Текст книги "Магия ответа (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13. Болтливый

Оракул, как и следовало ожидать, начал издалека.

– Не просто так отлавливают Иных, – он покачал головой, – Сам подумай, Василий, для борьбы с буйными монстрами, которые вселяются в тела бедных магов, Стражи Душ не нужны…

– Почему же? – сказал я, – Насколько я слышал, они могут многое.

– Ну, его даже вычислять не надо, – Альберт пригладил бороду, – Сумасшедшего, который начал убивать всех вокруг, довольно легко заметить, не находишь? Справится и отряд обычных магов-бойцов.

Я вспомнил слова Феди Громова, лысого крепыша из академии Маловратска. Кажется, он что-то говорил про то, что Стражи Душ в основном занимаются вычислением таких вот «тихих» Иных, как я.

А наставник по «красногорской бузе», у которого я имел счастье заниматься целый один раз, рассказывал, что оракулы имеют целую систему, постепенно расчерчивая карту города. В конце концов линии сходились в каком-нибудь месте, а дальше уже дело техники.

Только тут до меня дошло… Пульсары! Вот как эти Стражи Душ чувствуют Иных.

Я вспомнил дыхание невидимого Вертуна, которое ощущал, вселившись в тело юного оракула, когда мы в академии развлекались мензурными дуэлями. Что-то незримое шумело совсем рядом.

Сколько этих Пульсаров вокруг? Сдаётся мне, гораздо больше, чем Вертунов других стихий.

А всплеск Белого Карлика, по которому почувствовали моё прибытие? Был этот всплеск, или это просто сказочка для обычных магов?

– Вы, Иные, обладаете недоступными нам знаниями, – со вздохом продолжил оракул, – И, кажется, Стражи Душ именно тем и занимаются, что пытаются заполучить их.

Я вспомнил свои занятия, когда только прибыл в армию и у меня обнаружились склонности к псионике. Помнится, нас попросили просто мысленно подвигать курсор в голограмме.

Ну, мысле-командами никого не удивишь в наше время, но, как потом выяснилось, та голограмма была настроена отнюдь не на мозг обычных людей.

Каждая мысль человека-псионика несёт в себе след ментальной энергии. И его поиском-то и занимались наши умники, просеивая ряды новобранцев.

Каково было моё удивление, что у меня курсор двинулся… В то время, как у моих сослуживцев он так и остался на месте.

Ну, а потом началось. Теория, практика, теория, практика… Небесные и земные чакры, потоки, вычисление врождённого дара, его усиление, доводка до автоматизма. И снова теория, практика, теория, практика.

И никаких тебе Лун, Вертунов и Пробоин.

Я подошёл к окну, не выпуская из рук саблю. И сказал Альберту:

– Возможно, мы что-то и знаем… Ты тоже хочешь что-то от меня узнать?

Альберт пожал плечами.

– Раньше бы хотел. Но пойми, когда в полной темноте проводишь столько лет, и единственное развлечение – это пытки время от времени, когда они приходят выведать секрет, – Альберт кивал своим словам, словно пытаясь оправдать себя, – Тогда появляются совсем другие мысли.

Я взглянул в его глаза. Муть из них почти исчезла, зрачки стали почти-что чёрными.

Двадцать лет провести в темнице и сохранить рассудок – это, конечно, сильно. Для этого внутри должен быть не просто стержень. Нужна железобетонная свая, вбитая в самые глубины души…

– Так они узнали секрет?

– Насчёт Рюревской крови? Вполне, ведь иногда я впадал в забытье, – честно ответил оракул, – Так что всё может быть.

– То есть, Вепревы могут знать, что я не Борзов… А вполне даже сын государя.

Альберт опять пригладил бороду, оглянувшись на дверь. Время поджимало.

– Думаю, Вепрев-старший, который является членом малого совета при государе, это знает.

– И хранит в тайне от остальных родных? Даже от сына?

– Тем более от сына… – усмехнулся старик, и заговорщицки прошептал, – Но это не важно. И даже то, что технику Пса так хотят заполучить великолунцы, тоже не важно.

– Великолунцы? Но зачем им она?

Альберт отмахнулся, таинственно улыбаясь.

– Скажем так, для создания особо опасной техники.

– Откуда ж вы это узнали-то, сидя в подвале.

