Текст книги "Германская история"

Автор книги: Александр Патрушев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

АПОКАЛИПСИС XX ВЕКА

На рассвете 1 сентября 1939 г. вермахт взломал польскую границу и развернул широкое наступление. Через 17 дней с Востока в Польшу вошла Красная Армия. В отличие от 1914 г. настроение немцев, даже нацистских депутатов рейхстага было подавленным, ибо на этот раз фюреру не удалось, как прежде, избежать войны и решить проблему мирным путем: Вопреки ожиданиям Гитлера, западные державы не отступили, а объявили Германии войну.

Победа над Польшей, которой способствовала и Красная Армия, была одержана через пять недель.

В разделенной стране западнее Буга хозяйничали СС и гестапо, восточное – органы НКВД. Гитлер же теперь повернул вермахт на Запад. Чтобы опередить Англию и Францию, обезопасить северный фланг и получить выход к Атлантике, немецкие войска 9 апреля 1940 г. захватили Данию и Норвегию.

10 мая вермахт нанес мощный удар по Бельгии, Нидерландам и Франции. Неожиданно для военных, в том числе и немецких, специалистов западный поход превратился в победоносное шествие германской армии и триумф самого Гитлера, достигшего зенита славы. 14 июня без боя был сдан Париж, а 22 июня в Компьенском лесу, в том самом салон-вагоне, в котором немецкая делегация подписывала в ноябре 1918 г. перемирие, теперь свои условия диктовала нацистская Германия.

Следующей целью являлась Англия. Гитлер все еще надеялся заключить с ней соглашение и весьма неохотно отдал в августе приказ о начале массированных бомбардировок британской территории. Но воздушная битва за Англию протекала для немецких люфтваффе гораздо менее успешно, чем обещал фюреру их командующий Геринг, который хвастливо заявил, что его асы через несколько недель поставят Англию на колени и заставят ее капитулировать.

Но главной целью Гитлера оставалась Россия. Поскольку Британия, премьером которой стал несгибаемый Черчилль, и не думала сдаваться, фюрер изменил свои стратегические планы. Он заявил, что сперва следует разгромить Россию, выбить из рук Лондона «континентальную шпагу», чтобы принудить его к заключению мира. Это была та же самая роковая ошибка, которую в 1812 г. совершил Наполеон.

12 ноября 1940 г. в Берлин прибыл советский нарком иностранных дел В. М. Молотов, чтобы обсудить вопрос о дальнейших территориальных притязаниях Кремля – от Финляндии до Бессарабии. Переговоры закончились безрезультатно, но укрепили Гитлера в намерении опередить Сталина и первому нанести удар. 18 декабря 1940 г. началась разработка плана «Барбаросса» о нападении на Советский Союз. Гитлер считал, что в 1942 г. в войну вступят США, и стремился к этому времени победно закончить все операции в Европе, создать огромный рейх, обезопасить его укреплениями по линии Архангельск – Астрахань, на Ближнем и Среднем Востоке и в Северной Африке, а затем обрушиться на США. Особая роль в этом плане отводилась Японии, причем расовые предубеждения в этом случае отходили на задний план по сравнению со стратегическими соображениями.

Война против Советского Союза началась 22 июня 1941 г. По вине Сталина Красная Армия была застигнута врасплох, почти вся ее авиация уничтожена на аэродромах, в плен уже к началу июля попало полмиллиона советских солдат. Первоначальный успех настолько укрепил уверенность немецкого командования и Гитлера в скорой победе, что военная промышленность рейха была переориентирована с производства для сухопутных войск на обеспечение флота, чтобы подготовиться к грядущей войне с англо-американцами. Но в декабре 1941 г. немецкое наступление на Востоке остановилось. В начале месяца последовал мощный контрудар советских армий под Москвой. Замерзающий и выдохшийся вермахт перешел к обороне по всему фронту. Стратегический план Гитлера снова был перечеркнут.

