Текст книги "Планиверсум. Виртуальный контакт с двухмерным миром"

Автор книги: Александр Киватин Дьюдни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

На потолке лаборатории Тба Нара был изображен ардийский вариант периодической таблицы Менделеева. Тба Нар часто поглядывал на нее во время своих объяснений. Йендред, притворяясь, будто внимательно слушает, начал называть нам эти элементы и их номера в периодической таблице. Через пару дней мы сумели составить свой вариант периодической системы двухмерных химических элементов. Эта таблица приведена в приложении.

Мы не стали запоминать названия ардийских элементов. И у нас не было времени и возможности заняться изучением двухмерной химии. Однако для некоторых двухмерных элементов мы смогли найти аналоги в нашем трехмерном мире. Например, простейший химический элемент на Арде содержит всего один электрон, и мы решили называть этот элемент водородом. Элемент с двумя электронами замыкает первый ряд ардийской периодической таблицы, и мы назвали этот элемент гелием, так как он обладает свойствами инертного газа. В следующем ряду таблицы содержатся элементы, у которых может быть до шести электронов, и мы назвали эти элементы так:

Когда мы присваивали названия двухмерным элементам, мы учитывали их взаимное расположение в обеих таблицах. Например, в нашей периодической системе углерод находится примерно посередине первой восьмерки элементов, и поэтому двухмерный элемент, аналогично расположенный в ардийской таблице, мы тоже назвали углеродом.

Главное, что нам удалось узнать у ардийских химиков, – это то, что первый элемент их системы, «водород», широко распространен как в атмосфере, так и в океане. Вероятно, он входит в состав молекулы ардийской воды.

Хотя меня и расстроила упущенная возможность обогатить свои знания, я утешался тем, что благодаря периодической таблице наши ученые смогут получить хоть какие-то представления о двухмерной химии. Позже выяснилось, что отсутствие третьего измерения очень сильно ограничивает количество возможных молекул и химических соединений.

В реактологическом корпусе Йендред вскоре почувствовал себя плохо. Застоявшийся воздух, наполненный смесью испарений различных химических реактивов, даже бывалых химиков заставлял время от времени подниматься наружу, чтоб «проветриться».

Так что едва я успел взглянуть изнутри на реактологический корпус, как Йендред, пошатываясь, побрел на поверхность.

Следующий корпус занимали ученые, занимающиеся наукой жизнелогией, они изучали живую природу во всех ее формах и проявлениях. В первой же комнате, куда спустился Йендред, стояли несколько аквариумов с живыми существами, которых мы ни разу еще не видели. В одном замечательном аквариуме у восточной стены обитали очень маленькие нитевидные существа – зархайты. У поверхности плавали похожие на водоросли организмы – хадмишхабы, а на дне росли водяные растения, напоминающие своей формой грибы; эти растения назывались барпралы.

Возможные и невозможные молекулы

Если мы станем изображать молекулы в традиционном схематичном виде, то в Планиверсуме смогут существовать лишь те из них, изображения которых можно разместить на плоскости. С помощью такой схемы мы можем сразу выделить и исключить невозможные варианты. Например, как бы мы ни пытались расположить атомы в нарисованной ниже молекуле, на плоскость она не ляжет: какие-то две линии в этой схеме всегда будут пересекаться, а этого быть не должно, потому что линии в такой схеме означают молекулярные связи.

Но если мы возьмем молекулу, укладывающуюся на плоскости, то чаще всего обнаружим, что такую молекулу можно изобразить в двух вариантах, и один из них будет зеркальным отражением другого.

На плоскости мы не сможем преобразовать один зеркальный вариант в другой, как бы мы эту молекулу ни вращали, и по идее два таких зеркальных варианта должны обладать различными химическими свойствами.

И наконец, ионизированные атомы и молекулы в Планиверсуме или не смогут существовать вообще, или должны встречаться очень редко.

Многие ученые, занимающиеся жизнелогией, изучают определенные виды животных или растений, но ученый Тба Хляк, похоже, не специализировался на чем-то одном. Именно он рассказал Йендреду о жизни на Арде в целом. Мы вовсе не удивились, узнав, что на Арде едва насчитывается тысяча видов живых существ – и животных, и растений. На Земле их многие миллионы.

