Текст книги "Темный Город…"

Автор книги: Александр Лонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

5

– Про тебя же в газетах вчера писали. Даже в бумажных! – обрадовал меня Марк. – Да, парень. Похоже у тебя реальные проблемы.

– Вот и лейтенант выразился в том же духе, – вяло отметил я.

– Ну, давай исходить из постулата, что ты ни в чем не виновен…

– Спасибо! – с хорошей долей сарказма поблагодарил я Марка.

– …иначе просто неинтересно, – невозмутимо продолжал он. – Чего-то твой адвокат не торопится. Ладно, подумаем сами. Итак, допустим, что тебя кто-то подставил.

– Как кролика Роджера?

– Шутим? Хорошо, что еще можем… – Марк вдруг задумался. – Так вот, если тебя подставили, то сделали это те, кто имеет доступ к твоей личности. И к твоему телу. Живому пока. Этот твой клиент из Вип Сервис Консалтинг Лимитед. А ты знаешь, что такое Вип Сервис?

– Ну, это та фирма, где работает Стентон, – сказал я. – Консультационно-информационный центр такой, продающий разную информацию.

– Да, но это только небольшая часть их бизнеса, – сказал Марк. – Я с ними немного сталкивался по работе. Они еще занимаются созданием имиджа клиента – будь то человек или фирма. Кроме того, они продают эскорт-услуги и еще кое-что.

– А, знаю, знаю! Когда бизнесмену или богатому боссу скучно и грустно и спать одному страшно, а едет он куда-то далеко от своего дома, так ему дают в пользование шикарных девок, выполняющих любые пожелания сексуального характера.

– Так, да не так, – возразил мне Марк. – Вернее, не все так просто. Эти девушки часто весьма образованы, знают прикладную психологию, медицину, вполне качественно умеют делать массаж, многие из них владеют рядом языков, имеют профессиональные навыки секретаря и референта…

– Угу. А еще – ученую степень по проституции, – съязвил я.

– Это – само собой… а ты хоть представляешь, какие деньги там крутятся? А информация? А компромат? Нет, тут что-то не то. Для начала вспомни, где последнее время ты мог терять сперму?

– Только со своей девушкой, больше нигде, – сказал я печально и тихо. – Я же ей верен был! Последние года два – точно. И не потому, что так уж влюблен, а просто некогда другую искать. Да и лень, если честно. И потом. Мы всегда презервативами пользовались. Вот последний раз она ко мне в офис приходила…

– Ну, ты прямо ангел без крыльев! – Марк невесело усмехнулся. – А дни вспомнить можешь? Знаешь, я читал какой-то журнал по судебной медицине, и там была статья про некоторые такие экспертизы. Так вот, как я понял, состав спермы немного меняется, в зависимости от самых разных причин. Ты носишь на себе оргсканер? Он у тебя есть?

– Где-то валяется. Не, не ношу.

– Ну, что ж ты так! Необходимая вещь! А вдруг с тобой случится что? Или отравишься чем-то? Как узнать, чем и когда? Только по записям оргсканера. Нет, это ты зря. Оргсканер всегда на себе нужно носить. Ты – молодой еще, не попадал в сложные ситуации…

– Попадал, – возразил я. – Да и не очень-то я и молодой. Уже.

– Тем более, – произнес Марк. – Сколько тебе?

– Тридцать без малого.

– Ну, а мне – на шесть лет больше. Так что учись у старших, пока еще возможно это делать бесплатно. Да, и вот еще. Для твоего адвоката. Пусть проверят образец на наличие силикона.

– А-а-а… – я начинал понимать, что имеет в виду Марк, – ты думаешь…

– Понял, да? Ты куда использованную резинку выкинул? В мусорную корзину? В офисе? Вот тебе и зацепка.

– Подожди, ты хочешь сказать…

– Ты пораскинь мозгами, – вразумлял меня Марк, – вспомни все свои действия за последние дни, а потом сопоставь факты. Да, и лучше всего будет эти данные адвокату передать. Все что вспомнишь и надумаешь. У меня ощущение, что мы выйдем отсюда в разное время. И, возможно, в разные места. Запомни мои адреса – в Темном Городе, в Сети и в реале. Может, еще и пригодятся. И свои мне дай.

