай, победителей не судят. К тому же я обговорил всё с Юрием Владимировичем и он дал мне санкцию на проведение этой операции, правда, попросил не выходить из машины раньше времени, да, кто же может сказать с точностью до секунды, когда рано, а когда пора. Знаешь, братан, мне уже приходилось друзей ранеными их из-под огня вытаскивать, а потом хоронить и вот что я тебе скажу, Николай, страшное это дело, когда твой друган, с которым ты под одной плащ-палаткой грелся под скалой, делился куском хлеба и последней сигаретой с ним по очереди затягивался, у тебя на руках умирает. Поэтому запомни, туда вы без меня не поедете. Бронники у нас добротные, вот, даже набалдашники есть, так что прорвёмся, Коля. Хуже всех всё равно нашему Женьке придётся, ему на «Мерине» ихний микроавтобус таранить, но на нём тоже бронник будет надет и сфера. Так, кто ещё со мной несогласный, выходи с вещами за билетом в Москву?

Бойцы дружно засмеялись в ответ, а личный водитель Сергея обиженно заголосил:

– Это почему мне-то хуже всех придётся? Да, у этого «Мерседеса» лобовое стекло три сантиметра толщиной! Сергей Алексаныч, почему мне нельзя с ребятами идти? Я ведь не такой уж и старый, а приёмы боевого самбо не хуже них знаю.

Сергей успокоил его:

– Женя, пока ты выберешься из машины, мы уже их всех повяжем и потом придём к тебе на помощь. Тебя же воздушная подушка так по лбу треснет, что мало не покажется. Всё, Николай, иди созванивайся с местными ребятами и договаривайся с ними о том, где ты хочешь поставить снайперов. Встретимся за ужином.

Сергей взял под мышку свой ноутбук и пошел в апартаменты на втором этаже, где скучала у окна Юля. Без мужа её даже не радовал красивый пейзаж за окном с видом на Рейн. Когда он вошел в гостиную, где стояла у окна его жена, та бросилась к нему, мгновенно повеселела и радостно затараторила:

– Ой, Серёжа, тут так красиво! Нас поселили не в отеле, а прямо в каком-то музее. Пошли покажу тебе что-то, там в нашей спальной напротив кровати два рыцаря стоят!

Сергею понравилась эта идея, начать осмотр замка со спальной. Он вошел туда и тотчас повесил свой пиджак на шлем одного рыцаря. Юля немедленно повесила свой белый пиджак, расшитый речным жемчугом, на шлем второго и через тридцать секунд их вещи валялись в спальной где попало, а счастливые молодожены нагишом барахтались на огромной кровати с тёмно-зелёным балдахином. Снаружи уже смеркалось, скоро нужно было идти к ужину в зал, но их очень хотелось опробовать настоящую рыцарскую кровать. Она оказалась просто восхитительно упругой и позволяла воплощать в жизнь любые, даже самые головоломные, любовные фантазии их обоих. Поэтому к ужину они безбожно опоздали, но Николай и ещё несколько его подчинённых их всё равно дождались.

Наутро, едва только рассвело, Юля уехала на одном из «Зилов» в советское посольство. За ней специально прислали машину, но она осталась стоять во дворе замка, поскольку не была бронированной. Ещё раньше из замка уехало в город на трёх «Мерседесах» пятнадцать бойцов. Четверо со снайперскими винтовками, а остальные патрулировать улицы, чтобы повязать всю банду Баядера – Майнхоф, а точнее почти половину этой террористической организации. В этом теракте всего принимало участие восемнадцать человек. В одиннадцать пятнадцать из замка на трёх лимузинах выехала первая группа, а в одиннадцать двадцать, также на трёх лимузинах, вторая. Сергей ехал в «Бронированном „Мерседесе“», на полу которого лежали бронежилеты. Их план был довольно прост, – выехать на улицу Кёлнштрассе с двух сторон как раз в тот момент, когда террористы выхватят оружие, чтобы открыть огонь, и тут же их всех повязать, не дав сделать ни одного выстрела, а при необходимости закрыть своими телами от пуль жителей Бонна.