– Когда у тебя в запасе двадцать лет, а на лбу заговорённый обруч, волей – неволей тратишь время на невозможное.

Я округлил глаза. То ощущение тишины, которое дарил «тхэлус» на лбу, я помнил прекрасно. Словно весь мир закрыт толстой бетонной стеной, да вдобавок с метровым слоем шумоизоляции…

Представить, что этот барьер можно пробить, я даже не мог.

– Господин Альберт, – взволнованно произнёс я, – Вы же не хотите сказать, что смогли обойти защиту тхэлуса?

Тот погрустнел.

– Это отнимает много сил. Но услышать через него вполне можно, – он поднял палец, – Если ты сильнее того, кто заговаривал камень.

– Так вы сильнее?

– Нет, конечно. Какой недолунок додумается повесить на оракула артефакт, сделанный подмастерьем? Но отдельные рывки я всё же мог делать. Ты знаешь про три столпа магии, три источник силы?

Я поморщился и неуверенно покачал головой. Не люблю, когда мне встречается что-то совершенно новое в той сфере, где я считал себя специалистом.

– Что-то в академии про такое нам не говорили.

– А зачем? Каждый маг, будь то простой боец, или спутник, или даже оракул. Они получают своё предназначение, а потом следуют ему. Неужели кузнецу надо знать, что он поднимает молот силой мышц? А разве художнику необходимо знать, что он использует силу мысли?

– Так что за три столпа? – поспешил я напомнить.

То, что старик всё время соскальзывал с темы, меня раздражало. Но, твою Пробоину, его побочная болтовня была не менее интересна!

– Три источника силы. Материя. Мысль, – оракул сделал паузу, – И дух.

– Кажется, немного понимаю, о чём вы.

Старик опустил руки к паху, повернув ладонями книзу, будто нажимал на лепёшку теста.

– Нижние чакры переполнены материей, там мало мысли. А дух едва ощутим, – его руки переместились кверху, к солнечному сплетению, – А мысль, вся её сила, сконцентрирована здесь. И влияние духа уже больше.

Жжёный ты псарь, а ведь его рассуждения были так похожи на то, что я изучал в корпусе псиоников. Та самая грязь в энергии, которую мы тщательно вычищали – это сила материи?

Тогда почему, на хрен, здесь маги так легко её используют, а мы там, в нашем мире, сжигаем мозги вместе с имплантами?

Я бы поверил в заговор умников, которые коварным образом всадили всем псионикам импланты, чтобы никто не смог постигнуть такую опасную магию. Подумать только, шары огня из рук, каменные копья…

Но я лично видел, что творится с теми, кто отключал импланты. Не-е-ет, тут дело не в заговоре… Что-то творится с нашими мирами, есть какая-то категоричная разница.

Мы словно перевёрнуты относительно друг друга, как зеркальыне отражения. Вот и получается, что в этом мире псионики легко осваивают магию стихий. А в нашем, если верить теории этого оракула, мы пользуемся силой духа.

Той самой, чистой небесной псионикой…

– Дух в основном сверху? – я постучал пальцем по виску, намекая на чакры в голове.

Оракул кивнул, но всё же удивил меня.

– Да, должен быть. Но эти знания мне практически недоступны. Это такая тонкая сила, о которой я могу сказать только одно – её используют Привратники.

– Уж извините, конечно, – с улыбкой произнёс я, – Вот как раз о Последнем Привратнике я бы и хотел услышать.

– Молодой человек, я двадцать лет мало с кем разговаривал по доброй воле, – оракул пожал плечами, – Ты уж извини старика, Василий.

Я улыбнулся, но продолжал пытливо смотреть на Альберта.

– Есть легенда… В древности, говорят, когда вышла Чёрная Луна…

– Чёрная? – я удивился, – Я думал, это сказки.

– Василий, если ты так и будешь меня отвлекать, мы до сути не дойдём.

Я только хапнул воздуха от возмущения, но промолчал. Не моё это, спорить со старым любителем поболтать.

Альберт помолчал, словно ожидая, что я вступлю в ним в полемику, но потом продолжил:

– Да, Чёрная Луна. Это были страшные времена, и к их концу выжили очень немногие, ведь в мире тогда царила магия мёртвых.

– Магия… – хотел было спросить я, но придержал язык.

