Текст книги "S-T-I-K-S. Пустой (СИ)"

Автор книги: Александр Кормильцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Так что там дядь Прохор говорил-то? – пришлось перебить разошедшегося научного исследователя, прятавшегося за непримечательной личиной юного лучника. Оказывается, он не только о дарах улья любит размышлять, но и о естественных науках не забывает. Пытается вникать в суть каждого предмета и явления, желает разобраться в непознанном, сделав его простым и понятным для окружающих.

Возможно, со мной сейчас разговаривает будущий Леонардо да Винчи или Эйнштейн, а я его перебиваю, отвлекая от описания результатов своих исследований вопросами о скучных повседневных заботах. Но не выслушивать же его размышления по поводу улучшения конструкции самострела, да и не время сейчас для научных диспутов. К тому же мне действительно интересно, для чего мы вдруг сорвались с места такой толпой, ещё и вместе с раненными.

– Дядька Прохор то?! – Тимофей с трудом вынырнул из мысленной лаборатории, видимо я оторвал его от проекта самозарядного трехствольного самострела, или ещё какого-нибудь саморубящего топора. – Так он токмо про то, што надобно вместе держаца. Поначалу хотел он пробица к крепости, и после уж за оставшимися на стене бабами, да за детишками послать. Штоб оне сами по очищенной от одержимых улице к крепости дошли, а мы уж их тама встретили. Но недавно малец прибег от Деда Василия, передал, што тот помочи просит, одержимых большее стало, а у него полтора бойца на обороне. Ему дядь Прохор с мальцом ответ возвернул, штоб баб с дитями нам навстречу слал и сам тожить шел, отход прикрываючи. Вот и поспешаем им на помочь. А там уж, как вместе сберемся, потопаем всей толпою в крепость, тама и отсидимся пока наши с промысла воротяца.

– Ну и зачем туда-сюда ходить? Бессмыслица какая-то! Еще и женщин с детишками без защиты оставили. – рассказ Тимофея мне совсем не понравился. Выходит, пока основные силы тут занимаются непонятными маневрами, на баб с детишками, оставленных под защитой молодого воина и двух девчушек, наседают постепенно подтягивающиеся одержимые.

– Так наоборот их сберегали, тама одержимых за весь день ни одного не видали, на крайний случай, даж Деда Василия с ними отправили, он один пятерых стоит! Да и девчата с ним, тож не кисейные барышни. Так что все верно дядь Прохор решил. Их тама сберечь, а самим, значица, идтить дорогу до крепости расчищать, я ж тебе сказывал уж!

– Ага, сами толпой поперли, а там один Дед Василий с двумя девчушками, молодцы – вояки! – я всё больше распалялся. Хоть и понимал, что логика в таком неравномерном разделении сил есть, и вообще, распределение сил – это дело командующего. Но справиться с волной злобы, накрывающей меня с головой, удавалось плохо.

– Да чегой ты мне энто сказывашь? Иди к дядь Прохору, он у нас решат, кому и куда идтить, во ему все и сказывай! – кажется, юный лучник тоже не был в особом восторге от происходящего, просто до этого виду не показывал. Теперь же улыбка сошла с его лица, на мгновение сменившись гримасой недовольства, но он быстро справился с собой и продолжил уже более спокойным голосом. – Да я ж понимаю тебя, я и сам за Настасью переживаю. Конешно и за всех прочих тожить, токмо за ее пошибчее. Но они тама с Дедом Василием, он их сберегет, не сумлевайся!

Сам Тимофей, после признания по поводу особого отношения к Настасье, покраснел от носа до кончиков ушей. Правда и насчет причины моих переживаний он в точку попал.

Действительно, больше всего меня волновала вероятность подвергнуть опасности эту рыжую девчушку. Не знаю, почему именно она запала мне в душу. Было в ней что-то такое, необъяснимое обычными словами, но настолько родное и близкое, словно…

Закончить мысль не смог, по той простой причине, что никакого родного и близкого у меня не было. Во всяком случае такого, о котором я мог вспомнить. Вместо хотя бы неясной тени воспоминаний из прошлого, вновь наткнулся на пустоту.

