Текст книги "Магия ответа (СИ)"

Автор книги: Александр Изотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Александр Изотов
Пробоина 2: Магия ответа

Глава 1. Удачливый

Карета с уставшей лошадью осталась далеко позади. Как это не было смешно, но животное мне было ужасно жалко, и у меня не поднялась рука загнать конягу до смерти.

Так бывает у многих вояк… Хладнокровно нажимать на спуск, лишая жизни людей, и с особым милосердием жалеть животных, понимая, что они зачастую совершенно беззащитны перед могучей силой человека.

Поэтому, едва мы отъехали от города на пару километров, я остановил карету, успокоив лошадь. Распрягать я не умел, времени разбираться не было, поэтому срезал все привязи ножом. Травы там было море, так что и помощи из города коняга дождётся, и заодно спокойно поест.

– Давай, дружище, – я махнул лошади, но она равнодушно продолжила щипать траву.

Мне же помощи было ждать неоткуда, и я взял далеко в сторону от железной дороги, добравшись до подножия невысоких гор.

Я шёл по горной тропке, с особым удовольствием вдыхая чистый прохладный воздух. Небо уже разбавилось рассветными красками, в которые добавился и густой красноватый цвет.

Здесь явно ещё были предгорья. Вдалеке я видел громадные каменные лбы, покрытые лесом. А ещё дальше, на горизонте, куда уходило железнодорожное полотно, возвышались самые настоящие горы.

Кажется, именно туда мы с наставником Саймоном Брицем ездили к потухшему Жёлтому Карлику.

Поднявшись на каменистый холм, я увидел сбоку над горизонтом Красную Луну. Пробоина тоже была рядом, торчала чёрной дырой посреди сумеречного неба.

Остальные спутники я не видел. Солнце ещё не показалось, но догадаться, где оно будет скоро вставать, можно было по яркому зареву.

Вдалеке блестели железнодорожные пути. Один раз я даже видел паровоз, тянущий за собой пассажирские вагоны. На всякий случай я в такие моменты спускался пониже – мало ли какая оптика у Стражей Душ. А псионикой такое расстояние никто не покроет, это я знал точно.

Точнее, надеялся…

За спиной покачивалась сумка с едой, найденная в карете. Это наверняка был перекус того невезучего полицейского – фляга с водой, железный контейнер с бутербродами.

Работяга вышел на ночную смену, чтоб получить локтем в нос. Ну, что я могу сказать? Тяжёлая, значит, была смена у парня. Зато выспится…

***

Куда иду, я пока не знал. У меня теперь слишком много врагов.

Да, убийство Николая-каштана было больше срывом, но даже Василий во мне уже не выдавал особых эмоций на счёт этого. Одним врагом больше, одним меньше.

Тем более, Плетнёв сам тогда сказал, что из-за белобрысого оракула, который сдал меня Стражам Душ, его теперь убьют. Так что я сделал ещё чью-то работу, свернув шею каштану.

А вообще, этот Николай Плетнёв мутил непонятную аферу с моей кровью. Ради этого мензурку устроил, грудь мне процарапал. Какого-то Пса ему заполучить надо было…

Я вытащил из кармана родовую вещицу. Тиснёная с одной стороны голова пса, с другой – корона.

Может, это – тот самый Пёс?

Сплошные загадки… Одно понятно точно – пробирку с кровью у Арины Соболевой стырил не Плетнёв. По крайней мере, не младший.

А если старший?

Он ведь тогда, на допросе после инцидента с великолунским шпионом, очень заинтересовался мной. Мной, именно как Ветровым.

Захотел проверить, принадлежу ли я тому роду? Вполне возможно. А теперь Плетнёв-старший, насколько я понял характер того слащавого хмыря, за своего сына меня из-под земли достанет.

Если, конечно, это не будет мешать более могучему роду. Так что особо я за Плетнёвых не переживал – как только они поймут, что я желанная рыбка для Вепревых, то вся спесь сразу слетит.

Тут как бы ещё и настоящие Ветровы не вмешались во всё это…

Оху уж эти Вепревы, Ветровы… Попробуй разберись теперь, Вася. Не мог подделать документы как-нибудь по-другому?

А Стражи Душ, как мне кажется, так вообще круче всех. И клали болт на все рода сразу.

Царская Гвардия шутить не любит.