Гораздо меньшее разнообразие видов на Арде в первую очередь объясняется недостатком жизненного пространства в самом что ни на есть буквальном смысле. Каждому живому организму требуется какое-то минимальное количество свободного места, и не важно, измеряется ли это количество в кубических метрах, как на Земле, или в квадратных, как на Арде. С другой стороны, каждый биологический вид должен включать в себя какое-то минимальное число особей, а иначе он просто вымрет. Но чем больше будет особей, тем более яростная борьба за выживание будет вестись внутри этого вида, особенно на Арде с ее ограниченным пространством.

В жизнелогическом корпусе Йендред заметно воспрянул духом, и мы уговорили его расспросить Тба Хляка об эволюции. Отличаются ли современные растения и животные от тех, которые жили много миллионов лет назад?

И снова ответ оказался для нас неожиданным. А откуда ему знать, как выглядели животные в древности?

Разве в почве не сохранились останки древних живых существ?

Конечно, нет. Ведь рано или поздно все, что погребено под слоем почвы, будет смыто в море.

Пока все были в замешательстве, вызванном вопросами Йендреда, он пожаловался нам, что мы снова выставили его глупцом. И тут, как будто между прочим, Тба Хляк упомянул, что, судя по древним записям из «Рыбацкого города» в старой Пуницле, когда-то очень давно плавники арахутов включали в себя дополнительную костную пластину. И это, и другие свидетельства навели пуницланских ученых на мысль, что ардийские животные и растения изменяются с ходом времени.

Мы с самого начала понимали, что на Арде тоже должна идти эволюция. Разве можно, к примеру, не заметить сходства между ардийцами и ранифидами? И мало того, что жизнь на Арде тоже эволюционирует – здесь процесс эволюции должен протекать гораздо быстрее, чем на Земле. Ведь чем меньше популяция, тем больше в ней должно накапливаться генетических отклонений.

Продолжают ли ардийцы эволюционировать, или они сами остановили эволюционный процесс, добившись такого уровня жизни, при котором практически все их потомство выживает?

Вскоре после того, как Йендред вышел из корпуса жизнелогии, мы прервали сеанс связи. Мы обещали Йендреду вернуться в полдень следующего ардийского дня. У нас в это время будет уже поздний вечер.

10 июля, четверг, 21:00

В главе «Подземный город» я упоминал, что на сталелитейном заводе при раскатывании заготовок использовался паровой двигатель. В то время он работал, его детали очень быстро двигались, и поэтому мы не сумели сохранить для себя схему его внутреннего устройства или понять принцип действия.

Но теперь в Пуницланском институте нам представилась возможность хоть и незримо пообщаться с его изобретателем, старым инженером Тба Гролапом. Возле машинологического корпуса была вырыта яма для испытаний, в которой тестировался новейший двухцилиндровый паровой двигатель. Всего на Арде работало что-то около двадцати паровых двигателей, но объяснялось это вовсе не отсутствием спроса на такие машины. Просто численность ардийского населения настолько невелика, что для его обслуживания хватает совсем небольшого количества техники. Подумайте сами – сколько паровых двигателей могло быть в английском промышленном городе с сорока тысячами населения в 1900 году?

Одноцилиндровая модель, которая использовалась на сталелитейном заводе, показывает, каких вершин достигли пуницланские инженеры. Чтобы оценить по достоинству их технический гений, читателю достаточно вспомнить, что ардийцы видят мир в виде одномерной линии. А теперь попытайтесь представить себе внутреннее устройство двигателя таким, каким видит его ардиец, то есть в виде последовательности внутренних камер, скрытых за гладкой и цельной внешней поверхностью. Мало кто из земных инженеров сумел бы спроектировать более удачный двухмерный механизм!

