Текст книги "Хроники проклятых"

Автор книги: Александр Крупский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5

Вокруг меня шумел бой. Непокорные против Его слуг, брат против брата. Именно Он отдал приказ уничтожить зло на подконтрольной ему территории. К злу в данном случае относилось неподчинение.

Мы подняли руку на тех, кто пожелал жить по собственной воле, а не подчиняясь чужой прихоти. Победа давалась очень тяжело, все висели на зыбкой грани равновесия. По левую сторону от меня раскинулась бездна, от вида которой холодело внутри. И тогда я увидел Луция.

Он шел, тяжело дыша. Наверняка, старый друг уже не раз пожалел о своем выборе. Мы встретились впервые лицом к лицу с той поры, как я сделал свой выбор в пользу Ланы.

– Что делать будешь, Эль? Покончи с этим раз и навсегда, исполняя каприз своего господина.

– Ты был прав, Луций! – я попытался перекричать звуки битвы. – Ты был абсолютно прав!

– А ты считаешь, мне от этого легче? Здесь мне нет места, и ты сам об этом знаешь.

– Тогда прыгай!

Луций посмотрел на меня изумленным взглядом. В нем явно читалось недоверчивость и усталость.

– Таким образом избежать Суда?

– Там мир, сотворенный специально для Творения. Михаил обязательно доложит, что сам сбросил тебя вниз. Он в душе палач, сам ведь знаешь. Историю слагают победители. Именно он доложит о своем величии в таком смысле, чтобы обрести авторитет и влияние.

– И ты меня так отпустишь?

– Выполни свое слово.

Луций усмехнулся. Эта улыбка на измученном лице напоминала оскал. Он вскинул руку, на ней засверкало пламя. А затем он сделал последний шаг, разделяющий его от бездны…

Когда я открыл глаза, солнце уже собралось заходить. Рори сидел, опершись о дерево, и короткими движениями чистил лезвие своей секиры куском отрезанной ткани из собственного кафтана. Я привстал, подошел к Десятнику.

– Он дышит. Кровь остановилась, благодаря твоему снадобью. Это вызывает у меня смутные сомнения.

– Какие?

– Проведаю, что ты ублюдок колдуна – отрублю голову. – спокойно ответил одноглазый, не отрываясь от своего занятия. Я пристально посмотрел на него. Кажется, он говорил без тени шутки. Весело, однако.

Я подошел к вырытой мной ямке, зачерпнул воды. Она была настолько холодная, что немедленно начали ломать зубы.

– Если мы не будем двигаться, то околеем. Костер разводить нельзя, увидят.

Джалем приподнял голову:

– И что дальше? Куда двигаться, неся с собой на плече полумертвеца? Ты его видел? Он через недельку отправится на Высший суд, а нам с ним мучатся?

Рори медленно отложил секиру и поднялся. В два шага пересекши поляну, он схватил конокрада за глотку и приподнял.

– А теперь еще раз и по слогам. – раздался рык одноглазого. – Если кого-то и нужно здесь бросить, так это тебя. Может это ты привел Атора в наш лагерь?

Рука Джалема поползла вниз, к стилету. Рори перехватил ее и сильно выкрутил кисть. Конокрад зашипел от боли.

– Отпусти его. – раздался слабый голос Кри. – Мы сейчас не в том состоянии, чтобы заниматься еще и выяснениями отношений. Это не он привел тот сброд, поскольку всегда был рядом. Не забывай, что он отлучился со мной в то время, когда мы только разбили в лощине лагерь. Он попросту не мог доложить что-то кому-то.

Рори медленно опустил конокрада на землю. Он абсолютно не чувствовал себя виноватым. Скорее, он просто искренне радовался, что Кри пришел в себя. Это действительно было хорошей новостью – он шел на поправку. Я подошел до Десятника. Тот лежал, открыв глаза и смотря в вечернее небо.

– Эль прав. Нужно отойти немного дальше, иначе мы здесь найдем свое последнее пристанище. Нам жизненно необходим костер, а его здесь вполне могут увидеть.

