Текст книги "На перекрестке веков"

Автор книги: Александр Ненашев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Розы под голубым куполом

Каждого, кто когда-либо прочел стихи Саади и Хафиза, уже никогда не покидает желание хоть однажды побывать в местах, где они родились, жили и творили. Вот почему, когда наша машина, преодолев последний горный перевал на многодневном пути, вдруг будто повисла над широкой цветущей долиной, нас охватило глубокое волнение: впереди был Шираз – один из древнейших городов Востока, колыбель персидской цивилизации, родина двух выдающихся представителей классической персидской литературы.

^{Гробница Саади в Ширазе}

Кажется, все в этом городе связано с именами и стихами Саади и Хафиза: и названия улиц и площадей, и знаменитые сады и розы Шираза, и воспетые ими ширазские соловьи, и стройные островерхие кипарисы, как минареты устремившиеся в безоблачное голубое небо. Как и в далекие времена, газели Саади и Хафиза заучивают наизусть, на них пишут музыку, их читают на вечерах.

Не зарастает народная тропа к гробнице Саади, нашедшего покой в 1291 году после долгих лет странствий и большого творческого труда. Она находится у подножия горы, в окружении цветов и вечнозеленых деревьев. Из века в век почитатели автора бессмертного «Гулистана» ухаживали за гробницей. Время разрушало мавзолей. Он много раз перестраивался и последний раз обновлен совсем недавно – в 1952 году. Над самой могилой, как небесный свод, нависает голубой купол. С фасада перед гробницей – высокая колоннада, уставленная живыми цветами. Мавзолей украшен ажурными решетками, мозаикой и каллиграфически написанными строками из стихов поэта.

Поклониться могиле Саади приходят мужчины и женщины, юноши и девушки. Часто на скамейке среди роз подолгу сидят убеленные сединой старцы с Кораном или четками в руках. О чем они думают – бог весть. Спросить? Нет, нельзя. Было бы кощунством прервать их мысли, нарушить покой, который они нашли здесь, вдали от суеты и повседневных забот.

Всегда людно у гробницы Хафиза. Непревзойденный мастер лирической поэзии, скончавшийся в 1388 году, похоронен в городском саду, который он любил всю жизнь. Мавзолей на его могиле был построен 60 лет спустя после смерти поэта. К сожалению, время не сохранило его нам. То, что мы увидели сейчас, построено недавно, всего 30 лет назад. Это – легкое сооружение на тонких мраморных колоннах, выполненное в виде беседки. Люди приходят сюда, читают газели Хафиза и по древней традиции гадают на страницах его стихов. Вокруг гробницы большой сад из вечнозеленых деревьев, кусты роз, множество цветов. Перед гробницей – легкая открытая галерея.

И как символ вечной жизни у гробниц – вода: у первой – стекающий с гор чистый прохладный ручей, собирающийся в небольшой подземный бассейн, у второй – фонтан среди цветов.

К этим местам приходят не только жители Шираза, сюда приезжает много гостей из различных городов и деревень Ирана, туристы со всех концов света. И конечно, нет такой советской делегации – будь то государственные Деятели, ученые, студенты, рабочие, – которая, приехав в Иран, не посетила бы Шираз, чтобы отдать дань глубокого уважения памяти двух выдающихся представителей мировой литературы. В Советском Союзе не раз издавались книги Саади и Хафиза. Они никогда не залеживаются на полках книжных магазинов и расходятся мгновенно – так глубок интерес советского читателя к их творчеству. И нельзя также не отдать должное тому, как любовно, бережно сохраняются иранцами гробницы Саади и Хафиза – эти Медина и Мекка поэзии Востока.

Жители города дорожат славой Шираза как поэтической столицы Ирана. В Ширазе любят стихи и песни. Очень многие ширазцы сами пробуют силы в поэзии. Совершенно справедливо заметил Сергей Есенин:

 
У всего своя походка есть:
Что приятно уху, что – для глаза.
Если перс слагает плохо песнь,
Значит, он вовек не из Шираза.
 

Шираз существует, как утверждают письменные памятники, три тысячи лет. В конце X века он соперничал с Багдадом как центр просвещения, искусства, торговли и культуры Ближнего и Среднего Востока. В то время в Ширазе были построены университет и огромная библиотека. Широкой известностью пользовалась ширазская школа миниатюры, прославившаяся в конце XIV века. В Ширазе были выполнены одни из первых иллюстраций-миниатюр к знаменитой поэме Фирдоуси «Шах-наме».

