Текст книги "Злые сумерки невозможного мира"

Автор книги: Александр Колосов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

26

Прошел месяц. Кроны тополей подернуло золотым предвестием осени. Свято выполняя предписание Сицкго, Артём с утра до ночи болтался в толпе. Помогало плоховато. С Андреем они не встречались, к Большому не ездили тоже. Что толку? На сердце было пусто, сны отпускали с трудом, были они яркими до неправдоподобия и живыми на зависть серому бытию Реальности.

Настала среда. Артём проснулся в восемь, попробовал прикорнуть снова. Не удалось, хотя обычно не впадать в дрему было серьезной проблемой. Сегодня будто иголок в матрац насовали, пришлось вставать и одеваться. Смутное, но острое беспокойство гнало из дому прочь. Уступая этому неудобному чувству, он бессознательно направил свои стопы в сторону торгового центра – наиоживленнейшую точку городской толчеи.

Здесь его уже знали. Барменша недавно открытого экспресс-кафе, не произнося лишних слов, нацедила большой стакан кофе, подала сотку «смирновской», двойную порцию «собаки» и бутылку баварского. Благо, что сей утренний ритуал повторялся уже неделю. Двое «пехотинцев», сидевших под соседним зонтом, приветствовали Артёма короткими кивками и отвернулись. Этот парень с угрюмым взглядом навевал на них нехорошие думы: несмотря на свое милицейское прошлое, сегодня он вполне мог подвизаться на поприще наемного душегуба.

Артём вылил водку вовнутрь и закурил, ожидая, пока мягкое тепло разольется по телу, потом, не торопясь, принялся за еду. Его тяжелый взгляд тоскливо скользил по книготорговцам, раскладывающим свой культтовар, по художникам, расставлявшим свои шедевры на скамейках и специальных стендах, по заспанным лицам владельцев самоцветных коллекций и народных умельцев, предлагавших всяческие поделки. День еще как следует не начался, а ему уже было скучно до брезгливой отрыжки. Удручало все: и деловитая суета продавцов, и вкрадчивая заторможенность покупателей, и фланирующая освобожденность зевак. Серая тыква солнца ползла по небу с воодушевлением хронического ипохондрика.

– Разрешите присесть, – услышал Артём.

Это было неожиданно, это было внове – обычно к его столу старались подходить лишь в крайнем случае, да и то надолго не задерживались. А в этом голосе звучало настойчивое желание обосноваться всерьез. Артём поднял глаза. У столика стоял высокий, слегка рыжеватый молодой человек с бутылкой минеральной воды в руке и сигаретой в зубах.

– Валяй, если хочешь, – сказал Артём.

Парень уселся напротив, положив на столик жилистые руки.

– Хреново, браток? – спросил, глядя прямо в глаза. И добавил секунду спустя: – Где потерялся?

«Ну, наглец! – подумал Артём, мысленно усмехаясь. – Щас я тебе мозги-то промою!»

– В Аду, милок. Если тебе интересно, конечно. Знаешь, где это?

– Догадываюсь, – ответил странный незнакомец. – Побаловаться захотелось, или по делу?

– Интересуешься Адом?

– В какой-то степени – да, но не так, чтобы очень.

– А ты уверен, что мы говорим об одном и том же месте? – хмыкнул Артём. Разговор принимал крайне занимательный оборот.

Незнакомец откинулся на спинку стула, выпустил дым вертикально вверх, ответил буднично, как о чем-то давно и прекрасно известном:

– Я подразумеваю параллельный мир, носящий условное наименование Ада. Ты, судя по некоторым внешним признакам, тоже. Не надо кокетничать, братец, к тебе ведь не часто подходят с такими вопросами.

– Так, – сказал Артём, аккуратнейшим образом ставя на стол пластиковую емкость с кофе. – И чего тебе нужно, таинственный незнакомец?

– Мне-то ничего. Имеется в виду, лично мне.

– А тому, кто за тобой?

– Той, которая за мной, нужен человек, умеющий работать в тамошних условиях.

– То есть я?