Адресами мы обменялись.

Дальнейшая наша беседа с Марком не носила уж очень конструктивного характера – большей частью обычный треп. Я уж забыл, сколько времени заняла эта болтовня, но – недолго. Вдруг щелкнул замок, и появился полицейский охранник. Такой же красномордый, как и большинство его коллег.

– Крайтон! – заорал он. – На выход, с вещами!

– Крейтон, с вашего позволения, а не Крайтон, – поправил я, – и вещей у меня нет.

– На выход! – надрывался охранник.

– Алекс! – Марк махнул мне рукой. – Ну, удачи тебе!

– Спасибо, Марк! И тебе! Увидимся!

– Тихо всем, – одернул нас охранник, – не разговаривать! На выход, быстро!

– …аба-хаба, хаба-хаба, хаба-хаба, аба-хаба, хаба-хаба, хаба-хаба, аба-хаба, хаба-хаба…

– Молчать, блядь! – охранник совсем озверел.

– …хаба-хаба, хаба-хаба, аба-хаба, хаба-хаба, хаба-хаба… – продолжал «необуддист».

Далее последовало несколько тупых ударов резиновой дубинкой, и мантра прервалась.

Сначала я подумал, что мы идем на допрос, или Ник, наконец, проявил себя, и меня сейчас выпустят. Но нет. Сразу за дверями ждал какой-то неразговорчивый человек в штатском, который отвел меня к стоявшему во дворе автомобилю. Мы сели и поехали.

– А мы куда? – с надеждой спросил я своего молчаливого сопровождающего.

– …

Получив в ответ безмолвие, я уже ничего не спрашивал, а только смотрел. Мы вывернули на верхнюю эстакаду Садового Кольца и поехали в сторону Калужской площади.

«МВД, ГСБ или ФСИБ?» – думал я.

Но мы свернули в сторону проспекта 12 Июня и поехали на юг.

«Или ГСБ или ФСИБ» сократил я список возможных спецслужб.

Миновав площадь Гагарина и пару перекрестков, мы повернули на улицу Крупской.

«Ага. Значит, все-таки ФСИБ. Ну, что ж. Могло быть и хуже». ФСИБ – Федеральная Служба Информационной Безопасности – была самой вменяемой из спецслужб. В отличие от неадекватного АЭБ (Агентства Экологической Безопасности), карикатурного ККД (Комитета Контроля над Демократией), который все называли в разговорах не иначе, как – «Какаду», страшного своей некомпетентностью ГУПЧ (Главное Управление по Правам Человека) и геронтологического ГСБ (Государственная Служба Безопасности), давно уже ничем не занимающегося, кроме аппаратных игр и сокращения штатов, полиция, армия, АТК (Антитеррористический Комитет) и ФСИБ были реальной властью.

Новое здание ФСИБ построено в самом современном стиле на месте снесенного квартала. С виду – обычное деловое здание. Может – отель, может – офисный центр или какое-то учреждение. Но какое? Вывески в наличии не имеется. Что поделать, здесь это старая традиция – не вешать вывески на двери спецслужб.

Мы въехали в превосходно охраняемый двор, вышли из машины, и мне жестом было предложено следовать за безмолвным сотрудником.

Кабинет, куда мы вошли, был мне незнаком, но человека, сидящего за столом, я прекрасно знал. Пол Жданов, мой старинный приятель. За то время, пока мы не виделись, Пол заметно располнел, начал лысеть и стал похож на голливудского актера средней руки. Его щеки покрылись аккуратно подстриженной щетиной, как будто он не брился несколько дней, а взгляд сделался совсем тяжелым и циничным. Когда-то мы были хорошими друзьями, но его работа не очень-то способствовала приятельским отношениям. Последний раз, когда мы с ним сталкивались, он руководил группой в аналитическом отделе этого ведомства. Но время прошло, и последние годы мы встречались редко, а самые последние – я не видел его вообще, о чем нисколько не жалел. Судя по размерам кабинета, Пол сделал себе неплохую карьеру. О его занятиях я имел самые общие и довольно смутные представления. Сейчас Пол выглядел неважно и казался утомленным и измученным, как будто не спал несколько суток.