***

Утро было уже в разгаре, когда я, размеренно шагая и иногда отпивая воду из фляги, пытался придумать себе цели.

Фёдор предлагал спрятаться на прииске их рода, а его дядя проговорился, что деревня называется – Горный Вертюг.

Конечно, подлянка зубника спутала мне все планы, но я всем сердцем чуял – Фёдор тут не при чём. Он то искренне хотел помочь, а вот старейшины решили по-своему.

Поэтому я и не тронул его дядю. В надежде, что это зачтётся в будущем.

Интересно, а не будут ли меня искать первым делом именно в Вертюге?

Стражи Душ туда редко заходят, потому что там в основном безлунные. Шанс того, что Иной появится на прииске – минимальный. А значит, если оракулов там нет, то всё прокатит, перекантуюсь немного.

Хотя есть шанс, что там меня и будут искать в первую очередь, если Громовы сдадут. Ведь полиция будет допрашивать зубника.

Ладно, Вертюг опасен. Тогда что?

Вообще, надо уходить из этого края, ну хотя бы подальше от Маловратска. Плетнёвы тут рулят, поэтому быстро меня найдут.

Стычка с Плетнёвыми никак меня не приблизит к разгадке тайны моего Василия.

Может, уйти в Магославский край?

– Ну, конечно, – смеясь собственной наивности, я стоял на вершине одного из холмов, – Вепревым в руки.

Седой хозяин тела вдруг отозвался, подтвердив мои опасения. К Вепревым нельзя.

– Это же, наверное, туда? – я показал пальцем в сторону путей.

Ноль реакции.

Я повёл рукой по кругу, и в какой-то момент, когда мой палец указывал туда, где возле гор как раз и исчезала железная дорога, от Василия промелькнуло подтверждение.

– Ага, значит, туда нам нельзя, – кивнул я, успокаивая бывшего хозяина тела.

Ну, хотя бы немного ориентироваться могу. Ничего путного из Василия не выжму, но зато знаю, куда мне идти.

И я продолжил двигаться в ту сторону. Вася резко возмутился.

– Так в том-то и дело, что там легче спрятаться, – я попытался объяснить, – Под носом у врага.

У Василия на это было только одно мнение. Нельзя.

– Нельзя бегать всю жизнь, – твёрдо ответил я, – Ну, спрятался ты в Маловратске… Что, не нашли тебя?

Так я и рассуждал, пока двигался дальше.

И вообще, Вася, ты запомни. Моя основная цель – узнать, что я делаю в этом мире. И как вернуться в свой.

Да, Вася, можешь не обижаться, но у меня там есть дела: капиты отбивают квадрат за квадратом, и водят Свободную Федерацию за нос своими искусственными псиониками.

Как только наши умники узнают правду о том, что вся мощь псиоников у капитов – это просто технологии, то перестанут тратить кучу бабла на поиски несуществующих менталистов, насилуя свою разведку.

А твоя любимая Перовская сказала, что надо найти усыпальницу этих самых Борзовых. Хоть я особо не верю в эти штуки, но я и в грязную псионику тоже раньше не верил.

Поэтому неплохо было бы узнать, для чего меня в тебя закинуло, Василий.

Только не говори, что это совпадение. К тому моменту, как я появился, Плетнёв уже стащил у тебя родовую вещицу, Вася.

И вообще, у нас с тобой кирпич в нижней чакре. И мне ой как хочется поговорить с тем соседским оракулом, который его поставил.

Да, соваться в гнездо врага – глупая затея. Но сопротивляться Василий никак не мог, ему не хватало для этого злости, и я потихоньку продолжал двигаться в том направлении.

***

Сделав привал, я решил всё же провести ревизию того, что у меня есть.

Боевая шашка – одна штука. Нож, наручники, фонарик. Полицейский жетон и свисток.

Таблетки эфириума, с которыми я не знаю, что делать.

Два рубля, пятнадцать меченок, и камень лунит стоимостью сто двадцать рублей.

Перстень «Ловец Удачи» на пальце и часы на руке. Родовая вещица, за которой охотился Николай Плетнёв.

И, кажется, не только он…

В футляре полицейского меня ждал сюрприз. Вообще это оказался портсигар, вот только в нём кроме пары сигарет и зажигалки нашлось моё фото.

