Текст книги "Год Собаки (СИ)"

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Один раз в неделю можешь посвятить вечер физике? – с улыбкой спросил Анатолий Фёдорович.

– Хорошо, Анатолий Фёдорович, – ответил я. – Если ничего не случится, приду.

– Можешь опять подраться? – усмехнулся физик. Я дёрнул плечом: мало ли! Вот встретит опять меня брат Сёма, и буду отдыхать на койке. За что? За дерзость, наверно. Что я, молчать буду?

После уроков я подошёл к Вите и предложил сходить к Тольке. Оля сидела рядом, и не смотрела на нас, делая вид, что не замечает меня. Это она на меня обиделась? За собственное предательство?

Вредное моё второе «я» выдало: «если виновата женщина, попроси у неё прощения». Я на миг застыл. Что? Вот уж фиг!

Когда уже пытались выйти из школы, в круговороте учеников, я подумал, что это не такой уж глупый вариант, но тут мы выбрались на школьный двор, и Витю взяли в плен. Витя отчаянными глазами посмотрел на нас, потому что в него вцепились сразу четыре девочки.

Мы с Валей засмеялись и простили мальчика.

Весело шли мы к другу, с нами по пути шли несколько ребят, среди них была и Оля. Валя, оглянувшись, фыркнула и сунула мне в руку свою ладошку. Сладкое чувство мести поселилось у меня в груди, я осторожно сжал маленькую ладошку, и мы пошли дальше. Если бы я нёс Валькин портфель, для некоторых это было бы не так обидно.

Толька встретил нас радостно. Весь так и лучился от счастья. Видно, как надоело ему болеть. Валя принесла ему домашние задания, он уже всё перерешал и выучил, и снова ждал гостей.

Этой весной я тоже болел. Ангиной. Сказали, что это заразная болезнь, даже мама ходила дома в марлевой повязке, и Толька передавал мне задания записками. Ужасно было скучно. Температура высокая, потом сильная слабость, я уже говорил, с каким трудом мы вскопали и засадили огород.

Никакие пирожные не нужны.

А сейчас Толька угощал нас пирожными, которые не лезли в него. У Тольки был бронхит, едва не перешедший в воспаление лёгких, держалась температура.

– Когда выпишут? – спросил я, с удовольствием поедая пирожное, краем сознания думая, что попадёт мне от мамы, что перебиваю аппетит.

Толька только рукой махнул:

– Говорят, когда перестану температурить. Каждый вечер поднимается. Может быть, на следующей неделе…

– А наш Коля решил отличником стать! – похвасталась за меня Валя.

Хорошенькое дело! «Наш»!

– Правда? – обрадовался за меня друг. – А откуда у тебя такой синяк?

Да, синяк получился знатный! На оба глаза, ещё и на нос! Я хотел отшутится, но Валя опередила меня:

– Это Борькин брат его отделал! Борька пожаловался, а поймали его, благодаря…

– Валя! – воскликнул я. – Перестань! Выдумываешь ты всё.

– Ничего я не выдумываю, это правда!

– Надоела мне ваша правда! – буркнул я.

– Просто ты сам догадываешься, а поверить не хочешь! – сказала мне Валя.

– Валя, ты не обижайся, но мои синяки – это моё дело, и как-нибудь я с этим делом разберусь!

– И как ты собрался разбираться? – спросил Толька, и вздохнул: – Жаль, я болею, помог бы тебе.

Да уж, из Тольки помощник! Сейчас, особенно, ветром валяет.

А Валя слегка надулась. А что она хотела? Чтобы мои сердечные раны моментально заросли?

Когда напились чаю, хитрая Валя предложила помочь Тольке с домашними заданиями. Почему хитрая? Потому что все решения по математике тихонько передрала у меня. А Толька восхитился моими открывшимися способностями и пожелал мне стать отличником и порадовать отца.

С моим папой Толька был хорошо знаком, потому что, когда папа… Кхгм. Когда у папы было свободное время, он охотно возился с нами, мы даже ходили по грибы, а то и на рыбалку выбирались, или на пляж. Ещё мы не отказывались помочь папе помочь по хозяйству, у Тольки были неплохие способности по плотницкому делу, ещё он хорошо играл в шахматы, даже в турнирах в Доме Пионеров выступал, занимал не последние места.

Сделав письменные уроки, мы распрощались с Толькой.

