Текст книги "Россия в обвале"

Автор книги: Александр Солженицын

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

3. РЕФОРМЫ – НА РАЗВАЛ

Справедливо отсчитывать экономические реформы нового строя – ещё, конечно, от Горбачёва. Сюда пойдёт и рост, за горбачёвский период, внешнего государственного долга с 20 млрд. долларов до 80 млрд. (Впрочем, лишь малые годы спустя это учетверение долга покажется уже и детским.) В первичные реформы зачислится и развал всех связей внутри государственной экономической системы – связей и взаимодействий, не заменённых ничем, – просто развал. (А ведь сказано: Не пори, коли шить не знаешь.) И объявление диковинного «социалистического рынка»; и создание лжекооперативов – в сросте с государственными предприятиями и за их счёт. А единственное правильное, хотя и очень слабое, движение по снятию коммунистических препон с мельчайшего предпринимательства (в том числе и на селе, а как это было бы благодетельно, это бы вернейшее направление) – немедленно же (в 1987) было задавлено партийной лапой как «нетрудовые доходы».

А дальше – из всегда неуверенных рук Горбачева – реформаторские затеи перехватились руками весьма уверенными.

Никогда не поставлю Гайдара рядом с Лениным, слишком не тот рост. Но в одном качестве они очень сходны: в том, как фанатик, влекомый только своей призрачной идеей, не ведающий государственной ответственности, уверенно берётся за скальпель и многократно кромсает тело России. И даже шестилетие спустя по сегодняшнему самоуверенно ухмыльному лицу политика не видно смущения: как, разорением сберегательных вкладов, он сбросил в нищету десятки миллионов своих соотечественников (уничтожив основу того самого «среднего класса», который и клялся создать). И что ж, с 6-летним опозданием, поднимать разговоры о «создании среднего класса»… – с этого, с мелкого предпринимательства, и надо было начинать, а не растить ненасытных монополистов-магнатов.

Частная собственность – верное естественное условие для деятельности человека, она воспитывает активных, заинтересованных работников, но ей непременно должна сопутствовать строжайшая законность. Преступно же то правительство, которое бросает национальную собственность на расхват, а своих граждан в зубы хищникам – в отсутствии Закона.

Суматошно кинулись тряхать и взрывать экономику России. Этот перетрях был назван долгожданной Реформой – хотя ни ясной концепции её, ни, тем более, разработанной и внутренне согласованной программы мы никогда не узнали, да её, как обнаружилось, и не было. («Всё решали на ходу, нам некогда было выбирать лучший вариант») Признавалось, что это будет «шоковая терапия» (термин, с лёгкостью перенятый у западных теоретиков-экономистов), однако, как заверил нас Президент накануне её (29.12.91): «Нам будет трудно, но этот период не будет длинным. Речь идёт о 6–8 месяцах». (Гайдар предсказывал ещё розовей: цены начнут снижаться месяца через три, – из чего он ожидал вообще снижения, отпустив цены для производителей монопольных и в отсутствии всякой конкуренции?) Обещали и «на рельсы лечь» при неудаче реформы.

Народ, через который всё пропускали шоковый электрический ток, – оглушённый, бессильно распластался перед этим невиданным грабежом. Только в таком виде (или при ложном подсчёте референдума) он мог в марте 1993 проголосовать за одобрение «реформ», несших ему явное разорение и нищету. (А верней: тем удручительней наша потерянность и бессознательность.) Конечно, шок от внезапного столкновения с динамичным «рыночным» образом жизни и действий наш недавне советский народ испытал бы во всех случаях, но не под таким сожигающим вольтажом.

Однако испытания, начатые сотенным и тысячным вспрыгом цен, ещё только начинались. Народ был осчастливлен объявленным разделом национального богатства равномерно между всеми гражданами через выдачу каждому облигации с диковатым названием «ваучер» – а по этой бумаге можно будет приобрести хоть даже две лучшие в стране автомашины, хоть обеспечить себе постоянный надёжный доход. Начался разброд умов, сколько-то простаков поверили, ещё большие миллионы ломали головы, не знали, как эти ваучеры употребить. Да и пути такого не было: в какой бы «фонд» или предприятие бедный человек эти ваучеры ни вложил – они попадали в изношенное производство, не дающее прибыли. А новые владельцы – жадные расхватчики. безо всякого производственного опыта, да даже и интереса, не только не вкладывали в предприятие средств для развития, но вытягивали из него последние соки, а там хоть и брось его. Малочисленные ловкачи с исходным, хоть и малым, капитальцем, скупали за бесценок, от недоуменных одиночек, крупные партии ваучеров и затем через них – приглянувшиеся куски государственного имущества.

