Текст книги "О, этот дивный, юный мир (СИ)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

Роботы быстро схватили за массивные ручки его тяжеленную миску из нержавеющей стали, закрытую крышкой и поднесли её к нему прямо под нос, а Полковник, Виктор, Роман и Дмитрий ухватились за ручки второй миски с одной стороны, а Гарсия с другой и понесли её к гостю. Как только миска с тремя центнерами каши была установлена перед ним, люди быстро отошли назад, а робот снял с неё крышку и в ноздри леопарда пахнуло свежо сваренной кашей с очень большим количеством мяса, можно сказать, что мясо было лишь приправлено перловкой, остуженной до температуры в тридцать семь и четыре десятых градуса. Именно такой была температура тела лобиза. Леопард от неожиданности чихнул и вопросительно мяукнул, на что Малыш ответил довольным урчанием и Бинго с Трио немедленно сняли крышку с его миски, а Эдуардиньо дал команду лайкам, которых специально не покормили утром.

Малыш и шесть здоровенных псов принялись с аппетитом есть кашу. Дымок понюхал её ещё раз, лизнул и махнув хвостом на всё, принялся трескать этот деликатес так, что только треск стоял за ушами. Зверь не просто урчал от удовольствия, а буквально пел на своём кошачьем языке и потому миска опустела с невероятной быстротой и он принялся облизываться, но на этом угощенье не закончилось. Пока шла подготовка к трапезе и сама трапеза, отряд Ивана Бородина облетел стороной точку рандеву и приземлился километрах в двух позади отряда Виктора Боброва, после чего Иван и его внук, двухметровый верзила Николай, подлетели к ним на скутерах и как только Дымок покончил с кашей, подтащил ему ещё и столитровую ёмкость с коктейлем из рубленой печёнки, крови, сырых яиц и молока, который моментально опрокинули в его сверкающую на солнце миску.

Леопард на этот раз нырнул мордой в миску без малейшего промедления, а его урчание стало ещё громче. Похоже, что угощение ему вполне понравилось. Игорь тем временем слез с загривка Малыша и снял с него упряжь и седло, а Полковник вместе с сыновьями распрягли лошадей, после чего животные были предоставлены самим себе, а люди и роботы скрылись в вездеходах. Наступил самый отважный момент знакомства и теперь оставалось только гадать, как поведёт себя Дымок. Иван, сидя рядом с Виктором, истово крестился и похоже шепотом читал какую-то молитву. По его собственным словам он просто влюбился в этого огромного, красивого зверя и теперь мечтал стать его проводником. Мустанги, почему-то полностью уверенные в своей безопасности, невозмутимо паслись в стороне, а лайки после сытного угощения затеяли неторопливую возню между лап у Малыша, гордо вскинувшего голову и время от времени поглядывающего на своего старшего собрата.

Дымок немного погонял по траве миску весом в добрых полтора центнера, встал и неторопливо направился к Малышу. Огромный зверь лёг напротив него чуть ли не уткнувшись носом в миску и принялся с удивлением разглядывать лаек, которые так же чувствовали себя в полной безопасности. Полковник иногда даже смеялся и говорил Виктору: – «Эх, Витёк, потерял я собак. Теперь Малыш для них главный, а я так, подай-принеси». Минут пятнадцать Дымок лежал практически неподвижно, но потом привстал на передних лапах, подался вперёд и вытянув шею, понюхал Шайтана, самого боевого и отважного из псов, а тот возьми и лизни его в нос. Дымок немедленно вскочил и призывно отпрянул в сторону, явно приглашая мелкоту поиграть с ним, но тоже самое сделал и Малыш, который не только отпрыгнул в сторону, но ещё и повалился на спину, задрав в небо все четыре ноги и лайки с весёлым, задорным тявканьем навалились на него.

