Текст книги "Потерянные души"

Автор книги: Александр Белов (Селидор)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

IV

Ольга сидела у телевизора в загородном доме Беловых и тупо смотрела очередной боевик. Ваня уже давно спал, а мужа все еще не было.

На экране отчаянные американские парни лихо уничтожали кровожадных злодеев, в бессчетный раз спасая человечество от неминуемой гибели. Кровь лилась рекой, и чем ближе была роковая минута глобальной катастрофы, тем больше вражеских трупов валилось под ноги непобедимых героев. Впрочем, Ольга не следила за перипетиями сюжета. Голова ее была занята только одним – мыслями о своей семье.

Последний ее демарш оказался, по сути, бесполезным. После бессонной ночи на старой бабушкиной даче она решила не усугублять ситуации и утром вернулась вместе с сыном в их московскую квартиру. Саша не задал ей ни единого вопроса. Оля даже подозревала, что он и вовсе не заметил ее отсутствия.

Они жили под одной крышей, но семейной эту жизнь можно было назвать лишь с большой натяжкой. Белов часто не ночевал дома, причем о причинах его отсутствия не заводили речь ни он, ни она. Супруги вообще почти перестали общаться, если они и разговаривали, то только по существу и сугубо формально. Оля знала, что Белов, хотя и несколько реже, чем раньше, продолжает встречаться с артисткой, по и это ее теперь почти не задевало. Она жила как во сне и все время ждала. Ждала неизвестно чего, наверное, какого-то чуда, которое могло бы спасти ее неотвратимо распадающуюся семью.

Зазвонил телефон. Ольга сняла трубку – это был Белов.

–Привет, Оль, – голос мужа был ровным и безразличным. – Как у вас дела? Как Ванька?

–Нормально, спит уже... – так же отстраненно ответила Ольга.

–Оль, у меня еще дела тут... Я переночую в городе, ты меня не жди.

–Хорошо.

Пауза. Все, в принципе говорить им больше было не о чем, но секунду спустя Саша выдавил из себя вопрос:

–Что нового?

–Тамара звонила, приглашала в субботу к себе. У Валеры же юбилей – тридцать лет.

–Как?!.. – голос мужа дрогнул, в нем появились человеческие нотки – растерянность, удивление, смущение. – Черт! Верно ведь!.. Как же я забыл-то?!..

И снова в трубке повисла пауза, только на сей раз – живая, от вполне понятного замешательства и раскаянья.

Так что мне Тамаре сказать? – спросила Оля. – Мы идем?

–Ну ясен пень!.. – воскликнул Белов. – Слушай, я ей сам позвоню, хорошо?

–Хорошо.

–Ну все, пока.

Белов и в самом деле был в замешательстве. Как он мог об этом забыть? Филу, самому первому из них, в субботу стукнет тридцатник! Надо же, первая серьезная дата, а юбиляр – в коме!

Выйдя из кабинета, Белов в сопровождении охранника спустился к машине. В казино его уже почти час ждала Анна. Встречаться с актрисой у Саши давно уже не было ни малейшего желания, но Айна оставалась едва ли не единственной ниточкой, ведущей к ударившемуся в бега Кордону. Продюсер вполне мог решиться на звонок своей бывшей пассии, и Белов старательно пас артистку, подстерегая этот далеко не очевидный шанс,

С Анной тоже все было не просто. Девушка чувствовала, что Белов начат терять к ней интерес, и всеми силами старалась удержать возле себя могущественного покровителя. Она буквально из кожи вон лезла, чтобы хоть как-то расшевелить откровенно скучавшего с пей любовника, но все ее усилия были напрасны.

Теперь они встречались лишь дважды в неделю – как по расписанию, по средам и субботам. При этом далеко не каждое их свидание заканчивалось близостью, временами Саша с прямо-таки оскорбительной прямотой отказывался от секса. Его отговорки были смешны, и Анна никак не могла понять истинных причин такого резкого охлаждения.