Одноглазый подошел к Кри.

– Ты выдержишь новую тряску?

– А куда ж я денусь? У меня нет иных вариантов, если я хочу еще немного пожить в этом мире.

Рори ухмыльнулся, поддел Десятника под ноги и взвалил себе на плечо. Тот не проронил ни звука. Он просто висел, оглядывая нас задумчивым взором.

– Джалем, собери пожитки. Мы выдвигаемся.

Когда мы вышли из лагеря, солнце уже полностью закатилось за небосвод, начали проглядывать первые звезды.

– Кри, не хочешь поделиться своими мыслями о случившемся? – раздался голос одноглазого.

– А чем делиться? Атору заплатили, это мы уже поняли. Весьма сомнительно, что он решил нарушить многовековую дружбу только по причине золота. Он сам правитель, деньги к которому текут рекой. Если он пошел против нас, то имел на это четкую причину.

– Безумец. – пробормотал Джалем.

– Ты не прав. Атор никогда не был безумным. Когда-то… мы учились у одного мастера искусству боя. Он был способным учеником, хоть мы с ним практически никогда не пересекались даже поговорить. Фаркуад слишком беспокоился за жизнь своего отпрыска, поэтому его постоянно окружала стража, предотвращающая все попытки его сбежать. Так было всегда, пока папаша не скончался, подавившись во время очередной попойки. Сынок стал королем. Он все свое время проводил в столице, стараясь наладить жизнь для своей родины.

– Постой, Кри. – оборвал его я. – Ты ведь сам недавно говорил, что он скорее всего рехнулся, если принял решение нас атаковать.

Полился тоскливый смех Десятника. Туман уже снова начал покрывать землю, скрывая наши следы. Мы уходили прочь, балансируя на самой кромке Эльстея, уводимые лишь широкоплечей фигурой одноглазого.

– А что я должен был говорить вам? Вы воины, а я ваш капитан. Все мы должны были на следующий день отправиться в решающую битву. Если бы я сказал, что все не так уж и просто, и что сражаемся мы не против безумца, а превосходного тактика, что бы было? Ваш боевой дух немедленно бы упал, а значит, и битва была бы самоубийством. Если Атор решился на такой бой, то у него были основательные причины для этого. Кто бы не заплатил, сомневаюсь, что он продался только ради собственного тщеславия.

– Куда нам сейчас?

– Через сутки, если будем двигаться в том же духе, мы выйдем из Брейнского леса на Нордгримский тракт. Он приведет нас к Хедеборгу, столице. Там уж можно будет и королю доложить о случившемся. Он сам решит, что делать дальше.

– А он не решит нас казнить, как гонцов, принесших дурные вести?

– Хенсельт? Нет. Он прожил большую часть своей жизни не во дворце, а в казарме. Изо всех правителей Лорана он единственный, кто заимел такую поддержку армии и способен понять простых воинов. Главное бы до него добраться.

Повисла тишина. Мы быстро шли, ноги утопали в болотной жиже. Вышла убывающая луна. Боже, как здесь противно. Внезапно, Рори встал.

– Больше не могу. Привал.

Мы прилегли, чувствуя, как сильно ноют усталые ноги. Кри вызвался быть на страже, а мы забылись в тяжелом сне.

Я буквально бежал к ней. Лана стояла под деревом, смотря куда-то за горизонт. Ее лицо было нахмурено, видимо она не до конца понимала, что же с ней происходит. Поравнявшись с ней, я упал на колени.

– Лана… Я люблю тебя!

Она сделала шаг назад, взглянула на меня.

– Эль, ты мне как брат. Ты сам это знаешь. Я тоже тебя люблю.

Я застыл. В моих фантазиях все происходило совершенно иначе. Мы должны были обняться, словно спустя столетия начали видеть друг друга. Все выходило полностью испод контроля.

– Лана, ты не поняла меня. Я люблю тебя по-настоящему. Ты нужна мне.

Она нахмурено смотрела на меня. В ее глазах явственно читалась борьба совершенно чуждых ей чувств.

