Текст книги "Обратная сторона Луны"

Автор книги: Александр Лидин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Бывшему…

– Бывшему батьке Григорию, – кивнуло Василий.

Кашев какое-то время сидел молча, словно пытаясь переварить то, что услышал, потом посмотрел на лежавший у стены труп цыганенка.

– А ты не думал, что Бешенный мог бы остаться жить.

– Он бы умер, так или иначе. А вот мы точно попали бы в руки немцев.

– Ты уверен в этом?

Василий кивнул. И они оба замолчали. В эти минуты каждый из них думал о своем. Василий о том, как бы скорее выпутаться из переделки. Он терпеть не мог ожидая, а сейчас ему приходилось как нарочно, сидеть и ждать, и ничего тут не поделаешь. Мысли Кашева же были вовсе о другом. Он теперь ни на грамм не верил ни Василию, ни тем более таинственному Григорию Арсеньевичу. «Это враги! – твердил он, словно пытаясь уверить в этом себя самого. – Замаскированные враги, которые пытаются обмануть его. Ведь не может такого быть, чтобы они оказались на Луне. Это же сказка! Фантастика! А все остальное со стороны казалось еще более нереальным: например этот летучий корабль. Это какой же силы должно было быть извержение вулкана, чтобы выбросить корабль за пределы Земли? Да и как кто-то может повелевать такими силами? Какой-то Ктулху? Даже если предположить что уродец с таким именем и в самом деле существует, и может управлять энергией Земли, то почему о нем никто ничего не знает?» По-крайней мере, сам Кашенв услышал о Ктулху впервые от Василия, всего несколько часов назад. А раз никто не знает о существовании столь могущественной твари, тогда выходит самом деле никакой твари не существует и нужно всего – то тюкнуть по голове этого странного оперуполномоченного, потом через люк выбраться наружу и посмотреть, что там на самом деле твориться.

Однако только он решился что-то предпринять, как взгляд его мимоходом упал на Василия. Тот сидел, наведя на Кашева дуло револьвера.

– Не стоит, не надо, – едва слышно прошептал оперуполномоченный, и Кашев сразу понял, что и впрямь не стоит… Ведь стрельнет.

«Но не сможет же он сторожить меня вечно?» – подумал Кашев. Только вечно сторожить и не пришлось. Пыль начала медленно оседать, и вскоре над самой верхней точкой купола появился кусочек черного неба со звездами.

Однако на то, чтобы полностью очистить обзор, потребовалось часов пять не меньше. Все это время они так и просидели глядя друг на друга. О чем думал Кашев? Какие чудовищные мысли рождались в его воспаленном мозгу? Василий же старался ни о чем не думать. Время шло, и пылевая завеса постепенно отступала, открывая беглецам все больше и больше. Вот сквозь круговерть пылинок проступили далекие горные пики, желтые как масло и зазубренные как рифы.

– Как видишь, Григорий Арсеньевич был прав…

– Только не слишком он спешит нам на помощь…

Однако не успел Кашев договорить, как Василий приподнявшись со своего места, указал рукой куда-то вдаль.

– Там что-то движется.

Кашев тоже привстал. И в самом деле, у горизонта что-то двигалось, что-то направлялось в их сторону. Василий напряг зрение, пытаясь рассмотреть приближающиеся объекты. Судя по всему, это были какие-то гусеничные машины. Да к тому же форма их была очень знакома, вот только чего-то не хватало.

Танки! Без сомнения это были танки, только вот без пушек, и что самое неприятное это были не наши тешки, а немецкие Pz, только переделанные самым странным образом. Деталей невозможно было рассмотреть, так как танки неслись на огромной скорость, поднимая за собой целые облака пыли.

– Вы уверены, что это та самая помощь? – поинтересовался Кашев.

– Нет, – покачал головой Василий. – Я бы даже сказал наоборот. Сильно сомневаюсь, чтобы Григорий Арсеньевич послал за нами машины со свастиками на бортах.

Кашев пригляделся. В самом деле, на борту каждой машины красовалась свастика.