Темную, беспросветную, лишающую надежды, словно наглухо запечатанный глубокий колодец, доверху наполненный черной вязкой жижей. На дне того колодца, быть может, и спрятано то, что раньше было моим настоящим, а теперь кануло в небытие.

Я покивал в ответ на успокаивающую речь Тимофея. И впрямь немного легче стало, то ли от его слов, то ли от моих мыслей, неважно. Главное, это уверенность в том, что все будет хорошо. И с Настасьей, и с её подружкой-лучницей, с Дедом Василием и оберегаемыми им женщинами, и детишками, с Тимофеем и Дядькой Прохором, даже с высокомерным верзилой Фёдором, да и со всеми остальными тоже.

Глава 10. Антошка

Внезапно движение немного растянувшегося отряда замедлилось, а потом и вовсе остановилось. Впереди что-то происходило, раздавались возгласы, крики, кто-то с кем-то спорил. Другой голос, в котором я без труда опознал скрипучую речь крестного, ответными криками пытался угомонить споривших. Попутно что-то выспрашивал у еще одного участника беседы, тихий голосок которого был еле слышен сквозь крики, никак не унимавшихся спорщиков.

Стоять на месте и ждать оглашения причин задержки не хотелось, поэтому стал потихоньку протискиваться в голову отряда. Моему примеру последовал любопытный исследователь всего, что подвернется под руку, Тимофей. Он тоже не собирался пропускать непонятное событие.

Выбравшись в первый ряд, во время движения частично перемешавшийся со вторым и третьим рядами, встал возле симпатичной девушкой в платке и сарафане. Несмотря на произошедшее, она умудрилась сохранить свежий вид и чистую одежду. Ко всему прочему на хорошеньком личике был явственно различим средневековый макияж: подведенные чем-то черным брови, нарумяненные щечки и на лицо какая-то белая пудра нанесена. На мой взгляд, такая косметика только портила естественную красоту девушки, да и в наше время женщины зачастую перегибают с “боевой раскраской”. Но мода – есть мода, у нее свои законы.

Между тем, действо, остановившее движение отряда, продолжалось. Причиной его был мальчонка, я его сразу узнал. Тот самый мальчуган дергавший мать за подол на стене, который по странной прихоти моих галлюцинаций, показался мне гипнотизером. Глупость конечно, но в тот момент мне казалось, что это и впрямь так.

Сейчас мальчонка стоял прямо перед толпой, сжимая в руках оструганную палочку и глядя расширенными глазами на спорящих взрослых. Начала спора я не застал, да этого и не требовалось, причина его продолжала озвучиваться и сейчас. Спорщиков было двое: Фёдор и Ловкач, рядом с ними стоял бородокосый, но сейчас он молчал, глядя на воинов, стоявших друг против друга.

– Ты не хочешь, не иди, к тому ж, тебя и не зовет никто! – Ловкач стоял, скрестив на груди руки и смотрел на оппонента в упор и во взгляде этом не было и намека на дружелюбие. Были они практически одного роста, но Фёдор явно выигрывал по комплекции. Широченные плечи, мускулистые руки и прочие атрибуты бодибилдера, делали его кажущимся вдвое больше худощавого Ловкача.

– Олег, я пойду, но вместе со всеми! Нельзя счас делица, и так воинов нет, а ты есче увести хотишь половину!

– Кто тебе сказывал про половину, я позвал пару-тройку ребят, кто сам вызовется. А тут кажный готов идти, токмо ты чегой-то не хотишь, можа струхнул?! – после этих слов и так красное лицо верзилы, раскраснелось еще больше. Он стоял, слегка наклонив голову вперёд, словно не слышал, что говорит Ловкач, неизменный двуручник был на привычном месте, под мышкой.

– Я?! Струхнул?! – амбал ещё больше приблизил лицо к стоявшему в расслабленной позе оппоненту. Голос его повысился, переходя на крик. – Ты слова то подбирай, с кем говоришь то?! Я тебе не сопляк какой, а ну пошли раз на раз, честным оружьем, без даров!

– Пошли, коль хотишь, токмо потом… – Ловкач уже доставал меч из ножен, но тут, не вытерпев, вмешался бородокосый.

