Текст книги "Потерянные души"

Автор книги: Александр Белов (Селидор)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

VI

На следующий день, несмотря на позднее возвращение домой от Филатовых, Саша проснулся рано. Глотнув приготовленного на скорую руку крепчайшего кофе, он выложил на кухонный стол свой вчерашний трофей – ежедневник Фила. Этот пухлый, затянутый в коричневую тисненую кожу и перехваченный клапаном на кнопочке органайзер он выпросил накануне у Тамары.

Случайная мысль, посетившая вчера Белова на пороге больничной палаты, неожиданно крепко засела в мозгу и не давала ему покоя всю дорогу до дома друга.

Что мог сказать бы им Фил? Что он вообще думал о непростых отношениях, сложившихся между друзьями в последнее время? Вставали ли перед ним вопросы, подобные тем, что задавал Космос, или же он, наоборот, был всем вполне доволен – как Пчела? К своему стыду, ни о чем таком Саша не имел пи малейшего понятия. И тогда ему вдруг подумалось: а что если у Фила остались какие-нибудь записи? Что если он вел некое подобие дневника?

Это предположение его настолько увлекло, что, очутившись за накрытым хозяйкой дома праздничным столом, Саша едва смог дождаться удобного момента, чтобы расспросить Тамару о записях ее мужа.

Поначалу Тамара никак не могла попять, что, собственно, Белову нужно. Он спрашивал ее о дневниках Фила, но никаких дневников, насколько она знала, ее Валера не вел. Но Саша был странно настойчив, и Тамаре пришлось, покопавшись в кабинете мужа, отдать ему этот старый ежедневник – единственное, что, пусть и с натяжкой, можно было принять за дневник.

Теперь коричневый блокнот Фила лежал перед Беловым, и Саша не без волнения открыл его. Первое, что он там увидел, была стопочка каких-то бумаг. Он мельком их просмотрел – в основном это были счета и накладные на всевозможный реквизит для киносъемок. Но одна из бумажек его заинтересовала всерьез. Это была долговая расписка па сто тысяч долларов, выданная Филу самим Кордоном. Находка могла пригодиться, и Саша переложил небрежно сложенную вчетверо бумажку к себе в портфель.

Почерк у Фила был просто ужасный, его короткие заметки на страницах блокнота больше походили на какую-то криптографию, Белов разбирал их с огромным трудом. Те немногие записи, что ему удавалось прочесть с хода, относились, по всей видимости, к съемкам его последнего фильма.

"28.09 – д. прибыть латы и мечи из Златоуста. Посмотреть и примерить обяз-но. Плащи?"...

"М. б. Иванычу нацепить усы и бороду?! Предложить ему и Леше"...

"14.10 – павильон на М.Ф. Лучше 4-й"...

"Посмотреть лошадей для сцены погони! Нужны покрепче, поздоровей!"...

"Поговорить с К. насчет подбора натуры. Уже пора, скоро снег"...

В большинстве своем записи были совсем короткими, иногда попадались какие-то расчеты, цифры в рамочке, номера телефонов и прочая дребедень. Лишь несколько страниц ежедневника были исписаны полностью, но эти записи гоже явно относились к кино, и тратить время на их расшифровку Белову не хотелось. Он искал хотя бы что-то, что касалось бы взаимоотношений в Бригаде, и в конце концов нашел.

На страничке от 3 ноября было написано: "Пч. и К. грызутся уже в открытую. Б. никому не верит. Беда. Что делать – не знаю. М. б. стоит откров. поговорить? Что дальше-то?" А ниже было аккуратно выведено и несколько раз жирно, с нажимом обведено одно только слово – "братья".

"Что ж ты так и не поговорил-то со мной, братуха?!" – с болью подумал Белов и потянулся за сигаретой.

Он жадно закурил, и в облачке табачного дыма перед ним всплыло лицо друга. Всегда спокойный, рассудительный Фил. Друг, брат, братуха... "И во всем этом дерьме прикрываю вас я!" – вспомнились когда-то сказанные им слова. Так оно всегда, по сути, и было, отчетливо понял Белов, – и в мальчишеских драках, и кровавых разборках по-взрослому. В груди тоскливо заныло, и, сцепив зубы, Саша в который уже раз представил, что он сделает с Кордоном, когда, наконец, отыщет этого подонка.