11 декабря 1941 г., через несколько дней после нападения японцев на главную американскую военно-морскую базу в Пёрл-Харборе на Гавайских островах, Гитлер объявил США войну, в которой еще не было никакой необходимости. Но этим шагом фюрер стремился еще больше привязать к себе Японию и не допустить ее перемирия с американцами. Тем более что в первой половине 1942 г. надежды на близкую победу в России возросли. Немецкие армии на Украине и в Северной Африке неудержимо шли вперед, а японцы тем временем заняли Сингапур и вырвались на просторы Тихого океана. Летом 1942 г. вермахт достиг берегов Волги и предгорий Кавказа, над Эльбрусом развевался флаг со свастикой, а африканский корпус «лиса пустыни» Эрвина Роммеля приближался к Александрии. В Атлантическом океане сотни англо-американских судов шли на дно, пораженные торпедами немецких подводных лодок. Германия достигла зенита своего могущества.

В оккупированной Европе был установлен «новый порядок». В ее западной части немецкое господство было еще не столь жестким, хотя и там гестапо и СС развернули настоящую охоту на евреев, цыган и участников Сопротивления. Но на Востоке война приобрела истребительный характер. В Польше расовая доктрина начала осуществляться на практике. Миллионы евреев были депортированы в гетто, чтобы освободить место для немецких переселенцев из стран Восточной Европы. В России, в тылу вермахта, особые «айнзатцгруппы» службы безопасности (СД) не только расстреливали без суда и следствия комиссаров и коммунистов, но и приступили к систематическому уничтожению евреев. Только за два дня, 29–30 сентября 1941 г., в киевском Бабьем Яре огнем пулеметов было скошено более 30 тыс. человек. Военнопленные содержались в лагерях в таких бесчеловечных условиях, что у них не оставалось шансов на выживание. Из 5,7 млн. советских военнопленных погибло более половины – 3,3 млн., причем почти 2 млн. из них – до февраля 1942 г.

В период до 1944 г. население Германии не испытывало больших лишений, как это было во время Первой мировой войны, поскольку для его снабжения товары и продовольствие безжалостно выкачивались из оккупированных стран.

Однако главным врагом в глазах Гитлера оставались евреи. Еще 30 января 1939 г., выступая в рейхстаге, он заявил, что результатом грядущей войны будет «полное уничтожение еврейской расы в Европе». Война Гитлера была не борьбой за господство, к которой издавна привыкла Европа. Это была расовая война. По мнению фюрера, западные демократии и Веймарская республика пали жертвой «тлетворного» еврейского влияния, а Советская Россия является первым полностью захваченным евреями государством и очагом заражения всего остального мира.

Поэтому для руководства Германии главной целью во Второй мировой войне была не ревизия Версаля, как считали многие консервативные сторонники Гитлера. Речь шла не о господстве в классическом смысле европейской внешней политики, не о захвате экономического пространства, не о снятии внутреннего напряжения путем войны. Ни одна из внешнеполитических причин, до сих пор известных в истории Европы, не подходила к действиям нацистской Германии во Второй мировой войне. Говоря словами Гитлера, эта война – «начало финальной борьбы против еврейско-большевистского заклятого врага» на гигантском евроазиатском пространстве.

Все, что происходило до июня 1941 г., было только подготовительной стадией. Нападение на Польшу должно было расчистить вермахту путь для дальнейшего похода за «жизненным пространством». Победа над Францией и стремление договориться с Англией обеспечивали Германии безопасный тыл. А с нападением нa Россию началось осуществление главной цели нацизма – планомерное и безжалостное истребление евреев в интересах установления немецкого мирового господства.

Опыт массовых убийств уже имелся. С октября 1939 г. осуществлялась программа эвтаназии, в ходе которой 80 тыс. душевнобольных людей были уничтожены. Теперь расстрелы, умерщвление газом или инъекциями распространились на евреев. Вероятно, летом 1941 г. Гитлер распорядился приступить к «окончательному решению» еврейского вопроса. Но когда это произошло точно, сказать трудно, ибо фюрер предпочитал отдавать такого рода приказы устно.

После полугода административно-технической подготовки руководители занятых в этой операции ведомств 20 января 1942 г. собрались на вилле на берегу берлинского озера Ваннзее, чтобы обсудить последние организационные детали холокоста, т. е. тотального истребления евреев. Шеф РСХА Рейнхард Гейдрих представил общий план депортации евреев со всей Европы в лагеря уничтожения на территории Польши – Хелмно, Треблинку, Собибор, Майданек, Бельзек и Аушвиц (Освенцим). Непосредственным руководителем окончательного решения» был назначен оберштумбаннфюрер СС Адольф Эйхман, казненный в Иерусалиме в 1962 г.