– Вы чегой удумали, балбесы?! Надобно на помочь Деду идтить, а вы тут друг с другом биться собралися! – он встал между оппонентами, спор которых чуть не перешел в поединок на мечах, отчего те сразу отступили друг от друга. Да уж, а говорят, что дуэли главным образом происходили в восемнадцатых-девятнадцатых веках, а тут за день уже второй сорвавшийся поединок, причём один из участников был вероятным участником обоих. Хотя, может это просто Фёдор такой конфликтный человек, мало ему боя с одержимыми, охота еще и с соседями по посёлку подраться.

– Не я это предложил, просто отказаться не мог. – ответил ровным спокойным голосом Ловкач.

– Значица я тут крайний сызнова… – Фёдор пытался шагнуть к невозмутимо замершему оппоненту. Но крестный остановил его. Я думаю, эта невозмутимость и спокойствие, с которым Ловкач не расставался на протяжении всего спора, больше всего раздражали не на шутку рассвирепевшего верзилу.

– Кончай лаяца, аки дурные псы! Коли сами сговорица не могете, решу я! – бородокосый поставил ноги на ширину плеч, упер руки в бока, оглядел замерший отряд.

– Дядь Прохор, я все равно пойду, ты меня знашь. Тама Алёнка с Ксенькой. – снова высказался Ловкач. Слова он произносил негромко, но твердо, по его тону можно было понять, что спорить бесполезно. Но крестный, как оказалось, и не собирался спорить.

– Да стой ты уж, я и не сказывал суппротив ничаго, надобно тебе есче пару бойцов дать.

– Я тожить пойду, дядь Прохор! – дрогнувшим голосом произнес протолкнувшийся вперёд Тимофей, кажется, он и сам не ожидал от себя такой выходки. Его лицо то белело, то краснело, но слегка подрагивавшие губы были плотно сжаты, а во взгляде читалась решительность.

– Иди уж. – бородокосый махнул на него рукой и обратился еще к одному из воинов второй шеренги. Из-за плеча у него выглядывали древки четырёх сулиц, на поясе висел чекан, а широкая борода, формой напоминавшая штыковую лопату, ложилась на, прикрывающий тело, кожаный доспех. – Феофан, давай чтоль с ними, пригляди за юнцами беспутными!

– Добре! – гулко бросил лопатобородый суличник, важно кивнув и степенно подойдя к ожидающим его добровольцам.

– Не рассусоливайте тама, по-скорому, без заминок! Мы тута, встанем, пожалуй. Раненными пока займемся. Шуруйте уж! – дал последнее напутствие бородокосый и отвернулся раздавать указания. Но тут принесший весть мальчишка, дотоле молчавший, подобрался к крестному и подергал того за низ кольчуги.

– Тятенька Пьехой, мозна я с йими пайду? А то миня мамоська патияит сусем! – маленькие глазенки просительно уставились на командующего. Для мальчонки низкорослый тятенька Прохор, наверняка, казался очень большим и суровым дядькой. Он замер перед крестным, словно маленький котенок, выпрашивающий молочка у хозяйки.

– Эгей, Антошка, не боись, не потеряет тебя маманя! Счас дядьки за ней сходют, глазом не успеиш моргнуть, а она уж тута окажеца. – разговаривая с мальцом, бородокосый чуть наклонился, и при каждой фразе покачивал головой, вдобавок активно жестикулировал руками. – Энто вот дядька Пустой, он тебе счас расскажет, как кусача поленом кормил и арбалет свой даст подержать!

– Крестничек, кончай без делу стоять, займись дитем. – это он уже мне. Сказал и отвернулся, оставив меня разбираться с ребёнком. Вот те на, раз – и в няньки записали!

Нормальные герои фантастических фильмов и книг, попадая в другой мир или в прошлое, начинают активную деятельность. Они свергают темных властелинов, спасают прекрасных принцесс, учат местное население передовым технологиям, побеждают армии нечисти, становятся величайшими магами и воинами, снова спасают принцесс и делают еще массу похожих вещей. Но не в одном сюжете книги, ни в одном сценарии фильма не бывало героя, превращающегося в няню, доблестно готовящую манную кашу и отважно стирающую обкаканые штанишки.