Бумажка не сгорела, как в прошлый раз у тех отморозков. И я некоторое время сидел, рассматривая чёрно-белую тусклую карточку. Потом перевернул её… С другой стороны была подпись: «Ветров Василий».

И нарисована та самая монетка, моя родовая вещица.

– Ага… – только и вырвалось у меня.

Появилось острое желание вернуться в тот закоулок и разбудить того полицейского. Какого, спрашивается, хрена у него тоже оказалось моё фото?

Я снова посмотрел на монетку, подвешенную на шнурке. Кажется, в ней-то и кроется весь секрет.

Возможно, сам Василий никому и не нужен?

А кирпич в чакре тогда зачем?

***

Ловец Удачи снова светился…

Перышко, выгравированное на мутном камешке, ярко горело. При этом моя интуиция молчала, не предвещая никакой беды.

В прошлый раз, в лавке зубника, светящееся пёрышко не принесло никакой удачи. Меня чуть не поймали, и только чудом удалось сбежать.

Так что теперь я ждал только подвоха. В какой-то момент я даже заподозрил, что Перовская тоже как-то связана с этими Вепревыми, и подсунула мне артефакт, вставляющий палки в колёса.

Я в очередной раз выбрался на скалы, чтобы понаблюдать за железной дорогой вдалеке. Там как раз двигался паровоз, только он вёз гружёные товарные вагоны.

Грунтовая дорога, наверняка та самая, по которой я выехал из Маловратска, здесь пролегала совсем недалеко от холмов. По ней двигалась карета, и скакали несколько всадников рядом.

Я прилёг за камень. Как жаль, что нет подзорной трубы или ещё чего.

Вполне возможно, это погоня за мной. Ну, для того я и направился в горы, чтобы можно было легко уйти, если что.

Я осторожно стал отодвигаться назад, но тут услышал неприятный хруст под ладонями. И вот в этот момент моя интуиция взревела сиреной…

Только я не успел ничего сделать, потому что целый пласт горной породы ухнул вниз. Вместе со мной.

***

Когда я открыл глаза, то, к счастью, понял, что живой.

А к несчастью, что рядом люди.

– Живой он, что ли?

– А, видишь. Пошевелился…

Ногу мне придавило каким-то камнем, и любое движение в ней вызывало боль. Я подвигал руками, вроде целые. Стёр с лица налипшую пыль, потряс головой, кое-как продрал глаза.

– Да не может быть…

– Сгинь моя луна!

Пыль жгла веки, я проморгался, рассматривая незнакомцев. Они подошли как можно ближе к обвалу, скатившемуся вместе со мной.

Запряжённая в двойку карета стояла неподалёку. По сравнению с той полицейской повозкой это был просто шикарный лимузин.

Твою мать, доигрался, называется… Повинуясь порыву, я протёр перстенёк на пальце – пёрышко больше не горело. Жжёный псарь, и это Ловец Удачи?!

Лошади фыркали, а всадники на них осторожно смотрели на меня, боясь пускать животное по камням. Они то и дело вскидывали голову вверх, боясь ещё одного обвала.

– Господин Вепрев! Вам надо взглянуть! – громко крикнул один из них.

В карете вдруг распахнулась дверца, оттуда спрыгнул мужчина. Довольно молодой, с чёрными длинными волосами, связанными в хвост, и с выразительно длинным носом.

Тоже холёный, одним словом, в шикарном расшитом камзоле. Он быстро прошагал по траве до самых камней…

– Твою луну, Василий, – он поставил ногу в полированном кожаном сапоге на валун, вытащил портсигар, сверкнул пальцем по сигарете и закурил, – Ну, здравствуй, горе-братец.

Я машинально потянулся к карману за ножом, но тут всадники спрыгнули на землю. У многих засветились руки.

– Столько времени прошло, Вася, а мозгов у тебя не прибавилось, – засмеялся носатый.

***

Я ехал в карете, связанный, и хмуро рассматривал своего якобы брата. Ну совершенно он непохож на Василия… ну, то есть, на меня. Какой же он брат, если должны быть общие черты?

Тот в ответ с улыбкой рассматривал меня.

– Убьёте? – спросил я наконец.