– Приходите ещё! – просил больной друг. – Ужасно скучно!

– Почитай что-нибудь, – посоветовал я.

– Я читаю, – ответил Толька. – Но это же совсем не то!

Я его понимал, как никто, но дела не давали часто посещать больного.

«Конечно! – обрадовался внутренний голос. – Посещать друга раз в неделю слишком часто»!

– Ты проводишь меня до дома? – спросила Валя, когда мы вышли.

– Провожу, конечно! – согласился я. – Нам же по пути.

Конечно, нам было по пути. Валя жила в том же квартале, что и я, в детстве мы часто играли, с ней, и другими, девчонками и пацанами. Играли на равных.

Валя опять подала мне свою ладошку, и мы пошли домой.

– А почему ты больше не приходишь к нам в гости? – спросила девочка. – Раньше всегда прибегал, вызывал на улицу, а теперь забыл. Помнишь, бабушка всегда угощала тебя пирожками.

Помню, очень вкусные были пирожки. В то время мы были одной крови, а потом я вдруг понял, что Валька, оказывается, девчонка, а у мальчишек уже стали другие игры, более жестокие, где девочкам не место. Но сказать такое девочке?

– Может, зайдёшь? – спросила Валя.

– Куда мне, с таким украшением? – хмыкнул я. – К тому же, у меня сегодня факультатив. По физике. Ты же сама слышала.

– Слышала, – тихонько сказала Валя. – Вот мой дом, если не забыл.

– Не забыл, Валя, – вздохнул я. – До завтра?

– До завтра, – согласилась Валя, с улыбкой глядя на меня. Да, на мою физиономию без улыбки никак…

Мамы дома не было, и я разогрел тарелку борща на плитке. Подкрепился, не потеряв аппетит от Толькиных пирожных. Посмотрел на часы. Три часа. Вполне можно будет сбегать на стадион, а потом и на факультатив можно сходить, посмотреть, насколько там интересно.

На стадионе всё было так же весело. Набегавшись, я подошёл к группе старшеклассников, среди которых заметил Сашу. Поздоровались.

– Это Сёмка Фицман тебя разукрасил? – уточнил Сашка.

– Ну да, – нехотя сознался я.

– Сёмка недавно из армии вернулся, – заметил его Сашкин приятель, Егор его звали. – Здоровый лоб.

Вписался за братишку. Ты что, доставал его? – поинтересовался Егор у меня.

– Я не бил Борьку, – заметил я. – Теперь не знаю, что делать. Так просто оставлять нельзя, посчитают, что испугался. Хотел сегодня Борьке рыло начистить, да Олька вмешалась.

– Это Никонова, что ли? – поинтересовался третий парень из Сашкиной компании. – Красивая девчонка. Запал на неё? – я покраснел. – Не советую. Поверь моему опыту, с красивыми девчонками дружить, только расстраиваться.

– Да я с ней поссорился…

– Ну и дурак! – нелогично отреагировал парень, доставая пачку «БТ». – Будешь?

– Не порти мне парня! – нахмурился Сашка. Я удивлённо взглянул на него, но ничего не сказал, и сигарету не взял. Нет, по молодости я баловался сигаретами, как и всякий безмозглый мальчишка, пока папа не поговорил со мной серьёзно. Нет, он не обещал оторвать мне губы, просто попросил, чтобы я этого не делал, если люблю маму, и уважаю отца. Мне тогда было ужасно стыдно, и я пообещал. У меня такой характер, если что пообещаю, стараюсь выполнить.

– Если снова столкнёшься с Фицманом, снимай побои, и заявляй в милицию, – посоветовал парень, закуривая.

– От детей заявления не принимают, Лёха, – заметил Егор. – Надо всё рассказать маме, потом идти в милицию.

– Да хоть и так! – горячился Лёха. – Нельзя такое оставлять без наказания! Нашёл, кого бить! Ребёнка!

– Я не ребёнок… – промямлил я, но меня не слушали.

– Мы сами разберёмся! – сказал Сашка.

– «Разберётесь»! – скривился Лёха. – Сами попадёте в милицию, ещё и на учёт поставят. Скажут, дети совсем обнаглели, на взрослых нападают! А вообще, свидетели были? – обратился он ко мне.

– Борька, и Олька, – пожал я плечами.