Двигатель состоит из камеры, в которой движется поршень: в западную сторону его толкает пружина, а в восточную – давление пара. Поршень приводит в движение привод, соединенный с помощью шарниров с поршнем и со стеной камеры. Пар вырабатывается в котле, под которым разведен огонь. Когда крышка клапана под поршнем сдвигается к востоку, поток пара врывается в цилиндр и толкает поршень в восточную сторону, преодолевая сопротивление пружины. Но как только движущийся поршень открывает вход в резервуар, расположенный над цилиндром, пар устремляется в резервуар, и давление в цилиндре резко падает. Непосредственно перед этим поршень, двигаясь в восточном направлении, приводит в действие пару передвижных кулачков, второй из которых толкает крышку клапана в сторону запада, закрывая клапан. В следующую секунду пружина толкает поршень в обратном направлении. При своем движении он снова открывает вход в резервуар, и теперь излишки пара выходят из резервуара наружу. Одновременно пружина на втором кулачке снова сдвигает крышку с парового клапана. Вырывается поток пара, толкает поршень в восточном направлении, и все повторяется заново.

Конечно, если сравнивать эту модель с нашими паровыми двигателями, то очевидно, что она имеет определенные недостатки. Например, она сможет работать лишь до тех пор, пока в котле не кончится вода. Чтобы наполнить котел, механизм приходится наклонять влево и наливать в него воду через воздухоотводящий короб. Двигая туда-сюда приводной рычаг, можно добиться, чтобы вода затекла в резервуар для пара, а затем через цилиндр попала в котел. Чтобы наполнить котел, эту операцию приходится повторять несколько раз.

Но пуницлане даже не подозревают о недостатках этого удивительного и очень полезного механизма. Им просто не с чем его сравнить. Для них это последнее слово в машиностроении.

В этом же здании кроме очень милого старого инженера Тба Гролапа работали братья Рдидны, которых, по словам Ладреда, считали слегка ненормальными. Один из братьев изобрел совершенно гениальную зубчатую передачу, но так и не нашел ей применения. Более подробно о ней написано в приложении. Второй брат на протяжении многих лет пытался построить транспортное средство на колесах. Он начал рассказывать Йендреду и Ладреду, как в будущем вся поверхность Арде будет усеяна «самоходными машинами с моторами». Но Йендред возразил ему:

– ТОГДА РАСТЕНИЯ ВСЕ И НСАНА ЗАДАВЯТ ОНИ.

– НЕТ. В САМОХОДНЫХ МАШИНАХ БУДУТ ЕЗДИТЬ ВСЕ НСАНА. И РЕШИТСЯ КАК-НИБУДЬ С РАСТЕНИЯМИ ПРОБЛЕМА.

– КАК ДРУГ НАД ДРУГОМ ПРОЕЗЖАТЬ БУДУТ САМОХОДНЫЕ МАШИНЫ?

– НЕ БУДУТ ПРОЕЗЖАТЬ ОНИ, НО УТРОМ НА ВОСТОК ЕХАТЬ, А ВЕЧЕРОМ – НА ЗАПАД.

– НО СДЕЛАТЬ МОЖНО КАК, ЧТОБЫ ВРАЩАЛСЯ ДИСК, И ЧТОБЫ НЕ СДВИГАЛСЯ ОН ПОД ДНОМ САМОХОДНОЙ МАШИНЫ?

– АЙ. ПРОБЛЕМА В ЭТОМ ВСЯ.

Стоит сказать, что лаборатория братьев Рдидн была любопытнейшим местом. К примеру, там за парой дверных стен размещался самый настоящий гараж с экспериментальными моделями колесных повозок.

Главная идея заключалась в том, чтобы заставить диски вращаться без трения и сохранять свое положение под повозкой, но все экспериментальные модели оказались неудачными. В первом случае колеса намертво застревали в гнездах. Во второй модели проблема вращения колеса «решалась» за счет использования подшипников, при этом предполагалось, что подшипники не будут застревать в своих маленьких гнездах. Но они все равно застревали. Третья модель оказалась не намного удачнее. В этом случае большое колесо успевало немного повернуться, прежде чем подшипники начинали вываливаться.

Единственной успешной моделью братьев Рдидн оказалось довольно странное устройство, которое мы обнаружили этажом ниже.

Машина представляла собой пассажирский отсек, со всех сторон окруженный гусеничным ободом, в котором перекатывались колеса. Понятно, что, после того как пассажиры разомкнут обод, войдут в отсек, снова закроют обод, закроют дверь отсека и откроют бутыль с храбхом, они могут рассчитывать на вполне комфортабельную поездку при условии, что кто-нибудь станет толкать машину сзади. Потому что установить в такую машину мотор – дело абсолютно безнадежное.