– Да-да. Так вот, к счастью для наших лунных предков, эти времена закончились. И, когда Чёрная Луна ушла, многим оракулам в мире пришло видение… Практически все выжившие оракулы увидели его.

– Даже те, кто не являются Стражами Врат?

– Все. Поэтому-то пророчество и помнят до сих пор, – ответил Альберт, – Они увидели, что перед тем, как Чёрная Луна снова придёт, появится Последний Привратник.

– Ну-у-у… – протянул я разочарованно, – И в чём его миссия?

– А кто знает? В видении было только то, что он появится. И когда это произойдёт, все Лунные исчезнут.

– В смысле? – вот тут я удивился.

– Не будет магов, останутся только Безлунные, – серьёзно сказал Альберт.

Я вспоминал то, что наблюдал в своих видениях. Ведь пару раз я видел какой-то сон.

Как через Пробоину вылетают осколки Белой Луны, и выглядывает Чёрная Луна. Как весь мир то рушится под камнепадом метеоритов, то чернеет от неведомой магии.

Гибнут все…

А на горизонте появляется он, незнакомец в плаще, который разговаривает со мной.

«Кажется, здесь нужен Привратник».

Это он сказал, ведь так?

– И что он закроет? Последние Врата?

Алберт пожал плечами.

– Ну, есть разные теории. В одной все Вертуны сразу, в другой Пульсары, в третьей… кхм, – Альберт скосил взгляд наверх и осенил себя знаком, нарисовав круг вокруг лица, – В третьей версии он закроет Пробоину.

– Мощно, – только и выдохнул я.

Это даже не жжёный пёс, а истлевший до углей кобель! Кучка пепла от толчкового пса…

Какую силу надо иметь, чтобы закрыть Аномалию? Именно так, Аномалию с большой буквы, сравнимую по размерам с планетой, в дыру которой заскакивают целые Луны.

Я представил космические крейсера нашей Свободной Федерации. Говорят, на некоторых кораблях флотилии были экспериментальные установки, способные как-то воздействовать на горячее ядро планеты, изменяя магнитное поле.

Это было оружие смерти не только для большого количества народу, но и для целой планеты. Поэтому его никто и не применял, так и продолжая тактику мелких стычек.

Но чтобы одинокий псионик… ну, пусть маг-привратник… Чтоб он выдал такую мощь, меняющую объект на орбите?

Нет, вашу псовую луну, мне в это с трудом верится… Впрочем, пару недель назад я и в магов, выращивающих камни из рук, не верил.

Василий же внутри меня, кажется, пребывал в шоке. Ну, это лучшее его состояние – молчит, поражённый, и не отсвечивает.

– И что, вы думаете, я – этот самый Последний Привратник?

– Не знаю. Но полагаю, ты можешь быть и его предвестником, так называемым предтечей.

Альберт пояснил, что с тех времён прошло много времени, и появлялись другие оракулы, которые получали небольшие видения. И на данный момент выстроилась вполне стройная теория: Последним Привратником, скорее всего, станет сильный Иной. И перед его появлением Иных будет появляться всё больше и больше.

– Этот Иной, скорее всего, должен проснуться либо в маге-оракуле, либо в маге-привратнике, – добавил Альберт.

– Ага… Но я, стало быть, Пустой?

– Когда принимали роды у твоей матери, – с готовностью ответил Перовский, – это событие охраняли маги-бойцы и один оракул.

– Вы?

– Нет, это был чистокровный Борзов.

– Зачем же столько охраны-то…

Тут неожиданно оракул смутился, едва не покраснев. Я испугался, что затронул какую-то слишком опасную тему, о которой, как это водится, в этом мире знают все.

Но Альберт, смущаясь, всё же поведал. Оказывается, существовало поверье, имеющее корни в той же самой древности. Многие верили, что лоно матери – та же самая Пробоина, из которой может выйти как хорошее, так и плохое.

– Ну, естественно, мы с тобой понимаем, что женщина… – глупо улыбаясь, сказал Альберт, теребя свою бороду, – …это просто женщина. Но традиции имеют порой силу большую, чем обоснованная магия.

– Понял. У главы рода Борзовых должен был родиться сын, и поступиться традициями никто не мог.