"Но ещё и это было только началом бед, ибо, как легко догадаться, сравнительно с национальным достоянием богатейшей страны вся сумма ваучеров по своей стоимости была ничтожна: «раздел», объявленный народу, коснулся едва ли заметных долей одного процента достояния. И в середине 1994 высоко доверенный вице-премьер Чубайс, демонстрирующий недавним советским людям столь привычную им «стальную волю», объявил «второй этап приватизации» – так, чтобы государственное имущество перешло бы в руки немногих дельцов (эта цель и публично заявлялась членами его аппарата). Притом он выдвинул лозунг обвальности приватизации: то есть почти мгновенности её, врасплох, – и с гордостью вещал, что «такого темпа приватизации ещё не видел мир!». (Да, конечно, такая преступная глупость ещё нигде в мире не произросла. Прытко бегают – часто падают.) Приватизация внедрялась по всей стране с тем же неоглядным безумием, с той же разрушительной скоростью, как «национализация» (1917-18) и коллективизация (1930), – только с обратным знаком.

Вела ли высших приватизаторов ложная теория, что как только собственность рассредоточится по частным рукам – так сама собой, из ничего, возникнет конкуренция, что производство станет эффективным от одной лишь смены хозяев? Гай-чубайские реформы велись в понятиях Маркса: если средства производства раздать в частные руки – вот сразу и наступит капитализм и заработает?

С лета 1994 и начался этот «второй этап», и всего за несколько месяцев проведена была сплошная и практически бесплатная раздача государственного имущества избранным домогателям. Изредка в газетах появлялись сообщения о сенсационной разворовке всенародного добра. Да народ, и не зная тех тайных цен и тайных сделок, безошибочным наглядом творимого угадал суть и назвал весь процесс «прихватизацией».

А по огромности многих социалистических советских комбинатов – их невозможно было вручить никакому отдельному владельцу. Нисколько не сумняшесь, команда Чубайса дробила такие комбинаты на 20–30 частей (разрывая единый технологический цикл, лишая каждый осколок возможности вообще работать) и раздавала в разные руки. (Такая судьба постигла и некоторые военные заводы, их тоже парализовали дроблением и частично объединяли с любознательными иностранными фирмами в «совместные предприятия». К каким последствиям для российской обороны этот процесс ведёт – легко сообразить.)

Одна неожиданная петелька в ходе событий помогает нам узнать о них ещё рельефней. Эта капризная петелька была: внезапное назначение в ноябре 1994 амурского губернатора Владимира Полеванова, многолетнего колымского геолога, – главою Комитета по управлению государственным имуществом. И так – ему открылись все бумаги, как это имущество за минувшие месяцы утекало и таяло. И как человек, преданный долгу и чести, В. П. Полеванов подал председателю правительства разоблачительную докладную записку 18.1.95 о творящихся преступлениях. (Докладная эта теперь опубликована. (В. П. Полеванов. Технология великого обмана. М., 1995, с. 8–17). Она вопиет фактами, цифрами, размерами преступлений, как вёлся общий развал народного хозяйства, например, как 51 % «Уралмаша» получает одно лицо, а другое покупает 210 млн. акций «Газпрома» по десятку обесцененных рублей за акцию, то есть даром. Автомобильный огромный лихачёвский завод был «продан» в 250 раз дешевле его стоимости: вместо 1 млрд. долларов – за 4 млн. Красноярский алюминиевый завод «продан» братьям Чёрным – в 300 раз дешевле стоимости.) И каков же был результат ошеломительной докладной? Через три дня, 21.1.95, Полеванов был уволен, чтобы «не мешал реформам Чубайса».

Правда, ещё через один год и один день, 22.1.96, мы услышали и от Президента признание, что в той чубайсовской приватизации «продавалось всё, что можно, по произвольной цене, а государство ничего не получило». Впрочем, заявлено это было однажды, мимоходом и больше не повторялось. Не было предпринято попытки никакой ревизии грабительской приватизации, что и являет собой одобрение грандиозного разграба национального добра. И уж никогда наша власть не задавалась загадкой: откуда у недавних подсоветских людей – миллиарды рублей, миллионы долларов? – да от щедрых экспортных лицензий, по знакомству и за взятки выданных властями же: скупленное в стране по устаревшим рублёвым ценам беспрепятственно, целыми эшелонами, гнать за границу и там получать валютные миллионы. (В этом-то процессе многие недавние коммунистические партократы оборотливо стали криминальными коммерсантами и частновладельцами. Раньше они распоряжались государственной собственностью ограниченно, теперь – без оглядки.)