– Ты в Аду работать пока не умеешь. Когда научишься, то – возможно.

«Вот это по-настоящему мило!»

– А кто тебе сказал, что я собираюсь чему-то учиться?

– Это мое личное предположение, – спокойно сообщил незнакомец и добавил: – А дело, конечно, твое. Можешь плюнуть на все и сходить с ума до полного дурдома.

«Стоп! – сказал себе Артём. – Не торопись!»

– Ты подразумеваешь, что если я приму ваши условия, то получу поддержку? – спросил жестко.

Незнакомец бросил окурок в серую бетонную урну, стоящую от стола метрах в пяти. Артём машинально отметил прекрасную точность броска…

– Я никому ничего не обещаю, – сказал странный собеседник. – Все очень просто, браток: либо ты решаешься, рано или поздно, выполнить задание, связанное с экспедицией в Ад, и выздоравливаешь. А на «нет» получаешь нет.

– Не надо мне угрожать, юноша! – тихо и выразительно предупредил Артём Баца. – Я повидал такое, чего тебе и во сне не снилось!

Ответом была невеселая усмешка, на миг проскользнувшая в глазах незнакомца.

– Как-нибудь в другой раз обменяемся впечатлениями от увиденного, – пообещал он, отхлебнув из бутылки. – А пока напряги свое серое вещество, браток. Угрозы в моих словах нет никакой, есть констатация факта. Большой бегает в пекло по двадцать раз в год…

– А кто такой этот большой? – переспросил Баца.

– Придуриваться будешь потом, – терпеливо ответил незнакомец. – Я ему запретил, но он до сумасшествия ненавидит тамошний мир и работу превратил в средство ведения войны, в этакую вендетту. Причин для нее у Алика больше чем нужно, тем не менее, занятие это из самых бесперспективных. Рано или поздно его уничтожат. И ему это прекрасно известно, потому и куролесит на всю катушку. Тимофея Гриценко тоже надолго не хватит. Остаешься ты. Достаточно просто твердо решиться на новую «ходку», и этот мир обретет свою прежнюю прелесть, помноженную на самоуважение. Торопить не собираюсь, заверения мне не нужны. Решишься – позвони, вот телефон. Имен не называть, достаточно сказать, откуда звонишь.

– Говоришь ты много и объяснять, как вижу, горазд, – уперся Артём. – А кто мне может ответить: реален ли наш мир?

– Процентов на восемьдесят – да. Венояр поставил границы, но существует сила, превышающая его возможности. Пока они есть, и Ад, и наш мир обладают двойственностью природы, способностью к взаимопроникновению. Разделить их напрочь – наша с тобою задача. Но для этого нужно идти в Ад, а мне нельзя – слопают в первую же минуту.

– Забавно. – Артём с удивлением поймал себя на мысли о том, что в присутствии незнакомца жизнь как будто несколько оживилась. – Если б кто-нибудь нас сегодня подслушал, сидеть бы нам с тобой на Агафуровской даче.

– И было бы очень жаль, – последовал абсолютно серьезный ответ. – Вместе с нами Агафуровская дача пришла бы в город.

«Ну, орел!» – как сказал бы, наверное, Ложкин.

– Претендуешь на лавры Венояра? – полюбопытствовал Артём.

– Забудь о лаврах. Синяков и шишек будет много, это точно, а слава, братец, сама выбирает, кто ей по сердцу.

Нахальный сизарь спланировал под зонтик стола и уселся прямо на плечо незнакомца. Круглый глаз голубя с вожделением уставился на булочку с запеченной внутри сосиской.

– А ну, брысь! – сказал ему парень и что-то добавил на странном, щекочущем слух языке. Сизаря будто ветром снесло. – Поздравляю, браток, – усмехнулся незнакомец. – С сего дня ты уже под прицелом. В принципе, разницы никакой, но многим почему-то очень действует на нервы.

– А разве не должно?

Незнакомец на секунду задумался, потом вздохнул.

– Должно – не должно… что это меняет, в сущности? Весь мир на мушке, а в ядерной войне выгодней всего быть солдатом. По крайней мере, знать будешь, если начнется.