Когда Николай зачитывал рано утром в рыцарском зале свой приказ, он сказал об этом трижды, чем вызвал досаду у бойцов и резкий выпад в свой адрес со стороны Генки Червонца. Капитан Червоненко, которому предстояло всё утро сидеть в кафе, чтобы повязать юношу и девушку, которые с перепугу стали палить из пистолетов-пулемётов во все стороны, девушка после этого не выдержала мук совести и наглотавшись таблеток вскрыла себе вены в ванне, громко огрызнулся:

– Коля, хватит! Мы и так всё поняли. Надо закрыть собой, значит закроем. У нас тоже дети дома растут.

Николай тут же прикрикнул:

– Это не про тебя сказано, Червонец! На тебе действительно будет надет не бронник, а какой-то лифчик, как говорит Серёга. Поэтому твоё дело маленькое, выйти из кафе и положить эту парочку на мостовую. Из-под такого амбала, как ты, даже танк не выползет, а не то что двое этих несчастных заморышей. Поэтому ты уж будь с ними поаккуратнее, не поломай детвору. Сергей Александрович говорит, что проведёт с ними всеми беседу, договорится с местными властями и вместо здешней тюряги отправит всех этих ребят в Сибирь, на перевоспитание, только не в лагеря, а в самую отдалённую деревню.

За пятнадцать минут до начала операции шторки на окнах были задёрнуты и все стали надевать на себя бронежилеты и сферы. Из оружия они брали с собой только пистолеты «Стечкина», которые Сергей с удовольствием заменил бы «Макарычами» или «Сталкерами» и свето-шумовые гранаты. Наконец они подъехали к перекрёстку, перед которым уже притормаживал мотоциклист на «БМВ» с гранатомётчиком и Николай с силой раскрыл заднюю правую дверь, а Евгения поддал газу. Обоих террористов сразу же выбросило из сёдел на дорогу, снаряженный выстрелом советский гранатомёт, купленный у палестинцев, покатился по асфальту, но ни один из студентов к счастью не попал под колёса лимузина и он через несколько секунд врезался точно в зад микроавтобуса «Фольксваген» и мгновенно затормозил. Микроавтобус от удара развернуло и он, проехав по тротуару, врезался в стену дома. Дверь его салона поехала назад и взбешенные террористы, которые полезли наружу, увидели, как из лимузина на мчатся какие-то круглоголовые монстры.

Сергей, как они договаривались, выскочил из «Мерина» первым и тотчас швырнул в салон микроавтобуса небольшую алюминиевую свето-шумовую гранату. Та рванула с диким грохотом, но он не обращая на это никакого внимания, он бросился к бывшей журналистке Ульрике Майнхоф, которая, ошалев от взрыва, скорее непроизвольно нажала на спусковой крючок своего пистолета-пулемёта. Если бы перед не встали в ряд четверо рослых, крепких парней, позади которых баррикадой стоял «Мерседес» то кого-то из горожан могло и зацепить, а так все восемь пуль угодили в бронежилеты, а девятая, зацепив правую руку Сергея чуть выше локтя, влетела в салон лимузина. Пятерых террористов, включая Ульрику, они повязали в считанные секунды.

В это же время начали работать снайперы, которые мигом стреножили всю автотехнику и из остальных бронированных лимузинов которых вдруг собралось на Кёльнштрассе слишком уж много, на террористов бросились все остальные бойцы. Червонец, который стоял в кафе напротив окна и наблюдал за нужной ему парочкой, стоявшей прямо напротив него, услышав выстрелы счёл, что выходить через дверь будет слишком долго, выхватил и карманов пальто оба своих уже взведенных «Стечкина» и с двух рук принялся садить по витрине, целясь в её верхний край. Пистолеты с бешеной частотой оглушительно залаяли и не очень большая витрина опустилась вниз водопадом осколков. Девушка, которая вот уже две недели готовившаяся к тому, чтобы убить ненавистного ей полицай-президента, истерично завизжала и выронила из рук сой пистолет-пулемёт, который она прятала под плащом. Червонец, который уже успел приметить, где прятал своё оружие её напарник, расстреляв все патроны выпрыгнул из кафе на улицу, сграбастал парочку в обнимку, сунул парню под нос дымящийся ствол и прорычал по-немецки:

– Брось пистолет и быстро подними руки вверх, чтобы я их видел. – Второй пистолет-пулемёт упал на тротуар, а он, развернув парочку лицом к кафе рявкнул ещё громче – А теперь вошли в кафе и сели за столик, чтобы я вас видел!