В наше время город сохраняет и развивает традиции крупного культурного центра страны. Архитектурное искусство и художественное мастерство, столь высоко развитые в древнем иранском государстве, дошли до наших дней: их можно наблюдать в изумительных по тонкости исполнения работах современных мастеров Шираза.

Большую роль в сохранении и развитии культурных традиций города играет Ширазский университет. Формально он существует с 1962 года, хотя фактически функционирует с 1949 года, когда был открыт медицинский колледж с больницей «Саади», где студенты проходят практику. Сейчас в Ширазском университете четыре факультета: науки и искусства, на котором изучаются персидская и английская литература, математика, экономика, физика, психология, химия, биология; медицинский; инженерный с отделениями электротехники и электроники, механики, ирригации и сельскохозяйственный.

Обучение ведется на персидском и английском языках: лекции по истории и культуре Ирана читаются на персидском, а по проблемам западной культуры, по естественным и точным наукам – на английском языке.

В настоящее время здания университета разбросаны по всему городу. С 1967 года в окрестностях Шираза началось строительство нового здания университета, вернее, целого студенческого городка, рассчитанного на 8 тысяч студентов. В нем будут также библиотека, административный корпус, клуб, музей, спортивные сооружения. Предполагается, что строительство закончится к 1977 году.

Постепенно Шираз становится культурным центром Ирана. С 1967 года в нем проводятся Международные фестивали искусств. Ежегодно в сентябре к руинам древнего Персеполя съезжаются деятели искусств. Под открытым звездным небом на импровизированных сценах демонстрируют свое мастерство музыкальные и драматические коллективы Ирана и самых различных стран мира. Классические восточные песни и танцы чередуются с ультрамодными западными мелодиями. Старинный восточный театр сменяется современными театральными постановками Европы.

Постоянные участники фестивалей – советские мастера искусств. На подмостках Персеполя выступали наши арфистки Алла Бузкова, Марина Смирнова, Оксана Голубченко и Наталья Кочурина, таджикский хореографический ансамбль «Лола». В 1973 году на Ширазский фестиваль выезжал Казахский государственный академический театр драмы имени Ауэзова. Им была показана пьеса «Материнское поле» по книге Ч. Айтматова.

Желающих участвовать в фестивале всегда намного больше, чем могут вместить даже открытые концертные или театральные сцены. Любителей искусств привлекает не только разнообразный, порой самый неожиданный репертуар, красочность оформления, световые эффекты, которыми сопровождаются представления, но и само место проведения фестиваля – древний Персеполь, овеянный легендами и сказаниями.

Ширазские фестивали пользуются большой популярностью в Иране. Это – крупные события в культурной жизни страны. К ним задолго готовятся лучшие танцевальные ансамбли и театральные коллективы. Фестивали являются своего рода смотром достижений профессионального и народного искусства Ирана, хотя цель их значительно шире: она заключается в обмене духовными ценностями народов различных стран и континентов, во взаимном культурном обогащении, а в конечном счете – в укреплении взаимопонимания между народами.

Солнце на голубых изразцах

– Как вы думаете, что является национальным богатством Ирана? – спросил меня однажды знакомый иранский журналист.

– Конечно, нефть, – ответил я, не задумываясь.

– Я ждал именно такого ответа, – сказал мой коллега. – Это общепринятое мнение. Так уж повелось, что будто в Иране, кроме нефти, ничего и yет. Yо вы поезжайте в Исфахан и тогда убедитесь в поспешности вашего ответа.

…На далеких подступах (встречает шутника этот древний культурный центр Ирана. Впереди еще десятки километров, а уже видно, как играют ослепительным блеском голубые купола мечетей, как стремительно вонзаются в чистое, безоблачное небо стройные тонкие минареты. Еще мгновение – и вас охватывает атмосфера восточного города. Да, именно такая, какая давно сложилась в воображении: бесконечные лавки и лавчонки, пестрота тканей, блеск всевозможных изделий из серебра, меди, латуни, разноголосый крик мелких торговцев, звон молоточков чеканщиков, ватаги ребятишек, женщины, еще носящие чадру, – и над всем этим огромное солнце, яркое до боли в глазах.