– Учитывая, почему ты от нас сбежал, это самый глупый вопрос, который я от тебя надеялся услышать, – черноволосый, покручивая в руках мою родовую вещицу и время от времени шумно нюхая её, усмехнулся, – И скажи честно, неужели ты надеялся, как Ульян Зумакин, самостоятельно овладеть техникой Пса, при этом являясь «пустым»?

Кто такой Зумакин, я не знал, но прищурился, с новым интересом рассматривая артефакт в руках. Значит, я был прав, это и есть Пёс, который был так нужен Плетнёву.

И что это ещё за техника, которой мой Василий так хотел овладеть?

– Тебе же ещё в детстве сказали, что шанс твоего пробуждения просто мизерный, – со скукой произнёс Вепрев.

– А точно ли я пустой, а, братец? – ехидно спросил я.

Тот вздохнул, потёр подбородок.

– Честно, не ожидал, что в каком-то Мухосранске… извини, Маловратске, смогут рассмотреть «вето». Значит, это тот оракул тебе сказал, да?

Я промолчал, потому что не знал, о каком оракуле идёт речь. Но то, что «вето» – это запрет, было мне хорошо известно.

– Ну, это он зря, конечно, дольше бы прожил, – поморщился Вепрев, – Ты чего там натворил в Маловратске, а, братец?

Я поджал губы. Уже начинало раздражать вот это его «братец».

То, что они не собираются убивать, стало понятно сразу, как только меня вытащили. Всадники, которые полезли по завалу за мной, то и дело оглядывались в сторону Маловратска.

Они явно спешили, а их носатый предводитель-дворянин всё время покрикивал, чтоб те были порасторопней. Камень, сломавший мне ногу, аккуратно отвалили, а меня на руках вынесли, отряхнули, связали, и сунули в ту самую карету.

Хотя зачем было связывать, если я со сломанной ногой и так далеко не уйду…

На дверях кареты были изображены золотые головы кабанов, и сомнений в том, что это именно Вепревы, у меня не осталось. Этот же герб покачивался на полотне за затылком носатого.

И вот этот факт, что я до сих пор жив, рушил все мои теории. А кто тогда пытался убить меня до этого?!

– А что там произошло, в Маловратске? – наивно спросил я.

– Все ищут Василия Ветрова, жестокого убийцу, – без улыбки ответил Вепрев, – Ты убил Стража Душ. Ты вообще понимаешь, что это значит?

А про Плетнёва он ничего не сказал. Неужели выжил, говнюк?

Я ничего не отвечал носатому, и только сам задавал вопросы:

– А вы откуда тут взялись?

– Ну, мы спешили тебя перехватить, – усмехнулся тот, – Мы ведь тебя полтора года искали, дурень…

– Нашли же.

Тут карету тряхнуло на кочке, и я поморщился. В сломанной ноге стрельнуло так, что в глазах потемнело.

– Ничего, потерпишь, ума наберёшься, – заметив мои мучения, сказал черноволосый, – Братец…

Я снова не ответил.

Мне было ужасно обидно, что мой Василий на поверку оказался взбалмошным дворянским сынком, который устроил весь этот концерт с подделкой документов только ради какого-то каприза.

Ещё и кольцо это… Перовская на хрена мне его подарила? Чтобы в самый ответственный момент, когда я уже был на свободе, просто лохануться?

Василий внутри меня ответил какой-то затаившейся обидой. Кажется, их ссора с Еленой была не только из-за её пробуждения.

Твою псину, как же мало я знал, когда начал планировать свои действия…

– Надо сказать, ты такого наворотил, что из города бы мы тебя не вытащили, – носатый опять закурил, – А впрочем, хорошо, что ты был Ветровым в том Мухосранске. У нас же в Магославском крае ты – Вепрев.

– Документы у Гранного… – буркнул я.

– Да, неувязочка, – улыбнулся тот, а потом тронул бумажный пакет рядом на сиденье, – Только если есть деньги, всегда есть и тот, кого можно купить.

Я выпятил глаза на пакет.

– Это документы? Но зачем?

– Ты убил Стража Душ. Полицейские изъяли документы из академии в эту же ночь…

– И вы их… кхм… украли?

– Фи, как грубо для Лунного, Василий. Мы их выкупили, с правильной заменой. Пусть Ветровы разбираются.

– Это чтобы к Вепревым не было никаких претензий? – я откинулся на спинку, чтобы ногу так не дёргало на кочках.