Зато ни одна их встреча не обходилась без вопросов о Кордоне. Поначалу Аня тешила себя иллюзиями, что Белов просто ревнует ее к бывшему любовнику, но та странная регулярность, с которой в их разговорах всплывала тема Кордона, заставила ее переменить мнение. Она поняла, что Белову позарез был нужен неизвестно куда исчезнувший продюсер, но для чего – это пока оставалось для нее загадкой.

В ожидании Белова Анна прогуливалась от одного игорного стола к другому, оставляя па каждом из них по сотне– другой долларов. Играть она любила, вот только фартило ей совсем не часто. Обычно, когда Саша подшучивал над ее регулярными проигрышами, она, заглядывая ему в глаза, смеялась:

–Ерунда! Кому не везет в картах, тому везет в любви, верно, Сашенька?..

Сейчас, то и дело оборачиваясь на вход в игровой зал, она не без оснований сомневалась в правильности этой избитой поговорки. Белова все не было, и девушка чувствовала себя брошенной.

Наконец в дверном проеме появилась знакомая, крепко сбитая фигура. Анна вспыхнула радостной улыбкой и едва не бегом кинулась к Белову.

–Саша!

–Привет, – он, мельком улыбнувшись, коротко ткнулся холодными губами в ее щеку. – Заждалась?..

–Ну конечно! Что ж ты так долго? – не удержалась от робкого упрека Анна.

–Дела, дела... – рассеянно ответил Белов, оглядывая зал поверх ее головы. – Пойдем выпьем, замерз я что-то...

Залпом осушив бокал виски, Саша изобразил подобие улыбки:

–Ну, как дела? Что нового? Андрей– воробей не звонил?

"Вот так! – возмутилась про себя Анна. – Сразу – о главном! А то, что у меня новая прическа, это ему по барабану!.." Скрывая свое раздражение, она повела обнаженным плечом:

–Тебя, похоже, только Кордон и интересует...

Белов уже не пытался улыбаться.

–Так звонил или нет? – холодно спросил он.

–Нет! – выпалила Айна. И тут же опомнилась и, накрыв ладонью руку Белова, мягко спросила: – Саш, зачем он тебе, а?

Рано или поздно он ждал этого вопроса и потому держал ответ наготове – мол, хочет разобраться с деньгами, которые Бригада вложила в последний, недоснятый Кордоном фильм. Приготовленный ответ уже был на языке, но в самый последний момент Белов, неожиданно даже для себя самого, сказал совсем другое:

–В вашем последнем фильме снимался мой друг, Валера Филатов, – глухо, опустив глаза, произнес он. – Сейчас он в коме. Я хочу, чтобы этот фильм был закончен. Для этого мне нужен твой долбаный Кордон. Еще вопросы есть?!.

Он исподлобья взглянул в лицо девушки, и от этого мрачного, тяжелого, как гранитная глыба, взгляда ей стало не по себе.

–Саша, я... Я сразу сообщу тебе, если он позвонит... – пролепетала она, испуганно опустив голову.

V

Попрощавшись с Пчелой, Саша сразу, не опуская трубку на аппарат, набрал номер Космоса.

–Привет, Косматый! – он постарался, чтобы его голос прозвучал мягко, по-дружески. – Как жизнь молодая?

–Да жив еще, – не слишком радостно ответил тот. – От Шмидта есть что новое?

–Нет, глухо пока, – ответил Белов. – Слышь, Кос, тут вот что... Давай-ка подваливай завтра к трем в офис, дельце одно есть.

На том конце провода Космос шумно вздохнул и после короткой паузы нерешительно пробормотал:

–Блин, Сань, ну какие могут быть в выходные дела? Все дела, дела... Никакой личной жизни! Давай, может, лучше в понедельник, а?

–Нет, Кос, только завтра, – улыбнулся Саша.

–Черт!.. – друг, похоже, расстроился всерьез. – Ну ты бы хоть заранее предупредил, Белый! Что ж ты меня, как пацана, раком ставишь?! Я тут с человеком договорился, а ты...

–Все, хорош бакланить! – раздраженно оборвал его нытье Белов. – Завтра в три у меня в кабинете, форма одежды – парадная, все ясно?!

Друг обиженно помолчал и уныло выдохнул:

–Ладно...

