Текст книги "Год Собаки (СИ)"

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– А мама где? На работе уже? – весело спросил папа. – Ну, ладно, сын! Сейчас, сбегаем с парнями в одно место, потом поговорим! Вот в этом пакете твои подарки, можешь сразу разбирать!

– Папа! – закричал я. – Папа! Подожди!

Но папа уже уходил.

– Потом, Коля, потом! Я вырвался совсем ненадолго, мы ещё не списались на берег!

Папа ушёл, а я стоял, посреди двора, опустошённый, не понимая, что делать.

Потом зашёл на кухню, взглянул на сумки, вздохнул.

Ну что папа мне мог купить? Наверное, одежду, может, джинсовый костюм, который я просил в прошлом году. Жвачку, пастовые карандаши, многоцветные, открытки стерео…

Ничто это не поможет мне забыть, что папа и мама теперь чужие друг другу.

Я не стал открывать сумку, даже не стал одеваться. Просто закрыл кухню на навесной замок и ушёл за дом, на свою скамейку. Там меня и нашёл Толька. Посидел молча, повздыхал.

– Папа вернулся? – спросил он. Я кивнул.

– Ну и как? – я пожал плечами.

Разговор не клеился, играть мы не могли. Я понимал, что Тольке интересно посмотреть, что привёз мне папа. Мы всегда вместе разбирали подарки, и Тольке тоже что-то доставалось. Папа знал о нашей долгой и крепкой дружбе, и специально что-нибудь привозил для моего лучшего друга.

интересно. для Оли он тоже привёз бы подарок, если бы знал?

Я невольно улыбнулся: папа для мамы привозил заграничное нижнее бельё…

Долго предаваться унынию мы не могли. Немного посидев, нашли себе занятие. Обошли грядки, где уже начали вылезать сорняки, пропололи клубнику.

Посмотрели телевизор и всё-таки принялись за свою игру. Как ни странно, игра меня увлекла, там у нас было всё хорошо.

***

Папа пришёл вечером. Весь чёрный. Молча сел з стол, спрятал лицо в ладонях.

Я не мешал ему, допивая чай.

– Почему ты не сказал мне ничего? – глухо спросил он меня.

– Я пытался, – пожал я плечами.

– Где она? Почему ты один? – посмотрел папа на меня.

– В больнице была. Сейчас не знаю.

– В какой больнице? – я опять пожал плечами.

– Где-то на сохранении…

– Что?! – вскрикнул папа, как раненый зверь. – На каком сохранении?! – он больно схватил меня за плечи.

– Мама сказала, что беременна. Не от тебя! – закричал я, вырываясь. – Я напугал её, и она попала в больницу! – я вскочил и сердито смотрел на папу. Папа сверлил меня взглядом. Потом перевёл взгляд на сумки с подарками, тяжело поднялся и направился на выход.

– Папа! – закричал я. – Куда ты?!

– На кудыкину гору, – мрачно ответил папа.

– Пап, не уходи!

– А что мне делать?

– А я?!

– Что ты?

– Мне что делать?! Я так тебя ждал, думал, месте придумаем, что делать! А ты…

– Успокойся, Коля. Я немного приду в себя, и тогда разберёмся с тобой, – папа вышел из кухни.

Я кинулся за ним:

– Папа! Если ты сейчас уйдёшь!.. – я прекрасно понимал, что папа сейчас уйдёт к друзьям и напьётся, а завтра похмелится, придёт только через неделю, виноватый и больной.

– То, что? – сердито оглянулся папа. Даже злобно.

– Тогда… Тогда ты мне не отец! – выкрикнул я, и убежал в сад, на свою скамейку.

Я не ожидал, что папа найдёт меня здесь. Скорее всего, он ещё больше разозлился на меня.

Но папа пришёл. Обняв меня, он помолчал, потом сказал:

– Колька, ты что, не понимаешь, как у меня болит душа?