Организация этого беспримерного в истории массового геноцида после протестов католической церкви против эвтаназии держалась теперь в секрете. Но холокост, унесший жизни шести миллионов евреев, был бы невозможен без прямого или косвенного участия тысяч немцев. Если и оставались неизвестными истинные масштабы геноцида, то о самом факте уничтожения евреев население Германии знало. Депортации проводились на глазах у всех, сотни тысяч фронтовиков, приезжая в отпуск из России, рассказывали о происходивших там массовых расстрелах.

К началу 1943 г. характер войны изменился. Германия теперь была вынуждена перейти к обороне. Капитуляция 6-й армии в Сталинграде означала, что на победу уже не приходится рассчитывать, с этого времени одно поражение следовало за другим. Союзники Третьего рейха начали искать пути выхода из войны, а то и переходили на сторону противника. Это заставляло Германию оккупировать новые территории, как случилось в сентябре 1943 г. с Италией, а в марте 1944 г. – с Венгрией.

Ухудшилось положение и внутри самого рейха. С 1942 г. британская авиация начала ковровые бомбежки немецких городов и промышленных предприятий, а годом спустя англо-американцы полностью господствовали в небе над Германией. После разрушения Ростока в апреле 1942 г. пропаганда Геббельса заговорила о «террористических налетах», что было недалеко от истины. Союзная авиация уничтожала в основном не военный потенциал Германии, а жилые кварталы, чтобы подорвать дух населения. В целом сделать этого не удалось, но материальный ущерб был огромным. Погибло более полумиллиона гражданских лиц, было разрушено около 4 млн. домов, началась массовая эвакуация населения из крупных городов в сельскую местность. Соборы, замки, исторические центры старых городов превращались в охваченные пламенем руины, погибла значительная часть немецкого культурного наследия, облик страны менялся на глазах.

Каковы же были намерения союзников? В то время как сотни бомбардировщиков стирали с лица земли немецкие города, а с востока неудержимо надвигалась Красная Армия, «большая тройка» – Сталин, Рузвельт и Черчилль вырабатывали на конференциях в Тегеране и Ялте концепцию послевоенного устройства Германии и Европы. Они стремились к тому, чтобы, говоря словами Черчилля, «воспрепятствовать Германии, а прежде всего Пруссии, напасть на нас в третий раз». На Тегеранской конференции в ноябре 1943 г. было решено передвинуть западную границу Польши на Одер, а ее восточные земли, населенные белорусами и украинцами, передать Советскому Союзу, как и северную часть Восточной Пруссии с Кенигсбергом. Ялтинская конференция в феврале 1945 г. приняла решение разделить Германию и Австрию на оккупационные зоны. Подобно Германии, Восточная и Центральная Европа практически была поделена на сферы влияния. Таким образом, конец войны должен был означать и конец старой Европы, которой отныне была уготована роль буферной зоны между глобальными державами – США и СССР.

Отношения между союзниками никогда не были безоблачными, но германская опасность заставляла западных лидеров уступать советскому диктатору, ибо его армия играла решающую роль в разгроме нацизма.

В самой Германии террор возрастал в той же мере, в какой учащались поражения на фронтах. Чтобы преодолеть упадок духа населения после катастрофы на Волге, Геббельс в речи 18 февраля 1943 г. попытался подогреть фанатизм немецкого народа, призвав к «тотальной войне». С введением в армии должности «офицера-воспитателя», скопированной с политруков Красной Армии, вермахт оказался под контролем нацистской партии. Когда же гауляйтеры были назначены имперскими комиссарами обороны, то их распоряжениям должны были подчиняться и армейские генералы. В октябре 1944 г. тотальная война привела к формированию «фольксштурма», народного ополчения, куда призывались все способные носить оружие мужчины в возрасте от 16 до 60 лет, что само по себе уже было актом отчаяния.

Опасность угрожала режиму Гитлера не только извне, но и изнутри. Конечно, в условиях жестокого террора и лояльности населения ни о каком сильном Сопротивлении не могло быть и речи. О немецком Сопротивлении трудно судить однозначно еще и потому, что грани между личным нонконформизмом, оппозиционными взглядами и активным противодействием оставались расплывчатыми.

