Текст книги "Год Собаки (СИ)"

Автор книги: Александр Машков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Проверяя свою писанину, заодно повторял, а то и заново учил правила.

Хорошо, я любил читать книги! Когда читаешь, поневоле запоминаешь, как правильно пишутся слова!

Когда уже устал, услышал звонок. Собаки у нас не было, и папа, чтобы знать, что кто-то пришёл, провёл звонок от калитки в прихожую.

У меня даже сердце стукнуло. Я выбежал на крыльцо, ожидая…

Но это был всего лишь Сашка. Обувшись, вышел к нему.

– Почему не пришёл на стадион? – спросил Сашка. Хотел я его послать, но передумал.

– Мне уроки учить надо. Ты же знаешь, на следующей неделе меня спрашивать будут.

– Вчера тебе это не мешало.

– Времени мало осталось! – буркнул я.

– Олька приходила, – сказал Сашка. – А Вальки почему-то не было. Не знаешь, почему? Её команда проиграла.

Я удивлённо посмотрел на него: какая ему разница, проиграли малыши, или выиграли?!

– Коль. Может, тебе помочь, с уроками? – опять удивил меня парень.

– Спасибо, я справляюсь пока, – ответил я. – Будут сложности, спрошу у тебя. Там уже все разошлись? – спросил я, потому что захотелось побегать, вдохнув свежего воздуха.

– Пацаны играли, когда уходил.

– Ну и хорошо! – я вышел на улицу, и побежал на стадион. К чёрту всех! Надо развеяться.

На стадионе вовсю шла борьба двух постоянных противников моего возраста.

Моё появление было встречено восторженно, обе команды звали к себе, я сначала хотел бросить монетку, но потом заметил, что в одной из команд не хватает игрока, и вопрос решился сам собой.

Игра возобновилась с новой силой, носились по полю, подымая клубы пыли у ворот.

В перерыве я, будто невзначай, осматривал болельщиков, но тех девчонок, которых хотел увидеть, не было среди девчат, стайкой державшихся отдельно от ребят.

Только «братишка» не уходил, хотя его друзья уже разошлись.

Когда уже совсем стемнело, мы неохотно стали расходиться по домам. Со мной пошёл Сашка.

– Коль! – догнал он меня. – Я сразу не сказал. Твоя мама передала через меня, что сегодня задержится на работе. Может, там и ночевать останется.

Я равнодушно пожал плечами: мама уже неоднократно отпрашивалась у меня. Никогда не задумывался, что можно делать на почтамте поздно вечером. Отказывают механизмы?

– Мама просила меня присмотреть за тобой, остаться на ночь. найдёшь мне место?

Я фыркнул:

– «Присмотреть»! Я что, детсадовец? А койку я тебе найду. У нас стоит диван-кровать на летней кухне, там тепло, мы печку топим.

– Спасибо, ты настоящий друг! – почему-то обрадовался Сашка. – Ты во сколько спать ложишься?

– В десять… – недоумённо ответил я.

– Замечательно! – заулыбался мой опекун.

Когда пришли домой, я разогрел ужин, накормил нежданного гостя.

– Как вкусно! – похвалил Сашка, съев всё, что я ему наложил. – Это мама готовила?

– А кто же ещё? Я, что ли? – усмехнулся я.

– Не исключено, – подольстил мне Сашка. – Живёте вдвоём, мог и научиться.

– Зачем? – вздохнул я. – Много ли нам двоим надо?

– У тебя должен сейчас быть хороший аппетит. Ты же растёшь!

– Да, аппетит у меня хороший, но голода не чувствую, как некоторые у нас в классе. После двенадцати уже ищут, что бы пожрать. Кто в столовую бежит, кто в буфет. Я в лёгкую терплю до двух часов.

Сашка покивал, соглашаясь.

– Тебе удобно здесь будет? – спросил я, показывая на диван, застеленный покрывалом. – Сейчас принесу тебе простыни, а подушка и одеяло в ящике, под диваном.

– Вот спасибо! – широко улыбнулся Сашка. – А диван раскладывается?

– Раскладывается! – без задней мысли ответил я, отправляясь в дом.

Устроив гостя, пошёл учить уроки, отказавшись от помощи.

– Ты только отвлекать будешь! – заявил я. Сашка не настаивал, и скоро я опять увлечённо занимался поочерёдно, то физикой, то математикой.