– И что? – спросил я тихо. – Надо водку пить?

– Ничего ты ещё не понимаешь… – вздохнул папа.

– Конечно, не понимаю. Не понимаю, как своего ребёнка можно бросить, как надоевшего щенка, ради веселья с друзьями… – папа больно сжал моё плечо, я даже вскрикнул.

– Ты и вправду, щенок! – прошипел он.

– Да! Мешаю вам всем! – закричал я со слезами и вскочил на ноги, с трудом вывернувшись из папиной хватки.

– Кто я такой, чтобы тебя учить?! Тебе всегда было на меня плевать! – меня уже несло, – Когда ты со мной играл? Когда мы гуляли вместе?! Мама, наверное, права!

– Сынок! – поражённо сказал папа. – А как же…

– Неделю в год? Считаешь, достаточно?

– Я зарабатываю, Колька, обеспечиваю семью, не вижу вас годами, а вы… – папа встал со скамьи, обогнул меня и ушёл со двора. Брякнула калитка, и я вздрогнул от этого звука.

Папа посчитал предателем меня. Я только хуже сделал, начав упрекать его.

На другое утро, проснувшись, я услышал приглушённый разговор. Сердце сначала остановилось, потом забилось сильнее: я услышал женский голос! Неужели папа нашёл маму, и они помирились?!

Вскочив, я хотел забежать в родительскую комнату, да вовремя опомнился: не маленький уже.

Чтобы никого не смущать, я потихоньку выбрался из дома, забежал на летнюю кухню. Там никого не было. Странно! Или папа встретил Семёна?

Ладно, всё потом. Я сбегал в уборную, потом умылся. В это время открылась дверь дома, и оттуда появилась… совершенно незнакомая мне тётя.

Я, наверное, выглядел очень забавно, с открытым ртом, потому что эта тётя, вернее, даже девушка, засмеялась, подошла ко мне и погладила по голове.

– Какой хорошенький! Андрей, это твой сын? – спросила она у хмурого папы.

– Сын, – коротко ответил папа, и мне: – Что ты в одних трусах? Иди, оденься!

Я ушёл в свою комнату, сел на стул, уронил голову на руки и застыл так, ничего не соображая.

«Как же так? – спрашивал я у самого себя. – Разве так бывает? За что они так со мной? Что я им сделал?» Внутренний голос ничего не говорил. Что бы он не сказал, меня бы не утешило.

Я сидел, и ждал, когда они уйдут. Не мог видеть, как папа на моих глазах ухаживает за чужой женщиной. Умом я понимал, что папа имеет на это право, если мама ушла, но душа не принимала этого.

Папа решил по-своему, зайдя ко мне в комнату. Папа всегда был решительным, решил расставить все акценты по своим местам.

– Что, сын? Осуждаешь? – сел он напротив меня.

– Папа! Как ты мог?! – поднял я голову.

– Я живой человек, Коля! У меня почти год не было женщины! Если мамка твоя с кем попало…, то мне, что, нельзя?! – я дёрнулся от его слов, в упор глядя на отца. Папа смутился:

– Ладно, извини, нервы.

– Пап, ты теперь останешься на берегу? – с надеждой спросил я.

– На берегу? – усмехнулся отец. – Кем?

– Я нашёл тебе работу. Правда, хорошую, электромехаником…

– Коля! – мягко сказал папа, – Я верю тебе. Но как ты себе представляешь мою жизнь на берегу? Когда твоя мама с другим? Тебе вот, легко это принять? А мне во сто крат хуже! Лучше уйти в море, не видеть никого! Ты думаешь, откуда эта женщина? Она уже ушла. Это вроде протеста. Ты уже большой, должен меня понять.

– Да, папа, я понимаю, – ровно ответил я. – Только меня никто не поймёт. Или не хочет понимать. Потому что я никому не нужен.

– Что ты несёшь! – воскликнул папа. – Так же будешь жить с мамой!