Решительную борьбу против нацизма вели прежде всего коммунисты. Видную роль среди подпольных групп играла «Красная капелла» во главе с правительственным советником Арндтом Харнаком и обер-лейтенантом Харро Шульце-Бойзеном, казненными в августе 1942 г. после раскрытия гестапо их организации.

Однако природа тоталитарных режимов такова, что с ними может бороться не простое население, а люди из самого аппарата власти. Оппозиционно настроенные, придерживающиеся консервативной государственной этики и христианской морали видные чиновники и военные сплотились вокруг бывшего лейпцигского бургомистра Карла Гёрделера, дипломата Ульриха фон Хасселя и бывшего командующего сухопутными войсками Людвига Бека. Они придерживались традиции бисмарковского государства, а не веймарской демократии. Поэтому для западных держав они являлись не очень подходящими партнерами. Но это была единственная в Германии группа, которая все же могла рассчитывать на успех. Однако покушение на Гитлера, совершенное 20 июля 1944 г., не удалось. По случайному стечению обстоятельств фюрер отделался легким ранением, когда в его восточнопрусской ставке «Вольфшанце» взорвалась бомба, подложенная полковником Клаусом фон Штауффенбергом. В Берлине нерешительные заговорщики не захватили ключевых позиций в аппарате власти прежде, чем в столицу пришло известие о том, что Гитлер жив. Заговор мгновенно провалился, а последовавшая расправа над его участниками была крайне жестокой. Казнили не только 158 заговорщиков, но и их родственников, которые не имели к заговору никакого отношения. По акции «Гроза» в августе было арестовано и брошено в концлагеря около 500 бывших видных политиков Веймарской республики.

К моменту неудавшегося заговора англо-американские войска уже высадились 6 июня 1944 г. в Нормандии и открыли второй фронт в Европе, если не считать итальянского театра боевых действий, открытого в 1943 г. Война на нескольких направлениях превышала возможности и ресурсы Германии, поражение которой стало только вопросом времени. Но Гитлер упорно продолжал безнадежную борьбу, невзирая на то, что она может привести к полному уничтожению Германии. По его безумной логике, если немецкий народ не в состоянии одержать победу, то он является слабым и обречен на гибель. В то время когда на западе союзники приближались к Рейну, а на востоке, от Прибалтики до Карпат, Красная Армия перемалывала обескровленные немецкие дивизии и вышла к границам рейха, Гитлер и его паладины начали войну против собственного народа под лозунгом «Мы оставим американцам, англичанам и русским только пустыню». Но министру вооружений, технократу Альберту Шпееру (1905-81) удалось отговорить ряд бургомистров и генералов от выполнения этого драконовского приказа «Нерон». Поэтому вступление союзных войск в Германию стало освобождением не только для миллионов узников концлагерей и угнанных в рейх рабочих, но и для самого немецкого народа, обреченного Гитлером на гибель, хотя, разумеется, большинство немцев воспринимало это тогда совершенно иначе. Прежде всего потому, что подписанная 8 мая 1945 г. безоговорочная капитуляция германских вооруженных сил одновременно являлась и крахом немецкого национального государства, будущность которого оставалась совершенно неясной.

До сих пор данные о людских потерях Германии за годы войны очень различны и колеблются от 5 до 10 млн. человек. Как ни ужасны эти показатели, они все-таки меньше данных о жертвах, понесенных ее противниками. Только в Польше погибло около 6 млн., Советский Союз по новейшим исследованиям потерял до 30 млн. человек. Всего же во Второй мировой войне погибло 50–60 млн. человек.

КТО РАСКОЛОЛ ГЕРМАНИЮ?

После войны большинство немецких городов лежало в руинах. В Кёльне было разрушено две трети жилого фонда, в Дортмунде, Дуйсбурге, Касселе – более 60 %, в Киле – 58, в Гамбурге – 55 %. Всего за два налета, 14 и 15 февраля 1945 г., был стерт с лица земли почти весь Дрезден, где погибло более 35 тыс. жителей.

Люди ютились в подвалах, бараках и развалинах, страну охватил голод, потребление продуктов питания составляло от одной до двух третей необходимого минимума. Это приводило как к вспышкам эпидемий, так и к разгулу преступности, поскольку в обстановке хаоса и стремления выжить граница между дозволенным и недозволенным почти исчезла.

