Текст книги "Kyvernítis (СИ)"

Автор книги: Александр Грохт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Я чувствовал, как от горячего воздуха съёживаются лёгкие - и просто перестал дышать. Приходилось часто моргать, чтобы не ослепнуть, волосы на голове сделались сухими и ломкими, как паутина.

По плечам, по штанинам пробегали горячие искры.

Но я чувствовал биение сердца. И самое загадочное: рядом, впритирку, прорезалось ещё одно: слабое и тихое, как пульс ребёнка.

Мальчишка! - догадка сверкнула, как молния. - Антигона нашла Васька и они сумели схорониться от пожара...

Она же умная, наша девочка. Поэтому и не пошла искать пацана вместе со всей кодлой... Она его отыскала, а когда начался пожар, придумала, как от него укрыться.

После этой догадки я принялся заглядывать во все щели: переворачивал громадные валуны, ворошил под корнями, осторожно тыкал палкой в наполненные пеплом ямы...

Этого не может быть, - твердил мой разум. - Здесь было так жарко, что спеклась даже земля. Ничто живое не могло выжить... Но в то же время, глаз выхватывал яркое зелёное пятно: незнамо как уцелевший куст костяники с кроваво-красными ягодами. А там, подальше - дорожка свежего мха, и папоротник на взгорке...

И вдруг я подскочил. Глазам не верю! Укутавшись в свою плащ-палатку так, что только борода торчит, в брезентовых рукавицах, в кирзовых растоптанных сапожищах, серых от пепла, меж двух распадков стоял Векша. И указывал на склон...

Глаза мазнули по сколоченным вместе тонким брёвнышкам, устремились дальше, вернулись...

Если бы не Векша, я бы прошел мимо. Брёвнышки были словно прислонены к невысокому пригорку, и только вглядевшись как следует, я сообразил, что это - дверца в землянку. Охотничий схрон, какие оставляют деревенские жители, чтобы не таскать по лесу кучу барахла...

Ниточка сердцебиения шла именно оттуда.

Моё собственное сердце уже колотилось где-то в горле. Не чувствуя жара, не позволяя себе ни на миг задуматься, я принялся откапывать дверку от пепла и скрытых под ним горячих угольев. Пальцы покрылись волдырями, ногти облезли. Ругая себя за глупость, я подобрал палку и начал расковыривать проход ею. Векша всё время был рядом. Оттаскивал выломанные брёвнышки, расчищал проход, хватая уголья рукавицами и отбрасывая их в сторону...

Наверное, он облился водой, - думал я. - Так делают пожарники: обливаются водой с ног до головы, а потом идут в пекло... Ведь его тоже не было возле деревни, среди замороченных селян!

Мысли скакали, как блохи на сковородке.

Довершили дело, пинками расшвыряв остатки брёвен, и ворвались в избушку.

Глаза не сразу привыкли к полумраку, нос всё время чесался от запаха гари...

Только бы не угорели, - пробормотал я, лихорадочно оглядываясь. - Только бы не угорели.

- Антигона! - крик мой был отчаянным, свирепым.

- Здесь...

Голоса доносились будто из-за стены. Приглядевшись, я различил ещё одну дверцу - в подпол или погреб, она была устроена в земляном полу и прикрыта старым половиком.

Рванув ручку, я вырвал дверцу из петель и спрыгнул внутрь. Здесь было не так дымно и почти прохладно...

У дальней стены, подогнув ноги, сидела Антигона. На её руках мирно спал мальчишка лет четырёх.

Слава Богу, - подумал я. - Святый Боже, Святый милосердный, спасибо тебе за то, что спас её. Спасибо, спасибо, спасибо...

Слова шли откуда-то изнутри, я даже особо не задумывался над тем, что сейчас слетает с моего языка. Главное - она была жива. Где-то на краю сознания я понимал, что должен радоваться и найденному мальчишке, но мысли об Антигоне, облегчение от того, что я её вижу, было сильнее.