– Вот видите, не было свидетелей, – поднял палец Лёха. – Борька всегда выступит на стороне брата, а с девчонкой Колька поссорился.

– И что делать? – растерялся Сашка. – Позволить всяким уродам детей избивать до полусмерти? Посмотри, у Кольки, может быть, сотрясение было.

– Сходи с братишкой в детскую комнату милиции, посоветуйся, – предложил Лёха.

– Не надо в милицию! – испугался я. – Там меня уже знают!

– Ну да! – засмеялись парни. – Кто же этого хулигана не знает! – все замолчали, задумавшись, а я стал наблюдать за схваткой на поле, где бегали ребята из младших классов.

На воротах стоял какой-то знакомый мне мальчишка, в широких штанах, такой же широкой футболке и большой кепке. Мальчишка лихо отбивал мячи, ловил их руками в перчатках.

Приглядевшись, понял, что он кого-то мне напоминает. Не кого-то, а Валю. Но у Вали не было брата!

Тут, как раз, матч закончился, ребята что-то горячо пообсуждали, и разошлись. Мальчишка, оглядевшись и увидев меня, вдруг подбежал и, схватив за руку, спрятал лицо у меня на плече.

Я машинально обнял его, парни совсем необидно рассмеялись, а Егор даже одобрительно похлопал по плечу. Только тогда я понял, что мальчишка вовсе не мальчишка, а Валя.

Потому что из-под кепки выбились косички.

От девочки пахло потом, но этот запах странно будоражил меня, даже не хотелось отстраняться.

– Ты чего? – тихо спросил я. – Ты же сказала, в школе встретимся.

– А ты чего тут? Ты же сказал, на факультатив собираешься, по физике?

– На факультатив? – услышал Сашка. – Я тоже туда собираюсь. Если не хочешь опоздать, надо уже идти, переодеваться. Если хочешь, я зайду за тобой, Коля.

Я подумал, что это будет неплохо, и согласился.

Когда распрощался с Валей, среди болельщиков увидел… Олю! Отойдя подальше, обернулся, и увидел, что Оля подошла к Вале, и они о чём-то спорят. Я пожал плечами, и побежал домой.

Отмывшись от пота, я бросил заслуженную футбольную форму в кучу белья, приготовленную для стирки, и прошёл в свою комнату, думая, во что бы одеться.

На полочках мой взгляд задержался на длинных шортах песочного цвета, привезённых папой в прошлом году.

Внутренний голос упрекнул меня, что плохо отношусь к папиным подаркам, так что, найдя ещё футболку, типа «поло», прошёл в мамину комнату и выгладил одёжку, не забыв выключить утюг.

Не осматриваясь по сторонам, вышел из комнаты, оделся, осмотрел себя в большом зеркале, висящем в прихожей. Фыркнул. И правда, ребёнок! С такой стрижкой. Только синяки придают мне боевой вид.

Положив в пластиковый заграничный пакет учебник физики, черновик и четырёхцветную ручку, я обулся в плетёнки и выбежал из дома.

Сашка уже ждал меня за изгородью и о чём-то беседовал с моей мамой. Я подбежал, чмокнул маму в щёчку, и сказал, что мы с Сашей идём на факультатив по физике.

– Ты, хоть, кушал? – спросила меня мама.

– Обедал. Приду, ещё поем! – весело ответил я, и мы поспешили в школу.

В кабинете физики собрались человек десять старшеклассников, они с любопытством смотрели на нас с Сашкой.

– Ещё один фанат физики? Здорово! – улыбались мне парни и здоровались со мной за руку, как с равным. Это мне сразу понравилось, все были равны, никто не смотрел свысока на «малыша» в коротких штанишках. Ребята все были в своей обычной одежде, были здесь и девушки, без формы они казались мне взрослыми, и я робел перед ними.

– Не смущайте мне братишку! – смеялся Сашка.

– Это твой братик? – изумлялись девушки, с улыбкой разглядывая меня. – Какой симпатичный! Это ты его? По-братски? – Сашка отшучивался, а я не отрицал, что он мой брат. Сашка мне нравился, и я не отказался бы от такого старшего брата.

Когда вошёл Анатолий Фёдорович, ребята поздоровались с ним и расселись, кому как было удобно.

– О, уже и Коля с нами! – улыбнулся учитель. – Голова не болит? – нахмурился он, глядя на мои повреждения.

– Нет, ничего не болит, – встал я с места.