В трубке запиликали гудки отбоя. Саша опустил ее на аппарат и задумался – а может, зря он так? Может, все-таки стоило рассказать и Пчеле, и Космосу о юбилее Фила?

Накануне он попросил Тамару не звонить ни тому, ни другому – пообещал пригласить их сам. Впрочем, о надвигающейся круглой дате Фила Белов в разговорах с друзьями не упомянул ни словом. У него возникла другая задумка.

После взрыва «мерса» на набережной, в Бригаде, и без того переживавшей далеко не лучшие времена, все и вовсе пошло наперекосяк. Встречались друзья все реже и реже, а если и встречались, то все разговоры велись исключительно о делах, в основном – о поисках Кордона.

Вот и сегодня... У каждого, оказывается, свои дела, о сути которых Саша не имел ни малейшего понятия. У Пчелы на завтра была запланирована встреча с каким-то банкиром, Космос что-то заикался о личной жизни... Белов вдруг почувствовал, как ему не хватает Фила. Уж он-то наверняка был бы в курсе и неурочных Пчелкиных дел, и таинственной личной жизни Косматого.

Сейчас Саше стало абсолютно ясно: весь последний год именно Фил практически в одиночку противостоял центробежным силам, исподволь разрушающим некогда единый организм Бригады. У него был уникальный талант – он умел безоговорочно, целиком и полностью доверять своим друзьям. И эта его вера всегда затягивала, словно клеем, любые трещины недоверия или недопонимания, время от времени возникающие между друзьями.

Теперь Фила с ними не было, и Белову пришла в голову идея использовать его день рождения как повод для того, чтобы вытащить Пчелу и Космоса на разговор по душам. Отчего-то он был уверен, что даже в коме Фил сможет помочь им выбраться из этой непонятной, всерьез тревожащей Белова, явно патовой ситуации, сложившейся в руководстве Бригады.

Из окна своего кабинета Белов видел, как без пяти три у дверей офиса одна за другой остановились две машины.

Они появились почти одновременно, тем не менее вовнутрь здания Космос и Пчела зашли порознь.

Ничего другого от них Белов, собственно говоря, и не ожидал. Но то открытое пренебрежение, которое с ослиным упрямством демонстрировали друг другу Пчела и Космос, в который раз заставило его нахмуриться.

"Ничего... – упрямо подумал он. – Фил поможет. Не может быть, чтоб не помог..."

Он не стал дожидаться друзей в кабинете. Вышел в "предбанник", где на столе Люды стояли две картонные коробки, собственноручно приготовленные Сашей для сегодняшнего мероприятия.

Первым в "предбаннике" появился Пчела – в кипенно-белом кашне и длинном, до пят, черном пальто нараспашку – элегантный, как наследный принц какой-нибудь древней европейской монархии.

–Здорово, Сань! – Пчела улыбался, на его лице не было и тени неудовольствия тем обстоятельством, что Белов сорвал его планы на субботу.

–Привет! – Саша увидел, что друг начал снимать свое роскошное пальто, и остановил его: – Погоди, не раздевайся, сейчас поедем.

–Куда? – поинтересовался Пчела.

Белов задержался с ответом, и в это время на пороге возник Космос. Он, наоборот, и не думал скрывать своего недовольства. Не взглянув в сторону Пчелы, он пожал Саше руку и мрачно буркнул:

–Ну что за кипиш-то?

И снова Саша промолчал. Взяв одну из коробок, он кивнул на другую:

–Бери, поехали...

Они спустились вниз и загрузились в джип Белова. Дорогой молчали – Саша о пели поездки не произнес ни слова, а расспрашивать его при шофере друзья не решались. Только когда машина свернула к клинике, где лежал Фил, им все стало ясно.

–К Филу? – удивленно взглянул на Сашу Космос. – А с чего вдруг этот парад?..

–Потерпи еще немножко, Кос, – ответил Белов. – Сейчас все поймешь.