Но с другой стороны, кто я такой, чтобы смеяться над братьями Рдидн? Может быть, прямо сейчас, когда я пишу эти строки, через много месяцев после нашего последнего сеанса связи с Арде, им наконец-то удалось создать работающую модель. Ведь все гениальные изобретения начинались с чего-то безумного.

Когда Йендред покинул лабораторию братьев Рдидн, у нас было уже одиннадцать вечера. Алиса давно хотела расспросить Йендреда о его встрече с Тба Шрин, и теперь ей представилась эта возможность. Спускаясь на следующий этаж машинологического корпуса, Йендред рассказал ей о том, как все прошло:

– ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ ДОЛГО ДУМАЛ Я О ТОМ, ЧТОБЫ УЧИТЬСЯ ЗДЕСЬ. СНАЧАЛА ОЧЕНЬ СЧАСТЛИВЫМ БЫЛ Я ОТ МЫСЛЕЙ ОБ ЭТОМ. НО ПОТОМ ВСПОМНИЛ Я, ЧТО НЕ МОЕЙ БЫЛА ИДЕЯ, ПОНРАВИЛАСЬ ТБА ШРИН КОТОРАЯ, А ВАШЕЙ БЫЛА ОНА. ПОТОМ СПАЛ Я И ПРИСНИЛСЯ МНЕ О ВАНИЦЛЕ ЧУДЕСНЫЙ И ПРЕКРАСНЫЙ СОН.

– НУ И ЧТО ЖЕ ТЫ СКАЗАЛ ТБА ШРИН?

– ЗАДАВАЛА МНОГО ВОПРОСОВ ОБО МНЕ ОНА, А ЗАТЕМ ЗАДАВАЛА МНОГО ВОПРОСОВ О ВАНИЦЛЕ. ЧЕМ БОЛЬШЕ ОТВЕЧАЛ Я, ТЕМ БОЛЬШЕ ХОТЕЛОСЬ МНЕ ДАЛЬШЕ ИДТИ.

Алиса торжествующе взмахнула рукой. Остальные студенты тоже заметно обрадовались.

– И ЧТО ТЫ БУДЕШЬ ДЕЛАТЬ?

– ДУМАЮ Я, ЧТО УЙДУ ОЧЕНЬ СКОРО. СЕЙЧАС ДОЛЖЕН Я СЛУШАТЬ. ПРОСТИ.

Йендред и Ладред вошли в компьютерную лабораторию и поздоровались с изобретателем. В дальнем углу комнаты под очень высоким потолком стоял компьютер, который мы так давно мечтали увидеть, и выглядел он очень внушительно! Его устройство было слишком сложным, чтобы мы смогли привести здесь его схему, а описать его словами еще труднее, но он включал в себя несколько достаточно простых компонентов, которые повторялись в его схеме множество раз. Отдельные компоненты описать гораздо проще. И благодаря расспросам Йендреда мы даже выяснили, как они работают.

Создателя этой невероятной машины звали Тба Минх. Он стоял у вертикальной клавиатуры и с готовностью и энтузиазмом отвечал на вопросы гостей. Разговаривая, он делал резкие движения, покачивался и жестикулировал, как будто его било током. Две основные проблемы, с которыми он столкнулся при создании компьютера, заключались в том, чтобы подать питание на все компоненты компьютера и позволить сигналам проходить по пересекающимся траекториям.

Первую проблему он решил, подключив каждый компонент к отдельной аккумуляторной батарее – вполне логичное решение в условиях Пуницлы, но, к несчастью, из-за этого компьютер стал очень громоздким. Кстати, в этом отношении пуницланская технология опередила нашу, потому что их крохотные батарейки сохраняют заряд в течение нескольких лет. Вторую проблему – проблему пересекающихся сигналов – ученые решили, создав электронный аналог нейронной цепи в мозгу ардийца. Более подробно об этом сказано в приложении.

Тба Минх постоянно говорил о своем компьютере как об искусственном мозге и, наконец, он предложил молодым гостям задать компьютеру какую-нибудь простую задачу. Ему так не терпелось продемонстрировать возможности своей машины, что он на месте устоять не мог. И тут Ладред задал вопрос:

– НЕСУТ ТРИ СУМКИ ТРИ НСАНА. В ПЕРВОЙ СУМКЕ ХЛЕБА НА ТРИ БОЛЬШЕ, ЧЕМ БАСЛЫ. ВО ВТОРОЙ СУМКЕ...