– Да. С её мужем, с его сыном… Здесь?

Папа замялся, отвёл взгляд.

– Коля, подумай. Если я останусь на берегу, думаешь, будем жить одни, ты и я? Может, я захочу снова жениться? – я молчал, не думал про такой вариант.

– Тебе надо смириться, сын…

– Я лучше уйду в интернат! – воскликнул я.

– Кто тебя возьмёт? При живых родителях?

– А что? Мало таких? – спросил я.

– Не мало. Родители отказались, или их лишили родительских прав.

– А если я откажусь от родителей? – сквозь зубы спросил я.

– А ты ещё несовершеннолетний! – воскликнул папа, вскакивая, – Кто тебя будет слушать?! Да и сбежишь ты оттуда вперёд собственного визга! – Я выдержал его гневный взгляд:

– Ты же меня бросаешь? Прямо сейчас уйдёшь?

– Пойду, развеюсь, – согласился отец, успокаиваясь. – Не ругаться же с тобой весь день.

Я промолчал, понимая, что задерживать его глупо. Да и не хотел я уже, чтобы он оставался.

Почему-то показалось в этот момент, что мы с этим человеком давно уже чужие люди.

Выждав время, пока отец уйдёт, я вернулся на летнюю кухню, бесцельно побродил из угла в угол, потом посмотрел, что можно съесть. Нашёл немного. Сёма, наверное, если отец вернулся, уже не будет приходить. Где мне теперь кушать?

Тут только я заметил, что сумки вскрыты, кроме моей, половина валялась на диване. Я вздохнул, поняв, что отец что-то подарил этой женщине. Из того, что покупалось для мамы.

Включив плитку, я разогрел остатки макарон, без аппетита съел и запил чаем с сахаром.

Звякнула калитка. Замерев, я сидел и ждал, кто появится.

– Колька! – услышал я Толькин голос. – Ты чего один?

– А с кем я должен быть? – пожал я плечами.

– Пошли? – спросил Толька.

– Пошли, – равнодушно ответил я, поднимаясь.

Мы вышли за калитку и направились в сторону стадиона. Толька взял меня за руку, потому что я плёлся нога за ногу.

– Пошли скорее, тебя там ждут.

– Кто там меня ждёт? – уныло спросил я, не вырываясь.

– Ты не один, Колька!

На стадионе играли малыши. Наверняка Валька с ними бегает, безучастно подумал я.

Толька подвёл меня к большим ребятам. Среди них были Сашка и Семён.

– Тебя мамка ждёт, – обратился ко мне Сашка. – Придёшь?

Я посмотрел ему в глаза. Сашка не отвёл взгляд, смотрел требовательно. Я молчал, раздумывая. По маме я соскучился, а гордость сломал отец. С чего я взял, что смогу что-то изменить?

Пока мы играли в гляделки, кто-то взял меня за руку.

– Коля! – услышал я Олькин голос. – Прости меня, Коля!

Я обернулся, и Оля вдруг обняла меня и поцеловала. В щёчку.

Все беды будто отступили на второй план. Я неловко обнял девочку и стоял, боясь спугнуть её.

Валька стояла рядом с Толькой, опираясь о забор, и загадочно улыбалась.

Так мы и провели этот день. Ребята старались отвлечь меня от грустных мыслей, а Сашка сходил домой и принёс бутербродов на всех.

– Придёшь сегодня? – спросил он меня. Я пожал плечами. мама будет расспрашивать меня об отце, а я не знал, что говорить. Да и говорить о нём мне не хотелось. Пока что думал об отце, как о предателе.

– Толь! – обратился я к другу, – Можно у тебя сегодня переночевать.

– Конечно! – обрадовался Толька. Мы нередко так делали. Или Толька у меня ночевал, или я у него. Даже одежда наша делилась пополам: часть у Тольки. часть у меня.