Едва вспомнив о Кордоне, Белов тут же снял трубку и набрал домашний номер Ани – а вдруг?..

К телефону долго не подходили, в столь ранний час, да еще в воскресенье, артистка, естественно, спала. "Ничего, хорош дрыхнуть!.. – раздраженно думал Саша, слушая один длинный гудок за другим. – Давай-ка, обрадуй меня..." Наконец, трубку взяли.

–Ну какого черта надо?!.. – услышал Белов сердитый, заспанный голос своей любовницы.

–Долго спишь, красавица! – буркнул он. – Привет!..

Его, разумеется, мгновенно узнали. Голос Ани тут же изменился.

–Сашенька, это ты... – томно проворковала она и не удержалась-таки от небольшого упрека: – А почему так рано? Взял и разбудил... У, противный...

–Ладно, ладно... – хмыкнул Белов. – Что нового?

–Ты что, опять про Кордона? – девушка сразу напряглась, в ее голосе отчетливо зазвучала досада. – Послушай, я же тебе уже обещала: как только он появится, я тут же дам тебе знать!..

–Значит, ничего? – спросил он по инерции.

Аня ничего не ответила, и по внезапно возникшей тишине в трубке Саша понял, что, пожалуй, переборщил. Некое подобие раскаянья заставило его мягко, почти ласково, позвать девушку:

–Эй, малыш... Ау, ты где там?..

–Здесь я... – помолчав еще секунду, с нескрываемой обидой ответила Аня. – Пока здесь...

–Не сердись, – попросил Белов. – Просто этот несчастный Кордон мне реально нужен позарез. Время идет, а картина стоит – сама понимаешь...

–Понимаю... – она вздохнула и нерешительно спросила: – Увидимся сегодня?

–Вряд ли.

На другом конце провода раздался еще один тягостный вздох, и снова жалость к Анюте кольнула Сашино сердце. Все-таки не чужая – столько времени вместе...

–Ну чего ты, Анют?.. – как можно мягче спросил Саша. – В среду встретимся, сходим куда-нибудь...

–Что, Белов, подружка заскучала? – вдруг раздался за его спиной ядовито– насмешливый голос жены.

Саша резко обернулся – на пороге кухни, скрестив на груди руки, прислонясь к дверному косяку, стояла Ольга. Ее губы скривились в презрительной усмешке, но в глазах крохотными искорками поблескивали слезы.

"Ч-ч-черт!.. Вот влип!.." – растерянно подумал Белов, медленно опуская трубку на аппарат.

Не считая памятной встречи в боулинге, Ольга ни разу не заводила с Сашей разговора о его любовнице. И он был ей чрезвычайно благодарен за это, тем более благодарен, что ясно видел, как тяжело дается ей это молчание. Но сейчас, едва взглянув на жену, Белов понял – все, ее терпение лопнуло, крупного разговора не избежать. И этот разговор, понятное дело, не сулил ничего хорошего ни ей, ни ему.

–Оля, подожди... – вздохнув, произнес он.

–А чего ждать, Саш? – невесело усмехнулась жена, повысив голос. – Я уже второй год жду, а что толку?! Чего мне еще ждать? Что ты приведешь свою шлюху сюда, в наш дом?! – почти закричала она.

–Прекрати! – Белов скривился, как от зубной боли. – Послушай...

–Не хочу! Не хочу слушать вранье! – Ольга гордо вскинула голову, и в этот момент с ее ресницы предательски сорвалась набрякшая-таки слезинка и скатилась вниз, оставив на щеке блестящую влажную дорожку.

Саша встал и шагнул к жене. Ему стало жаль ее, и эта жалость была стократ сильнее и глубже, чем минуту назад – к Ане. Он обнял ее за плечи и, легко преодолев ее робкое сопротивление, прижал Олю к груди.

–Поверь мне, Оль... – зашептал он. – Я не могу сейчас рассказать тебе всего, но... Скоро все кончится. Вот увидишь, очень скоро все кончится... Ты потерпи еще немного, все наладится, обязательно наладится, Оленька...

–Пусти... – она неловко освободилась из его рук и тут же ушла, низко опустив голову, так и не взглянув ему в глаза.

Нет, похоже, Ольга не поверила ни единому слову мужа. Да и верил ли себе сам Саша?..