Обиженный Дымок стоял и смотрел на то, как огромный леопард и шесть собак весело гоняются друг за другом. Ему было очень завидно, что у его младшего собрата есть такие весёлые друзья. Четыре мустанга, к которым Малыш ненароком приблизился, громко заржали и поскакали от него прочь сначала рысью, приглашая посостязаться в скорости, а потом, когда кот и лайки помчались за ними, и вовсе пустились в галоп. Иван перестал креститься и громко сказал:

– Всё, мужики, теперь или никогда. – Он выбрался вместе с сыном из вездехода, громко свистнул, подошел к леопарду почти вплотную и воскликнул – Что, парень скучно жить одному в степи? Ну, так прибивайся к нам!

Леопард посмотрел на него недоумённым взглядом, но тут сквозь ряд вездеходов вылетели трое всадников на разномастных мустангов, а вместе с ними примчались восемь громадных, светло серых псов, которые подбежали к своему хозяину. Кот вопросительно мяукнул, а ирландские волкодавы, которые вообще ничего не боялись, так как полностью доверяли своему хозяину, дружелюбно завиляли хвостами. Дымок весело закхекал и слегка отпрыгнул в сторону, а Иван громко крикнул:

– Играть, мальчишки, играть!

Вожак стаи отважно подбежал к леопарду и тронул его лапой, отчего тот моментально повалился на бок. Лёд, похоже, был сломлен, но до настоящей дружбы и привязанности было ещё далеко, но первый шаг в этом направлении люди и хорошо понимающие их звери сделали. «Рейнджроверы» отряда Ивана Бородина, а их было пять, приблизились, а вездеходы отряда Виктора Боброва наоборот сдали назад. Бинго и Трио немедленно подхватили и утащили миску Малыша, а двое роботов, только что прилетевших сюда, потащили к своим вездеходам миску Дымка. Люди немедленно наполнили миску молоком. Леопард не отказался и от этого угощения и даже подпустил к ней собак, но где были они, и где этот гигантский зверь, так что огромные псы не смогли составить ему конкуренции по части поглощения молока, зато после этого они все с удовольствием развалились на траве.

Все восемь псов были ещё молоды, а потому были настроены весьма игриво по отношению к огромному хвосту Дымка, а тому как раз только того и надо было, чтобы кто-то забавлял его и вскоре огромный кот и громко лающие собаки весело гонялись друг за другом. Всего лишь одна единственная вместе выпитая миска молока быстро сблизила их друг с другом, хотя истинная причина их дружелюбия заключалась в том, что все они с щенячьего возраста жили вместе и их воспитывали правильно, запрещая драться друг с другом и вообще относиться один к другому по-зверски. У Виктора отлегло от сердца и он сказал:

– Ну, что же, ребята, похоже нам очень сильно повезло не только с выбором планеты, но и с тем, что на ней водятся такие дружелюбные котики. Думаю задача ясна, господа? Все, кто чувствует, что у него хватит смелости приманить к себе леопарда, приглашаются принять в этом участие. Ласковое слово и большая миска мяса сыграют свою роль, но всё же мне кажется, что причина всё-таки не в этом, а в том, что этим огромным красавцам просто нужен кто-то для общения и если мы будем поступать так же, как и сегодня, то есть вступать в дружеский контакт, а не стремиться посадить дымчатых леопардов на цепь и заставить рычать на наших врагов, мы найдём с ними общий язык. Я не думаю, что два этих случая являются исключением. Наверное когда-то и собака стала другом человека не только потому, что тот бросил ей кость с недоеденным куском мяса на ней.