– Ну, всё же, мозги у тебя появились, – кивнул Вепрев, – Правда, я так и не понимаю, что у тебя с ними? Тот бедняга, который нам эти документы отдал, говорил про какого-то Иного…

От меня не укрылось слово «бедняга». Значит, и полицейский, который помог с заменой документов, уже мёртв.

Может, и не зря Василий сбежал от этих людей. Живодёры какие… То ли дело я, вышел из Маловратска, оставив за собой лишь пару трупов. Или один, точно я теперь не уверен.

– Ну, когда я догадался, что вы скоро появитесь, пришлось прорываться.

– И как же ты догадался? – искренне удивился носатый.

– Интуиция, которая так же говорит мне, что ни хрена ты мне не брат.

Глаза Вепрева сузились. Он поджал губы.

– Ну, все мы знаем, что мозги – это не главное. Так ведь, Василий?

– А что же главное-то?

– Кровь, конечно же, – Вепрев снова понюхал артефакт, с видимым удовольствием втягивая воздух, а потом потряс им, – Иногда кровь гораздо важнее всяких древних техник.

Он выразительно глянул на меня, и я понял, что речь, конечно же, идёт о моей крови.

Глава 2. Недооценивший

Надо сказать, амортизаторы в этой карете работали на удивление хорошо. Я бы даже наслаждался поездкой, если бы не три неприятные вещи.

Первое – сломанная нога. Ей было совершенно наплевать, какая отличная подвеска у нашего транспорта.

Второе – неопределённость. Я совершенно не знал, куда и зачем меня везут. Весь мой боевой опыт говорил, что убивать меня не собираются, пусть и связали.

И третье… оно случилось буквально через пятнадцать минут, как мы отъехали от места моего падения со скалы.

Я сидел спиной вперёд, и меня мягко прижало к сиденью, когда карета стала притормаживать.

Господин Вепрев, имени которого я пока не знал, недовольно откинул бархатную занавеску, выглянул.

– Чёртовы раки, – шёпотом выругался он.

У меня неприятно засосало под ложечкой. А вот с оракулами мне встречаться ой как не хотелось…

Вепрев сунул руку в карман и вытащил небольшой гибкий ободок с утолщением посерёдке. Он пристроил его на лоб, вправив в длинные волосы, и я понял, что это тонкая серебряная диадема.

В утолщение был вправлен чёрный камешек, поблёскивающий в полумраке салона. Кисло улыбнувшись мне, носатый постучал пальцем по камню в оправе:

– Как думаешь, среди раков нет мага Второго Дня? – а потом дёрнул дверцу и выпрыгнул наружу.

Я, насколько позволяло перемотанное верёвками тело, пристроился к окошку, чтобы рассмотреть сквозь маленькую щёлку…

Стражи Душ, их было трое. И несколько полицейских вокруг, человек десять.

Полицейские были вооружены не только саблями, но и арбалетами, а у пары человек даже магострелы в руках.

Вепрев уверенно стоял напротив них, что-то упрямо объясняя и отчаянно жестикулируя. Его люди находились чуть позади, у них на головах тоже были такие диадемы.

У некоторых вепревских бойцов руки горели едва заметным сиянием. Значит, готовились к бою.

Я откинулся назад на сиденье, поморщившись от боли в ноге.

Твою псину, это получается, мне навстречу уже шла облава? Если бы мне не суждено было свалиться, рано или поздно я бы напоролся на них.

Нет, я уверен, что заметил бы их раньше, чем они меня. Но сам факт остаётся фактом – я недооценил этих Стражей Душ.

Если уж маг в зубной лавке оснащён тем камушком, который позволяет связываться на расстоянии, то оракулы и подавно. А значит, они могли координировать свои действия.

Но я свалился с обрыва, и сейчас сижу в карете. И почему-то совсем не ощущаю псионики – три оракула стоят рядом, и должны были давно хотя бы попытаться зацепиться за мой разум.

А ведь это колечко устроило обвал скалы, Вася. Грёбаное кольцо с пёрышком, на которое я грешил, что оно приносит неудачу.

Нет, на самом деле удачу… но только так, как оно её понимает.

Кольцо так и было на мне, эти идиоты особо не обыскивали – их интересовала только родовая вещица. Ну, к сожалению, не такие уж и идиоты, потому что нож и шашку они всё-таки отняли.