Прислонившись к стене, я сполз на землю и вытянул ноги. Нужно отдышаться. Перетерпеть, пока пальцы на руках не покроются новой кожей, пока из лёгких, превратившихся в заскорузлые тряпочки, не выйдет весь пепел, а потом уже укутывать Антигону с пацаном в куртку и тащить сквозь лес к дому...

- Вставай, соня!

Вздрогнув, я открыл глаза. Рывком сел, ухватил Антигону в охапку и прижал к себе. От её волос пахло хвойным мылом и озером, а кожа была тёплой, и под ключицей билась горячая жилка...

- Э... И я тоже рада тебя видеть, - замешательство в голосе девчонки мешалось с недоумением. - Там шеф лютует. Хочет куда-то плыть прямо щас, а ты тут дрыхнешь.

Почувствовав ломотьё в клыках, горячую жилку под тонкой белой кожей, я оттолкнул девчонку от себя и потянулся.

- Ты ступай, - в горле так пересохло, что язык казался высохшей губкой. - А я оденусь и спущусь.

- Ну дак ты поторопись, - Антигона вскочила, раздёрнула шторы, впуская яркий и весёлый утренний луч. Распахнула дверь на балкончик, обернулась - солнце окружило её голову светящимся нимбом. И улыбнулась. - Знаешь, а я рада, что мы вместе отдыхать приехали, - сказала она. И послав мне воздушный поцелуй, ускакала.

А уж как я рад, - найдя джинсы рядом на стуле, я потрогал непривычно жесткие, стоящие колом штанины, поискал глазами майку...

Когда-то белая майка с логотипом Нирваны больше походила на мелкоячеистую сетку. Вся в прожженных искрами дырках, серая от копоти. От куртки так несло гарью, что меня чуть не вывернуло.

Отыскав в рюкзаке, оставленном Антигоной, рубашку-хаки и такие же штаны, я наскоро причесался пальцами - от волос, кстати, тоже несло гарью - и пошел вниз, в горницу.

Там уже раздавались молодецкие крики:

- Звезда моя! Куда ты девала удочки?..

- Несу барин, не извольте беспокоиться!

- Я тебе дам, барин! Никакой субординации...

- Так мы ж в отпуске.

- И то верно. Извини. Ладно, отдыхай, удочки я сам найду...

- Да я их уже в катер снесла, вместе с наживкой. Червяки здесь родятся - ух и толстые. Прямо как змеи с глазками!

- Змеи? А ты часом не ошиблась?

- Да что я, батюшка Алесан Сергеич, червяка от змеи не отличу?..

Их добродушная перепалка меня успокоила. Раз есть время на такие глупости, раз шеф собирается всего лишь на рыбалку, значит, всё не так плохо.

- А, проснулся! - походя, Алекс похлопал меня по плечу и лучезарно улыбнулся. - Собирайся. На рыбалку пойдём. Кириллыч в лодке уже храпака даёт. Быстренько сплаваем, наловим окуньков на уху, а потом - праздник.

- К-какой праздник? - не глядя, я шагнул на ступеньку. Пятка соскользнула, и цепляясь за перила, я сверзился с последнего пролёта. Потёр шишку на затылке...

- А в честь нашего приезда. Для деревенских это - событие. Кто я такой, чтобы запрещать людям веселиться...

- А когда мы приехали?

- Окстись, кадет! Вроде не пьющий... Вчера мы приехали, вчера! Ты ещё с Гришкой сцепился, ну а потом в баньке вместе парились. Давай, не заставляй себя упрашивать, мон шер. Здесь такая рыбалка!.. Не пойдёшь - сам сто раз пожалеешь.

Разобравшись в руках и ногах, я сбегал на кухню и напился воды прямо из чайника. Полегчало. Плеснул горстью в лицо, растёр грудь, не обращая внимания на то, что рубаха спереди стала влажной.