Глава четвёртая
Первый город

Команде Виктора так и не удалось дойти от Гасиенды до большого мелководного залива, отделяющего кокетливый хвост причёски Юлии от её изящно прорисованной головки и шейки. Тому помешала встреча с Дымком и то, что после этого они вместе с Малышом приманили к себе сначала большой миской с кашей, а затем и весело тявкающей мелюзгой ещё пятерых котов и двух кошечек, одна из которых была к тому же кормящей мамой, измученной и постоянно голодной. Малыш и сам был ещё пацаном вполне пубертатного возраста, а потому был не прочь присосаться к её соскам, но по всей видимости стеснялся, а может быть боялся нарваться на крепкую оплеуху. Во всяком случае самцом в присутствии Китти он точно не выглядел и потому не делал даже малейших поползновений к тому, чтобы хоть как-то навредить двум очаровательным котятам.

Китти они нашли под Великой Стеной, – высоченным обрывом почти трёхкилометровой высоты, в небольшой пещере неподалёку от водопада, с мерным рокотом роняющим вниз даже не потоки воды, а мириады капель в большую круглую чашу розового, как и сама Великая Стена, гранита. Самка леопарда скорее всего выбрала это место потому, что в период вскармливания малышей молоком могла отлучать от пещеры, в которой едва помещались её малыши, а у Китти из-за того, что её тело подолгу служило баррикадой, не просыхала спина. Кошечка была ещё очень молода, похоже это были её первые котята, а потому не отличалась особой ловкостью в ловле рыбы и постоянно недоедала, а потому охотно покинула пещеру вместе с малышами и перебралась на большую платформу-антиграв поближе к миске.

Виктор, изучая по вечерам снимки, давно уже хотел подняться на плато Трёх Озёр, лежащее под высоким горным хребтом с заснеженными вершинами, перевалив через который можно было спуститься к заливу Тысячи Островов, который по своим размерам мало чем уступал Средиземному морю на Земле. Слегка холмистое плато, усеянное живописными скалами, имело протяженность в ширину немногим более шестидесяти километров, а в глубину от Великой Стены до довольно круто вздымавшихся вверх отрогов Медвежьего хребта почти семьдесят и выгибалось, словно лук, в сторону Равнины Лобизов. Главным его украшением были два продолговатых озера у подножия хребта, которые получили название Первого и Второго Серебряных Полумесяцев, а также почти круглое в плане озеро Медальон.

Со склонов хребта, несущего на своих плечах несколько ледников, стекало в два верхних озера множество ручьёв и рек, воды которых затем стекали в Медальон, а уже затем проделав всего пятикилометровый путь по слегка наклонному плато, обрушивались вниз с более, чем трёхкилометровой высоты. Места на плато были просто райские и только за Серебряными Полумесяцами их можно было рассматривать, как опасные из-за того, что к озёрам там спускалось полакомиться рыбой множество горных медведей-носачей. Эти медведи были почти вдвое меньше тех, которых Виктор и его друзья встретили спускаясь с Гасиенды, но медведь он и на Виктории медведь, хотя и выглядел всё же совсем иначе, чем на Земле и назывался так скорее по привычке, нежели из-за своего явного сходства с земными медведями.

Впрочем теперь, когда люди стали водить дружбу с дымчатыми леопардами, без сомнения самыми крупными домашними животными во всём Рукаве Ориона и за его пределами, планета Виктория ведь находилась в Рукаве Персея, они могли вместе с ними заходить теперь куда угодно. Познакомившись с людьми и вкусив варёного мяса, приправленного хорошо разваренными крупами, в том числе и викторианским овсом, гигантские коты, которые по своему характеру всё же скорее походили на собак, мигом махнули хвостом на свои охотничьи угодья и охотно записались в рейнджеры. В том, что такая профессия является на Виктории очень важной, Виктору даже не пришлось никого убеждать и в рейнджеры народ записывался толпами, дезертируя из других профессий и даже из большого бизнеса.