Если подумать, у зубника в Маловратске я споткнулся как раз в тот момент, когда в меня полетел усыпляющий дротик. Здесь же я чудом избежал встречи с засадой, свалившись с обрыва…

Так, ладно, Тим, хватит философствовать, надо уже думать, как выбираться из этой заварухи. Спасибо Вепревым, что подвезли, но дальше я уж сам как-нибудь.

С шумом открылась дверца, и внутрь завалился носатый, плюхнулся на сиденье. Он был красный от злости, весь в испарине от пота. Содрав со лба диадему, носатый швырнул её на пол.

Мне показалось, или чёрный камешек в ней треснул?

– Пробоина сожри этих раков, – зло выругался Вепрев, – Тхэлус не выдержал, ещё бы чуть-чуть, и влезли бы в мозги.

Я, чуть округлив глаза, уставился на диадему. Защита от оракула?!

У меня сразу же зароилась куча мыслей в голове. Каким образом работает, где достать? Как на этот «тхэлус» отреагирует мой кокон? И вообще, что ещё за тхэлус, о таком камешке я совсем не слышал.

Вепрев внимательно смотрел на меня, словно пытаясь прочитать мысли, и я принял как можно более безмятежный вид.

Снаружи доносились звуки и разговоры. Облава уходила, продолжая двигаться мне навстречу. Ну, так они думали.

– Твою луну, братец, а что ещё за Плетнёва ты там пришил? – свистящим шёпотом спросил Вепрев.

Я промолчал, но не сдержал едкой ухмылки. Значит, не дотащили каштана… Ну вот, Васёк, а ты плакал.

Тут носатый, наступив на хрустнувшую диадему, наклонился вперёд и схватил меня за лацкан. Рванул к себе, зло процедив сквозь зубы:

– Ты думаешь, это смешно, недолунок?!

Когда он меня потянул, я счёл страшным грехом упустить такую возможность. И дёрнулся вперёд, чтобы впечататься лбом в эту клювообразную рожу…

Я уже практически видел, как сминается переносица у Вепрева, и брызжет кровь из ноздрей.

Но ничего такого не произошло. Вместо этого мне в глаза ударил яркий свет, в лицо дунуло раскалённым воздухом, и я заорал от боли. Послышался какой-то хруст, и я ощутил, что лечу… потом что-то мощно толкнуло меня в плечо, в бок, отдалось в сломанной ноге.

Когда мир остановился, прекратив кувыркать меня, осталась только адская боль.

Как назло, я так и не потерял сознания. Пытаясь разлепить обожжённые веки, слушал разговоры вокруг. В опалённый затылок больно впивалась трава.

– Ты долболунь, Василий! – искренне возмущался носатый, – Ты о чём думал?!

– Что произошло, господин Вепрев?

– Он напал на меня… – даже слегка удивившись, ответил тот, – На меня, на мага-бойца Первого Дня!

– Охренеть. То есть, простите, господин Вепрев…

– Ты прав, Георгий. Именно что «охренеть». Недолунок, ты же сдохнуть мог!

Остальные принялись жарко обсуждать мой идиотский поступок, а я, разглядывая солнечную красноту на закрытых веках, пытался ощутить свои повреждения.

Лицо точно сгорело, на груди ещё тлела одежда. Как же больно-то, твою псину… Василий успел послать мне букет противоречивых эмоций, и отключился, не выдержав болевого шока.

Я перевернулся на живот, упёрся руками в траву. Сломанная нога сразу напомнила о себе. Одно хорошо – верёвки от огня сразу перегорели, и я теперь свободен…

Со стоном я пытался поднять лицо выше – стебельки высокой травы теперь казались острыми спицами, впивающимися в кожу.

– А знаешь, так даже лучше, – Вепрев похлопал меня по плечу, – По крайней мере, пока доедем до Магославля, тебя не узнают. А у нас лекарь уж подправит тебе личико.

Я кое-как взглянул в его сторону. Было очень больно, но веки приоткрылись, и в щёлку я увидел фиолетовую ткань на брюках Вепрева. Он стоял рядом.