***

Колька заснул, пришёл черёд проснуться мне. Мальчик уже лёг в постель, я немного подумал, лёжа в уютной кроватке, и решил встать.

Потому что, когда я – Колька, этот мир мне привычен до последней шляпки гвоздя в половицах, а когда моё сознание просыпается вечером, всё становится в новинку. И ощущение детского тела, острое зрение, слух, тонкие вкусовые ощущения, всё доставляет наслаждение.

И само растущее гибкое небольшое тело радует, несмотря на недостаток силёнок и синяки на лице.

Но это пройдёт, а молодость останется!

Побродив по комнате, я подошёл к письменному столу и посмотрел, чем занимается Коля.

Да, успехи заметны даже мне. Конечно, ничего сложного здесь нет, но удовольствия, с каким теперь учится Колька, я не испытываю. Так что пусть занимается сам, а я схожу, посмотрю, как там Сашка.

Если бы не он, я бы проник на кухню, и обрадовался чем-нибудь вкусненьким.

Выйдя на веранду, пригляделся. Шторок у нас на летней кухне не было, и всё было хорошо видно.

Сашка был не один, а с какой-то девчонкой!

Вот почему он спросил про диван. Эй! А вам хотя бы шестнадцать есть?! Я уже дёрнулся было, разогнать малолеток, когда вспомнил, что я сам сопливый пацан. Конечно, я хозяин, имею право, но почему-то оробел.

Ничего предосудительного они не делали, даже не целовались, только разговаривали и смеялись.

Но не думаю, что всё на этом закончится. Неожиданно я почувствовал острую зависть к ним, даже кровь забурлила! Всё-таки мне через месяц тринадцать! Гормоны скоро взбесятся.

Я побежал в Колькину комнату, сел в позу лотоса, сделал дыхательные упражнения. Чтобы окончательно успокоиться, вспомнил о недавних неприятностях. Вздохнув, улёгся спать.

***

Утром меня опять разбудило радио. Немного повалявшись, встал и пошёл промыть глаза.

В маминой комнате никого не было, значит, осталась на ночь на работе.

Умывшись, я тут же, в прихожей, выполнил упражнения под диктовку диктора.

Потом, приняв контрастный душ и натянув майку, побежал на летнюю кухню.

Здесь меня ждал сюрприз: у Сашки оказалась ранняя гостья. Я знал её, это была Ленка Зайцева из Сашкиного класса. А сам Сашка жарил яичницу на плитке.

– Привет, Колька! – поздоровался со мной Сашка. – Яичницу будешь, или что-нибудь другое?

– Буду! – недовольно буркнул я, потому что девчонка сидела на моём месте, и я чувствовал себя неловко, оказавшись в трусах и майке перед почти незнакомой девушкой. Но не побежал одеваться, хозяин я, или кто? Подтянул табуретку поближе к столу, и встал на неё на колени, дотянулся до вилки.

– Доброе утро, малыш! – улыбнулась Ленка. – Сань, это твоя воспитательная работа на лице у твоего братишки?

– Не выдумывай, есть тут отдельные личности!

– И как? Отомстил за брата? – неожиданно спросила девчонка. Сашка замялся, поставив сковородку на подставку.

– Коля сказал, что сам разберётся, – нашёлся «брат». Я даже не взглянул на него. На самом деле, не собирался я ни у кого просить помощи. Мне представилось: вырасту, стану сильным, а Семён будет

уже старым и слабее меня…

– Что-то Коля сегодня хмурый и неразговорчивый, – опять завела разговор Ленка. – Сколько его помню, никогда не унывал.

– Есть причины, – коротко ответил Сашка, уминая яичницу.

– На любовном фронте? – догадалась гостья, и я, наверное, покраснел.

– Может быть, тебя стесняется! – пришёл мне на выручку Сашка.

– Что ему стесняться? – улыбнулась девушка. – Он ещё маленький мальчик!

Я терпел, искоса глянув на неё. Сама-то, старше меня года на два! Правда, выглядит уже почти как моя мама.

Сашка догадался вскипятить чайник, мы напились чаю с сахаром, и я, так и не сказав ни единого слова, пошёл собираться в школу.

Сначала погладил форму, что уже стало входить в привычку, собрал учебники в сумку, и вышел из дома, закрыв дверь на ключ. Ключ спрятал под навесом. Сашка с гостьей тоже собрались.