– Пусть будет так, – улыбнулся старик, потом продолжил с чуть большей уверенностью, – Так вот, тот оракул, когда ты… кхм… то есть, Василий… освети меня луна! В общем, едва ты появился на свет, ему пришло видение.

– Я об этом слышал. Видение такое сильное, что это почуяли и другие оракулы в округе, – тут я встрепенулся, – Стоп! Так что, Пульсары заволновались, вот другие и почувствовали?

Альберт пожал плечами.

– Это запутанная история. Ты понимаешь, твоя мать, она же не знала, что увидел оракул… Она лишь поняла, что случилось самое страшное – ребёнок не Борзова, а царя.

Альберт поведал, что Ветрова пыталась и подкупить оракула. И что, когда узнала правду о будущем сына, сама попросила наложить «вето». А потом она подстроила смерть этого предсказателя…

Хотя тут Перовский засомневался, добавив, что её могли подставить, тем более, Вепревы со Славиными тогда уже вовсю плели заговор.

А впрочем, женщины, когда боятся, способны на многое. Я, вспоминая реакцию Василия в прошлый раз, решил обойтись без осуждения.

– Внимание царя к Анжелике Ветровой, скажем так, дарило её мужу некоторые преференции, – сказал оракул.

– То есть, он знал о связи жены с государем?

Тут я удивился. Получается, там, в усыпальнице, Борзов всё же отыгрывал роль сокрушённого горем отца перед духами рода? У меня даже не находилось слов, как это можно назвать.

– Борзов-старший, он… да хранят его Святые Привратники, как бы это сказать… – замялся Альберт.

Я усмехнулся. В нашем мире тоже было так принято: говорят о мёртвых либо хорошо, либо ничего.

– В общем, он злоупотреблял тхэлусом, практически не снимал его, – старик постучал по голове, – У него была паранойя, ведь в эти времена два наследника делили трон. И Стражи Душ, помнится, частенько захаживали к Борзовым со своими проверками.

Я вспомнил видение из усыпальницы, как Борзов спрашивал у наставника, можно ли закрыться от оракула без «тхэлуса». Видимо, ученик всё же не достиг больших результатов, раз продолжал пользоваться артефактами.

– Но на вас этот обруч был двадцать лет. Да и вся темница в тхэлусе…

– А кто сказал, что я не сошёл с ума? – грустно улыбнулся оракул, – Передо мной стоит тот, кто, быть может, уничтожит этот мир. А я ему помогаю…

– Но зачем?

Брови Альберта чудь подпрыгнули.

– Месть? – он не утверждал, а спрашивал, – Может ли безумный старик после двадцати лет темниц и пыток желать мести?

– Может, – кивнул я, – Но как он смог сохранить при этом рассудок?

Мой взгляд ясно говорил оракулу, что я кое-что в этом понимаю.

– Любовь? – спросил старик.

И глаза Альберта потемнели, мой кокон подёрнулся от всплеска его псионики. Дёрнулся, но не свернулся… Что-то тёмное, выращиваемое в недрах души эти пресловутые двадцать лет, проглянуло в зрачках старика.

Я поверил сразу.

Оракул и вправду сошёл с ума, но спрятал это так глубоко, что и не определишь. Кто из них настоящий, этот Альберт, или тот, которого я не ещё видел?

Кого-то он потерял в ту самую ночь, когда Красный Карлик вырос в Гиганта. Потерял… и не простил этого целому миру.

– Думаю, можно не спрашивать, кто она была?

– Да я и не отвечу, – хмуро сказал оракул, – Тебе достаточно знать, что это моя месть. Месть абсолютно всем: и Славиным, и Вепревым. И государю, позволившему такое. И Стражам Душ, которые, прикрываясь высокими целями, всего лишь хотят больше силы.

– А ваш род?

Перовский вздохнул.

– Я много думал, у меня было на это время. Ты знаешь про чернолунников?

– Церковь Чёрной Луны?

– Да. У них есть своя версия легенды о Последнем Привратнике. Они должны принести его в жертву, чтобы наступили Блаженные Времена.

– Воу! – вырвалось у меня.

Как-то вдруг я понял, что это будет для меня ещё одной проблемой. Если ещё и чернолунники будут искать избранного…

– Они вроде ждут прихода Чёрной Луны.