А за его ногами виднелась карета, заметно пострадавшая от моей самодеятельности. Одна сторона была раскурочена, будто изнутри вырвался громадный монстр – дверца вырвана с корнями, пострадала крыша, и сиротливо торчали обугленные огрызки деревянной рамы, открывая глазам повреждённый салон. Он заметно обгорел, дорогущая ткань на обивке сидений зияла протаявшими дырами.

Это не монстр вырвался… Это меня выкинуло из кареты, когда Вепрев каким-то образом отразил мою атаку.

Так вот вы какие, маги Первого Дня. Но это слишком большая разница в силе! Атака, которую я даже не смог заметить…

Плетнёв и Громов были утренними магами. Саймон Бриц, погибший в горах от комка, был вечерником. Моя Соболева тоже целитель-вечерник, и довольно сильный.

Получается, в академии ещё были цветочки.

Боль заставила снова слепить веки, я непроизвольно опустил голову, но зашипел, уперевшись лицом в острую траву.

Несмотря на дикие страдания, я не кричал, чтобы не веселить вепревских. Но организм уже не выдерживал, просил свалиться в обморок и переждать там, в забытье.

– Какие указания, господин Борис Андреевич? – донеслось в уши сквозь вату.

– Едем до станции без остановок, – хмуро ответил Вепрев, – И дайте ему настойку нэруса… Как бы не загнулся.

***

Очнулся я в поезде. Стук колёс и характерное покачивание трудно было спутать с чем-то ещё.

Это был не тот пассажирский салон, в котором тогда везли нас, студентов. Хоть Громов и говорил, что вагоны для Лунных и Безлунных отличаются, но теперь я видел, что даже роскошь бывает разная.

Этот вагон внутри напоминал комнату в покоях какого-нибудь лорда.

Занавески, за которыми виднеются диваны, шкафы, даже небольшая ванная в углу. Передо мной журнальный столик, на котором накиданы газетки и прочая пресса. Некоторые даже были с цветными обложками.

Вепрев листал газетку, потягивая дымящуюся трубку. Со своим длинным носом и волосами, повязанными в хвост, всё в том же фиолетовом камзоле, он сидел в большом мягком кресле напротив, положив нога на ногу.

Как его тогда назвали бойцы? Борис Андреевич?

Хм, он старше моего Василия, если присмотреться. Моему телу лет двадцать, а этому холёному… ну, приближается к зрелым тридцати годам, наверное.

– А, проснулся, – Вепрев поднял глаза, – Ну и отлично, мы скоро подъезжаем.

Я поднял руки. Не связаны… Кольцо на мне, и это радует. Возможно, не считают его опасным для себя.

Меня уже переодели – чистая рубашка, новые брюки. Даже ботинки вроде бы не мои.

Пальцами я осторожно ощупал лицо…

– Ну, без лекаря мало что сделаешь, – кивнул Борис, наблюдая за моими манипуляциями, – Нэрус сам по себе чудес не сделает.

Я только скривился. В наших мирах понятие «чуда» немного различалось.

Пальцы ощущали на лице корку, касание к которой причиняло боль. Волосы на голове росли клочками. Значит, пока что я точно не тот красавчик, каким был.

– Сколько я спал?

– Часа три, – равнодушно ответил Вепрев.

– Зачем я вам? – прямо спросил я.

– То есть? – тот приподнял бровь, потом переглянулся с кем-то за моей спиной.

Там, у выхода из вагона, стояли двое его людей. Они не сводили с меня взгляда, сложив руки перед собой.

Вепрев поскрёб гладко выбритый подбородок, потом небрежно разворошил газеты и достал то моё злосчастное досье из академии. Полистал, задумчиво пыхая в трубку.

– Тут сказано, что у тебя в последние дни была амнезия?

Я кивнул:

– Провалы в памяти. Страж Душ промыл мозги.

– Да уж, эти головоломы, когда гоняются за своими Иными… Они думали, что в тебе Иной?

Я пожал плечами:

– Там всю академию проверяли…

– Это их методы, – скривился Борис, – Облавы, после которых половина магов, быть может, никогда не восстановится.

Мой взгляд упал в сторону. Там, за полупрозрачной занавеской виднелось зеркало, но о том, чтобы встать и доковылять до него, я даже подумать не смел.

Тут же Вепрев кивнул одному из своих, и через несколько секунд мне протянули зеркальце.

– Ох… – вырвалось у меня.

Жжёный псарь! Василий, ты что с собой наделал?!