– Мы с тобой? – неуверенно спросил меня Сашка.

– Сам доберусь! – буркнул я. – Выходите, закрою за вами.

«Надо приобретать собаку!» – подумал я, запирая калитку.

Не думайте, что, став «зубрилой», я отказался от беготни с ребятами по двору! Не зря каждое утро теперь чистил и гладил форму. Бросив сумку на своё место, я выбежал на школьный двор, сразу нашлось для нас развлечение.

Во дворе был установлен огромный портал из толстых брёвен, высотой метра четыре, в верхнее бревно были вмонтированы крюки, на них висели канаты, труба, ещё туда вела металлическая лестница.

К порталу приделан бум высотой метра полтора.

На буме мы сражались, сбивая друг друга, из канатов сделали что-то типа тарзанки, привязали снизу палку, один прыгал на неё, вцепляясь в канат, раскачивался, потом, с бума, на него прыгал другой, третий, потом ещё и ещё. И так, гроздью висели и раскачивались, пока могли держаться.

Более старшие пацаны забирались, с помощью одних только рук, по второму канату или по отполированной трубе, наверх, или по лестнице, тоже с внутренней стороны.

Если это место уже было занято, бегали, играя в пятнашки, возле ямы с песком, куда прыгали, на физкультуре, в длину или в высоту. Словом, кто ищет развлечений, всегда найдёт, никто не жаловался на скуку.

Побежали на уроки, только когда прозвенел звонок, толкаясь и с криками.

Прибежал в класс раньше учителя. На месте Толика сидела Валя…

Увидев меня, она встала и дала пройти, потому что мы сидели на первом ряду, за третьей партой, я у стены. Борька сидел на среднем ряду, за первой партой, Валькино место было рядом с ним, но девочка не села на своё место, несмотря на то, что обиделась на меня вчера за что-то.

Оглянувшись, я увидел Олю, она спокойно сидела рядом с Витей. Витя улыбнулся мне чуть смущённо и помахал рукой. Я тоже приветствовал его, на дворе Вити не было, наверняка его опять мучили малыши.

Вошла Антонина Павловна, и все встали, приветствуя учителя.

– Садитесь, ребята, – разрешила учительница. – Фалеева, ты навсегда к Машукову переехала?

Валька встала, смутившись:

– Коля по математике мне помогает, и по физике… Я ненадолго, пока Толя болеет.

– Не знаешь, когда его выпишут?

– В понедельник придёт в школу. Антонина Павловна! Мы с Колей ходим к нему домой, занимаемся с ним, делаем уроки. Он не отстанет!

– Молодцы какие! – улыбнулась классная руководительница. – Тогда начнём урок. Оля, ты хотела исправить оценку на «пятёрку». Что-нибудь решила из задания? Выходи к доске. – Оля поднялась:

– Два примера я решила, но исправлять оценку передумала. Выходить к доске?

– Позволь узнать, почему? – удивилась Антонина Павловна.

– Да так, – пожала плечиком Оля. – Меня вполне устраивает «четвёрка».

Антонина Павловна взглянула на меня, и ничего не сказала.

Место у меня неплохое, прислонившись спиной к стене, я вижу почти весь класс. Может, перебраться на первую парту? Тогда вообще весь класс будет, как на ладони! Нет, там обычно сидят очкарики, или те, кто уже плохо видит. У меня зрение отличное!

Это я к тому, что прекрасно вижу Олю, учительницу, и остальных ребят. Многим всё пофиг, лишь бы не было двоек за год, а то оставят на «осень». А вот некоторые с интересом наблюдают за нашими успехами. Ещё бы! Троечник Машуков пытается выбиться в отличники! И что интересно, у него что-то получается! А вот потенциальная отличница отказывается участвовать в эксперименте.

Это уже интересно! И синяки у меня на лице, и бойкот Борьки…

А позже – уже меня игнорируют две девчонки!

С Олей я так и не встретился взглядами. Интересно, если бы Валька не села сегодня со мной, что было бы?

Но дело в том, что мест у нас в классе больше не было, пустовало место только рядом с Борькой.

– Ну, что ж, – проворчала Антонина Павловна, – Как хочешь, заставлять никого не буду. Начнём урок…

Так как нового уже ничего не давали, учительница решила продолжать закреплять пройденный материал, а мне предложила усваивать то, с чем я ещё не разобрался.