Хотя, со штанишками я, конечно, перегнул, возраст у мальца явно не тот, чтобы до сих пор не познакомиться с горшком. Да и манную кашу меня никто не просил готовить, да и не с чего и негде. Просто занять ребёнка на время, пока не вернётся его мама, делов то! Заодно узнаем, насколько хорошо у меня получается ладить с малышами.

– Здорово, Антошка! Зовут меня дядя Пустой, будем знакомы! – поначалу решил общаться с мальцом наравне, будто со взрослым. Мальчишки обычно ценят подобное обращение, а на всякие сюсюканья могут отреагировать не слишком положительно. Во всяком случае, я надеялся, что странным образом работающая память меня не подводит. Я протянул руку для рукопожатия, на что мальчуган ответил взаимностью, ухватив крошечной ладошкой два пальца и энергично потряся ручонкой.

– Здоёво, тятенька Пустой! – начало вроде неплохое. Правда, пожимая руку, мальчонка обернулся назад, провожая взглядом удаляющихся добровольцев.

– Ты не переживай, дядька Прохор верно сказал, они быстро обернутся. – заметив его взгляд, я попытался успокоить мальца, – До пяти досчитать не успеешь!

– Яз, тва, тьи, цитыи, пять. Мамы неть! – ребёнок не стал ждать, тут же проверяя на деле правдивость моих слов. Досчитав, выжидающе уставился на меня. Да уж, сообразительный малец! А я балбес, оплошность допустил! Как-то не подумал, что мальчонка умеет считать, не достигнув школьного возраста. Хотя, о чём я говорю, какая тут школа?! Надо быть осмотрительнее, а то расслабился, самым умным себя посчитал.

– Ну, значит, чуток попозже. А тебе сколько годиков? – блин, собирался же без сюсюканья и через минуту нарушил свое же решение.

– А вам зацем знать?

– Интересно просто.

– Пять. – непонятно, обратил ли внимание мальчонка на это самое сюсюканье, но излишней разговорчивостью не радовал. Приходилось самому выдумывать новые фразы для отвлечения мальца. Тот и не собирался мне помогать, смотрел настороженно, с прищуром.

– Вы говоите непьявийно! – вдруг заявил мальчонка, не меняя выражения лица, лишь руки его безостановочно двигались, крутя в руках оструганную палочку.

– Почему же неправильно, вроде никто не жаловался. – вот те на… Никто из местных, с кем успел поговорить за время пребывания в посёлке, не обратил внимания на явные различия в стилистике речи и произношении слов. А пятилетний мальчонка обратил, ещё и завел разговор об этом. Вот уж внимательный мальчишка попался, надо будет уточнить, не родственник ли он любознательному Тимофею. Кстати, я и сам не придавал этому факту излишнего значения. Главное ведь то, что понимаешь собеседника, а на мелкую разницу в говоре постепенно совсем перестаешь обращать внимание. И тем сильнее, чем дольше общаешься.

– Неа, непьявийно. У нас так никто не говоит.

– Значит, буду учиться, вот поживу у вас годик и стану как все, по правильному разговаривать. – я было улыбнулся, считая, что контакт с ребёнком налажен, но тот не менял выражения лица и вообще не проявлял признаков хорошего настроения. Просто смотрел в упор, пожевывая губами.

– Может, ты кушать хочешь? Так я сейчас поспрашиваю, раздобуду чего-нибудь. – мальчонка лишь мотнул головой в ответ. Ну что с ним делать то?! Я уже хотел попросить помощи у кого-то из женщин, в надежде, что они смогут поладить с мальцом. Но тут вспомнил, как бородокосый обещал маленькому Антошке, что дядька Пустой покажет ему свой арбалет.

– Антошка, смотри, что у меня есть! Хочешь подержать? – я снял с плеча арбалет, протянул мальцу, но тот снова отрицательно помотал головой. Да что же это такое?! Какой мальчишка откажется от возможности разглядеть и потрогать руками настоящее оружие.