– Можешь не вставать, – махнул рукой физик. – У нас здесь почти домашняя обстановка, только сильно не шуми и не мешай остальным заниматься, а так можно делать всё, что угодно, в туалет можно сходить, не отпрашиваясь.

Анатолий Фёдорович подошёл ко мне, предложил решить несколько задач, если не справлюсь, могу обращаться, к кому захочу. Рядом со мной сидел Сашка, он посмотрел мои задачки, и пообещал помочь.

Сначала я не прислушивался к темам, обсуждаемым в кабинете, увлёкшись разбором задач, а потом понял, что темы здесь поднимаются очень интересные. После обсуждения электрических законов и законов оптики ребята, вместе с учителем, перешли к обсуждению устройства вселенной, есть ли в ней параллельные миры и подпространство.

Что самое интересное, моё вредное второе «я» смеялось. Оно утверждало, что мы с ним и есть гости из параллельного мира.

«Успокойся»! – сказал я ему, но внутренний голос обещал мне это как-нибудь доказать, а пока не вмешиваться в дилетантский разговор. Так и сказал: «дилетантский». Я тогда сказал:

«Если ты такой умный, помоги мне решить задачи, и вообще…».

«Я тебе и так помогаю, чем могу»! – обиделся голос, и замолчал. После чего я перестал маяться дурью и углубился в решение задания.

… – А что об этом думает наш юный коллега? – услышал я и вскочил.

– А? – я только что, разноцветными карандашами нарисовал красивый чертёж, где разделил предметы и вектора приложения сил на составные части, после чего всё стало понятно, и тут услышал такой вопрос. Все засмеялись.

– Сиди, чего вскакиваешь? – Анатолий Фёдорович тоже улыбнулся. – Я спрашиваю, ты веришь в параллельные миры?

– Конечно! – ответил я.

– Почему ты в этом так уверен?

– Потому что у меня доказательство есть.

– Не понял! – учитель стал серьёзным. – Обоснуй.

– Что обосновывать? – пожал я плечами. – Посмотрите на меня. Раньше я жил в другом мире, а сейчас, вот, сижу с вами, решаю задачки… – мои слова потонули в оглушительном хохоте.

– Ну, это чисто психологический фактор, – вытерев слёзы, сказал физик. – Я спрашиваю о материальном, что можем потрогать, или увидеть.

– Мне кажется, материального вообще нет, – задумчиво ответил я, глядя в окно. – То, что видите и ощущаете вы, недоступно мне, и наоборот. Вы взрослый, и чувства у вас совсем другие, а я… – я замялся, потому что не считал себя ребёнком, а до взрослого ещё сильно не дорос. – Не совсем взрослый, мы все видим предметы по-своему, и думаем каждый по-своему.

– Как же? – заинтересовался Анатолий Фёдорович. – Мы сейчас находимся в кабинете физики, и все видим это, можем потрогать любой предмет и описать его.

– Это внушение, – уверенно ответил я. – И я легко могу это доказать! – все смотрели на меня с удивлением.

– Интересно! – сказал физик. – Докажи!

– Например, – сказал я, – белое и чёрное. Это по-русски. А как по-английски?

– Блэк энд уайт, – машинально ответил Анатолий Фёдорович.

– А по-японски? – учитель замялся.

– А я скажу, – вероятно, мне опять подсказывал мой противный внутренний голос:

– Курой и сирой. Вы не знаете значение этих слов? Перепутаете, и потом будете доказывать, что белое – это чёрное, и наоборот, – все молчали, переваривая мои слова.

– То же самое, когда мы говорим о Вселенной. Помните песню: «Всю-то я Вселенную проехал»? О чём это говорит? Что для одного человека вся Вселенная ограничивается домом, работой и дорогой туда и обратно, а для других у Вселенной границ нет. А некоторым мало безграничной собственной Вселенной, и они пытаются найти проход в параллельные… – ребята опять засмеялись.

– Да, Коля, – сказал Анатолий Фёдорович. – На самом деле, похоже, что ты из параллельного пространства, не могу поверить, что со мной говорит шестиклассник, которому я с трудом выводил тройки. Кстати, а чем ты там увлёкся? Покажи тетрадь.