Парень с девушкой, стуча зубами от страха, послушно вошли в кафе через витрину. Засунув свои пистолеты в карманы, он подобрал оружие не состоявшихся террористов, вошел в кафе и громко попросил хозяина заведения:

– Три кофе, пожалуйста, и включите в счёт разбитую витрину. Да, и позвоните пожалуйста в полицию, скажите им, что советский дипломат задержал двух террористов. – Подсев к столу, он стал выговаривать парню и девушке – Эх, вы глупые, а если бы вы кого-нибудь убили из этих своих дурацких пушек? Ну, чтобы ты тогда делала, Мартина? Ты смогла бы жить зная, что убила ни в чём неповинных людей. А ты, дурак, в кого превратился бы после того, как твоя девушка вскрыла бы вены? В убийцу?

Немецкие полицейские, которые мёрзли вместе с русскими снайперами на крышах домов, так и не поняли, по кому это они начали стрелять. Они просто смотрели в бинокли на то, как их бронебойные пули разнесли чёть ли не вдребезги двигатели двух «Ауди» и оставили без колёс микроавтобус. Не поняли этого они и тогда, когда возле этих машин остановились чёрные лимузины, из них вылетели какие-то спецназовцы, забросали машины свето-шумовыми гранатами, а потом ещё и скрутили молодых людей, ехавших в них. Правда, некоторые из этих немцев пытались сопротивляться и даже стрелять, но всё закончилось в считанные секунды. Снайперы прекратили огонь и встали, а те, кто работал внизу, стали быстро собирать всех захваченных ими террористов в одну группу и собирать в кучу их оружие, которого набралось на удивление много. Кто, притащив за шиворот двух мотоциклистов в шлемах, бросил в неё даже гранатомёт. Единственным, кто всё сразу понял, был полицай-президент. Он не стал уезжать с места событий, а сразу же приступил к своей работе. Последним пришел к месту сбора Червонец, который бросил в общую кучу два пистолета-пулемёта и сказал довольным голосом:

– А мы даже кофейку успели попить. – Он первым заметил дырку на руке Сергея и кровь и воскликнул – Парни, у кого есть пакет, Сергея Александровича зацепило.

Сергей отмахнулся от него и сказал:

– Пустяки, Гена, царапина, сама засохнет.

– Сымай лифчик и пиджак! – Гаркнул Червонец – Дай посмотреть на твою царапину, чай бой уже закончился.

Немного подумав, Сергей снял с себя бронежилет, он один был без сферы, а затем и пиджак. Пока капитан Червоненко, убедившись в том, что это была действительно лишь глубокая царапина, бинтовал руку, виновник всего этого вертел в здоровой руке тёмно-синий пиджак и сердито, во весь голос матерился:

– Ё…ная дура! Где я теперь второй такой костюм куплю? Лучше бы ты мне всю очередь в броник выпустила! Шаболда!

За этим занятием его и застал полицай-президент, который немного знал русскую ненормативную лексику. Увидев дырку в новом пиджаке русского дипломата, он зацокал языком и сказал:

– Господин Чистяков, я немедленно прикажу снять с вас мерку и уже сегодня вечером вам доставят в вашу резиденцию три отличных костюма вместо этого. А теперь будьте добры, объясните мне, как вам удалось захватить всех этих террористов?

Сергей пожал плечами и ответил:

– Господин полицай-президент, на этот вопрос вам сможет дать ответ полковник Зимин. Это он первым увидел двух мотоциклистов и то, что в руках одного из них был гранатомёт, завёрнутый в тряпку. Потом мы совершенно случайно врезались в автобус, в котором сидела в компании с несколькими вооруженными людьми эта молодая женщина.

Полицай-президент покивал головой и ехидно заметил:

– А ещё совершенно случайно все ваши телохранители вовремя оказались не только возле каждого автомобиля с террористами, но даже возле тех из них, кто прогуливался в толпе, а один и вовсе разнёс витрину кафе и так внезапно напал ещё на двоих террористов, что те даже выронили от неожиданности своё оружие. Благодарю вас, господин Чистяков, кажется, благодаря череде этих случайностей в Бонне не произошло кровавой бойни, а я сам остался жив. Вы ведь направлялись в ратушу, господин посланник? Разрешите мне сопроводить вас до неё, чтобы больше не произошло никаких случайностей?