– Ждут, но верят, что маги сами должны действовать. Что Последняя Жертва принесёт в мир равновесие, и все станут равными.

– Что-то какая-то не очень хорошая церковь.

– Она не мешает государю, тем более, они обучают магов-привратников. Вокруг всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Но это не важно.

Я едва сдержался, чтоб не завыть.

– А что важно-то?

– Важно то, что я понял: всё будет по-другому. Исчезнут Вертуны, уйдут маги, и останутся Безлунные… Это будет совсем другой мир, где нам нет места.

Его безумные глаза погрустнели, и старик горько улыбнулся каким-то своим мыслям.

– И, быть может, это будет прекрасный мир.

– Но всё же ваш род исчезнет.

– Чисто технически… Ох, освети меня луна, какая это всё-таки чудесная фраза. Чисто технически мы просто потеряем силу.

– Ага, – я поджал губы, – Ну да, это не так страшно…

– Вот видишь, Иной, ты меня понимаешь.

– И вот это всё… ну, теория… это всё лишь ваши мысли?

Альберт поморщился, усмехнувшись.

– Знаешь, я подозреваю, что чернолунники знают о таком исходе. Поэтому-то им и важно поймать Последнего Привратника, чтобы его жертвой изменить грядущее.

– И всё же, господин оракул, – чуть более настойчиво повторил я, – это только ваши мысли?

– Ну, что ты заладил, Василий? – старик хохотнул, – Да, это моя месть, и ты можешь в это не верить. Но давай зайдём с другой стороны… Я подскажу, как тебе снять твоё «вето». Как тебе такой вариант?

– О, дядя Альберт… – довольно произнёс я, – Ну, с этого бы и начали.

– Другое дело, – довольно улыбнулся оракул, – Осталось лишь обдумать дальнейший план.

Он повернул голову, потому что из-за двери послышался шум. Ужин должен был вот-вот начаться, и за мной, скорее всего, уже пришли.

Глава 14. Истеричный

В коридоре слышались голоса. На разговоры совсем не оставалось времени, и старик сказал только:

– Когда тебе объявят на ужине решение, ты должен искренне этому возмутиться.

– Да легко…

– Нет, ты не понимаешь. Нужно закатить такой скандал, чтобы тебя увели с ужина. Вепрев должен расслабиться.

– Сделаем, – коротко ответил я.

Тут в дверь, как ожидаемо, постучали.

Я пошёл открывать и перед тем, как повернуть ручку, оглянулся. Комната была пуста, но одна из веточек украшения, висящих над камином, немного покачивалась. Значит, секретный ход где-то там…

Альберт Перовский исчез из комнаты, но в этот раз я уже сильно не удивлялся. Просто хорошая память у старика, будто и не было этих двадцати лет в казематах.

Я открыл дверь.

– Магистр ждёт вас, господин, – хмурый охранник вёл себя максимально вежливо, но это явно было ему непривычно.

***

Ужин проходил, как полагается, при свечах. За столом находились трое.

Во главе стола сам Николай Перовский, сходство которого с князьями из нашей древней истории так и забавляло меня.

Рядом, по правую руку, сидел его сын Карл, чем-то явно очень недовольный…

По другую руку от главы Перовских – Борис Вепрев, заметно порозовевший и даже улыбающийся.

Носатый махнул мне запечённой ножкой рябчика на стул рядом. Его лицо так и лучилось благодушием.

Толчковый ты пёс, благодари свою Красную Луну, что я тогда не нажал на спуск…

Я прошёл и сел за стол, кивнув поочерёдно каждому за столом. «Князь» вежливо ответил, одобрительно улыбаясь. Карл же будто и не видел меня, предпочитая не смотреть в глаза.

А Борис охотно поздоровался:

– Здравствуй, здравствуй, Василий… так на чём мы остановились, Николай Илларионович?

«Князь» как раз поднял серебряный фужер и чуть сдвинул брови, пытаясь понять, что имел в виду носатый.

Вепрев же наигранно отмахнулся:

– Ох, после этих переживаний память не желает помогать мне. Спасибо вам за «вещуна», магистр, но признаюсь, мне стоило великого труда сдержать моего отца. Сотня отборных магов были уже всего в получасе отсюда…

Карл округлил глаза:

– Откуда столько?