Твёрдыми шагами вернулся в горницу, поймал шефа за шиворот и развернул к себе.

- Ты чего, кадет, совсем нюх потерял? - ласково спросил Алекс. - Отпуск - отпуском, но понятие-то надо иметь.

- Поговорить надо, - сказал я и увлёк сопротивляющегося шефа к кухонному столу. - Рыбалка подождёт.

Глава 8

- Ну, мон шер ами, если ты такие байки навострился травить, то и до стихов скоро дойдёшь.

- Вы же знаете: я ничего не выдумываю.

Я угрюмо смотрел на шефа поверх пустого стола. Антигона порывалась устроить чаепитие, но я, не спрашивая разрешения Алекса, услал её в деревню: молочка парного прикупить, яичек, картошечки... Девочка посмотрела на меня, как на психа - мне-то нафига парное молочко? Но вслух комментировать не стала. Сообразила, что нам с шефом наедине остаться нужно.

Всё-таки молодец она. Был бы я живой - непременно женился бы...

- Тогда выходит, не один ты в петле сидишь, - достав сигареты, шеф распахнул окно и привалившись к подоконнику, закурил.

- Это как?

- Ну вот смотри: тебе кажется, что время идёт нормально. Каждый день у тебя разнообразные приключения, что-то всё время происходит...

- Да уж, - я почесал шрам на спине, нашарил ленточку в заднем кармане, укололся о чешую...

- Но для меня - это всё то же самое утро. Мы только что приехали, и собираемся на рыбалку. Из того, что ты рассказал - я ничего не помню. Так что ещё вопрос: для кого эта временная петля предназначена?

- Тогда уж не петля, а "лента Мёбиуса", - неловко пошутил я. - Мы находимся в ней оба, только на разных полюсах. Интересно, а Антигона - тоже?.. И сельские жители...

- Скорее всего, мы это не узнаем, пока не вырвемся.

- Инок Софроний говорил, пока отсюда не уедешь - петля не выпустит.

- Это он так считает. К тому же, мы всё-таки не на острове. А значит, это "зло" - шеф сделал кавычки в воздухе - на нас влияет гораздо меньше. Проточная вода, и всё такое.

- У меня большие сомнения насчёт того, что "зло" находится на Валааме, - я задумчиво колупал щепочку, отставшую от стола. Просто хотелось занять руки, чтобы не тянулись всё время чесать шрам... - Мне кажется, что оно где-то в лесу. Навки, василиск, пожар этот... Страшно подумать: а если бы я не нашел Антигону с мальчишкой? А если бы там не оказалось этого мужика, Векши, и я просто бы сгорел, блуждая по пепелищу?

- Что бы было, если бы Антигона погибла в "твоей" петле - признаться, и я не могу сказать, - задумчиво произнёс Алекс, затушил сигарету в черепаховой пепельнице и вернулся за стол. А потом поднял на меня недоумённый взгляд. - Векша? Какой ещё Векша?

- Да мужик этот, за старостой всё время таскается... - я встал и налил из чайника полный стакан воды. Стакан был старинный: гранёный, мутного зеленоватого стекла. - Плащ-палатка, кирзачи растоптанные, борода лопатой... Да вы должны его помнить: он и в вечер нашего приезда здесь крутился. Со старостой. Разве что имя я не так расслышал...

- Мон шер, в Ненарадовке нет никакого Векши, - проникновенно прижав руки к груди, сказал Алекс.

- Ну вы же давно здесь не были, может, появился...

- Не может.

- Уверены?

- Убеждён.

Я пожал плечами. Интересное кино: мне ещё и призраки мерещатся. Может, я просто сошел с ума? Глюканул на почве кровяной диеты?

- Ты пойми, Сашхен: Ненарадовка - место особое, потаённое. Сюда не всякий прохожий забредёт. И если б кто лишний заявился - мне бы доложили. Без вариантов.

