355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Патрушев » Германская история » Текст книги (страница 1)
Германская история
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 16:29

Текст книги "Германская история"


Автор книги: Александр Патрушев


Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Патрушев Александр Иванович
Германская история
Москва
Весь Мир
2003

ЧТО ТАКОЕ ГЕРМАНСКАЯ ИСТОРИЯ?

Германская история насчитывает уже свыше двух тысяч лет, и на этом долгом пути она претерпела великое множество событий, которые определили развитие страны, придав ее движению своеобразную окраску, динамику и направленность.

Но вначале поставим вопрос: а можно ли вообще говорить о немецкой истории? И что, собственно говоря, под этим следует понимать? Вопрос странный только на первый взгляд. Ведь рассказ о прошлом всегда предполагает реконструирование своего предмета. Для этого есть много вариантов. Это может быть история народа, нации, государства или событий, происходивших в определенное время на определенной территории, это может быть история культуры или социальных процессов в том или ином обществе. Но ни в один период прошлой немецкой истории понятия «народ», «нация», «территория» и «государство» не совпадали так, как это было в Англии или во Франции. «Германии» долгое время не существовало ни как государства, ни как определенного географического региона, ни как политической нации. Территориальное, языковое, культурное пространство, на котором разворачивалась история немцев, долго не имело точно очерченных границ.

Конечно, со времени раздела огромной империи Карла Великого в IX в. происходило постепенное обособление франков от «немцев», проживавших восточное Рейна. Уже вскоре после этого заговорили о «королевстве тевтонов». Но почти сразу немцы стали только одним из народов, населявших громадную империю, которая раскинулась от Балтийского моря до Сицилии.

В этой «Священной Римской империи германской нации» немцы не были организованы ни в государство, ни в нацию. Они проживали в «Германии» без каких-либо определенных границ. Издавна бок о бок существовали многочисленные немецкие территориальные государства. Население было лояльно к их власти, а не к расплывчатой «Германии». Не являлись немцы единым народом и в культурном отношении, конфессионально разделенные, с партикуляристским баварским, прусским, швабским, саксонским самосознанием, локально объединенные во множество владений, городов и резиденций. Даже большинство немецких диалектов оставалось почти непонятным вне области их распределения.

Национальное сознание зародилось в эпоху Реформации в XVI в., когда появился общенемецкий литературный язык на базе саксонского диалекта. Но по-прежнему не было национально-государственного единства. В 1796 г. Иоганн Вольфганг Гёте и Фридрих Шиллер скептически вопрошали: «Германия? Но где она находится?» А спустя полвека Генрих Гейне саркастически заметил, что Германия существует только в «воздушном царстве грез».

Многовековая политическая раздробленность и географическая неопределенность «Германии» вели к тому, что характерной чертой немцев стала идеализация прошлого, которое выступало как бы моделью и для представлений о будущем. Из подправленной истории «Священной Римской империи» вырисовывались смутные очертания великолепного рейха, который когда-нибудь непременно возникнет и претворит в жизнь самые дерзкие мечты. Но если даже высказывались сомнения относительно возможности немцев после длительной раздробленности создать все-таки единое национальное государство, то тут же проявлялась высокомерная уверенность в том, что немцам суждена не узконациональная, а космополитическая миссия – стать духовной родиной всего образованного и культурного человечества.

Когда в итоге нового территориального устройства Европы после Наполеоновских войн была определена и «Германия», то под этим понятием подразумевался рыхлый и аморфный Германский союз (1815-66). И разве относились к «Германии» миллионы поляков, чехов, хорватов, итальянцев, которые были подданными государств, образующих этот союз? В то же время иностранные монархи, владевшие некоторыми землями союза – короли Англии, Дании, Нидерландов, были такими же «германскими князьями», что и чистокровные немцы. В этот период немецкие патриоты и националисты стремились к достижению государственного единства. Это и стало главной целью рожденного революцией 1848 г. общегерманского Франкфуртского парламента. Но история пошла по иному пути. Неудача революции привела к тому, что победил малогерманский вариант объединения страны под эгидой Пруссии и с исключением Австрии из нового государства.

Строго говоря, понятие «германская история» применимо к двум периодам: 1871–1945 гг. и современной ФРГ (с 1990 г.). Созданная Бисмарком великопрусская кайзеровская империя имела все «национальные» символы и атрибуты: почтовые марки и банкноты с пометкой «Германия», общенациональное законодательство, парламент, правительство и императора.