– НЕ ТАКУЮ ЗАДАЧУ ПРОСИЛ Я. ТОЛЬКО АРИФМЕТИЧЕСКИЕ РАСЧЕТЫ ДЕЛАЕТ МАШИНА МОЯ.

– ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ. ПУСТЬ ТОГДА ВОСЕМЬ НА ВОСЕМЬ НА ВОСЕМЬ УМНОЖИТ ОНА.

Ученый смущенно развел руками и ответил, что машине не под силу сохранить в памяти такое огромное число. Тогда вмешался Йендред:

– ГОВОРИЛИ ВЫ, ЧТО ЭТО КАК МОЗГИ? ПОЧЕМУ ЖЕ ВОСЕМЬ НА ВОСЕМЬ НА ВОСЕМЬ УМНОЖИТЬ СПОСОБЕН МОЗГ ЛАДРДА, НО НЕ СПОСОБНА МАШИНА ВАША?

Тба Минх, жестикулируя гораздо меньше, объяснил, что пока это очень несовершенная разработка, но рано или поздно такие машины смогут думать быстрее и лучше ардийцев. Ладред снова вступил в разговор, а Йендред тем временем мысленно обратился к нам:

Логическая схема И – НЕ

Эта простая деталь очень миниатюрная: ее размер – около квадратного миллиметра; и состоит она из трех частей. В верхней части расположены пять проводов, встроенных в изоляционный материал. Два провода входят в устройство с левой стороны, а еще один выходит справа. Два других провода расположены внутри. Они проходят из центральной части (она немного напоминает поперечный разрез кремниевого чипа, использующегося в земных компьютерах) к противоположным сторонам батареи, которая находится в нижней части устройства.

На два левых провода, обозначенных как х и у, подается входное напряжение. По правому проводу, обозначенному как f, идет ток с выходным напряжением, и оно будет высоким только в том случае, если оба входных напряжения не были высокими. Если же по обоим входящим проводам идет ток высокого напряжения, то на выходе напряжение станет низким. Такую логическую операцию земные ученые называют И – НЕ: выходное напряжение только в том случае будет высоким, если НЕ соблюдается условие: «напряжение на проводах х И у высокое».

– КОМПЬЮТЕРЫ ВАШИ ТАКИЕ, КАК ЭТА МАШИНА?

– ДА, НО ГОРАЗДО МОЩНЕЕ. ТБА МИНХУ И ЕГО ПОМОЩНИКАМ ПРИДЕТСЯ РЕШИТЬ ОЧЕНЬ МНОГО ПРОБЛЕМ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ВАШИ КОМПЬЮТЕРЫ СТАНУТ ТАКИМИ, КАК НАШИ.

– ЕСЛИ БУДЕТ У НАС ТАКОЙ МОЩНЫЙ КОМПЬЮТЕР, СМОЖЕМ ЛИ С МИРОМ ВАШИМ ОБЩАТЬСЯ МЫ?

– Я ДУМАЮ, ВРЯД ЛИ.

– КОМПЬЮТЕРЫ ВАШИ ТАКИЕ ЖЕ, КАК МОЗГИ?

– НЕ СОВСЕМ. НО МЫ ПОСТОЯННО НАХОДИМ ДЛЯ НИХ НОВЫЕ ОБЛАСТИ ПРИМЕНЕНИЯ. И ГЛАВНАЯ ПРОБЛЕМА НЕ В ТОМ, ЧТО КОМПЬЮТЕРЫ МОГУТ СТАТЬ ПОХОЖИМИ НА ЛЮДЕЙ, А В ТОМ, ЧТО ЛЮДИ СТАНОВЯТСЯ ПОХОЖИМИ НА КОМПЬЮТЕРЫ.

Наконец, Тба Минх получил от Ладреда такую задачу, которую можно было решить, и набил два четырехзначных числа на вертикальной клавиатуре. Секунды через три компьютер выдал ответ, распечатав его на двухмерном принтере с очень остроумной конструкцией, расположенном под клавиатурой.