– Можем даже зарядить и вон в ту стену пульнуть болтом! – я сделал еще попытку, но в ответ лишь молчание, ну хоть головой не мотает, значит не отказывается, а просто сомневается.

– Не бойся, мы маме ничего не скажем. – приободрил я его, заговорщически подмигивая, – я заряжу арбалет, а ты уже сам выстрелишь. Договорились?

Он замер, казалось, будто раздумывает, даже свою любимую палочку перестал крутить. Да что тут раздумывать?! Любой сорванец, ради возможности пострелять из “всамделишного” арбалета, наверняка и от сладостей откажется. А тут бесплатно, без последствий со стороны строгой матери.

– Тавайте луцсе поигяем. – внезапно выдал малец.

– Конечно поиграем, давай, я только за! А во что играть будем? – повесив арбалет, оказавшийся на удивление бесполезным в налаживании контакта с ребенком, на плечо, я вздохнул свободнее. Уже и не думал, что получится чем-либо завлечь мальчугана. Слишком уж несговорчивый какой-то попался. Так что, после озвученного мальцом предложения, я был согласен на любые игры. Хоть в догонялки, хоть в чехарду, даже на спине без проблем бы покатал, изображая боевого коня для удалого молодца. Но мальчонка выбрал другую забаву.

– В пьятки тавай, я пейвый пьятаюсь! Закьивай гьяза, тятенька!

– Только условие такое – никуда не отходи от лагеря. Среди людей прячься, а я тебя искать буду. Договорились? – честно говоря, идея мне не особо нравилась. Безобидная с виду игра предполагала потерю мальчугана из виду. Кто его знает, может, увлекшись игрой, малец, наверняка знающий в поселке каждый закоулок, спрячется так, что я его неделю искать буду. На территории поселка сейчас небезопасно оставаться одному, тем более такому малышу. Но, отказавшись от предложеной мальчишкой забавы, я рисковал совсем испортить с таким трудом налаженые отношения. Ладно уж, это ведь просто прятки.

– Токовоиись! – чуть помедлив, кивнул мальчонка, в ответ на поставленное мною условие. – Тогда я закрываю глаза, считаю до десяти, а ты идешь прятаться, но только от людей не отходи вообще никуда, иначе не будем играть!

– Хаясо, хаясо! Закьивай узе гьяза!

– Всё, закрываю!

Я, напоследок взглянул на, внезапно озарившееся веселой улыбкой, до сих пор чумазое лицо мальчугана, после чего прикрыл ладонями глаза. Сделал небольшую паузу, прежде чем начинать считать, чтобы дать мальцу немного форы для поиска укрытия. В голове засела какая-то беспокойная, неприятно скребущая мысль о том, что я не все продумал и слишком легкомысленно отнесся к происходящему. Но она была отправлена на задворки мыслительного процесса, дабы не отвлекать от счета. Десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре…

– Пустой, куда энто у тебя малец побег? – раздался за спиной насмешливый голос Фёдора.

Я обернулся, уставившись непонимающим взглядом на скривившего физиономию в глупой ухмылке верзилу. Перевел взгляд на открывающийся за его спиной вид пустынной улицы, ведущей к лестнице на стену. Не совсем пустынной. По левой стороне открытого пространства, скрываясь в полосе тени, отбрасываемой не особо ровной линией изб, несся мальчуган. Бежал он очень резво, я и не ожидал такой скорости от пятилетнего ребёнка. Босые пятки так и сверкали в тенистой полутьме.

– Твою ж мать!!! – я сорвался вперёд, зачем-то подхватив и так изрядно поднадоевшее копье. От резкого старта споткнулся, чуть не растянувшись на ровном месте, но успел упереться в землю древком копья, хоть на что-то эта кривая деревяшка сгодилась. Выровнялся, снова побежал, слыша позади дурацкий хохот амбала. Видимо, всё происходящее его изрядно развеселило. Чертыхнулся, стараясь не обращать внимание на придурь хохочущего верзилы. Но очень хотелось развернуться и, приведя арбалет в рабочее положение, зарядить болтом в рот зашедшегося смехом балбеса. Ведь, пускай ситуация со стороны и впрямь смотрелась глуповато. Главная опасность для спешащего к матери мальчугана была в неизвестности происходившего сейчас на стене. Если одержимые и впрямь начали переть активнее, нельзя исключить вероятность мальцу встретиться с одной из них.