– Не понял, – сказал Артём.

– Это я так, вообще. Главное, ничего не бояться и быть наготове. Твое дело – поскорее решиться, а покуда – прощай!

Он поднялся, и через минуту его по-военному поджарая фигура затерялась в живом калейдоскопе толпы. Ф-ф-ф-у-у! Артём отхлебнул пива и закурил. В голове роились обрывки намеков, мохнатые, точно шмели. По сторонам кипела жизнь города, Реальность правила балом. «Надо ехать к Большому», – понял Артём.

27

Большой плескался в бассейне. Своего бывшего соратника встретил не то чтобы с огромным радушием, но и на ворота с ходу не указал. Тигр принес апельсиновый сок и сигары.

Выслушав Бацу, адский ходок какое-то время молча курил. Мрачнея и хмурясь.

– Про меня говорили? – выплюнул наконец.

– Сказал, что тебе в Ад ходить запретил, а ты не слушаешься. Важная птица, а?

– Важней не придумаешь, – отозвался Большой. – Если бы мог, я б каждое слово его выполнял без базара. Совсем, видать, худы мои дела, раз о замене печется. Ты вот что, Артём, ты решайся скорее. Он верно говорит: мир становится особенно дорог, если знаешь, что нужно в Ад. Да и меня кто-то заменить должен. Андрюха не потянет, ты, если подучить, вполне.

– Я думал, ты по собственной воле в пекло идешь… – разочарованно протянул Артём.

– И по собственной тоже. Но есть у меня дела и кроме личных, попутные, так сказать… Слышь, Артём, соглашайся живее. А я тебе свой замок завещаю – живи, пользуйся, когда копыта откину. Все твое будет.

– Не люблю по-темному играть, – ответил Артём. – Я человек простой, недомолвок не понимаю. Скажи, что делать, тогда, может, и подумаю.

– В принципе, дело – простей не бывает! – ухмыльнулся Большой. – Надо Границу изнутри прикрыть, когда Срок настанет. Подробней покуда нельзя: лишние знания – лишние хлопоты. Решайся, пинкертон!

– Надо подумать, – ответил Артём. – А тебя я вот о чем хотел попросить: есть у меня знакомый старик, похоронивший молодую жену еще в предвоенные годы. Он по ней до сих пор с ума сходит, так и не женился, совсем один на Земле мыкается. В прошлую нашу встречу намекал он мне, что жена к нему являться стала, да я глупый был – намек мимо ушей пропустил. Может, отправишь их навстречу друг дружке?

– Вообще-то можно, – сказал атаман после минутного молчания. – Нет, правда, сделаю. Только предупреди своего приятеля, что сам-то он в Раю недолго продержится: эрзац – он эрзац и есть.

28

Старый следователь над предложением размышлял недолго. Проконсультировавшись с Сицким, позвонил на следующий день утром.

– На смерть идете, – сказал ему Артём. – Достать из Рая вас будет не очень-то просто.

– Да кому она нужна – такая жизнь? – донеслось в ответ, и пошли короткие прерывистые гудки.

Артём вздохнул и, высвободив руку из-под пушистой Лялькиной головы, набрал номер поместья. Трубку взял Димыч. Артём назвал адрес, но сам присутствовать отказался: дел хватало и с Лялькой, причем гораздо более приятных, нежели путешествие с ее баламутистым братом. На этой девушке он готов был жениться, и как можно скорее. Жаль, что за ней подобной спешки что-то не наблюдалось. Во всяком случае, пока…

Две недели пролетели с мелодичным протяжным свистом. Они вволю нагулялись по городу, перепробовали кушанья во всех местах, стоящих посещения, совершили маленький вояж к соборам Верхотурья и навестили скромный домик в стареньком Камышлове, где прошли отроческие годы Артёма…

Дважды навещали воспрявшего духом Андрея – его благоверная резко пошла на поправку, и мир уже не казался Евдокимову сборищем обманчивых рож. Новая квартира его сияла, как сапоги рядового первогодка, а лиловая «БМВ» летала стрелой. Свой «Мерседес» он обещал подарить Артёму, если тот примет-таки на себя заботу о его евдокимовской безопасности.