– Алекс! – радостным голосом закричал Пол, – заходи, садись. Ну, привет, старый развратник! Сколько лет?

– Чего «сколько лет»? – «не понял» я, – добрый вечер.

– Сколько лет не виделись? – уточнил Пол. – Ну, не дуйся ты, черт тебя побери, все уже позади. Если договоримся, конечно. Давай, располагайся. Рассказывай, куда тебя занесло на этот раз.

Огромный кабинет Пола подавлял посетителя своим интерьером. Собственно, никакого интерьера практически не было. Пустой рабочий стол, кресло за столом и стул для «посетителей». Окна нет совсем, только серые стены. Ни видеообоев, ни светопотолка. Потолок – обычный бетонный, такого же серого, как стены цвета. Тем не менее, что-то в этой серой комнате так давило на сознание, что, казалось, причиняло физическую боль.

– Три года мы не виделись, – раздраженно сказал я. – Слушай, хватит а? Ты, я думаю, в курсе всех моих дел. Я устал, только что из предвариловки, и к тебе не на чай заглянул.

– О, хорошая идея! – он нажал какую-то невидимую кнопку на столе и сказал: – Ингрид, сделай нам два чая… нет, горячего, заварного… один – без сахара – для меня, а второй с двумя ложками. Чай «Ахмад», высшей категории, ручной сборки этого года. Крепость – двадцать и семьдесят пять соответственно. И еще что-нибудь перекусить к чаю… да, подойдет. Спасибо.

– Мой любимый? – к горячему заварному чаю приучил меня именно Пол. До него я пил только айсти, – не забыл?

– На память пока не жалуюсь. Ну? Сейчас принесут… – в дверь постучали. – Ого! Уже? Входите!

Но то был не чай – даже в этом ведомстве так быстро чай не приносят. Вошел давешний мужик и тихо что-то сказал на ухо Полу. Я ничего не смог расслышать, как не старался. «Интересно, почему они не пользуются связью и телекомом? Боятся прослушки? Сами у себя?» Да, есть о чем подумать.

– Чего? – Пол тихим голосом никогда не отличался и к безмолвию не стремился. – Какого черта ему от меня надо? – мужик продолжал что-то шептать на ухо. – Ну, уж нет! Это – его трудности. Пускай ему выдадут пропуск, и я с ним сам поговорю… Сюда, ничего страшного. Пусть прямо ко мне проходит! Так, – Пол посмотрел на меня, – сейчас явится один наш общий знакомый, и мы немного побеседуем. Недолго, я постараюсь от него быстро отделаться. А вот потом уже спокойно поговорим, не торопясь.

– А это кто? – спросил я.

– Сейчас. Ты пойми, что этот чувак в своем праве, – Пол вдруг заговорил тихо и преувеличенно спокойно, – формально я не имею возможности ему отказать. Я даже обязан оказать содействие. Но! Наша Служба обладает приоритетом перед их конторой, поэтому он может оспорить мои действия только по начальству. А начальству все это на фиг не надо. Так что не дергайся, расслабься, и главное: не говори при нем ничего лишнего! Понял? Да, войдите!

В дверь буквально ворвался лейтенант Крис Гибсон.

– Слушайте, полковник, – «ого, Пол уже полковник!», отметил я про себя, – вы не имеете права! Это произвол! Он, – лейтенант ткнул в мою сторону толстым пальцем, – мой задержанный!

– Успокойтесь, лейтенант, вы не хуже меня знаете, что право я имею. А раз я уж перешел вам дорогу, то, значит, имел на то и право, и желание, и необходимость. Если у вас какие-либо претензии – пишите рапорт по начальству. А мне не мешайте. Что-то еще?

– Да! Все знают, что вы с вашим начальником – старые университетские приятели и женаты на сестрах! – вопил Гибсон. – Он никогда ничего против вас не сделает.