Это стало ясно даже раньше, чем Виктор и его команда познакомились с Китти. Несколько отрядов исследователей, едва только подружившись с леопардами, тут же полетели вместе с ними на другие континенты, на которых обитали их сородичи и те даже бровью не повели. Зато немедленно выяснилось что гигантские леопарды на всех четырёх континентах практически одного и того же вида и как так вышло, оставалось только гадать, хотя возможно, что какое-то время тому назад, когда уровень мирового океана был пониже, они просто переходили с континента на континент по перешейкам. Ну, это было делом большой науки, выяснять такие вещи, а пока что люди занимались на Виктории более прозаическими вещами, а отряд Виктора, взяв с собой Китти, вместе с отрядом Егора Колыванова, в котором тоже было прибавление в виде могучего взрослого леопарда и двух добродушных сенбернаров, поднялся на плато, чтобы присмотреться к нему поближе и уже буквально через два дня, оказавшись в треугольнике, образованном тремя красивейшими озёрами, Виктор, выйдя рано по утру из палатки, надувной дом оккупировала Китти со своими котятами, громко воскликнул:

– Баста!

– Что, баста? – Спросил его Полковник, умывавшийся возле широкого ручья – Ты чем-то недоволен, Витя?

Виктор, сбросив с себя одежду, бросился в ручей и сказал:

– А то, баста, Полковник, хватит нам с тобой дурака валять, пора за дело приниматься, то есть строить здесь город. Эдька, ты только посмотри вокруг, какая здесь красота. Прикинь, старик, тут же через каждые километр, полтора из земли торчит роскошнейшая скала, вся поросшая карликовыми соснами, повсюду растут викторианские магнолии, поднимаясь выше скал, на них висят и просятся в рот дыни, кругом такая идиллия, а у нас масса народа парится в этих космических казематах. Всё, Эдик, я расформировываю наш исследовательский отряд, назначаю тебя вдобавок ко всему ещё и командиром всех рейнджеров, а то меня уже достали вопросами, кто ими будет командовать, и мы приступаем к строительству самой странной столицы. – Сказав так, он громко крикнул – Малыш, быстро в воду, умываемся, завтракаем и летим к Серёге, пора запрягать его в работу.

Леопард, который и без того купался по три раза на дню, услышав это, одним прыжком перелетел через палату, приземлился в ручье и радостно замурлыкал. Слово умываться означало, что теперь минимум два человека будут купать его, словно малое дитя, что он очень любил. Однако, народа прибежало гораздо больше и в ход немедленно был пущен ещё и шампунь, но Малыш вовсе не был против. Полковник, намыливая лежащему в ручье на животе леопарду с открытой пастью его огромные клыки и чуть ли не залезая в неё, спросил:

– Витёк, ты хочешь показать Малышкина Серёге для того, чтобы он пристроил к твоему дому конуру для него?

– Не совсем так, Полковник, – Ответил Виктор, сооружая на громадной голове кота папаху из пены – Помнишь ту горушку с плоской, лысой вершиной, на которую мигом взлетел наш хвостатый парнишка? Я хочу построить для него под ней ему и твоим бандитам роскошное шале, с одной стороны которого будет стоять дом твоего семейства, а с другой – моего. Ну, а как с этим делом разберётся Серёга, это уже не нашего с тобой ума дело. А вообще-то я хочу, чтобы наша столица была равномерно разбросана по всему плато Китти. – Малыш, услышав это, немедленно возмущённо рыкнул, за что тут же получил от Полковника кулаком по носу, а Виктор, дёрнув его за округлое ухо размером с тазик, прикрикнул – Парень, будь джентльменом. К тому же это Китти жила под Великой Стеной, а не ты.

Через три часа Виктор, Полковник и Малыш уже шагали по главной улице временного городка, составленного из железных домиков и палаток неподалёку от космопорта «Виктория-Север». Это было далеко не первое появление леопардов в этом городке, но первый выход Малыша в свет. До этого гигантский кот ещё не видел такого скопления людей, а потому искренне недоумевал, почему они все так громко кричат. Правда, он не услышал в их криках ничего, кроме восторга и радости. Его явно встречали, как друга и это нравилось гигантскому леопарду, а потому он весело урчал и радостно скалился, показывая всем свои громадные, белоснежные клыки. Вот только от маленьких людей, которые то и дело пытались прокатиться на его хвосте или лапе было слишком уж много беспокойства, но Малыш не сердился.