- Ладно, проехали, - выпив третий стакан воды, я подошел к окну и уставился на кромку леса. Была она не так уж и далеко, через пустырь. От опушки тянулась наезженная грунтовка - мы по ней в село приехали. Что характерно: по дороге кто-то шел. Походка, прикид, общее ощущение выдавали в нём чужого.

- А вот и прохожий, - я кивнул на незнакомца. - Вестимо, к нам намылился...

Алекс мгновенно оказался рядом со мной, у окна. Долгих две минуты разглядывал пришельца - тот успел подойти почти к самому крыльцу - а потом посмотрел на меня:

- О наших приключениях - ни слова. Петлю мы разорвём, даже не сомневайся. Сегодня же в лес пойдём. А пока...

- Бог в помощь, - раздалось от парадной двери.

- Морду кирпичом сделай, - раздался шепот Алекса, а в следующий миг он умчался встречать.

- Ба! Какие люди, и без охраны... Чем обязан?

Подходить к незнакомцу шеф не спешил. Я вообще стоял в дверях кухни и разглядывал гостя издалека.

Парень лет двадцати. Но лысый. Чёрные футболка и джинсы, эффектный кожаный плащ до пяток, как у Нео. На шее - серебряный ошейник с шипами наружу, на майке - намалёванная серебряной краской перевёрнутая пентаграмма.

Морда у парня была неуловимо азиатская: раскосые глаза, смуглая кожа, подбородок в редкой неопрятной щетине... Кстати о коже: всё, что было видно из-под одежды - лицо, шея, руки - покрыто татуировками. Кинжалы, розы, красотки... Меж картинок, органично в них вплетаясь, вились тонкие письмена.

Пахло от чужака матёрой ганжей. Словно он дунул только что, прямо за порогом, и даже выдохнуть не успел.

- Входите, милостивый государь. Гостем будете.

Гостеприимство Алекса было напускным. Он даже не пытался этого скрывать: руки не подал, и вопреки приглашению, парня в терем пропускать не собирался.

- Не гостить приехал, - надменно отозвался парень. - С инспекцией. От Совета.

Не разуваясь, он обошел Алекса, и нагло протопал в горницу, грохоча подкованными сапожками.

- М-да, обстановочка тут у вас... Прошлый век-с.

На меня он кинул всего один взгляд. И как-то сразу стало ясно: друзьями нам не быть...

Алекс мгновенно оказался рядом с парнем, вытянулся во весь рост и глядя в глаза, отчеканил:

- Ты мне баки-то не забивай, вьюнош. У нас своя юрисдикция, Совету не подвластная. На то и грамота имеется, за подписью и печатью Светлейшего князя. Так что не обессудь, - он ловко ухватил парня за руку, закрутил за спину и стал подталкивать к выходу.

- Ну ладно, ладно, - парень как-то сразу сдулся, помолодел. - Извините. Ошибочка вышла, больше не буду...

- А чего припёрся?

Когда нужно, мой шеф становится очень неприветливым.

- Помочь хочу.

- Так... - Алекс выпустил руку задержанного и развернул его к себе лицом. - А вот с этого места поподробнее. Откуда узнал, где мы? Как смог Ненарадовку отыскать? Зачем в помощники набиваешься?

- Чумарь! - вскричал я. Парень вздрогнул.

Всё время, пока они препирались с шефом, я пытался вспомнить, где я его мог видеть. И как только гость перестал изображать из себя важную птицу - я его узнал.

- Чумарём я был год назад, пока не помер, - улыбнувшись, ответил он. - А сейчас я Аника.

В улыбке не хватало переднего верхнего резца.

- Я тебя в ютубе видел, - пояснил я свою догадливость. - А потом в клубе у Владимира... Как его там? "Вяленый баклажан". Рэп-баттлы.

- Молодой непризнанный гений, - ядовито прокомментировал Алекс. Оказалось, нового знакомого он прекрасно знает. - Стихи строчит - как из пулемёта. Качество оставляет желать лучшего.