Да, из коммунистического Вавилона ещё б нам не надо было вытягивать ног! Но – по-разному можно было ступать. Нам избрали путь – наихудший, извратителъный, в самом себе злоносный.

А не раз пришлось мне слышать убедительную аргументацию, подкреплённую и личными свидетельствами людей, прикоснувшихся к этой кухне ближе: всё соделанное под видом «рыночных реформ» отнюдь не было результатом поразительного недомыслия, но – хорошо продуманной системой обогащения отдельных лиц. Головокружительное падение рубля (такого долгого обесценения не знала ни одна страна) – чтобы можно было скупать российскую собственность за минимум долларов, а властям – не расплачиваться со вкладчиками. Подавление отечественного сельского хозяйства – чтоб наживаться на импорте продовольствия. Торможение в принятии необходимых законов – чтобы разворовка легче происходила в условиях беззакония. Ошеломительная быстрота приватизации – для скорейшего формирования корпуса поддерживателей новой власти. Отмена спиртной монополии, разорительная для казны и губительная для народного здоровья (свобода подделок), – создание для масс обстановки одурительного равнодушия к происходящему.

Вся эта разворовка и прошла во тьме – при народной ещё неосознанности, как непоправимо для всех жителей страны происходящее. Грандиозных масштабов расхищения (сотни миллиардов долларов утекли за границу) народ не видел зримо, не мог знать никаких подробностей и цифр или задуматься над ними: что национальное производство в безучастных руках упало вдвое (во время войны с Гитлером упало только на четверть); что с 1990 года в России не построено ни одного крупного промышленного предприятия. Отдавшись повседневному бытовому течению нынешней трудной жизни, люди не ощутили необратимости совершаемых над страною злодейств. Но едва раздались отдельные робкие голоса о ревизии – сказочно разбогатевшие новобогачи-грязнохваты (да не сами они, а покорные им газетчики) дружно и ультимативно заявили народу: пересмотр приватизации? – это будет гражданская война! Ограбление непрочнувшегося народа прошло гладко и без гражданской войны – а вот восстановление справедливости вызовет кровавую гражданскую! Что мы расхватали – того не отдадим!!

Так заявил «молодой русский капитал». В основном он был создан умопомрачительной и необъяснимой (куда ни ткнись, везде необъяснимо) государственной операцией: искусственным созданием коммерческих банков: фальшивым «кредитованием» их под галоп инфляции, после чего государство же стало брать у этих банков свои же недавние деньги – взаймы под высокие проценты, ещё и ещё беднея само. Добровольное государственное самоубийство. Ещё на пользу коммерческим банкам постановлено было все зарплаты пропускать только через эти банки – и они затягивали и затягивали расплату, накручивая свои проценты.

Удивляться ли, что после всего этого грабежа – казна стала пуста и на многие годы неспособна выплачивать заработные платы и пенсии. Терпеливый народ голодал, дети хирели во славу «молодого русского капитала». От высших властителей неоднократно прозвучали похвалы российскому народу, что он «оправдал доверие»: не произошло социального взрыва. (Да уж, «бунт бессмысленный и беспощадный» мы с себя, кажется, смыли навсегда. Немощнее нас не вообразить народа.)

И как бы худо очередной хозяйственный год ни кончался – мы неуклонно слышим, что зато в следующем году начнётся «стабилизация» и «поворот к лучшему». Однако с каждым новым правительственным мероприятием мы не вызволяемся из беды, а всё непоправимее вдвигаемся в развал. И во всех областях нашего производства и быта зачастили грозные аварии с обилием жертв – плод полной изношенности государственно-хозяйственного организма; идёшь на рабочий день – на всякий случай прощайся с семьёй. – А с трона нас соболезнующе утешают: «Что делать, стихия…».

И никто ж из властвующих не знает, как «это всё», «эту страну» теперь вытягивать из болота.

Да и: лично – нуждаются ли они в том?