Надев пиджак и застегнув его на все пуговицы, Сергей вежливо поклонился и ответил:

– Тогда прошу в мою машину, господин полицай-президент, на сегодня весь лимит случайностей уже исчерпан.

Глава 19. Нахальный советский пиар и первая встреча с федеральным канцлером

Вместе с полицай-президентом, Николаем и Червонцем Сергей сел в стоящий неподалёку «Зил-114» и они поехали в ратушу. Никита в этот момент нацелился недавно купленной кинокамерой на экран монитора и переснимал заново свой девятиминутный репортаж. Как только он покончил с этим, «Мерседес» в котором он стоял на полу на коленях, сорвался с места и поехал к телестудии. Там он вошел в двери, подошел к охраннику и сказал ему, что хочет передать телевизионщикам плёнку с записью событий на Кёльнштрассе. О перестрелке и взрывах на этой улице уже сообщили по радио и потому охранник, схватив кинокамеру, тотчас бросился внутрь вопя во весь голос, что ему передали сенсационную киносъёмку. Когда он вернулся в холл, господин, принёсший плёнку, бесследно исчез. Сергей в это время рассказывал о том, что они совершенно случайно столкнулись с группой террористов из РАФ, которые, явно, хотели устроить какой-то террористический акт. Как и любой другой советский человек, отец которого прошел всю войну и умер от ран, он не мог остаться равнодушным к чужой беде, а уж его телохранителям сам Бог велел проявлять в таких случаях свой профессионализм.

Импровизированная пресс-конференция проходила в холле ратуши и там к полному удовлетворению имелся телевизор, который был включён. Телевизионщики сработали на редкость профессионально. Они быстро проявили плёнку и пустили запись в эфир во время очередного блока новостей. Сергею как раз задали очередной вопрос и он, вспоминая, как капитан Дробышев путался у них под ногами с видеокамерой в руках, громко сказал:

– Господа, если вы посмотрите на экран телевизора, то увидите всё сами, какой-то из добропорядочных бюргеров, оказывается заснял всё на киноплёнку.

Журналисты бросились к телевизору. Туда же подошел Валентин Михайлович вместе полицай-президентом и мэром Бонна, который даже стиснул кулаки от гнева, увидев, как специальный посланник чёртом вылетел из «Мерседеса» облачённый в бронежилет поверх костюма с гранатой в одной руке и пистолетом в другой, вот только без титановой сферы на голове. Видел он и то, как четверо парней загородили собой террористов. Весь вне себя от ярости на специального посланника, он сдал задом к нему и тихо произнёс свистящим шепотом:

– Мальчишка, они же могли тебя убить.

Сергей ответил ему тоже шепотом:

– Зато какой кадр, получился, Валентин Михайлович. Завтра моя рожа будет на первых полосах всех немецких газет. Лихо Никита между нами и стеной просочился, чуть ли не под «Фольксваген» влез, а всё же заснял, как мы стоим под пулями, словно былинные богатыри, и закрываем от них толпу зевак.

Николай шепотом успокоил посла:

– Валентин Михайлович, поверьте, всё было под полным контролем. Если бы она только попыталась взять повыше, я моментально выбил бы у неё ствол из руки выстрелом.

Посол тихонько засмеялся и прошептал:

– Чёртовы идиоты. – Но потом всё же сказал – Да, это стоило бы показать в программе «Время». Вы, парни, действительно стояли перед ними, как былинные богатыри. Не делайте больше так, если не хотите довести меня до инфаркта.

Журналисты, посмотрев на этот репортаж с места боя, в которому телохранители специального посланника во главе с ним навешали люлей немецким террористам, тут же развернулись и снова бросились к Сергею, но он их перехитрил. Изобразив на своём лице болезненную гримасу, он сказал:

– Господа, извините, но меня в этой короткой стычке всё же немного зацепило. Ничего серьёзного, царапина, мне доводилось во время службы в погранвойсках получать куда более серьёзные ранения, но мне всё же срочно нужен врач. Ещё раз извините меня, я вынужден вас покинуть. – Сергей подошел к Юле, на глазах которой мигом показались слёзы, поцеловал её в щёку и тихонько шепнул – Не реви, это я так сказал, чтобы смыться отсюда.