Положение осложнялось и огромным притоком беженцев, а затем – изгнанных из Польши, Венгрии и Чехии этнических немцев. Их число превысило 12 млн. человек, не считая 2 млн. погибших во время этого беспримерного исхода женщин, детей, стариков. К материальным лишениям добавлялась и моральная опустошенность, вызванная страшным прошлым и беспросветным будущим. Большая часть населения была озабочена прежде всего проблемой выживания и не думала о том – существует ли еще немецкое государство? Этот политический вакуум закончился 5 июня 1945 г., когда четыре оккупационные державы в «Берлинской декларации» заявили, что верховная власть в Германии принадлежит их представителям и исполняется ими совместно. Состоявший из командующих оккупационными зонами союзный Контрольный совет управлял Германией в целом, но в каждой из зон власти проводили свою политику, как и в четырех секторах Берлина, имевшего особый статус.

Детали послевоенного устройства Германии обсудила Потсдамская конференция «большой тройки» в июле-августе 1945 г. Правда, в замке Цецилиенхоф место скончавшегося в апреле Рузвельта занимал Гарри Трумэн, а уже в ходе конференции Черчилля сменил победивший на выборах лидер лейбористов Клемент Эттли. Участники конференции договорились о проведении в Германии согласованной политики четырех «Д» – демилитаризация, денацификация, демократизация, декартелизация при сохранении экономического единства в стране. Но поскольку победители получали репарации из своих зон, то с самого начала это единство стало разрушаться. Да и понятие «демократизация» носило различный смысл для западных стран и СССР, что привело впоследствии к совершенно разным интерпретациям Потсдамских соглашений в соответствии с интересами той или иной стороны.

20 ноября 1945 г. в Нюрнберге Международный военный трибунал начал процесс над главными немецкими военными преступниками. Если юридическая основа этого процесса являлась по меньшей мере уязвимой, то вce же ни у кого, кроме закоренелых нацистов, не было сомнения в том, что за все злодеяния нацистского режима должны ответить его руководители, хотя покончившие самоубийством Гитлер, Геббельс и Гиммлер вынесли себе приговор сами. В принципе для осуждения лидеров нацизма хватило бы и германского уголовного кодекса. Хотя вина подсудимых была однозначно доказана, все же это был суд победители, которые, как известно, всегда правы. Если бы преступников судили сами немцы, то не было бы никакой почвы для встречающихся до сих пор рассуждений о правовой сомнительности и даже несправедливости Нюрнбергского процесса.

Денацификация, охватившая всех взрослых немцев и немок, в каждой из зон имела свои особенности. Наиболее основательно, и в то же время формально провели ее американцы. В их зоне 13 млн. людей были обязаны заполнить анкету из 131 вопроса, что порождало многочисленные ошибки. А комиссии по денацификации, заваленные этими анкетами, откладывали более сложные и тяжкие случаи на будущее, а пока занимались самыми легкими делами. В итоге мелкие нацисты были наказаны, а крупные – спокойно дождались того времени, когда в обстановке начавшейся «холодной войны» денацификация прекратилась.

В советской зоне чистка проводилась гораздо глубже. К 1947 г. из органов государственной службы было уволено более 500 тыс. бывших членов нацистской партии, многих из них судили и приговорили к суровым наказаниям вплоть до смертной казни. Правда, еще одной целью этих чисток было стремление поставить коммунистов на важные посты в органах управления, прежде всего в полиции и юстиции.

Довольно бессистемная в целом денацификация оказала немцам медвежью услугу и скорее затруднила их врастание в демократию, ибо десятки тысяч людей считали, что были наказаны несправедливо.

Нечто подобное происходило при взимании репараций и демонтаже в их счет промышленных предприятий, что воспринималось отчаявшимся населением как ликвидация рабочих месте период тяжелой экономической ситуации.