Затем Йендред и его друг посетили ардологический корпус. Там мы смогли расспросить двух ученых о внутреннем строении планеты. Они давно уже пришли к выводу, что кора под ардийским океаном медленно надвигается на материк, и разработали теорию ардийской тектоники. Более подробно об этом сказано в приложении. Кончилось тем, что Йендред попросил нас задавать поменьше вопросов, потому что ему хотелось успеть побывать в еще одном здании – в корпусе макрологии. Макрология – это наука, аналогичная нашей астрономии и космологии.

Добрая половина сотрудников, работавших в макрологическом корпусе, сейчас находились в командировке – в институтской обсерватории на Дал-Радаме. Среди оставшихся была молоденькая девушка-астроном по имени Кьюбт, которая показала Йендреду коллекцию старинных астрономических инструментов. Она наглядно продемонстрировала нам весь путь развития астрономии в Пуницле от визирной рейки до телескопа. До сих пор мы никак не могли понять, почему на Арде происходит смена времен года. Ведь здесь нет наклона оси к орбите. Но Кьюбт объяснила, по какой траектории Арде движется вокруг Шемса. Она взяла два диска, подвесила тот, что побольше, к потолку и показала Йендреду половину ардийской орбиты, проходя по комнате с маленьким диском в руках. Если орбита Арде и в самом деле настолько вытянута, это легко объясняет разницу между зимней и летней погодой.

Мы попросили Йендреда узнать точный эксцентриситет орбиты, и Кьюбт с готовностью ответила, что он примерно составляет 0,52. После окончания сеанса связи мы попытались рассчитать точную орбиту Арде. Расчеты показали, что на Арде за семь с небольшим звездных лет десять раз происходит полная смена сезонов. Другими словами, за один и тот же период времени Арде делает семь полных оборотов вокруг Шемса на фоне неподвижных звезд и десять раз приближается, а затем удаляется от своего светила. На Земле все иначе: ведь у нас звездный год почти точно совпадает с календарным. Безумная, волнообразная орбита Арде очень сильно отличается от простого эллипса, по которому движется Земля. Ниже на рисунке приведена схема ардийской орбиты, которую двое моих коллег рассчитали с помощью ЭВМ.

Такая странная орбита объясняется влиянием сил гравитации в плоской вселенной: как мы уже упоминали, здесь гравитация гораздо меньше ослабевает с расстоянием, чем в нашем мире. Как видно по рисунку, на Арде повторяется цикл из десяти календарных и семи звездных лет. Но этот цикл не совсем точен. В середине зимы через каждые десять лет все ардийцы – и пуницлане, и ваницлане – празднуют «день гармонии». В полночь накануне этого дня небо выглядит почти так же, как десять лет назад; окончания календарного и звездного года, наконец, совпадают, и прямо над головой сияет созвездие Мизн. Если в зимнюю ночь это созвездие видно сквозь тучи, это считается очень хорошей приметой. К сожалению, с течением времени положение Мизн на небе смещается. Это сильно осложняет жизнь пуницланским астрономам, которым примерно через каждые тридцать лет приходится добавлять в десятилетний цикл еще один «дополнительный» год. В течение долгого времени пуницланские ученые пытались вычислить соотношение между длительностью звездного и календарного годов, и в конце концов остановились на значении 0,698128.

Кроме всего прочего, макрологический корпус служит штаб-квартирой пуницланской космической программы. Мы знали, что пуницлане давно уже изобрели ракетоплан, но понятия не имели о том, что они выводят спутники на орбиту, и через каждые две недели отправляют многоразовые космические корабли на орбитальную станцию! На третьем этаже корпуса стояла модель этой станции.

С пусковой установки неподалеку от Май-Нунблта на орбиту была выведена серия из шести «модулей», верхние ступени которых являлись конусообразными частями орбитальной станции. Уже в космосе из этих частей была собрана станция.

Кьюбт разобрала модель станции и показала нам каждую отдельную часть. Она не знала, что ее рассказ слушали, затаив дыхание, не только два ардийца, но и шесть разумных существ из другого мира.