Он галантно поклонился жене, предложил ей свою руку и они направились к выходу из ратуши. Полицай-президент и мэр суетливо бросились за ним следом, а посол, взяв под руку Николая, пошел к выходу гордо вскинув голову. Полковник тоже только что не чеканил шаг. Сергей, чинно спустившись с высокого крыльца ратуши, подвёл жену к лимузину, помог ей сесть, затем предложил забраться в него полицай-президенту и мэру, после чего сел в него сам. Рука у него действительно побаливала. Скоро он сидел на табурете в госпитале обнаженным по пояс и его рукой занимался немецкий хирург. От обезболивающего укола Сергей отказался наотрез и попросил лишь сделать ему укол от столбняка и обработать рану. Он даже не поморщился, когда хирург, промыв рану физраствором, стал зашивать её, а лишь весело подмигнул Николаю. Когда пожилой немец-хирург сделал всё, что требовалось и наложил повязку, то воскликнул:

– Господа, я поражаюсь мужеству и силе воле господина Чистякова. Поверьте, это было очень болезненная операция, а на его лице не дрогнул ни один мускул.

Валентин Михайлович пожал плечами и спросил:

– А чего вы ещё ожидали? Он же русский солдат, хотя сейчас сражается на дипломатическом фронте.

Мэр города тут же поинтересовался:

– Господин специальный посланник, я могу хоть чем-то компенсировать то, что Бонн причинил вам сегодня столько беспокойства? Право же, мне очень жаль, что так вышло! Увы, но мы сейчас переживаем не самые лучшие времена.

– Конечно можете! – Подозрительно весёлым голосом воскликнул Сергей – Моя супруга просто влюбилась в замок Рейндорф. Не могли бы вы мне его продать? Мне очень хочется сделать ей свадебный подарок. Желательно со всей обстановкой. Из его окон открывается такой прекрасный вид на Рейн.

– Но он стоит очень дорого, господин посланник! – Воскликнул мэр – Это один из самых роскошных замков Германии и он по карману далеко не каждому миллионеру. К нему недавно приценивался один американец, но он потребовал сделать ему скидку и мы были вынуждены ему отказать.

Сергей вежливо улыбнулся и попросил, доставая из кармана чековую книжку и авторучку «Паркер» с бриллиантом:

– Назовите цену, господин мэр, и я немедленно выпишу чек. Со всем остальным разберутся мои адвокаты.

– Двадцать семь с половиной миллионов марок. – Ошеломлённо сказал мэр – Это потому, что мы его недавно отреставрировали, господин посланник.

Быстро выписав чек, Сергей сказал передавая его мэру:

– Надо же, мне очень повезло. – И тут же спросил – Господин полицай-президент, может быть вы просто дадите мне рекомендации тем господам, у которых я смог бы заказать несколько дюжин костюмов для себя и господ из моей службы безопасности?

Тот широко заулыбался и воскликнул:

– О, да, конечно! Я немедленно вас туда отвезу и дам вам наилучшие рекомендации, господин посланник. – Широко заулыбавшись он всё же сказал – Я впервые вижу миллионера, приехавшего к нам в Германию из Советского Союза.

– Миллиардера. – С торжествующим видом сказал посол страны Советов и прибавил – Лиха беда начало. Скоро за господином Чистяковым в вашу страну начнут приезжать и другие советские миллионеры и миллиардеры.

Сергей, вцепившись в полицай-президента, как клещ в задницу неосмотрительного туриста, заставил его не только поехать с ним в дом моделей, мастера которого обшивали членов правительства и депутатов, но и настоял на обеде с ним. Он постоянно сыпал немецкими поговорками, рассказывал Юле по каким улицам они проезжают и проявил такое знание темы, когда разговаривал с мастерами, его новый немецкий друг Гюнтер был им в конце концов просто очарован, особенно тем, что разговор между ними всё же шел в виде диалога. Ещё главному полицейскому Германии понравилось, что Сергей быстро переводил всё, что он говорил, своей жене и та тоже была их собеседницей. Николай тоже принимал участие в разговоре, но уже как специалист по антитеррору, но в сугубо специфических его аспектах и даже пообещал с согласия Сергея провести несколько совместных тренировок с бойцами антитеррористических подразделений. Когда же обед подходил к концу, полицай-президент спросил:

– Серж, вы ведь не случайно попросили меня пойти с амии в этот ресторан, скажите, что именно вас интересует?