VII

В понедельник все собрались в кабинете Белова. На неожиданное возвращение Шмидта из Америки Космос с Пчелой отреагировали абсолютно по– разному.

– Ну и правильно! Давно пора! – сразу безоговорочно поддержал Белова Пчела. – Я, между прочим, с самого начала говорил: не найти нам его в Штатах. Выждать надо. Пусть эта сука успокоится, вернется в Москву, а уж здесь– то мы его...

Космос молчал – тяжело и мрачно, бросая короткие гневные взгляды исподлобья то на Сашу, то на такого же хмурого Шмидта, неловко примостившегося на стуле у окна. Но и без всяких слов, по одному только его виду, было видно, что решение Белова отозвать Шмидта Космос воспринял в штыки и едва сдерживался, чтобы не наскандалить по этому поводу. Саша не мог не обратить внимания на эту столь несвойственную для друга сдержанность. Видимо, решил он, на Космоса все-таки подействовал субботний разговор в палате Фила.

–Кос, пойми меня правильно, – примирительным тоном произнес Белов. – Никто не собирается прощать эту тварь. Просто Шмидт нужен нам здесь, понимаешь? А в Штаты к Максу поедет Павлючков. От него там толку больше будет...

–Сань, а с чего это вдруг Шмидт нам здесь понадобился? – прищурился Космос. – Объясни, что за срочность-то?..

Белов внутренне напрягся – то, что он собирался сейчас сказать, могло вызвать у друзей самую непредсказуемую реакцию. Три пары глаз смотрели на него и ждали его слов. Саша нервно сглотнул и сухо, без интонаций, произнес:

–Шмидт примет все дела по безопасности. Временно. До тех пор, пока к нам не вернется Фил. Кое-что из других его дел возьмешь ты, Кос. Вот для чего, собственно... – он неожиданно смешался и замолчал.

Против ожиданий, и Космосом и Пчелой это сообщение было воспринято вполне спокойно. Удивился Шмидт. Он поднял на Белова совершенно круглые глаза и изумленно выдохнул:

–Я?! Вместо Валеры?!

–Да, Шмидт, ты, – ответил Белов и повернулся к друзьям. – Пацаны, вы как, не против?

–Нет, – тут же ответил Пчела.

–Нет... – эхом отозвался Кос.

Саша едва сдержал вздох облегчения. Новое назначение Шмидта было принято спокойно, и, кто знает, возможно причиной тому, что все прошло так гладко, тоже был субботний разговор в больнице?

–Ну вот и ладушки, – все-таки улыбнулся Белов. – Давай-ка, Шмидт, подгребай поближе к столу, мы с пацанами тебе кое-чего растолкуем...

VIII

Вечерами Белов корпел над ежедневником Фила, шаг за шагом продираясь сквозь криптографические загадки его ужасного почерка, напоминавшего какую-то чудовищную смесь арабской вязи с китайскими иероглифами. А ведь помимо почерка были еще и совершенно незнакомые Саше инициалы, бесчисленные сокращения и непонятные киношные термины! Короче, расшифровка записей давалась весьма нелегко.

Впрочем, о потерянном времени Саша ничуть не жалел. То, что ему удалось прочесть в органайзере Фила, было невероятно интересно!

Так уж сложилось, что все в Бригаде к увлечению Фила кинематографом относились с некоторой насмешливой снисходительностью. Дескать, у каждого свой бзик: у Пчелы – бабы, у Космоса – кокс, а Фила хлебом не корми – дай перед камерой попрыгать да покувыркаться! Во всяком, случае, Белов до сих пор смотрел на это именно так – как на блажь, на странное хобби, на любимую забаву так и не наигравшегося в детстве мальчишки. Но восемь страничек кожаного блокнота в корне изменили это его поверхностное мнение.

Фил относился к кинематографу совершенно серьезно и так же всерьез размышлял о его нынешнем положении и возможных перспективах. То, что он писал, было для Белова абсолютно ново и неожиданно, но, по трезвому размышлению, казалось не лишенным здравого смысла.

"Кино – огромный бизнес и огромный рынок. Сейчас снимают какую-то муть, 90% – откровенная туфта про бандюков и ментов. Смотреть тошно, но народ хавает. (Белов сразу вспомнил премьеру, на которой ему довелось побывать с Аней, и не мог с этим не согласиться). Почему так? М. б. тоска по романтике? Но ведь реально в криминале ничего романтического нет! Ну что, Кабан, например, – романтический герой? БРЕД!!! Пацанам впаривают дешевые сказочки про благородных бандитов, и они верят! Олухи, знали бы они правду!"