Бежать было трудно, мешала куча оружия, которой я постепенно обзавелся. Сначала неприятно стукающий по бедру меч, подаренный на крестины бородокосым. Потом вечно мешающееся и занимающее все свободные руки копье и ножик, выданные Тимофеем. Теперь вот еще увесистый самострел и колчан с болтами, оставшиеся от раздавленного тушей кусача парнишки, повисшие за спиной тяжкой ношей. И, словно всего этого было мало, тяжелая и неудобная куртка из толстой кожи, гордо именующаяся кожаным доспехом. Все это добро весило хорошо за десять килограммов. К тому же было неважно закреплено на теле, при беге болтаясь из стороны в сторону, отчего и так незавидная скорость снизилась до смехотворной. Но бросать что-то из перечисленного не решался, кто его знает, вдруг навстречу выскочит какой-нибудь жрач. Так хотя бы погибну с оружием в руках, как и подобает приличному воину. Это я шучу, конечно, на самом деле очень надеюсь, что при встрече с не особо развитым одержимым, смогу использовать что-нибудь из имеющегося арсенала.

За то время, пока я, как последний дурак, отсчитывал оставшиеся секунды, шустрый мальчуган успел пробежать метров тридцать и продолжал увеличивать это расстояние с каждой секундой. Если бы не навешанная на меня куча оружия, я без труда догнал бы улепетывающего мальца секунд за десять-пятнадцать. Но с нынешней скоростью, если и сокращал отделяющее от беглеца расстояние, то очень медленно.

Тяжело отталкиваясь подошвами от, утоптанного на совесть грунта, не переставал обзывать себя последними словами, за то, что так легко повелся на нехитрую уловку мальчугана. Ведь чувствовал, что что-то тут не так, грызло же изнутри сомнение по поводу этих пряток дурацких. Но не стал слушать голоса интуиции, пошёл на поводу у дурившего меня сопляка, вот теперь и отдуваюсь за собственную глупость. Толком не начавшиеся прятки превратились в догонялки, причём я снова водил.

– Антошка, стооой!!! – крикнул на всякий случай, не особо надеясь, что малец одумается и пристыженный пойдёт мне на встречу. Так и случилось, на крик он лишь обернулся, и, кажется, припустил ещё сильнее. Пришлось и мне добавить скорости, ну или хотя бы попытаться добавить. Да уж, непростая доля у героя-няньки!

Постепенно я все же начал настигать несущегося испуганным зайцем мальчугана, но и лестница, ведущая на стену, была уже близко. Кричать я больше не пытался, просто сосредоточился на беге, приноровившись к выбранному темпу, при котором висящее на мне снаряжение мотылялось не так сильно. А мальчуган, видимо начал уставать, начиная заметно сбавлять скорость. Расстояние стремительно сокращалось. Я уже начал размышлять, что сделаю с обманувшим меня сорванцом. Вариантов было несколько: поставить в угол на горох, оттаскать за ухо, либо взяться за ремень, то есть за пояс. Но так как на поясе висели меч и ножик в потрёпанных ножнах, углов поблизости хватало, но не было гороха, да и небезопасно оставаться здесь надолго, так что вариант оставался только один.

До несущегося впереди мальца оставалось метров десять, когда в наши догонялки добавился ещё один участник. Одержимый появился с правой стороны, выскочил из-за угла одной из изб, неожиданно, словно чертик из табакерки. Видимо, мы для него тоже оказались неожиданностью, потому что на несколько мгновений он замер, лишь потом бросился в нашу сторону, радостно урча.