К 1946 г. в Германии вновь оживилась политическая жизнь, активную роль в возрождении которой играли бывшие видные веймарские политики. В Ганновере под руководством пробывшего 10 лет в концлагерях Курта Шумахера (1895–1952) была воссоздана СДПГ, которая благодаря харизме и воле своего лидера быстро стала единой партией трех западных зон. Поскольку Шумахер не без оснований считал руководство КПГ фактическим соучастником прихода Гитлера к власти, то он категорически отказался сотрудничать с коммунистами. На базе прежних либеральных партий возникла Свободная демократическая партия (СвДП) во главе с Теодором Хейсом (1884–1963), ставшим потом первым президентом ФРГ. Совершенно новой партией явился Христианскодемократический союз (ХДС) с его баварским филиалом – Христианско-социальным союзом (ХСС), преодолевший былую конфессиональную ограниченность партии Центра и объединивший католиков и протестантов. ХДС возник на базе рейнско-вестфальской организации, возглавляемой Конрадом Аденауэром (1876–1967). Правда, его лидерство оспаривала берлинская организация ХДС, руководимая Якобом Кайзером. Правление СДПГ в Ганновере также находилось в очень напряженных отношениях с берлинской организацией Отто Гротеволя. А на ведущую роль среди либералов, кроме СвДП, претендовала восточногерманская Либерально-демократическая партия. Это было связано как с тем, что Берлин оставался символом всей Германии, так и с политикой советских оккупационных властей, раньше всех разрешивших политические партии в своей зоне, конечно, особенно поощряя КПГ, руководитель которой Вальтер Ульбрихт (1893–1973) за несколько дней до окончания войны прибыл из Москвы в Берлин.

Но Сталин быстро убедился, что КПГ растет гораздо медленнее, чем СДПГ и даже буржуазно-демократические партии, и изменил свой курс. С октября 1945 г. коммунисты стали требовать объединения с социал-демократами, на руководство которых советская военная администрация оказывала сильнейшее давление, а многие сопротивлявшиеся этому функционеры СДПГ бесследно исчезли в одном из 10 спецлагерей советской зоны. Хотя единственное пробное голосование о создании единой партии показало, что в западных секторах Берлина 82 % социал-демократов выступают против объединения, Москва и КПГ настояли на своем. 29 апреля 1946 г. была создана Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ), кадровая партия ленинского типа.

Расхождения между советской и западными зонами наметились по целому ряду вопросов. Обе стороны обвиняли друг друга в нарушении Потсдамских соглашений. Это была бессмысленная полемика, поскольку различное развитие восточной и западных зон было единственным решением и неизбежным следствием растущего противоречия между СССР и Западом, которое отошло на второй план только перед лицом общего врага – германского нацизма.

Германия в 1946 г.

Нигде «холодная война» не проявлялась с такой отчетливостью, как в оккупированной Германии. Когда в июле 1946 г. США потребовали экономического объединения всех зон для улучшения снабжения голодающего населения, советская сторона отклонила это предложение, расценив его как стремление американского империализма экономически закрепиться в восточной зоне. В Вашингтоне же германскую политику СССР рассматривали как намерение включить всю Германию в сферу своего влияния. Поэтому США, игнорируя опасность раскола Германии, решили форсировать процесс объединения западных зон. Этот поворот в американской политике отразился в штутгартской речи госсекретаря США Джеймса Бирнса 6 сентября 1946 г., в которой он призвал немцев к скорейшему созданию своего демократического государства. 1 января 1947 г. американская и британская зоны образовали единую Бизонию, к которой французская зона присоединилась только 8 апреля 1949 г.

Чтобы остановить уже наметившийся раскол, правительство Баварии 6 июня 1947 г. пригласило в Мюнхен премьер-министров всех земель. Прибывшие с опозданием премьеры из советской зоны узнали, что повестка дня уже принята. Поскольку их предложения об изменениях были приняты лишь частично, они покинули Мюнхен еще до начала заседаний. Причина краха этой попытки воспрепятствовать расколу состояла в том, что руководители западных земель имели полномочия обсуждать лишь экономические проблемы, а их восточные коллеги получили строгое указание Ульбрихта поставить вопрос о создании единое государства, а в случае отказа – немедленно покинуть Мюнхен.

Но это были проблемы большой политики. Простых немцев волновали иные заботы. Поскольку продуктов и товаров крайне не хватало, а в обороте находилась огромная масса обесценившихся денег, то возник бурно растущий черный рынок, самой надежной валютой на котором стали американские сигареты. У кого иx не было, тому оставалось надеяться на продуктовые пакеты американских благотворительных организаций, которые с 1946 г. широким потоком шли в Германию и спасли от голодной смерти сотни тысяч людей.