Сергей тут же ответил:

– Две вещи, Гюнтер, всего две маленькие услуги с вашей стороны. Первое, я прошу вас устроить мне приватную встречу с послом Израиля, с которым я также хочу провести переговоры относительно смягчения политической ситуации на Ближнем Востоке и установления дипломатических отношений между Израилем и Советским Союзом, и второе, если это будет возможно, то я хотел бы увезти всех членов РАФ и господ, им сочувствующих, в Советский Союз на перевоспитание. Там мы отправим их в глухие сибирские деревни, где из них быстро выбьют всю эту левацкую дурь. Естественно, что это будет не тюрьма и не ссылка. Они думают, что сражаются с капитализмом, а на самом деле убивают честных, добропорядочных немцев.

Полицай-президент посуровел и сказал:

– Я впервые слышу такое из уст советского партийного функционера. Тем более члена политбюро. Серж, мне трудно поверить в вашу искренность, ведь ваше КГБ всячески содействует леворадикальным движениям и поощряет терроризм.

Сергей отрицательно помотал головой и ответил:

– Гюнтер, у вас устаревшие сведения. Это было в прошлом. Мы уже закрыли под замок Карлоса и взялись его перевоспитывать. К тому же поверьте мне, в Европе по этой части американцы преуспели куда больше нас. С послом Израиля я хочу встретится в том числе и потому, что мы больше не будем поддерживать его врагов столь безоговорочно. Мы хотим, чтобы как можно скорее было создано палестинское государство и между ним и Израилем не было открытой вражды. Думаю, что с вашими леваками мы тоже справимся. Это одна из тех причин, по которой мы сегодня провели эту акцию. Я ваш друг, Гюнтер, а не враг, и я приехал в вашу страну для того, чтобы договариваться о мире, взаимопонимании и объединении Германии на таких условиях, при которых ни один немец не станет обвинять другого в том, что он был не на той стороне баррикады.

Эти слова заставили полицай-президента задуматься и минуты через две он задал сакральный вопрос:

– А как же нам быть со Штази Маркуса Вольфа?

– Он и дальше будет работать на благо объединённой Германии, только уже совместно с людьми из БНД. – Спокойно ответил Сергей – Если не делить немцев на социалистических и капиталистических, а просто объединить Германию, простив друг другу все прежние обиды, то в итоге получится огромная страна в самом центре Западной Европы. В конце концов соотношение ведь выходит не в вашу пользу, Гюнтер, на четыре тысячи сотрудников Штази в Восточной Германии приходится тридцать восемь тысяч агентов в Германии Западной. И те, и другие считают себя патриотами, вот и вы их таковыми считайте, а они и есть патриоты Германии, но только той, в которой не будет ни советских, ни американских, ни британских войск. В общем гоните в шею всех оккупантов, Гюнтер. Ну, мы то сами уйдём, но только в том случае, если будем уверены, что никто не придёт ночью арестовывать Эриха Хонекера или Маркуса Вольфа.

– Это официальная позиция советского руководства? – Осторожно спросил полицай-президент и сам же ответил на свой вопрос – Простите, Серж, я сказал глупость, поскольку забыл о том, что разговариваю со специальным посланником главы Советского Союза и членом политбюро. Если ваше руководство этого действительно желает, Серж, то я со своей стороны приложу всё своё влияние для того, чтобы наше руководство приняло такое решение, которое вас полностью устроит. С послом Израиля вы сможете встреться уже завтра утром в этом же ресторане. У вас прекрасный вкус, Серж, и вы очень хорошо знаете Бонн. Я даже не подозревал, что здесь, в предместье есть такой чудесный ресторан с отдельными кабинетами для приватных встреч.

Сергей улыбнулся, кивком головы поблагодарил своего собеседника и подумал: – «Эх, дядя, знал бы ты, скольких немцев я перетаскал в этот самый кабинет на переговоры в ресторан старого папаши Генриха». Вслух же он сказал:

– Прекрасно, Гюнтер, в этом ресторане помимо всего прочего подают очень вкусные кошерные блюда. Так значит завтра в десять утра в этом же кабинете? Я попрошу господин Штольца зарезервировать его для нас. Вы будете на этой встрече?