Николай Перовский тронул сына за плечо, делая знак помолчать, и картинно вздохнул:

– Боюсь, мы таким количеством бойцов похвастать не можем. Ну, вы же знаете о Южной войне? Да что я говорю, не можете не знать, ведь все сильные рода по приказу государя отправили туда своих «отборных магов»… – последние слова магистр произнёс, повторяя манеру Вепрева.

«Князь» взял из тарелки налитую виноградину, покрутил её, рассматривая, и задумчиво добавил:

– А вот отборные бойцы Перовских, к счастью, защищают рубежи нашей с вами родины, – и бросил ягоду в рот.

Вепрев поджал губы, с ненавистью пронзив «князя» взглядом. А Карл же смотрел на отца с завистью – ему ещё только учиться такой дипломатии.

– Прошу простить старика за опоздание, – голос Альберта послышался в трапезной.

Оракул, празднично наряженный в чёрно-бирюзовую мантию, проковылял мимо стола и уселся рядом с Карлом, прямо напротив меня.

– Для меня великая честь, дядя Альберт, – произнёс Николай Перовский и поднял фужер повыше, – Предлагая выпить за чудесное возвращение нашего члена семьи.

«Князь» посмотрел в потолок, прошептал что-то про «отца и его встречу со Святыми Привратниками», и залпом опрокинул в себя бокал. Карл охотно присоединился, а Вепрев лишь тронул фужер губами.

– Очень, очень благодарен, ваше сиятельство, – Альберт чуть не плакал, сам тоже лишь попробовав вино, – Уж простите, после двадцати лет не хочу чакры себе посадить…

«Князь» и Карл засмеялись.

Борис, дождавшись, когда веселье закончится, сказал:

– Все действующие лица в сборе, и я так полагаю, мы можем перейти к сути разговора?

– Ну что ж, – Николай Перовский пожал плечами, – Кстати, вы знаете, что у Ключевцев сейчас тоже находится сотня… ну, может, с полсотни магов.

– Не смешно. Откуда столько у какого-то захудалого рода? – парировал Вепрев.

– Ключевцы далеко не захудалые, – холодно ответил Перовский, будто бы речь шла о чести его собственного рода.

Вепрев, вытирая пальцы салфеткой, только поморщился, брезгливо отмахнувшись. Надоело ему играть в дипломатию.

– Николай, это Славины там, что ли? – вдруг спросил оракул, – Ну, у Ключевцев?

Чернявый Карл только и крутил головой, глядя то на двоюродного деда, то на отца…

– Представьте, дядя, да, – честно ответил «князь», – Бойцы Славиных…

Вепрев, который в этот момент взялся всё же пригубить вино, поперхнулся, чуть не забрызгав весь стол.

– Простите, что?! – он нервно схватил салфетку, стал вытирать губы.

– Ну, я же вам сказал, у Ключевцев много магов-бойцов. И тоже отсюда недалеко.

– Вы мне угрожаете? Я думал, мы обо всём договорились.

– А я тут при чём? Это не мои же бойцы, – Николай Илларионович развёл руками, – Вон, дядя всё верно сказал. Наши люди сообщили, что, вполне возможно, это Славины…

Борис нервно захлопал по карманам, потом достал свой украшенный портсигар, вытащил сигарету:

– Не возражаете?

«Князь» великодушно махнул, Карл никак не отреагировал.

Вепрев, с облегчением затянулся, держа дрожащими пальцами папиросную скрутку. Он даже не стал картинно щёлкать пальцами, вызывая огонь, а просто коснулся кончика сигареты, и тот сразу же затлел.

Я поджал губы. Такой молодой, а уже нервы ни к чёрту… Ему бы бросить курить, а то в годы Альберта носатый будет дёргаться при каждом хлопке.

– И всё же я не понимаю, – наконец сказал Вепрев, успокоившись, – Что делают Славины в Магославском Крае? Это же вторжение…

– Эх, простите мне мои старческие годы, – подал голос Альберт, – Но мы вроде в одной стране живём. Гостят, наверное.

– Когда вы успели со Славиными-то спеться? – зло бросил носатый.

– Повторюсь, мы тут не при чём, – ответил «князь».

Оракул тряхнул бородой:

– Как мне кажется, Славины ждут, что Вепревы… кхм, то есть, вы, – старик указал на носатого, – Они ждут, что вы нападёте на нас.