Американское руководство беспокоила экономическая разруха, охватившая почти всю Европу. Оно опасалось, что в этих труднейших условиях массы повернут к коммунистам. Поэтому новый госсекретарь Джордж Маршалл 5 июня 1947 г. предложил всем европейским странам программу помощи в виде кредитов, продовольствия и сырья, которую тотчас резко отвергли Советский Союз и страны, находившиеся под его контролем. Но для Западной Европы план Маршалла стал спасательным кругом, брошенным в самый нужный момент. Для западных зон Германии его принятие означало необходимость проведения денежной реформы. Она была осуществлена 20 июня 1948 г. Все немцы могли обменять 40 старых рейхсмарок на новые немецкие марки по курсу 1:1. Однако существенный ущерб понесли мелкие вкладчики, так как для них обмен производился из расчета 6,5 новых марок за 100 старых. А в выигрыше остались владельцы недвижимости и предприятий, ибо их стоимость осталась прежней.

На другой день директор бизонального Экономического совета Людвиг Эрхард (1897–1977) объявил об отмене контроля за ценами и административного распределения товаров. Когда раздраженный американский военный губернатор Льюис Клей потребовал от Эрхарда объяснений, как осмелился он самовольно изменить распоряжения союзников, тот ответил, что он не изменял этих распоряжений, а просто отменил их. После реформы сразу исчез черный рынок, витрины магазинов были завалены ранее припрятанными товарами, о которых немцы уже давно забыли, а деньги опять стали ценностью. Но реформа подтвердила, что раскол стал не только политической, но и экономической реальностью. В восточной зоне была введена своя марка, которая должна была иметь хождение и в Западном Берлине. Однако западные державы включили свои секторы в сферу обращения немецкой марки, а Сталин ответил на это установлением 24 июня 1948 г. тотальной блокады Западного Берлина.

По словам британского министра иностранных дел Эрнеста Бевина, «сдача Берлина означала бы потерю Западной Европы». Поэтому в ответ на блокаду был установлен невиданный воздушный мост для снабжения западноберлинского населения, проявившего стойкое мужество в нежелании попасть под власть коммунистов. Мост действовал 11 месяцев, за которые было совершено 195 тыс. вылетов, а город получил 1,5 млн. т продовольствия, угля и других материалов. Каждые две-три минуты на западноберлинских аэродромах приземлялись транспортные самолеты. Установлением блокады СССР надеялся предотвратить включение Бизоний и Западного Берлина в западную систему, фактически же блокада только ускорила этот процесс. Убедившись в том, что союзники и не собираются покидать Берлин, Сталин 12 мая 1949 г. приказал снять блокаду.

В это время завершился и политический раскол немецкой столицы. Свободно избранный берлинский магистрат во главе с социал-демократом Эрнстом Рейтером был изгнан коммунистами из городской ратуши и перебрался в западную часть города. В Восточном Берлине советская военная администрация учредила собственный магистрат.

Политическая и человеческая драма берлинской блокады на время отвлекла внимание общественности оттого, что раскол Германии семимильными шагами приближался к финишу. 1 июля 1948 г. военные губернаторы западных зон вручили премьерам земель «Франкфуртские документы», которые давали им полномочия созвать до 1 сентября Учредительное национальное собрание для выработки конституции.

Однако западногерманские политики не хотели своими руками раскалывать страну и заявили, что новое государство может быть только временным, поскольку составляет лишь часть Германии. Поэтому и конституцию, которая должна называться Основным законом, следует обсуждать не на Учредительном собрании, а на Парламентском Совете, состоящем из делегаций земельных ландтагов. Совет собрался 1 сентября в Боннском зоологическом музее под присмотром стеклянных глаз двух чучел жирафов, стоявших в зале заседаний. Председателем Совета был избран Аденауэр, который, таким образом, сразу стал ведущим представителем создаваемого государства.

На обсуждение Основного закона потребовалось чуть более полугода. 23 мая 1949 г. он был провозглашен официально, после того как его приняли земельные ландтаги. Только Бавария, считая, что в нем недостаточно учтены федералистские интересы, отказалась его одобрить, но обязалась его признавать и соблюдать. 14 августа состоялись выборы в первый германский бундестаг. А Немецкий народный совет в Восточной зоне одобрил конституцию Германской Демократической Республики, официально провозглашенной 7 октября 1949 г.