Зато Виктор и Полковник то и дело ссаживая очередного пацана или девчонку с передних лап леопарда, громко ругались на них. Наконец-то они добрались до большого надувного ангара, в здание штаба Малыш просто никак не мог войти, и присоединились к членам Совета колонии. Сергей уже успел за это время весьма основательно подготовиться к заседанию. Посреди ангара можно было видеть огромный голографический макет плато Китти, напротив которого с двух сторон стояли трибуны для зрителей, как на каком-нибудь стадионе. Совет колонии был собран в расширенном составе и на этом совещании присутствовало более шестисот человек. Своё выступление Виктор начал так:

– Ребята, я предлагаю построить на этом плато нашу столицу. Места там, просто исключительно красивые. Наверное на Виктории найдутся места и покрасивее, но вряд ли вы сможете найти более безопасное место для наших детей, ведь там нет ни лобизов, ни гривастых волков, одни только антилопы, зайцы, красные лисички и прочая мелкая живность, да, и той немного. Правда, на склонах хребта полно медведей, но они на плато не показываются и если спускаются вниз, то только для того, чтобы половить рыбу в Серебряных Полумесяцах. Ну, что скажете?

Народ дружно зашумел, но Виктор не услышал ни одного возмущённого возгласа, зато кто-то спросил:

– Босс, как ты назовёшь столицу?

Виктор улыбнулся и уточнил:

– Как мы назовём столицу, ребята, это ведь наша общая столица, а не мой собственный хутор.

Со своего места встала Маша Гагарина и предложила:

– Друзья, давайте назовём её Персеполисом! Понимаете, Виктория это первая планета в Рукаве Персея и именно отсюда начнётся его планомерное исследование и если мы хорошо постараемся, то значение нашей колонии будет очень большим. Ну, вы понимаете, о чём я говорю.

Полковник немедленно воскликнул:

– Мы, во всяком случае большинство из нас, прекрасно понимаем тебя, Машенька! Ты полностью права, именно мы, а не Метрополия должны первыми приступить к изучению Рукава Персея. Я полностью тебя поддерживаю, но у меня возникает вполне естественный вопрос к Виктору. Босс, когда наши исследовательские крейсера отправятся в полёт?

Виктор снова встал и с улыбкой ответил:

– Сразу же, как только для Машеньки и её ребят будут построены дома в Персеполисе, чтобы им было куда возвращаться из далёких экспедиций. Или я не прав, дальлётчики?

Дальлётчики громко зашумели, но никто даже и не вздумал оспаривать правоту его слов. К тому же Виктор прекрасно знал, что исследовательские крейсера ещё не готовы к полётам на все сто процентов, так что месяца два они точно будут оставаться на поверхности Виктории. Он сел и со своего места немедленно встал Сергей, который строгим голосом заявил:

– Вот что я вам скажу, господа хорошие. Хотя плато Китти довольно большое, жить в нашей столице сможет не больше двухсот тысяч человек. Извините, но только в таком случае мы сможем сохранить эту чудесную рекреацию в её первозданной красоте. При этом учтите, друзья мои, никто из жителей столицы не получит права строить дома по своему собственному разумению. Выбирать из числа построенных нами, да, а вот проявлять фантазию, ни за что. Если кто-то хочет построить себе дом по своему собственному проекту, добро пожаловать в залив Тысячи Островов. Там вы можете извращаться, как вам заблагорассудится, всё равно острова там такие маленькие, что больше пяти, семи домов на них не построить, а плато Китти будут застраивать исключительно одни только специалисты этого дела, то есть мы, профессиональные архитекторы. Я ясно выразился?