К счастью, тварь оказалась не из развитых, на ней даже пояс остался и часть разорванной рубашки. Я впервые видел одежду на одержимом, поэтому, поначалу даже принял его за сбрендившего местного, разгуливающего по поселку без штанов. Но хватило одного взгляда, чтобы понять, существо, бывшее когда-то человеком, успело измениться и даже остатки одежды не могли скрыть этих изменений. Оплывшие черты лица, увеличенные ногти на пальцах, этакие мини-лопаточки и хорошо различимая в профиль шишка затылочного нароста – бегун. Думаю, не ошибусь, обозвав эту тварь таким образом. Следующей ступенью развития будет жрач, но тот уже и на человека не похож, присоединившийся к нашей игре экземпляр явно не дотягивает до такого звания.

Увидев внезапно появившуюся на пути тварь, Антошка дико закричал, и бросился влево в узкий проход между изб. Молодец, не растерялся! Я надеялся, что одержимый не станет гнаться за шустрым мальцом, а кинется прямиком на меня. Даже приготовился, выставив копье в сторону твари, но, то ли испугавшись моей решительности, то ли вид убегающей жертвы привлекал ее больше. Не обратив на меня внимания, бегун рванул вслед за мальцом, причём бежал он довольно шустро, недаром местные их так прозвали.

– Стоять, сцукааа! Стояааать!!! – осознав, что резвая тварь быстро нагонит уставшего малыша, бросился наперерез, но не успел, одержимый оказался и впрямь шустрым. Пришлось гнаться за ним, но бежал я медленнее, при такой разнице в скоростях могу не успеть добраться до бегуна раньше, чем тот доберётся до мальчугана. Поэтому, чтобы хоть как-то замедлить разогнавшуюся тварь, метнул вслед копье. Расстояние было небольшим, поэтому, даже с моим нулевым уровнем копьеметания, удалось попасть одержимому куда-то в район правой почки. От удара его повело вбок, но до конца не завалился, лишь на колени упал. Оперся руками, начиная подниматься, но копье, на совесть засевшее в боку, мешало выполнять движения с прежней резвостью.

Понимая, что теперь времени достаточно, решил испробовать полученное последним оружие. Заодно на практике освою показанный бородокосым порядок выполнения действий, для приведения оружия в боевое положение. Сдернул с плеча самострел, упер пяткой в землю, наступил на нее ногой, наклонился, зацепил крючком тетиву и выпрямился. Все – тетива натянута. Из колчана вытащил болт, он оказался похожим на стрелу, только гораздо толще и короче, в остальном всё то же самое – наконечник, древко, хвостовик. Уложил его в специальную выемку, все – можно стрелять. Поднял самострел на уровне глаз, раздумывая куда бы зарядить болт поднявшемуся на ноги бегуну. Но выстрелить не успел.

Жесткий толчок сбил меня на землю, самострел отлетел в сторону, а я врезался лицом в землю. Удар пришелся на итак не перестающую болеть половину лица, пострадавшую в схватке с кусачом. От вспыхнувшей боли на мгновение потемнело в глазах, хотелось заорать что есть мочи. Но сверху навалилось что-то тяжелое, живое, непрерывно урчащее и я даже думать забыл о боли.

Получается, одержимых было двое, один выскочил на нас случайно, а второй, скорее всего прискакал позже, заслышав мои крики. А я, увлеченный заряжением самострела, даже не заметил, как он подкрался сзади. Хотя, какая разница, сейчас размышлять было некогда.

Урчание прекратилось, зато плечо отозвалось вспышкой боли, его будто начали тисками сжимать. Да эта тварь мне плечо пытается прогрызть! Хорошо, всё-таки, что курточку на себя напялил, если б не она, чудовище кусок плеча бы мне отгрызло. Но кожа из которой куртка изготовлена толстая, сходу прокусить не получилось. Хотя, это не значит, что можно расслабиться и спокойно ждать, пока твари наскучит грызть часть гардероба, совершенно невкусную и несъедобную. Прогрызет, и глазом моргнуть не успеешь. Упорства твари не занимать, да и изменившийся челюстной аппарат справиться с отделяющей от вожделенной плоти преградой гораздо быстрее, нежели обычный человеческий. Да и в ощущении, раз за разом повторяющегося сдавливания плеча, приятного мало. К тому же руки одержимого тоже не бездействовали, нанося по телу беспорядочные удары, или, подобно челюстям, впиваясь широкими лопатками ногтей в кожу доспеха, а иногда и в мою собственную. Наверняка в таких местах уже до мяса разодрал, по ноге заструились первые капли крови.