– Значит фашисты?

– Нет, Дед Мороз со Снегурочкой, – и фыркнул Василий. Глупых вопросов он не любил.

– И что станем делать?

– Посмотрим, что станут делать они. Однако, должен предупредить, сдаваться не стоит. Ничего из этого хорошего не выйдет. Если этих ребят послал Вилигут или кто-то из Аненербе, то лучше уж самим себе пулю в лоб пустить.

Один из танков остановился метрах в тридцати от «тарелки» и замер. Второй подкатил и остановился метрах в десяти от первого.

– И чего они?

– Совещаются, наверное, – пожал плечами Василий.

– Сейчас повылазят.

– Жди. Или ты думаешь, что фашисты по-другому скроены и эфир для них это так – семечки? Сидят они там, в этих железных коробках и думают небось, как нас отсюда выковырять, да так чтобы тарелки не повредить и в живых оставить.

И тут далеко-далеко ударил в небо столб песка, и тот же в том месте, откуда он появился возникла воронка. Через несколько секунд еще один столб ударил в небо, и Василий почувствовал, как «пол» тарелки содрогнулся, и тогда…

– А вот теперь, по-моему, нам крышка, – прошептал Василий.

– Что это? – так жнее шепотом поинтересовался Кашев, словно опасаясь, что немцы их подслушают.

– Если б я знал… Только сдается мне, ничего хорошего все это нам не предвещает. Немцы чего-то ждут… Вот и идет.

– Уверен… А где…

– Где Григорий Арсеньевич понятия не имею, – опередил вопрошавшего Василий. – Одно могу сказать: в беде он не бросит, и если его нет, то с ним в свою очередь случилось что-то весьма неприятное.

– Нам-то что делать?

– Ну, единственный вход и выход из этой штуки – люк. Что ж, посмотрим, кто оттуда полезет. А пока оружие к бою. Тут, внутри этой «тарелки» мы в полной безопасности.

Василий осторожно шагнул в сторону люка, присел над ним, держа револьвер наготове.

– А ты пока следи за фонтанами. Чем бы эта штука ни оказалась, она мне не нравится.

Через несколько минут столб, ударил в небо позади дальнего танка, потом появилась воронка и танк начал сползать в нее. Отчаянно закрутились гусеницы машины, пытаясь вытащить ее из разверзшейся воронки, но не тут-то было. Автомобиль буквально засасывало в песок. Пыль летела из-под гусениц, и все происходило безмолвно, словно в кинематографе. Постепенно внешний мир вновь стало затягивать плотной завесой пыли. А потом… Нет, Василий не мог утверждать что все случилось именно так, но ему показалось, что из глубины песчаной ямы вылетело несколько щупалец – словно где-то там в глубине, под песком прятался гигантский осьминог. Они обвили «танк» со свастикой на борту… мгновение и он исчез в разверзнувшейся бездне.

– Видели..? – начал было Василий, но недоговорил. Пол у них под ногами содрогнулся и еще один фонтан песка ударил в воздух между ними и вторым танком, который неожиданно развернулся и рванул прочь. Правда чем закончилось его «бегство» Василий так и не разобрал – весь внешний мир вновь заволокло пылью, как сразу после посадки. В белой круговерти песчинок исчез и танк, и дальние горы и звезды.

А потом страшный удар потряс «Тарелку». Не устояв на ногах Василий и Кашев повалились на пол. Люк, отделявший их от эфира пробкой вылетел и ударился в купол. От этого удара по куполу побежали трещины, но он выдержал, не лопнул. А потом через дыру в кабину «тарелки» ворвались щупальца. Свистя они разрезали воздух в слепую шаря по каюте. Вот они нащупали останки Башенного. Один из отростков обвился вокруг него и увлек труп, больше похожий на безвольную куклу к люку, мгновение и он исчез снаружи.

Стрелять в эти щупальца ни простыми пулями, ни заговоренными судя по всему смысла не было. Василий засунул револьвер за пояс и огляделся в поисках подходящего оружия. Но ничего подходящего рядом видно не было.