Пуницланская орбитальная станция делает полный оборот вокруг Арде за несколько часов. Экипаж из шести ученых и космонавтов парит в невесомости внутри станции, ощущая такую свободу движений, которая, наверное, доступна только нам, трехмерным. Сквозь любой из трех иллюминаторов станции ее обитатели могут видеть холодное и безграничное космическое пространство. Возможно, разглядывая модель, Йендред тоже представлял себе, как он парит в невесомости перед иллюминатором из прозрачного джебба, смотрит на холодные мерцающие звезды и пытается угадать, в какой стороне Земля. Он должен был понимать, что увидеть Землю невозможно, но может, все равно бы надеялся хоть мельком взглянуть на нее. И он мог бы наблюдать за собственной планетой – узкой светлой полосой, затуманенной слоем облаков.

На космической станции есть собственная атмосфера; сжатый храбх подается из баллонов, установленных вдоль внутренней стены. Отапливается станция электрическими обогревателями, и в ней имеются запасы баллонов с храбхом, продуктов, аккумуляторных батарей и прочих жизненно важных вещей. Космические челноки пристыковываются к станции с помощью двух фиксаторов, расположенных по обеим сторонам воздушного шлюза. К счастью, в двухмерном мире обеспечить герметичность – до смешного простая задача. Мы сами видели, как пуницланскому фермеру приходилось бороться с герметичностью, когда он поднимал крышку люка.

Через сто семь минут после стыковки челнок отделяется от станции и начинает свой путь к Арде, унося на борту разряженные батареи, пустые баллоны и одного из космонавтов, который пробыл на станции дольше всех.

Из научного оборудования на станции имеется огромный космический телескоп, простой бортовой компьютер и радиопередатчик для связи с Арде. У телескопа шестиметровый почти параболический главный рефлектор, прикрепленный к мачте. Лучи света, падающие на рефлектор под небольшим углом к оси, отражаясь, попадают на второе зеркало, а затем – через прозрачное окно в камеру. Двигатели малой тяги могут изменять ориентацию станции, направляя телескоп в ту сторону, куда нужно операторам.

К сожалению, Йендреду не удалось посетить пусковую установку, расположенную в двадцати километрах к востоку от Май-Нунблта. Как только они с Ладредом вышли из макрологического корпуса, к ним подбежала Тба Шрин. В верхней левой руке она держала маленькую полоску бумаги.

– ДЛЯ ТЕБЯ БИЛЕТ ЭТОТ. НЕ НУЖЕН МНЕ ОН. В СЕМА-РУБЛТ СКОРО ОТПРАВЛЯЕТСЯ РАКЕТА.

Йендред был тронут до глубины души и по своему обыкновению отреагировал очень бурно:

– НЕ ЗАСЛУЖИВАЮ ЭТОГО Я. НЕ УМЕН Я И НЕ ДОСТОИН. НЕ МОЯ ЗАСЛУГА ЭТО.

– ВОЗМОЖНО, КОГДА-ТО ВЕРНЕШЬСЯ В МАЙ-НУНБЛТ ТЫ. ЧТО БЫ НИ ИСКАЛ В ВАНИЦЛЕ ТЫ, НАЙДЕШЬ, НАДЕЮСЬ Я.

В нашей лаборатории было уже три часа ночи, когда Йендред сложил свои пожитки в веревочную сумку и вышел из комнаты Ладреда, направляясь к ракетодрому. Мы решили, что не будем разрывать связь до тех пор, пока не увидим отправление ракетоплана. Алиса, сидевшая за компьютером, волновалась не меньше Йендреда.

– НИКОГДА РАНЬШЕ НЕ ЛЕТАЛ В РАКЕТОПЛАНЕ Я. УЖАСНО БЫСТРЫЕ ОНИ, НО БЕЗОПАСНЫЕ. НИКОГДА ПОЧТИ НЕ РАЗБИВАЮТСЯ ОНИ.

– МНЕ БЫ ТАК ХОТЕЛОСЬ ПОЛЕТЕТЬ С ТОБОЙ.

– НО БУДЕШЬ ВИДЕТЬ ТЫ ВСЕ ТО, ЧТО ПРОИСХОДИТ.

– СМОТРЕТЬ СО СТОРОНЫ И ИСПЫТАТЬ САМОЙ – ЭТО СОВЕРШЕННО РАЗНЫЕ ВЕЩИ.