Жемчужиной Ирана издавна называют Исфахан. И это не случайно. В городе сосредоточены редкие по красоте шедевры иранской архитектуры. Хотя многие памятники относятся к более раннему времени, в основном они созданы в XVI–XVII столетиях, когда Исфахан стал столицей Ирана и началось бурное строительство города. Русский купец Федот Котов, совершивший путешествие в Персию в 1623–1624 годах, записал в своем дневнике, что Исфахан – «город большой и красивый… Царские дворцы построены так, чтобы ворота выходили на главную площадь. Ворота высокие, а над ними – расписанные золотом палаты…»

^{Купол и минареты мечети Чахарбаг в Исфахане}

Не счесть всех достопримечательностей этого солнечного города. Коллекцией архитектурных стилей многих веков, летописью иранской архитектуры на протяжении более тысячелетия называют специалисты исфаханскую мечеть Джоме. Из, письменных памятников известно, что она построена во второй половине IX столетия. Мечеть неоднократно разрушалась и восстанавливалась. Среди ее особенностей большой интерес представляет резьба по дереву, изысканная мозаика минаретов, тонкое куфическое письмо по основанию купола.

Три с половиной столетия стоит на центральной площади Исфахана мечеть Лотфолла, поражая многие поколения людей гармонией всего архитектурного сооружения, причудливыми композициями из мозаики. Снаружи главенствует кремовый цвет мозаики, внутри – голубой. Многие считают, что это самая красивая мечеть в мире. Иранцы говорят, что нигде человек не чувствует себя так близко к богу, как в этой мечети.

^{Качающиеся минареты в Исфахане}

Уникальным произведением иранской средневековой архитектуры и искусства является и мечеть Чахарбаг. В отличие от других мечетей она украшена изразцами различного цвета и разнообразными по композиции. Построенная позже других, а именно уже в начале XVIII столетия, она вобрала в себя все стили иранской мозаичной работы.

В ансамбль средневековых сооружений, образующих одну из крупнейших в мире городскую площадь, входит знаменитый дворец Али-Капу, построенный в начале XVII века. Он представляет собой здание оригинальной конструкции высотой 48 метров. Во дворце шах принимал иностранных гостей. С его просторного балкона можно было наблюдать военные парады, происходившие на лежащей перед дворцом площади. Большой интерес представляет музыкальный зал дворца с фигурными нишами. Это дало возможность получить отличную акустику. Каждый зал дворца украшен в своем собственном стиле и богато расписан.

Ровесником Али-Капу и его, можно сказать, соперником является другой исфаханский дворец – Чехельсотун (сорокаколлонный). Он также служил официальным шахским дворцом. Его залы украшены живописью и фресками. Чехельсотун знаменит также своим зеркальным залом и витражами. Хотя дворец и называется сорокаколонным, колонн всего двадцать. Дело в том, что перед дворцом находится большой бассейн и все колонны, отражаясь в воде, как бы удваиваются в своем числе.

А вот качающиеся минареты не поражают воображение оригинальностью архитектурного стиля или красотой мозаичной работы. Вместе с тем они неизменно привлекают внимание всех, кто приезжает в Исфахан. Секрет популярности этого сооружения заключается в том, что его два минарета качаются. Любой может взобраться на крышу здания и раскачать минареты. В такт первому качается и второй. Вот уже несколько веков минареты подвергаются такому, можно сказать, повседневному испытанию и выдерживают его. Многие поколения инженеров ломали голову, пытаясь разгадать это чудо строительной техники. Несколько лет назад строители одной западной страны предлагали разобрать минареты, обещая затем восстановить все как было. Иранские власти не согласились на это.

Великолепны исфаханские мосты. Летом, в полуденный зной, особенно в праздники, сотни исфаханцев направляются к протекающей через город реке Зайендеруд. Семьями располагаются они в тени под арками мостов, чтобы подышать освежающей прохладой реки и еще раз полюбоваться искусством средневековых строителей.

Да и не только местных жителей привлекают к себе мосты Исфахана. Их не минует ни один турист. Они удивляют всех оригинальностью архитектурного замысла, высокой строительной техникой. 26 арок, 4 этажа и 51 комнату насчитывает мост Хаджу, построенный в середине XVII века. Длина его – 155 метров, ширина – 14. Ему не уступает по красоте мост Сиосеполь, насчитывающий 33 арки и имеющий в длину 300 метров.

Да, иранский журналист был прав. Действительно, недра иранской земли богаты нефтыо; «черное золото» является одним из важных источников дохода Ирана. Но запасы нефти ограниченны, ценность ее преходяща. А богатство иранского народа, заложенное в шедеврах строительного и изобразительного искусства Исфахана и многих других городов, – вечно. Памятники архитектуры, живописи и ремесла всегда будут поражать людей высоким мастерством и богатой фантазией иранского народа.