Виктор не решил принимать окончательное решение самостоятельно и предложил всем собравшимся проголосовать за предложение своего сына. Не смотря на всю его одиозность, за было отдано почти квалифицированное большинство голосов. С этого момента на Виктории буквально всё пришло в движение и городке рядом с космопортом «Виктория-Север» начались чуть ли не массовые волнения, правда, вполне мирного характера. Далеко не все колонисты, а точнее лишь ничтожное их меньшинство, хотели жить в столице. Поэтому все, кто не причастен выбору мест под строительство городов, тотчас начали на все лады костерить тех, кто должен был обеспечить гармонию в прериях, то есть проложить методом их засевания викторианским овсом более узкие аллеи лобизов, за то, что они медлят.

Одновременно с этим все те колонисты, которые мечтали жить на берегу моря, также принялись требовать, чтобы для них тоже начали строить города, а ещё лучше просто снабдили их стройматериалами. Виктор сумел погасить эти волнения, но в итоге на всех шести континентах уже через месяц было заложено строительство первых одиннадцати городов. Причём отнюдь не маленьких, а каждый с населением примерно в полтораста тысяч человек. К этому времени все предприятия строительной индустрии уже были готовы к тому, чтобы работать практически круглосуточно. Колонисты и раньше прекрасно знали о том, какими темпами ведётся строительство промышленных объектов в экваториальной зоне Марии, на котором были заняты даже те роботы, что стали космолётчиками, а вместе с ними более десяти тысяч человек, но только тогда, когда заработали предприятия, изготавливающие строительные и отделочные материалы, комплектующие и оборудование для жилищного строительства, оно смогли полностью оценить масштабы того, что уже было сделано.

Самым первым зданием, которое начали возводить в Персеполисе через сорок два дня после того собрания, на котором присутствовал Малыш, был однако вовсе не жилой дом, а как это ни странно, а небоскрёб административно-делового центра не только столицы, но и всей колонии в сто десять этажей. Собственно говоря отдельные детали этого здания высотой в пятьсот тридцать шесть метров начали изготавливать чуть ли не в первые же дни, как только металлурги выплавили первые тонны легированной стали. Ну, а поскольку плато Китти представляло из себя по сути дела гранитный монолит, поднятый в незапамятные времена со дна океана и потом присыпанный сверху осадочными породами, слой которых не превышал в основном двадцати метров, то фундамент ему уже не требовался.

Километрах в пятнадцати от подножия хребта было найдено гранитное возвышение, на котором слой осадочных пород и вовсе был совершенно ничтожным, каких-то пять-шесть метров. Именно там и был аккуратно вырыт котлован, чтобы вскрыть гранитное основание, в котором после того, как площадка была выровнена, были пробурены скважины, а в них вставлены стальные анкерные болты, на которых была смонтирована стальная же несущая конструкция, после чего целые секции небоскрёба высотой по пять этажей, уже полностью готовые, доставлялись с Марии и ставились друг на друга, нанизываясь на центральный стержень, а поскольку в день доставлялось по пять таких секций, кстати полностью автономных, куда лишь требовалось подать воду, то уже через полмесяца Башня Китти была видна чуть ли не с любой точки плато Китти.

На шестнадцатый же день после того, как её начали возводить, Малыш наконец обрёл свой собственный дом под той самой скалой, которую он однажды облюбовал, а два семейства, – Бобровых и Родригесов, обосновались рядом, на территории в семь тысяч гектаров, и обзавелись в этом ландшафтном заповеднике своим собственным роскошным поместьем на двоих, в котором имелось даже небольшое озеро. Через его территорию протекало три ручья и две речки, так что там было где посидеть с удочкой не покидая собственного дома. Те дома, которые они привезли с собой с Земли, были отреставрированы, подновлены, полностью модернизированы и так аккуратно встроены в ландшафт, словно они не были построены, а сами собой выросли на этом плато. Когда Виктор и его друг Эдуардо впервые увидели из, управляющий колонией чуть было не прослезился и глядя не то, как Малыш носится со своей скалы на крышу своей конуры, затем забегает в неё и преследуемый собаками серой молнией взлетает на верх, кивая головой, задумчивым голосом сказал:

– Знаешь, Эдька, а вот об этом я как раз даже и не мечтал. Ну, что, откуда начнём осматривать нашу фазенду, сосед?