Нацию формирует политическая воля, национальная идея. Такое политическое сознание появилось прежде всего в Пруссии. Поэтому в XIX в. немецкую историю понимали и описывали как путь от возвышения Пруссии в XVII–XVIII вв. через Германский союз к объединению в 1871 г. Казалось, что под руководством Пруссии народ, нация и государство обрели наконец гармоническое единство. Но что случилось с народом, нацией и государством «немцев» в 1945 г. после краха германского национал-социалистического рейха? Окончательно отделились австрийцы как самостоятельная государственно-политическая нация. Сами немцы были разделены на два отдельных государства, впрочем, не потеряв чувства принадлежности к одному народу, как показали события 1989-90 гг.

Несомненно, что за последние полтора века немцы, наконец, стали немцами. С Германией ассоциируется теперь не только географическое пространство, а в первую очередь политическое содержание, которое нашло отражение в преамбуле Основного закона ФРГ. Неслучайно после объединения двух немецких государств выдающийся политический деятель Вилли Брандт верно подметил, что теперь части одного целого должны вырасти вместе. Но это не второе рождение старого национального государства и национализма прошлых времен. Германия стала одним из столпов Европейского союза, проводит политику европейской интеграции, имеет стабильную демократию. Она пережила такую же трансформацию исторического сознания, как и другие европейские страны.

Впрочем, как и прежде, звучат опасения, что Германия слишком велика для маленькой Европы, что немцы опять захотят быть теми немцами, которые, по выражению Гёте, «усложняют все себе и другим». И не стоит забывать, что немцы не похожи ни на кого, кроме немцев. Трудно сказать, по какому пути пойдет история в дальнейшем. Да и не дело это историка – размышлять о прогнозах на будущее. Его задача – понять и попытаться объяснить события прошлого. Так давайте посмотрим, какие вехи определяли германскую историю за двадцать столетий, какие события и процессы в ней происходили.

МИР ДРЕВНИХ ГЕРМАНЦЕВ



Схема расселения германских племен

Германцы, пестрая смесь различных племен, получили свое имя, значение которого так и остается неясным, благодаря римлянам, которые, в свою очередь, вероятно, взяли его из языка кельтов. В Европу германцы пришли из Центральной Азии и во втором тысячелетии до н. э. расселились между Вислой и Эльбой, в Скандинавии, Ютландии и Нижней Саксонии. Они почти не занимались земледелием, а главным образом осуществляли военные походы и грабительские набеги, в ходе которых постепенно расселялись на все более обширных территориях. В конце II в. до н. э. кимвры и тевтоны появились на границах Римской империи. Римляне вначале принимали их за галлов, т. е. кельтов, но быстро заметили, что имеют дело с новым и неизвестным им до сего времени народом. Уже через полвека Цезарь в своих «Записках» определенно различал кельтов и германцев.

Но если большинство кельтов было в основном ассимилировано греко-римской цивилизацией, то с германцами дело обстояло иначе. Когда древнеримский историк Тацит после многих неудачных походов римских легионов за Рейн писал свою известную книгу о германцах, он изображал чужой варварский мир, от которого, однако, исходило очарование простоты нравов и высокой морали в отличие от распущенности римлян. Впрочем, Тацит, порицавший пороки римлян, скорее всего преувеличивал добродетели германцев, утверждая, что это «особый, сохранивший изначальную чистоту и лишь на себя самого похожий народ».

По сведениям Тацита, германцы проживали в небольших поселениях, разбросанных среди густых лесов, болот и песчаных пустошей, заросших вереском. Общество их было построено по иерархическому принципу и состояло из знати, свободных простолюдинов, полусвободных литов и несвободных шальков. Земледелием занимались лишь две последние группы, в которые входили прежде захваченные пленники и их потомство. У некоторых более крупных племен стали появляться избираемые короли, утверждавшие, будто их предки происходили от богов. Во главе других племен стояли военные предводители или герцоги, власть которых не претендовала на божественное происхождение.

Германцы почитали богов, представления о которых претерпевали изменения. Нередко в результате межплеменных столкновений победители присваивали себе богов побежденного племени, как бы захватывая их в плен. Германские боги удивительно напоминали простых смертных. Им не были чужды такие чувства, как гнев, ярость, они отличались воинственным духом, испытывали страсти и даже погибали. Главный из них – бог-воитель Вотан, царствующий в загробной Валгалле, куда попадают павшие в бою воины. Среди других богов выделялись повелитель грома и молнии Тор (Донар) с его страшным молотом, хитрый и коварный бог огня Локи, прекрасный бог весны и плодородия Бальдр. Все они живут в мире крови и огня, ярости и мести, неистовства и ужаса, в мире, где каждым управляет неотвратимая судьба. Боги германцев плели заговоры и совершали преступления, терпели поражения и одерживали победы. Мрачная поэзия первой песни древнегерманского эпоса «Эдда» рисует нашествие темных сил, в борьбе с которыми гибнут боги и люди. Все исчезает во всепожирающем великом пожаре. Но затем обновленный мир возродится, вернется из царства мертвых светлый Бальдр, наступит время спокойствия и изобилия.