А потом, совершенно неожиданно он обратил внимание на то, что стало много холоднее, и еще это противное шипение. Он посмотрел на трещины в куполе – шипение доносилось именно оттуда. Прозрачный экран покрыла наледь. Видно выбитый люк и в самом деле расколол твердую поверхность.

Сколько они тут еще продержаться? Где помощь, обещанная Григорием Арсеньевичем.

Василий отполз чуть подальше по наклонному полу и постарался забиться в нишу под пультом, потом вытащил из-за голенища нож. Но это оружие на фоне толстых, могучих щупальцев неведомой твари смотрелось смешно.

Пока Василий готовился подороже продать свою жизнь, тварь добралась до Кашева. Петля щупальца захлестнула руку командира диверсантов. Он попытался освободиться, но не тут-то было. За первым последовало второе щупальце, потом третье. А через полминуты, чудовище оторвало от пола извивающегося и отчаянно сопротивляющегося Кашева и поднесла к люку. Тот отчаянно закричал. Василий видел, как вспухли его мускулы, когда он попытался разорвать смертоносные объятия твари. Но все было напрасно – еще несколько секунд отчаянной борьбы и он исчез в люке, последовав за трупом Бешенного.

Теперь наступил черед Василия. Щупальце нащупало его через несколько секунд. От его ледяного прикосновения Василия сразу стало не по себе. Отчаянно сопротивляясь, он ударил тварь финкой. Но это было все равно, что попытаться проколоть стальную кольчугу. Плоть щупальца чуть прогнулась под ударом ножа… и только.

Тогда Василий попробовал зацепиться за ножку кресла, пытаясь противопоставить силу своих мускулов невероятной мощи щупальцев. Все напрасно. Он выронил нож, но все равно не смог удержаться, когда щупальца поволокли его к люку. Последнюю отчаянную попытку освободиться, Василий предпринял на краю люка. Он постарался не пролезть в него: уперся ногами и плечами. Однако и эта попытка ни к чему не привела. Щупальца скрутили его словно безвольную игрушку, и вытащили из «тарелки».

В первый миг Василий задохнулся от боли, когда его тело коснулось ледяного песка, а точнее ледяной пыли. Казалось, эта пыль вездесуща. Она лезла в глаза, в миг забила рот, нос, уши.

А потом Василий оказался в каком-то теплом, мягком месте. Он ничего не видел, может из-за песка, попавшего в глаза, а может из-за кромешной темноты, подступившей со всех сторон.

«Ну, вот и окончилось мое путешествие, – пронеслось в голове Василия. – Подкормил, как говориться, собою какую-то лунную зверушку. Пошел… так сказать, на корм».

Он почувствовал, как все вокруг завибрировало, а потом его буквально выбросило куда-то. Повалившись на что-то мягкое, он мгновение лежал свободно, ловя теплый воздух. Кожа лица и рук болела, словно обожженная. А может, так оно и было.

Поверхность, на которой он лежал, казалась теплой и больше всего напоминала гигантскую подушку.

– Эй, чего разлегся! Надо отсюда выбираться.

Василий с удивлением осторожно приоткрыл глаза. Рядом с ним на мягкой желтоватой поверхности сидел… Кашев, чуть подальше валялся труп Бешенного. Они находились в странном помещение с мягким, пружинящим желтым полом и потолком и полупрозрачных пятиугольников. Василий поднял руку и она уперлась в потолок – высота «странного места» была с метр не более.

– И где же мы по-твоему? – поинтересовался Василий.

– По-моему нас съели… – объявил Кашев. – Только мы почему-то оказались не в желудке.

– Откуда нам знать, какой желудок у этой твари.

– Если так, то тут был бы желудочный сок… – начал было Василий, все еще внимательно оглядываясь, и пытаясь понять, что же с ними в самом деле произошло. – Желудок должен переваривать добычу, а добыча в этот раз мы, насколько я понимаю.