– Эль, ты знаешь обо мне практически все. Ты единственный, с кем я могу поделиться своими сомнениями и раздумьями. Ты мой единственный друг, который всегда меня поддерживал. Не разрушай это своим эгоизмом.

Я поднялся на ноги. Глаза мои были сухие, но внутри все тряслось. Все было напрасным. Те шаги, ради которых я прошел через череду предательств, совершенно не принесли никаких результатов.

– Как скажешь, Лана…

Казалось, прошло только несколько минут, как мы прилегли, но голос Десятника вывел меня из забытья.

– Выдвигаемся.

Луна была прямо над головой. Туман покрывал землю настолько, что увидеть корни под ногами было практически невозможным. Одноглазый с шумом поднялся, подошел к Кри и перекинул его через плечо. Снова началась безумная гонка.

На сей раз, мы шли в тишине. Никто не решался нарушать ее своей беседой. Нужно было сохранять дыхание. Такой темп продолжался, пока из-за кромки Брейнского леса не показалось солнце. Тогда Рори медленно положил Десятника на землю.

– Я устал.

Как же я его понимал. Он все время на себе тащил нашего товарища, отлично понимая, что у нас на это попросту не хватит сил. Конокрад постоянно спотыкался и в конце концов упал, проехавшись по осклизлой земле раненой головой. Рана на голове снова разошлась, по щеке начала стекать кровь.

Я вытащил клинок и начал судорожно рыть землю. Вода на сей раз была мутной и отдавала гнилью. Плевать. Жажда была невыносимой. Напившись, я набрал немного воды в котелок, ополоснул его и наполнил снова. Добавив немного жидкости из бурдюка Рори, я поднес воду Десятнику. Он сделал несколько глотков и отодвинул голову. Джалем не стал ждать, и напился прямо из проделанной мной ямки. Понимаю. Рори хмыкнул, и залпом осушил котелок.

– Нужно развести костер. Если мы сейчас не согреемся, то погибнем. Он не будет далеко виден в дневном свете.

Конокрад начал собирать хворост. Когда его работа закончилась, то одноглазый высек искры. Языки пламени стали жадно лизать древесину. Джалем достал из заплечного мешка кусок вяленого мяса, порезал его тонкими ломтями и насадил на ветки. Мы кушали горячую пищу, обжигаясь, но, практически не чувствуя боли. Голод начал медленно отпускать сведенный спазмами желудок.

После того, как мы насытились и немного согрелись, Рори затушил костер. Не следовало слишком привлекать к себе внимание. Это могло очень плохо закончиться.

Мы прилегли. Спать не хотелось, просто вытянули ноги и расслабились. Над головой, в кронах деревьев шелестел ветер. Я прислушался к своей интуиции – она молчала. Можно было не беспокоиться о ближайшем будущем.

Джалем вытащил из-за пояса флейту, и начал наигрывать. Мелодия лилась над поляной, полная грусти и немыслимой скорби.

– Нас могут услышать. – предупредил я.

– Помолчи, а? – раздался негромкий голос одноглазого. – Мы все слишком много потеряли той ночью, и должны почтить память погибших хоть таким немудреным образом.

Я замолчал. Рори сейчас было явно плевать на все, происходящее вокруг. Мелодия словно уносила мое сознание вдаль, в мир, которому были чужды мои ощущения. Она была отпеванием для моих несостоявшихся друзей. Вскоре к ней примешались новые ноты, от которых веяло угрозой. Это была клятва мести за их смерть. Не нужно было никаких слов, чтобы понять ее смысл.

Мелодия закончилась, умолкла где-то выси. Джелам отложил флейту, потянулся. Снова повисла напряженная тишина.

– Откуда ты? – спросил я Рори. Тот помолчал, затем послышался его негромкий ответ.

– С Арагонских островов.

– Извини, но где они?

– Восточнее самого края Эльстея. Обитатели этих земель не перебираются к нам, поскольку климат им не подходит. Неженки. Достаточно вам увидеть снег, как немедленно начинаете в тулупы кутаться. Ничего вы не понимаете в настоящей свободе, истинном ощущении своей жизни. Противно.