– Лейтенант, уверяю вас, что мой босс – профи, и вам это отлично известно. Дело для него – превыше всего, даже личных отношений. Поэтому не отнимайте у нас время. И не беспокойтесь: вы получите самый подробный и полный отчет. Не первый год работаем. Чаю хотите?

Но лейтенант чаю не захотел. Он намеревался еще что-то произнести, но передумал, и его помидорная физиономия исчезла за дверью.

* * *

Отрывки из донесения агента Санха.

«В 19:58 объект был помещен в комнату для задержанных номер 112. Первоначально ни с кем в контакт не вступал…»

«В 20:10 объект вступил в контакт с задержанным Сайксом по инициативе последнего…»

«Первоначально никакой ключевой информации объект не сообщил…»

«…после изложения обстоятельств задержания, прилагаемых к донесению, Сайксом были высказаны несколько интересных для объекта идей, после чего мною был послан сигнал о дальнейшей нецелесообразности их совместного нахождения. Но объект и Сайкс успели обменяться адресами. Вслед за появлением в 23:55 сотрудника охраны объект обменялся парой незначащих реплик с Сайксом и покинул комнату для задержанных.

Агент Санх. 00:50, 31.05.20**. Подпись».

6

Стоя под упругими струями душа, я старался как-то осмыслить и систематизировать происшедшее за последнее время. Я установил душ на режим объемного массажа. В отличие от офисного, этот побольше и посложнее, но – удобнее! Да и массажная ванна тут есть, не говоря уж о прочих необходимых для жизни устройствах. Ладно, главное – я выбрался. Теперь можно и работать. После отдыха, конечно – порядком измотался за этот неполный день.

Пока ловил лицом мелкие блуждающие струйки, я прокручивал в памяти диалоги последних часов. Самым важным оказался разговор с Полом. И не только разговор.

Когда лейтенант Гибсон ушел, Пол долго и молча смотрел на меня.

– Что? – мне эта его психология уже надоела. – Нравлюсь?

– Не хами. Я, кажется, ничем пока не заслужил такой чести. Пойдем, сходим-ка мы в одно местечко. Прогуляемся, заодно можно поговорить. Глядишь, к этому времени и чай принесут.

– Да, это правильно. А то какая-то зараза в отделении так и не дала мне возможности отлить. А потом уже и некогда было, а когда…

– Успеешь. Или лопаешься уже? Я имел в виду не сортир, а кое-что поинтереснее. Пошли.

Мы встали, вышли в приемную, где какая-то длинноногая девица, в коротенькой, конической по последней моде юбочке, действительно колдовала у чайницы на низком столике. При этом ее юбка так задралась, что во всю длину стали видны высокие, как у топ-модели, ноги. От пяток и до самого основания, до того места, где ноги ногами уже не считаются.

Мы прошли в коридор, по глушащему все шаги ковру дошли до какой-то номерной двери, за которой оказалась сравнительно большая квадратная комната – лифтовый холл в два лифта. Обычный и, судя по дверям, грузовой. На пассажирском мы спустились в подвал. Вернее не в подвал, а на минус какой-то там этаж. В этом странном здании номера имели только надземные этажи. А этажи подземные тут обозначались буквами и совсем даже не по алфавиту. Как мне показалось, лифт еле-еле полз.

– Чего-то медленно он у вас едет, – проворчал я.

– Он может и быстро, – возразил Пол, – но только один раз и вниз. Надеюсь, когда это произойдет, меня в нем не будет.

Выйдя на букве «G», мы опять шли по коридору, но это уже был совершенно другой коридор. Ковра не было, и наши шаги гулко раздавались в тишине. На электричестве здесь явно не экономили. Весь коридор – длиннющий, кстати – был залит ярким белым светом.

– Слушай, а мне это все мерещится, или правда, что коридор тут длиннее, чем наверху?