Я улыбнулся, молча слушая светскую беседу. А ведь здорово получалось у этих самых Славиных.

Навряд ли эти бойцы, которые засели в соседнем поместье у Ключевцев, собрались защищать Перовских от мести Вепревых. Они наверняка просто ждали сигнала от того Вячеслава, который чуть нас не порешил в деревне.

«Оракул мёртв, скоро Вепревы будут мстить Перовским».

А Вепревы, гонимые жаждой мести за своего сына, точно бы напали. И Славины бы застали их на месте преступления…

А дальше пошло бы, поехало. Нападение на Лунный Род Красногории, и это в военное-то время?! Государь, ты посмотри, что творится-то у тебя под носом, прямо в тот момент, когда ты гостишь в этом крае.

Стоп, стоп, а двадцать лет назад не Вепревы ли случаем уничтожили Борзовых?! Да, мы помним, это был несчастный случай, но если копнуть поглубже…

Я едва не рассмеялся. А ведь отличный повод начать расследование, тем более, если оракул в это время был бы уже мёртв.

Вся схема проста в своём коварстве, но меня беспокоило другое. Как Славины угадали, что мы вместе с оракулом прихватим Бориса Вепрева? Или у них была заготовлена другая провокация?

Или… мне не хотелось это думать, но среди нас тоже мог быть ещё агент Славиных? Надеюсь, мы его всё же пришили там, в деревне.

Судя по лицу Бориса Вепрева, который сидел, уже окутанный дымом, тот тоже догадался, какие дела крутятся. Спесь немного слетела с носатого, но гонора от этого не убавилось.

Он сбросил пепел прямо на пол, заставив «князя» поморщиться, и твёрдо сказал:

– Так, в Пробоину весь этот ваш этикет. Давайте уже заканчивать… Василий, собирайся, едем домой.

Наконец-то, настало время и для моей роли.

– Как?! – сипло вырвалось у меня, и я закрутил головой, поочерёдно заглядывая в глаза каждому за столом, – Никуда я не поеду…

Карл опустил голову, не желая смотреть на меня. А Николай Перовский вздохнул:

– Боюсь, господин Борзов, нам не приходится выбирать.

– Знаете ли, я тоже не понимаю, – вступил в мою актёрскую игру Альберт, – Мальчика только вытащили из лап…

– Попрошу больше уважения к Лунному Роду Вепревых, – чуть не взвизгнул носатый.

Альберт дёрнул бородой:

– …из загребущих ручонок!

– Дядя, я искренне рад, что ты теперь с нами, – поспешно ответил «князь», не желая конфликтов за столом, а потом указал на меня, – Но он – не наш. И я не готов рискнуть своим родом из-за него.

– Но… но… – я только и мог открывать и закрывать рот, нагнетая приступ истерики.

Да, для Василия в реальности эта ситуация попахивала жжёным псом, и я был благодарен Альберту, что тот предупредил. Ну, раз попросили нас понервничать, то мы сейчас покажем вам, как работает наша артиллерия…

– Коля, как же так. Ведь Борзовы – Вечные, для нас честью было служить им, – Альберт искренне удивлялся.

– Дядя, извини за прямоту, двадцать лет прошло. Я что, брошу своих сыновей и дочерей на смерть?

Старик сокрушённо покачал головой, а я задрожал всем телом. Ух, какой актёр во мне умер.

– Оракул остаётся, так уж и быть, – Вепрев наблюдал за мной, довольно улыбаясь.

Его очень радовала моя реакция. Высшая степень кульминации, после всего того, что с ним было.

У носатого перед глазами явно пролетели все случившиеся с ним события – и в подвале собственного поместья, и в деревне крестьян. И теперь он радовался, что «этот Борзовский дрищонок побелел, его руки трясутся, разбрызгивая вино из фужера»…

– Но ведь они же убили мой ро-о-од! – я вскочил, указывая пальцем на Вепрева.

В моём голосе и ненависть, и отчаяние. Ведь я же только-только ощутил скорую месть, я уже видел, как Вепревы на коленях у государя вымаливают прощение…

– Какая дерзость! – весело закричал в ответ носатый, прижав руку к груди, – Как ты смеешь, недолунок?!

– А-а-а, – и я сгребаю со стола посуду.