- А вы завидуйте молча, - осклабился дерзкий рэпер. - Я, между прочим, самый молодой из принятых в Совет Бессмертных.

Я вспомнил паренька из питерского поезда. Тому лет двенадцать было...

- Ну, насколько ты бессмертен - только время покажет, - философски пожал плечами Алекс. - Так что говори: зачем на самом деле пожаловал?

- Я и правда от Совета, - парень поёжился, поплотнее запахивая полы плаща. - Просили узнать: не нужна ли помощь?

- И какого рода, по их мнению, помощь нам требуется? - шеф внимательно следил за лицом парня.

Я, стоя сзади, принюхивался: ложь - она тоже свой запах имеет...

- С этим вот помочь, - гость мотнул подбородком в мою сторону. - Владимир сказал, убить его хотят. Вот Совет меня и послал.

- Совет, или всё-таки Светлейший князь? - проницательно спросил шеф. Я понял это так: именем князя голословно прикрываться - себе дороже. Так что здесь он врать не станет.

- Ну, не послали, - парень покаянно повесил голову. - Я сам вызвался. А чего? Мне практика нужна! В Москве не много навоюешь... Скучно же.

- И с кем вы, милостивый государь, собрались воевать? - поднял бровь Алекс. - Здесь глушь. Деревня. А у нас - законный отпуск. Рыбку вот ловим, - он указал на удочки. - По грибы ходим. Так что, воевать - разве что, с комарами.

Шеф хотел его слить, по-тихому. Но по лицу парня было видно: уезжать он не собирается.

- Да ладно вам, - усмехнулся гость. - Вы в Москве такого шороху навели - долго вспоминать будут. Думаю, здесь вы тоже не пятки чешете. Возьмите в команду - не пожалеете.

- Место в моей команде ещё надо заслужить, - высокомерно отрезал шеф.

- Стало быть, мертвяк вонючий, стригой поганый - важнее человека?

Алекс держался на честном поросячьем слове. Ещё одна выходка этого недоумка - и самообладание шефа сдует, как белых яблонь дым.

- Ты вот серьёзно сейчас, да? Наездами на моего напарника решил себе место обеспечить? - невинным тоном уточнил он.

- Уж простите, коли обидел, - гость деланно поклонился. - Да только кесарю - кесарево.

Это он хотел сказать, что живые, мол, должны с живыми тусоваться, а нежить - с нежитью...

Алекс лишь фыркнул, как он это умеет - одним этим звуком выражая несогласие, презрение и готовность оспорить любые аргументы.

- Как ты нас нашел? - спросил я, чем заработал острый неприязненный взгляд.

Он специально Алекса злит, - понял я. - Хочет от скользкой темы увести...

- Присоединяюсь к вопросу, - процедил шеф.

Гостя мы зажали плотно: я стоял в дверях кухни, Алекс занял оборону возле лестницы на второй этаж. Деваться парню, кроме как на улицу, было некуда.

- Ой, да следил я за вами, понятно? Следил! Неделю уже в засаде... На вашего ручного стригоя многие зарубились...

Я не выдержал. Ускорившись на пол секунды, метнулся к парню и возник у него за плечом. Придавил шею специальным захватом - наследие уроков сержанта Щербака, кстати.

- Никто не имеет права называть меня ручным стригоем...

Я с трудом удержался, чтобы не порвать ему вену. Она была рядом, такая близкая, такая доступная...

К моему удивлению, он не испугался. Легко вышел из захвата, двигаясь почти так же быстро, как и я, повернулся, выбросил руку в сторону моего носа - я с трудом избежал удара.

Присел, собираясь бросить его на пол ударом снизу, но парень легко уклонился и пошел в атаку. Наглая улыбка не сходила с его губ. В глазах плескалось превосходство, движения были выверенными и умелыми.

Разнесём к чёртовой бабушке весь терем, - подумал я, вставая в стойку, и тут дверь с улицы отворилась и на пороге возникла Антигона.