И тут, словно в подтверждении слов Кашина, пол у них под ногами качнулся. Василий снова со всего маха плюхнулся на спину. Но в этот раз он не стал вставать, потому что вся «комната» качнулась, словно гигант внутри которого они оказались, начал разворачиваться…

Глава 6
ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ БЕЛОГО ГОРОДА
Из воспоминаний Григория Арсеньевича Фредерикса (продолжение)

 
Звезда Маир сияет надо мною,
Звезда Маир,
И озарен прекрасною звездою
Далекий мир.
 
 
Земля Ойле плывет в волнах эфира,
Земля Ойле,
И ясен свет блистающий Маира
На той земле.
 

Ф. Сологуб

«Звезда Маир»

(Данная рукопись, которую можно было бы озаглавить как «Мемуары барона Фредерикса» была обнаружена экспедицией 2155 года в руинах древнего города на обратной стороне Луны. Сочинение само по себе очень объемно, поэтому в данной книге мы приводим лишь фрагменты рукописи, касающиеся событий 1917–1918 годов.)

В какой-то момент Ниогхта застыл, и я невольно попытался остановиться, но не так-то просто это было сделать при такой силе тяжести. Так что, когда я все же остановился, то оказался много дальше своего «провожатого».

Предо мной за аркой белого камня, украшенной странной витиеватой резьбой открылось огромное поле, заставленное гигантскими металлическими дисками. Что это? Какой гигантский дискобол, позабыл их в этом месте? Однако не смотря на свою внешнюю простоту и три тоненькие ножки, на которых покоилась каждая из «тарелок» вид у них был угрожающий – с первого взгляда становилось ясно, что перед тобой, не шутка скульптора, а некая важная машина, назначение которой мне было пока непостижимо.

В поисках объяснений я повернулся к Ниогхте, но тот лишь повел головой, а потом странной, чуть подпрыгивающей походкой направился к странному строению из белого камня, которое выглядело относительно целым.

Я с трудом догнал его и все же произнес мучающий меня вопрос.

– Что это за машины?

– Флот вторжения?

– Вторжения?

– А ты что думаешь, делаю я на этой планете? – «рептилия» повернулась ко мне и злобно щелкнула пастью. Меня аж мороз пробрал до костей. Не то, чтобы я испугался очередного кровожадного плотоядного божка. Ощущение страха было чисто инстинктивным, так пугаемся мы жука или какой-нибудь многоножки, попавшей нам за шиворот. Ведь если разобраться, то многоножка эта может быть вовсе и не ядовита и вообще не кусается, но страх, рождающийся в нашем сердце вложен туда с многими поколениями предков, которые испытывали физическое отвращение к подобным существам. Вот так и в этот раз. Я отлично сознавал, что мне не нужно бояться Ниогхты, но подсознание заставляло мое сердце сжиматься при виде этих огромных клыков, вымазанных в липкой, желтой, ядовитой слюной.

– И что же ты делаешь на этой планете? – взяв себя в руки я повторил риторический вопрос существа.

– Охраняю территорию – единственное место сокрытое от взглядов Древних, где можно устроить плацдарм для нападения на Землю.

– И?

– И периодически, примерно раз в десять тысяч лет, появляются новые выскочки, претендующие на Землю. Однако они отдаленно даже не понимают, с чем должны столкнуться. Сила Великого Спящего невероятна, а если к нему прибавить всех остальных Древних… Да и не только их. Ведь те, кто уже обосновался на Земле по собственной инициативе и Старцы, и Ми-го тоже заинтересованы в сохранении пока и равновесия. Если же оно будет нарушено, может случиться так, что Ктулху проснется и тогда Старцы, а вместе с ними их творения люди и шогготы, Ми-го и все остальные неугодные Великому Спящему будут просто сметены с лица земли. Он взвеет к Ньярлатотепу и тот явится на Землю в ядерном пламени…