В полной тишине они поднялись по больничной лестнице. Саша шагал впереди, за ним, с коробками в руках, шли разряженные, как на прием к королеве, Космос с Пчелой. Белов оглянулся через плечо – по каменным лицам друзей было видно, что они по-прежнему ни о чем не догадываются. Саша сдержанно улыбнулся: похоже, его сюрприз удался в полной мере.

В палате Фила было столько букетов, что она отдаленно напоминала цветочный ларек. При виде этого растительного изобилия глаза у Пчелы и Космоса полезли на лоб.

–Блин, кто-нибудь скажет мне, что здесь происходит?! – раздраженно спросил Космос.

Саша, словно не расслышав вопроса, торопливо разгружал на стол коробки. Шампанское, пару пузатых бутылок "Хенесси" (любимого коньяка Фила), закуски на тарелках – из ресторанчика по соседству с офисом, – бокалы, вилки, салфетки... И напоследок – массивную коробку в яркой подарочной упаковке, затейливо перевязанную красной шелковой лентой.

–Саня, что за праздник-то? – не выдержал, наконец, и Пчела.

Белов, уже не скрывая торжествующей улыбки, сорвал фольгу с шампанского. Пробка ударила в потолок. Вспучив пышные шапки пены, вино до краев наполнило бокалы. Саша взял один из них, следом за ним то же самое сделали и сгорающие от любопытства Пчела с Космосом.

–Братья... – торжественным, чуть дрогнувшим от волнения голосом произнес Белов. – Братья, сегодня у нас с вами большой праздник...

"Твою мать!.. Кордона грохнули!.." – вдруг пришло в голову Космосу.

"Неужто Шмидт пришил-таки гниду?!.." – в ту же секунду точно такая же догадка вспыхнула и у Пчелы.

Саша пристально взглянул в застывшие, напряженные лица друзей и все так же торжественно закончил:

– Старине Филу, нашему старшему брату, сегодня стукнул тридцатник!!!

Эта новость, без всякого сомнения, оказалась для друзей полнейшей неожиданностью. Их физиономии изумленно вытянулись, и – о чудо! – Пчела с Космосом синхронно повернули головы, в упор уставившись друг на друга. Так же синхронно удивление на их лицах сменилось растерянностью, а та, в свою очередь, уступила место искренней радости. И все это время они не отводили друг от друга глаз, в которых, впервые за долгие месяцы, не было и тени взаимной неприязни.

После этого они как по команде обернулись к имениннику – неподвижному, мертвенно-бледному, опутанному проводами датчиков, трубками и шлангами сложной системы жизнеобеспечения.

– Фил!.. Братишка!.. – Космос с Пчелой, отталкивая друг друга, разом кинулись к кровати.

Было видно – обоим до дрожи хотелось обнять друга, от души похлопать по его широким плечам, потискать его, потормошить. Но все, что они могли себе позволить, – это только осторожно прикоснуться к нему. Каждый из них бережно, словно стеклянную, взял в свои ладони безжизненную руку друга. Их глаза опять встретились, и снова в них была одна только радость – и ничего кроме нее.

Саша почти ликовал – его расчет, похоже, оказался абсолютно верным! Он видел, как его друзья словно по мановению волшебной палочки чудесным образом изменились. В этих разряженных франтах, одинаково легко и привычно распоряжавшихся и миллионными капиталами, и людскими судьбами, как на переводной картинке проступили такие до боли знакомые и родные черты прежних Пчелы и Космоса. Тех самых пацанов, дороже которых когда– то для Сашки Белова просто не существовало. Тех, для которых едва ли не самой главной ценностью в жизни была неподвластная времени и любым испытаниям, нерушимая как скала, святая и вечная мужская дружба.

–Ну что, братья, выпьем? – Саша кивнул на забытые на столике бокалы с расплескавшимся шампанским. – По– моему, самое время...

–Санек, что ж ты, гад, молчал?! – с укоризной прищурился Космос, шагнув к столу.

–Главное, ни словечка, в натуре... – с готовностью поддержал его Пчела и пхнул друга в плечо: – Да и мы с тобой хороши – о такой дате, блин, забыли!