Артём грозился подумать, но не сейчас. Сейчас его занимала только любовь. Он заказал билеты на месячный осмотр темных ночей Адлера, приближался срок отъезда.

И тут все полетело тормашками кверху. Приятным августовским вечером, когда горячий асфальт мягко остывал под легким западным ветерком, в дверь долго и настойчиво позвонили. Открывать было не до того.

Посетитель не унимался. Когда на его звонки никакой реакции не последовало, он пустил в ход кулаки. Судя по производимому шуму, у посетителя они были изрядного объема и прекрасно готовы к полномасштабному использованию. Услышав, что надежная дубовая дверь мастерской начала подозрительно потрескивать, Артём в бешенстве вскочил с дивана и, задержавшись на секунду, чтоб наскоро облачиться в трикотажные брюки, ринулся на выход.

В дверях стояли Димыч и Тигр.

– Чего надо? – зарычал Артём, но его бесцеремонно отпихнули в сторону.

– Зови Ляльку. – Димыч метался по мастерской из угла в угол, будто шарик в старинной головоломке. Тигр застыл у дверного косяка в мертвой неподвижности кариатиды, в зрачках узких щелочек глаз плавал бессмысленный ужас.

– В чем дело?! – заорал Артём, пытаясь ухватить Димыча за грудки, но тот его, похоже, уже не видел.

– Что случилось? – напряженный голосок Ляльки, казалось, мгновенно заморозил хаотические перемещения внутри мастерской. – Что с Аликом?

– Пропал, – убито молвил в ответ громила-охранник. – Десятый день как ушел, и до сих пор нету.

– Десятый, – эхом откликнулся Тигр. – А уходила – день пять-семь.

– Едем!

Что произошло с нежной и ласковой девочкой? В голосе – звуки стальной струны, в глазах – свинцовый блеск. Мелькнув кремовым загаром обнаженного тела, она мгновенно переменила бархат милого домашнего халатика на комплект из шорт и блузки, впрыгнула в босоножки. Десять секунд спустя она вылетела на лестничную площадку, словно маленький, но стремительный русоволосый вихрь. Оба костолома рванули за ней. Замешкавшийся Артём успел заметить красные огоньки «Феррари» на углу ближайшего перекрестка. И все. И все!

29

Рассказывать о том, как он метался в поисках исчезнувшей подруги, думается, едва ли столь уж необходимо. В монастырском подполье было пусто. Только песок, аккуратно разровненный граблями, позволял предположить появление в этом глухом углу посторонних. «Вот придурки!» – подумал Артём и истратил десяток драгоценных секунд, чтобы наследить заново. Не поленился даже примять задницей песок в центре. Он хорошо знал возможности своего атамана и не верил в гибель этого человека. А значит на базе все должно оставаться, как было во время его последнего броска в Ад.

Дело было в пятом часу утра, поэтому волосатая перепончатая ручища, украшенная зазубренными когтями, которая высунулась вдруг из песка и попыталась уцепить Артёма за ногу, не особенно-то его и удивила. На секунду ему стало даже смешно, очень хотелось выкинуть какое-нибудь коленце: сунуть, к примеру, в загребущую лапу Преисподней те же грабли «на сувенир», но Артём сдержал жгучее желание досадить невозможному миру. Парень из кафе, похоже, даром словами не разбрасывался, и советы его Артём решил выполнять скрупулезно. «Ада нет, – сказал он себе. – Не будем, дружище, глумиться над несуществующим миром. Пускай живет!» В мастерской никого не было тоже. А в поместье его попросту не пустили: на звонок вышли Димыч и Чёрный – пара «сломков» первой категории.

– Зачем приперся? – таков был начальный вопрос.

– Поговорить.

– Вали отсюда, – посоветовал Димыч. – Нам с тобой разговаривать не об чем.

– Вали, давай! – поддержал его Чёрный, с ожесточением сгибая резиновую палку внушительной толщины. – И вперед остерегись нашему брату глаза мозолить, не доводи до греха!