Валя, надеявшаяся списать, или услышать пояснения по поводу решения предложенных примеров, растерялась. Она обречённо смотрела в тетрадь и вертела в руках ручку.

Оторвавшись от своих дел, я посмотрел, над чем задумалась соседка, и, взяв её черновик, очень подробно разжевал решение. Потом поставил знак вопроса, и стрелкой указал на восклицательный знак. Этим я хотел сказать, что, дескать, будут вопросы, обращайся.

Валька, по-видимому, поняла это по-своему, потому что вдруг вспыхнула, и робко улыбнулась.

Я тоже не смог удержаться от улыбки, так забавно она выглядела.

Следующим уроком был урок Русского языка, и я попросил:

– Валь, проверь, пожалуйста, мои упражнения?

Девочка не стала отказываться, и, будто ничего не произошло, внимательно прочитала, что я наделал и простым карандашом подчеркнула несколько ошибок. Я доверял в этом Вальке, по этому предмету у неё всегда были хорошие отметки.

Бывают два типа людей: физики и лирики. Получается, я физик, а Валька лирик. А Олька?

Почему я постоянно о ней думаю? Влюбился, что ли? От этой мысли самому стало смешно.

– Что смешного? – прошептала Валька.

– Да так. Сходим сегодня к Толику? – спросил я. Валька кивнула, слегка порозовев щеками.

А я опять подумал, что она на самом деле неравнодушна к моему другу.

На переменах мы так же носились по двору, а девчонки, если не оставались в классе, снисходительно поглядывали на нас, сидя на лавочках, или стоя в тени деревьев. Они уже считали себя слишком взрослыми для наших детских игр.

После уроков одна из подруг Ольки, Женька Караваева, подошла ко мне, внимательно посмотрела на моё пятнистое лицо, долго решалась что-то сказать, да так и не решилась.

Если бы кто знал, как я надеялся, что Женька предложит мне поговорить со мной об Ольке.

Но этого не произошло, и я, решительно взяв Вальку за руку, пошёл к лучшему другу.

Валя не вырвала у меня свою руку, шла рядом, как будто, так и надо.

– Валь, – решился я, думая спросить о вчерашнем её непонятном поведении, – Ты сегодня придёшь играть в футбол?

– Приду, конечно! – весело ответила девочка. – Надо спросить у Толика, может быть, ему уже можно гулять?

– Спросим, конечно, – ответил я, думая про себя, что Толик для меня всё-таки важнее всех девочек.

Тольки дома не оказалось. Никого не было. Мы позвонили ещё, потоптались на площадке, и Валя предположила:

– Может, в больнице? Пошёл на приём? – я пожал плечами и предложил оставить ему записку.

– Ой, и правда! – обрадовалась Валя, быстро открыла портфель и достала черновик.

– Что будем писать? – поинтересовалась она.

– Приходи на стадион, – предложил я. Валя согласилась, что-то быстро написала, и, вырвав страницу, сложила листок и сунула его между дверью и косяком.

– Ты снова будешь на воротах? – спросил я девочку, когда уже вышли из подъезда.

– Да ну их! – мотнула она косичками. – Лупят изо всех сил! Вся уже в синяках. Я лучше в нападении поиграю. А на ворота поставим Лешего.

Я хихикнул. Лешаев был толстым мальчишкой, ему полезно постоять на воротах.

Дошли до Валькиного дома. Взглянув на моё лицо, не стала приглашать к себе домой.

Ура! Сегодня мама была дома! Я, с разбегу, бросился к ней, в объятия.

– Тише ты! – смеялась мама, обнимая меня. – Соскучился? – Я молчал и кивал головой.

– Ну, иди, накормлю голодного сына.

Я переоделся и прибежал на кухню, где уже на столе меня поджидала тарелка наваристых щей.

– Ну как ты без меня? Саша ночевал с тобой?

– Да, – ответил я, умолчав о гостье. – Ты сегодня будешь дома?

– Буду! – улыбнулась мама ласково. – Как успехи в школе?

– Хорошо! – бодро ответил я.

Наевшись, я отпросился на стадион. Мама засмеялась, погладив меня по стриженной голове:

– Говоришь, соскучился, а сам сбегаешь!

– Мам, я скоро! Когда я побегаю, с уроками легче справляюсь!