– Всё правильно. Это здание имеет более широкую подземную часть, – объяснял мне Пол, пока мы шли по этому сияющему коридору. – Вообще-то посторонним доступ сюда закрыт. Но тебе можно, ведь ты со мной. Так, стой! Пришли. Теперь внимание! Пока мы будем здесь, никаких вопросов и никаких замечаний. Вообще не издавай больше никаких звуков, что бы ты ни увидел – держи рот на замке. Это важно! Усёк?

Я молча кивнул.

Пол прижал растопыренную пятерню к идентификатору у двери, где мы остановились, после чего замок бесшумно открылся.

Весь небольшой тамбур – приемной это не назовешь – занимало какое-то устройство. Вероятно, тут установили некий проверяющий прибор, но я могу и ошибаться – еще нигде раньше не видел такого оборудования. Зато вторая дверь открывалась уже вполне обычным способом.

Мы вошли. Если вы – человек с тонкой душевной организацией, или беременная женщина, а может, собрались отобедать, то лучше бросьте читать дальше.

Помещение, куда мы попали, представляла собой что-то среднее между кабинетом супердорогого визажиста, рабочим местом врача-травматолога и комнатой для допросов. По стенам громоздилась некая аппаратура, похожая на медицинскую, справа стоял обычный железный офисный стол с квантовым компьютером последней генерации и принтером, а в середине помещения располагалось металлическое кресло. Или стул. Когда проектировавший это сооружение неведомый дизайнер проводил свои разработки, то он явно не думал об удобстве сидящего. Подлокотников не было. Вместо них торчали два устройства в виде металлических прутов с перпендикулярными отростками. Как рыбьи хребты. Спинкой данного чудного «стула» была прямая и плоская сетка, вся состоящая из колец разного диаметра.

На кресле сидел абсолютно голый человек. Его руки и ноги были крепко-накрепко зафиксированы «рыбьими хребтами», а плечи крепились к дырявой спинке чем-то вроде зажимов.

Вернее – это раньше было человеком. Теперь я видел перед собой нечто невообразимое. Но явно еще живое, поскольку глазные яблоки перемещались, грудь судорожно двигалась, а по телу пробегали судороги.

Часть головы занимал какой-то прибор, плотно охватывающий нижнюю половину лица, затылок и шею. В области груди, живота и паха тоже крепились какие-то устройства. От всего этого оборудования отходили трубки и провода, исчезающие где-то под стулом.

– Ну, и как результаты? – Пол обратился к бледному маленькому человечку, корпящему за компьютером. – Эффект есть?

– Есть, конечно. Но, по-моему, мы выжали из него уже все, – сказал этот тип, – я тут сделать больше ничего уже не смогу.

– Уверен?

– Абсолютно. Если кто-то что-то еще из него вытянет, я готов поставить упаковку пива.

– Превосходно. Тогда отдавай его Хирургу. Звони.

Человечек куда-то нажал и что-то сказал. Буквально через минуту в комнату влетел здоровенный толстый детина, необъемных размеров, с маленькой лысой головой и без шеи. Вместо последней, промежуток между головой и круглыми плечами занимали несколько жировых складок. Одежду этого бугая составляли резиновые тапочки и медицинский халат с застежками на спине. Ниже пояса застежки расходились и виднелись голые волосатые ягодицы и жирные ноги. Как я понял – это и был «хирург». В руках этот человек-бугор держал хирургическую пилу для вскрытия грудной клетки…

Читатели должны благодарить меня, за то, что я пропускаю эту сцену.

Потом Пол повернулся ко мне и кратко изрек:

– Все, уходим.

Он проворно и ловко, как перебравшего друга, подхватил меня под руку, и мы выбрались обратно в светлый коридор. Быстро проскочили мимо нескольких дверей и прошли в какое-то другое помещение. Уже без дактилоскопического контроля.

Помещение оказалось самым обычным туалетом. Я сразу бросился к ближайшей кабинке с унитазом. Меня рвало. Чем может тошнить человека, если он давным-давно не ел? Желудочным соком и еще какой-то гадостью. Когда спазмы прекратились, я использовал унитаз по более привычному для него назначению. Хорошо еще, что меня никогда в сознательном возрасте не подводили сфинктеры, а то что бы я сейчас делал? Та сцена с «хирургом» отныне всю жизнь будет преследовать меня – стоять перед глазами в воспоминаниях и ночных кошмарах.