Тарелки, фужеры, салатницы… Всё летит в сторону Вепрева, и тот испуганно прикрывается.

Через пару секунд я уже трепыхаюсь в толстенных руках охранников, меня тащат прочь.

Мои крики доносятся по коридору, и в трапезной остаётся приоткрытая дверь. Пусть, пусть Вепрев наслаждается, пусть теряет бдительность, пусть расслабляется…

– Сволочи!!! Я убью вас, слышите, вы, Лунная падаль! – я кричу, надрывая связки, – Вы все сдохнете! Врагу-у-у не сдаётся наш гордый Борзов…

***

Дверь захлопнулась за спиной, и я застыл, разглядывая свою комнату. Ванну уже слили, тут прибрано, всё аж блестит.

Для пущей убедительности я схватил с ближайшего столика вазу с цветами и швырнул в дверь. Осколки брызнули в разные стороны, цветы мокрой копной упали на пол, и по резному узору вниз побежали капли воды.

Хотя в душе мне было жалко служанку, которой придётся это убирать.

– Ну как, похоже на истерику? – шёпотом спросил я Василия.

От хозяина тела прилетела эмоция одобрения, и я улыбнулся:

– Ну, у меня хороший учитель.

До Василия не сразу дошло, но потом моя щека пару раз дёрнулась от его злости. Ничего, может, задумается над своим поведением.

Я прошёл к диванчику и сел, устало откинувшись на спинку. Ну, а теперь можно и просто поспать.

Мой взгляд упал на камин. Можно было бы потратить время, попробовать открыть тайный ход. Но, как ни странно, Альберту я доверял, поэтому отрубился через несколько секунд.

Жжёный псарь, мне просто надо было поспать…

***

И снова сон.

Снова жаркая, знойная пустыня, только в этот раз какая-то странная, словно мокрая, облепленная непонятными растениями нагромождениями.

Не так скоро, но до меня дошло, что это совсем недавно было морским дном. Жуткая вонь ударила в нос – всё вокруг было устлано телами морских обитателей, которые в такую жару быстро успели испортиться.

Я забежал на ближайший пригорок…

Ну да, в сотне метров пустыня обрывалась пропастью, в которой поблёскивала вода. Она бурлила, кипела, и пар стеной поднимался к небу.

Сквозь густые облака испарений выглядывала Пробоина, и казалось, будто это она засасывает океан. Да нет, конечно, ничего она не засасывала, просто ветер так закручивал клубы пара.

Я посмотрел в сторону. Рядом, конечно же, стоит Василий. Он не смотрит на открывшуюся картину, а, обиженно надув губы, сверлит меня взглядом.

– Я – не истеричка, – буркнул он.

Улыбнувшись, я похлопал его по плечу.

– Не бери в голову, – ответил я.

Обернувшись, я увидел на горизонте горы.

Чёрные, чёрные горы, над которыми поднимались облака чёрного, чёрного дыма… В котором проглядывала, так похожая на дьявольский зрачок, Чёрная Луна.

Во сне всегда знаешь чуть больше, чем положено. Поэтому мне было известно, что те горы были когда-то берегом. И там… там юг.

И что Чёрная Хворь идёт оттуда, с юга… Пусть здесь и так всё мертво, но станет ещё мертвее. Останутся только прах и безжизненная пустошь.

«Здесь нужен Привратник. Тебе не кажется?»

Голос прозвучал в голове.

Я оглянулся в разные стороны. Где он, этот незнакомец?

Его не было видно, но я ощущал, что он где-то там, за стеной пара, поднимающегося из кипящего океана.

Снова небеса посветлели. Пробоина стала выплёвывать горящие осколки, которые длинными метеорами протянулись по небу. За слоем испарений они выглядели просто размытыми светлячками, тянущимися вниз, к земле.

– Вася, сейчас долбанёт, – усмехнулся я, понимая, что некоторые осколки скоро достигнут горизонта.

Мне не нужно было гадать, что будет дальше. От удара по океану поднимется цунами, которое и так по природе своей разрушительно, так если ещё учесть, что это будет волна кипящей воды…

– Беги, – Василий понёсся назад, спотыкаясь об торчащие из склона кораллы и полипы.

Он поскользнулся на трупе какой-то рыбины, и закувыркался.