– Ты меня удивляешь! – ласково улыбнулась мама. – Сколько я пыталась заставить тебя заняться учёбой, и ничего не получалось. А тут вдруг, к концу года, взялся за ум!

– Потому что стало интересно! – воскликнул я.

– Или?.. – со смехом спросила мама. Я смутился. – Ладно, беги. Тебя, наверное, уже ждут?

– Да, мам, Толя уже выздоровел! – и я убежал, а то мама опять начнёт интересоваться моими подружками.

На стадионе пока гоняли мяч малыши. Вальки среди них не было, наши команды, не в полном составе, сидели на лавочках и обсуждали игру младших ребят.

– Привет! – поздоровался я. – Толька не приходил?

– А он что, уже выздоровел? – спросил Вадька из параллельного класса.

– Да, в понедельник должен в школу прийти.

– Что там от школы осталось? – лениво произнёс Серёжка. – Досидел бы дома, справка о болезни есть, оценки выставлены…

– Может, ему скучно? – удивился я. – Скоро ведь каникулы, все разъедутся в разные стороны. Хоть увидеться напоследок.

– Ну, если только за этим, – согласился Серёжка.

Мы поболтали ещё, я оглядывался вокруг, но ни Вальки, ни Тольки нигде не было.

Тут младшие ребята устали бегать и освободили поле. Мы вышли, разбились на команды и начали схватку.

Когда играешь, ничего, кроме поля, ворот и мяча не видишь. Поэтому двоих своих одноклассников я заметил только, когда разошлись на перерыв. Тут подошли старшие, забрали у нас мяч и заняли поле.

Одноклассниками оказались Олька и Борька. Они о чём-то спорили. Борька пытался всучить Оле какой-то пакет, Оля сердито отказывалась. Потом они замолчали, увидев меня.

Тогда Борька взял пакет в руки и решительно подошёл ко мне.

Я смотрел на него, не понимая, что ему от меня надо. А Борька не отводил глаз, смотрел сквозь очки твёрдо и уверенно. Никогда раньше Борька таким не был.

– Коля! – решился он, наконец. – Я не смогу прийти к тебе на твой день рождения, хотел, чтобы подарок тебе передала Оля, но она сказала, чтобы я сам его тебе отдал. Держи. Тебе он больше пригодится. – Борька вынул из пакета завёрнутую в подарочную упаковку небольшую книгу и протянул мне. Я взял. Отказаться от подарка, предложенного от души? Это уже слишком. Борька ведь не враг мне, просто не друг.

– Разверни, – попросил Борька. Я послушался и снял упаковку.

– Ух ты! – услышал я за своей спиной голос Ольки. И было от чего. Я держал в руках томик Выготского: «Справочник по высшей математике». Боясь спугнуть очарование, я перевернул обложку и увидел надпись:

«Моему лучшему другу Коле Машукову от Бориса Фицмана». У меня почему-то сдавило горло.

Я вскинул голову и посмотрел на Борьку. Тот смутился и хрипло сказал:

– Я всегда мечтал подружиться с тобой. Прости, что так получилось. Эта дурацкая выходка… Мы не хотели, чтобы Сёмка тебя побил…

– «Мы»? – удивился я.

– Ну да, – отвернулся Борька. – Тебе потом Оля расскажет. А я попрощаться пришёл. Перехожу в другую школу. В эту уже не вернусь.

– Почему? – глупо спросил я.

– Потому что ты так хочешь! – с вызовом ответил мальчик.

– Ну, не обязательно… – пробормотал я.

– Обязательно, – вздохнул Борька. – Я слишком много сделал ошибок, меня теперь весь класс презирает. Начну на новом месте новую жизнь.

– От себя не убежишь, – сказал я не свою мысль.

– А я попробую! – усмехнулся Борька. – Ты будешь смотреть, о чём книга?

Я посмотрел и затрепетал от радости: с самого начала было описание аналитической геометрии. Да так просто, что я сразу понял, что так изучать предмет гораздо интереснее. Я стал перелистывать справочник, и забыл обо всём на свете.

– Колька! – потрясла меня Оля. – Что с тобой? – я огляделся:

– А что со мной? – и Борька заливисто рассмеялся. Олька осуждающе посмотрела на нас:

– Вы оба придурки! Со своей математикой… – она замолчала. Я, с сожалением закрыл томик и сказал Борьке:

– Спасибо, Борь, замечательный подарок.