Он еще много говорил, но я тогда не слишком понимал суть его рассказа. Лишь в сорок пятом, после того, как американцы рванули ядерную бомбу, я понял суть предупреждений Ниогхты. Только вышло так, что Воплощение Хаоса призвал на Землю не Ктулху, а сами люди, не понимая даже сути того, что творят… Однако не стану забегать вперед, а вернусь к той первой ознакомительной прогулке по Белому городу на обратной стороне Луны. Скажу лишь, что увидев эти «тарелки» и поняв, что они по сути своей боевые аппараты, я подумал об уничтожении большевиков и о победе в Великой войне. Ведь если бы у нас было подобное оружие… Нет, тогда я, конечно, даже отдаленно не представлял все возможности «тарелок», не знал, что такое лазерное оружие, однако один вид летательных аппаратов с иной планеты, тот факт, что они преодолели бездны пространства говорил о том, что это могучие машины, против которых ни английские танки, ни французские аэропланы, ни немецкие химические войска не выстоят и пяти минут.

Чем дальше говорил Ниогхта, тем меньше я его понимал, поэтому в той момент, когда он на мгновение сделал паузу, я, чтобы переменить тему, задал ему иной вопрос:

– Послушайте, вот еще один вопрос, который меня тревожит. Все современные ученые совершенно убеждены, что на Луне нет атмосферы, что здесь – царство эфира и абсолютного холода, так как же выходит, что я не замерз и свободно дышу. Неужели наши научные светила ошибаются, и человек в самом деле может жить в эфире, точно как на Земле.

– Еще одна глупость, до которой додуматься могло только такое примитивное существо, как человек, – усмехнулся Ниогхта, если ящер конечно мог усмехаться. – Нет, все много проще. Луна – некогда отколовшаяся часть Земли. Это случилось когда Древние начали только обживать Землю и на ней не было иных обитателей. Явившись из космоса Старцы нанесли по планете страшный удар, уменьшив ее массу и превратив часть ее в спутник Земли. Их удар был нацелен в столицу Древних – Белый город, первый город Земли, который тогда еще не имел названия. Старцы надеялись раскрошить часть Земли и превратив обломки в защитный пояс вокруг планеты, скрыться за ним от гнева других Древних за содеянное. Но из их плана ничего не вышло. Они не рассчитали удара. Да, планета раскололась. Часть ее оказалась на орбите превратившись в спутник, но подчиняясь законам мироздания этой Вселенной, установленными Древними во время пришествия в этот мир, оба обломка приняли форму, близкую к шарообразной. Чтобы окончательно «уравновесить» Землю в момент катастрофы были созданы океаны, так Р’льех – нынешняя резиденция Ктулху и оказался под водой. Однако Белый город остался на обломке и не было в этой планетной системе ресурсов, чтобы уравновесить Луну, тем более, что Древним приходилось одновременно с созиданием отбивать нападения Старцев, и вскоре вслед за ними явившихся Ми-го. В результате погибла одна из планет вашей звездной системы – рассыпалась на куски. Погибли многочисленные спутники иных планет. Из обломков Ми-го возвели защитное кольцо вокруг Сатурна… Что же до Луны, то масса ее была слишком мала, чтобы удерживать полноценную атмосферу, поэтому для того, чтобы сохранить Белый город вектора гравитации планеты были смещены таким образом, чтобы максимальная сила тяжести была здесь в Белом городе. Поэтому тут можно дышать, и вы защищены от смертоносных лучей Ньярлототепа, пронизывающих весь эфир, и от ледяного холода межпланетных пространств. Если же вы выйдите за пределы этих руин, и отправитесь в пустыню, то вскоре станните задыхаться, как на вершине гигантской горы, а потом и вовсе погибните, так как ни одно живое существо Земли не может жить без кислорода, в холоде, согретом лишь смертоносными стрелами Ядерного Хаоса.

Так слушая рассказ Ниогхта, которому видимо нравилось говорить о прежних временах, мы обогнули площадь, уставленную дисками – всего их было штук пятьдесят – и вновь углубились в хитросплетение руин.

– Куда мы идем? – вновь смешил тему я, так как Ниогхта, заговариваясь, вновь погрузился в бездны философствования, смысл которого я не в силах был понять.