Я принёс учителю тетрадь, физик долго её изучал, иногда недоверчиво посматривая на меня, потом сказал:

– Знаешь, я готов поставить тебе «отлично» за год, без экзаменов. Если согласишься не пропускать факультативы. С тобой, оказывается, интересно поговорить, и в физических законах ты разобрался самостоятельно. У меня закралось подозрение, что насчёт параллельных пространств ты говорил правду!

– Я всегда стараюсь говорить правду, – пожал я плечами, и все, почему-то, опять засмеялись, а девчонки странно на меня смотрели. Я вспомнил. Так на меня смотрела Оля. В груди опять защемило.

Когда мы вышли из школы, уже совсем стемнело, стало зябко. Я вздрогнул и обхватил себя руками.

– Замёрз? – заботливо спросил меня Сашка, снимая куртку. – Возьми.

Я не стал спорить, накинул на себя его куртку, укутавшись почти до колен, и мы пошли домой.

Сашка жил в другой стороне, но я не стал отказываться от его предложения проводить меня до дома, потому что немного боялся ходить один в темноте, причём не людей, а неизвестно чего.

К тому же появилось счастливое чувство, оттого, что у меня появился взрослый друг.

Мама уже ждала нас. Как только мы подошли к калитке, вышла навстречу.

– Наконец-то! – воскликнула она. – Спасибо, Саша, что проводил Колю!

– Не за что! – улыбнулся Сашка. – До завтра, братишка! – протянул он мне свою широкую ладонь.

Я пожал её, с той силой, что мог.

– Молодец! – сказал на прощание парень и ушёл. Мама повела меня ужинать.

– Не замёрз? – спросила она, – Что-то ты так легко оделся?

– Не май месяц? – хихикнул я.

– Да уж, май, – задумчиво сказала мама, и вдруг спросила: – Тебе нравится Саша? Ты бы хотел, чтобы у тебя был такой брат?

– Хотел бы! – вздохнул я. – Но это, к сожалению, невозможно! Теперь осталась только надежда на младшего брата!

Мама засмеялась, притянула меня к себе и поцеловала в щёку:

– Садись кушать.

***

Коля уснул, а я задумался. О чём? Конечно, о его будущем. На то, что я навсегда останусь в Колькином теле, я даже не мечтал. Пока он подросток, ещё терпимо, а что будет потом? Уже сейчас есть моменты, когда надо оставаться одному. Уже не за горами созревание. Хотя именно в этом вопросе можно хорошо и по-доброму помочь. В чём? Хорошо ли заниматься самоудовлетворением?

На это нет определённого ответа ни у медиков, ни у психиатров.

Лучше с девочками? Вот девочкам такой контакт явно противопоказан. Со старшими девушками? Совращение несовершеннолетних.

А такой вопрос обязательно возникнет у мальчишки: хорошо это, или плохо?

Часто подростки замыкаются в себе, у них возникает чувство неполноценности, из-за насмешек товарищей могут даже попытаться покончить с собой.

А товарищи, между тем, тоже не безгрешны, и насмехаются над другими, чтобы оправдать себя.

Не помню, чтобы кто-то занимался с нами подобной проблемой, хотя в то время были специальные подростковые врачи. Это сейчас, до восемнадцати лет – дети. Хотят сделать до тридцати!

Но дело не в этом. Дело в нас с Колькой. Сначала надо разобраться с мальчишкой.

Оказывается, он очень способный парень, когда понял законы физики и математики, неожиданно сильно увлёкся этими предметами, теперь он понимает больше меня, особенно в законах жидкостей и газов, а также, в термодинамике. Мне кажется, он так отвлекается от проблем в своей личной жизни.

Я даже не ожидал, как он отреагирует на поведение Ольги. Я хотел сказать, измены, но вряд ли это была измена.

Может, Оля тогда упрекала Борьку, может, они говорили об уроках? Или девочка играет?

Но Коля, увидев свою возлюбленную рядом со своим кровным врагом, не смог её простить, и когда она хотела сесть рядом с ним, чтобы поговорить, Коля взял, и всё испортил.

А как это, оказывается, больно! Вот, сейчас он спит, а больно мне! Может быть, он однолюб?

А что с Валей? Валя немного залечила душевную рану мальчику, они стали вместе играть, вспомнили былую дружбу.

Честно говоря, мне кажется, Валя втёмную использует Колю. Ей неудобно одной ходить к Толику, и она посещает его с Колей? Может быть. Вообще, Валя хорошая девочка, и хороший друг, не хотелось бы, чтобы получился любовный треугольник.