– Я знал, что он тебе понравится. Прощай!

– В какую школу ты переходишь? – спросил я, пожимая бывшему однокласснику руку.

– Лучше не надо, – вздохнул мальчик. – А ко мне, если захочешь, приходите. Сёмка уважает тебя, мы будем тебе рады. – Борис ушёл, а Оля осталась. Я смотрел на неё, и не знал, что мне теперь делать.

Коварство и любовь.

Я сидел дома, за своим столом, и с восторгом читал справочник. Почему у нас не преподают такой интересный предмет? Мне кажется, намного проще высчитывать любую площадь по этим формулам. И даже объём! Подставил в интеграл пределы, и всё быстро решается!

С трудом оторвавшись от справочника, перешёл к школьным заданиям. Тоже интересно. В понедельник уже можно будет отвечать на вопросы, сдавать экзамен. Я улыбнулся: экзамен! Простейшие задания и задачки. Непонятно, как можно было не разобраться с ними?

Я потянулся, улыбаясь.

На стадионе Оля призналась мне, что поговорила с Валей, и они решили дружить с нами вчетвером. То есть, мы с Толиком, и они с Валей. Никаких глупостей, только дружба.

Я пытался спросить, что за «глупости», Оля не дала мне возможности, прижав пальчик к моим губам.

Я до сих пор чувствую её пальчик. Облизал губы и снова улыбнулся, ощущая тепло в груди.

Всё так хорошо разрешилось! И Борька оказался не таким плохим пацаном, просто он запутался. И с девчонками получилось неплохо, и скоро папа придёт с моря, и день рождения скоро!

Тем более, что завтра воскресенье!

– Можно к тебе? – спросила мама, входя. Я удивился: с каких это пор мама спрашивает у меня разрешения?

– Вырос ты уже! – улыбнулась мама, увидев мою удивлённую моську. – Вдруг ты переодеваешься?

– Совсем недавно ты меня купала! – сказал я. Мама легонько щёлкнула меня по носу:

– Всё занимаешься? Когда экзамен?

– Какой там экзамен? Так, собеседование. Сказали, если понравятся ответы, поставят хорошие оценки. Не знаю, правда, как по Русскому языку, но Валя обещала помочь.

– Валя? Это какая Валя? Ты же про Олю говорил? – я счастливо рассмеялся.

– Мы теперь будем вчетвером дружить: я, Оля, Валя и Толька. А Валька, это Фалеева. Помнишь, мы ещё в детстве дружили?

– Фалеева? – переспросила мама, присаживаясь на кровать, – Да, встречаю её иногда. Вежливая девочка, здоровается всегда. Красавица будет.

– Она и сейчас симпатичная, – слегка покраснел я. Мама тихонько рассмеялась.

– Что завтра собираешься делать?

– Хочу с друзьями погулять.

– Это хорошо, – мама почему-то стала серьёзной, задумалась. Может быть, попросить что-то хотела, помочь?

– Мам…

– Ничего, сынок, не буду тебя отвлекать, – мама тяжело поднялась на ноги.

– Устала? – сочувственно спросил я.

– Есть немного, – согласилась мама.

– Надо что-то завтра сделать?

– Пока ничего серьёзного. В магазин сама схожу, встречусь с приятельницами, поболтаю. Отдыхай, скоро огород полоть, наработаешься ещё.

– Да мы с Толькой!..

– Хорошие у тебя друзья, Коля! – мама вышла, а я посмотрел ей вслед и снова углубился в учебники, на этот раз, по физике.

***

Когда Коля заснул, я открыл глаза и потянулся. Хоть я и был днём Колькой, со своим собственным сознанием лучше. Полежав немного, встал с кровати, провёл руками по тощим бокам, впалому животу и довольно улыбнулся: как мне надоело бороться с животом! Начиная с весны худеешь, чтобы летом на пляже было не стыдно, а зимой опять выпирает пузо.

А тут всё наоборот: не мешало бы немного поправиться. Ага, с Колькой поправишься! Целый день носится, как угорелый, когда не сидит на уроках.

Я рад за него, что всё так хорошо разрешилось. Только что-то меня грызёт. Непонятное поведение мамы. Что она хочет сказать мальчику? Явно что-то неприятное, иначе давно бы сказала. Не хочет пока портить ему настроение, что ли? Может, что-то с отцом? Если было бы что-то серьёзное, мама уже сообщила бы сыну. Ладно, пусть пока Колька порадуется счастливой и беззаботной жизни.