– Ты как хочешь, Витёк, а я со своего дома. – Смеясь ответил Полковник и добавил – А на счёт того, кто и о чём мечтал, я тебе так скажу, для меня это вообще предел мечтаний в том смысле, где жить, но сейчас я мечтаю о том, чтобы облазить на этой планете каждый материк и каждый остров, так что ты давай, двигай в Башню Китти и продолжай управлять колонией, а я забираю Малыша, свою псарню и вместе с Ромкой и Митькой отправлюсь на Ветровию, приманивать котов кашей.

Полковник решительным шагом направился к кошачьему домику, а Виктор, почесав затылок, сел в бимобиль и полетел к Башне Китти, было всего только половина десятого утра, а потому до конца рабочего дня он действительно ещё мог много чем поруководить, чтобы вечером вернуться в свой дом. Честно говоря, двухмесячная прогулка по прерии его изрядно расхолодила и ему было трудно втягиваться в работу, а нужно, ведь управляющим колонией был он, а не какой-то другой дядя. С некоторыми вопросами его помощники и сами справлялись блестяще, даже не спрашивая у него, как сделать то или иное, с очень многими вопросами не менее блестяще справлялся Алексей, но были и такие, с которыми должен был разбираться только он и никто иной. В частности общаться с Папашей Герхардом, президентом Земли, президентами других суверенных планет, а также управляющими колоний. До поры, до времени он от этого отлынивал, но настало время подтянуть и эти хвосты.

«Башня Китти» походила формой на песочные часы из-за того, что представляла из себя скрученную пластину, со стеклянным цилиндриком посередине. По всей её высоте чередовались этажи, которые были то длиннее, то короче друг друга, образуя выступы, на крышах которых были разбиты небольшие садики для отдыха. Более трети башни занимали отели, в которых переселилось с Марии большая часть колонистов, точнее все те, кто имел детей. Выше них находилось множество офисных помещений, из которых лишь крохотная часть была занята, а десять последних этажей были отведены под офис управляющего колонией, кабинетом которому служило всё правое крыло площадью в три тысячи семьсот пятьдесят метров. Виктор даже представить себе не мог, чем можно заниматься в этих огромных помещениях и особенно в собственно самом кабинете размером тридцать на тридцать метров, но ему нравилось, что он имел прозрачные стены из сверхпрочного стекла и стали, и из него можно было выйти в довольно большой, уже полностью озеленённый сад.

Он посадил бимобиль на крыше здания, на круглой взлётно-посадочной площадке диаметром в полсотни метров, спустился на лифте двумя этажами ниже, это были технические этажи, и очутился в царстве хрусталя и света. Хотя он уже не раз бывал в этом здании в период его строительства, а вчера самолично перерезал ножницами красную ленточку, оно не переставало его поражать. В офисе, насколько он знал, уже с утра кипела работа. Все его помощники уже въехали в свои кабинеты и даже перевезли в них весь свой конторский скарб и только он так ещё ни разу не входил в свой кабинет. Кабинет Алексея находился в другом крыле и он начал обживаться там ещё четыре дня назад, когда он тот находился на континенте Мария и даже перебрался на плато Китти сидя за своим письменным столом. Его премьер ничего не говорил ему относительно того, что пора бы взяться за работу, но Виктор и сам это прекрасно понимал. Понимал он и то, что ему нужно менять свой имидж, как это уже сделали многие.