А ещё же: с какой беспечностью, с каким безразличием и невозмутимостью смотрела наша власть на головокружительное падение рубля: отчётливый знак российского бедствия и бессилия. Смотрела как на малозначный, ничем не угрожающий, почти анекдотический процесс. Уж конечно, никто и не задумался, как попятить доллар до прежнего соотношения с рублём, что и было бы знаком нашего оздоровления. И вот недавно нашли анекдотический же выход: просто зачеркнуть три наросших нуля – и жить-поживать дальше. А если рубль будет продолжать сползать и впредь, в новых деньгах, – то следующий президент будет иметь возможность обрадовать нас ещё одним зачёркиванием двух-трёх нолей.

4. ОШЕЛОМЛЁННАЯ РОССИЯ – И ЗАПАД

С конца 80х годов разлившийся в нашей столичной образованности интернациональный восторг едва ли не перехлестнул и ранних большевиков. Российским либералам и радикал-демократам помнилось: распахивается отныне и навеки – счастливейшая эра на нашей планете: теперь и всем населением её, и всеми государственными деятелями овладеют общечеловеческие ценности, которым, все дружно, мы и будем служить. А посему: какая-либо твёрдая внешняя политика России есть империализм или абсурд, крепкая власть в России – тирания. Так и в восприятии нами Соединённых Штатов справедливое представление о широкой щедрости американского народа неосновательно перенеслось и на вашингтонское правительство – эгоистически расчётливое, как и всякое нормальное государственное руководство, а в особых условиях после краха советского соперника всё более втянутое в имперский вкус контролировать всю бы планету.

Сей интернациональный восторг, «новое мышление», уверенно направил и действия горбачёвского руководства. Вынужденные отпускать на волю страны Восточной Европы – Горбачёв, вскруженный ураганом западного восхищения и похвал, и с ним Шеварднадзе, из недавних вождей окраинного КГБ да всемирный дипломат, – не озаботились просить западных партнёров закрепить письменным договором их устные тогдашние заверения. (По свидетельству Е. Примакова, в 1990-91 и Миттеран, и Мейджер, и Бейкер в беседах с Горбачёвым-Шеварднадзе-Язовым, нетерпеливо ожидая вывода советских войск, дружно обещали, что НАТО на восток не расширится ни на дюйм и ни одну страну Варшавского договора в НАТО не примут. («Общая газета», 19.9.1996, с. 4). Но Горбачёв не осмелился попросить документальное обязательство.) Подобно этому была подарена Америке и «Вторая Аляска» – бессмысленная уступка в 1990 Горбачёвым-Шеварднадзе 40 тыс. кв. километров Берингова моря (шельф, богатый рыбой, нефтью, газом) («Известия», 30.8.1997, с. 1).

И эта линия капитуляции «от широты души» продолжалась и следующие пять лет. В 1993 Ельцин в Варшаве ещё более широким жестом «отпустил» Польшу в НАТО. В том же году Козырев в Малайзии заверил в готовности российских самолётов доставлять войска мусульманского содружества в воюющую Боснию. В той же эпидемии «общечеловечества» новостановящаяся Россия помогала Соединённым Штатам получать визу ООН на их военные действия, затем и из наших собственных истощённых войск мы выделяли зачем-то дорогостоющий отряд в «международные силы» в Боснии, действуя прямо против славянских, да и собственных российских, интересов.

Это Новая Россия и помогла свершиться тому историческому переходу в мировом сознании, когда военное вмешательство держав в дела далёкой страны стало называться не «агрессией», а «миротворческими усилиями». Очевидно, именно такая терминология и вживётся в XXI век – и очень может быть, что Россия довольно вскоре испытает её на самой себе – например, в форме международного «миротворческого спасения» нас самих и планеты от нашего ядерного оружия; американские предупреждения в эту сторону уже раздавались. (И произойдёт такое под «всемирное одобрение», как и «буря в пустыне»; а может продолжиться и дележом самой России – ведь Антанта уже бесстыдно и делила её в нашу Гражданскую войну.)

По мере ослабления России до хаотического состояния – намерения цивилизованного Запада относительно нас всё менее скрываются, а неистовыми политическими врагами России, как Киссинджер или Бжезинский, уже не раз высказывались с полной откровенностью («лишняя страна» на карте мира). Ещё 80 лет назад, в бушевание российского «феврализма». Александр Блок с тревогой записал в дневнике: "Если распылится Россия?.. или Россия будет «служанкой» сильных государственных организмов?" Из состояния сегодняшнего – уже и тем более тут не видится ничего не возможного.