Кто-то скажет, что рано ещё, такие отношения никогда, или почти никогда, не заканчивались чем-то серьёзным, что это просто тренировка перед взрослой жизнью. Якобы, несерьёзно всё это, детство.

Да, детство, но то, что это несерьёзно, неправда! Самое главное, зачем живёт человек, это: продолжение рода. А продолжение себя мы хотим видеть сильным, умным, и красивым.

Если бы руководствовались только инстинктами, всё бы получилось. Животные многие создают семьи, живут парами, верные друг другу, и, наверное, по-своему счастливы.

А люди? Женятся, разводятся, рождаются дети. Их мнение учитывается?

Это я так, размышляю. В этом я мальчику не подсказчик. Подскажу, потом кругом буду виноват. Хотя в стороне оставаться не намерен, должен же я иметь своё мнение?!

Ещё Сашка. Интересно, почему он подружился со мной? В смысле, с Колькой? Если бы мне было двенадцать лет, я бы мог поверить в бескорыстную дружбу. Что-то здесь не так. Но рано тревожиться.

Время покажет.

***

Утром я опять делал зарядку. Причём, с удовольствием. Внутренний голос намекал на пробежку, но я напомнил ему, что вечером неплохо бегаю, играя в футбол, и голос заткнулся.

Скоро суббота, потом выходной. И скоро каникулы! Три месяца мы с Толькой будем свободны!

Нам никогда не скучно, огородик у нас с мамой небольшой, я пропалывал его один, или с Толькой, а потом бегали на пляж, или в парк. Да мало ли интересных дел в нашем городе?

Кинотеатры, де можно было не только кино посмотреть, но и подраться с пацанами в сквере. Мы с Толькой никого не боялись! Нас уже знали, и со многими ребятами подружились, теперь дрались с новенькими, непонятно что делавшими в наших местах.

«Своими» мы считали те места, где нам нравится, то есть, везде. Скорее бы он выздоравливал…

На Толькином месте уже стоит портфель Вальки. Я остановился и почесал затылок. Мельком глянул в сторону парты Вити и Ольки. Витя где-то гулял, Оля уткнулась в учебник, или сделала вид, что читает.

Что я себя накручиваю? С чего я взял, что Оля неравнодушна ко мне?!

Скорее всего, она просто пожалела меня, увидев побитого, с окровавленным лицом, вот и помогла привести меня в порядок. А я оказался свиньёй, вместо того, чтобы спасибо сказать, поссорился с ней. Из-за какого-то Борьки! Вон он, я даже забыл про него, не заметил, не дал подзатыльника!

Оно мне надо? Пошёл он…

Вот подойду сейчас к Оле, попрошу прощения!

Только набрался решимости, в класс вбегает радостная Валя, быстро подходит ко мне, и говорит, улыбаясь:

– Толика выписывают! Сходим к нему сегодня?

– Конечно, сходим! – я тоже радуюсь. Ещё бы! Только что думал о друге, и тут такая весть!

Скоро прозвенел звонок, и начались уроки. Что-то со мной странное происходит, никогда не любил учиться, особенно весной, когда светит яркое солнце, хочется гулять, уже учителя устали от нас и считают дни, когда мы убежим на каникулы. А теперь, как только открою учебник, что-то сладкое пробирается в грудь, я погружаюсь в волшебный мир цифр, вижу насквозь все формулы, мне доставляет удовольствие даже не решение задач, а математическое обоснование и анализ! Любой предмет тоже можно описать математически! Надо попросить у Антонины Павловны что-нибудь о магии цифр. Должно что-нибудь найтись и в библиотеке. Например, занимательная математика, или занимательная физика.

Я на минутку задумываюсь: может, меня подменили, я и не заметил? Фантастику я люблю, но о таком не читал и не слышал, чтобы человека подменили, а он этого не заметил!

На переменах я отвлекаюсь от занятий, оглядываюсь кругом. Валя, между прочим, довольна. Она списывает у меня решения задач. Когда что-то не понимает, я ей растолковываю, не отвлекаясь от собственных размышлений. Как это получается? А я знаю?

Оля по-прежнему делает вид, что не замечает меня. Губы дует. Борька сидит один, никто с ним не разговаривает.

Идиллия! Что это с его ушами?