– Мы должны проверить самое главное богатство и достояние Белого города. Источник жизни – то, во имя чего он до сих пор существует, пусть даже заброшенный своими обитателями и почти уничтоженный беспощадным временем.

– Но какое отношение серебряные коридоры имеют к источнику?

Динозавр или как его там лучше назвать… Древний?.. Ниогхта?.. вновь попытался изобразить подобие улыбки.

– Если Источник не тронут, то можно сделать вывод, что пришельцы не знают главной тайны города. А если они ее не знают, то выходит, они не такие могущественные… Может это всего лишь еще одна раса межзвездных завоевателей, таких, как Ми-го, таких, какими станут люди лет через пятьсот. Тогда и в самом деле не о чем беспокоиться…

– А что это за Источник? – продолжал я расспросы.

– Это источник воды, прошедшей через фильтр Йог-Сотота, воды которая пропитана божественной сущностью Древних. Она породила таких созданий, как Гатаноа, Шаб-Ниггурат, Адский вампир и многих других, кто тем или иным образом несет Земле волю Древних, пусть не подчиняясь им напрямую воздействует на мир, порождая те или иные явления. Это – источник вечной жизни для последователей Древних и источник Мертвой воды для его врагов…

Я задумался, вспоминая многочисленные сказки о живой и мертвой воде. Неужели в сказках и былинах и в самом деле есть элемент истины, который неграмотные люди облекали в привычные для них формы? Может и так…

Беседуя, мы шли все дальше и дальше, и вот постепенно передо мной стало подниматься здание, подобному которому я на Земле не встречал. Это был зиккурат – ступенчатая пирамида, однако она нисколько не походила на пирамиды, которые я знал. Она была много выше любого земного зиккурата, однако, с тем же основанием, что и они, отчего ее пропорции казались неправильными, перекрученными. Издали мне показалось, что она сложена из белых камней, как и все руины Белого города, но, подойдя ближе, я увидел: то, что издали я принял за камни – человеческие черепа, но только высотой с меня. Выходило так, что их владельцы были настоящими великанами.

– Это вырезано из камня..? – начал было я и сам прервал свой вопрос, потому что было видно, что черепа настоящие, из кости.

– Это головы Титанов. Одной из экспериментальных рас. Странники не сразу создали человека таким, как он есть сейчас. Было несколько предварительных… скажем так… слепков… Одной из таких неудачных рас оказались титаны – гиганты, наделенные рядом фантастических свойств. Кроме того они были очень своенравны. Они посчитали, что смогут свергнуть не только своих хозяев, но и уничтожить богов как таковых, за что Старцы жестоко покарали их. Остатки племени титанов еще долго скрывались на Земле. Старцы же создали людей, потом сами деградировали и род людской словно чума затопил планету. Вот тут титаны вновь дали о себе знать. Они попытались дать людям толчок, чтобы те слив воедино магию и науку свергли власть Древних. Месть Ктулху была чудовищной. Он напустил на мятежников Ньярлатотепа. Битва была ужасна. Однако в результате материк, где обитали Титаны – Атландида – был уничтожен, люди утратили магические знания, а все титаны были истреблены. В назидание непокорным вокруг источника Живой воды был из черепов сложен зиккурат из их черепов.

Я лишь вздохнул.

– Но это ужасно. Обладай люди необходимыми знаниями, вся история пошла по иному руслу. Человечеству удалось бы избежать многих ужасов…

– Или наоборот, – возразил Ниогхта, при этом челюсти ящера столь плотоядно щелкнули, что я откачнулся. – Люди, создания неразумные. И если бы им в руки попали знания Древних, неизвестно что случилось бы. Не даров Ктулху всячески оберегает мудрость и Древних, и Старцев, пребывая во сне. Если уж так получились, если Старцы допустили, чтоб их создания выжили Богов с планеты, то пусть все идет своим чередом, иначе последствия могут оказаться чудовищными. Дайте обезьяне в руки гранату. Сколько шансов на то, что точно и вовремя метнув ее, она уничтожит врага? А сколько за тол, что она взорвет сама себя? Много больше. Будущее же инвариантно, и уж если все так получилось, то главная задача не нарушить равновесие, не сместить интерес человеческих масс в запретную область.