Когда я привел себя в порядок и вышел из кабинки, то увидел Пола. Он сосредоточенно рассматривал что-то под потолком, над писсуарами. Там неизвестные оригиналы-шутники наклеили портреты почти всех современных активно действующих политиков. Успели даже прилепить распечатку фотопортрета японского премьера, только на днях избранного на этот пост.

– Ты не находишь, что Хираока выглядит тут слишком молодо? Наверное, какой-то старый его снимок.

– Что это было? – хрипло выдавил я из себя.

– Ты о чем? – Пол почему-то изобразил удивление на лице.

– Ты понял о чем. Мы вообще-то где? Что происходит?

– Мы у меня на службе, – спокойно заявил он. – И это часть работы. Ты готов?

– Готов. Объяснишь? А то я ничего не понимаю.

– А что тут понимать? Мы – Служба Информационной Безопасности, так? Наша задача – получать достоверную и точную информацию и не допускать незапланированной ее утечки, так? Так! Читать чужие мысли и чужую память еще никто не умеет. Не научились! Но можно заставить человека выдавить из себя то, что он считает особо важным и что боится сказать даже себе. Даже то, что забыл давно. Есть методы. Одна беда – после подобных методов человек уже теряет все человеческое. И внешне и внутренне. Да и работа эта тяжелая – нормальные люди такого морального напряжения не выдерживают. Или с ума сходят или даже кончают с собой, имелись случаи. Тут бывают полезны только субъекты с измененной психикой и модифицированной личностью. Грубо говоря – психи и маньяки. Те, кому, если быть честным, место или за решеткой или в могиле. – Пол вздохнул и сделал паузу. – Вот мы и привлекаем их на отдельные особо деликатные и, скажем так, не очень приятные для других занятия. Не всех, конечно, а тех, кого нужно. Вот Хирург – совершенно незаменимый для нас сотрудник. Он – гений! Но примерно раз в месяц ему нужно… ну, ты сам видел, что ему нужно. А иначе он теряет над собой всякий контроль и все равно не может делать ничего полезного. Потом, после таких разрядок, у него наступает временная ремиссия, он снова адекватен и работоспособен. Меня беспокоит только постоянное сокращение светлых промежутков. Наступит момент, когда и Хирурга придется убрать. У других – другое. Но все они кончают одинаково. Мы называем их привлеченными сотрудниками. Ты видел Майка – того, что за компом сидел? Так с ним вообще беда, его только под конвоем водить можно. Но – талантище! Лучше него, никто не умеет вытягивать информацию. Я его с такими трудами из тюрьмы выкупил, что лучше и не вспоминать. Но он тоже требует свое, и нам приходится ему в этом помогать. Он – истинный некрофил с некоторыми особенностями и чудачествами. Юридически, они все давно уже мертвы, и отсюда выходить не могут. Они, вроде как, исчезли из мира. Вот например наш знакомый Хирург – «умер» в заключении несколько лет назад. У него пожизненное. Старый закон, запрещающий выдавать тела осужденных, нам иногда очень помогает. А тебя я привел сюда специально, чтобы ты понял, что мы тут не в игрушки играем, и с нами лучше дружить. Так ты – готов? Правда?

– Правда, готов, – ответил я.

Но я был еще не вполне готов. Меня снова начало тошнить, и я опять кинулся к унитазу. На сей раз, рвало уже желчью. Отвратительно, и противно, особенно горький вкус во рту. Я подошел к умывальнику и прополоскал рот.

– Ну, все? Проблевался наконец? Пошли чайку со мной попьешь!

– Боюсь, что не смогу составить достойную компанию, – не без труда выдавил я из себя. – Не так давно мозговые стимуляторы принимал. У меня есть разрешение! Наверное, такая реакция.

– Реакция… как кучеряво ты выражаешься! Сможешь, сможешь! Ладно, идем. Я Ингрид заказал к чаю «Птичье Молоко».