Хозяин тела мигом прислал мне эмоции возмущения и негодования. Злиться было на что – ни бровей, ни ресниц, а от седой шевелюры осталось какое-то подобие клоунских бакенбард над ушами.

Кожа имела гамму оттенков от красно-коричневой спёкшейся корки до нежно розовой, как у младенца. Тот уродец, что смотрел на меня в зеркало, искренне считал, что нападать на магов Первого Дня – невероятная глупость.

Помнится, Плетнёв-младший был похож на такого монстра, когда долбанул своей магией себе же в лицо. Оказывается, это неприятно.

Я ещё раз внимательно посмотрел на Вепрева. Ну, и как же ты меня отделал? Почему я ничего не почуял?

Ведь даже сам Вепрев удивлялся, что я на него напал. И ругался, что я мог погибнуть. Он что, не умеет рассчитывать свои силы? Или так плохо контролирует магию?

А я ведь не почуял даже псионики…

Что-то подсказывало мне, что это какое-то защитное умение вроде моего кокона. Или даже механизм, которому совершенно наплевать, кто там нападает. А я своей атакой просто привёл его в действие.

Вообще, это логично. Если магия этого мира позволяет такие вещи, то я бы тоже так себя защитил.

У носатого был такой безмятежный вид. Я с трудом представлял себе, что это искусный воин, но повторять ошибок не собирался.

– Там, Маловратске, вы меня пытались убить, – положив зеркало на стол, сказал я.

Вепрев опустил газетку, заметно посерьёзнев.

– Мы?

Я вкратце рассказал о фотках. Той, которая исчезла после смерти мага в подворотне. И о той, которую нашёл у полицейского в портсигаре.

– Твою луну, о тебе всё-таки узнали, – Вепрев раздражённо бросил газету на стол, потом крикнул своим людям, – Георгий, нужно усилить охрану.

Хлопнула дверца – Георгий отправился выполнять приказ.

– Кто это мог быть, пробоина их сожри, – зло процедил Вепрев, – Ключевцы? Славины? Перовские?

Я чуть не вздрогнул, услышав последнюю фамилию. То есть как Перовские?

Перед глазами сразу возникла картинка Елены, а от Василия прилетела эмоция злорадного ликования: «Типа, я же тебе говорил!» Хотя в его гамме чувств, которые он испытывал к этой девушке, ещё попробуй разберись.

Тоже мне, Монтекки и Капулетти.

– Так ты поэтому устроил этот побег? – спросил носатый.

Я кивнул.

– Почуял, что не доживу до утра.

– А Стражи Душ что к тебе привязались?

Я пожал плечами. С таким лицом невозмутимым оставаться было сложно, но это и не требовалось.

– Попал, наверное, под горячую руку.

– Надо сообщить отцу, – недовольно сказал Вепрев, потом постучал по колокольчику на столике.

Из-за занавески появилась служанка. С убранными в высокую причёску волосами, в чёрном платье с кружевным белым фартуком, она слегка поклонилась, остановившись за креслом. Вепрев нетерпеливым жестом помахал:

– Две чашки кофе. И вещуна принеси!

Служанка исчезла в другом конце вагона, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Какое счастье, что мы всё же нашли тебя раньше, чем они, – улыбнулся Борис, – Хотя я зол, братец. Очень на тебя зол.

– Не сомневаюсь.

– Полтора года нас водил за нос. А мы ведь приезжали в Маловратск тогда… Твою луну, как ты тогда сумел спрятаться?

Я только нагло усмехался, но Вепрев умел сохранять самообладание.

Меня так и подмывало ответить, что честно не знаю, это у Василия надо спрашивать. А я так-то Иной, ничего не знаю, вообще не при делах.

– А ты возмужал. Надо сказать, эта Мухосранская академия оказалась неожиданно хороша, сделала из тебя воина, – Вепрев так и продолжал листать моё досье, – Тут говорится, что ты даже был на открытии вертуна.

Я молчал, понимая, что на мои вопросы отвечать не будут.

Стукнула дверца, и снова вошла служанка с подносом. Одну чашку парящего и ароматного напитка Вепреву, другую мне.

Рядом с носатым на столик опустилось блюдце, на котором в бархатном гнезде покоился шарик мутно-зелёного цвета. Таким же пользовался тот диверсант в горах, насколько я помню.