– Вы очень плохо думаете о людях.

– А почему я должен думать о них хорошо? – и ящер начал подниматься на зиккурат по узкой лесенке. Я последовал за ним. Подъем оказался тяжелым. Во-первых зиккурат как все сооружения Белого города оказался гигантским. Он поднимался метров на пятьсот над окружающими руинами, а ступени, по которым приходилось подниматься, были много выше и явно рассчитаны не на людей.

– Зачем мы туда идем? – с трудом спросил я.

– Если кто и потревожил спокойствие этого города, то в первую очередь полез сюда.

Поднявшись на двадцать уровней мы остановились. Судя по внешнему виду Ниогхта нисколько не устал, я же, не смотря на то, что весил много меньше, чем на Земле, хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды.

– Теперь ты понимаешь, насколько слаба человеческая плоть, и почему я имея обширный выбор, никогда не использую тело, подобное человеческому? Вы – люди – далеки от венца творения, вы одни из самым неприспособленных, низших существ, коим надлежит всегда быть рабами…

Я слушал Ниогхта и чем он больше говорил, тем меньше мне нравился. Хорошо было лишь то, что благодаря простертой надо мной длани Великого Ктулху – откуда он это взял, ума не приложу – он не мог никак повредить мне.

Мы останавливались раз десять, и всякий раз мне требовалось больше времени, чтобы восстановить дыхание. Но вот преодолев последние несколько метров, я оказался на верхней плоской площадке. Какое-то время я стоял тяжело дыша, согнувшись и уперев руки в колени. Ниогхта все говорил, но я практически не слышал его слов. Кровь пульсировала у меня в висках, воздух со свистом вырывался из легких.

И только чуть отдышавшись, я разогнулся и замер потрясенный открывшимся мне видом. Далеко-далеко до самого горизонта простирались белые руины, среди которых было несколько зданий, много выше зиккурата, на вершине которого я находился. Почти рядом раскинулось металлическое поле «тарелок», а чуть дальше темнел колодец Ниогхта.

– Это что так всюду? – спросил я.

– Ты хочешь спросить, насколько велик Белый город? – поинтересовался Ниогхта, прервав свои космогонические рассуждения.

Я кивнул.

– Не так велик, как должно быть, – вздохнул ящер. – Этот город должен был затмить все города этой Звездной системы. Тут собрали множество чудес со всего мира, но… Древним не хватило времени, чтобы все закончить должным образом, а теперь, оказавшись на Луне он превратился в своего рода памятник, символ, место паломничества…

– Вот только паломников не видать… – ехидно заметил я.

– Всему свое время. Сейчас же нам надо отыскать незваных гостей. Ты восстановил дыхание?

– Да, – ответил я.

Тогда пошли, и ящер увлек меня к середине площадки. Там на вершине зиккурата, открывалась черная дыра, ведущая в бездонную пропасть чрева пирамиды. Этот колодец был достаточно широк и вдоль его края по кругу, постепенно уходя вниз выступали щербатые каменные плиты. Никаких перил или поручней не было. Казалось, один неверный шаг и можно упасть в неведомые глубины этой бездонной пропасти. И хоть здесь я почти ничего не весил, и падение продлилось бы целую вечность, падение вниз ничего хорошего мне не сулило.

На какое-то время я застыл. Уж очень мне не хотелось спускаться во тьму.

– А может, ты сходишь один? – поинтересовался я. – Ведь эти все сооружения не предназначены для людей.

– Сложилось так, что враги, сами того не подозревая, привели тебя сюда. Случилось это согласно замыслу Великого Спящего, так как все в мире происходит сообразно его воле. А раз так, то ты должен идти и встретить свою судьбу.

Я нахмурился.

– Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.