– Так! – сказал Артём, прекрасно сознавая, что Ад пройти куда проще, нежели двух телохранителей Альберта Ложкина. – Может, объяснитесь, парни?

– Ты что – совсем «двинутый», да? – медленно зверея, поинтересовался Димыч. – Ты что? Не понимаешь, что это из-за ваших шашней Алик в адский песок сыграл?! Не понимаешь, да?! Пока вы с Лялькой любовь крутили, его тамошняя сволочь в лапшу шинковала! Сгинь, паскуда! И чтоб ноги твоей даже близко не было! Сгинь!

Невооруженным взглядом было видать, что оправдания им совершенно «до фонаря». Артём сел за руль и включил заднюю передачу: развернуться местная дорога не позволяла, а в ворота – попробуй, сунься! О Ляльке следовало забыть напрочь. И чем быстрей – тем лучше. Проблема заключалась в другом – как? Между «следует» и «возможно» – солидный пробел, а для иного – непроходимая пропасть. Нужен был совет компетентного человека. И гражданин Баца – детектив и адский проходец – отправился на поиски Гуселетова.

30

Пал Палыч сидел за дисплеем новехонького компьютера и шустро прогуливался пальцами обеих рук по клавиатуре. Появлению старого знакомца обрадовался, выставил бутылку настоящего «бенедиктина», нацедил черного жгучего кофе из новомодного кофейника.

– Я гляжу, ты и вправду «завязал», Палыч, – сказал Артём старому бродяге. Назвать этого мужчину привычным прозвищем «Гусь» язык отчего-то не поворачивался.

– Спасибо старушке. – Гуселетов уселся напротив. – Живу, не жалуюсь, упущенное наверстываю: приотстал от технического прогресса за бичевский период. Заведешь своих ребятишек, привози к нам – задарма приглядим.

– Не получается у меня с этим, – вздохнул Артём. И выложил ему все: и про Ляльку, и про Большого, и про непонятного незнакомца с его странными речами.

Гуселетов слушал молча, внимательно, не перебивая.

Ощущение было такое, будто бурный поток горячечных слов втекал ему в оба уха и пропадал там навечно. Такого истового слушателя у Артёма не было никогда.

– Ты, Палыч, хлебнул лиха по ноздри, – так закончил Артём свой рассказ. – Помоги, вразуми, как поступить. Сам знаешь – со стороны разобраться проще, а я влип по самую макушку.

– Дела твои проще пареной репы, лейтенант, – резюмировал услышанное Гуселетов, окутываясь легким дымком сигареты. – Не знаю только – поймешь ли то, что услышишь, в нынешнем своем расположении духа. Говоришь, телефон тебе дали… Не потерял?

– Я ничего не теряю, ты ж знаешь…

– Тогда соглашайся, дурило! И чем скорей – тем лучше.

– Думаешь, заставят ее вернуться? – в душе Артёма едва слышно пискнула робкая нотка надежды.

– Думаю, что нет. Либо ты что-то напутал, либо – если все точно – скажу тебе, что твою девчонку заставить нельзя. Не та порода. Готовься к делу, лейтенант. Незнакомец твой верно сказал: слава сама выбирает, кто ей по сердцу. Любовь тоже. Авось – приложится. Выйдешь из дела – прощайся навеки.

«А что? – подумал Артём. – Что я теряю, в конце концов?»

Терять ему было действительно нечего, с которой стороны ни взгляни – гол, как сокол.

– От тебя звякнуть можно? – спросил, испытывая непереносимый зуд деятельности.

– Можно, – подтвердил Гуселетов и тут же перехватил руку посетителя, протянутую к телефонной трубке, – но не нужно. Позвони по межгороду откуда-нибудь из автомата.

– Боишься – засекут? – усмехнулся Артём.

– У нас детсад, между прочим… – напомнил Гуселетов.

31

На той стороне провода отозвался приятный женский голос.

– Слушаю вас, – сказал голос.

– Говорит Екатеринбург. Я согласен.

– Принято, сочувствую и поздравляю.