"Надо дать зрителю романтику, но чистую, добрую и справедливую. Надо замешивать ее не на бандах, разборках и крови, а на добре, патриотизме, христ. идеях и т.д. Неуловимых и Гардемаринов смотрела вся страна – кто-нибудь пошел из-за этих фильмов в бандиты?!"

"Вчера в газете: 15-летние пацаны, насмотревшись сериалов про бандюков, замочили старика-соседа! Прочитал и просто охренел – вот где ужас!"

"План. (Жирно подчеркнуто). От– кров. поговорить с Беловым. Серьезно вложиться в кино. Пробить гос. поддержку – м. б. через В.П.? Создать мощную студию по производству приключенч. и детск. юнош. фильмов (например на базе к/с им. Горького). Привлечь старых мастеров и лучших из молодых. Делать дорогое, зрелищное, но доброе кино – в первую очередь для пацанов!! Вложиться в кинопрокат. Короче, замесить дело по полной программе, типа Голливуда! Этот проект м. б. не только интересным и полезным, но и выгодным!!! Как только убедить в этом Б. – вот вопрос?"

"Очень важно, чтобы "Бессмертные" получились! Если этот фильм выйдет таким, как задумывался, если соберет прокат, то уговорить Белова будет проще. Кордон – гнида полная, но дело свое знает лучше всех. Без него "Бессмертных" не поднять. Да и дальше, если все пойдет как планируется, он будет нужен. Хорошо, что удалось зацепить его на бабки – теперь он у меня на крючке, никуда не денется, будет пахать как папа Карло!"

"Мы все забрели куда-то не туда. Да еще и сбили с пути кучу народу. Об этом, кстати, как-то заикался и Космос. Иногда мне кажется, что Белов тоже это понимает. М. б. кино – это шанс всем нам выбраться?.."

Прочитав последнюю запись, Саша отложил ежедневник Фила и устало потер глаза. Был уже поздний вечер, почти ночь. Он закурил и подошел к темному окну. Где-то там, на другом конце огромного города, в пустой больничной палате, лежал его друг, который так и не рискнул с ним откровенно поговорить.

"Почему же Фил молчал? – думал Саша. – Почему не выложил мне все это прямо? Неужели бы я его не поддержал?.."

И вдруг он понял – нет, не поддержал бы! Не поддержал бы, потому что и своих-то сомнений боялся как огня! Жизнь сложилась так, как сложилась. Взять и признать в одночасье, что все, что ты делал столько лет, – полная лажа?! Нет, слишком уж это больно и страшно. Проще не думать об этом и не давать думать другим! Лететь себе в своем самолете, потягивать поданный симпатичной и улыбчивой стюардессой марочный вискарь и ждать. Ждать неизбежного удара в скалу, отвалившегося крыла или "Стингера" в хвост – так спокойнее...

Так что же оставалось? Признать, что ты бессильный слизняк, пыль на ветру, клочок грязной пены, покорно плывущий в мутном потоке? Или же все-таки найти в себе мужество и остановиться, восстать против могучей и безжалостной махины, которую сам же и создал?!..

Белов закрыл глаза и едва не застонал от мучительной беспомощности. Он не находил ответа – и тот и другой вариант казался ему гибельным. Нет, надо было искать какой-то иной, третий путь, но где, черт возьми?! Где?!..

Тряхнув головой, Саша отвернулся от окна. Его взгляд упал на коричневый органайзер, и он снова подумал о Филе.

"А ведь как несправедливо получилось, – вдруг пришло ему на ум. – Фил влез в эту муть самым последним из всех нас, а выбыл самым первым!.."

И снова смертная тоска и боль от потери друга тисками сжала сердце. Саша ткнул недокуренную сигарету в пепельницу и решительно вышел из комнаты. Через пару минут он, уже одетый, выскочил из дома и бросился к машине. "Мерс" аккуратно вырулил со двора и, набирая скорость, помчался по улице.

Ночная дежурная в палате Фила восприняла приход Белова абсолютно спокойно. Если ее и удивил столь поздний визит к своему подопечному, то, во всяком случае, у нее хватило ума не демонстрировать его гостю. Девушка поднялась навстречу Саше и приветливо улыбнулась:

–Добрый вечер, Александр Николаевич.