Надо чем-то немного помочь мальчишке. Проверю его задания по русскому языку. И повторю стихи: «Скажите, дядя, ведь недаром…» или «Три девицы под окном пряли поздно вечерком…».

А, вот: «Мороз и солнце, день чудесный!».

***

Воскресенье. Всегда любил этот день. Потому что можно поспать подольше, потому что мама дома, можно погулять с друзьями, поиграть во что-нибудь, не только в футбол.

Поспать не удалось. Тело привыкло, что надо с утра делать зарядку, а до этого надо сходить в туалет, почистить зубы, умыться…

Пытался понежиться в постельке, поворочавшись, поднялся, и начал приводить себя в порядок.

Стряхнул с себя остатки сна зарядкой и побежал на кухню, посмотреть, что там приготовила мама.

– Ты что так рано? – удивилась мама, увидев меня. Я, молча, прижался к ней.

– Малыш мой! – ласково гладила мама меня по голове. – Иди, садись за стол.

Горячее пюре, котлеты. Котлеты у мамы всегда получаются восхитительные, пюре очень вкусное.

Вчера, оказывается, был сварен компот из сухофруктов.

Компот я люблю! Особенно с распухшими фруктами.

– Мам! – напомнил я о себе.

– Что, Коля? – обернулась мама от плиты.

– Сегодня ко мне Толик придёт. Гулять пойдём.

– Что, деньги нужны?

– Ну, да. В кино, может, сходим, что-нибудь купим… Давно не гуляли.

– Хорошо. Три рубля хватит? – я чуть не поперхнулся. Три рубля! Ого!

– Да, мам, хватит! – стараясь не показать своего удивления, сказал я. Обычно мне выдавали на расходы от десяти до пятидесяти копеек.

Мама сказала:

– К тебе же девочки придут.

– Девочки? – удивился я. На девочек я не рассчитывал. Думал, придёт Толик, старый друг, с ним легко, как с самим собой. А девочки… Это в школе, или делать уроки с ними хорошо. Или в футбол играть. А гулять с девочкой я ещё не пробовал. Что-то мне подсказывало, что это не так просто, как с другом.

– Ты сам вчера мне сказал, что дружите вчетвером, – взлохматила мне волосы мама.

– Я? Вчера? – глупо спросил я.

– Иди, хоть шорты с майкой надень. Гостей в трусах будешь встречать?

– Ой! – опомнился я, оглядывая себя. Я привык в тёплое время года ходить по двору и огороду в таком виде, Толик тоже не обращал внимания. Хорош бы я был, встретив у калитки Олю в таком виде!

Бегом убежал в свою комнату и покопался в шкафу. Ага, вот эти, песочного цвета шорты вполне подойдут. Ещё футболку, приблизительно под цвет, носки.

Одевшись, я осмотрел себя в зеркале и остался доволен. После чего поскакал во двор. Там меня уже ждал Толька. В обычной уличной одежде.

– Ты куда-то собрался? – удивился мой друг, даже не поздоровавшись. Я даже смутился.

– Ну, так, это… Может, на Набережную сходим? Мороженного поедим… хотя тебе нельзя…

Толька посмотрел на меня странно и сказал:

– Вообще-то, я просто хотел с тобой здесь поиграть, поговорить. Давно не виделись.

– Мне мама денег дала, чтобы мы погуляли в городе… – я почувствовал, что краснею, и тут в калитку громко постучали. Посмотрев в ту сторону, обомлел: Олька с Валей, вдвоём! Нарядные.

– Вы договаривались? – догадался Толька.

– Ну, не совсем, – промямлил я, – предполагал, что девчонки могут прийти, потому и оделся, на всякий случай.

Мой друг с подозрением посмотрел на меня и спросил:

– Я не вовремя, да?

– Толь, ты чего? – горячо зашептал я. – Валя к тебе пришла!

– Нужна она… – но держать девочек на пороге было невежливо, я оставил друга и побежал к калитке.

– Привет! – радостно воскликнул я, потому что был на самом деле рад гостьям. Особенно Оле. Несмотря на прошлую ссору, мне приятно было её видеть, тем более, у себя дома.

– Проходите! – отворил я калитку. – Мама сегодня такой вкусный компот сварила. Будете?