– С чем, позвольте спросить? – растерялся Артём.

– С выздоровлением, родной, с выздоровлением. Еще что-нибудь есть?

– Большой пропал. Похоже – совсем.

На той стороне возникло ощутимо напряженное молчание.

– Алло! – позвал Артём.

– Откуда звонишь? – послышался знакомый говорок, в котором скорая деловитость речи удачно скрывалась беспечностью тона.

– Из автомата, естественно, – окорбился Артём, мысленно похвалив догадливого Пал Палыча.

– Беги домой, братец, – донеслось из трубки. – Собирай вещички и никуда не уходи, за тобой вскоре будут. До встречи!

Нет, Артём совсем не надеялся, что за ним с распростертыми объятиями примчится именно Лялька… И тем не менее, когда в прихожей раскатилась соловьиная трель звонка, он опередил даже Никитку – большого любителя помурыжить посетителей квартиры у закрытых дверей под вполне благовидным предлогом повышенной безопасности. На пороге стоял Тигр.

– Собралася? – спросил он с непроницаемым выражением на своей круглой азиатской роже. – Масына подана. Разочарование накрыло Артёма плотной желтой волной.

– Ты один?

– Ага, – сказал Тигр. – Астальная пьют и ругаюсся. Помогчи?

Город проводил их печальным ропотом, поместье встретило оглушительной тишиной, еще более впечатляющей в приветственном поскуливании сторожевых собак. Первое, что сделал Артём, – попросил корейца перенести в занятую им гостевую спальню картины из апартаментов Большого. Гвозди вбил собственноручно.

– Есть будешь? – спросил Тигр, когда с этим неотложным делом было покончено.

– Принеси в кабинет, – сказал Артём.

32

Он сел в кресло и включил компьютер. На экране дисплея высвободилось требование ввести шифр: имя черноволосой красавицы – крупного специалиста в области провокации. Похоже, бывший хозяин поместья ничуть не сомневался в том, кто именно займет его место. Ох и умен был, зараза! Спустя минуту среди полутысячи видеокассет отыскались две, названия которых ничем не выделялись из окружающей их трескучести.

– Здорово, Тёма, – Большой помахал с экрана рукой и заговорщически подмигнул. – Приперло, а? Ну, да ты не журысь, хлопче! Не все так плохо на самом деле! На самом деле все гораздо хуже.

Убил бы мерзавца! Артём сплюнул и перекрестился: «Типун мне на левое полушарие!»

– Да-а, не завидую я тебе, орел! – глумился Большой, шумно прихлебывая что-то из своего коронного кубка. – Даже в том случае, если ты и вправду сидишь сейчас у меня за столом, что само по себе чрезвычайно печально.

После этого многозначительного вступления он принялся посвящать Артёма в суть дела, а суть была такова, что волосы поднялись на дыбки.

– Примерно так, – ухмыльнулся Большой, закончив стращать. – Теперь слушай, как этому можно попробовать воспротивиться. Гарантии успеха, правда, не столь высоки, как бы хотелось, но тут уж ничего не попишешь – силы задействованы такие, что без риска – никак. Да и кому б мы понадобились, будь все просто и ясно?!

Дальше пошли конкретные указания, где найти отчетные материалы экспедиций, руководимых Хрущом, дневники ходок Большого и книги, которые следовало бы прочесть, прежде чем влезать во всю эту безнадегу…

– Слышь, Артемий, – сказал Большой, становясь напоследок немного серьезнее, – позаботься о Тигре, не отпускай его от себя. Для друга он горы свернет и сам в лепешку расплющится. Скажешь – и в Ад за тобой пойдет. Не обижай его через меру, он здесь совсем один. Можешь привлечь Андрюху. Он парень – что надо, даром что торгаш. А за Ляльку не переживай. Моя сестрица, если припрет, куда круче меня самого. Слушайся нашего общего знакомого, помни, до чего меня самодеятельность довела. И еще. Ежели, вопреки всему, Срок все же настанет, рассчитайся за нас, друг! Да так рассчитайся, чтоб Аду воистину тошно сделалось!