Увидев, или почуяв мой взгляд, Борька быстро закрывает левое ухо рукой и краснеет. С чего бы это?

Получил от кого-то в ухо?

После уроков мы с Валькой сразу отправляемся к моему другу. На полдороге не выдерживаю и оглядываюсь. Олька идёт со стайкой девчонок, о чём-то они беседуют. О чём? Конечно, не обо мне!

Мало у них тем? Тем более, что опухоль уже сошла с моего лица, синяки светлеют.

Из маленького дворика, где я получил тумаков, мы сворачиваем направо, к Толькиному дому, девчонки, не глядя на нас с Валей, идут своей дорогой.

Интересно, почему мне досадно?

– Не переживай ты так, Коля! – неожиданно говорит мне Валя серьёзно.

– Я и не переживаю, – буркнул я.

– Угу. Ты сам не свой, когда на неё смотришь, – недовольно ответила Валя. Однако настроение у неё не портится. Мы забежали на Толькин этаж и позвонили.

Толька почти сразу открыл, с широкой улыбкой:

– Колька! Наконец-то! – обниматься мы не стали, пожали друг другу руки.

– Привет, Валька! – заметил мою спутницу Толян.

– Привет! – смущённо улыбнулась Валя. – Мы сегодня опять у тебя хотим сделать уроки. Можно?

– Можно, – поморщился мой друг. – Я рассчитывал, правда, отдохнуть до понедельника, просто поболтать о чём-нибудь.

– Не отлынивай! – строго сказала Валя. – Твой друг уже получает одни пятёрки, а ты так и останешься троечником? – Толька вытаращил на меня глаза, я скромно потупился:

– Просто я понял, как решаются задачи, мне стало интересно. Ничего такого…

– Ну, ты даёшь, Колян! – только и мог сказать мой друг. – Пойдёмте, поедим, вы, наверное, голодные?

Мы пошли на кухню, а Валька пошла мыть руки.

– Ты зачем её опять притащил?! – недовольно прошептал мой друг, не сражённый ещё недугом любви.

– Наверно, ты ей нравишься! – развёл я руками.

– Что?! – округлил глаза и рот Толька.

– Вот так, брат, – притворно вздохнул я. – Попал и ты в девчоночьи сети!

– Ну уж нет! – решительно возразил Толька. – Это за тобой постоянно девчонки бегают. То Олька, сейчас вот, Валька… – он не договорил, потому что, Валя вышла из ванной:

– Вы тоже идите, руки мойте! – распорядилась она, и начала хозяйничать на кухне, так как, занятые важным разговором, мы забыли про обед.

Возле умывальника Толька хотел продолжить разговор о «бабах», но я пожал плечами и сказал, что будет видно, потом.

Покушав, доев, наконец, суп и вермишель с котлетами, мы пошли учиться. Толька горестно вздыхал: на носу каникулы, а его лучший друг заставляет заниматься всякой ерундой!

– Толь! – сказал я, когда мне надоело слушать его нытьё. – Ты после болезни, такой слабый! Тебе сейчас не до приключений! Надо тебе по утрам зарядку делать. Помню, этой весной, после болезни, я гантели не мог поднять.

Этим я Тольку не удивил, он знал, что я люблю спорт. Хотя то, что я встаю в такую рань, для него оказалось новинкой. Обычно я спал, пока мама меня не растолкает.

– Колька! – тихо проговорил он. – Тебя не подменили? – я вздрогнул, и с опаской посмотрел сначала на друга, потом на подругу. Они смотрели на меня с одинаковым выражением на лице.

– Н-нет… – с трудом сказал я. Ребята разом прыснули и рассмеялись:

– Ой, у тебя такое выражение лица было! – еле выдавила из себя Валя. – Будто мы тебя разоблачили!

Я перевёл дух. Это была шутка? А то я уже поверил, было, что они знают обо мне всё!

– Хватит прикалываться! – хмуро сказал я. – Давайте работать!

– О! – воскликнул Толька и подмигнул Вале. Валя тихонько хихикала, поглядывая на Тольку.

Я следил за ними.

Брат за брата.

Закончив с уроками, пошли с Валькой домой.

Валька шла, помахивая портфелем, почти вприпрыжку. Ни портфель, ни руку она мне не предложила, а я не стал настаивать: не хочет, не надо. И вообще, мои мысли были заняты совсем не девчонками. Я мечтал о том времени, когда придёт с рейса папа, я порадую его своими успехами, мы вместе будем что-то делать по дому, Толька будет пропадать у нас…

И остановился. Мне загородил дорогу Семён Фицман.