–Ладно вам, не парьтесь! – довольно усмехнулся Саша. – Я ведь, пацаны, и сам забыл. Томка позавчера позвонила, пригласила сегодня всех к себе – отметить. Ну вот я и подумал: устрою-ка я вам перед этим делом сюрпризец!

–"Сюрпризец"!.. – расплылся в улыбке Космос и почти ласково произнес: – Жопа ты с ручкой, Белый! Хрен с бугра!..

Таких лихих эпитетов в свой адрес Саша не слыхал уже сто лет. На какую-то долю секунды он невольно напрягся, но вдруг понял: слова Космоса совершенно его не задели, наоборот – от того, как они были сказаны, стало тепло и радостно.

–Ну, за Фила! – поднял бокал Белов.

–За него! Чтоб у пего все пучком было!

–За юбиляра!

Они чокнулись и, не сговариваясь, выпили до дна. Но, едва опустив бокалы на стол, Пчела с Космосом переглянулись и дружно скривили губы:

–Белый, блин, что это за пойло?!

–За Фила – и такую кислятину!!

Белов усмехнулся:

–Ну давайте теперь все на меня наезжать будем! Какая ж это вам кислятина, олухи? "Вдова Клико", брют...

Космос цапнул со стола бутылку "Хенесси" и занялся пробкой, шутливо-сердито ворча себе под нос:

–Брют, прют, срют... Выдумал тоже! Теофило этой кислятины отродясь не пил!.. Вот его коронное бухало!

Секунда – и высокие бокалы оказались под завязку наполнены любимым коньяком именинника. Друзья переглянулись и вдруг одновременно поняли – не нужно им никаких слов. Все было ясно и так. Душа Фила, первым из Бригады разменявшего четвертый десяток, блуждала сейчас в неведомых далях где-то между жизнью и смертью. И единственное, что они могли ему пожелать – это выкарабкаться из этой бездонной черной дыры, победить, пересилить костлявую и вновь возвратиться к ним, к Тамаре, к жизни...

Бокалы, негромко звякнув, соединились. Бросив еще один взгляд на неподвижного Фила, друзья выпили и так же молча потянулись к закускам.

–Все равно, Сань, зря ты с этим сюрпризом замутил, – пробормотал после паузы Пчела, дожевывая кусок семги. – А подарок как же? Такая дата, а мы, как лохи, без подарка...

–Есть подарок, – Белов ткнул вилкой в сторону коробки в яркой обертке. – Думаю, Филу бы понравился.

–А что там? – Космос бесцеремонно потянулся к ней, но его опередил Белов.

–Погоди... – он взял коробку и неторопливо начал развязывать ленточку. – Помнишь, Кос, у Фила с его "Береттой" какая-то лажа вышла? Ну, что– то там заклинило что ли?..

–А, это когда он что-то о нагане бухтел? Типа – барахло эта "Беретта", мне бы наган, как у Чапая?..

–Не о нагане он тогда мечтал, Косматый... – Саша развернул обертку и открыл крышку. – О маузере.

В коробке лежала огромная деревянная кобура, покрытая затейливой паутиной потрескавшегося от времени лака. Длинный и узкий кожаный ремешок тоже был весь в мелких трещинках. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – вещь, безусловно, подлинная и очень старая. Саша достал ее из коробки, на буром боку кобуры сверкнула золотом яркая, явно приделанная совсем недавно, медная табличка.

–"За мужество и верность. Бригадному генералу Валерию Филатову от лидеров Белого Движения", – торжественно прочитал надпись на ней Саша.

Он нажал маленькую кнопку сбоку, крышка кобуры откинулась, и Саша вынул массивный, с длинным тонким стволом маузер. Его вороненая сталь местами потерлась, тускло отражая свет больничных ламп, выглядел пистолет весьма эффектно.

–Настоящий?.. – ахнул Пчела.

–Обижаешь, брат! Из Музея Революции, никакой туфты!.. – Белов усмехнулся, весьма довольный произведенным эффектом. – Сказали – самого Щорса ствол!

–Дай-ка глянуть... – потянулся за маузером Космос.

Белов протянул ему оружие, не преминув еще разок слегка похвастаться:

–Смотри не балуй – машинка рабочая!..