Он тяжело вздохнул. Как же я его понимаю. Далеко от своей родины, обреченный на вечные скитания. Знать бы еще, где находится моя родина.

Гвардейцы лежали в густой траве, изувеченные и холодные. Брант склонился над одним из тел, присвистнул. Даже он, когда выполнял заказы на демонстративные убийства, не доходил до подобной жестокости. Стражники были буквально выпотрошены, словно ими пообедали дикие звери.

Он перевернул тело на спину. Удары явно наносились очень острым клинком, с точностью опытного лекаря. Неясно лишь одно: каждый из нанесенных ударов был бы смертельным, так зачем их наносить каждому гвардейцу около дюжины? Было похоже, что противник просто не задумывался над боем, а действовал абсолютно рефлекторно. Он просто наносил удары, словно в учебном лагере.

Невдалеке взлетела стайка ворон. Стервятники были уже здесь, ожидали своей очереди покушать. Или… Где Хенсельт?

Брант матерясь пошел в ту сторону, откуда взлетели птицы, по дороге отрубывая мешающие ветви. Здесь явно недавно кто-то пробегал, спасаясь от погони. На одной из ветвей остался висеть лоскут ткани, которую воин неспешно подобрал. Дорогой атлас. Это модные штучки придворных, а не воинов. Проводить бой в таких одеждах неудобно, и они не могут уберечь от ранений.

Впереди была небольшая прогалина, на которой лежало тело. Брант подошел ближе. Человек был в ярких дорогих одеяниях, которые сейчас разорваны в клочья. Неужели это… Воин рывком перевернул тело.

Он был еще жив, но лица практически не было. Сплошная кровавая каша. Удар чем-то острым, но довольно тяжелым полностью изуродовал голову, отсекши нижнюю челюсть, нос. При взгляде на воина человек попытался заговорить, но в глотке лишь глухо заклокотала кровь. Это уже был не человек, а лишь вместилище для души, не более. Брант провел рукой по его спине. Так и есть, хребет явно перерублен возле тазовой кости. Даже если он чудом и останется жив, то парализованный до скончания своих дней, довольно сильно об этом пожалеет.

– Прости, но контракт разорван. – тихо сказал Главарь Теней и медленно достал небольшой кинжал. Его лезвие с легкостью пробило сердце, и вышло на уровне ключицы. Человек умер быстро, но в его глазах мелькнула благодарность. Лишь одна небольшая мелочь не давала покоя старому воину. Глаза были зеленые, а не синие, свойственные королевскому роду Арно. Если старый король пожелал, чтобы его считали мертвым, значит ставка была значительно большей, чем власть или королевство. Большей даже чем семейные узы, ведь этим он подставляет под удар своего пацана.

Было утро, когда мы вышли на каменистую дорогу. За проведенное время в лесу, сапоги уже практически полностью разлезлись. Снов больше не последовало, наверное, потому, что отдыхали мы недолго, прежде чем снова отправляться в путь. Десятнику стало намного легче, он уже передвигался сам, нетвердо стоя на ногах.

– Нордгримский тракт. Теперь будет намного легче. Немного восточнее располагаются поселения, в которых можно будет пополнить запасы. Мясо уже практически полностью кончилось. – с этими словами Рори сплюнул. – Не знаю, как вы, а я хочу по-человечески помыться. У меня, кажется, уже внутренности провонялисьэтим болотом.

Мы зашагали по дороге, выделанной каменными блоками. Временами из щелей между ними прорастала трава. Видимо, здесь в последнее время мало кто ходил.

– Куда ведет этот тракт?

Джалем подобрал соринку, сунул между зубов. Казалось, он искренне радовался твердой почве под ногами.

– Немного западнее он сворачивает к Нордгримской гавани. Еще за правления Арно, отца Хенсельта, землетрясение полностью стерло этот городок, сравняв его с землей. Сейчас на том месте пришвартоваться невозможно – слишком много каменных обломков в воде. Пробоину можно получить, даже не поняв, где именно. Да и штормы в последнее время усилились. Смысла отстраивать поселение попросту не было.