Картина, созданная самими германцами, отражает те трудности, с которыми они столкнулись на пути своей христианизации. Потребовался мощный внешний и внутренний переворот, прежде чем представление о любящем и сострадающем Боге, идея милосердия и прощения заменили прежний мир жестокой борьбы, в котором знали только честь или позор.

Германская мифология повествует нам о народе, жившем в условиях суровой и бедной природы. Это был мир, которым управляли духи и скрытые силы, где обитали злые и добрые карлики и исполины, но не было муз и сильфид. Впрочем, роль женщин как в обществе, так и в религии у германцев была гораздо весомее, чем в античном мире. Для германцев в женщине таилось нечто вещее и священное. Невозможно представить себе воинственную и властную германскую Брунгильду, запертую в гинекее. Усмирить ее смогли только сверхъестественные силы и волшебный пояс Зигфрида.

Германцы вступили на сцену истории тогда, когда они покинули свои северные поселения и начали продвигаться на юг. Они не только вытесняли или ассимилировали местное кельтско-иллирийское население, но и перенимали его более высокую культуру. Ко времени правления Цезаря германцы на западе достигли берегов Рейна, на юге прорвались через тюрингские горы и спустились в Богемию, на востоке они остановились перед непроходимыми болотами между Вислой и Припятью.

Какие причины толкнули германцев к переселению? Ответить на этот вопрос можно лишь предположительно. Прежде всего надо учесть климатические изменения, связанные с резким похолоданием в Южной Скандинавии. Понижение температуры в среднем на один-два градуса на протяжении одного столетия ведет к такому изменению флоры и фауны, что жизнь людей и без того трудная, становится невыносимой. Сыграли свою роль и субъективные мотивы – жажда захватов, добыча богатств и воинственные наклонности, к которым примешивались и религиозные представления.

Продвижение германцев к югу не было прямолинейным и неуклонным. Между временем, когда кимвры и тевтоны появились на римской границе, и эпохой, на протяжении которой свои территории заселили предки немецкого народа – племена франков, саксов, тюрингов, швабов, баваров, пролегли семь веков войн и конфликтов. Большинство племен растворилось во тьме прошлого. Обычно это были временные объединения для военных походов, которые возникали так же быстро, как и распадались. Поскольку средств пропитания не хватало, то кочевавшие племена и группы оставались небольшими. Самые крупные этносы эпохи переселения насчитывали обычно несколько десятков тысяч воинов, а вместе с женщинами, детьми, стариками и невольниками их число колебалось в пределах 100–120 тыс. человек.

Широко известным было племя херусков, заселивших Вестфалию. Одним из их вождей был знаменитый Герман (латинизированная форма имени – Арминий), возглавивший борьбу против Рима. В юности он воспитывался в этом городе, участвовал в походах римских легионов и даже получил римское гражданство под именем Гай Юлий Арминий. В 9 г. н. э. он наголову разгромил в Тевтобургском лесу три легиона проконсула Публия Вара. Это, как принято считать, положило конец планам императора Августа продвинуть римскую границу до Эльбы. Строго говоря, битва в Тевтобургском лесу была лишь одним из бесчисленных пограничных столкновений. И в дальнейшем римляне неоднократно пытались достичь берегов Эльбы, но все их походы успеха не имели. В конце концов Рим прекратил неудачную и дорогостоящую войну и приступил к укреплению границы по Дунаю и Рейну. В его власти осталась юго-западная часть Германии от Кобленца до Регенсбурга, еще населенная дикими кельтами, а главным образом – медведями, кабанами и оленями. Вдоль всей границы римляне соорудили лимес – укрепленный вал с рвами и сторожевыми башнями, который строился более ста лет.

Покорить германские племена удалось не римлянам, а создателю новой империи, простиравшейся от испанской Барселоны до Магдебурга, от устья Рейна до Центральной Италии, франкскому королю, а затем – императору Карлу Великому (747–814). В каролингской Германии постепенно сложилась сословно-статусная система, в которой положение человека определяли его происхождение и род занятий. Большинство крестьян медленно, но неуклонно превращалось в полузависимых, а затем – лично несвободных людей. Значительное распространение получил в те беспокойные времена институт «опеки», когда крестьяне добровольно шли под власть господина, обещавшего им защиту и покровительство.