Что правительство США десятилетиями жаждало поражения и развала Советского Союза – это естественно. Но в нашей стране мало кому известен закон PL 86–90 американского Конгресса 1959 года – он доходил до наших ушей через радиозаглушки как ежегодная обещательная «Неделя порабощённых наций»: нам всем как будто обещали вызволение из-под коммунистической пяты? Всем, да не всем: в числе угнетённых наций русские там не числятся. Напротив, закон чётко определяет поработителем (в том числе и Китая, и Тибета) не мировой коммунизм, а – Россию, русских. И в русле противорусских заявлений тех же Бжезинского-Киссинджера и других из этого ряда – сей закон откровенно направляет Америку не против коммунизма, а – против России! (И посегодня он действует, не отменён Конгрессом. По недоразумению? О, непохоже. И в 1997 Соединённые Штаты всё так же отмечали «неделю наций, порабощённых» русскими. Забывчивостью это не назовёшь, скорей, задание на завтра).

В этом антирусском направлении годами действовала и радиостанция «Свобода» – очень смягчённо против коммунизма, но всем остриём против русских традиций и даже русской религии и культуры. (Об этом мне уже не раз пришлось говорить и писать, даже и президентам США Рейгану и Бушу.) От этой радиостанции, казалось бы, созданной лишь для Холодной войны, – американская администрация нисколько не отказалась и в наступившие годы американо-русских объятий, не пожалела на неё миллионов и дальше, – знать, нужна. Как никакая российская, вещает 24 часа в сутки, по иностранным инструкциям, «на всех волнах и во всех диапазонах». «Свобода» и в последние годы не просто сообщает новости, она их резко интерпретирует, окрашивает своим идеологическим и политическим отношением, да не своим, а которое им диктуют из Совета по радиовещанию при Конгрессе США. После развала СССР «Свобода» вмешивалась в наши избирательные кампании, прямо направляла, за какого депутата следует голосовать, давала советы иным депутатским фракциям ещё Верховного Совета, как им лучше проводить свою тактику: когда голосовать, а когда сорвать кворум. Был период – «Свободе» указано было действовать против Ельцина – и она высмеивала его и глумилась; потом – заказали поддерживать Ельцина, она усердно потянула и эту упряжку. Летопись её деятельности изобилует подобными примерами. На годы чеченской воины «Свобода» вообще превратилась как бы в чеченскую радиостанцию, открыто враждебную российской стороне: половина информационного часа почти полностью состояла из чеченских аргументов и пропаганды (и это повторялось несколько раз в сутки).

Да за последние годы кто не видел и не слышал самого откровенного вмешательства Соединённых Штатов. Как забыть заявление президента Буша, ещё перед украинским референдумом (1991), – подбодрить отделение Украины? Как не заметить, что из первых и страстных голосов «Севастополь принадлежит Украине!» был голос американского посла в Киеве и потом – и неоднократно, до запредельной бестактности – Госдепартамента? Америка всемерно поддерживает каждый антирусский импульс Украины. И как не сопоставить: что в огромной дозе Америка прощает Украине (а ещё снисходительнее – республикам азиатским: и любое подавление инакомыслия, и любую подтасовку голосования) – того и в малой дозе не прощает Белоруссии, разломно обрушивается на самые робкие попытки объединения её с Россией. А потому что Белоруссия нарушает общий план и разваливает идею «Черноморско-Балтийского Союза», от Эстонии до Крыма, «санитарный кордон» против России. Да вполне же отчётливо продемонстрировали США свои «окружительные» движения относительно России: в самый разгар переговоров о НАТО – тёплое военное сближение с Украиной, в августе 1997 маневры американского флота в Чёрном море, у крымского берега (с участием турецких моряков; не столько практический шаг, сколько историческая символическая демонстрация предельного унижения России – да отчего и не в Азовском? и там «украинские» берега). Поездки генерального секретаря НАТО то в Закавказье, то в Среднюю Азию для установления военного же сотрудничества Северо-Атлантического Союза – со среднеазиатскими государствами! – ещё ли не выразительно, не предупредительно?

И наиболее перенимчива, подхватчива к новой ситуации тут оказалась Турция: активным проникновением на Кавказ, отчасти и в Среднюю Азию, а вот уже усвоила и небывало новый тон о Босфоре-Дарданеллах, вопреки установленным международным договорам.