Мы шагали достаточно долго, прежде чем не увидели вдалеке небольшие приземистые домики. Впереди была деревня. Теперь можно было не бояться голодной смерти. Или… Отбросив сомнения, мы зашагали к селу. Желание комфорта было намного сильнее, чем любые крики интуиции.

Трактир находился на отшибе. О том, что покосившееся здание является именно им, свидетельствовали веселые шатающиеся люди, выходящие из избы. Я посмотрел на своих спутников.

Рори стоял, пошатываясь. Его красный кафтан был испачкан грязью. Одного рукава не было, и проглядывала проржавевшая кольчуга. Густая борода была полна комьев земли. Секира и кривой меч, висящие за спиной, были единственными вещами, отражающими безупречную чистоту. На его поясе висел давно пустой бурдюк.

Джалем выглядел получше, особенно, когда не поворачивал голову влево. Он на себе тащил все наши походные вещи, поэтому его плащ был не очень грязным. Десятник был более потрепанным. Практически вся его одежда была перепачкана кровью и болотом.

Я обратил внимание на себя самого. Сапоги на твердой почве полностью разлезлись, и мне пришлось их сбросить по пути сюда. Штаны болтались, словно мешок. Рубахи на мне не было со времен атаки гончих, и ветер шевелил волосы на груди. Наша группа смотрелась так, словно она выбралась из могильника. Ну, главное сохранять образ смелых воинов, а не шантрапы, не имеющих за душой ни копейки.

Мы подошли к трактиру, Рори открыл дверь с ноги. Когда мы зашли внутрь, воцарилась тишина. Мы прошли к прилавку, но трактирщика не было видно. Явно, многим посетителям было смешно от нашего вида, но они старательно подавляли свои эмоции. Наверное, свирепое выражение лица одноглазого было очень красноречивым.

Трактирщик был круглолицым лысым стариком. Он постоянно улыбался, видимо, стараясь всем нравиться. Когда он увидел нас, то улыбка сошла с его лица.

– Путники, вы сюда пришли прямиком с Гарлодской бойни?

– Мы из… – начал было я, но Кри внезапно меня перебил.

– Да, битва была славная. В глотке першит до сих пор.

– Сейчас, господа! Не серчайте на старика, сами поймите, нервы. Не ожидал увидеть хоть кого-то живым после тех событий. Сволочи они… Пристрелить прямо на охоте, когда он даже не подозревал о предателях среди своей гвардии. Кто они после этого, если не сволочи?

– Да, ты прав. – осторожно ответил Десятник.

– Бедный Хенсельт. – трактирщик не выдержал и сделал глоток прямо из бутылки. – Хоть бы эта гражданская война закончилась побыстрее. Власть теперь полностью висит в воздухе, и за нее будут сражатьсявсе, кому только не лень.

– Мы знаем это. – пробормотал Рори. – Не забывайте, откуда мы. Перейдем лучше к делу. Видишь-ли, у нас нет с собой денег. Закончились, а мародерствовать мы не желаем. Интересует меч? Его в руках было держал сам Хенсельт.

Старик облизнулся, но постарался не подать вида.

– Это эта железка, что у тебя за спиной? Сомневаюсь, что она имеет слишком большую цену. Чего ты хочешь?

– Четыре рюкзака, набитые съестным, которое мы сами выберем, ночлег и чистую одежду.

Старик ухмыльнулся.

– Рехнулся, что ли?

– Ну, как знаешь. – Рори поднялся и ногой отодвинул табурет. – Значит, если пришло время беззакония, то можно становиться и на путь мародерства. Если здесь так неучтиво принимают гостей…

Он вытащил меч, пальцем демонстративно попробовав его остроту. Посетители брызнули из трактира, словно крысы. Старик побледнел.

– Друзья, вы попросту меня не поняли. Я говорю о том, что за такой артефакт это мелочь. На сколько вы здесь остановитесь?