–Добрый вечер, – буркнул ей в ответ Белов. – Будьте добры, оставьте нас одних.

Покорно кивнув, девушка тут же исчезла. Саша неторопливо снял пальто, опустился на стул у изголовья больного и взял его за руку.

Лицо Фила наполовину было закрыто пластиковой маской аппарата искусственного дыхания. К ней по гофрированному шлангу подавался воздух, и благодаря этому широкая грудь Фила то и дело едва заметно приподнималась. Другие аппараты гнали кровь по его сосудам. Вся эта сложная техника поддерживала жизнь в теле Фила, а вот его разум... Разум Фила спал или блуждал в неведомых далях, и прикоснуться к нему было не в Сашиной власти. Можно было задать другу хоть тысячу вопросов, но

ответы на них искать надо было только самому.

Вот почему Белов не стал ни о чем спрашивать Фила. Он долго молчал, замерев с ладонью друга в руках, а когда наконец поднялся, сказал только одну– единственную фразу:

– Я все сделаю, Фил, не сомневайся... Ты, главное, выздоравливай, брат...

IX

В очередную среду Белов отправился на очередное рандеву с Анютой. На сей раз артистка потащила его на какую-то кинематографическую тусовку в Дом Кино. Вообще-то такого рода мероприятий Саша старался избегать – непрерывно целующиеся мужики, лживо-бодрые "голливудские" улыбки алчущих успеха красоток, непомерные амбиции, дешевые понты, хороводы слухов и сплетен вызывали у него отвращение, тоску и скуку, а не слишком хлебосольные фуршеты – мучительную изжогу.

Но на этот раз все было иначе. Белов расхаживал среди кинематографических звезд, не скрывая своего живейшего интереса ко всему происходящему. Повисшая у него на руке Аня тараторила практически без остановки, стараясь выложить как можно больше информации в ответ на очередное Беловское "а это кто?". Она была просто счастлива. Столь неожиданное внимание своего покровителя к миру кино казалось ей добрым и весьма примечательным знаком. "Уж не собирается ли Саша заняться кино всерьез?" – то и дело мелькало у нее в голове.

А Белов и в самом деле вел себя необычно: охотно знакомился с тузами кинобизнеса, известными режиссерами и актерами, раздавал им свои визитки, улыбался, шутил – словом, тусовался, казалось, в полное свое удовольствие.

–Саша! – вдруг услышал он знакомый голос.

Он обернулся и увидел Киншакова – единственного, наверное, человека на этом многолюдном мероприятии, представлять которого ему было не надо.

–Саня! Здорово! – расплылся в улыбке Белов.

–Здорово, здорово!.. – Киншаков крепко пожал ему руку и с шутливым удивлением прищурился: – А ты-то здесь какими судьбами?..

–Да вот... – Саша пожал плечами и чуть виновато покосился на озирающуюся по сторонам Аню.

–Понятно...

–Сань, отойдем в сторонку, потолковать надо, – предложил Белов, решительно высвобождая свой локоть из рук артистки.

Киншаков кивнул, они вышли из шумного зала и спустились на лестничный пролет вниз.

–Ну, какие проблемы? – спросил Александр Иванович.

–Тут вот какое дело, Сань... Решил я ваших "Бессмертных" доснять. Понимаешь, этот фильм для Фила очень важен был. Долго рассказывать, но у него был план насчет приключенческого кино... – Белов замялся, решая, Стоит ли посвящать в грандиозные Филовские планы Киншакова.

–Что замолчал-то? – подал голос тот. – Если ты насчет студии Горького, то я в курсе, Валера со мной говорил.

–Ну да... Так вот, я хочу чтобы "Бессмертных" досняли. И не просто досняли, а сделали это классно! Чтобы у Фила, когда он оклемается, уже был бы хороший задел, понимаешь?..

Киншаков снова кивнул.

' – Вот... А этот долбанный Кордон куда-то смылся... Он, кстати, тебе не звонил?

–Саш, ты уж раз пять спрашивал... Позвонил бы – я б сразу сказал.

–Короче, Сань. Я предлагаю тебе закончить "Бессмертных" вместо Кордона. Ты как?..