Поэтому, едва только войдя в свой просто чудовищно громадный кабинет, в котором не было ни души, Виктор первым делом направился в свою небольшую квартиру, где сменил камуфляж на дорогой, тёмно-серый костюм и голубую рубашку, а бутсы на чёрные туфли. Только после этого он направился по коридору с прозрачными стенами, за которыми находились зал заседаний и кабинеты его секретарей, коих ему заменял Бинго, в свой кабинет, совершенно не представляя, как он будет себя чувствовать в таком громадном зале. Он подошел к дверям дымчатого стекла и те сами открылись перед ним, словно узнали хозяина. В самом центре зала стоял огромный круглый стол-пульт с выемкой, позади которого возвышалось монументальное кресло тёмно-вишнёвой кожи, а перед ним целая дюжина кресел приятного бежевого цвета. Виктор машинально отметил, что в эти двери запросто мог пройти даже Малыш, если ему удастся его туда заманить, но на это можно было даже не надеяться.

Он прошел к столу, сел в кресло и увидел, что над дверями установлен огромный плоский трёхмерный экран длиной метров в пятнадцать и высотой в пять. Всё-таки Сергей малость перестарался, но в принципе этот кабинет очень понравился Виктору и особенно то, что стол можно было поворачивать вокруг своей оси и тогда можно было видеть как склоны хребта, так и плато Китти, на всём пространстве которого кипела работа. В ту сторону он и развернул его, после чего вызвал к себе Бинго. Не поговорив с ним даже нечего было мечтать о том, чтобы приступить к работе. Робот появился через пять минут и Виктор с удивлением увидел, что он тоже облачился в серого цвета костюм из переливающейся ткани, только вместо рубашки надел на себя водолазку. Кресла для посетителей тоже двигались по кругу и Бинго, передвинув одно так, чтобы сидеть за столом слева от него, второе поставил справа и весёлым голосом сказал:

– Босс, Папаша Герхард попросил меня известить его, как только ты появишься в своём кабинете. Через несколько минут он будет здесь. Кажется у него есть к тебе какое-то дело.

Виктор кивнул головой, поднялся из кресла и направился к дверям, но не успел он выйти в коридор, чтобы встретить управляющего УКП у входа, как двери распахнулись и он сам вошел и прямо с порога громко воскликнул:

– Вик, если я скажу тебе, что потрясён, ты мне поверишь?

На что Виктор ответил на этот вопрос довольно странно:

– Папаша Герхард, а если я скажу вам, что потрясён ещё больше, вы мне поверите? Проходите, сейчас мы выпьем с вами по рюмочке коньяку, я специально припрятал, и мы поговорим. Кстати, этот громадный стол снабжен ещё и кофеваркой.

Герхард Мюллер улыбнулся и сказал:

– Всё правильно, Вик, Алексей разбирается в таких вещах лучше, чем кто-либо ещё. Тебе известно, что этот сложнейший по конструкции, электронный стол-пульт изготовлен здесь, на Виктории, а не привезён с Земли? – Виктор отрицательно помотал головой и Папаша Герхард, усаживаясь в кресло, ехидным голосом поинтересовался – А что тебе вообще известно о том, что творится в твоей колонии, парень? Ты, например, можешь мне объяснить, как твои люди в течении каких-то двух с половиной месяцев сумели запустить столько производств сразу? Если это не чудо, то скажи мне, что это тогда такое?

Виктор снисходительно усмехнулся и сказал:

– Нет, Папаша Герхард, это всего лишь грамотное планирование, подкреплённое сверхнормативным финансированием, помноженное на энтузиазм и плюс к этому то, что один наш общий знакомый сумел надёжно спрятать роботов. Ну, а сейчас мы узнаем, что именно происходит в моей колонии, которую, между прочим, я таковой не считаю. Это наша колония, общая, а ещё я бы сказал, что это вообще никакая не колония, а наша новая родина, которую мы все очень любим и хотим сберечь, такой, какой она досталась нам по воле счастливого случая.