– На сутки. – четко и с расстановкой ответил Десятник. – И обеспечь нам безопасность. Если увидим здесь незнакомые и подозрительные лица… ну, ты понимаешь.

Плотно перекусив, мы двинулись в небольшую каморку, которую нам показал трактирщик. Он постоянно извинялся, что в нем не хватает лежаков и очень мало места. Ну, не знаю, мне плевать. В дороге мы и не через такое прошли.

В помещении было довольно чисто. Мы присели друг напротив друга.

– Ну, и что дальше делать будем, ребята? – первый подал голос Кри. – Наша единственная надежда пала. Теперь мы в эпицентре настоящей бури. Отсюда не выбраться невредимым.

– А может все наоборот? – отозвался Джалем. – Погиб наш работодатель. В таком случае, мы обрели полную свободу, и наша жизнь теперь зависит только от нас. Можно отправиться на Волчьи острова, ощутить под собой палубу и морской шторм.

– Тогда уж лучше прямиком на Арагон. Там ценятся воины, хоть и не такие как этот сопляк.

Кри поднял руку.

– Никуда мы не отправимся. Мы обязаны остаться на Лоране. Слишком много вопросов остается без ответа. Если мы не внесем свою лепту сейчас, то никогда не найдем покоя. Вы пока ничего не поняли? Хенсельт умер из-за нас. Именно мы не справились с простым заданием – не смогли разбить врага. Теперь враг уже среди нас.

– Но кто этот враг? Атор является только его инструментом, не более. – мой голос дрогнул. – Против кого мы сражаемся?

– Я не знаю. Кто-то решил полностью изменить карту нашего мира. В этом явно замешены не только деньги, но и какая-то скрытая цель. Внутренний мотив. Нам сперва необходимо найти ответ именно на этот вопрос, прежде, чем приступать к иным действиям. Нужно найти скрытого врага, пока он полностью не уничтожил остатки нашего Лорана.

Мы устроились на ночлег. Я достал из кармана потрепанную Библию, открыл ее. Вязь букв складывалась в понятные для меня слова. Вот только сил на ее прочтение совершенно не было. Я, вздохнув, положил ее обратно.

А вот таз для мытья нам так и не предоставили…

Она была необычно жизнерадостной, впервые, со времени открытия ей чувств.

– Лана, что с тобой?

Она искренне улыбнулась. В ее лице читалось торжество.

– Меня впервые заметили, Эль. Он поручил мне присматривать за своим Творением. Представляешь?

Не понимаю я этой радости. Луций поставил все на кон, чтобы его уничтожить, а она радуется, что станет его нянькой…

– Эль, оно такое неразумное. – Лана засмеялась, не замечая борьбы в моей душе. – Представляешь, оно словно не чувствует, где может быть опасность. Сегодня, например, чуть не утонуло в реке. Пришлось его убеждать, что вода может представлять опасность для жизни тех, кто не умеет плавать.

И почему она решила его вытащить? Пусть бы шел на дно как камень, толку из этой пустышки. Она не представляет для меня никакого интереса.

– Поздравляю, Лана. – я попытался искренне улыбнуться. Хоть бы она не поняла моей фальши.

– Спасибо Эль. – она широко раскинула руки и заключила меня в объятья. – Я знаю, что ты единственный, кто в меня верил. Я не подведу ни тебя, ни Его.

Проснулся я от негромкого шума за дверью. Ногой толкнул Рори, тот только посмотрел на меня, еще крепче сжав секиру в руке. Он не спал уже давно, впрочем, как и остальные члены нашей группы. Намечалось что-то интересное.

В дверь послышался осторожный стук. Кри поднялся, кивнул остальным спутникам, которые заняли боевую стойку, и рывком распахнул их. На пороге сжался старик, видимо не ожидая подобную быструю реакцию.

– Господа, я вам помыться приготовил. Мойтесь быстрее, вас уже ждут.

Одноглазый сделал шаг вперед.

– Кто ждет?

– Вы не поверите, сам Атор прибыл, чтобы не допустить кровопролитной бойни. Он остановился в нашей деревне, а когда услышал о путниках, выживших в той битве, решил сам их увидеть.