–Ну?! – изумился Космос, с горящими глазами рассматривая подарок. -

Пацаны, а давайте пальнем! В фортку, в честь Фила, а?!..

–Охренел? – засмеялся Саша. – Потом пальнешь, в тире...

От Космоса маузер перекочевал к Пчеле, и тот тоже долго крутил его в руках, явно испытывая те же желания, что и друг. Белов, с легкой улыбкой наблюдая за ними, неторопливо разлил по бокалам коньяк.

–Пацаны, обмоем подарок? – наконец предложил он.

–Да уж, Фила бы его заценил! – восхищенно причмокнул губами Космос.

–Это уж – сто пудов! – немедленно согласился с ним Пчела.

Они выпили, и Саша кивнул на Фила:

–Ну что, давайте вручать что ли? Именинник-то, наверное, заждался уже...

Все трое встали и подошли к кровати. Космос бережно приподнял правую руку Фила, а Пчела подсунул под нее маузер.

–Вот, Теофило, пользуйся... – пробормотал Космос. – Главное, выздоравливай скорее, нам без тебя... – и ои, судорожно сглотнув, замолчал.

Молчали и остальные, тесно, плечом к плечу, стоя у изголовья постели больного.

"Пора... – подумал Белов. – Лучшего момента не будет..."

–Пчела, Кос, – негромко произнес он. – Давайте сядем, разговор есть...

Друзья настороженно переглянулись и покорно расселись по местам. Саша тоже сел и, сцепив пальцы рук в тугой узел, нахмурился, раздумывая с чего начать. Подождав немного, Пчела еле заметно пожал плечами и потянулся к бутылке, но Белов отвел его руку и, наконец, заговорил.

–Помните: мы с первого класса вместе, и за все, что мы делаем, мы отвечаем вместе? – не поднимая глаз, глухо спросил он.

–Ну? – нетерпеливо вскинул голову Космос.

–Неладно у нас что-то стало, братья... – ответил Саша, вскинув голову. – Мы же Бригада, одно целое, а что творится в последнее время? Каждый сам по себе, непонятки какие-то постоянно, напряги... Вы двое вообще как на ножах... Я понять хочу – что, блин, в конце концов происходит? Что за муть? Какая тварь между нами пробежала? И почему мы, черт бы нас всех побрал, верить друг другу перестали?!

Белов впился взглядом в лица друзей – оба, насупившись, молчали.

–Не молчите, пацаны... – негромко попросил Саша. – Только не молчите. Давайте, вываливайте все, что накопилось. Нам эту ситуевину кровь из носу разрулить надо. Иначе – край... Иначе мы скоро друг друга грызть начнем...

Космос, откинувшись на стуле, уставился неподвижным взглядом в потолок и сосредоточенно жевал свои губы. Пчела опустил подбородок на грудь и задумчиво выводил пальцем невидимые узоры по лакированной поверхности стола. Обоим, без всякого сомнения, было что сказать, но начинать первым не хотелось ни тому, ни другому.

–Кос? – Саша повернулся направо.

–Да ты, Белый, сам во многом виноват, – нехотя процедил тот. – Подмял все под себя, забурел как... как дембель перед приказом... А мы при тебе типа мальчиков на побегушках стали. Пчелке еще ничего – он хоть в банке своем за хозяина, а я!.. – Космос безнадежно махнул рукой и опустил голову.

–Та-а-ак... – протянул Белов и повернулся налево. – А ты что скажешь, Пчела?

–А что говорить? – невесело усмехнулся тот. – Косматый отчасти прав. Верить, говоришь, друг другу перестали? А не с тебя ли, Санек, вся эта хрень началась? Мне Фил рассказывал – прошлый наезд ты поначалу на Коса навесить хотел, этот – на меня...

–Погоди, Пчелкин, ты же говорил, что в той ситуации и сам на себя бы подумал? – прищурился Саша.

–Ну говорил... – Пчела обреченно мотнул головой. – Говорил, потому что ты хотел это услышать, понятно?