Расширение НАТО на восток (и суть не в Чехии-Венгрии-Польше, а дальше – в Прибалтике, Украине и Белоруссии, Чёрном и Балтийском морях) можно бы, но трудно, объяснить всего лишь инерцией западного военного мышления – после столько лет ведомой и как бы «недоведенной» Холодной войны. Трудно допустить такую бы степень недооценки долгой и долгой теперь слабости России на всё обозримое будущее. А тогда – не найти реального объяснения иного, как замысел давления на Россию. Оплачивая расширение НАТО даже за три первых страны 30–35 миллиардами долларов, не могут же привлекать этих восточноевропейских союзников для будущих тяжких противостояний «Севера» и «Юга»: в тот конфликт эти новые союзники менее всего будут склонны вложиться, менее всего полезны там. (Но может быть, ещё горько пожалеют Соединённые Штаты, что так усиленно создавали прочный мусульманский боснийский плацдарм в Европе.)

А мы? В необъятном широкодушии наш Президент, принимая американского, возгласил (14.1.94) тост «за совместную российско-американскую революцию». Совместную? – значит, мы обязаны впредь уже не отличать российских интересов от американских.

Но если и признать две страны равно демократическими – это не значит, что им потребно сливаться во всех отношениях. Так, де Голль, вождь не менее демократической Франции, будучи реальным союзником Америки, отнюдь не подчинялся её диктату лидера, а строго отграничивал интересы Франции. Национальные интересы у каждой страны свои, и отстаивать их, даже внутри единого союза, – никакой не шовинизм.

А Россия проглотила унижение трёхкратного отказа вступить в Совет Европы и, согбясь, понесла туда своё заявление в четвёртый раз. Восполняют нам это унижение – величием того, что Россия якобы принята в «Большую Семёрку»? Но наивно было бы вообразить, что экономически обессилевшая Россия может быть влиятельным членом группы экономических силачей. Мы там будем лишь скреплять своею подписью их решения, хоть и против наших интересов.

В нынешнее время вся и всякая политика движется экономикой, если не сводится к ней. Экономика – не предмет этой работы. Но нельзя не наблюсти, не изумиться даже и простолюдину, никакому не специалисту. Ясно же видно, что Западу нужна Россия технологически отсталая. Мы рабски подчиняемся программе Международного Валютного Фонда – по недоумию? или сознательно отдаваясь чужому умыслу? Как можно, например, оправдать, объяснить, что по жёсткому требованию МВФ мы сняли таможенные пошлины на вывоз наших нефти и газа (гоним, гоним невозобновляемые наши недра, лишая будущего себя и наших потомков) – и взамен этих огромных бюджетных потерь ждём от МВФ очередной крохотной подачки, да даже и не подачки, а ссуды под проценты. Какое ещё в мире правительство хозяйничает так? В жестокий ущерб нашей экономике правительство который год подчиняется стеснительному, даже разрушительному диктату – и мы слышим с наших верхов благодарность, что МВФ якобы «помог России избежать трудностей». До неправдоподобия: и безоглядная распродажа национального богатства сопровождается для России не ростом доходов, а ростом внешнего долга. Россия – в долговой яме.

А общее взаимодействие мировой экономики таково, что отставшие – обречены отставать и дальше, они уже не смогут выправиться. Через десяток лет мы спустимся на уровень африканских стран. Да с нами уже так и обращаются. Над ключевыми нашими предприятиями то там то здесь берут контроль иностранные фирмы, иногда псевдонимно.

А между тем: даже в нынешних усеченных границах Россия – экономически самодостаточна. И наша умолительная погоня за иностранными инвесторами – истекает из нашего допоследнего душевного упадка и отчаяния. (Иностранные инвестиции допустимы и могут быть полезны тогда, когда надёжно защищено отечественное производство и строг закон о вывозе капиталов или полуфабрикатов.) А втягивание наше в международный финансовый мир – втягивает нас, неокреплых, и в чужие финансовые кризисы, которые мы бы минули.

В экономической сфере мы безоглядно – и с опасной поспешностью – кинулись перенимать западные формы жизни. Но это и недостижимо: уклад чужой жизни невозможно скопировать, не перерождаясь болезненно: он должен органически вытекать из традиций страны. По пословице: Свою болячку не чужим здоровьем лечить. На путь, неотличимый от западного, Россия всё равно не выйдет никогда, как бы нам ни стараться.