Вертясь и дрыгаясь в попытках освободиться от придавливающей сверху нелегкой тушей, мог лишь одному порадоваться – одержимый явно не из развитых. Рассмотреть навалившееся на меня создание пока еще не мог. Но будь на месте набросившегося хотя бы тот же жрач, я вряд ли продолжал бы сейчас сопротивляться, тот бы сходу голову отвернул. Наверняка, такой же бегун, как и тот, что появился первым.

Плечо в очередной раз пронзило болью сжимающих мягкие ткани тисков. То ли отреагировав на это неприятное чувство, то ли улучив удобный для маневра момент, я рванулся, что было сил в сторону, отталкиваясь от земли руками и раскинув ноги в стороны. Изначально надеялся этим рывком сбросить тварь с себя, но получилось лишь набок перевернутся. Одержимый при этом не остался за спиной, а перебрался наверх, видимо не желая терять возможности контролировать меня придавливая сверху. Из-за смены положения его зубы впились в предплечье, но куртка, к счастью, была с длинным рукавом, и толщина кожи везде была одинаковой. Так что не стал заострять внимание на неприятных ощущениях, пускай мусолит куртяху, она для того и предназначена, чтобы защищать родное тело от внешних угроз.

Между тем продолжал попытки развернуться к чудовищу лицом, раз сбросить его не получилось, хотя бы руками смогу действовать в полной мере. Попутно нащупывал на поясе нож. Конечно, помимо него на поясе имелся меч, но во время кувырканий и переворотов ножны с мечом съехали куда-то в сторону и в итоге оказались прямо подо мной. Вытащить оттуда клинок не представлялось возможным, поэтому придётся ограничиться ножиком.

Очередным рывком, наконец-то достиг желаемого, перевернулся на спину и вытянул из-за пояса недлинное лезвие ножа, но порадоваться успеху не удалось. Может тварь на лицо отреагировала или на дыхание, от борьбы и предшествующих ей догонялок, ставшее тяжелым и прерывистым, неясно. Но, лишь только я ощутил спиной твердую поверхность, она тут же выплюнула изжёванное предплечье и рванулась оскаленной пастью к лицу. Не успей я отгородиться от клацающих челюстей выставленным предплечьем второй руки, одержимый непременно бы мне нос отгрыз. Ещё одной неприятностью в этом моменте было то, что в руке, которую подставил под зубы твари, был зажат снятый с пояса нож. Но, когда предплечье обхватили тиски челюстей, нож выскочил из руки и откатился куда-то в сторону. Причём откатился неудачно, в направлении, куда я даже при сильном желании не смогу дотянуться свободной рукой.

Ну и что теперь делать?! Молотить кулаком по голове одержимого?! Но положение неудобное, да и он своими лапами машет, даже если и буду попадать, удары будут слабыми, вряд ли они произведут впечатление на тварь. Ещё можно попробовать покрутиться, подергаться, может получиться хоть ненадолго сбросить с себя бегуна, а самому тем временем схватить оброненный нож. Ну или перевести тело в более удобное положение, где можно будет размахнуться как следует и надавать-таки твари по башке.

Размышляя о дальнейших действиях, не переставал ощупывать свободной рукой доступное пространство. Под руку попадались мелкие камешки, какие-то щепки, но ничего дельного найти пока не удавалось. Я уже было совсем разуверился в полезности этого ощупывания, начиная подумывать, что придётся отбиваться от одержимого голыми руками, но тут натолкнулся на нечто полезное. Какая-то деревяшка, на ощупь довольно крепкая, к тому же одна сторона заострена. При хорошем ударе такой вполне можно пробить не особо крепкую черепушку бегуна. Ну или, на худой конец в пасть загнать, как случилось в ситуации с кусачом, благо теперь опыт в подобном имеется. Хотя, ну его! Если вспомнить, как кусач отреагировал на появление во рту несъедобного предмета, лучше поостеречься повторять печальный опыт. До сих пор половина лица на свежую отбивную походит.