Киншаков нахмурился и, опустив руку на плечо Белову, медленно покачал головой.

–Прости, Саш, но сейчас – никак. У меня ведь своя картина на монтаже, самая запарка... Ты же знаешь, ради Валерки я бы... Но сейчас – никак... А потом, ты уверен, что потянешь это дело? Кино – штука дорогая...

Белов невесело усмехнулся:

–Не дороже денег! Ну сколько по– твоему еще надо вложить в "Бессмертных"? Если по максимуму, а?

–Тысяч семьсот-восемьсот, – подумав, ответил Киншаков.

Белов тут же решительно рубанул ладонью воздух:

–Саня, соглашайся – и завтра же у тебя эти бабки будут!

–Блин, ну не могу я!..

–Черт!.. – с досады Белов от души приложился кулаком по подоконнику. – Ладно, хорошо, – через секунду он снова поднял глаза на Киншакова. – Тогда хотя бы порекомендуй кого-нибудь другого.

Тот задумался.

–Вообще-то лучше Кордона это не сделает никто, – ответил он немного погодя. – Он хоть и тот еще жук, но профессионал, надо признать, классный, да к тому же еще и в теме... И где его черти носят?.. – вдруг Киншаков оживился и с улыбкой поднял палец: – Знаешь, Саш, а у меня есть идея!

–Ну?!..

–Давай-ка отложим этот разговор на пару месяцев. Может, за это время Кордон объявится, а если нет – я к тому времени развяжусь со своей картиной и возьмусь за "Бессмертных". Можешь ты подождать два месяца?

На скорое выздоровление Фила рассчитывать, увы, не приходилось, поэтому времени у Белова было предостаточно. Подумав, он тоже улыбнулся и кивнул:

–Ладно, Сань, по рукам!

Договор скрепили крепким мужским рукопожатием, и вскоре Киншаков, сославшись на дела, ушел. Саша выкурил сигарету и неторопливо вернулся в зал.

Едва он вошел, к нему подлетела радостная, сияющая, словно утреннее солнышко, Аня.

–Ну где ты ходишь, Саша?!

–Что, соскучилась? – рассеянно усмехнулся он.

Девушка не ответила, радостно и довольно глупо захихикав. Белов пригляделся – глаза Ани горели каким-то странным, шалым огнем.

–Что с тобой? – спросил он.

Не переставая улыбаться, артистка наигранно-томно вздохнула и закатила глазки:

–Господи, как же надоела зима! А не махнуть ли нам на Багамы, Саш?..

Разговор на эту тему Аня заводила не раз – до тех самых пор, пока однажды Белов в самых жестких выражениях не заявил, что покуда не объявится Кордон, он из Москвы – ни ногой. И вот – на тебе, опять двадцать пять! Да что она, издевается?!

–Послушай, Анют, я же тебе уже говорил... – немедленно сдвинул брови Саша. – Неужели...

–Да он звонил! – перебив его, вдруг выпалила Аня.

–Кто?..

–Кордон!

–Когда?!

–Да только что! На мобильник!.. – восторженно захохотала девушка. – Я весь зал обежала – тебя искала!

–Где он?!.. – задохнулся Саша.

–А я знаю?! Где-то в Америке, – Аня затараторила, торопясь выложить ошеломленному Белову суть разговора. – Я говорю: Андрей, куда ж ты пропал, тебя Белов обыскался! Он, дурак, даже испугался сначала: зачем, спрашивает? Как, говорю, зачем? Картину бросил, удрал куда-то, а Саша ее доделать хочет, из-за Валеры! Подожди, говорю, он здесь где-то, я тебе сейчас его дам! Бегала, бегала – нет тебя нигде! Дай мне, говорю, свой телефон, Саша тебе позвонит. Я, говорит, сам ему на днях позвоню – и отбился!

Белов с шумом выдохнул, переваривая услышанное. А девушка тем временем вовсю тормошила его за рукав:

–Ну что, Саш, доволен? Теперь на Багамы, да?!..

"Только бы позвонил! – молил про себя Белов. – Только б не испугался!.." Он посмотрел в радостное лицо Ани и согласно кивнул:

–Будут тебе Багамы, Анюта. Вот только договорюсь с Андреем о фильме – и тогда хоть на Луну!

А уже в следующую секунду с невероятным облегчением подумал: "Все, девушка, больше ты мне не нужна... Все..."