Неумолимое время нанесло большой вред многим памятникам старины. Чтобы не дать угаснуть славе Исфахана, иранские архитекторы разработали план восстановления и дальнейшей застройки города, рассчитанный на 25 лет. Полагают, что с его осуществлением Исфахан станет таким, каким он был в XVII–XVIII веках. Планом предусматривается, что высота новых зданий не должна превышать 12 метров. Таким образом, в исфаханском небе будут доминировать величественные купола 230 мечетей, а на их голубых изразцах будет по-прежнему сверкать яркое южное солнце.

^{Мост Хаджу в Исфахане}

Реконструкция коснется и основной городской магистрали – проспекта Чахарбаг. Это самая широкая и благоустроенная улица Исфахана. Время внесло много изменений в ее облик. После реставрационных работ она приобретет вид, который имела три века назад. Не предусматривается создание новых улиц в старых кварталах города, с тем чтобы город сохранил прежний вид. Принимаются меры по сохранению свободных участков вдоль набережной реки Зайендеруд для создания парков и новых садов в традиционном персидском стиле.

Кстати сказать, Исфахан может похвастаться одним великолепным сооружением, в котором старые архитектурные формы нашли вторую счастливую жизнь. Это – гостиница «Шах-Аббас», созданная на месте старого караван-сарая. Снабженная всеми современными удобствами, она сохранила старый облик. Во внутреннем убранстве гостиницы широко использованы традиционная настенная роспись и зеркала, старые светильники, резьба по дереву, в том числе ажурные деревянные решетки в оконных проемах.

Совсем недавно иранские художники-декораторы закончили оформление новой части гостиницы, вновь продемонстрировав свое высокое мастерство. Великолепные росписи и другие элементы декоративного убранства свидетельствует о том, что нынешние народные мастера бережно хранят и развивают традиции своих далеких и близких предков.

Целый мир в ковровом узоре

Когда известный иранский художник и ткач Незам Афсари-Кашани развернул выполненный им новый ковер, собравшиеся в тот вечер в Иранском обществе культурных связей с Советским Союзом многочисленные гости ахнули от удивления. На ковре с поразительным портретным сходством, с глубоким проникновением в образ были изображены Володя Ульянов и его мать Мария Александровна в момент, когда было получено известие о казни царским правительством старшего брата Александра. Работа сделана по сюжету широко известной картины П. Белоусова «Мы пойдем другим путем». Незам Афсари-Кашани, автор ряда ковров, получивших высокую оценку на международных выставках, создал это свое произведение в честь 50-летия Октябрьской революции в знак глубокого уважения и любви иранского народа к великому Ленину.

Созданием уникального ковра, над которым Афсари-Кашапи трудился в течение нескольких лет, художник продемонстрировал, каких больших достижений добились иранские народные мастера, как они бережно хранят и развивают богатые традиции коврового производства в Иране. Более двух тысяч лет насчитывают эти традиции, о чем свидетельствуют вещественные доказательства. В 1949 году на территории советской Сибири найдены остатки персидского ковра, сотканного в V веке до нашей эры. Другой известный ковер относится к началу нашей эры, к эпохе династии Сасанидов, и называется «Четыре времени года». Этот ковер, украшавший царские палаты, как бы разделен на четыре части в соответствии с четырьмя временами года. Тема, композиция рисунка, богатство красок дали основание специалистам утверждать, что в этом ковровом узоре уместился целый мир.

О мастерстве иранских ковроделов написаны сотни книг, сложено много рассказов и легенд. Один из таких рассказов, который сохранили средневековые историки, свидетельствует, что в VII веке в царском дворце в городе Ктесифоне находился ковер «Сад Хосрова весной». Когда расстилали этот ковер, весенний воздух проносился по залу: так живо было выткано на нем пробуждение природы. Во многих легендах отмечается, что разнообразие узоров иранских ковров так богато, как трели соловья.

Да что там легенды и сказания! Достаточно пройтись по базару и торговым улицам Тегерана, чтобы встретиться с неповторимой красотой, с необыкновенной фантазией художников и высоким мастерством ткачей. Настоящим гимном красоте явилась состоявшаяся в иранской столице выставка ковров, выполненных за последние четверть века. За несколько лет пребывания в Иране мне не раз приходилось бывать на выставках иранских или зарубежных, главным образом современных, художников. По, признаться, нигде и никогда мне не удавалось увидеть такой удивительной гаммы красок, такого разнообразия рисунков, орнамента, как на этой выставке. Кстати сказать, специалисты в Иране подсчитали, что за всю историю ковроткачества иранскими мастерами сделано 12 тысяч рисунков.