Раздел империи Карла Великого по Верденскому договору 843 г.

Империя Карла Великого развалилась после смерти его преемника Людовика Благочестивого в 840 г. Внуки Карла, по Верденскому договору 843 г., поделили империю на три части.

В исторической литературе долгое время не было четкого разграничения между понятиями «германский», «франкский» и «немецкий». Даже сегодня в популярных произведениях встречается утверждение, будто «первым немецким императором» был Карл Великий. Однако империя Каролингов была как бы общей прародительницей современных Франции и Германии. Но даже сегодня так и не удалось определить общепризнанную дату, от которой можно вести начало «немецкой истории». Некоторые ученые, как и прежде, берут за точку отсчета Верденский договор, в новейших работах образование немецкого государства датируется XI и даже XII вв. Вероятно, точную дату вообще невозможно определить, так как переход от каролингского Восточно-Франкского государства к средневековой немецкой империи был не однократным событием, а длительным процессом.

«КОРОЛЕВСТВО ТЕВТОНОВ»

В истории Восточно-Франкского королевства знаменательным рубежом стал новый порядок престолонаследия после смерти последнего представителя каролингской династии Людовика Дитяти в 911 г. Вместо того чтобы войти в состав Западно-Франкского королевства, крупные феодалы Швабии и Франконии избрали королем франконского герцога Конрада, принадлежавшего к боковой ветви Каролингов. Но Бавария и Саксония признали его власть с оговорками и настояли на своей автономии. Это были самые сильные герцогства, поэтому Конрад на смертном одре в 918 г. предложил в свои преемники саксонского герцога Генриха, прозванного из-за своего увлечения Птицеловом.

Генрих I был сильной личностью, соединявшей в себе мужество и осмотрительность, основателем одной из самых значительных немецких династий – саксонских Оттонов.

Новая династия укрепила свое положение успешной борьбой против опустошительных набегов венгров, которых часто отождествляли из-за их дикого вида и необузданной свирепости с ужасными гуннами. Генрих без раздумий согласился выплачивать венграм дань, чтобы подготовиться к войне. Собрав достаточно сил, он в 933 г. нанес вторгшимся в очередной раз венграм крупное поражение на реке Унструт.

Но окончательная победа была одержана лишь при его наследнике Оттоне I, который в 955 г. наголову разгромил венгров на Леховом поле близ Аугсбурга. Благодаря этому он через восемь лет, 2 февраля 962 г., получил из рук папы Иоанна XII императорскую корону. Это событие и стало началом истории того государства, которое позднее было названо «Священная Римская империя германской нации». Оттон получил не только корону, но и право контроля за избранием папы, а победа над венграми принесла ему владения на Дунае и в Альпах – будущую Австрию.

Короли и императоры Саксонской династии впервые после Карла Великого приступили к расширению своих владений на востоке. В Х в. территория между Эльбой и Одером была как бы ничьей, гак как населявшие ее славянские племена не имели своей государственности. Продвигаясь на восток, саксонское и тюрингское дворянство, разумеется, больше думало о захвате земель и пленников, чем о спасении души этих язычников, которые, в свою очередь, постоянно совершали набеги на немецкие города и монастыри. Отдельные славянские племена часто конфликтовали между собой и даже призывали себе в союзники немецких правителей.

Севернее Эльбы немцы столкнулись и с датчанами, уже принимавшими христианство, чему немало способствовали епископы Бремена и Гамбурга. Сравнительно медленное продвижение немцев на Восток объяснялось не только ожесточенным сопротивлением славян, но и гем, что германские монархи своей главной задачей считали прочное объединение Германии и Италии в одну империю, а отнюдь не заэльбскую экспансию. В этом немецкая националистическая историография XIX в. усматривала их роковую ошибку и ослепление призрачной мечтой о мировой гегемонии.

Во времена Оттона I Италию раздирали кровавые конфликты. Ломбардские князья почти непрерывно сражались с византийскими наместниками в Апулии и Неаполе, а также с арабскими эмирами на Сицилии. Но все же по сравнению с Германией Италия с ее возродившимися на развалинах античности городами, процветающей торговлей и традиционными связями с Востоком выглядела несравненно более богатой и цивилизованной страной.