Полицай-президент развёл руками, рассмеялся и сказал:

– Серж, я просто не смогу вам отказать в этом. А теперь, если вы позволите, я хочу пригласить вас своё ведомство. Кстати вы не будете против, если мы представим сотрудников вашей службы безопасности к правительственным наградам Федеративной Республики?

– Не буду. – Добродушно ответил Сергей – Но при том условии, что самой высокой награды из всех, будет удостоен полковник Зимин, а мне достанется точно такая же, какой будут награждены все остальные бойцы его отряда.

Они вернулись в город и там Сергею пришлось почти полтора часа провести в обществе немецких полицейских. В основном ему пришлось выслушивать их поздравления и слова благодарности за то, что они не допустили стрельбы на оживлённой улице, чем спасли жизни многих людей. Хотя в лоб полковнику Зимину об этом не заявили, он сам сказал, что уже сегодня каждый боец его отряда напишет подробный рапорт под копирку, а завтра все они будут переданы полиции. На этом их общение со слугами закона было исчерпано и они поехали в замок Рейндорф. В машине, устало отдуваясь, Николай спросил:

– Сергей, почему ты купил этот чёртов замок?

– А потому, – Ответил он – Что в своё время у меня увёл его из-под носа мой друг Егор. Правда, ему он достался дороже. Зато теперь у нас снова будет своя резиденция в Германии. Нашим специалистам теперь придётся часто бывать в этой стране, Коля, а Бонн, хотя он скоро и перестанет быть столицей, всё равно останется очень важным для Германии городом. Ну, и к тому же мне очень нравится бывать в этой стране и особенно в этом городе. Правда, Рейн в ваше время просто чудовищно грязный. Ну, ничего, скоро зелёные войдут в силу и возьмутся за него.

Николая совершенно не волновали проблемы Рейна. Куда больше его волновали совсем другие проблемы и он спросил:

– Серёга, а нас не вздрючат за то, что мы тут натворили? И зачем ты только напросился на их медали? Вот возьмут немцы и повесят нам на шею по какому-нибудь Железному кресту. Что мне с ним потом делать? В бачке от унитаза прятать? Отец узнает, точно мне за него голову открутит.

Сергей улыбнулся, похлопал его по колену и сказал:

– Коля, успокойся, ты живёшь уже совсем в другой стране и теперь тебя за твой подвиг никто не вздрючит. Кстати, высшим орденом у них является Большой крест заслуг и он красный, а не чёрный. Хотя по большому счёту какой это подвиг для таких волкодавов, как вы, повязать шайку обкуренных сопляков, но с другой стороны принять в грудь две пули и не сойти с места, это тебе не фунт изюма слопать. В любом случае нам нужно было решать эту проблему не мытьём, так катаньем. Мы когда с Юрием Владимировичем этот вопрос обсуждали, он сначала хотел, чтобы я просто передал досье на эту банду послу Германии в Советском Союзе, да, я предложил ему малость навести здесь шороху. Покрасоваться, так сказать для пользы дела и он согласился, представь себе, хотя я и предупредил, что последствия будут весьма тяжкими по наградам, Коля, ведь мы же жизнь спасли не какому-то фраеру, а полицай-президенту.

В замок Рейндорф, построенный в конце семнадцатого века в довольно затейливом, не пойми каком сразу стиле, но тем не менее очень красивом, Сергей въехал радуясь своему приобретению. Когда он пошел вместе с Юлей к мраморному крыльцу, та тихим, упавшим голосом спросила его:

– Серёжа, неужели ты действительно подаришь его мне? По-моему он должен принадлежать всему советскому народу.

Устало вздохнув, он всё же ответил ей шутливым тоном:

– Советский народ как-нибудь и без него перебьётся, Юлечка. Он в него просто не поместится, а потому я подарю его именно тебе и оформлю на твоё имя. Ну, а о том, что сюда будут время от времени приезжать наши друзья, я с тобой, думаю, договорюсь. Ты же разрешишь мне это? Здесь может запросто разместиться с комфортом человек десять, двенадцать после того, как я прикажу убрать из левого крыла эту дешевую гостиницу с крохотными комнатушками, в которых даже нет туалета.