Валя тоже остановилась, удивлённо глядя на нас.

– Подожди, парень, – сказал брат Борьки.

– Коля, я сейчас к дяде Мише! – быстро сообразила Валя. Дядя Миша, это наш участковый, сосед Вали, ну и я с ним вынужденно познакомился.

– Подожди! – сказал я. – Посмотрим, что будет, потом сбегаешь! Свидетелем будешь!

– Каким свидетелем? – оторопел Семён.

– Убийства! – ответил я, на самом деле испугавшись.

– Ты что, дурак? – удивился парень.

– Я чудом выжил! – стал врать я. – Если бы не девчонка, точно бы концы отдал!

– Ладно, притворяться! – не поверил Семён.

– Доказательство на лице! – показал я.

– Извини. Ты меня сильно разозлил. Зачем ты избивал моего брата?

– Я? Избивал? – поразился я.

– Борька сказал, что ты каждый день его бил, вот я и решил тебя наказать.

Я хмыкнул:

– Надо было спросить у Борьки, за что его…

– Я спросил. Тоже дал ему… э-э… – оглянулся он на внимательно слушающую Вальку.

– Не видел я у него синяков! – пожал я плечами.

– Я ему уши надрал! Из-за него у меня могут быть неприятности. Борька сказал, ты собираешься заявить в милицию.

– Считаете, что надо забыть? – спросил я.

– Я же извинился! А ты не заступился бы за брата?! – воскликнул Семён.

– Я бы сначала предупредил, – предположил я. – Младшего не стал бы избивать, до такой степени.

– Да я разозлился сильно! Только вернулся из армии, с утра голова гудит, а тут братишка жалуется, что его каждый день бьют! Ну, и…

– Понятно! – перебил я его. – Солдат ребёнка не обидит!

– Да я… Слышь, Коль, давай, замнём это дело? Я собираюсь в институт поступать, а если побываю в милиции, могут и не принять.

– Значит, так тебе и надо! – перешёл я на «ты». – Мне от твоих извинений здоровья не прибавится.

– Чего ты хочешь? – вскричал Семён, начиная заводиться.

– Я хочу, чтобы вы исчезли с моего горизонта! – ответил я. – И Борьку переведите в другую школу!

– Что? – глянул он на Вальку. – Вы с Борькой, что ли, девчонку не поделили? Поэтому всё, да?

– Нужен мне ваш Борька! – фыркнула девочка, и замерла. На её лице появилось понимание. Посмотрев на меня, повернулась, и пошла домой.

– Валя! – побежал я за ней.

– Колька! – окликнул меня Семён.

– Да пошёл ты!.. – отозвался я, догоняя девочку.

– Валь! Ты чего? – попробовал взять её за руку.

– Отстань! – вырвала Валя ладошку.

– Валь, тебе же Толька нравится! – сказал я, и Валя резко остановилась.

– Да, нравится! – повернулась ко мне девочка. – Вот и отстань от меня! – Валя быстро побежала домой. Мне ничего не оставалось, как пойти своей дорогой. Не хватало ещё за психованными девчонками гоняться!

А эти Фицманы! Где они появляются, жди неприятностей! «Девочку не поделили»! Какое твоё собачье дело?! Да, мне нравится Оля, но и с Валей я не прочь дружить. Теперь, из-за вас и Оля злится на меня, и Валя.

Приплёлся домой, совсем не в духе. Переоделся, поужинал и сел за учебники. Осталось совсем мало времени до собеседований, надо успеть, выполнить все задания, а не всякой ерундой заниматься!

Пойти погулять? Нет, сдам экзамен, потом буду свободен.

Немного посомневавшись, всё-таки сел за уроки. Завтра попробую утром побегать немного, а то внутренний голос говорит, что моему телу необходимо движение, застой вреден организму.

Сегодня решил сделать упражнения по русскому языку. Почерк у меня не очень, но я старался.

Японский пастовый карандаш с тонким шариком не мазал, позволял писать аккуратно.

Сложнее было вставлять пропущенные буквы. Сначала сделал упражнение на черновике. Расставляя буквы по смыслу, потом прибегал к помощи учебника, где были написаны правила, типа чу-щу, и т д.