Ниогхта нахмурился. Раздвоенный язычок его пробежал по рядам оскаленных клыков.

– Хорошо… Марш вниз, и хватит этих разговорчиков!

Мне ничего не оставалось, как повиноваться чудовищу. Ну, не станешь же с ним спорить. Да к тому же, судя по всему, это совершенно бесполезно.

Осторожно ступая, придерживаясь рукой за шершавую стену, я начал спускаться. То и дело я поворачивался, поглядывая на своего спутника. Но Ниогхта не отставал. Мне казалось, что вот-вот должно стемнеть, но ничего похожего, я спускался все дальше.

В какой-то момент я остановился передохнуть, рука моя скользнула по стене, и только теперь я осознал, что вся стена покрыта письменами – иероглифами, столь древними, что по сравнению с ними египетское письмо можно считать только что изобретенным. Какое-то время я стоял, шаря рукой по стене. Благодаря своей способности читать и говорить на любом языке, я выхватывал смысл отдельных фраз, никак не в силах понять о чем сам текст. То и дело мне попадались слова: «цветок жизни», «память», «урожай» и еще какие-то странные, труднопроизносимые имена.

– Пытаешься прочесть? – усмехнулся Ниогхта. – Это – высший язык. Он недоступен простым смертным.

– Не то, чтобы я его не понимаю, – возразил я. – Отдельные слова мне понятны, но суть фраз проскальзывает мимо, поскольку я «вижу» только часть текста.

Ниогхта рассмеялся.

– Ты лжив, точно как и твои соплеменники… Ну, отдохнул, хватит, ступай дальше.

Мне ничего не оставалось как продолжить спуск. Сколько времени он продолжался? Не знаю. Но мне показалось, что колодец много глубже самой пирамиды, а может, все дело было в том, что стены постепенно отодвигались друг от друга.

Наконец мы спустились. Внизу оказался огромный зал, посреди которого был устроен двух ярусный фонтан. Великолепное сооружение из того же самого белого камня. Я застыл пораженный плавностью форм и невероятным искусством резчика. Вода вздымаясь вверх, а потом с тихим журчанием ниспадала в верхнюю чашу, оттуда, переливаясь через край, наполняла бассейн, над которым протянулись мостики, ведущие к чаше. За бассейном на против того места где заканчивалась лестница в стену была врезана плита белого мрамора на которой было выбито:

Земля не существует.

Плывёт она в бескрайнем небытии, приближаясь с каждым днём к концу своему, коий не осознаётся ею.

Снаружи вращается множество миров, неподвластных воображению.

Всякий мир населён Слугами, обитателями миров сих, за оными же наблюдают Владыки, кои суть Древние.

Слуги, существующие во всех мирах сих, есть те, кто подвергается и переносит.

Все они несчастливы иначе, но всякий из них остаётся подверженным року и намерениям Владык, губительным для душ их.

Лишь поклонение Владыкам может оказать некое слабое влияние на несчастливые судьбы их.

Истинное поклонение и последующая жертва могут очистить разум их, делая их рабами тех, кому решили они служить.

И если увечье настигнет слуг, то должны они пить и совершать омовение в большом водоеме, дабы излечиться и далее служить Древним. Но если хотят они стать истинными Слугами, познать ту каплю секретов бытия, что возможно познать низшим, пусть выпьют из Чаши Вечной Жизни и через Древних обретя бессмертие, тем самым принесут им клятву повиновения и приклонят колени перед истинными Владыками мира.

Вкусившему же запретный плод бессмертия должно полностью отречься от прежнего жития своего, дабы заново возродиться затем в прежнем теле своём благодаря поклонению образам и подобиям.

Даруемое ему затем вознаграждение будет чудом для него.

Погружённый в тёмную бездну, не может он осознать, что дары, принесённые ему, неизмеримо ничтожны для тех, кто отныне его направляет.

Я огляделся. Ниогхта казалось не обращал на меня никакого внимания. Важно вышагивая, словно какая квочка, он не спеша нарезал круги вокруг бассейна, словно высматривая что-то.