– Таз в холле? Тогда брысь отсюда.

Старик покинул помещение. Джалем быстро подошел к окну. Никого не было видно.

– Что делать будем теперь? – Десятник сплюнул.

– Мыться.

С этими словами Рори ухмыльнулся и начал быстро сбрасывать с себя рванье. Не дожидаясь какой-либо очереди. Он плюхнулся в таз и начал соскабливать из себя остатки грязи. Мы стали в очереди к процессу омовения.

Десятник стоял, смотря в окно. Или он нас выследил, или… Будем надеяться, что он не видел наши лица той ночью.

– Что бы не случилось, не бросайтесь в бой. Нам сейчас не нужны неприятности. Придется играть наши роли до конца.

Мы помылись и переоделись в чистую одежду, которая находилась на табуретах. Сунув оружие в ножны, вышли. У самых дверей караулила стража, состоящая из воинов в зеленых плащах с арбалетами. Если бы мы ринулись бежать, то уже через несколько футов стали бы напоминать ежа. С таким сопровождением мы прошли к дому деревенского старосты. Стража остановилась у самых дверей. Мы переглянулись и вошли.

На широком столе горели свечи, освещая воина в белоснежной кольчуге. Он сидел, нервно рассматривая большую карту, расстеленную перед ним. Когда мы вошли, он приподнял голову.

– И вы выжили в бойне, на которой сложил голову сам Хенсельт? Сомнительно все это.

Рори что-то пробурчал себе под нос. Воин снял шлем и устало посмотрел на нас. У него было лицо молодого человека, лет до 30, с абсолютно седыми волосами. Наверняка, жизнь его была довольно сложной. Прямо перед нами сидел тот, который был повинен в смерти сотен моих неслучившихся знакомых. Как же хочется прямо сейчас оторвать ему голову…

– Ну, и что же там случилось?

Рори кашлянул.

– Предательство, сир. Хенсельтбыл на охоте, когда его догнали гвардейцы. Он не был к этому готов.

– Все те же слова, что я и так слышал от местного трактирщика. Вот только знаешь, в чем проблема? – Атор приподнялся с табурета. – Я ни капли вам не верю. Веришь ты мне, или нет, но Хенсельт был моим другом. Не верю я в то, что его пристрелили как пса.

Десятника передернуло. Было похоже, что он готов с голыми руками броситься на сидящего перед нами человека. Я предупреждающе прокашлялся.

– Отпусти их. – в темном углу показалась тень сидящего человека. Его голос был сухим и надтреснутым. Мы уже слышали его, там, на берегу. В бликах пламени свечи не было видно ни лица, ни подробностей фигуры. – Взгляни на них. Бородатый недоумок, который не может связать двух слов и привыкший надеяться лишь на собственные силы. Молодой грабитель, так и не нашедший смысла в жизни. Рослый болван, не произнесший за все время ни слова. И их предводитель, постоянно держащийся за плечо, скорее по привычке, чем от реальной боли. Ты и впрямь считаешь, что они могут нести опасность Миссии? Я был о тебе лучшего мнения.

Атор ругнулся, но не стал перечить. Это действительно казалось странным. Кто-то решился читать нотации правителю, а он даже и не сопротивляется. Что-то явно было не так.

– Немой, подойди-ка. – фигура обратилась ко мне. Я подошел. По груди скользнули цепкие пальцы. – Пусть уходят, и никогда не попадаются на глаза.

– Стража! – крикнул Атор. – Вывести их.

Мы вышли из дома. Начал моросить дождь. Было похоже, что нам не позволят даже отдохнуть до утра в трактире. Фигуры в зеленом провели нас до выхода из деревни и застыли. Назад пути не было.

Я провел рукой по груди, вспоминая костлявые прикосновения неизвестного советника Атора. Внезапно мои пальцы прикоснулись к чему-то твердому. Я помедлил и разжег факел. На моей руке был тонкий кусок кожи с одним только словом: «Кейн».