- А чё это вы тут делаете, а? - громко спросила девчонка. Мы замерли в причудливых позах.

На ней были спортивная маечка в обтяжку, короткие шортики и белые носочки с кроссовками. Волосы свободно рассыпаны по плечам и только надо лбом удерживаются белым ободком.

- Кто-нибудь у меня сумки заберёт?

Я прекрасно знал, что две корзины с продуктами для нашей девочки - не тяжесть. Просто она таким образом решила разрядить обстановку. Даже не знаю, рад я этому, или нет... Всё-таки хотелось этого татуированного в бараний рог скрутить. Чтобы знал своё место.

Так получилось, что мы оба бросились к Антигоне. Я схватил одну корзину, непрошеный гость - другую.

- Простите, милая мадемуазель за то, что вам пришлось стать свидетельницей столь нелицеприятной картины, - разлился соловьём Чумарь. - Разрешите представиться: Аника - маг.

- Имя-то почему бабское? - спросила Антигона, разглядывая пришельца. К моей радости - без особого удовольствия.

- Производное от Николая, - осклабился парень. - Просто Коля - это так банально... А вас как по батюшке?

- Батюшка у нас на всех один, Алесан Сергеич. А звать меня - Антигона.

- Бог мой! Бессмертный Софокл! "Сестра моя любимая, Исмена! Не знаешь разве, Зевс до смерти нас обрёк терпеть Эдиповы страданья?"

- Образованный, значить? - фыркнула девчонка. - Ну-ну...

Алекс тронул меня за плечо и молча кивнул на дверь чёрного хода.

Вышли, но шеф не остановился, пока мы не добрались до самого края причала - дальше были только холодные воды озера.

- Что будем делать? - я говорил, а сам всё оглядывался на дверь в терем. Антигона там одна, с этим...

- Придётся оставить, - Алекс говорил так, словно речь шла о бездомной собаке.

- Но он же явно засланный казачок!

- Держи друзей близко, а врагов - ещё ближе, - знакомая поговорка? Да что ты всё оглядываесся?..

- За Антигону боюсь. Как бы он её не обидел...

- Это его проблемы, - отмахнулся шеф. - Ты лучше сюда слушай: казачка прислали по твою душу.

- Согласно христианского канона, у меня больше нет души, - мрачно отрезал я. Кулаки чесались.

Размахнувшись, Алекс отвесил мне подзатыльник. Всё-таки рука у шефа тяжелая: искры из глаз так и посыпались. Вместе с искрами ушла и злость.

- Лучше? - спросил шеф.

- Да, спасибо.

- Это он тебя специально провоцировал.

- А я не знаю?.. Только от этого не легче. Шеф, а нам правда нужно его оставлять?

- Сам не уйдёт. А если выгоним - схорониться где-нибудь неподалёку, и будет строить каверзы.

- Ладно, я понял. В лес-то когда пойдём?

- Вот прямо сейчас и пойдём. Гостя дорогого Антигона приголубит.

- Вы серьёзно? Оставлять её наедине с этим отморозком?

- Повторяю: это его личные половые трудности. Расслабься.

- Легко сказать...

- Да можешь сам убедиться, - усмехнулся шеф. - Иди, иди. Тока трубу оставь, мне позвонить нужно.

Отдав Алексу телефон, я со всей возможной поспешностью направился в терем. Шрам нестерпимо чесался, чешуя в кармане колола кожу прямо через штаны...

Войдя, застыл, как вкопанный.

Гость наш незваный намывал посуду в тазике. Увидев меня, подмигнул, улыбнулся щербатым ртом и вернулся к своему занятию.

Антигона невозмутимо чистила картошку.

Рассудив, что здесь мне больше делать нечего, я поднялся к себе, переоделся, рассовал по карманам необходимые вещички, и вышел на улицу - теперь с парадного. В кухню даже заглядывать не стал: оттуда слышались мирные голоса и стук чайных чашек.