– Нет, спасибо! – отказались девочки.

– Тогда проходите в огород. там у нас лавочка стоит, посидим, подумаем, куда сходить погулять.

Я провёл девочек в калитку, ведущую в огород и поймал Тольку, пытавшегося смыться:

– Куда?! – зашипел я. – Одного бросаешь?!

– Куда я в таком виде?! – шипел в ответ Толька, оттягивая на пузе грязную майку.

– Иди ко мне в комнату и переоденься! – грозно шептал я. В конце концов мы с Толькой были очень близкими друзьями и бывало, переодевались у меня дома, если решали сходить в кино.

Толька сделал кислое лицо, но больше не протестовал. Соскучился, видно, сильно, за время вынужденного безделья. А я… обнаглел и уселся между девочками! Что им и надо было.

– В парк, или на Набережную? – спросил я.

– Нам всё равно, – ответили девчонки. – Можно и туда, и туда. Это же недалеко.

– А где Толя? – заволновалась Валя.

– Сейчас, – успокоил я её. – переоденется, и придёт.

– Он что, домой побежал?!

– Не, у меня переоденется. Мы с ним, как братья.

Валя странно на меня посмотрела, но промолчала. Думаю, она хотела мне сказать, что не вспомнил о нём, когда Толька болел.

Тут вышел Толька, одетый в джинсовые шорты и светло-серую футболку. Нерешительно присел на краешек скамейки, со стороны Вали. валя ему ободряюще улыбнулась:

– Толь, ты не против, с нами пойти, погулять? – Толька, к моему удивлению, засмущался, даже покраснел.

Что-то буркнул в ответ, что мы приняли за знак согласия, и решили сходить сначала в городской парк.

В парке девочки захотели прокатиться на колесе обозрения. Мы отстояли очередь и уселись на скамейку. Колесо крутилось, мы поднимались. Открывался вид на город и Амурский залив, но мне было не до вида, и даже не до девчоночьего щебетания. Мне почему-то было очень приятно сидеть рядом с Олей и прикасаться своей рукой к её руке. Хотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. Потом мы угощали девочек мороженым, я стоически терпел, чтобы Толька не расстроился.

А он не расстроился, ему понравилась прогулка! Даже затащил нас в тир, где все стреляли и ни разу не попали. Зато сколько смеху было!

Были мы и на Набережной. здесь взрослые, да и ребята тоже, уже загорали, наиболее нетерпеливые даже купались. Мы поглазели на яхты, распустившие паруса на акватории залива, сходили к «Океану». Демонстрировался фильм «Высокий блондин в чёрном ботинке». Очередь была громадная. Потолкавшись, решили сходить потом.

Побродив ещё по центру города, устали и решили возвращаться, чтобы, после обеда, встретиться на футбольном поле. Расставшись с девочками, мы с Толькой пошли ко мне домой.

Мамы не было, и мы, переодевшись, сами разогрели себе обед.

– Ну, как? – с чувством превосходства, спросил я. – Понравилось? – Толька кивнул, набив рот.

– Валька тебе нравится? – не вовремя спросил я, и Толька подавился. Я вскочил, и стал бить его по спине.

– Хватит! – сбежал от меня Толька. Я не стал повторять вопрос, и так ясно было, что мой друг не против Валькиной компании.

А вечером была битва среди футбольных команд. Валя играла с малышами, а мы болели за неё. И Оля. Оля не играла в футбол, зато азартно болела, и я старался изо всех сил.

Кто бы мог подумать, что это был самый счастливый день в моей жизни!

***

На другой день мне решили устроить экзамен по математике. Даже не экзамен, собеседование. Но присутствовала не только Антонина Павловна, но и ещё одна учительница математики, Галина Ивановна, и даже директор пришёл послушать! Хотя он преподавал литературу и Русский.

Поставили мне «пять». Потому что давал развёрнутые ответы, пытался решить пример через интеграл.

А по литературе я рассказал кусочек из Лермонтова, «Бородино». Слова лились из меня, и я ничуть не удивлялся, что помню их. Даже предложил прочитать что-либо из Пушкина. Сначала хотел похулиганить, и рассказать «Сказку о царе Салтане», с интригующими вопросами, но отбросил эту мысль и рассказал «Мороз и солнце, день чудесный».

Преподаватели были в шоке, я тоже, хоть и на подъёме.