Белов перевел взгляд на Фила, и ему тут же вспомнились его давние слова, сказанные после памятного наезда Луки: "Я, Сань, давно заметил: чем круче ты поднимаешься, тем больше в тебе лажи". Такое полное единодушие заставляло задуматься. Что же получается, что всему виною он сам?!.. Душной волной нахлынула обида. Как же так? Пыжишься, корячишься, тащишь всю эту махину – и ты же еще и виноват? Саша саркастически хмыкнул и взглянул на Космоса.

– Вот ты говоришь – мальчик на побегушках... А почему? Почему я не могу доверить тебе ни одного стоящего дела, Кос?! – Белов недобро прищурился, изо всех сил сдерживая клокочущую в груди злость. – Молчишь? Тогда я тебе скажу! Потому что у тебя заскок за заскоком! Потому что ты просто взял и забил болт на все паши дела! Как дите, как Ванька мой: наигрался с игрушкой – и отбросил в сторону! А это не игрушка, Кос! Мы ради этого жизнью рискуем!

– Ради чего?! – тут же вскинулся Космос. – Ради чего мы рискуем жизнью, Сань? Вот растолкуй ты мне, убогому, ради чего все это?

–Ну, понеслось!.. – фыркнул Пчела. – Что делать? Кто виноват? Пятый сон Веры Павловны...

–А я понять хочу – чего ради? – яростно рявкнул Кос. – За каким хреном вся эта возня?! Где цель, смысл?!.. Ради чего Фил мозги свои по асфальту размазал?! Ради чего мы кровь льем?! Ради бабла? Так его у нас уже столько, что... Ну и что?! Кому от этого радости прибавилось?! Ну скажите – кому?!

Белов молчал. Он и сам не раз и не два задавал себе такие же вопросы, но ответов на них у него не было. Вместо него Космосу ответил Пчела. Он вдруг коротко хохотнул и с ехидцей, нараспев продекламировал:

Килька плавает в томате, Ей в томате хорошо, Только Кос, ядрена матерь, Места в жизни не нашел!

Против ожидания, эта язвительная частушка не добавила масла в огонь. Космос, наоборот, мгновенно успокоился и взглянул на друга – с откровенным сочувствием и даже с жалостью.

–Ты, Пчелка, прост, как кот Матроскин... – вздохнул он. – Одна корова – счастье, две – вдвое больше счастья, три – втрое... Ей-богу, аж зависть берет...

–Слышь ты, сложная натура! – мгновенно вспыхнул Пчела. – Это бизнес, понял?! Наш общий бизнес! И он такой, какой есть! Нравится тебе это или нет, но тащить его нам придется! И чем быстрее твои тупые, закоксованные мозги это усвоят, тем будет лучше для всех нас. И для тебя, между прочим, тоже!

Космос демонстративно отвернулся от вытаращившего глаза Пчелы и, скривив губы, усмехнулся:

–Ну что, Белый, поговорили?.. Доволен?

Его сарказм был понятен. Разговор по душам, на который так рассчитывал Саша, по сути, не состоялся. Но, тем не менее, кое-какие выводы для себя он сделал. Помолчав немного, Белов произнес:

–Вот что я вам скажу, братья... У каждого из вас своя правда. Но правда еще и то, что все мы в одной упряжке. Если будем грызться – вылетим, к чертям собачьим, под откос! И Фил, кстати, понимал это лучше всех... Давайте не забывать, что мы – братья, давайте верить друг другу и держаться вместе! А насчет смысла... Мы найдем его, Кос, слово тебе даю – найдем!..

В палате повисла тишина. Слышно было только попискивание медицинских приборов да чириканье воробьев па подоконнике за окном. Трое друзей, не поднимая глаз, сидели вокруг стола, уставленного почти нетронутой снедью. И хотя недосказанным оставалось еще очень и очень многое, они молчали, потому что говорить не хотелось никому.

Наконец, Белов встал.

– Все, поехали, Томка ждет.

Они ушли, забрав с собой свой бесполезный пока подарок. В палате остался один только Фил. На пороге Саша оглянулся на него и вдруг подумал: а что если Валерка их слышал? Что бы, интересно, он мог им сказать?..