- Ну что, убедился? - Алекс уже ждал, в той же камуфляжной куртке и охотничьей шапке.

- Круто. Я даже завидую.

- Не зря её Горгонидой кличут...

- Я думал, это вы прозвище придумали. Ну типа: Горгона...

- Она тебе никогда не рассказывала, как мы встретились?

- Упоминала только.

- Ну, может, и расскажет ещё.

В лес вошли молча. Понимали оба: строить какие-то планы, договариваться о чём-то - не имеет смысла. Тут всё зависит от удачи...

- Вот здесь горельник начинался, - показал я. - Дальше - хуже.

Сейчас здесь был обычный смешанный лес: берёзы, лиственницы, осины... Подлесок очень густой: шиповник пополам с малиной создавал непролазные заросли, все открытые участки поросли костяникой и папоротником. На солнечных местах у самой земли стелились резные листики земляники.

- Где навок встретил, показать можешь? - спросил Алекс.

Я огляделся. Может, на той поляне? Или на этой?..

- Темно было, - сказал я. - К тому же, нас к навкам Гришка вывел. Я тогда за дорогой и не смотрел. Помню только, что недалеко. И коряга такая, гнутая...

- Ладно, - Алекс почесал чуб, поправил шапку. - Значит, будем ждать.

- Чего?

- Чего-нибудь. Ночи, василиска, чуда лесного... Главное - не разлучаться. Иначе опять утром в собственной кровати проснёшься, а я ничего помнить не буду.

- Может, оно и к лучшему, - буркнул я.

- Чего это?

- Хмырь этот московский не появится.

Алекс остановился. Достал ножик, надрезал кору на лиственнице, оставляя незаметный значок.

- Ты пойми, кадет: всё, что приключилось - и утопленники в озере, и пожар - это было. Просто для тебя одного. Люди, с которыми ты контактируешь - реальны.

- Если мы разорвём петлю, куда вернёмся? В первый день, или же в последний? К пожару?

- Кто бы знал, кадет. Кто бы знал...

Зашли мы уже довольно далеко. Лес стоял тихий, глухой, нехоженый. Берёзовые светлые рощи давно остались позади, здесь было царство вековых синих елей.

Говорить было не о чем, да и боязно: всё время казалось, что кто-то идёт рядом и слушает. Не хотелось думать, что это наш незваный гость, но всякое в жизни бывает.

Стало темнеть, солнце, проглядывая сквозь колючие ветки, казалось багровым воздушным шаром. От земли шел сырой запах прелых листьев, слежавшейся хвои и еловой смолы.

Лица моего коснулась тонкая нить паутины...

Я остановился и поймал шефа за рукав.

- Ты чего?

- Кажись, начинается.

Оглядевшись, я заметил серебристые сети, протянутые меж стволов. Там, там и ещё тут... В каждой сидело по откормленному владельцу.

Что характерно: гнус, облаком роящийся возле лица, в паучьи сети не попадал...

- Что начинается? - спросил Алекс.

- Изменённая реальность, - я не смог подобрать другого термина. - Пауки, сумерки и гнус. Слышите, как пищит?

- Нет здесь никакого гнуса, - удивился шеф. - Да и солнце ещё высоко...

- Значит, я прав.

Я упорно цеплялся за рукав Алексовой куртки. Казалось: стоит разжать пальцы, и я снова окажусь один, лицом к лицу с какой-нибудь тварью...

- Давай сделаем так, - мягко сказал шеф. Подошел ко мне вплотную, снял куртку и вывернув её наизнанку, надел один рукав. - Второй надевай ты, - предложил он.

Затем вытянул ремень из штанов и связал наши ноги - мою правую и свою левую.

- Идти неудобно будет, - сказал я. Но в целом, я его идею уловил.

- В этой жизни много чего неудобно, - кивнул шеф. - Но мы ж не жалуемся.