Показанные на выставке образцы ковров различных школ и стилей, в частности исфаханские, кашанские, кумские, керманские, ширазские, тебризские, убедительно рассказали об исключительном богатстве этого древнего искусства Ирана. И как на выставке живописи невозможно выделить несколько или одну картину, так трудно было отдать предпочтение коврам одного района перед другими, одной школы перед другой и даже одному какому-либо ковру одного и того же стиля. Каждый ковер индивидуален, обладает своим, совершенно особым тональным звучанием. Тегеранская газета «Кейхан Интернэшнл» как-то писала: «Конечно, случайный наблюдатель может и не заметить разницы между прекрасным керманским ковром и столь же красивым кашанским. Однако они так же отличаются друг от друга, как Мане от Моне».

Как говорят знатоки, для исфаханских и наинских ковров характерно сочетание нежно-голубого, бежевого и синего тонов. Они отличаются тонкостью и сложностью рисунка, что часто роднит их с рисунком и колоритом куполов исфаханских мечетей. Керманские ковры имеют красивые узоры и знамениты своей долговечностью. Не случайно выражение «как керманский ковер» стало местной поговоркой, означающей, что этой вещи износа нет, что чем дольше она находится в употреблении, тем становится лучше.

А в общем и целом ковры поражают удивительной гармонией цветов – сильных, ярких, насыщенных и в то же время мягких, ласкающих глаз изысканностью сочетаний. В художественных кругах Тегерана говорили, что эта выставка явилась наглядным уроком для поклонников модернизма, пытающихся отрицать богатые традиции иранского искусства, стремящихся внести в художественную жизнь страны чуждые нравы западных лженоваторов. Кстати сказать, эти попытки предпринимаются и в ковроделии. Ковровые мастерские в Араке уже после второй мировой войны начали производить ковры в соответствии со вкусами американских фирм. Однако ковровые изделия, выполненные в темных тонах с абстрактными рисунками, не находят покупателей, кроме заказчиков из-за океана. Как заявил недавно представитель министерства экономики Ирана, большинство стран мира предпочитает покупать ковры, выполненные во многовековых традициях иранского ковроделия.

^{Мойка ковров}

Есть в Иране и машинное производство ковров. Один иранский предприниматель построил небольшую фабрику. Спрос на ковры очень невелик. Несколько лет назад фабрика стала давать некоторую прибыль. Однако вследствие незначительного спроса она все же работает в половину мощности. По мнению иранских специалистов, с эстетической точки зрения, так же как и с точки зрения долговечности, ковер ручной работы находится вне конкуренции. Как-то владелец коврового магазина в Тегеране сказал: «Я сравниваю очарование, красоту, гармонию, технику, долговечность того и другого, и мне всегда становится жаль тех, кто выбрасывает деньги на ветер К счастью, – добавил он, – большинство людей обладает достаточным чутьем, чтобы отличить настоящую вещь от подделки».

Заслуживает внимания и искусство реставрации ковров, достигшее в Иране совершенства. Один из центров, где ковры получают вторую молодость, расположен недалеко от Тегерана. Это – небольшой водоем, называющийся Чашмейе Али. Питается он водой, всегда чистой и теплой, из источников, вытекающих из-под скал. Именно вода из «волшебного» источника, насыщенная минеральными солями, возвращает прежнюю красоту редким дорогим коврам. Иран является, пожалуй, единственной страной, где ковры моют. Всюду их чистят самыми разнообразными способами. Почти все мойщики ковров – местные жители, некоторые из них унаследовали это ремесло от отцов и дедов. Круглый год они проводят своп дни по колено в воде. В рабочий день скалы, окружающие озеро, сплошь покрыты коврами, создающими удивительно богатую цветовую гамму.

На протяжении веков ковроткачество является основной отраслью ремесленного производства Ирана. Две трети всех иранских ремесленников, число которых достигает миллиона, занято в ковроделии. На производстве ковров специализируются целые города и районы, как например город Кашан, который недавно отметил 500-ю годовщину ковроткачества. Путешествуя по Ирану, воочию видишь, какая большая часть хозяйственной жизни в стране связана с ковроткачеством. Ковры – важная статья экспорта страны.

Изготовление ковра требует напряженного труда в течение долгих месяцев. Но и после того как ковер соткан, его еще не пускают в продажу. Чем мягче ворс, тем выше качество ковра. Поэтому, прежде чем он идет в магазин, ковер подвергают «истязанию»: бьют, колотят, мнут. Эта «экзекуция» также требует немалого труда. Между прочим, если вам случится посетить Иран и оказаться свидетелем того, как дорогу перед вашей машиной устилают коврами, не обольщайтесь: несмотря на исключительное гостеприимство иранцев, в данном случае ковры бросают под машину не ради приветствия, а просто для того, чтобы сберечь физическую силу.