В нашей дружбе верховодил я. Толька всегда прислушивался к моим желаниям, и сейчас я почему-то думал, что я всё-таки эгоистичная скотина, всегда настаивал на своём.

Вечером мы, проводив девчонок, пошли к Тольке домой.

Когда проводили Вальку, я заглянул домой. Увидев, что там никого нет, я закрыл всё на замок. Подумав, забрал ключи с собой. У отца есть свои, если не потерял.

Толькина мама накормила нас ужином, порасспрашивала меня о моей семье. Я отвечал односложно, и она отстала от меня, видя, что я чем-то расстроен. Толька ничего не сказал? Ну и замечательно! Я совсем не хотел, чтобы кто-то ещё знал, в каком непростом положении я нахожусь.

У Тольки была широкая железная кровать. Мы всегда на ней спали вдвоём, если я у него оставался.

Такое всё родное…

Мы с другом немного поиграли в шахматы. Самая игра, когда надо думать, и легли спать.

– Коль! – услышал я шёпот.

– Что? – спросил я.

– Что ты дальше думаешь делать?

– Не знаю, Толь… – проговорил я. – Я подумаю, можно? Просто, на меня всего столько свалилось.

– Я бы с мамой остался, – вздохнул Толька. Я мысленно согласился с ним. При вспоминании о маме в груди стало тепло, захотелось увидеть её, прижаться, как раньше, забыть все горести и печали.

С такими мыслями я и заснул.

Утром, позавтракав, побежали гулять. Выйдя из ворот, наткнулись на моего отца.

– Колька! – позвал он меня, поднимаясь с лавочки. – Нам надо поговорить.

Я вздохнул, оглянулся на Тольку. друг ободряюще улыбнулся мне и отошёл.

– Колька, – начал отец. – почему сегодня дома не ночевал? – я удивлённо посмотрел на него. Запах перегара был, причём довольно сильный.

– У тебя дом есть, – продолжал воспитывать меня отец. – Нечего по углам скитаться…

– Толька мой друг! – перебил я отца. – Я часто у него ночую, как и он у меня. Ты же знаешь!

– Знаю, – смутился отец. – Пришёл домой, а там всё закрыто, никого нет, никто меня не ждёт.

– Один пришёл? – дерзко спросил я.

– Один, – отвёл он глаза. – Думал, ты меня ждёшь, неуютно тебе одному, ночью. А ты даже подарки мои не посмотрел, ушёл.

– Пап, – набрался я смелости. – Скажи, я нужен тебе?

– Ну, ты спросил! – возмутился папа. – Конечно, нужен!

– Почему тогда бросил меня, когда не было так плохо одному?

– Ну, – папа замялся. – ты что, не понимаешь, как болит душа?

– А у меня, значит, не болит? Знаешь, как я тебя ждал? Как всю жизнь ждал? Для вас дети, как вещи! Или домашние животные. Накормил, одел. Здесь взял, сюда поставил. Папа, а о том, что мы живые, и нам тоже больно, вы понимаете? Мама ушла в новую семью, ты тоже меня бросил. И ещё спрашиваешь, где я пропадаю. Я, между прочим, и есть иногда хочу!

– Ерунду ты говоришь, Колька! Никто тебя не бросал! Ни мамка, ни я. Вчера я открыл счёт на твоё имя. Правда, пользоваться им ты сможешь только после 18 лет. И мамке перевёл. Возвращайся, Коля. Живите в нашем доме, он, всё-таки, твой. По наследству к тебе перейдёт. Я вчера распорядился. А пока поживу в гостях, потом снова уйду в рейс. Говорил тут с друзьями, есть один неплохой вариант. – Папа вздохнул. Я смотрел на него, и не мог злиться на своего папу.

– Папка, прости… – я уткнулся носом ему в грудь.

– Ничего, сын, ты тоже прав. О детях вспоминаем в последний момент. Если вообще вспоминаем, – ответил папа, гладя меня по голове.

***