И мы поковыляли дальше, как импровизированные сиамские близнецы. Идти и правда было тяжело: я чуток повыше, чем шеф, да и в плечах пошире. Куртка жалобно потрескивала, натягиваясь в швах, но держалась.

Идея была вот какая: в русских, да и не только сказках, на "тот" свет могут попасть только люди, у которых одна нога и одна рука. То есть, половинка человека. Считается, что вторая и находится "по ту сторону", в другом измерении... А навыворот одежду носят всякие волшебные существа: лешие, полевики, кикиморы...

Вот мы и шагали по лесу, как трёхногое и двухголовое чудовище - чем не сказочный персонаж?

Идти в ногу приноровились быстро, хотя и чувствовал я себя довольно глупо.

- Ну, как дела, кадет? - голос у шефа был чуть запыханный, с присвистом. - Солнце не село? Пауки не мерещатся?

- Да вроде нет...

И правда. От наших странных эволюций я проснулся, взбодрился и ничего подозрительного вокруг не видел.

Векша шел немного впереди. Старая берданка на его плече размеренно поднималась и опускалась.

Вздрогнув, я пригляделся получше: нет, он мне не мерещится. Более того, мужик уже какое-то время топает перед нами, как бы показывая дорогу. Я принял его появление как должное, даже не почесался...

- Шеф, - негромко позвал я. - Вы его видите?

Некоторое время Алекс молчал. Он словно принюхивался, трогал свободной рукой воздух впереди и шевелил пальцами, как слепой.

- Так вот ты о чём, - сказал он наконец с каким-то облегчением. - Это тень. Призрак. Он бесплотный...

- Бесплотный? - я чётко видел берданку, выцветший брезентовый капюшон, накинутый на голову... Даже походку его я уже мог узнать из сотни! - Он же мне брёвна помогал растаскивать. Пожар тушил. Без него я бы Антигону не нашел.

- Брёвна раскидал ты сам, - упрямо гнул своё шеф. - Антигону нашел по сердцебиению - ты мне рассказывал, помнишь? А Векша? Наверное, это твой личный призрак. Из прошлого. Подумай: он никого тебе не напоминает?

- Нет, - решительно сказал я.

И разозлился: почему шеф мне не верит?..

- Ладно, не кипятись, - Алекс угадал моё состояние. - Призрак и призрак. Главное, что он безопасен.

- Почему вы так уверены? А вдруг он - посланец этого... ну, которого называть нельзя?

- Лиха, что ли? Вряд ли. Он бы нас в чащобу завёл, в болоте утопил.

- Так он и завёл, - сказал я, останавливаясь на краю поляны. - Понять бы ещё, куда.

Призрак прошел сквозь высокий забор, словно его и не было.

Вышли мы на обширную поляну, расчищенную от кустов малины и другого подлеска. Посреди поляны стоял большой терем - крыша его, украшенная резным петушком, возвышалась на уровне третьего этажа. Забор был подстать: из вкопанных в землю цельных брёвен, остро заточенные навершья которых были обожжены. Сами брёвна скреплены железными скобами.

Ворота были перед нами: двустворчатые, прикрытые узкой двускатной крышей - от снега, наверное. Дерево было серым от старости, но на вид очень крепким.

- Постучать? - спросил я, протянув руку к большому кованому кольцу.

- Погодь, - Алекс выпутался из куртки и наклонился, чтобы расстегнуть ремень, сковавший наши ноги.

Как только он освободился и отошел от меня на пару шагов, заправляя рубашку, всё изменилось.

Стемнело. Над головой, в чёрном небе, засияли звёзды. Были они так близко, что казалось: можно протянуть руку и окунуть в Млечный путь. Воздух сделался холодным, сырым, напоенным запахами смолистой хвои и... дымом из очага. Где-то совсем рядом готовили грибной гуляш с чесноком и зелёным луком. Рот мой наполнился слюной, я сглотнул.