Получив императорский титул, Оттон Великий как бы восстановил империю Карла и стал главой западнохристианского мира, защитником и сюзереном церкви. Но немецкие короли оставались для Италии чужаками и дикарями. Италия манила немцев своей более высокой культурой и утонченностью. Там они приучались к роскоши и «сладкой жизни», но гам же они зачастую находили и смерть. Особенно беспощадно ряды немецких войск выкашивали эпидемии во время летнего зноя, который северяне переносили крайне тяжело. Малярия, гиф, дизентерия опустошали немецкие дружины. Поэтому походы германских королей за Альпы превращались в бесконечную цепь неудач, ибо им никак не удавалось установить гам прочное господство, они вновь и вновь сталкивались то с мятежами городов, то с неповиновением епископов, то с интригами пап, которые упорно не желали смиряться со своим подчинением императору.

Имелось еще одно роковое обстоятельство. Пока императоры находились в Италии, в Германии фактически отсутствовала центральная власть, а герцоги и графы тем временем укрепляли свою власть на местах. Поскольку императоры стремились править сразу в двух больших странах, в итоге они не правили на деле ни в одной из них.

Оттон Великий был не только талантливым полководцем и политиком, но в какой-то мере и баловнем судьбы, отпустившей ему свыше 60 лет жизни, срок для того времени весьма значительный. Хотя он не умел ни читать, ни писать, но благодаря своим мудрым церковным советникам, природной одаренности и опыту долгого правления обладал широким кругозором и чувством реальности. Даже византийский император в конце концов признал за этим «варварским узурпатором» титул императора и выдал свою дочь замуж за его сына Оттона II, провозглашенного германским королем еще при жизни отца. Это могло бы стать переходом к наследственной монархии, но такового не случилось из-за короткой продолжительности династии, прервавшейся в 1024 г. Немногим больше столетия просуществовала и каждая из двух последующих династий – Салическая и Штауфенов. Все они пытались превратиться в наследственные, но каждый раз, когда речь шла о новой династии, крупнейшие феодалы выдвигали такие требования к избранию нового короля, которые закрепляли принцип избираемой монархии.

Основатель новой Салической династии, правнук Оттона Великого по женской линии – Конрад II начал больше опираться на министериалов. Это были люди, которые благодаря особым заслугам на службе королю или герцогу получили личную свободу и с начала XI в. составили отдельную социальную группу. Короли старались противопоставить министериалов непокорному и своенравному дворянству, которое также стремилось превратить министериалов в свою опору и раздавало им участки земли с крестьянами. Так, из министериалов постепенно формировался слой мелкого служивого дворянства.

В правление Конрада империя значительно увеличила свою территорию, когда в 1032 г. по наследству была получена Бургундия, хотя власть императоров оставалась там скорее номинальной.

В начале XI в. разгорелся острейший конфликт между императорами и папством. Латеранский собор 1059 г. принял решение, по которому отныне папу избирает только конклав (коллегия) кардиналов, а императору остается лишь утвердить это решение. Император Генрих IV отказался подчиниться и объявил постановление недействительным. В ответ папа Григорий VII, человек несгибаемой воли и жесткого характера, отлучил императора от церкви, чем тут же воспользовались некоторые крупные феодалы, заключив союз с Римом.

Однако Генрих проявил себя дальновидным политиком. Видя, что его положение пошатнулось, он решился на неслыханный шаг. В 1077 г. король в одиночестве пешком отправился через альпийские перевалы в замок Каноссу, где находился папа. Если верить одной из легенд, босой, в белом рубище отлученный король три дня стоял на снегу возле замка, взывая о прощении. Папа якобы был настолько потрясен драматическим зрелищем, что снял отлучение. Хотя выражение «пойти в Каноссу» стало синонимом величайшего унижения, этот поступок был для Генриха выигрышным ходом. Через некоторое время он объявил, что не собирается отказываться от своего права назначать епископов (право инвеституры) и принимать от них клятву верности.

Долгий спор об инвеституре, от которого устали обе стороны, закончился лишь в 1122 г. Вормсским конкордатом. Император отказывался от духовной инвеституры, уступая ее папе, но затем уже он принимал от епископа клятву верности и вручал ему символы власти – кольцо и посох. Кандидатуры епископов согласовывались заранее. Компромиссный конкордат имел множество процедурных неясностей. Поэтому вялотекущий конфликт императоров и пап продолжался еще добрых два столетия.

Таким образом, это была борьба за преобладание светской или духовной власти. Поскольку в ней не выиграла ни одна из сторон, то в конечном счете церковь и государство отделились друг от друга. Была создана решающая предпосылка для оформления принципа двойной свободы. С одной стороны, свобода веры от государственного вмешательства, с другой – свобода политики от церковной опеки.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю